Текст книги "Обеспечение безопасности личности в уголовном судопроизводстве"

В 1997 г. Комиссия по предупреждению преступности и уголовному правосудию подготовила проект Руководства по применению Декларации ООН по основным принципам правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью.

В частности, относительно реализации подпункта «b» п. 6 Декларации («обеспечение возможности изложения и рассмотрения мнений и пожеланий жертв на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно национальной системе уголовного правосудия») приводится информация об учете мнения жертв при условно-досрочном освобождении осужденного[191]191
  Док. E/CN. 15/1997/CRP.9. 1997. 25 April. P. 19.


[Закрыть].

В качестве примера реализации в национальном законодательстве подпункта «d» п. 6 Декларации (его содержание приведено в начале параграфа) указывается на использование в судах «видеозаписи либо зеркальных экранов при даче свидетельских показаний там, где это могло бы обеспечить для жертвы возможность говорить более свободно, как, например, в делах об изнасилованиях и в делах, где жертвами преступления стали дети». Рекомендуется также «выслушивание детей специалистом-исследователем, который затем передаст их показания суду», неоглашение в суде адресов жертв преступлений[192]192
  Док. E/CN. 15/1997/CRP.9. 1997. 25 April. P. 20–21.


[Закрыть]. Для представления в суд показаний потерпевших рекомендуется применять и кабельное телевидение[193]193
  Док. E/CN. 15/1997/CRP.9. 1997. 25 April. P. 29.


[Закрыть].

В решении о Концепции взаимодействия государств – участников СНГ в борьбе с преступностью (2 апреля 1999 г., Москва)[194]194
  Содружество: Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. № 1 (31). С. 84–93.


[Закрыть], также зафиксирована готовность государств развивать сотрудничество в области защиты прав потерпевших, свидетелей и других участников уголовного процесса (ст. 4).

Международное сообщество признает, что одно из важных направлений борьбы с современной преступностью – сотрудничество государств в защите содействующих правосудию. На это обращено внимание в Пояснительном меморандуме (выполняет роль комментария) к уже упоминавшейся Рекомендации № R(97) 13 «По вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты» Совета Европы. Указывается, в частности, на возможность использования видеотехнологий для организации дачи показаний свидетелем, находящимся за рубежом, на необходимость помощи иностранных государств в сокрытии защищаемого лица (выезд за пределы страны, где существует угроза его безопасности)[195]195
  См.: Рекомендация № R (97) 13 «По вопросу запугивания свидетелей и обеспечения прав защиты» Комитета министров государств – членов Совета Европы // Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства. М., 2002. С. 42, 71–72.


[Закрыть]. В заключительном докладе Европейского семинара, посвященного проблеме лиц, сотрудничающих с правосудием (Рим, 21–23 сен тября 1999 г.)[196]196
  В семинаре участвовали Италия, Германия, Франция и Испания в рамках программы FALCONE по обмену, обучению и сотрудничеству организаций, борющихся с организованной преступностью.


[Закрыть], говорится, что сотрудничество в данной сфере может развиваться за счет заключения двух– и многосторонних межгосударственных соглашений; отмечается, что позитивную роль в развитии сотрудничества может сыграть Европол. В докладе обращается внимание и на конкретные формы сотрудничества, в частности на возможность выдачи одной страной по запросу другой новых документов (удостоверения личности и пр.) защищаемому лицу, на возможность переселения защищаемых в другую страну; предлагается разрабатывать «совместные программы защиты лиц, сотрудничающих с правосудием»[197]197
  См.: Заключительный доклад на европейском семинаре, посвященном проблеме лиц, сотрудничающих с правосудием // Зарубежный опыт правового регулирования и практика его применения по вопросам защиты участников уголовного судопроизводства. М., 2002. С. 185–190.


[Закрыть].

В Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности п. 3 ст. 24 гласит: «Государства-участники рассматривают вопрос о заключении с другими государствами соглашений или договоренностей относительно переселения» свидетелей и их близких; это же предусматривается для защиты потерпевших (п. 4 ст. 24 Конвенции) и членов организованных преступных группировок, сотрудничающих с правоохранительными и судебными органами (п. 4 ст. 26).

