Текст книги "Каменная обезьяна"

Джеффри Дивер
Каменная обезьяна

Jeffrey Deaver

THE STONE MONKEY

Copyright © Jeffrey Deaver, 2003

All rights reserved

This edition is published by arrangement with International Creative Management, Inc., c/o Curtis Brown UK and The Van Lear Agency LLC

© С. Саксин, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

* * *

Посвящается тем, кого мы потеряли 11 сентября 2001 года, – чье единственное преступление состояло в стремлении к терпимости и свободе и кто навсегда останется в наших сердцах

Замечание автора

Я привожу здесь некоторые сведения, которые, возможно, окажутся полезными тем из читателей, кто не знаком с определенными аспектами жизни китайцев, описанными в этой книге.

География. Основная часть нелегальных иммигрантов, прибывающих в Соединенные Штаты из Китая, – выходцы с юго-восточного побережья страны, преимущественно из двух провинций: провинции Гуандун на крайнем юге, где находится Гонконг, и расположенной к северу от нее провинции Фуцзянь с главным городом Фучжоу, крупным морским портом и, вероятно, отправной точкой большинства нелегальных иммигрантов, отплывающих в чужие края.

Язык. Письменный китайский язык один и тот же по всей стране, но устные диалекты в различных регионах значительно отличаются друг от друга. Основными диалектами являются: кантонский на юге, минь в провинциях Фуцзянь и на Тайване и пекинский или мандаринский в Пекине и на севере. Те немногие китайские слова, которые я использовал в этой книге, относятся к пекинскому диалекту, являющемуся официальным государственным языком Китая.

Имена. По традиции китайские имена даются в обратном порядке по сравнению с тем, что принято в Соединенных Штатах и Европе. Так, например, в сочетании Ли Канмей Ли является фамилией, а Канмей именем. В крупных китайских городах и районах, имеющих прочные связи с Соединенными Штатами и другими западными странами, также получили распространение европейские имена, используемые в дополнение к китайским или вместо них. В таких случаях англизированное имя предшествует фамилии, как, например, в сочетании Джерри Чанг.

Дж. Д.

I
«Змеиная голова»

Четверг, от Часа Тигра, 4:30 утра, до Часа Дракона, 8:00 утра

Слово «вей-чи» состоит из двух китайских слов – «вей», что значит «окружать», и «чи», что значит «мир». Поскольку эта игра отражает борьбу за жизнь, ее название можно перевести как «игра в войну».

Даниэлла Пекорини и Тон Шу. Игра вей-чи

Глава 1

Это были те, кто исчез, те, кому не повезло.

Для «змеиных голов» – контрабандистов живого товара, которые возили их по всему миру, словно тюки с испорченными вещами, они были цзу-цзя – «поросятами».

Для сотрудников американской Службы иммиграции и натурализации, которые перехватывали корабли, ввозившие этих людей в страну, арестовывали и депортировали их, они были «лицами без документов».

Они были полны надежд. Они отказались от дома, от семьи, от тысячелетней истории, шагнув навстречу долгим годам тяжелого труда и неопределенности.

У них были самые призрачные шансы укорениться там, где их семьи смогут жить в процветании, где, по рассказам немногих счастливчиков, свобода, деньги и удовлетворение жизнью такое же обыденное дело, как солнечный свет и дождь.

Они составляли его хрупкий груз.

И вот сейчас, твердо держась на ногах, несмотря на разбушевавшиеся пятиметровые волны, капитан Сень Цидзун спускался с мостика в полутемный трюм, чтобы сообщить им страшное известие: скорее всего, долгие недели трудного пути оказались напрасными.

Августовский рассвет только нарождался. Коренастый капитан, бритый наголо, с ухоженными густыми усами, прошел мимо пустых контейнеров, закрепленных для маскировки на палубе семидесятидвухметрового «Дракона Фучжоу», и открыл тяжелую стальную дверь, ведущую в трюм. Он обвел взглядом сидевших там людей. Двадцать два человека испуганно съежились под мрачными металлическими сводами. В лужицах ржавой воды между дешевыми койками плавал мусор и детские пластмассовые кубики.

