Текст книги "Зов Атлантиды"

Глава 3

Зрению Дэвида потребовалась пара секунд, чтобы приспособиться к яркому свету, лучащемуся в пространстве. Прямо перед ним на прямоугольном дисплее вспыхнул текст, который он пока не мог разобрать. Это место напомнило Дэвиду вокзал с табло отправлений-прибытий, вот только нигде не было видно ни входа, ни выхода из циклопического пространства – только прочный белый пол и сводчатые колонны с сияющим между ними светом.

– Добро пожаловать в архивы воскрешения, – прогрохотал голос «Альфы», раскатившись эхом. – Объявите вашу команду.

Ступив ближе к табло, Дэвид начал читать.

Дата памяти (Целостность) Воспроизведение

========== =========== ===============

12.37.40.13 (Нарушена) Завершено

13.48.19.23 (Полноценные) Завершено

13.56.64.15 (Нарушена) Завершено

Далее дюжина строк – все завершены. Последняя запись гласила:

14.72.47.33 (Нарушена) Выполняется

– «Альфа», какие у меня варианты?

– Вы можете открыть архивированную память или присоединиться к выполняющейся симуляции.

«К выполняющейся». Кейт будет там. Если она ранена… или атакована… Дэвид огляделся по сторонам. Он совершенно безоружен, выступить на ее оборону не с чем. Впрочем, не играет роли.

– Присоединиться к выполняющейся симуляции.

– Уведомить существующих членов?

– Нет, – инстинктивно ответил Вэйл. Элемент неожиданности может обеспечить некоторое преимущество.

Залитый светом вокзал и табло померкли, сменившись куда более тесным и темным помещением. Мостиком космического корабля. Дэвид стоял в глубине. По стенам овальной комнаты, сплошь покрывая их, бежали тексты, графики и изображения. В передней части две фигуры стояли перед широким обзорным экраном, глядя на планету, парящую на фоне черноты космоса. Вэйл мгновенно узнал обоих.

Слева стоял доктор Артур Янус, второй член исследовательской команды атлантов. Он помог Дэвиду спасти Кейт от Дориана Слоуна и Ареса в последние часы Чумы Атлантиды, но Вэйл по-прежнему питал к Янусу смешанные чувства. Этот блестящий ученый создал подложное лекарство от Чумы Атлантиды, стиравшее семьдесят тысяч лет человеческой эволюции, возвращая род людской к тому состоянию, в котором тот пребывал до внедрения гена Атлантиды. Янус утверждал, что откат человеческой эволюции назад – единственный способ спасти человечество от невообразимого врага.

К ученой, стоявшей рядом с Янусом, Дэвид столь же противоречивых чувств не испытывал, только любовь. В отражении на фоне черных участков космоса на экране Дэвид различал мелкие черты прекрасного лица Кейт. Она внимательно сосредоточилась на изображении планеты. Дэвид видел это выражение лица множество раз. Он почти забылся, любуясь, но резкий голос, раздавшийся сверху, вернул его к действительности.

– Этот регион находится под военным карантином. Покиньте его немедленно. Повторяю: этот регион находится под военным карантином.

Его перебил другой голос, похожий на голос «Альфы»:

– Курс эвакуации сконфигурирован. Выполнить?

– Никак нет, – отрезала Кейт. – Сигма, заглушить уведомления военных буев и удерживать синхронную орбиту.

– Это безрассудство, – заявил Янус.

– Я должна знать.

Дэвид подступил ближе к экрану. Планета походила на землю, но цвета были иными – океан слишком зеленый, облака слишком желтые, суша – сплошь красные, коричневые и охряные оттенки. Никаких деревьев. Только круглые черные кратеры, испещрившие голый ландшафт.

– Это могло быть естественным явлением, – заявил Янус. – Рядом комет или полем астероидов.

– Могло, но не было.