Факты международного сотрудничества в защите содействующих правосудию, призыв ООН к развитию такого сотрудничества – ответ на глобализацию преступности, прежде всего ее организованной составляющей, на формирование криминального мирового сообщества[198]198
  Подробнее о глобализации преступности см.: Тогонидзе Н. В. Глобализация общей, организованной и коррупционной преступности (Материалы «круглого стола») // Государство и право. 2001. № 12. С. 89–107. В этом процессе участвуют и российские криминальные сообщества; они действуют уже более чем в 40 зарубежных странах (см.: Ванюшкин С. В., Даниленко Н. Н., Юцкова Е. М. Указ. соч. С. 47).


[Закрыть]. Иностранцы, предоставляющие информацию о террористических организациях правоохранительным органам США, в некоторых случаях переселяются в США и в другие страны[199]199
  См.: Дольник А. Американский кошмар, или Усама бен Ладен и оружие массового уничтожения // Независимая газета. 2001. 18 сент.


[Закрыть] (для трудоустройства этих лиц обеспечивающие их защиту службы поддерживают связи с более чем 300 компаниями и корпорациями в США и других странах).

В России существует осложняющий защиту фактор – низкий уровень экономических, культурных и других условий жизни во многих регионах страны, что затруднит или сделает невозможным изменение места жительства для защищаемых, проживающих в сравнительно благополучных регионах (ведь одним из условий применения данной меры безопасности является сохранение для защищаемого определенного уровня жизни).

Необходимость объединения усилий в борьбе с растущей преступностью на постсоветском пространстве обусловила то, что в середине 90-х гг. проблема защиты содействующих правосудию была отнесена к вопросам, требующим решения на уровне СНГ. В рамках утвержденной Советом глав государств СНГ 17 мая 1996 г. Межгосударственной программы совместных мер борьбы с организованной преступностью и иными видами опасных преступлений на территории государств – участников Содружества Независимых Государств на период до 2000 г.[200]200
  Российская газета. 1996. 22 июня.


[Закрыть] Прокуратура Грузии подготовила проект межгосударственного соглашения «О защите участников уголовного процесса, свидетелей и других участвующих в деле лиц». Применение предусмотренных в нем мер (временное помещение защищаемого в безопасное место на территории другого государства, переселение в другое государство, замена документов, изменение гражданства и др.) предусматривается, если осуществление аналогичных мер на внутригосударственном уровне не обеспечивает безопасность защищаемых и имеется соответствующее согласие другого государства, на территории которого эти меры планируется осуществлять. Расходы, связанные с реализацией мер безопасности, несет государство, по ходатайству которого эти меры применяются.

В качестве недостатков проекта можно отметить, что возможность применения мер безопасности он предусматривает лишь после возбуждения уголовного дела (то есть исключается их использование в ходе оперативно-розыскной деятельности, предваряющей уголовное судопроизводство) и только к участникам уголовного процесса и их близким родственникам. В то же время среди оснований применения защитных мер обоснованно указана (ст. 17) не только угроза этим лицам, но сама возможность такой угрозы.

В июне 2000 г. данный проект был обсужден и одобрен на заседании Координационного совета Генеральных прокуроров государств – участников СНГ[201]201
  Координационный совет Генеральных прокуроров государств – участников СНГ создан 7 декабря 1995 г. и имеет статус межгосударственного органа СНГ. В его компетенцию входит организация взаимодействия и сотрудничества прокуратур стран – участников СНГ, координация деятельности межгосударственных органов в сфере борьбы с преступностью, участие в развитии договорно-правовой базы СНГ.


[Закрыть], в работе которого приняли участие председатели Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного Судов России. Координационный совет принял решение о необходимости внесения проекта этого соглашения на рассмотрение Исполнительного комитета и других компетентных органов СНГ.

Введение в действие соглашения, безусловно, необходимо. Между тем среди условий применения мер безопасности оно предусматривает, во-первых, соответствие защитных мер законодательству «запрашиваемой стороны» – государства, на территории которого данные меры предполагается осуществить (ст. 15, 16), и, во-вторых, финансирование осуществляемых мер «запрашивающей стороной», то есть государством, по запросу которого они (меры) осуществляются, и в соответствии с законодательством «запрашивающей стороны» (ст. 29). Но в России нет федерального законодательства, регламентирующего применение мер, безопасности, предусмотренных соглашением; естественно, не предусмотрен и порядок их финансирования. Первое обстоятельство исключает участие России в защите от посткриминального воздействия граждан других стран-участников СНГ, а второе делает невозможным обращение к этим странам за помощью для обеспечения безопасности российских граждан.