Невзирая на качку, капитан Сень, моряк-ветеран, проплававший больше тридцати лет, спустился по крутому металлическому трапу, не держась за поручни, и прошел в середину трюма. Проверив датчик процентного содержания углекислого газа, он пришел к выводу, что концентрация двуокиси углерода в воздухе еще не превысила допустимые нормы, хотя в трюме и стояли смрад выхлопов дизельного двигателя и зловоние людей, проживших здесь в тесноте две недели.

В отличие от многих других капитанов и моряков, которые плавают на «ведрах» – кораблях, перевозящих живой груз, – в лучшем случае не обращают внимания на своих пассажиров, а то и бьют и насилуют их, Сень обращался хорошо с теми, кого перевозил. Он считал, что делает доброе дело: переправляет этих людей из нужды если и не к достатку, то, по крайней мере, к надежде на счастливую жизнь в Америке, по-китайски Мейго, что означает «Прекрасная страна».

Однако в этом плавании почти все иммигранты относились к нему подозрительно. А почему бы и нет? Они полагали, он был в сговоре со «змеиной головой», зафрахтовавшим «Дракона», Куаном Аном, известным всему миру под прозвищем Гуи – Призрак. «Змеиная голова» снискал себе печальную славу своей безграничной жестокостью, и попытки капитана Сеня втянуть иммигрантов в разговор наталкивались на стену отчуждения. Капитан смог завоевать расположение только одного человека. Чжан Цзинь-цзы, предпочитавший западное имя Сэм Чанг, сорока пяти лет, бывший профессор университета из огромного портового города Фучжоу на юго-восточном побережье Китая, вез с собой в Америку всю свою семью: жену, двоих детей и своего овдовевшего отца.

За долгое плавание Чанг и Сень не раз сидели в трюме, попивая крепкий маотай, о пополнении запасов которого неустанно заботился капитан, и беседовали о жизни в Китае и в Соединенных Штатах.

Сейчас капитан Сень посмотрел на Чанга, сидящего на койке в передней части трюма. Увидев встревоженный взгляд капитана, высокий, невозмутимый профессор нахмурился. Протянув своему подростку-сыну книгу, которую Чанг читал семье, он встал и направился навстречу капитану.

Все остальные молчали.

– На нашем радаре видно судно, идущее курсом нам наперехват.

Лица тех, кто услышал слова капитана, вытянулись в тревоге.

– Американцы? – спросил Чанг. – Береговая охрана?

– Я полагаю, они, – подтвердил капитан. – Мы находимся в американских территориальных водах.

Сень обвел взглядом перепуганные лица иммигрантов. Капитану уже много раз приходилось перевозить живой груз, и он знал, что между этими людьми – в большинстве своем не знавшими друг друга до посадки на корабль – успели возникнуть узы прочной дружбы. И вот сейчас они держались за руки, перешептывались друг с другом, – одни искали поддержку, другие ее предлагали. Взгляд капитана остановился на женщине, держащей на руках полуторагодовалую девочку. Уронив голову, женщина тихо заплакала. Ее лицо было покрыто шрамами – следами пребывания в лагере перевоспитания.

– Что нам делать? – встревоженно спросил Чанг.

Капитан Сень знал, что бывший профессор считался у себя на родине диссидентом и поэтому был вынужден бежать из страны. Если иммиграционная служба США депортирует Чанга в Китай, он, скорее всего, станет политическим заключенным в одной из тюрем Западного Китая, снискавших себе дурную славу.

– Сейчас мы находимся недалеко от места высадки. Мы идем на полной скорости. Возможно, нам удастся подойти к берегу достаточно близко и переправить вас на плотах.

– Нет-нет, – возразил Чанг. – В такой шторм? Мы погибнем.

– Я держу курс на естественную бухту. Там море будет относительно спокойным, и вы сможете пересесть на плоты. А на берегу вас будут ждать грузовики, которые перевезут вас в Нью-Йорк.

– А как же вы? – спросил Чанг.

– Я поверну назад в шторм. К тому времени, как волнение уляжется и американцы смогут подняться на борт моего корабля, вы уже будете мчаться по дорогам из золота в город алмазов… А сейчас передайте всем, чтобы собирали вещи. Но пусть люди берут только самое необходимое. Деньги, фотографии. Все остальное придется оставить здесь. Путь к берегу будет непростым. Оставайтесь в трюме до тех пор, пока не получите от меня или от Призрака распоряжение подниматься наверх.

