Текст книги "Психология вторичного образа"

Наиболее сложным и вместе с тем малоизученным классом (макроклассом) вторичных образов являются образы, возникающие в измененных состояниях сознания. К данному классу относится огромный диапазон необычных (с точки зрения своей вероятностной представленности в повседневном опыте людей) образов. По теме измененного состояния сознания издано немало работ [106; 108–112; 115; 175; 184; 202; 203; 223; 325; 326; 374; 395; 403; 404; 407–409; 411; 417–421; 431; 449].

Общий механизм измененных состояний сознания связан с тем, что некий внутренний источник информации существенно перекрывает внешние впечатления от непосредственно воздействующих стимулов8080
  Показательно, например, что известный исследователь в области изучения глубинного человеческого опыта – Дж. Лилли [419] после одного из своих экспериментов временно ослеп. Вначале «виделся» слепящий белый «внутренний свет», затем стали приходить различные «видения». В этом контексте уместно напомнить о тончайших гранях видения «внутреннего света» у христианских святых подвижников.


[Закрыть]. Содержание образов – от бессмысленных геометрических паттернов до целостных сцен мистического содержания, – определяется широчайшим перекомбинированием психического материала под воздействием различных факторов.

Выделим основные факторы: 1) психофармакологические препараты (психотропные и наркотические вещества), химические составы8181
  В истории человечества подобные образы широко обслуживали область сверхъестественного опыта. Наркотическим дымом сопровождались гадания греческих оракулов. Для усиления способности к пророчеству использовалась белена (ее составная часть скополамин известен как галлюциноген). С приема наркотических препаратов начинались мистерии. Мы знаем о многочисленных «колдовских варевах». Существует много растений-галлюциногенов. Мистическое растение Сома, используемое и обожествленное древними индийцами, является разновидностью гриба мухомора, содержащего психотропные вещества. Индейская магия использует кактус пейота, содержащий галлюциногенные психостимуляторы [200; 374; 403; 420].


[Закрыть]; 2) гипервентиляция организма; 3) понижение потребление кислорода («притопление» не случайно использовалось в обрядах духовной инициации) и вдыхание углекислого газа; 4) сенсорная депривация; 5) монотонная деятельность (например, при высотных полетах); 6) перегрузка информацией при световом и акустическом стимулированием; 7) электростимуляция мозговых структур; 8) патологические процессы или повреждения мозга (особенно гиппокампа, диэнцефальных структур); 9) гипноз (самогипноз) и другие суггестивные воздействия; 10) лишение сна; 11) состояния транса (в частности, возникающие под действием монотонного пения, заданного ритма или ритуальных танцев); 12) медитативные психотехники, редуцирующие ассоциативность «внешнего» материала памяти и запускающие механизмы декодирования глубинной внутренней информации и внесенсорного канала; 13) временные патологические состояния организма в связи с эмоциональным и физическим стрессом, заболеваниями, голоданием и т.п. 14) пребывание перед «лицом смертельной опасности»; 15) нахождение в ситуациях и состояниях «при смерти»; 16) состояние клинической смерти.

Субъективные эффекты во всех этих случаях обычно описываются как яркие образы памяти и фантазии, или перцептивные иллюзии, вплоть до реального галлюцинирования. Галлюцинаторность может выступать в форме многообразных перцептивных искажений (сияние, мерцание, редупликация форм), ярких так называемых энтоптических образов (типа качающихся линий) и др. Следует указать на явления коллективных видений, когда группа людей «видит» приблизительно одно и то же (фокусы индийских магов типа залезание по незакрепленному вверху канату и т.п.)8282
  Подобные коллективные иллюзии возможны вследствие существования «групповых полей»(«дух толпы») [15]. В то же время, многократно зафиксировано, что фокусы индийских факиров через наведенные галлюцинации не удавались при творении Иисусовой молитвы: видения разрушались, наваждение снималось, по крайней мере, для молящегося.


[Закрыть].

Известно, что моделируемые различными факторами зрительные галлюцинаторноподобные образы возникают практически у всех людей, слуховые – более редко; возможны галлюцинации прикосновения, вкуса, запаха. Гальтон подчеркивал, что «чувство галлюцинации» у нормальных людей возникает и спонтанно, причем гораздо чаще, чем обычно предполагается; по данным Сидгвика, Меннингера, например, – до 10% [395]. Собственный галлюцинаторный опыт был детально описан У. Джемсом. Среди знаменитых людей, имевших галлюцинаторноподобные образы, можно назвать Рафаэля, Шумана, Гою, Декарта, Вальтера Скотта, Мопассана.

