Текст книги "Психология вторичного образа"

Сны реальны, пока они длятся.

(Х.Эллис)

Сновидения являются неотъемлемой частью психической жизни людей, ярчайшими фрагментами их внутреннего образного опыта. Сны – это как бы вторая жизнь человека, связанная с его жизнью в состоянии бодрствования сложными закономерностями. Сновидения часто характеризуются как один из самых туманных феноменов психической (душевной), а тем более духовной жизни [107] человека. Тайна сновидений волновала человечество с незапамятных времен, порождая порой неожиданные вопросы. Является ли, например, вообще наше бодрствующее сознание «нормальным бодрствованием»? Можно вспомнить, что Шопенгауэр считал сновидения кратковременным умопомешательством, а психоз – пролонгированным сном в состоянии бодрствования. Юнг же характеризовал шизофреника как спящую персону в мире бодрствующих. Согласно суфийской традиции, бодрствование – это особая форму сна, сравнимая с гипнотическим трансом: первым признаком пробуждения от такого «бодрствующего» состояния является подозрение, что оно является сном. Аль-Газали говорил, что, если во сне человек принимает сны за несомненную реальность, а проснувшись, считает их пустыми химерами, то кто может поручиться за истинность понятий, которые «наяву» извлекаются из чувств и разума? Подобные мысли подтверждают осторожное отношение к снам святоотеческой традиции.

Таинственность сна породила в истории человечества много точек зрения на данный образный феномен. Первобытный человек воспринимал приснившееся как реальность (Леви-Брюль). За действия, совершенные во сне, он мог быть наказан. Распространенным было представление о «странствиях души», о посещении человека духами умерших во время сна. Содержанием снов руководствовались при выполнении обрядов, при решении государственных проблем (Плутарх). Для этого существовали толкователи сновидений и соответствующие трактаты. Например, «Толкование сновидений» Артемидора Эфесского, «Большой» и «Малый» египетский сонники, «Мусульманский снотолкователь и гадатель» и др. В попытках осмыслить механизмы сновидения взгляды древних существенно различались. Гераклит, например, считал, что душа во сне находится в состоянии забытья. Демокрит подчеркивал в сновидениях продолжение работы мозга. Сократ акцентировал божественную природу сновидений, позволяющую предсказывать будущее. Аристотель же отрицал последнее. Гиппократ выделял «божественные сновидения» и сны, порождаемые физиологическими процессами в организме. Сон, в частности, связывался и с отравлением мозга гипнотоксинами, накапливаемыми в организме в бодрствовании, с изменением кровоснабжения мозга и с деятельностью специального «центра сна».

Наука стала интересоваться сном лишь в XIX в. Причем интересно, что психологов сон интересовал меньше, чем врачей и физиологов. Например, так называемая гемодинамическая теория сна утверждала, что сон проистекает либо от прилива и застоя крови в мозгу в результате горизонтального положения человека (Кабанис), либо, наоборот, от оттока крови от нефункционирующего мозга (К. Бернар, А. Моссо). Картина научных изысканий по этой проблеме за истекшие два столетия достаточно пестрая и противоречивая. Приходится констатировать, что в целом научные знания о природе и функциях сна недостаточны, особенно если учесть, что о снах есть интригующие междисциплинарные и культурологические данные, требующие своего научного осмысления.

Бесспорным, однако, фактом является признание того, что сновидения активно участвуют в психическом отражении-регулировании жизнедеятельности человека. То, что психика, освобожденная от суеты, в сновидениях продолжает решать человеческие проблемы и порой дает новый взгляд на известное, ясно выражает трансляционную функцию образной сферы личности. Регулятивный же потенциал снов виден уже хотя бы в том, что они могут, в частности, вызвать на весь день приподнятое настроение (воспоминание о каком-нибудь «красивом сне») или, наоборот, ввести в депрессию (образы ночного кошмара).

Сновидения как формы переживания «особой сновидческой реальности», обусловленной физиологически особым уровнем работы мозга [267]7272
  Известно, что сон порождается разлитым торможением коры больших полушарий и подкорковых структур, возникающим по мере расходования нервными клетками своего биоэнергетического потенциала и снижения их возбудимости в течение периода бодрствования [106]. В результате сна клетки восстанавливают свой биоэнергетический уровень. Сон не пассивный отдых, а активное состояние организма и психики. Даже при глубоком сне в мозгу остаются «бодрствующие участки», осуществляющие «сторожевую функцию», связанную с возможностью экстренного пробуждения. Кто-то определил сон как бодрствование, направленное внутрь. Отметим также идею о том, что именно психофизиологическое состояние человека и неравномерная деятельность мозговых центров сближают «дремные состояния» с состоянием умственного расстройства [107].