Быстро взбираясь по трапу на мостик, капитан Сень обратился с короткой молитвой к Тянь Ху, богине мореплавателей. Ему пришлось увернуться от серой волны, перехлестнувшей через борт.

На мостике капитан застал Призрака. Тот застыл перед радаром, прильнув лицом к резиновому наглазнику. Несмотря на качку, Призрак стоял неподвижно, широко расставив ноги.

Многие «змеиные головы» одеваются под богатых кантонских гангстеров из фильма Джона Ву, но Призрак всегда носил обычную одежду простых китайцев – свободные брюки и рубашку с коротким рукавом. Невысокого роста, он тем не менее обладал накачанными мышцами. Его лицо было гладко выбрито, а волосы, хотя и отпущенные чуть длиннее, чем это было принято в деловых кругах, не знали ни лака, ни геля для укладки.

– Нас настигнут через пятнадцать минут, – сказал «змеиная голова».

Даже сейчас, перед угрозой задержания и ареста, он оставался внешне невозмутимым, словно билетный кассир провинциальной автобусной станции.

– Через пятнадцать минут? – переспросил капитан. – Это невозможно. Сколько узлов они развивают?

Сень подошел к столу с картой, главному элементу рубки всех океанских судов. На столе была развернута карта побережья, выпущенная картографической службой Министерства обороны США. Относительное положение судов приходилось определять по ней, а также по показаниям радара. Опасаясь риска обнаружения, капитан отключил систему глобального позиционирования «Дракона» и маячок глобальной морской спасательной системы.

– По-моему, у нас есть еще не меньше сорока минут, – наконец сказал Сень.

– Нет, я засек расстояние, пройденное американцами с того момента, как мы их впервые увидели.

Капитан Сень взглянул на рулевого, ведущего «Дракона Фучжоу». Обливаясь по́том, тот крепко сжимал штурвал, стараясь держать завязанный на спице двойной узел строго вверху, что указывало на совмещение оси руля с осью судна. Машины работали на полную мощность. Но если Призрак прав в оценке скорости быстроходного катера, «Дракон» не успеет достичь безопасной бухты. В лучшем случае кораблю удастся подойти на полмили к скалистому берегу – можно будет спустить на воду плоты, но это отдаст их во власть разбушевавшегося моря.

– Как вооружен американский катер? – спросил Призрак.

– А разве вы не знаете?

– Меня еще ни разу не задерживали, – ответил Призрак. – Расскажите.

Корабли, которыми командовал капитан Сень, уже дважды останавливали и досматривали суда Береговой охраны Соединенных Штатов – к счастью, оба раза во время легальных плаваний, а не тогда, когда он перевозил иммигрантов. И все же воспоминания об этом были не из приятных. С десяток вооруженных матросов береговой охраны поднимались на борт корабля, а еще один, оставаясь на палубе быстроходного катера, держал под прицелом сдвоенного пулемета команду. Кроме того, на американском судне имелась и малокалиберная пушка.

Капитан Сень объяснил Призраку, с чем, возможно, придется столкнуться.

Тот кивнул.

– Надо обдумать, какие у нас есть варианты.

– Какие у нас могут быть варианты? – удивился капитан. – Не собираетесь же вы сражаться с американцами? Нет, я этого не допущу.

Но «змеиная голова» ничего не ответил. Он стоял перед радаром, не отрывая взгляда от экрана.

Внешне Призрак казался абсолютно спокойным, но, как полагал Сень, он был взбешен. Ни один «змеиная голова», с кем приходилось сотрудничать капитану, не предпринимал столько мер предосторожности, как Призрак во время этого плавания. Две дюжины иммигрантов встретились на пустующем складе на окраине Фучжоу и прожили там два дня под присмотром напарника Призрака – «маленькой змеиной головы». Затем этот человек посадил своих подопечных в Ту-154, доставивший их чартерным рейсом на заброшенный военный аэродром под Санкт-Петербургом в России. Там их втиснули в контейнер, везли сто двадцать километров до Выборга и подняли на борт «Дракона Фучжоу», который Сень привел в этот российский порт ровно за день до этого. Капитан лично тщательно заполнил все документы и таможенные декларации – всё как полагается, чтобы не возникло никаких подозрений. Призрак присоединился в самую последнюю минуту, и корабль вышел в море строго в назначенное время. «Дракон» прошел через Балтийское, Северное моря, через Ла-Манш и наконец пересек в Ирландском море точку с координатами 49 градусов северной широты и 7 градусов западной долготы, символизирующую начало трансатлантического рейса, и направился полным ходом на юго-запад к Лонг-Айленду.

