Текст книги "Удар молнии"

При взлете из этого муравейника капитан должен был дать сигнал, иначе рисковал поджарить десяток оказавшихся рядом коллег.

Пассажирский терминал выглядел заброшенным, словно варьете на планете, где обитают пуритане. Какой-то шутник, хорошо знавший историю, вывесил над ним черное знамя с ухмыляющимся черепом и скрещенными костями.

Внутри меня встретили тишина и пустота. Зал ожидания округлой формой напоминал цирк, а одинокий автомат по продаже билетов, гордо стоявший в середке, казался мертвым. Им, скорее всего, вообще не пользовались, а о проезде договаривались непосредственно с капитаном «Мицара».

Ну а о билетах на прочие корабли можно было вообще не спрашивать.

Единственным живым местом в здании выглядела дверь, светившаяся надпись над которой гласила: «Диспетчерский пункт». Породив гулкое эхо, я протопал через пустой зал ожидания и постучал в нее.

– Чего надо? – спросили изнутри.

– Информации, – сказал я и вошел.

Человек, расположившийся на крутившемся стуле, выглядел ленивым, словно обожравшийся сметаны кот. Пульты вокруг него были выключены, кроме одного, который мерцал, судя по всему, из последних сил.

– Чего надо? – повторил человек, и я обнаружил, что в лоб мне смотрит дуло излучателя.

– Э… – сказал я, – ты не мог бы убрать оружие? А то я немного нервничаю…

– Извини, – диспетчер неожиданно смутился, – это все привычка… Так чего ты хочешь?

Планета, где разговор начинают с выстрела, имеет шансы мне понравиться.

В том случае, если я тут выживу, конечно.

– Я хотел бы узнать, когда ближайший рейс на Линч.

– Да? – Он поглядел на меня как на человека, сообщающего о намерении наловить рыбы в унитазе. – Ты только что прилетел?

– Ага, – честно ответил я.

– Тогда присядь. – Гостеприимным жестом мне был предложен широкий металлический ящик. – Выпить хочешь?

– Не откажусь.

– О, отлично.

В немом изумлении я смотрел, как из-под пульта возникает литровая бутылка без этикетки, наполненная янтарной жидкостью, пара запыленных стаканов и батон серой колбасы.

– Виски, настоящий, – пояснил диспетчер. – А колбаса из местных тварей, все не запомню, как их зовут, но вкусная… Ну, давай по первой.

Как оказалось, виски отлично идет под колбасу из «местных тварей». После первой я ничего не успел сказать, как была налита вторая, а потом мой приятель начал жаловаться.

– Представляешь, – сказал он скорбно, – я единственный на этой планете чиновник, получающий зарплату. Единственный! И я никому тут на хрен не нужен!

– Тогда зачем ты тут сидишь?

– Не будь на планете диспетчерского пункта, Федерация не согласилась бы на тот рейс, который у нас есть.

– Ну и жили бы без него.

– Нельзя, – диспетчер почесал затылок, – это единственный официальный транспортный канал за пределы сектора, а он нужен. Так что капитаны Спилберга скинулись, оборудовали это… – он мотнул головой, – и посадили тут меня… Да, кстати, как тебя зовут?

Глава 11

– Герхард, – ответил я, не сразу вспомнив, каким именем следует назваться.

– А меня – Джон. – Диспетчер ухватился за бутылку. – И представляешь, Герхард, я сижу тут целыми днями, из общака мне платят зарплату, но никто… ни одна живая душа не заходит сюда. Я все время один.

– Это грустно, Джон, – сказал я, принимая стакан, налитый почти наполовину. Пусть диспетчер был немного занудой, но он уж точно не был жмотом. – Но что там насчет Линча?

Все же я прилетел сюда не ради того, чтобы пьянствовать с аборигенами!

– А что насчет Линча? А, да! – Джон похлопал меня по плечу. – Придется тебе запастись терпением. Да, сюда иногда прибывают корабли оттуда, привозят кое-что, но очень редко… Последний был… когда? А, двадцать дней назад.

– А следующий?

Я замахал рукой, возражая против очередного стакана, но Джон все равно налил мне.