Слово «галлюцинация» появилось в Англии применительно к описанию видений людьми «призраков» (трактат Лаватера). Позже термин стал применяться к различным видам образных явлений, что породило трудности в дефинициях. Галлюцинация является образом, который благодаря ощущению его «реальности», яркости и преимущественно внешней локализации сопоставим с актуальным восприятием в условиях отсутствия воздействия соответствующего стимула-прообраза. Известный психиатр Корсаков определил галлюцинацию как мысль, одевшуюся в яркую, чувственную оболочку. В силу перцептоподобности разграничение реального и фантастического в галлюцинаторноподобных образах представляет существенную проблему как для воспринимающего человека, так и для взаимодействующих с ним людей. Возникает, например, вопрос разграничения таких образных явлений, как «иллюзия» (обманы чувств, появляющиеся непроизвольно при искажениях восприятия и содействии воображения), «мираж», «галлюцинация». Субъективных критериев различения данных образных явлений практически нет: в переживании всех этих образных феноменов есть чувство реальности. В порождении и иллюзии, и галлюцинаторноподобного образа может участвовать внешнее воздействие (например, субсенсорные стимулы). Отличие иллюзии от галлюцинации все же видится в том, что галлюцинация – это продукт «фантазирующего ума»; образам в действительности ничего не соответствует. В иллюзии же есть предмет ощущения, но благодаря действию каких-то факторов (например, преобладающего психологического настроя), человек принимает предмет не за то, что он есть в действительности. В появлении миража объективный стимул также присутствует, но в смысле «превратного вида отдаленных предметов на море и в степях в связи с маревом» (по определению Даля). Все подобные моменты подчеркивают значение контекста в различении «нормальной» и психопатологической галлюцинации [404]. Галлюцинирование в обычном бодрствующем состоянии без осознания данного факта – тревожный показатель. С другой стороны, даже при тяжелых психозах люди могут осознавать, что они галлюцинируют.

Поскольку для категоризации образов измененных состояний сознания значимой является осознание человеком факта галлюцинаторности своего образного опыта, следует различать так называемую псевдогаллюцинацию: образы, характеризующиеся осознаваемостью своей иллюзорности. Данный вид вторичных образов имеет большую яркость, чем образы представления и фантазии. Псевдогаллюцинаторные образы в основном не проецируются вовне, появляются непроизвольно (иногда переживаются даже как чуждые и «насильственные») и не рассеиваются сразу, несмотря на усилия человека прогнать видения. Характерна эмоциональная реакция людей, которые, отдавая себе отчет в галлюцинаторности образов, тем не менее реагируют на их содержание достаточно эмоционально, как если бы образы отражали реальные вещи. Разграничение между галлюцинацией, псевдогаллюцинацией и вторичным образом в обычном состоянии сознания (Кандинский) делает возможным выделение различных промежуточных типов образных явлений по основаниям – чувство реальности и перцептоподобность8383
  Важен вопрос о динамике различения перцепции и галлюцинации. В клинической практике, просматривается инвариантная закономерность. В первой стадии галлюцинации человек имеет яркие «подчиняющие» образы (памяти или фантазии); смешения образов и реальности нет. Далее образы начинают казаться квазиреальными. Человек пытается разобраться в своем опыте: всматривается, закрывает глаза, пытается подавить образ. На следующей стадии образы по переживаемой интенсивности могут напоминать перцепты, и наконец наступает момент, когда человек реагирует на образы, как если бы они были перцепцией [364].


[Закрыть].