За все время пути не произошло ничего такого, что могло бы возбудить подозрения у американских властей.

– Как береговой охране это удалось? – спросил капитан.

– Что? – рассеянно переспросил Призрак.

– Обнаружить нас. Это же было просто невозможно.

Выпрямившись, Призрак шагнул из рубки в рев ветра.

– Кто знает? Быть может, это колдовство, – обернувшись, бросил он.

Глава 2

– Линкольн, они у нас в руках. Посудина идет полным ходом к берегу, но вот успеет ли она дойти? Нет, никак не сможет. Подожди-ка, наверное, ее нужно называть кораблем, а? По-моему, для лодки она великовата.

– Не знаю, – рассеянно бросил Линкольн Райм Фреду Деллрею. – Мне не приходилось плавать в море.

Долговязый, поджарый Фред Деллрей, агент ФБР, представлял в операции по нахождению и задержанию Призрака федеральную сторону. Канареечно-желтая рубашка Деллрея и черный, под стать его темной сияющей коже, костюм явно нуждались в глажке. Впрочем, у многих в комнате был изрядно помятый вид – никто в последнее время не знал отдыха. Полдюжины человек, столпившихся вокруг Райма, в прямом смысле прожили сутки здесь, в этой импровизированной штаб-квартире – в гостиной особняка Райма на западной окраине Центрального парка. Комната утратила всякое сходство с салоном в викторианском стиле, каковым она когда-то являлась, и превратилась в криминалистическую лабораторию, заставленную столами, оборудованием, компьютерами, химическими реактивами, электронными приборами и сотнями книг и журналов по криминалистике.

Команда состояла из сотрудников федеральных служб и правоохранительных органов штата. Штат представлял лейтенант Лон Селитто, следователь отдела убийств полиции Нью-Йорка, еще более помятый и растрепанный, чем Деллрей, – однако гораздо более упитанный. Селитто недавно перебрался жить в Бруклин к своей подруге, которая готовила как богиня, о чем он объявил с некоторым сожалением, но не без гордости. Ему помогал Эдди Дэн, молодой американец китайского происхождения, следователь пятого округа Управления полиции Нью-Йорка, занимающийся проблемами Чайна-тауна. Подтянутый, атлетического сложения, одетый по последней моде, Дэн носил очки в оправе от Армани, а его черные волосы торчали, будто иглы дикобраза. В настоящий момент он был временно прикреплен к Селитто; напарник огромного полицейского Роланд Белл неделю назад уехал в свой родной штат Северная Каролина, чтобы встретиться со своими двумя сыновьями, и, как выяснилось, познакомился там с сотрудницей местной полиции Люси Керр. Белл предупредил, что продлевает свой отпуск еще на несколько дней.

С федеральной стороны в команде был Гарольд Пибоди, пятидесяти с лишним лет, с грушевидной головой, один из ведущих сотрудников манхэттенского отделения Службы иммиграции и натурализации. Пибоди почти ничего не говорил о себе, как это часто бывает у чиновников, приближающихся к выходу на пенсию, но его обширные познания о проблемах иммиграции свидетельствовали о долгой и успешной работе на этом поприще. За время расследования Пибоди и Деллрей уже успели не раз столкнуться. После инцидента с «Золотым ветром» – судно с таким названием село на мель неподалеку от Бруклина, и десять нелегальных иммигрантов утонули, – президент Соединенных Штатов распорядился, чтобы все самые крупные дела о транспортировке живого товара были переданы из СИН в ФБР, помощь которому обеспечивало бы ЦРУ. Служба иммиграции, имевшая больше опыта борьбы со «змеиными головами» и их деятельностью, отнеслась очень плохо к необходимости работать в подчинении у другого федерального ведомства – особенно такого, которое настояло на тесном взаимодействии с управлением полиции Нью-Йорка и, что уже совсем не лезло ни в какие рамки, с независимыми следователями вроде Линкольна Райма.