– Когда-нибудь, – пожал плечами диспетчер. – Дней через пятьдесят. Может, раньше, а может, позже. У них там, на Линче, всего два корабля, и они их не особо гоняют.

– А эти, – я кивнул в сторону ВПП, – туда не летают?

– Может, и летают, – он захихикал, – только мне не докладывают… Можешь попробовать уговорить кого-нибудь из капитанов подбросить тебя на Линч, только не удивляйся, если тебя пошлют подальше ближайшей черной дыры.

Единственный работавший пульт неожиданно ожил, издав негромкий звонок.

– О, кто-то прилетел, посадки просит, – Джон отвлекся от выпивки.

Пока он таращился в монитор, пытаясь сообразить, что тот показывает, я обдумывал положение. Ждать пятьдесят дней не хотелось, но я был далек от мысли, что первый же командир пиратского корабля, заслышавший о том, что мне надо на Линч, изменит свои планы и согласится меня подвезти.

– Так, это Железный Ласло, – бубнил Джон, вызвав из небытия виртуальный пульт и погрузив в него руки. Несмотря на выпитое, движения его оставались ловкими и уверенными. – Сейчас мы посадим его вон туда…

Он забормотал что-то про себя, точнее – в совмещенный с наушником микрофон, вставляемый непосредственно в ухо. Я, сидевший в двух шагах, не мог слышать детали переговоров с пилотом. Но, судя по всему, переговоры прошли успешно.

– Выпьем еще, – сказал Джон, отвернувшись от пульта. Откуда-то сверху прилетел низкий рев, потом земля вздрогнула. – За очередное благополучное приземление.

– Нет, спасибо, – я решительно перевернул стакан кверху дном. – Ты мне лучше скажи, где тут у вас можно остановиться?

– Ну… – диспетчер задумался. – Сам понимаешь, гостиниц у нас не особо много. Туристы к нам не ездят, кто для дела прилетает, те в основном по кораблям живут. Боятся… Шлюх привозных селят при заведениях. Зайди к Кривому Матвею, может, у него места есть…

– Это где?

– По главной улице метров двести, потом увидишь большое уродское здание. Фиолетовое такое…

– Спасибо, Джон. Думаю, буду часто тебя навещать.

– Заходи, – диспетчер осклабился, – только по четным числам. По нечетным работает мой сменщик Джим. Он такой зануда.

Выбравшись из здания, я обнаружил, что небо несколько расчистилось, а из-за горизонта вылезло маленькое оранжевое солнце, похожее на злобный глаз. Коричневые облака в его сиянии не стали симпатичнее, зато две луны плыли в вышине крошечными золотистыми серпами.

Городок, в нарушение всех правил, расположился около космопорта. Но винить его за это было трудно – для поселения выбрали единственное ровное место в округе. Со всех сторон высились недружелюбно выглядевшие скалы, серые, черные и коричневые, и лишь на востоке, за домами, поблескивало серебром озеро.

Никакого плана застройки не существовало, дома возводили, как кому в голову взбредет, лишь одно правило соблюдалось – не перегораживать главную улицу. Этот местный Бродвей даже был забетонирован, а выходившие на него здания принадлежали к славному племени кабаков.

С ярких голографических вывесок мне призывно улыбались и раздвигали ноги раздетые девицы, пивная пена лезла из исполинских кружек, а названия соперничали в идиотизме: «Развратный приют», «Клуб розовых свинок», «Дом № 1», «Семьдесят семь грехов»…

«Красный глаз» с Луны тут оказался бы в достойной компании.

Через двести метров мне на самом деле встретилось здание, назвать которое иным словом, как «уродское», не пришло бы в голову даже рехнувшемуся архитектору. Оно напоминало помесь сарая и Пизанской башни, выкрашенную в цвет похмельного хамелеона.

Окна нижних этажей закрывали решетки, а из амбразуры над крыльцом торчало дуло самого настоящего плазменного огнемета, оружия очень эффективного, хоть и страдающего недостатком дальнобойности.

Покачав головой, я толкнул мощную, сваренную из бронеплит дверь.

– Чем могу служить? – из-за стойки мне улыбнулся, судя по пересекавшей лицо повязке, сам хозяин заведения.