[Закрыть], должны быть разграничены с галлюцинаторноподобными образами, с образами измененных состояний сознания. Вряд ли сновидение является лишь «кортикальной галлюцинацией» (Кандинский).

К эмпирическим характеристикам образов-сновидений можно отнести следующее. Сновидения в большинстве случаев являются образами непроизвольными, сумбурными по содержанию. Законы привычной человеку «реальности бодрствования» нарушены. Но образы-элементы могут соединяться по некой особой, как может казаться сновидящему, логике. Картины следуют друг за другом по течению ассоциаций, над которыми он не имеем контроля. События во сне обычно признаются реально существующими. Но при воспоминании о сновидении его сюжет неправдоподобен и чаще всего субъективно бессмысленен. С позиций бодрствующего сознания в нем отсутствует логика событий. Вундт, например, указывал, что слышимое во сне только на первый взгляд может казаться содержательным и осмысленным, в действительности же это «язык без грамматики» [58].

«Сумбурность» снов выражается, в частности, в их «временной хаотичности». Снящееся может относиться к различным периодам жизни, невероятным образом перемещаться во времени. Сновидения могут совпадать с привычным ходом объективного времени, ускоряться и замедляться; значительные эпизоды могут развиваться за доли секунды. Эта огромная скорость «жизни в сновидениях» является одной из самых ярких характеристик сновидений. Она, в частности, иллюстрируется феноменом, когда внешняя кратковременная, но сильная стимуляция (например, будильник, падение каких-то предметов, особенно на спящего человека) «хитроумно к месту» вплетается в сон, и человеку снятся какие-то продолжительные события. Так, пророк Магомет за время падения вазы (заснул при первых мгновениях ее падения и поймал вазу после пробуждения) подробно осмотрел рай.

Хотя снящееся трудно отнести к какому-то конкретному времени, все же можно выделить следующие типы снов, различающиеся и по функциям: 1) ретроспективные сновидения в форме «воспоминаний во сне» – способствуют распаду устаревших эталонов памяти (роль памяти в механизме сна изучала Р.М. Грановская [104а]); 2) оперативные сновидения, в которых снится нечто происходящее как бы в настоящем; они связаны с отражением текущей стимуляции (внешней и внутренней, в частности, со сторожевой функцией сна); 3) проспективные сновидения, рисующие будущее, в том числе отражающие то, что впоследствии действительно происходит. Возможны сложные формы временной организации сновидений – «многоступенчатые сны» (сновидения в сновидении). Например в стихотворении «Сон» Лермонтова во сне № 1 герой видит себя умирающим. Во сне № 2 (внутри сна № 1) ему снится молодая женщина, которой – во сне № 3 видится, что «в долине Дагестана с свинцом в груди» умирает человек. Сон возвращается к субъекту сновидения. Следует отметить, что в художественной литературе можно встретить описание всей феноменологии как нормального сна, так и его нарушений.

В снах имеет место значительная гиперболизация и акцентирование отдельных деталей его содержания. Снящееся кажется более значительным, ему даются возвышенные оценки (земная красота представляется в «небесном блеске»). Показательны и несоизмеримые оценки в смысле уменьшения значения какого-то воздействия (ощущение удушья от пожара может быть лишь следствием чувства тяжести, положенной на грудь).

Сновидения высоко эмоциональны. События во сне как бы реально проживаются. Это отличает их от вторичных образов нормального состояния сознания. Эмоциональности снов способствует то, что в них происходит определенное «одухотворение» вещей.

В снах отдельные предметы (элементы сновидений) изображаются без особых изменений. Новой или искаженной (относительно привычной реальности) оказывается целостная ситуация. Иными словами, объекты, открывающиеся сновидящему, в основном знакомы, а ситуация дается новая. Изменения в содержании сновидений могут касаться, например, следующих моментов: 1) новые образы появляются как бы из ниоткуда; 2) сновидение может разделиться на несколько; 3) одни детали сновидения могут поглощать другие [267].

Сновидения, как правило, являются визуальными образами, однако они могут быть и полимодальными c доминированием зрительного компонента. Часто говорят о хроматичности-ахроматичности снов: одни видят цветные сны, другие черно-белые. Есть точка зрения (например, Хартман [404]), что сновидения – всегда цветные, однако по пробуждении у некоторых людей «краски стираются».