– Ты не…

– Не было. – Обзорный экран совершил наезд на один из метеоритных кратеров. – К каждому кратеру ведет ряд дорог. Там были города. Это нападение. Может, нападающие захватили поле астероидов и воспользовались обломками для кинетической бомбардировки. – Обзорный экран снова преобразился. Руины города посреди пустынного ландшафта обрели четкие очертания. Видны стали рассыпающиеся небоскребы. – А о тех, кто находился за пределами больших городов, они позволили позаботиться последствиям катастрофы. Здесь могут быть ответы, – в голосе Кейт прозвучала непререкаемая решимость. Эти интонации были Дэвиду знакомы. Ему уже довелось несколько раз испытать их на себе.

Очевидно, Янусу тоже. Он понурил голову.

– Возьми посадочный модуль «Бета». Без ковчегов он обеспечит тебе более высокую маневренность.

Повернувшись, ученый направился к двери в глубине мостика.

Дэвид внутренне подобрался, но Янус его не видел. «А Кейт видит?»

Она направилась было следом за Янусом, но остановилась и уставилась на Дэвида:

– Тебя здесь быть не должно.

– Что это, Кейт? Снаружи с тобой что-то происходит. Ты умираешь.

Доктор Уорнер сделала еще два длинных шага к выходу.

– Здесь я не могу тебя защитить.

– Защитить меня от чего?

Она сделала еще шаг.

– Не следуй за мной. – И устремилась за порог.

Дэвид ринулся следом.

И оказался под открытым небом. На поверхности планеты. Развернулся, пытаясь…

Кейт. Одетая в легкий скафандр, она впереди него шагала к разрушающемуся городу. Позади них среди красной каменистой пустыни стоял небольшой черный корабль.

– Кейт! – позвал Дэвид, бросаясь к ней.

Она застыла.

Землю тряхнуло раз, потом другой, сбив Вэйла с ног. Небо разверзлось, и сквозь него вторгся красный объект, ослепив Дэвида и окатив его волной удушающего жара. Ощущение было такое, будто к нему несется докрасна раскаленная кочерга размером с астероид.

Он попытался встать, но трясение почвы снова сбило его с ног.

Пополз, чувствуя, как жар сверху и под ним испепеляет его.

Кейт будто воспарила над трясущейся землей. Она скакнула вперед, подгадывая свои приземления под содрогания земли, швырявшие ее вверх и вперед, к Дэвиду.

Она накрыла его, и Вэйл пожалел, что не может разглядеть ее лицо сквозь зеркальное забрало шлема.

Он почувствовал, что падает. Ноги его коснулись холодного пола, и голова врезалась в стекло. Резервуар. Исследовательская лаборатория.

Стекло разошлось, и Мило бросился вперед, вскинув брови и разинув рот:

– Мистер Дэвид…

Вэйл посмотрел вниз. Тело его не было обожжено, но взмокло от пота. А из носа сбегали струйки крови.

Кейт.

Чувствуя, как трясутся руки и ноги, Дэвид рывком поднялся и заковылял к ее резервуару. Стекло разошлось, и женщина рухнула, будто марионетка с обрезанными веревочками.

Вэйл подхватил ее, но у Кейт не хватало сил, чтобы стоять. Они повалились на холодный пол, и Кейт упала Дэвиду на грудь.

Вэйл ухватил пальцами ее горло. Пульс был слабый, но прощупывался.

– «Альфа»! Ты можешь ей помочь?

– Неизвестно.

– Почему неизвестно? – крикнул Дэвид.

– У меня отсутствует текущий диагноз.

– Что за чертовщина нужна для его получения?

Открылась круглая панель, и в комнату въехал плоский стол.

– Полное диагностическое сканирование.

Мило бросился вперед, чтобы подхватить Кейт за ноги, а Дэвид взял ее под мышки, собрав все силы, чтобы поднять ее на стол.

Ему показалось, что стол возвращается к своему месту в стене мучительно медленно. Круглое отверстие перекрыло темное стекло, и, заглянув внутрь, Дэвид увидел, как от ног Кейт к ее голове пробегают голубые огоньки.

Экран в стене озарился, отобразив единственную надпись:

ВЫПОЛНЯЕТСЯ ДИАГНОСТИЧЕСКОЕ СКАНИРОВАНИЕ…

– Что происходит? – спросил Мило.

– Я… Мы… – Дэвид тряхнул головой. – Понятия не имею.

Экран изменился.