Кроме его единственного глаза на меня смотрело дуло парализатора, который Кривой Матвей держал в руке. Но с гостеприимством по-спилберговски я столкнулся не в первый раз и не обратил на это внимания.

– Я хотел бы поселиться у вас.

Кривой Матвей опустил парализатор и посмотрел на меня со сдержанным интересом.

– Могу предложить один вариант, – сказал он после нескольких секунд размышления, – вы сами освобождаете себе помещение.

– Это как?

Через пять минут я узнал, что все номера в гостинице заняты и что я могу попытать счастья в том, чтобы выкинуть на улицу кого-то из постояльцев.

– Я покажу вам список проживающих, и вы сами решите – пробовать или нет. – Кривой Матвей выложил на стойку несколько листов пластика.

Я подошел ближе и ознакомился со списком. Даже с учетом того, что большинство постояльцев регистрировались под вымышленными именами и указывали липовую цель приезда, выглядел он довольно внушительно: Томас Томассон, бандит… ого! Ингвар Ли Юхань, путешественник, Иван Сусанин, гид, Юлий Цезарь, специалист широкого профиля… гм!

– Что насчет последнего? – осторожно спросил я. Идея схватиться за номер в гостинице с самим Цезарем показалась мне довольно привлекательной.

– Его сейчас нет, на работе, – развел руками Кривой Матвей. – Свежую порцию девок привез…

– Может, пока нет, я и заселюсь?

– Нет, – отрезал хозяин гостиницы. – Это нечестно.

Пришлось искать дальше. Выбрав «Дон Педро, торговец сандаловым деревом», я получил информацию о том, что под этим псевдонимом прячется беглый зелаврианский каторжник, и передумал.

В конечном итоге я остановился на Томасе Томассоне. Тут хоть сразу ясно, с кем придется иметь дело.

– Хорошо, – сказал Кривой Матвей. – Сейчас я позвоню господину Томассону, чтобы он готовился к встрече. Оружие во время решения вопроса о помещении применять разрешается, но все повреждения, нанесенные зданию, оплачиваются отдельно. Если номер станет вашим, то он обойдется вам в двадцать федей за сутки. Также имейте в виду, что в будущем вас точно так же могут попросить съехать…

Мне осталось только раскрыть рот. С таким рациональным до смертоносности подходом к ведению бизнеса я сталкивался впервые.

– Все ясно. – Я извлек из кармана парализатор. – Звоните.

– Господин Томассон? – сказал Кривой Матвей в небольшой коммуникатор на стойке. – Доброе утро. Будьте готовы, вас сейчас придут выселять… Ну, вы же знаете наши правила. Сами так въехали…

– Третий этаж, номер тридцать три. В случае успеха не забудьте спуститься сюда и зарегистрироваться, – сообщил хозяин гостиницы. – В случае неудачи это не обязательно…

Скорее всего, это была шутка, но я ее почему-то не оценил.

Лифта в здании не имелось, так что на третий этаж пришлось тащиться по узкой и неудобной лестнице. Воняло тут чем-то тошнотворным, а мусор на ступеньках красноречиво сообщал, что к чистоте в этом заведении относятся менее внимательно, чем к безопасности.

Едва я начал подниматься, как по зданию прокатился истошный звонок. Должно быть, хозяин давал постояльцам знать, что начался процесс выселения и что из номеров лучше не выходить.

На пути между вторым и третьим этажами я услышал наверху шорох и инстинктивно дернулся в сторону. Раскаленный луч ударил в место, где я только что стоял, в ступеньке образовалась выбоина, запахло горелым пластиком.

– А, пся крев! – экзотически выругался невезучий стрелок. – Ну ничего, я тебя достану, кто бы ты ни был, крыса!

– Зачем так грубо! – ответил я и пальнул вверх прямо через перекрытие.

Сдавленный стон и шум падения дали понять, что я не промазал.

Парализатор, несмотря на все недостатки, обладает одним очень приятным свойством – твердые тела для него не помеха. Он поражает только живое, за чем бы оно ни пряталось. На открытой местности это мало помогло бы, но в такой ситуации, как сейчас, когда бой шел в узком пространстве среди стен, оказалось очень даже кстати.