В научных описаниях сновидений традиционно отмечалось: замкнутость снов по отношению к действительности при зависимости их от нее, большая свобода течения образов одновременно со значительной ее связанностью, виртуозность сновидений, гениальность их некоторых комбинаций наряду с бессмысленностью и ослаблением психической жизни (Гильдебрандт). Известной идеей является мысль о том, что сны не содержат нового содержания по сравнению с опытом человека. Меняется лишь форма подачи этого опыта в сновидении: все явления искажаются и преувеличиваются, извращается последовательность событий, смешиваются отдельные моменты времени, теряется связь между предыдущим и последующим. Новое и необычное в снах, следовательно, касается не содержания образа, а только формы сочетания элементов [107, с. 28].

Н.Я. Грот выделяет четыре особенности снов: случайность их направления; односторонность их состава; произвольность их формы; зависимость их содержания. Данные особенности можно свести к двум. Сновидения, во-первых, отличаются односторонностью и отсутствием самобытности в подборе материала, из которого они слагаются, и, во‐вторых, их построения имеют случайный и произвольный характер. В то же время, хотя большая часть сновидений представляет ничего не значащие и несообразные с фактами сочетания, есть и исключительные, редкие случаи. К таковым относятся факты творчества. Последнее признание Н.Я. Грота важно для междисциплинарного изучения трансляционной функции образной сферы личности.

Сложный цикличный механизм сна как процесса – цикличность и взаимосвязанность его фаз/стадий – определяет многообразнейшую феноменологию сновидений и их эмпирические характеристики. Сон – это внутренне целостный процесс, однако, он имеет разновидности: медленный и быстрый сон (МС и БС). Обычно сны видятся 5 раз за ночь во время БС-фаз. Сновидения в четырех разновидностях МС-фаз имеют свою специфику. В зависимости от индивидуальных особенностей сновидящего, событий накануне и планов на будущее, «вес» различных фаз в циклах пластично перераспределяется.7373
  В каждом цикле сна выделяется четыре МС-стадии (например, дремоты, сонных веретен, две фазы дельта-сна) и БС. «Среднестатистический» сон представляет собой пять циклов комбинации МС и БС. Каждый цикл длится приблизительно 1,5 часа (общее время сна поэтому должно быть кратным 1,5). БС завершает каждый цикл. Пробуждение в нем облегчает вхождение в состояние бодрствования и дает субъективное чувство достаточности сна. Пробуждение в МС-стадии нежелательно, ибо прерываются происходящие в нем нейрохимические процессы. БС в 1-м цикле минимален, но к концу ночи его длительность возрастает. Повторение циклов БС имеет приспособительное значение, в частности, первые циклы обеспечивают выполнение биохимических программ-минимум на возможный случай пробуждения. При исключении какой-либо фазы, например, многократной депривации БС имеет место тенденция к ее восстановлению в последующие ночи. Во время БС, занимающего у взрослого человека 20–25% общего времени сна, рисунок ЭЭГ похож на ритмы бодрствования: учащается дыхание и сердцебиение, активизируются физиологические функции, возникают быстрые движения глаз (REM-показатель). Эндокринные изменения также максимально приближены к состоянию бодрствования. Разбудить же человека становится труднее (парадоксальный сон). При МС снижаются все физиологические реакции. МС-ритмы не похожи на ритмы бодрствования. Глазодвигательная активность либо отсутствует (дельта-сон без сновидений), либо отмечаются плавные, неторопливые движения глаз (фаза сонных веретен и дремоты).
  Эволюционно БС появляется у теплокровных, причем его «удельный вес» пропорционален развитию мозга у данного вида. У млекопитающих БС занимает до 30% (у детенышей – 75%, у старых особей БС значительно редуцирован). Необходимость сна у животных различна: энергичная охота коррелирует с продолжительным сном; травоядные же спят мало. Продолжительность сна у взрослого человека различна и зависит от индивидуальных (например, у флегматика она больше), профессиональных (люди мыслительного склада имеют также большую потребность во сне) и др. особенностей. Поскольку сон уменьшает нервно-психическую напряженность, с возрастом целесообразно его увеличивать; это компенсирует снижение адаптивных ресурсов организма (показательна значительная продолжительность сна долгожителей).