Итак, проанализированные международные документы свидетельствуют об озабоченности мирового сообщества проблемой борьбы с преступностью. Важной гарантией успешного решения этой проблемы является установление надлежащих условий для обеспечения безопасности личности в уголовном процессе.

Провозглашенный Конституцией РФ принцип приоритета норм международного права перед национальным законодательством по существу предоставляет возможность российским следственным и судебным органам применять нормы международного права по обеспечению безопасности субъектов уголовного процесса[202]202
  Некоторые авторы указывают на такую возможность. См., например; Маевский В. Допустимость доказательств, полученных органами дознания до возбуждения дела // Российская юстиция. 2000. № 6. С. 23.


[Закрыть]. Отсутствие же таких мер в Российской Федерации приводит к тому, что противоправное воздействие в различных его формах по отношению к свидетелям и потерпевшим, вплоть до физического устранения, получило широкое распространение, что обоснованно побуждает лиц, обязанных в силу гражданского долга содействовать правосудию, уклоняться от выполнения своих процессуальных обязанностей[203]203
  На несовершенство отечественного законодательства по обеспечению безопасности справедливо указывали В. Б. Гончаров, В. В. Кожевников (см. Гончаров В. Б., Кожевников В. В. Проблемы безопасности участников уголовного процесса // Государство и право. 2000. № 2. С. 49).


[Закрыть]. Опасения мести со стороны преступников имеют реальную основу.

В отечественной судебной практике имели место факты противоречивых процессуальных решений по поводу реализации мер защиты, не установленных нормативными правовыми актами на период их применения. Так, был отменен приговор Кировского областного суда, по которому Храмцов, Комаров, Кощеев и Недбаевский осуждены по ст. 77, ч. 3 ст. 148 и ч. 2 и 3 ст. 145 УК РСФСР. По мнению кассационной коллегии, суд первой инстанции допустил некоторые нарушения уголовно-процессуального закона, в частности: копии обвинительного заключения вручались подсудимым без приложения списка лиц, подлежащих вызову в суд; дело было рассмотрено в закрытом судебном заседании; при допросе потерпевших и свидетелей подсудимые удалялись из зала заседания. Однако Президиум Верховного Суда РФ установил, что в ходе предварительного следствия обвиняемые угрожали потерпевшим и свидетелям. Поэтому суд принял меры безопасности, направленные на защиту последних. Действительно, допрос потерпевших и свидетелей проходил в отсутствие в зале подсудимых, но при их адвокатах, а затем показания допрошенных лиц были оглашены подсудимым. При новом кассационном рассмотрении приговор был оставлен без изменения[204]204
  Меркушов А. Некоторые вопросы кассационной практики по уголовным делам Верховного Суда РФ // БВС РФ. 1997. № 9.


[Закрыть].

Такая практика, к сожалению, не имеет единообразного применения в различных регионах Российской Федерации.

Решением этой проблемы могло бы стать принятие Пленумом Верховного Суда РФ постановления «О судебной практике по обеспечению судами мер безопасности свидетелей, потерпевших и других лиц, содействующих правосудию при рассмотрении уголовных дел».

Принятию данного постановления должно предшествовать обобщение положительных примеров следственной и судебной практики, обеспечивающих безопасность субъектов уголовного процесса. Вполне очевидно, что рекомендации высшего судебного органа Российской Федерации будут способствовать установлению истины по делу.

В 1990 г. Верховным Судом и МВД Республики Татарстан были разосланы письма с рекомендациями следователям и судьям вручать обвинительные заключения без приложений, содержащих список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, с указанием адресов места жительства[205]205
  Блинников В. А. Уголовно-правовые и криминалистические аспекты лжесвидетельства: Дис. …канд. юрид. наук. Ставрополь, 1998. С. 127.


[Закрыть]. Такая практика имела место на вполне законных основаниях, так как действовавшее в то время уголовно-процессуальное законодательство обязывало вручать обвинительное заключение, но не документы (справку и список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание), которые к нему прилагались.