Поднявшись выше, я обнаружил корчившегося на ступеньках детину в зеленом комбинезоне. Трясущейся рукой он силился поднять излучатель, а красная морда кривилась самым непотребным образом.

– Ничего личного, – сказал я, повторно нажимая на сенсор. Первым выстрелом я лишь зацепил противника, не выведя его из строя полностью, а сейчас довершил дело. – А это тебе больше не понадобится. – Небольшой излучатель неизвестной мне марки поменял хозяина.

Когда я сунулся с лестничной клетки в коридор, меня спасла лишь торопливость стрелявшего. Я успел заметить темную фигуру, вспышка выстрела ослепила меня. Что-то горячее коснулось кожи, я дернулся назад.

Ощупав шею, обнаружил на ней крошечный ожог. Луч лишь зацепил меня. Пройди он сантиметром правее – и я остался бы лежать тут, заливая пол кровью из прожженного горла. Но кто в меня стрелял? Этих Томассонов что, несколько? Или он бандит высокого полета и таскает с собой десяток телохранителей?

Но размышлять над этим было некогда.

Я быстро высунул излучатель в коридор и нажал на спуск. Если мой противник не сменил позицию, луч должен был отрезать ему башку. Но он, судя по всему, оказался не таким дураком. Его выстрел едва не оторвал мне руку, и я поспешно втянул ее назад.

– Эй, много вас там еще? – спросил я, надеясь по звуку определить, как далеко расположился мой противник.

– Достаточно! – ответили из коридора. – На тебя хватит, гад!

Он стоял (или лежал?) не ближе чем в десятке шагов. Вряд ли я сумею зацепить его из парализатора. Оставалось только с жутким воплем вывалиться в коридор и начать палить из всех стволов в духе безумного ковбоя, надеясь, что дырка сначала появится в нем, а потом уже во мне.

Только вот ковбоем я себя не чувствовал. В руках не было твердости, я вряд ли попал бы даже в слона, если бы ему вздумалось немного побегать. Эх, не стоило столько пить с Джоном!

Взгляд мой упал на поверженного врага. Зрелище это, не самое эстетичное, все же заставило двигаться шарики и ролики под сводами моего черепа. Ага, вот кто нам поможет.

Обездвиженное тело оказалось ужасно тяжелым. Поднимая его, я пыхтел, словно древний паровоз. Потом еще удерживал одной рукой, пристраивая в другой трофейный излучатель.

Управившись с этим, досчитал до пяти и швырнул врага в коридор. И тут же бросился следом. Выстрел ударил в приманку, за ним еще один, тошнотворное зловоние горелой плоти заставило меня поморщиться.

Нескольких мгновений, пока противник переключал внимание с ложной цели на настоящую, мне хватило. Излучатель в руке дернулся, выстрел прошил лежавшего на полу человека насквозь.

– Уф, – выдохнул я, ощущая, как дрожат руки. – Уф…

К номеру тридцать три я подходил осторожно. Пару раз выстрелил из парализатора сквозь стену и только потом толкнул дверь. За ней было тихо, никто не шумел, не предпринимал попыток отправить меня в мир иной.

Пригибаясь, точно нашкодившая обезьяна, я шагнул внутрь.

Номер был велик, и обитали в нем, судя по всему, несколько человек. Двое из них благополучно сыграли в ящик в коридоре, а третий, розовощекий толстяк, лежал передо мной на диване.

Должно быть, это и был господин Томас Томассон, бандит.

Подойдя, я без тени смущения избавил его от зажатого в руке импульсного пистолета, а потом выволок бывшего хозяина номера в коридор. Вслед ему отправились все найденные в шкафах вещи.

Мне чужого не надо! Ну, кроме оружия…

Стоявший на тумбочке у двери коммуникатор разразился заливистой трелью. Резкий звук заставил меня вздрогнуть.

– Да, – сказал я, глядя на спокойную, как у удава, рожу Кривого Матвея.

– Я вижу, что заселение прошло нормально, – проговорил хозяин гостиницы, – с чем вас и поздравляю. Не забудьте спуститься вниз и зарегистрироваться. Хотя лучше сделать это через час, когда мы подсчитаем убытки от стычки и предъявим вам счет…

Я хотел было сказать что-то непотребное, но в голову ничего не пришло.