[Закрыть]

Сон функционирует как целостный процесс: каждая предыдущая фаза со своими функциями влияет не только на последующие в рамках одного цикла, но на все фазы в других циклах. Р. Картрайт выделила (по [49]), в частности, последовательность в разновидностях сновидений в течение ночи. Первый сон протекает «в настоящем», часто отражает события непосредственно предшествовавшие сну, и, в определенном смысле, задает тему для содержания последующих сновидений. Второй и третий сны могут касаться прошлого, однако все еще пропитаны эмоциями настоящего. Четвертый сон более углублен в прошлое. Пятый сон синтезирует все элементы из предыдущих сновидений. А. Вейну это напоминает схему: выбор темы, классификация информации (группировка близких и далеких воспоминаний в различных сочетаниях для рассмотрения темы со всех сторон) и окончательная обработка темы. (Вопрос о логике выбора темы и подбора информации памяти и ассоциированного с ним материала мы обсудим ниже)7474
  Интересно сопоставление фаз сна с фазами бодрствования. Отметим, что время среднестатистического сна относится к времени бодрствования в пропорции «золотого сечения». Гипотеза об общности ритмики сна и бодрствования высказана Клейтманом. Б.М.Петухов в этой связи подчеркивает интересные аналогии [243; 244]. Сон представлен полиморфной МС-фазой и однородной БС-фазой; сознание делится на однородное реалистическое и полиморфное аутичное (мечтания, воспоминания). Фазы сна и бодрствования идут в любой последовательности. Компенсация «выключенных» в гипнозе фаз сознания в состоянии бодрствования напоминает известный феномен компенсации фаз сна: если «мечтатель» был вынужден экстренно перейти из аутизма к активной работе, то впоследствии фаза мечтания удлинялась. Ритмики смены фаз сна и бодрствования представляет собой своеобразную личностную константу: «мечтающие» имеют большую длительность проспективных сновидений. Наконец, к старости уменьшается как БС, так и фаза мечтаний.


[Закрыть]

Разные стадии сна со своими функциями являются «звеньями одной цепи». Целостное функционирование сна демонстрируется универсальным феноменом компенсации фаз сна при их депривации7575
  Уточнения по типологии сновидений могут быть сделаны в связи с эндокринологическими детерминантами смены фаз сна [49; 244]. Известно, что динамика сна зависит от уровня тех или иных гормонов в крови. Особую роль играет серотонин (тормозной медиатор, поддерживающий МС) и норадреналин (инициирующий БС). Роль эндокринного регулятора понятна с точки зрения связи со сменой дня и ночи. Полный цикл сна предполагает сложную динамику в нарастании-убывании (и взаимодействии) не только указанных веществ, но и катехоламинов, кортикостероидов, адренокортикотропного гормона и др. Индивидуальные различия в гормональной динамике определяет привычное для человека расписание засыпания и пробуждения («жаворонки» и «совы»). На основании гормональных механизмов, привязанных к соответствующим стадиям сна, Б.М. Петухов, совместно с В.И. Гущиным [89; 244] уточнили «привязку» проспективных, оперативных, ретроспективных типов сновидений к соответствующим фазам сна. В целом обобщая имеющиеся на сегодняшний день данные, можно говорить о тенденции связи ретроспективных сновидений со 2-й МС-фазой, а проспективных и оперативных снов – с БС (хотя «жесткая привязка» типов сновидений к фазам сна вряд ли возможна; следует говорить лишь об акценте в таком соответствии). Можно также отметить, что выраженность типов сновидений у человека – важный индивидуальный показатель его образной сферы.


[Закрыть].

Индикатором наличия сновидений считаются быстрые движения глаз (REM), что известно давно (Ладда, 1892). Движения глаз как бы отслеживают наблюдаемое во сне (хотя это далеко не однозначно). На основании REM-критерия предполагается наличие сновидений и у животных, которые во время БС иногда совершают пробежки и прыжки («преследование жертвы»).

Считается, что новорожденные видят сны с первых минут жизни (свидетельство генетической изначальности образных форм отражения). В онтогенезе удельный вес БС-сновидений уменьшается (у новорожденных они составляют до 80% времени сна, у младенцев – 40%, на 3–4 году жизни – 20%, после чего стабилизируется и затем начинают постепенно уменьшаться [402], что отражает значение переработки гигантской информации, обрушивающейся на ребенка7676
  Значимость переработки этой информации в БС объясняет противоречие между последовательностью появления разновидностей сна (вначале БС и фаза дельта-сна, затем к 2–3 годам – фаза «сонных веретен»; к 8–9 годам фаза дремоты) и фактом более раннего появления МС в филогенезе. БС целесообразен тем, что он способствует ускоренному развитию мозга и психики [49]. Но может возникнуть и вопрос о том, не присутствует ли здесь переработка информации с иных информационных источников.