Справедливости ради отметим, что законодатель ранее все же обращал внимание на рассматриваемую проблему. По сути позитивное решение обеспечения безопасности участвующих в деле лиц содержалось в некоторых нормативных актах 90-х гг. Одним из первых был принят Закон СССР от 12 июня 1990 г. «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик»[206]206
  Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1990. № 26. Ст. 495.


[Закрыть]. Статья 27¹ этого Закона содержит принципиально важное положение об обязанности должностных лиц процесса применять меры к охране жизни, здоровья, чести, достоинства и имущества защищаемых лиц при наличии достаточных данных об имеющейся угрозе.

Проблематичность реализации этой в целом позитивной правовой нормы состояла в том, что характер угрозы ограничивался строго определенными рамками – угрозой убийства, применения насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными противоправными действиями. В некоторых случаях ученые отмечали эти недостатки и предлагали различные пути реализации этой и других норм по обеспечению безопасности и защиты личности в уголовном судопроизводстве[207]207
  См., например, Кашепов В. П. Институт судебной защиты прав и свобод граждан и средства ее реализации // Государство и право. 1998. № 2; Мартынчик Е. Г., Радьков Е. П., Юрченко В. Е. Охрана прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве. Кишинев, 1982; Володина Л. М. Механизм защиты прав личности в уголовном процессе. Тюмень, 1999 и др.


[Закрыть].

Еще одно несовершенство законодательной техники ст. 27¹ Основ состоит в ограничении круга защищаемых лиц только потерпевшим, свидетелем или другими участвующими в деле лицами, а также их семьями или близкими родственниками. На самом деле противоправное воздействие оказывается и на других субъектов процесса, а также на близких этих лиц. Статья 27¹ устанавливала применение предусмотренных законодательством СССР и союзных республик мер защиты. Однако в дальнейшем не были приняты соответствующие нормативные акты, направленные на реализацию этого принципиального положения.

Л. В. Брусницын отмечает, что «отсылка к действующему законодательству сводилась к указанию на известные меры материального права, а также на явно недостаточные меры безопасности процессуального характера, установленные указанным Законом: закрытое судебное разбирательство в случаях, “когда того требуют интересы обеспечения безопасности потерпевшего, свидетеля или других участвующих в деле лиц, а также членов их семей или близких родственников” (ст. 12 Основ); прослушивание переговоров, ведущихся с телефонов или других переговорных устройств потерпевшего или свидетеля “при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства или других противоправных действий в отношении потерпевшего или свидетеля по заявлению этих лиц либо с их согласия с санкции прокурора или по определению суда” (ч. 2 ст. 35¹ Основ)»[208]208
  Брусницын Л. В. Правовое обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию. М., 1999. С. 12.


[Закрыть]. Установление судебного контроля или прокурорского надзора за применением мер безопасности, на наш взгляд, является целесообразным, так как «расширение контрольных функций суда в досудебных стадиях, как показывает практика, способствует обеспечению прав и законных интересов как подозреваемых, обвиняемых, так и потерпевших[209]209
  Необходимость судебного контроля в стадии предварительного расследования некоторыми авторами подвергается сомнению (см., например: Колоколов Н. А. Судебный контроль в стадии предварительного расследования: реальность и перспективы // Государство и право. 1998. № 11. С. 31–39).


[Закрыть]».

Национальное законодательство зарубежных стран в последние три десятилетия характеризуется изменениями материального и процессуального права, направленными на обеспечение реальных гарантий по реализации мер безопасности участников процесса в борьбе с преступностью.

Исследователи особо отмечают законодательное движение по обеспечению прав потерпевших (жертв преступлений) в США[210]210
  См., например; Парий А. В. Потерпевший от преступления на досудебных стадиях уголовного судопроизводства в США (сравнительно-правовое исследование): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград. 1997. С. 4 и др.


[Закрыть], начало которого было закреплено в 1968 г. принятием Комплексного закона о борьбе с преступностью. Этот документ впервые предусматривал возможность предоставления судом свидетелю иммунитета в случаях, когда того требовали обстоятельства рассмотрения дела[211]211
  Аширбекова М. Т. Защита интересов свидетеля // Участники предварительного расследования и обеспечение их прав и законных интересов: Сб. науч. тр. Волгоград. 1993. С. 87.