– Вот дьявол! – выругался я банальнейшим образом, когда одноглазый лик пропал с экрана. По коридору прокатился яростный звонок – знак того, что по гостинице можно ходить спокойно.

Я выругался еще раз, запер дверь номера и отправился в душ.

* * *

Когда я открыл глаза, синяя лампа над дверью горела ярко, словно только что родившаяся звезда. Знак того, что в коридор, где право на номер доказывает новый претендент, лучше не выходить.

Я прислушался – вопли и грохот доносились откуда-то снизу. Значит, того, что случайным взрывом или выстрелом мне разворотят дверь, можно не опасаться. Придя к такому выводу, я встал и потащился в душ.

На Спилберге я жил третий день и от скуки готов был завывать на все местные луны по очереди. На космодром я наведывался регулярно, каждое утро, но корабли с Линча пока не появлялись.

Развлечений на Спилберге имелось предостаточно, но все они были экстремальными. К сегодняшнему дню я настолько осатанел, что готов был отправиться в какой-нибудь «Клуб розовых свинок» и самым простым образом напиться.

Для осуществления этого благородного плана мне пришлось выждать до обеда, раньше питейные заведения просто не открывались. Заперев номер, я вышел в коридор. На лестнице кипела лихорадочная трудовая деятельность – ремонтные рабочие, которых в штате заведения Кривого Матвея было куда больше, чем горничных, устраняли последствия взрыва, прогремевшего сегодня утром.

Кровавые ошметки висели на стенах и потолке, а в стороне лежало нечто продолговатое в черном пластиковом мешке.

– Новенький? – спросил я, проходя мимо.

– Он самый, – ответил бригадир, – чего-то напутал с оружием…

Я покачал головой – надо быть большим «талантом», чтобы так напутать.

Вывески местных кабаков призывно сверкали. Учитывая их количество и полную неизвестность по поводу того, что скрывается внутри, меня ожидал нелегкий выбор. Будь при гостинице приличный бар, я бы там и остался.

Но увы, Кривой Матвей постояльцев только кормил.

Пройдя мимо «Обители доступной добродетели», я некоторое время рассматривал вывеску «Развратного приюта», а потом решительно свернул в сторону «Семидесяти семи грехов».

Столь длинный список прегрешений вызывал интерес – вдруг узнаю что-то новое?

Внутри оказалось неожиданно тихо и спокойно. За стойкой скучал бармен, около затянутого зеленым сукном стола стучали бильярдными шарами двое каких-то субтильных типов. А под одним из столиков спал свернувшийся в клубок ктубху, напоминавший ком меха с торчавшими из него лапами.

Мирная, даже семейная атмосфера. И никаких грехов!

Бармен улыбался мне несколько напряженно, а одна рука его пряталась за стойкой. Я поспорил бы на что угодно, что в ней труженик стакана и бутылки держал направленный мне в брюхо парализатор.

– Пива, – сказал я. – Не сильно разбавленного…

– Обижаете, – сказал бармен, являя мне вторую конечность. – У нашего заведения лучшая репутация.

Спорить я не стал – не для того сюда явился. Взял кружку с пивом и устроился за одним из угловых столиков. Спокойное начало – один из главных компонентов хорошей попойки. Веселье должно идти по нарастающей, так что первую кружку можно выпить в тишине и одиночестве.

Как ни удивительно, но это мне удалось. А вот когда я принялся за вторую, начали собираться посетители. На первых порах они прибывали поодиночке, потом дверь «Семидесяти семи грехов» распахнулась, и в помещение ввалилась толпа, напоминавшая ораву впавших в бешенство буйволов. Предводительствовал там бородатый детина в рваном комбинезоне и в лишенном забрала шлеме штурмовой пехоты.

– Наливай! – заорал он еще от двери.

Я едва не подавился пивом, ктубху вздрогнул во сне и, вскочив, что есть силы саданулся башкой о ножку стола.

Минут через пять все семьдесят семь грехов явили себя во всей красе. Спиртное лилось рекой, причем не только в глотки гуляк, а еще на пол, стены и столы. С ловкостью и быстротой выскакивающего из кувшина джинна явились раскрашенные девицы, наряды которых назвал бы легкими даже дикарь, обладатель одной-единственной набедренной повязки.