[Закрыть].

Цикличность сна может быть положена в основу типологии сновидений. В БС сновидения яркие, эмоционально окрашенные и выражают обычно какие-то волнующие события, приключения, экзотические, фантастические сцены. Сновидения в МС (особенно в стадии дремоты – 1-й МС-фазе) – спокойные, похожие на «размышления» об имевших место событиях, переосмысление прошлого; это своеобразное «думание во сне» (не случайно «ночное бормотание» приходится именно на эту фазу сна). Подобные сновидения-воспоминания реалистичны; часто расцениваются сновидящим как неинтересные. Ретроспективные сновидения, однако, могут быть связаны с возвращением в снах к какой-то значимой эмоциогенной ситуации. Часто МC сопровождается символическими сновидениями. В МС-сновидениях можно найти и следы сновидений предшествовавшего БС. Встречаются, однако, люди, у которых различия в сновидениях МС и БС минимальны. Так, людям с «бедным воображением» сложные и фантастические сны снятся во время 2-й МС-стадии [49]. В дельта-сне сновидения, как правило, отсутствуют (глазодвигательная активность не наблюдается).

Поскольку сны видят все, однако не все помнят их содержание, важными характеристиками сновидений являются субъективная частота и вербализируемость сновидений. Филогенетически сформировавшийся амнестический барьер, по мнению В.Л. Райкова, свидетельствует о природной нецелесообразности вывода информации сновидений в сознание [267]. По крайней мере, этот вывод может быть отнесен к какой-то определенной информации – факт интересный для нас в контексте анализа трансляционной функции образной сферы человека. В сознание, в частности, выводится лишь результат успешного решения проблемы во сне или «подсказки» в этом направлении; в противном случае сны обычно не запоминаются. Воспроизводимость сновидений зависит от особенностей переработки информации в конкретных фазах сна. Вероятность запоминания приснившегося повышается, например, во время БС. Люди, пробудившиеся после крепкого глубокого сна, обычно реже помнят, что «смотрели», чем те, которые спят чутко. В МС‐стадиях запоминается обычно лишь общий смысл приснившегося. Представители научного и художественного творчества чаще и точнее помнят и пересказывают свои сны. Возможно это связано с тем, что сны творческих личностей являются своеобразным продолжением размышления над проблемой в состоянии бодрствования.

Проблема запоминаемости снов связана с вопросом о том, возможен ли сон без сновидений. Н.Я. Грот определял сновидения как продолжающиеся или начинающиеся «проблески сознания» в состоянии сна [107]. Поэтому вопрос: возможна или невозможна жизнь без сновидений? – это теоретический вопрос о непрерывности сознания человека в различных его состояниях. На протяжении длительного времени ого обсуждения существуют разные его решения. Древние мыслители (Геродот, Плутарх, Аристотель) склонялись к мысли, что сон без сновидений возможен. Представители новой философии считают невозможным сон без сновидений, ибо сущность мысли в том, чтобы действовать непрерывно (Декарт, Кант, Лейбниц). Сам Н.Я. Грот приходит к выводу, что сон не с неизбежностью сопровождается сновидениями, хотя в большинстве случаев их параллельность следует допустить. Он говорит о следующих главных градациях в осоз-наваемости сновидений-дрем7777
  Н.Я. Грот развивает типологию Горвича, который отличает четыре стадии: 1) самые живые сновидения, сопровождаемые мышлением и действиями (лунатические состояния); 2) ясно вспоминаемые сны; 3) слабосознаваемые сны, оставляющие смутное воспоминание; 4) глубокий бездремный сон [107].


[Закрыть]: 1) полусон; 2) сон с отчетливо вспоминаемыми сновидениями; 3) сон со смутно запоминаемыми сновидениями; 4) сон с абсолютно забываемыми снами; 5) абсолютно бездремный сон.