Многие теоретические проблемы изучения образов измененных состояний сознания связаны с тем, что их наличие ассоциируется в традиционной науке с психопатологией, особенно с шизофренией. Галлюцинация – один из основных психиатрических терминов. Однако парадигма трансперсональной психологии предлагает рассматривать галлюцинаторноподобные образы как нормальное психическое явление, временно появляющееся у психически здоровых людей при изменении сознания под действие какого-то из перечисленных выше факторов. B современной психиатрии существуют идеи, инвертирующие проблему: поскольку общество ненормально, то кажущаяся аномалия психики на самом деле разумна, ибо освобождает личность от общего безумия. Больными должны считаться люди, у которых галлюцинаторно-бредовая симптоматика является неконтролируемой и спонтанно-повторяющейся. То, что мистические переживания не являются автоматически психотическими, вытекает из классификации соответствующих феноменов, используемой в трансперсональной психологии: существование мистических переживаний с психотическим уклоном, психотических с мистическим, чисто мистических и чисто психотических. Подчеркивается, что люди, имеющие изменения в сознании, нуждаются в помощи, а не в помещении в сумасшедший дом8484
  Историко-культурологические данные подтверждают, что психоз может выступать как измененное состояние сознания, в котором в силу определенных причин временно пребывает человек и которое не вписывается в расхожие представления о психической норме. Если подобные состояния сознания в обществе не узаконены, человека изолируют от других. В Индии психотические состояния рассматриваются как этап в духовном развитии, в силу чего в храмах создаются условия, помогающие человеку прийти в норму.


[Закрыть].

В то же время, необходимо помнить об известной возможности затяжных кризисов в связи с переживаниями образов измененных состояний сознания. Так, опыт прохождения символической смерти-возрождения дает широкий спектр негативных переживаний (агрессию, страх и др.). Об этом речь будет идти ниже.

Примечательно, что, несмотря на множественность условий и механизмов возникновения образов измененных состояний сознания, существует значительная инвариантность в их содержании, причем возрастающая по мере увеличения «измененности сознания» за счет его активации различными факторами в сторону «сверхактивации». Например, известная «Тибетская книга мертвых» была рекомендована для использования в качестве руководства в ходе психоделических сеансов. Инвариантным переживанием выступает и «обзор жизни»: он встречается и при сенсорной депривации, и при электрической стимуляции мозга (исследования Пенфилда), и при его повреждениях (однако образы в этом случае обычно хаотичны и тривиальны), и при «околосмертных состояниях». С другой стороны, каждый подкласс образов измененных состояний сознания, связанный с действием конкретного фактора, конечно, имеет свою специфику. По ходу изложения материала указывается на нeе, однако подробное феноменологические описания данной специфики выходит за рамки данной книги.

К общим характеристикам психического отражения-регулирования в измененных состояниях сознания можно отнести следующее. Нарушается абстрактное мышление, в частности, теряется способность к различению метафорического и буквального смысла высказываний, имеет место искаженное отражение событий, раскрепощается мышление алогичное/иррациональное со свободной ассоциацией образов. Вместе с тем, как подчеркивал У. Джемс, ум может видеть логические связи событий и явлений с тонкостью, не имеющей параллели в обычном сознании. Возникает способность визуализировать абстракцию. Интуитивная проницательность облегчает осмысление образов многомерных пространств. Сильно изменяется восприятие пространства: нарушается отражение топологии и метрики объектов. Усиливаются все сенсорные каналы, отмечается ярко выраженная синестезия, нарушение схемы тела. Общее впечатление более сильное (это некие «оргии видения»), чем от обычной галлюцинации. Содержание воспринимаемого может казаться человеку «роковым», «подчиняющим» и т.п. Сильно изменяется отражение времени.

Инвариантность в образах измененных состояний сознания в принципе позволяет рассмотреть феноменологию, описанную С. Грофом в приведенных в книге работах, в качестве представителя данного макрокласса вторичных образов. Его «картография» наиболее полно отражает спектр образных феноменов. Естественно, следует помнить о культурологических, индивидуальных различиях в константном содержании образов, а также об особенностях, вытекающих из применяемого способа моделирования измененных состояний сознания, выступающего в качестве неспецифического усилителя декодирования содержания сфер неосознаваемого психического. С. Гроф выделил 4 основных уровня переживаний образов.

Абстрактно-эстетические образы [411]. «Парад образов» невыразимой красоты обычно сравнивается с ярким впечатляющим интрапсихическим фильмом, который невозможно описать словами. Человек «видит» драгоценные камни, кристаллы, пространственные структуры («воронки», «конусы», «туннели» «сотоподобные конструкции», «решетки», «спирали», «бесконечные проходы») фантастическую архитектуру (дворцы, соборы), пейзажи с великолепной растительностью, экзотическими животными и другие ярчайшие образы. Фантастическо-экзотический оттенок приобретают и послеобразы; часто видятся джунгли, коралловые рифы и др.