Помогал Пибоди агент СИН Алан Коу, человек лет тридцати, с коротко остриженными рыжими волосами. Деятельный, но угрюмый и замкнутый, Коу оставался загадкой, так как ни словом не обмолвился о своей личной жизни и почти ничего не говорил о работе. Райм отметил, что Коу предпочитает костюмы из фирменных магазинов – яркие, простроченные броскими нитками, – а у его покрытых пылью черных ботинок толстая резиновая подошва. Такие ботинки носят охранники супермаркетов: идеальная обувь для того, чтобы догонять воришек. За все время молодой агент разговорился лишь раз, когда неожиданно прочел пространную и нудную лекцию о зле незаконной иммиграции. Тем не менее Коу работал без устали, прилагая все силы к тому, чтобы схватить за шиворот Призрака.

Кроме того, в течение последней недели в комнате появлялись и исчезали другие сотрудники, выполнявшие различные поручения, которые имели отношение к делу.

«Будь проклят этот проходной двор!» – не раз за последний день думал – и высказывался вслух Линкольн Райм.

И вот теперь, в 4:45 этого бурного утра, криминалист проехал на своем оснащенном электроприводом кресле-каталке «Штормовая стрела» к доске, отражавшей ход расследования. К ней были прикреплены одна из немногих имеющихся фотографий Призрака – очень плохой снимок, сделанный скрытой камерой, – а также фотография Сеня Цидзуна, капитана «Дракона Фучжоу», и карта восточной оконечности острова Лонг-Айленд и омывающего его моря. Линкольн Райм после несчастного случая при осмотре места преступления стал полным инвалидом четвертой категории и был прикован к постели. В отличие от первых дней вынужденного бездействия сейчас он проводил полдня в вишневой «Штормовой стреле», оснащенной новейшей системой управления МКИВ. Эту систему Том, помощник Райма, нашел недавно в службе ухода за инвалидами. Сенсорное устройство, на котором лежал единственный сохранивший подвижность палец Райма, предоставляло криминалисту возможность гораздо более гибко управлять креслом-каталкой, чем прежняя трубка, приводимая в действие губами.

– Как далеко они от берега? – спросил Райм, глядя на карту.

Лон Селитто, говоривший по телефону, поднял глаза:

– Сейчас как раз выясняю.

Райм неоднократно консультировал Управление полиции Нью-Йорка, но в основном он занимался чисто научным изучением улик – криминалистикой, по выражению правоохранительных органов. Однако сейчас его задача была необычной. Четыре дня назад к нему в особняк приехали Селитто, Деллрей, Пибоди и молчаливый Алан Коу. Райм встретил их рассеянно – в настоящий момент все его мысли были поглощены предстоящей операцией, – но Деллрей сразу же полностью завладел вниманием криминалиста, сказав:

– Ты наша последняя надежда, Линк. У нас серьезная проблема, и мы понятия не имеем, с какого боку к ней подступиться.

– Продолжай.

Интерпол – всемирный центр сбора информации о преступниках – распространил одно из своих печально известных «красных уведомлений» относительно неуловимого Призрака. Согласно данным осведомителей, «змеиная голова» вынырнул в Фучжоу, в Китае, перелетел оттуда на юг Франции, а затем отправился в какой-то российский порт, чтобы забрать нелегальных китайских иммигрантов – среди них был баншу Призрака, его помощник, соглядатай, выдающий себя за одного из пассажиров. Предположительно конечной целью пути должен был стать Нью-Йорк. Но затем Призрак исчез. Тайваньская, французская и российская полиции, а также ФБР и СИН нигде не смогли его найти.

Деллрей принес Райму единственную имеющуюся улику – чемоданчик с личными вещами Призрака, найденный на конспиративной квартире во Франции, – в надежде, что криминалист сможет высказать хоть какие-то предположения относительно того, где нужно искать потерянный след.

– Кто подал команду «Свистать всех наверх»? – спросил тогда Райм, рассматривая своих гостей, представляющих три основных правоохранительных ведомства.

– Мы имеем дело с социально опасным типом, мать его, – буркнул Коу.