Одним из главных теоретических вопросов психологии сновидений является роль сновидений в психической деятельности. Здесь много противоречивого и нерешенного. Мы видим, как признание некой исключительной роли сновидений, в частности, в самопознании, в саморегуляции (например, в контексте модного сегодня направления – осознанных и программируемых снов), так и встречаемся с высказываниями о бессмысленности и ненужности снов. Большинство теорий сна подчеркивают важное значение сна и сновидений для поддержания физического и психического здоровья7878
  Показательны в этом плане следующие факты. Животные, которых лишали сна, погибали через несколько дней. Не более двух недель может прожить без сна и человек. Подавление у него лишь БС приводит к психическим, функциональным и морфологическим нарушениям (вспомним существование изощренной пытки лишением сна). Даже небольшое недосыпание приводит к заметным психическим изменениям. Показательно, что уровень смертности оказывается минимальным у тех, кто спит 7–8 часов, и резко возрастает у тех, кто спит меньше и больше [106]. Однако существуют, например, экстравагантные точки зрения, отрицающие общепринятые представления о значении сна и сновидений для современного человека (Рэй Меддис). А.М. Вейн [49], однако, подчеркивает, что реакции на лишение сна индивидуальны. Конечно случаи «асонности» ставят вопрос о том, в какой мере можно говорить об абсолютной необходимости сна. Индивиды, обходящиеся без пребывания в «царстве Морфея», очевидно, обладают компенсаторными механизмами, например, могут спать по очереди какими-то крупными функциональными системами и др. В действительности асонные индивиды часто объективно спят (понемногу ночью и дремлют днем), но субъективно не замечают этого. В любом случае исследователи считают, что доступное для индивида, вряд ли возможно в рамках вида.
  Восстановительные процессы преимущественно происходят в МС, посредством сложных биохимических изменений в организме. Не случайно после депривации МС наблюдается астения, утомляемость, сонливость [276], и организм активно стремится к его компенсации. Одна из основных функций сна связана с настройкой биоритмов организма на оптимальный


[Закрыть].

Сон и сновидения имеют множество функций, общих и частных (каждая фаза сна имеет свои функции). Сон может быть, например, рассмотрен как отдых от бодрствования на физиологическом (в плане восстановления сил организма; укажем здесь, в частности, на гомеостатическую теорию сна Ониани [89], который подчеркивает, что сон охраняет гомеостаз) и на психологическом уровнях. Для первобытного человека (и животных) сон – это и минимизация опасностей, сопряженных с активностью. Можно напомнить, что Фрейд подчеркивал значение символического возвращения во сне в некоторый аналог безопасного эмбрионального состояния.

Сон – это психофизиологическая преднастройка к предстоящей после пробуждения деятельности (подготовка к бодрствованию). Происходит не только восстановление для этого энергии организма, но и имеет место реорганизация, утилизация и упорядочивание опыта, приобретенного в бодрствования, т.е. закрепление нужных субъекту установок, знаний, умений, навыков (известно, что сон улучшает запоминание поданного перед засыпанием материала). Сновидения реорганизуют значимую для личности информацию: нужное выходит на первый план и в пределе «наутро» попадает в сознание, а неактуальное «на сегодня» уходит в глубины неосознаваемого (поэтому «утро вечера мудренее»). Формирование готовности человека к реагированию в будущих ситуациях обеспечивается самой природой образа-сновидения, который часто феноменологически является новым набором известных элементов (своеобразный новый взгляд на известное)7979
  В теориях сна можно подчеркнуть проблему переработки информации во сне для ее записи в памяти языке «нейрофизиологических матриц» или биохимического кода. В этой связи возникает интересный вопрос: а какую собственно информацию перерабатывает мозг ежедневно, если у человека обычно доминируют «серые будни, не несущие большого количества новой информации [49]?


[Закрыть].

режим. В МС идет регулирование внутренних ритмов отдельных мозговых структур и органов тела, а в БС эти ритмы гармонизируются; функциональные связи, отрегулированные по отдельности, собираются в целое, обеспечивая готовность организма к пробуждению (Н. Моисеева [49]). Псевдо-бодрствование в БС посредством сопровождающих сильных эмоций запускает, например, необходимую биохимию для последующего реального бодрствования. БС, следовательно, мобилизует организм. В этом аспекте ясна роль удовлетворения желаний во сне. Остается вопрос, какой цели, например, служит 4-й и 5-й циклы, в которых БС уже может отсутствовать, а биохимические восстановительные процессы уже во многом закончены?