[Закрыть]. Свидетельский иммунитет предполагал невозможность использования правоохранительными органами показаний свидетеля против него самого и гарантировал освобождение от уголовного преследования. Позднее, в 1970 г., этот принцип нашел отражение в другом законе США – о борьбе с организованной преступностью, который вводил в действие специальную Программу по обеспечению безопасности свидетелей от противоправных посягательств в связи с их участием в уголовном процессе по тяжким преступлениям.

Законодательство США уже в 60-х гг. предусматривало усиление уголовной ответственности за совершение посягательства в отношении лиц, содействующих уголовному правосудию. В соответствии с Законом о защите жертв и свидетелей преступлений, принятым 12 октября 1982 г. (Victim and Witness Protection Act of 1982), санкции за указанные факты достигали до 250 тыс. долл. с лишением свободы на срок до 10 лет[212]212
  Witness intimidation: Showdown in the stress – breakdown in the courts: Hearing before the Subcommittee on crime and criminal justice of the Committee on the judiciary, House of representatives one hundred third congress second session. August 4. 1994. Serial № 81. Washington, 1994. P. 78.


[Закрыть].

Американское законодательство имеет четкую направленность на обеспечение тщательно урегулированной процессуальной формы, нарушение которой влечет процессуальные санкции. Особое отношение – к получению доказательственной информации. Применение этого правила породило доктрину «плоды отравленного дерева»[213]213
  Машленко И. Ф. Проблема допустимости доказательств в уголовном процессе США: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1988. С. 10.


[Закрыть], которая обязывала суд признавать недопустимыми доказательства, полученные из незаконно обнаруженного источника (например, свидетель установлен в результате нарушения определенной законом процедуры, и все сообщенное им должно быть признано юридически незначимым).

В целях определения гарантий получения достаточных, полных и истинных сведений о преступлении в 1984 г. в США принимается специальный документ – Акт об усилении безопасности свидетеля, предоставивший Генерал-атторнею США весьма широкие права по защите свидетелей, в том числе и членов преступных группировок[214]214
  Witness Security Reform Act of 1984 // Public Law 98. 473. Oct. 12. 1984. «Chapter – 224 – protection of Witnesses», 3521.


[Закрыть]. В документе министр юстиции наделялся полномочиями по предоставлению защищаемому лицу таких мер безопасности, как смена места жительства (переселение) и защита свидетеля или потенциального свидетеля. Предусматривалась возможность применения мер безопасности во время официальных процессов, касающихся организованной преступности, если допускалась возможность (вероятность) совершения насильственного преступления против свидетеля, участвующего в данном процессе. Кроме этого, министр юстиции мог предусматривать смену места жительства, а также принимать другие меры по защите непосредственно семьи или лица, которое каким-либо образом тесно связано со свидетелем или потенциальным свидетелем, если его семья или данное лицо подвергаются опасности из-за участия свидетеля в судебном заседании. Эти меры должны были обеспечивать «психологическую комфортность», «социальную адаптацию данного человека в среде» до тех пор, пока ему не будет грозить опасность.

В настоящее время текст Закона от 12 октября 1984 года почти полностью включен в Свод законов США в качестве § 5321 его раздела 18[215]215
  См. Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Уголовный процесс западных государств. Изд. 2-е, доп. и испр. М., 2002. С. 238.


[Закрыть].

В ФРГ в соответствии с § 54 УПК официальные сотрудники Ведомства по охране Конституции или полиции, являясь государственными служащими специальных служб, могут давать свидетельские показания об обстоятельствах, сведения о которых составляют служебную тайну, только по специальному разрешению вышестоящего органа (за исключением сведений об агентурной работе). Такое разрешение предоставляет сотруднику право давать показания от своего имени на основании показаний, полученных от агентурного источника, без разглашения сведений о нем.

Так, например, решением Федерального конституционного суда ФРГ от 1982 г. была подтверждена правомерность допроса в судебном заседании оперативного работника, получившего от своего осведомителя информацию по делу[216]216
  Ковалев В. Анонимные свидетели в буржуазном уголовном процессе // Социалистическая законность. 1983. № 4. С. 70.