Первичный диагноз:

Нейродегенерация вследствие синдрома воскрешения

Прогноз:

Летальный

Ожидаемый срок жизни:

4–7 локальных суток

Неотложные проблемы:

Субарахноидальное кровоизлияние

Церебральный тромбоз

Рекомендуемые действия:

Хирургическое вмешательство

Оценка успеха хирургического вмешательства:

39 %

С каждым прочитанным словом окружающее все больше омрачалось для Дэвида. Чувства угасали. Он почувствовал, как протягивает руку и опирается о стеклянный резервуар. Уставился на экран.

Слова «Альфы» обрушились на него, опалив, как раскаленный метеор, рухнувший на планету.

– Произвести рекомендованную хирургию?

Дэвид будто со стороны услышал собственный голос, отвечающий «да», и смутно осознал, как Мило обнимает его рукой за плечи, хотя сам едва достает до них макушкой.

Глава 4

В двух милях под поверхностью Антарктиды

Вопли служили для Дориана единственным ориентиром в пути через темные коридоры корабля. Уже не первый день искал он их источник. Но при его приближении они неизменно обрывались, и появлялся Арес, чтобы заставить Дориана покинуть сооружение атлантов, занимающее двести пятьдесят квадратных миль под ледяной корой Антарктиды, и отправиться на поверхность, обратно к подготовке последнего сражения – тяжкого труда, выходящего за рамки его понимания.

Раз Арес здесь, проводит все свое время в помещении с воплями – значит, события разворачиваются там, в этом Дориан не сомневался.

Вопли оборвались. Слоун замер как вкопанный.

Исторгся новый крик, и Дориан свернул за угол, потом за другой. Вопли доносились из-за двустворчатой двери прямо перед ним.

Прислонившись к стене, Слоун застыл в ожидании. Ответы. Арес обещал ему ответы, правду о его прошлом. Как и Кейт Уорнер, Дориан был зачат в другое время – еще до Первой мировой войны, затем спасен от испанской инфлюэнцы трубой атлантов и пробужден в 1978 году с воспоминаниями атланта.

Дориану достались воспоминания Ареса, и эти подавленные реминисценции понукали его всю жизнь. Слоун видел их лишь проблесками: сражения на суше, на море, в воздухе и – величайшие из всех – баталии в космическом пространстве. Дориан алкал знать, что случилось с Аресом, его историю, свое прошлое, свое происхождение. Больше всего на свете он жаждал понять себя, понять подноготную всей своей жизни.

Дориан утер еще одну струйку крови из носа. Теперь носовые кровотечения участились, как и головные боли вкупе с кошмарными сновидениями. Что-то с ним происходит. Он выбросил это из головы.

Двери распахнулись, и оттуда вышел Арес, ничуть не удивившийся при виде Слоуна.

Дориан тужился разглядеть что-нибудь в помещении. Там на стене висел человек. От ремней, врезавшихся ему в вытянутые руки, и от ран на груди и ногах ручьями струилась кровь. Двери закрылись, и атлант ступил в коридор.

– Ты огорчаешь меня, Дориан.

– Взаимно. Ты обещал мне ответы.

– Ты их получишь.

– Когда?

– Скоро.

Слоун в один шаг одолел разделяющую их дистанцию.

– Сейчас же.

Арес выбросил выпрямленную ладонь вперед, ударив Дориана в горло, отчего тот повалился на землю, хватая воздух ртом.

– Ты сможешь отдать мне еще только один приказ в жизни, Дориан. Ты понял? Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я вообще не потерпел бы подобной выходки. Но ты – это я. Настолько, что даже сам не представляешь. И я знаю тебя лучше, чем ты сам. Я не сказал тебе о твоем прошлом, потому что это помрачит твои суждения. Нам предстоит работа. Знание истины в полном объеме подвергнет тебя риску. Я полагаюсь на тебя, Дориан. Через пару мимолетных дней мы будем контролировать эту планету. Уцелевшие остатки человеческого рода – рода, хочу тебе напомнить, который я помог сотворить, помог спасти от вымирания – будут членами-учредителями нашей армии.

– С кем мы сражаемся?

– С врагом невообразимой силы.

Слоун поднялся на ноги, но держался на приличном отдалении.