Следует особо подчеркнуть переработку эмоционально негативной информации: сны предотвращают наслоение невротических переживаний и стрессовых состояний. Это осуществляется, в частности, за счет того, что некая задача продолжает решаться во сне. Примечательно, что лишение БС при отсутствии жизненных невзгод заметно не сказывается на организме. Сновидения дают возможность: a) уйти от проблемы «на время»; б) взглянуть на нее с новых позиций; в) решать проблемы, которые не могут быть решены на рациональном уровне; д) «удовлетворять» потребности, уменьшая фрустрацию (без этого полноценный отдых невозможен, поскольку человек плохо спит из-за фрустрированных желаний); е) отразить сигналы о зарождающейся в организме болезни или о возможности неблагоприятных ситуаций; в этом случае человек как бы подготавливается к встрече с таковыми.

Сновидения считаются в психологии важным элементом научного и художественного творчества. Они – традиционно известное «окно» в области психики, где вызревает научное открытие или художественный образ. Во сне (особенно в БС) усиливается «комбинаторная способность», возникают необычные идеи, что позволяет решать проблемы, нерешенные в бодрствовании (при развитии БС происходит разблокирование синапсов с повышенной активностью интернейронов, что связывается с механизмами творческих процессов (П.В. Симонов). Известно, что многим творческим личностям в науке и искусстве ответы на мучительные вопросы творческого поиска приходили в сновидениях как результат предшествующего сосредоточения на проблеме. Достаточно назвать хрестоматийные случаи Менделеева, Уотсона или вспомнить, что Рафаэлю привиделся образ Мадонны, а многие поэтические (у Пушкина, Лермонтова, Вольтера, Гейне, Байрона и др.), а также музыкальные мотивы, подсказаны сновидноподобными образами. Отметим, однако, что содержание сновидений прямо не воспроизводится в творчестве; это лишь материал, подлежащий переработке. Нельзя забывать, что на основе сновидений было сделано много ошибочного в науке и малохудожественного, безвкусного и пошлого в искусстве.

Язык творческих снов насыщен символами, которые нужно к тому же расшифровать. Кекуле, например, формула бензола явилась в виде «огненного дракона, пожирающего свой хвост». Разгадка подобных случаев образного кодирования инноваций имеет огромное значение для изучения творческого процесса.

Итак, «ансамбль функций» сна и сновидений многолик. Функции сна и сновидений несомненно имеют многоуровневую структуру. Существуют как общие, эволюционно значимые функции, так и специфические. Речь может идти об определении значения и «удельного веса» каждой из них. Бессмысленно сравнивать наборы функций у животных (причем разного эволюционного уровня) и у человека, ибо ансамбль функций сна специфичен не только для каждого биологического вида, но и для конкретного индивида. На базисные функции сна каждым биологическим видом (а особенно человеком) как бы накладывается своя специфика их проявления.

В целом же есть основания рассматривать сновидения как особый механизм психики для решения разнообразных задач на различных уровнях ее функционирования, в частности, для решения творческих задач, нивелирования внутренних конфликтов, осознания некоторых глубоких состояний [267, с. 78]. Эти моменты, несомненно, вносят свой вклад в изучение трансляционной функции образной сферы личности.

Один из аспектов анализа полифункциональности сновидений связан с изучением возможности их программирования. Вундт говорил о том, что воля и привычка – могущественные факторы усовершенствования способности восстанавливать подробности сновидений [58]. Некоторые же люди обладают спонтанной способностью к управлению сновидениями, по крайней мере, в смысле способности забывать неприятные сны.

О возможности влиять на содержание снов знали еще наши отдаленные предки. Например, это было известно шаманской практике в различных культурах (см. книги К. Кастанеды). В настоящее время, часто используя эти древние знания, практикуются специальные методы программирования сновидений. В.Л. Райкову, например, использовавшему гипнотическое воздействие перед сном, удавалось (у гипнабельных людей) вызывать творческие сновидения [267].

Можно, в частности, перед засыпанием программировать пробуждение в определенные промежутки времени (несколько раз за ночь), чтобы запоминать то, что происходит в короткие отрезки сна. Программирование сновидений широко используется в различных школах личностного роста [71; 106; 163; 17о; 285; 356].

В целом управление снами возможно, но в определенных условиях и до известной степени (в частности, здесь есть отличие от программирования гипнотических видений). Это отдельная психологическая проблема, связанная с комплексом сложных вопросов в контексте психической саморегуляции, психологической коррекции и психотерапии, мобилизации потенциала психики, и др. Данная проблема должна изучаться с учетом возможных деструктивных для психического здоровья последствий, не видимых с психотехнического уровня. Об этих импликациях можно будет судить из обсуждения материала в последующих частях книги.