За первой компанией ввалилась вторая, еще больше и шумнее. Ктубху извлекли из-под стола и всучили в каждую из лап по бутылке. Игравшие в бильярд типы лобызались с кем-то около стойки, а на столе вместо шаров скакали танцующие. Стол трещал, но пока держался.

Веселье, как и положено в таких заведениях, перешло в драку.

– Кто неудачник? – рявкнули в толпе. – Я неудачник? Да ты на себя посмотри! Козел трехногий!

Раздался удар, девицы с визгом бросились в стороны, словно стайка ярких мотыльков. Один из столов с грохотом перевернулся, а сидевшие за ним и только что чуть не клявшиеся во взаимной любви мужики ринулись друг на друга с кулаками.

– Бей их! Козлы! Уроды! – Через пару минут драка стала массовой.

Кто кого лупил, я понять не мог, но схватка происходила воистину с эпическим размахом. Слышались воинственные крики и тяжелое дыхание, бармен за стойкой невозмутимо протирал стаканы.

«Пора уходить», – подумал я, и тут из месива вылетело тело и шустро проехалось по моему столику.

Кружка, пива в которой оставалось на донышке, со стуком упала на пол.

– Так, – сказал я, чувствуя, что уйти в такой момент означает проявить непростительное малодушие. – Это было мое пиво!

Тело в ответ что-то слабо промычало и закрыло глаза, демонстрируя покорность судьбе. Связываться с ним было что обижать ребенка, поэтому я просто отправил его вслед за кружкой. После чего размял кисти и ринулся в драку. Первый из попавшихся мне забияк упал на пол с изумленным «Аргх!», зато другие восприняли появление еще одного действующего лица как должное.

Я заехал кому-то в физиономию, в ответ чей-то кулак попытался превратить мой нос в нечто плоское. В башке у меня загудело, как в хорошем колоколе. Дальше все смешалось в безумной круговерти.

Через десять минут я обнаружил, что стою, тяжело дыша, у самой стойки, что ободранные костяшки пальцев болят, а кулачный бой закончился всеобщим переходом в горизонтальное положение.

– Ничего, хорошо дерешься. – Кроме меня на ногах устоял тот самый детина в шлеме штурмовика. По бороде его стекала кровь, один глаз заплывал, но вид был донельзя довольный. – Меня зовут Вилли, а тебя?

– Герхард, – ответил я, пожимая широкую мозолистую ладонь.

– Отлично. – Мой новый знакомый повернулся к бармену: – Сколько я должен?

– По стандартной ставке, – ответил тот.

Из кармана рваного комбинезона, на вид достойного ближайшей помойки, явилась толстая пачка тысячных купюр земного производства. Не успел я и хлопнуть глазами, как часть из них перекочевала в руки бармену, а Вилли повернулся ко мне.

– Пойдем, – сказал он, презрительным взглядом окидывая валявшихся на полу драчунов. – Мы продолжим веселье там, куда не осмеливается заходить всякая шваль!

– Пойдем, – согласился я. – Только уверен ли ты, что тебя устроит моя компания?

– Настоящего мужчину видно сразу, – ухмыльнулся Вилли, продемонстрировав безупречно белые зубы. – Не разбирайся я в этом, никогда бы не стал тем, кем стал.

В голове шевельнулась мыслишка, что неплохо бы узнать, кто таков мой новый приятель. Но я отверг ее как трусливую и вслед за Вилли вышел из «Семидесяти семи грехов».

Место, куда не осмеливается заходить шваль, обнаружилось совсем рядом, в десяти метрах. Таким местом оказался соседний кабак с таинственным названием «Дом № 1».

Тут царила приятная, спокойная атмосфера – с пола сметали чьи-то зубы, со столов смывали кровавые пятна, а лежавшие у стенки стонущие и хрипящие тела говорили о том, что мордобой благополучно состоялся.

– Эй, Вилли, тащи к нам свои кости! – замахал рукой от стойки лысый бородач с повязкой на глазу.

– Это Герхард, – сказал Вилли, когда мы подошли. – А это – Глазастый Стэн.