– У меня весьма живое воображение.

Атлант возобновил свою стремительную ходьбу. Человек последовал за ним, держа дистанцию.

– Они одолели нас за одни сутки, Дориан. Только вообрази. Мы были самой развитой расой во всей известной Вселенной – даже более развитой, чем утраченные цивилизации, которые мы нашли.

Они достигли перекрестка, где громадные ворота открывали вход в ангар с милями труб, вмещающих уцелевших атлантов.

– Они – все, кто остался.

– По-моему, ты говорил, что они не смогут пробудиться, что их травмы от атак слишком сильны, так что им нипочем не оправиться.

– Так и есть.

– У тебя кто-то есть. Кто он?

– Он не один из них. Из нас. Он – не твоя забота. Твоя забота – грядущая война.

– Грядущая война, – пробормотал Слоун. – Численный перевес не на нашей стороне.

– Придерживайся курса, Дориан. Поверь. Через пару коротких дней эта планета будет нашей. Тогда мы развернем грандиозную кампанию, войну ради спасения всех человеческих планет. Этот враг – и твой враг тоже. Люди обладают нашей ДНК. Этот враг рано или поздно придет и за вами. Вам не спрятаться. Но вместе мы можем сражаться. Если мы не поднимем свою армию сейчас, пока окно не закрылось, то потеряем всё. Участь тысяч миров покоится на твоих плечах.

– Верно. Тысяч миров. Я бы хотел указать то, что считаю рядом ключевых проблем. Личный состав. На Земле уцелело с пару миллиардов человек. Они слабы, больны и голодают. Таков наш призывной контингент – подразумевая, что мы вообще сможем захватить планету, а я даже в этом не уверен. Так что в нашей «армии» будет от силы пара миллиардов – и не обязательно сильных. Причем я говорю с большой натяжкой. Против силы, правящей Галактикой… Извини, но не нравятся мне наши шансы.

– Тебе бы надо быть умней, Дориан. Думаешь, эта война будет напоминать ваши примитивные представления о звездных войнах? Металлические и пластиковые корабли парят в космосе, паля друг по другу лазерами и бризантными снарядами? Я тебя умоляю! Думаешь, я не рассмотрел нашу ситуацию? Ключ к нашей победе отнюдь не в числе. Я составил этот план сорок тысяч лет назад. Ты же занят им всего три месяца. Верь мне, Дориан.

– Дай мне основания.

– Ты в самом деле думаешь, будто можешь подтолкнуть меня к ответам, которых жаждет твое сердечко, Дориан? – усмехнулся Арес. – Хочешь, чтобы я уврачевал твою душу, вернул тебе ощущение целостности и безопасности? Вот зачем ты прибыл в Антарктиду с самого начала, не правда ли? Чтобы разыскать своего отца? Открыть правду о своем прошлом?

– Ты так меня третируешь – и это после всего, что я для тебя сделал?

– Ты сделал это для себя, Дориан. Задай мне вопрос, который действительно хочешь задать.

Слоун покачал головой.

– Валяй.

– Что происходит со мной? – Он воззрился на Ареса. – Что ты со мной сделал?

– Теперь мы наконец-то тронулись с места.

– Со мной что-то не так, правда ведь?

– Разумеется. Ты человек.

– Я не это имел в виду. Я умираю. Я это чувствую.

– Со временем, Дориан. Я спас твой народ. У меня есть план. Мы установим в этой Вселенной непреходящий мир. Ты даже не представляешь, как труднодостижим он был. – Атлант подступил ближе к человеку. – Есть правды, которые я не могу тебе открыть. Ты не готов. Имей терпение. Ответы придут. Важно, чтобы я помог тебе постичь прошлое. Твое недопонимание может нас погубить, Дориан. Ты важен. Я могу сделать это без тебя, но не хочу. Я долго ждал, когда рядом со мной встанет кто-нибудь вроде тебя. Если твоя вера достаточно сильна, нет предела тому, что мы способны свершить.