[Закрыть]. Еще 1 августа 1962 г. Верховный Суд ФРГ разъяснил, что в данной ситуации «сотрудники Ведомства по охране Конституции выступают в качестве так называемых свидетелей “по слуху”»[217]217
  Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Указ. соч. С. 458–459.


[Закрыть]. Правомерность такой практики была подтверждена 26 мая 1982 г. Федеральным конституционным судом. Кроме возможности допроса оперативных работников, в ФРГ практикуется также допрос самих секретных агентов (осведомителей). При этом они, выступая в судебном заседании под псевдонимом, сохраняют свою анонимность.

18 декабря 1986 г. в ФРГ был принят Закон о защите потерпевших, который включил в уголовное законодательство понятия возмещение ущерба и примирение с потерпевшим в перечень обстоятельств, смягчающих уголовную ответственность. Законом ФРГ от 9 июня 1989 г. в связи с введением института главного свидетеля при террористических актах была усилена ответственность за похищение человека с целью вымогательства (§ 239 а) и захват заложников (§ 239 в)[218]218
  Уголовный кодекс ФРГ / Пер. с нем. М., 2000. С. 3.


[Закрыть]. Оба состава могут быть рассмотрены как уголовно-правовые меры системы безопасности участников процесса.

Итальянское законодательство предусматривает специальные гарантии безопасности и материального благополучия раскаявшимся членам мафиозных структур, выступившим на судебных процессах в качестве свидетелей обвинения главарей и членов преступных кланов. К числу таких гарантий относится право раскаявшихся преступников и членов их семей на пластическую операцию, эмиграцию, материальное обеспечение в период эмиграции.

Некоторые члены мафии получили от государства больше привилегий и материальных благ, чем от результатов преступной деятельности[219]219
  Иншаков С. М. Зарубежная криминология. М., 1997. С. 319–320.


[Закрыть].

Так, на процессе против мафии (Палермо, 1986–1987 гг.) на основании показаний Т. Бушетта было осуждено 334 члена преступных сообществ, в общей сложности получивших 2665 лет тюрьмы. При этом сам Т. Бушетта на основании приговора суда был признан виновным, ему было назначено наказание 4 года. После освобождения он проживает в США под другим именем и под постоянной охраной полиции. Однако история знает и другие примеры отношения к содействующим уголовному правосудию преступникам. За 11 лет до этого показания против мафии давал крупный мафиози В. Монардо, однако его показания не были признаны судом правдивыми, он признан сумасшедшим и посажен в тюрьму. После освобождения 2 декабря 1984 г. его застрелили при выходе из церкви, где он только что отстоял мессу.

Применение со стороны итальянских властей стимулирующих позитивное поведение преступников мер позволило склонить 1200 членов преступных сообществ к содействию правосудию. В результате многолетнего процесса против итальянской мафии в тюрьмах оказалось 20 тыс. дельцов преступного мира и коррумпированных чиновников[220]220
  См. Иншаков С. М. Указ. соч. С. 319.


[Закрыть].

Уголовным кодексом Франции (ст. 105, 107, 286) предусмотрена возможность освобождения от уголовной ответственности «участника преступного сообщества, заявившего о его существовании до возбуждения всякого уголовного преследования и содействовавшего аресту сообщников Гранат Н. Л. Компромисс в системе правоприменительной деятельности правоохранительных органов // Тр. Академии МВД РФ. М., 1994. С. 34.»[221]221


[Закрыть]. Статья 62–1 французского УПК, введенная в действие Законом от 21 января 1995 г., допускается возможность анонимных показаний (без указания сведений о месте жительства свидетеля, если он об этом ходатайствует). При допросе в полиции, естественно, данные о личности свидетеля устанавливаются и проверяются, однако в протоколе указывается только адрес комиссариата, где производится допрос. Такой «квазиадрес» сохраняет силу и в последующих стадиях процесса, когда следственный судья или судья обязаны выяснить в начале допроса у свидетеля его место жительства. В каждом полицейском участке ведется специальный банк данных, куда заносятся данные о реальном месте жительства свидетелей, пожелавших сохранить его в тайне[222]222
  Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Указ. соч. С. 320–321.


[Закрыть]. Такая форма письменной фиксации ценной доказательственной информации, несомненно, расценивается как один из важных способов обеспечения безопасности свидетелей.