– О, тогда – за знакомство. – Бородач ухватил угловатую бутылку из толстого стекла, в каких обычно продают дорогие напитки, и разлил ее содержимое по пивным кружкам. – Будем как бы здоровы!

– Будем, – вздохнул я, чувствуя, что веселье сегодня удастся.

* * *

Открыв глаза, я обнаружил над собой низкий беленый потолок. Голова казалась пустой и тяжелой, мысли куда-то делись, и я не сразу сообразил, что потолок этот никак не может принадлежать моему номеру в гостинице.

Минут через пять в мозгу сформировалась следующая мысль: «Где я?» В попытке найти ответ я задействовал все органы чувств. Обоняние сообщило мне, что воняет перегаром, вкус намекал на то, что в рот мне мочились все кошки Спилберга. Слух донес до меня многоголосый храп, а осязание доложило, что я лежу голый, под одеялом, да еще и не один.

Зрение вступило в дело в последнюю очередь. В глазах все плыло и двоилось, но я все же рассмотрел, что нахожусь в просторной комнате, занятой несколькими широкими койками.

На одной в обнимку с черноволосой девицей раскинулся Глазастый Стэн, из-под одеяла на другой торчал штурмовой шлем. Скорее всего, внутри шлема находилась голова хозяина, моего друга Вилли.

Я перевел взгляд ближе – щекоча мне шею длинными шелковистыми волосами, негромко посапывала пышнотелая красотка. Ее лицо навевало какие-то воспоминания, но довольно смутные.

Судя по всему, веселье вчера действительно удалось.

Память отказывалась сообщать мне какие-либо подробности, но на этот раз я был к ней не в претензии. После таких доз крепкого спиртного откажет не только память, но и все остальное.

Придя к подобному неутешительному выводу, я снова уснул, а проснулся от громкого крика:

– Пиво!

На этот раз я был в койке один, и не скажу, чтобы уход подружки меня сильно расстроил.

– Пиво! – повторно гаркнул стоявший посреди комнаты абсолютно голый Стэн и затряс бутылкой, в которой что-то забулькало.

– Давай, – сказал Вилли, выползая из-под одеяла. Кроме шлема, на нем ничего не было. Похоже, с этой деталью имиджа мой новый приятель никогда не расставался. – Эй, Герхард, ты жив?

– Нет, – честно ответил я, – поэтому давайте мне тоже пива.

Минут через пятнадцать я уже мог довольно связно соображать. Из разговора стало ясно, что мы находимся в борделе «Очумелые ручки», в котором вчера и завершали вечер.

– И ты ничего не помнишь? – возмущался Вилли. – Ай-ай-ай! Ты был просто гигант! Я аж обзавидовался!

Я мог только пожимать плечами.

– Ладно, – сказал Стэн, когда мы покончили с пивом. – Сегодня будем продолжать или как?

– Нет, – покачал головой Вилли, – я послезавтра хотел бы выйти. Пора отправляться в рейд по кабакам…

– Зачем? – удивился я.

– Как зачем? – в один голос изумились мои собутыльники. – Команду собирать! Ты что, думаешь, пока капитан пьет, остальные на корабле сидят?

– Капитан?

– А ты не знал, с кем гулял? – на бородатой роже Вилли появилась совершенно детская, проказливая улыбка. – Хотя если бы знал, то наверняка испугался бы…

– Ну, это вряд ли, – пробормотал я. – Но все одно могли бы сказать.

– Если бы ты спросил, я бы сообщил, чем занимаюсь. – Вилли стал вдруг очень серьезным. – Но ты не спрашивал. Я тоже не интересовался, кто ты и что тут делаешь. Зачем? Отсутствие знаний друг о друге не помешало нам здорово повеселиться.

– Надо собираться. – Глазастый Стэн огляделся в поисках одежды и, не обнаружив ее, полез под кровать. – А то сдерут с нас деньги за лишнее время…

– А теперь я с полным правом спрошу: кто ты такой, Герхард? – Вилли смотрел на меня оценивающе, и я сразу вспомнил его вчерашнюю похвальбу о том, что он разбирается в настоящих мужчинах. Да уж, капитану пиратского звездолета подобное умение просто необходимо. – Ты не из наших, но не похож на скупщика краденого, продавца оружия или торговца шлюхами… Значит, беглец из Федерации? Скрывающийся преступник?