Развернувшись, Арес повел Слоуна прочь от перекрестка, прочь от бесконечного зала с трубами, к выходному порталу. Дориан следовал за ним в молчании. В его рассудке разгоралась война: слепо повиноваться или бунтовать? Они облачились в скафандры, не обменявшись ни словом, и пересекли ледяную каверну за пределами корабля, где висел Колокол.

Дориан помешкал, и взгляд его обратился к расщелине, где он нашел отца – замороженного, скованного льдом внутри космического скафандра, павшего жертвой Колокола и своего подручного-«Иммари», который его предал.

Арес ступил в металлическую корзину.

– Главное – будущее, а остальное неважно, Дориан.

Они в молчании поднимались по темной вертикальной шахте, пока корзина не остановилась наверху. По плоской поверхности льда вытянулись ряды мобильных жилищ, будто бесконечный поток белых гусениц, зарывшихся в снег.

Дориан, росший в Германии, а затем в Лондоне, наивно считал, что знаком с морозами. Суровый климат Антарктиды не сравнится ни с чем.

Когда Слоун с Аресом зашагали к центру оперативного управления, штабисты «Иммари», одетые в толстые белые парки, суетились между жилищами; кто-то салютовал, кто-то не видел их, пригнувшись от ветра.

За похожими на гусениц жилищами вдоль периметра тяжелая техника и строительные бригады заканчивали возведение «Антарктической крепости», как ее прозвали. Две дюжины рельсовых орудий, направленных на север, молча застыли в ожидании атаки, в неизбежности которой «Иммари» не сомневались.

Ни одна армия Земли не была готова сражаться здесь даже до чумы. А уж после – и подавно. Авиация против рельсотронов – просто пшик. Успеха не принесла бы даже мощная сухопутная атака с поддержкой артиллерии с моря. Мысли Дориана обратились к нацистам, преемникам его отца, и их глупой зимней кампании в России. «Альянс Орхидеи» ждет та же участь, если – а вероятнее, когда – они высадятся здесь.

В центре оперативного управления солдаты поприветствовали Дориана и Ареса, выстроившись вдоль коридоров по стойке смирно. В ситуационной комнате атлант обратился к начальнику оперативного управления:

– Мы готовы?

– Так точно, сэр. Мы обезопасили активы по всему миру. Потери минимальны.

– А поисковые команды?

– На месте. Они все достигли указанной глубины бурения по периметру. У двух-трех были сложности из-за воздушных карманов под толщей льда, и мы отправили поисковые команды. – Начальник помолчал. – Однако они ничего не обнаружили. – Он выстучал на клавиатуре команду, и на экране появилась карта Антарктиды, испещренная красными точками.

«Что он ищет? – озадачился Дориан. – Другой корабль? Нет. Мартин наверняка знал бы. Что-то еще?»

Арес воззрился на Слоуна, и в этот момент человек вдруг ощутил то, чего не чувствовал уже давным-давно, даже в коридоре внизу, когда Арес ударил его, – страх.

– Вы спустили устройства, которые я предоставил? – осведомился атлант.

– Да, – кивнул начальник.

Арес прошел в переднюю часть комнаты.

– Выведите меня на общий вызов по базе.

Нажав несколько клавиш, начальник кивнул.

– Отважные люди, трудящиеся во имя нашего дела, шедшие на жертвы и не покладавшие рук ради нашей цели, знайте: день, который мы готовили, настал. Через несколько минут мы предложим «Альянсу Орхидеи» мир. Надеюсь, он будет принят. Мы стремимся к миру на Земле, дабы получить возможность подготовиться к окончательной войне с врагом, коему мир неведом. Это испытание пока впереди. Сегодня же я благодарю вас за службу и прошу не терять веры в грядущие часы. – Арес сосредоточил внимание целиком на Дориане. – И пока ваша вера будет испытываться на прочность, помните: дабы построить новый, лучший мир, сперва надо набраться дерзости разрушить старый.

Глава 5

Атланта, Джорджия

Перевернувшись на бок, доктор Пол Бреннер уставился на часы.

5.25.