Пибоди ответил более подробно:

– Вероятно, Призрак является самым опасным в мире контрабандистом живого товара. За ним официально числится одиннадцать смертей – как иммигранты, так и полицейские и агенты спецслужб. Но мы не сомневаемся, что на самом деле он убил гораздо больше людей. Нелегалов зовут «исчезнувшими» – если они пытаются обмануть «змеиную голову», их убивают. Если жалуются, их тоже убивают. Они просто исчезают бесследно.

– И он изнасиловал по крайней мере пятнадцать женщин-иммигранток, – добавил Коу. – Точнее, нам известно о пятнадцати случаях, но я уверен, в действительности их гораздо больше.

– Как я понял, большинство «змеиных голов» высокого полета вроде него сами никуда не плавают, – заметил Деллрей. – Я вижу только одну причину, по которой сейчас Призрак лично везет сюда этих ребят, – он собирается расширить здесь свое дело.

– Если ему удастся проникнуть в страну, – сказал Коу, – кого-то ждет смерть. Погибнут многие.

– Да, но почему вы обратились ко мне? – спросил Райм. – Я ничего не смыслю в контрабанде людьми.

– Линкольн, мы перепробовали абсолютно все, – сказал агент ФБР. – Но так никуда и не пришли. У нас нет никаких данных о его личной жизни, нет хорошей фотографии, нет пальчиков. Нет ни-че-го. Кроме вот этого.

Он кивнул на чемоданчик с пожитками Призрака.

Райм скептически проследил за его взглядом.

– А в какое именно место в России он отправился? Вы можете назвать город? Хотя бы штат, провинцию или что там у них есть? Как мне говорили, Россия страна большая.

Селитто ответил поднятой бровью, что означало: «Мы понятия не имеем».

– Сделаю все, что смогу. Но не ожидайте чуда.

Два дня спустя Райм пригласил своих гостей снова заглянуть к нему. Том протянул Алану Коу чемоданчик.

– Ну что, в нем было что-нибудь полезное? – спросил молодой агент СИН.

– Нет, – весело ответил Райм.

– Проклятье, – выругался Деллрей. – Значит, нам не повезло.

Именно этого и ждал Линкольн Райм. Откинув голову на роскошную подушку, уложенную Томом на спинку кресла-каталки, он быстро заговорил:

– Призрак и нелегальные иммигранты из Китая, числом предположительно от двадцати до тридцати человек, находятся на борту корабля под названием «Дракон Фучжоу», приписанного к порту Фучжоу, провинция Фуцзянь, Китай. Это судно, комбинированный контейнеровоз-сухогруз, оснащенный двумя дизелями, находится под командованием капитана Сеня Ци-дзюна. Сень – это фамилия капитана; ему пятьдесят шесть лет. Экипаж «Дракона» насчитывает семь человек. Корабль покинул российский порт Выборг в восемь сорок пять утра по местному времени две недели назад и в настоящее время находится – это уже по моим оценкам – приблизительно в трехстах милях от побережья штата Нью-Йорк. Он направляется в доки Бруклина.

– Черт побери, как вам это удалось установить? – выпалил восхищенный Коу.

Даже Селитто, успевший познакомиться с дедуктивными способностями Райма, издал короткий смешок, напоминающий лай.

– Очень просто. Я предположил, что Призрак будет плыть с востока на запад – в противном случае он просто отплыл бы из Китая. У меня есть друг в московском уголовном розыске – занимается осмотром мест преступления. Мы с ним переписывались. Он специалист по почве – кстати, лучший в мире. Я попросил его связаться с начальниками всех морских портов западного побережья России. Мой знакомый воспользовался кое-какими связями и получил данные о всех китайских кораблях, покинувших эти порты за последние три недели. Мы с ним долго перебирали этот список. Кстати, вам придет внушительный счет за международные телефонные переговоры. Да, и я посоветовал своему другу заставить вас оплатить услуги переводчика. Лично я бы на его месте поступил именно так. Короче, мы установили только одно судно, взявшее на борт достаточно горючего для плавания протяженностью восемь тысяч миль, в то время как в декларации заявлено лишь о четырех тысячах четырехстах милях. Восемь тысяч миль – это как раз путь от Выборга до Нью-Йорка и обратно до английского порта Саутгемптон, где можно будет снова пополнить запасы топлива. «Дракон» не собирается заходить в Бруклин. Он высадит Призрака и иммигрантов неподалеку от берега и поспешит назад в Европу.