Обеспечивая анонимность свидетельствования, французское законодательство вместе с тем учитывает и возможность дачи ложных показаний свидетелей по уголовным делам. Так, УПК Франции среди поводов (оснований) для возбуждения ревизионного производства предусматривает факт осуждения одного из свидетелей за лжесвидетельские показания, если они оказали влияние на ход судебного заседания и вынесение неправосудного приговора. При этом приговор, вынесенный против лжесвидетеля, должен вступить в законную силу после вынесения решения по делу, по которому свидетель выступал с ложными показаниями[223]223
  Боботов С. В. Буржуазная юстиция. Состояние и перспективы развития. М., 1989. С. 62.


[Закрыть].

В 60-х гг. УК Эстонии в ст. 172 предусматривал уголовную ответственность за посягательства в отношении некоторых участников уголовного судопроизводства. Устанавливалась уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до трех лет или исправительных работ на срок до одного года за насилие или угрозу насилия в отношении свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста, переводчика, понятого при условии, что насилие применялось, чтобы воспрепятствовать осуществлению правосудия, или из мести этим лицам за выполнение ими своих обязанностей, или в отношении лица, совершившего преступление, а также в целях сокрытия других соучастников преступления или из мести за их разоблачение[224]224
  Томин В. Т. Уголовное судопроизводство: революция продолжается. Горький, 1989. С. 96.


[Закрыть].

Аналогичные нормы содержались и в УК Киргизии, который в сравнении с УК Эстонии ограничивал перечень участников процесса, которым обеспечивались меры уголовно-правовой защиты. Здесь несколько смягчались санкции за противоправное посягательство в отношении указанных лиц. Статья 194 устанавливала ответственность за угрозу убийством, истреблением имущества или насилием в целях воспрепятствования осуществлению правосудия или из мести за данные показания по уголовному делу только в отношении свидетелей. Наказание могло быть назначено в виде лишения свободы на срок до одного года или исправительных работ на тот же срок. Обеспечение защиты только свидетелей по уголовному делу можно объяснить стремлением киргизского законодателя обеспечить безопасность наиболее распространенному источнику доказательственной информации. Однако очевидно, что отсутствие обеспечения надлежащей безопасности других участников процесса не могло не сказаться на уровне раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений, росте преступности.

В УПК Республики Казахстан 16 февраля 1991 г. были внесены изменения и дополнения, регламентирующие принятие мер безопасности в отношении таких участников процесса, как потерпевший, свидетель, понятой, эксперт, специалист. Изменения предполагали возможность ущемления прав и интересов подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и других лиц, осуществляющих противоправное воздействие на указанных участников процесса. Эти изменения были вызваны «существовавшей и усиливающейся угрозой жизни, здоровью, чести, достоинству и имуществу участников процесса… чья активная помощь способствовала раскрытию преступлений и изобличению виновных»[225]225
  Ахпанов А. Н. Пределы правоограничений личности в уголовном судопроизводстве: Учеб. пос. Караганда. 1995. С. 16.


[Закрыть]. Впоследствии на основании постановления «О государственной программе правовой реформы Республики Казахстан» была разработана концепция проекта Уголовно-процессуального кодекса, направленная на реформирование судебно-следственной системы. В ней предписывалась разработка механизма реального обеспечения безопасности, правовой, социальной защиты потерпевших, свидетелей, экспертов и иных участников процесса, устанавливалась обязанность выделения в бюджете специальной статьи расходов[226]226
  Караганда. 1994. 29 марта.


[Закрыть]. Статья 6 концепции предусматривала:

1. Представление лицам, заявляющим о том, что они стали жертвами преступления, права требовать возбуждения уголовного дела по данному факту в 24-часовой срок с момента подачи заявления и возможности обжаловать в суд отказ в возбуждении производства по делу.

2. Разъяснение потерпевшему прав и обязанностей с вручением ему памятки, содержащей перечень этих прав и обязанностей.

3. Установление свидетельских иммунитетов.

4. Обязательность применения мер защиты в отношении лиц, которым угрожают расправой в связи с их участием в уголовном судопроизводстве; при этом не должны применяться меры, ограничивающие права сторон, в особенности право стороны защиты допрашивать свидетелей обвинения и исследовать в судебном разбирательстве доказательства, имеющиеся против подсудимого, на тех же основаниях, что и противная сторона»[227]227
  Юридическая газета. Республика Казахстан. № 15 (67).