Будильник зазвонит через пять минут. Тогда Пол выключит его, встанет и соберется – попусту. Нет больше никакого рабочего места, куда надо поспеть, никакой работы, которую надо сделать, никакого списка неотложных дел, по которому надо пройтись. Есть лишь надломленный мир, нащупывающий путь, и последние четырнадцать дней этот путь не имел к нему никакого отношения. Казалось бы, можно выспаться как никогда, но что-то этому мешало. Пол почему-то просыпался чуть раньше половины шестого, перед звонком будильника – в готовности, полный предвкушения, словно сегодня все переменится.

Отбросив одеяло, Бреннер зашаркал в хозяйскую ванную и принялся умываться. Он никогда не принимал утром душ, стремясь побыстрее попасть на работу, оказаться там первым, чтобы дать фору подчиненным. После работы Пол всегда направлялся в спортзал. Такое окончание дня помогало ему дома расслабиться, отвлечься. Или попытаться. Что при такой работе трудновато. Что ни день, либо обнаруживалась вспышка той или иной болезни, либо возникало подозрение таковой, либо надо было разгребать бумажные завалы. Руководить отделом глобального выявления заболеваний и экстренных мероприятий Центра профилактики и контроля заболеваемости США – дело непростое. И риск заражения – лишь полбеды.

А еще надо было хранить секретность. Последние двадцать лет Пол работал с глобальным консорциумом, готовясь к самой истребительной вспышке – пандемии, пришедшей в облике Чумы Атлантиды. Тогда-то и окупились все эти годы тяжких трудов. Глобальная рабочая группа «Преемственность» обуздала чуму и в конечном итоге отыскала лекарство благодаря ученой, с которой ему не довелось встретиться лично – доктору Кейт Уорнер. Очень многое в Чуме Атлантиды по-прежнему оставалось для Пола загадкой, но одно он знал наверняка: с нею покончено. Ему бы следовало быть вне себя от восторга, но Бреннер чувствовал лишь внутреннее опустошение. Он будто лишился цели, оказавшись вдруг не у дел.

Покончив с умыванием, Пол провел ладонью по своим коротким черным курчавым волосам, чуть всклокоченным после сна. В зеркале он увидел пустую просторную кровать и на миг задумался, не вернуться ли ко сну.

К чему готовиться? Чума позади. Делать больше нечего.

Нет. Это не совсем так. Она его ждет.

Его постель пуста, но дом – вовсе нет. До его обоняния уже донесся аромат готовящегося завтрака.

Пол двинулся вниз по лестнице крадучись, чтобы не разбудить своего двенадцатилетнего племянника Мэтью.

В кухне послышался лязг сковородки.

– Доброе утро, – прошептал Бреннер, переступая порог кухни.

– Доброе, – отозвалась Натали, переворачивая сковороду, чтобы вывалить омлет на тарелку. – Кофейку?

Кивнув, Пол уселся за круглый столик в эркере с видом на покатый двор.

Натали поставила тарелку с омлетом рядом с большой миской мамалыги. Довершал меню бекон, покрытый фольгой, удерживающей тепло. Пол молча расставил тарелки и разложил приборы. До Чумы он обычно смотрел телевизор, жадно заглатывая завтрак, но так – в компании – ему нравилось куда больше. Компании у него не было давным-давно.

– У Мэтью опять был кошмар, – сообщила Натали, поперчив свою кашу.

– Правда? Я ничего не слышал.

– Я утихомирила его около трех. – Она отведала омлета с кашей и еще чуть подсолила их. – Вам бы следовало поговорить с ним о матери.

Пола ужасала одна лишь мысль об этом.

– Поговорю.

– Что вы собираетесь делать сегодня?

– Не знаю. Подумывал, не наведаться ли на склад. – Он указал на кухонную кладовую. – Через пару недель у нас могут кончиться продукты. Лучше пополнить запасы сейчас, пока Районы Орхидеи не опустеют и продукты не начнут разлетаться.

– Хорошая мысль. – Она помолчала, словно желая сменить тему. – У меня есть друг по имени Томас. Примерно моего возраста.

Пол вопросительно поднял брови: «И какого же это?»

– Для протокола: тридцать пять лет, – чуть улыбнулась она, отвечая на безмолвный вопрос, и тут же уткнулась обратно в тарелку, снова посерьезнев. – Его жена умерла от рака два года назад. Он был раздавлен. Увешал весь дом ее фотографиями. И никак не шел на улучшение, пока не поговорил о ней. Для него это было ключом к продвижению вперед.