– А может быть, в Америке просто очень дорогое горючее, – заметил Деллрей.

Райм пожал плечами – один из немногих пренебрежительных жестов, на которые было способно его искалеченное тело, – и угрюмо буркнул:

– В Америке все очень дорого. Но тут нечто большее. Согласно декларации, заявленной капитаном «Дракона», судно везет в Нью-Йорк станки для транспортного машиностроения. Но в этой же декларации указана осадка судна – если вас интересует, это глубина, на которую оно погружено в воду. Осадка указывается для того, чтобы быть уверенным, что судно не сядет на мель. Так вот, в декларации указано, что осадка «Дракона» составляет три метра. Однако полностью загруженное судно таких размеров должно иметь осадку по меньшей мере семь метров. Значит, «Дракон» пуст. Если не считать Призрака и иммигрантов. И еще: я сказал, что иммигрантов от двадцати до тридцати человек, потому что именно из такого расчета «Дракон» взял пресной воды и провизии, в то время как его экипаж, как я уже упоминал, состоит только из семи человек.

– Проклятье, – восхищенно улыбнулся обычно невозмутимый и чопорный Гарольд Пибоди.

К вечеру спутник-шпион обнаружил «Дракона» примерно в двухстах восьмидесяти милях от побережья, как и предсказывал Райм.

Быстроходное судно береговой охраны «Ивэн Бригент» с абордажной командой в составе двадцати пяти моряков, с огневой поддержкой из спаренного крупнокалиберного пулемета и восьмидесятимиллиметровой пушки, было приведено в состояние полной боевой готовности, однако держалось на некотором отдалении, выжидая, когда «Дракон» подойдет ближе к берегу.

И вот сейчас, во вторник, перед самым рассветом, китайское судно вошло в территориальные воды Соединенных Штатов, и «Ивэн Бригент» пошел на перехват. Абордажная команда должна была высадиться на «Дракона» и арестовать Призрака, его помощника и экипаж судна. Затем береговой охране предстояло доставить корабль-нарушитель в Порт-Джефферсон на Лонг-Айленде, откуда иммигрантов переведут в федеральный иммиграционный центр, где они будут ожидать депортации или предоставления политического убежища.

Судно береговой охраны, преследующее «Дракона», вышло на связь по радио. Том вывел переговоры на громкоговоритель.

– Агент Деллрей? Говорит капитан Рэнсом с борта «Ивэна Бригента».

– Слушаю вас, капитан.

– Похоже, нас засекли – радар у них оказался лучше, чем мы думали. Нарушитель резко повернул к берегу. Мы хотим получить указания насчет высадки. У нас есть опасения, что не обойдется без перестрелки. Я хочу сказать, не надо забывать, с кем мы имеем дело. Нас беспокоят возможные жертвы. Прием.

– Жертвы среди кого? – спросил Коу. – Среди нелегалов?

В его голосе прозвучало нескрываемое презрение.

– Именно. Мы полагаем, нам нужно просто заставить «Дракона» лечь на другой курс и подождать, чтобы Призрак сдался сам. Прием.

Подняв руку, Деллрей смял сигарету, засунутую за ухо, – напоминание о тех днях, когда он еще курил.

– Ответ отрицательный. Следуйте первоначальному плану высадки на борт. Остановите корабль, поднимитесь на борт и арестуйте Призрака. Применение оружия разрешается. Вы все поняли?

После минутного колебания молодой капитан ответил:

– Так точно, сэр. Конец связи.

Том отключил громкоговоритель. Вслед за тишиной в гостиной воцарилась грозовая напряженность. Селитто вытер ладони о свои вечно мятые брюки, затем поправил револьвер в кобуре на поясе. Деллрей принялся расхаживать взад и вперед. Пибоди позвонил в управление СИН и сообщил, что пока ему нечего сообщить.

Через минуту зазвонил личный телефон Райма. Том, отойдя в угол, ответил на звонок. Выслушав то, что ему сказали, он посмотрел на своего шефа.

– Это доктор Уивер, Линкольн. Насчет операции. – Помощник обвел взглядом застывших в напряжении сотрудников правоохранительных органов. – Я отвечу, что вы ей перезвоните.

– Нет, – решительно произнес Райм. – Я поговорю с ней сейчас.