Его проницательности можно было только позавидовать.

– Нет, ты не угадал, – сознаваться в грехах я тем не менее не собирался. – Я путешественник, и на вашей планете оказался лишь по той причине, что мне очень нужно попасть на Линч.

Стэн глухо выругался под кроватью, помянув Мировой Хаос и его матушку.

– Линч? – переспросил Вилли. – Зачем тебе в эту дыру?

– Личное дело, очень серьезное.

– Жаль, – протянул Вилли. – А я собирался предложить тебе место на моем корабле. В абордажной команде всегда не хватает людей…

Да, давненько я так много не удивлялся, как сегодняшним утром. Какой интересный поворот карьеры – из непонятно кого стать пиратом!

– Ну, до Линча я мог бы у тебя поработать, – сказал я, – но мне на самом деле надо туда.

– Да возьми ты его, – сказал Стэн, появляясь из-под кровати со штанами в руках и с шишкой на голове. – А то он проторчит тут хрен знает сколько…

– Можно, – кивнул Вилли, – только мой корабль – не такси, и специально ради тебя я к Линчу не полечу. Мы можем там оказаться, но когда – никто тебе не скажет.

– Я должен подумать. – В том состоянии, в котором пребывали мои мозги, я вряд ли смог бы правильно оценить даже перспективу похода в туалет, так что я решил взять паузу. – Хотя бы до завтра…

– Хорошо, думай, – согласился Вилли. – Если решишься, то завтра в восемь вечера приходи на космодром. Мой корабль называется «Бабочка», тебе его любой покажет.

– Ладно, – кивнул я.

– Раз вы все решили, – в голосе Глазастого Стэна прозвучало нетерпение, – то собираемся и уматываем…

* * *

Несмотря на красивое название, «Бабочка» ничем не напоминала яркое насекомое. Скорее она походила на огромное ведро. Заплат на корпусе было столько, что от первоначального материала почти ничего не осталось. Корабль выглядел покрытым шрамами ветераном, древним, но еще грозным. Импульсные пушки и ракетные установки висели на нем гирляндами.

– Эй, куда прешь? – окликнул меня возившийся у борта тип в засаленном комбинезоне, когда я ступил на трап.

– К Вилли, – ответил я, не останавливаясь.

На принятие решения я потратил пятнадцать минут. Представил, что просижу на Спилберге еще неделю, и меня затошнило самым натуральным образом. Злое оранжевое солнце, коричневые облака, хмурый пейзаж и холодные ветра – все это мало походило на место, где можно приятно провести время. Да и постоянное ожидание того, что какой-нибудь новый постоялец может попытаться меня пристрелить, комфорта не добавляло.

– К Вилли? – изумился обладатель грязного комбинезона, и в руке его возник излучатель. – А ты уверен, что он тебя ждет?

– Уверен. – Я на всякий случай остановился.

Судя по местным нравам, во мне сначала сделают дырку, а потом станут выяснять, кто я, откуда и на самом ли деле меня ждет капитан.

– Подожди, я вызову боцмана.

Пришлось ждать. Жизнь на пиратском корабле тоже не представлялась мне в розовых тонах, и смерть на его борту выглядела еще более вероятной, чем в гостинице. Но одно обстоятельство перевешивало все остальные – скучать на борту «Бабочки» мне не придется.

– Кто такой? – из люка выдвинулась огромная фигура, наводившая на мысли о восставшем из мертвых гигантопитеке. Разве что у того не может быть рыжей бородищи и злого пропитого голоса.

– Герхард Майнингер, – сказал я, – к капитану…

– А, точно, – кивнул боцман, – он говорил. Иди за мной, Герхард, и не отставай. Потеряешься – никто тебя искать не будет.

Изнутри «Бабочка» походила на охваченный безумием муравейник. Сновали десятки людей и нелюдей, отовсюду доносились грохот и ругательства. Планировка у корабля тоже была необычной, так что если бы я отстал, то вряд ли сам нашел бы дорогу.