«Значит ли это, что ее муж умер? От Чумы Атлантиды? Раньше? Это она хочет мне поведать?» Пол собаку съел в расшифровке ретровирусов, да и вообще в любых лабораторных исследованиях, коли уж на то пошло. А вот люди, особенно женщины… они так и остались для него настоящей загадкой.

– Да, согласен. Для каждого, кто… потерял кого-нибудь, по-моему, поговорить об этом очень благотворно.

Натали подалась вперед, но в этот миг в другом конце кухни затрезвонил сигнал тревоги, погубив настроение… Нет, не тревога, а всего лишь звонок телефона – стационарного телефона Пола.

Встав, он снял трубку.

– Пол Бреннер.

Послушал, несколько раз кивнув, попытался вклинить вопрос, но на том конце дали отбой, прежде чем он успел промямлить хоть слово.

– Кто это был?

– Администрация, – пояснил Пол. – Выслали за мной автомобиль. В Районах Орхидеи какая-то проблема.

– Думаете, Чума мутировала? Очередная волна инфекции?

– Возможно.

– Хотите, чтобы я поехала с вами?

Натали оказалась единственным уцелевшим членом исследовательского штата «Преемственности» – команды, координировавшей глобальные усилия по излечению Чумы Атлантиды. Прежде она была исследователем и трудилась в лаборатории Центра профилактики и контроля заболеваемости. Вряд ли она сможет сделать какой-нибудь ценный вклад в расследование, но почему-то Полу хотелось, чтобы эта женщина была рядом. Но есть и более важная проблема.

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь побыл здесь с Мэтью. Я не могу просить вас…

– Вам не придется. Мы будем здесь, когда вы вернетесь.

Поднявшись наверх, Бреннер быстро оделся. Ему хотелось вернуться к прерванному разговору с Натали, но притом он не мог не признаться себе: одеваться на работу, быть нужным, вынужденным куда-то идти было приятно. Снаружи донесся гудок клаксона. Выглянув из окна, Пол увидел черный седан с тонированными стеклами. Его двигатель, работающий на холостом ходу, изрыгал в холодный предрассветный сумрак облака выхлопных газов.

У передней двери Пол сдернул с плечиков в гардеробе свой плащ. В противоположном конце прихожей на столике стояло свадебное фото Бреннера с женой в рамочке. Бывшей женой. Она ушла четыре года назад.

«Так вот что она думает? Что моя жена умерла?»

Конечно. Столько снимков до сих пор развешано по всему дому…

Пол ощутил непреодолимый порыв перед уходом расставить все точки над «i».

– Натали!

– Минуточку! – откликнулась она из кухни.

Пол снова бросил взгляд на свадебную фотографию, и последний разговор с женой снова ожил у него в памяти…

«Ты слишком много работаешь, Пол. Ты всегда будешь работать слишком много. Так не пойдет».

Бреннер сидел на диване, в десяти футах от места, где стоял сейчас, уткнув взгляд в пол.

«Завтра утром перевозчики приедут за моими вещами. Я не хочу никаких скандалов».

Никаких скандалов и не было. Правду говоря, он и по сей день не таил на нее никакой обиды. Жена перебралась в Нью-Мексико, и они не поддерживали связь годами, но фотографии со стен Пол не снял. Ему это даже в голову не приходило. И впервые он об этом пожалел.

– На случай, если вас не покормят, – вторгся в его воспоминания голос Натали.

Пол принял у нее коричневый бумажный пакет и указал на фото на столике:

– Насчет моей жены…

Гудок раздался снова, длинный и требовательный.

– Мы можем поговорить, когда вы вернетесь. Будьте осторожны.

Пол потянулся было к ней, но замялся и вместо того протянул руку к двери, распахнул ее и зашагал к машине. Из нее вышли двое морских пехотинцев, и ближайший распахнул для него дверцу. Не прошло и нескольких секунд, как машина отъехала.

Обернувшись, Бреннер поглядел через заднее стекло на свой двухэтажный кирпичный дом, жалея, что не смог пробыть там чуточку дольше.