Образы дремотных состояний. Состояния засыпания и пробуждения ото сна характеризуются классами вторичных образов. Например, в форме грезоподобных образов при засыпании могут являться воспоминания о давно минувших событиях, ставших субъективно не актуальными, но периодически возвращающимися в сознание. Для изучения трансляционной функции образной сферы личности значение образов рассматриваемых подклассов определяется, прежде всего, тем, что в этих образах возможно осознание взаимосвязи внешних внутренних событий в текущем образном опыте.

В дремотном состоянии, предшествующем засыпанию, многие испытывают появление так называемых гипнагогических образов. Они характеризуются неконтролируемостью (человек чувствует себя наблюдателем), включают сложные геометрические и декоративные паттерны, которые могут двигаться, вращаться, искриться, а также архитектурные или пейзажные картины, различные сцены, незнакомые лица людей (часто страшные). Гипнагогические образы порой сравниваются с сюрреалистической живописью, что связано с оригинальностью их содержания, в частности, цветовых решений и особой яркостью, ясностью деталей. Образы могут казаться приближающейся массой – феномен Исаковера, психоаналитически трактуемый как символический образ материнского лица или груди. В целом содержание гипнагогических образов оценивается как странное и незнакомое; общее эмоциональное впечатление от их очень сильное (не случайно данные образы используются в творчестве [407; 434]).

Гипнагогические образы часто не рефлексируются человеком. На основе ранних исследований данного образного феномена было заключено, что это редкая форма субъективного опыта. Соответственно интерес к нему был невысок. Вместе с тем гипнагогические образы были известны с античности (Аристотель). Впоследствии было показано, что гипнагогические образы различной сенсорной модальности имеют 3/4 людей. Поскольку гипнагогические образы могут появляться в виде «призраков» и «примет-предзнаменований», Т. Гоббс рассматривал их (наряду со снами) в качестве источника суеверий. Скиннер в теории суеверного поведения подчеркивает значение совпадения впечатляющего гипнагогического образа с эмоционально важным событием. Реалистичность образов приводит порой к вере в то, что образы открывают некую иную реальность. Сильное смешение образа и реальности имеет место в таких многочисленных случаях, когда люди «встают с постели» в ответ на «телефонный звонок» и т.п.

К разновидностям гипнагогических образов порой относят образы, появляющиеся после долгого повторения моторных действий (собирание ягод, катание на коньках и т.п.). Явная связь с предшествующей перцепцией говорит о взаимоотношениях данного вида гипнагогических образов с репродуктивными образами кратковременной памяти. В дремотном состоянии (обычно после физического стресса ) в сознании могут появляться также стремительные, трудно запоминаемые последовательности образов (часто странные и очаровывающие). Это – феномен Форбса на последней границе сна и бодрствования.

Гипнагогические образы могут относиться и к состоянию на границе с сумеречным сознанием, они близки к непроизвольным галлюцинаторноподобным образам. Поэтому гипнагогические образы рассматриваются как посланцы «предсознательного» и «подсознательного», постепенно заслоняя внешние впечатления.

Когда сон начинает уходить, могут появляться так называемые гипнопомпические образы как: а) продолжение сна, который видится несколько мгновений после просыпания, и б) образы, возникающие (непроизвольно и даже навязчиво) при закрытых глазах при пробуждении. Люди могут видеть себя «вставшими», «умывшимися», «завтракающими» и т.п. [395, ch.2; 404], хотя все это еще снится. В связи с тем, что образы появляются на границе сон-бодрствование, люди отдают себе отчет в их появлении лишь в 20–50% случаях.

На основе образов просоночных и дремных состояний могут конструироваться фантазии. В гипнопомпических образах (как и в гипнагогических) имеют место нарушения схемы тела. Критерием наличия гипнопомпического образа может выступить так называемая «гипнопомпическая речь» в процессе пробуждения (Маккеллар [395, ch. 2]). Однако до конца не ясно, относится ли она к сновидениям или к гипнопомпическим образам. Гипнопомпические образы не отличаются яркой специфичностью. Это, по сути, часть сна, переходящая в образы диффузного просоночного состояния сознания. Отметим также так называемый «тонкий сон» – вид дремы на границе с бодрствованием. Это особое состояние сознания между сном и бодрствованием, когда душа видит «духовными очами».