[Закрыть].

Глава 12 «Обеспечение безопасности лиц, участвующих в уголовном процессе», содержит перечень защищаемых лиц, не являющийся исчерпывающим, так как он не учитывает переводчика, близких лиц участников процесса (ст. 98, 99 УПК Казахстана). Меры безопасности, закрепленные в ст. 100, включают:

– вынесение органом, ведущим уголовный процесс, официального предостережения лицу, от которого исходит угроза насилия или других запрещенных уголовным законом деяний, о возможности привлечения его к уголовной ответственности;

– ограничение доступа к сведениям о защищаемом лице;

– обеспечение его личной безопасности;

– избрание в отношении обвиняемого (подозреваемого) меры пресечения, исключающей возможность применения (организации применения) в отношении участников уголовного процесса насилия или совершения (организации совершения) иных преступных деяний.

Статья 101 устанавливает возможность проведения закрытого судебного заседания для обеспечения безопасности участников процесса.

Из ч. 2 ст. 101 УПК Казахстана следует, что ходатайство о применении мер безопасности может заявить только свидетель, сторона обвинения и суд (по собственной инициативе). Однако, каким образом может заявить ходатайство подсудимый, не совсем понятно. Очевидно, что баланс интересов потерпевшего (свидетеля) и обвиняемого казахским законодателем решен не в пользу защиты. Вероятно, следует изменить формулировку ч. 2 ст. 101 УПК Казахстана в части, исключающей возможность заявления ходатайств о применении мер безопасности подсудимым, его защитником.

Ограничение доступа широкого круга лиц к сведениям о личности защищаемого лица является одним из способов его безопасности. Совершенно очевидно, что при установлении реальных гарантий безопасности следует установить наименьшее возможное (необходимое) количество участников процесса, имеющих доступ к конфиденциальным сведениям. По нашему мнению, это должны быть лица, надзирающие за проведением предварительного расследования (и осуществляющие его), а также судья, председательствующий в судебном разбирательстве.

В подобной ситуации возникает вопрос: будет ли являться ограничением прав и интересов участников защиты отказ в предоставлении информации о защищаемом лице? Справедливо по данному поводу высказывался А. Тихонов, утверждавший, что «подзащитного в первую очередь должно интересовать то, что его изобличает, что показывает против него, а уж затем – кто дает показания, из какого источника они получены»[228]228
  Тихонов А. О. процессуальной безопасности свидетеля и потерпевшего // Советская юстиция. 1993. № 20. С. 27.


[Закрыть].

В УПК Республики Беларусь институту безопасности участников процесса отведена гл. 8 (ст. 65–75)[229]229
  Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь. СПб., 2001. С. 174–182.


[Закрыть]. В ней сформулированы обязанности органа, ведущего уголовный процесс, по принятию мер по обеспечению безопасности (ст. 65); в ст. 66 перечислены меры безопасности, которые классифицированы на процессуальные (неразглашение сведений о личности, освобождение от явки в судебное заседание, закрытое судебное заседание) и иные меры (использование технических средств контроля, прослушивание переговоров, ведущихся с использованием технических средств связи и иных переговоров, личная охрана, охрана жилища и имущества, изменение паспортных данных и замена документов, запрет на выдачу сведений); регламентирован порядок применения мер безопасности, устанавливающий суточный срок принятия решения о применении мер безопасности или отказе в их применении (ст. 73); указаны основания для отмены мер безопасности (ст. 74) и ответственность за невыполнение обязанностей по их применению (ст. 75).

Учитывая позитивность наличия правовых норм, обеспечивающих безопасность защищаемых лиц, в УПК Республики Беларусь, следует отметить нецелесообразность закрепления в процессуальном законе правовых норм, прямо с ним не связанных. Данное противоречие содержится в формулировке ст. 66: внепроцессуальные меры безопасности указаны в процессуальном законе. Справедливо было бы поместить их в специальном законе, устанавливающем общие начала и специфику избрания, применения, изменения и прекращения мер безопасности в отношении участников процесса и их близких. В УПК же целесообразно указать на основания применения, изменения или отмены этих мер безопасности, права и обязанности сторон и т. п., не раскрывая особенность и специфику самих мер безопасности.