Психодинамические образы воссоздают содержания неосознаваемого, принадлежащего к различным периодам жизни человека в виде повторного проживания эмоционально-значимых событий (травмирующих и приятных) в их взаимосвязи, кажущейся человеку истинной. Актуализация переживаний может происходить и в символической форме. «Обзор жизни» почти всегда происходит в потоке ярких трехмерных образов, хотя он может быть и симультанным.

Онто-эмбриональные (перинатальные) образы. Содержания данных образов – события индивидуальной истории, связанные с памятью о внутриутробном развитии и процессе рождения (см. разделы 3.4, 7.2).

Трансперсональные образы. Содержание данных образов невозможно вывести из переживаний в нашем трехмерном мире, ибо оно парадоксально и не вписывается в законы аристотелевской логики, в ньютоновско-декартовский взгляд на мир. Общей характеристикой образов является трансцендирование сознания, выход его за эго-границы и за пространственно-временные ограничения (человек переживает нахождение совершенно в иных мирах). Переживается единство мира и всеобщность существования, в частности, возможность «слияния» с любым аспектом реальности. Усиливается ощущение настоящего момента; могут возникать ощущения «вечности», ухода от линейного времени в иную метрику, когда часы могут быть секундами, а секунды – эпохой; время может остановиться, последовательность событий исчезает, прошлое, настоящее и будущее переживаются наложенными друг на друга. Люди могут быть убеждены, что находятся в контакте с «высшим знанием» и созерцают тайны мироздания (запомним это особо, ибо мы вернемся к обсуждению данного явления в третьей части книги).

Среди других подклассов образов измененных состояний сознания можно указать на образы, появляющиеся у людей в критической ситуации – «перед лицом смертельной опасности», и при «нахождении при смерти». Результаты опроса лиц, которые падали с большой высоты, но остались живы, говорят о том, что люди имели мистические переживания (собрана репрезентативная феноменология [112; 137])8585
  Иллюстративен личный опыт Юнга. Когда он находился при смерти, ему казалось, что он пребывает в космическом пространстве и созерцает нашу планету сверху. Он осознавал, что находится на грани ухода с земли, видел собственную жизнь как часть некой «исторической матрицы». Потом он увидел висящий в пространстве камень, в котором был вырублен храм. Сидящий в нем индус сообщил, что время смерти еще не пришло, и Юнг был отправлен на землю.


[Закрыть]. Часто отмечаются феномены «отделения сознания» и «просмотр фильма жизни». Есть предположения, что подобные образы спасают индивида от эмоциональной травмы, действуют в качестве защитного механизма, оберегающего от ухода в обморок, дается шанс бороться «до конца». Например, при переживании приближения к гибели последняя не признается реальной и человек может оставаться бесстрастным. Не случайно такие образы обычно вызывают непостижимую скорость переработки информации.

Образные переживания при клинической смерти воспроизводят многие из указанных феноменов, хотя имеют и свои особенности [137]. Есть, например, отличия в характеристиках самоидентификации. «Я», как правило, воспринимается как невидимое и неслышимое в физическом мире образование, не имеющее четкой анатомической структуры, сопоставимой с физическим телом, и существующее, например, в виде энергетического «сгустка» или «чистого сознания» (однако все же ощущение наличия какой-то телесной оболочки есть). Образы при клинической смерти максимально реалистичны, однако, как указывает Моуди [218], они не похожи на галлюцинации. В частности, они менее индивидуализированы, чем образы психоделические. Как инварианты таких образов отмечается [112; 137; 218], как правило, неприятный шум и движение сквозь коридор/туннель с большой скоростью, бесстрастное созерцание собственного физического тела со стороны и необычное ощущение нового «тонкого тела», встречи с умершими родственниками и знакомыми, с которыми связывали позитивные чувства. Наиболее волнующим переживанием является встреча с неким «светоносным существом», не имеющим конкретного облика, как бы излучающим любовь и сострадание, интересующимся тем, что человек успел сделать в жизни значительного. Сообщается также о встречах с другими «духовными сущностями». Частым содержанием образов является «обзор жизни» в чрезвычайно реальных панорамных образах, с невероятной скоростью, в хронологической последовательности событий, с различной степенью детальности. Далее следует некий барьер, граница (в виде образа водной преграды, забора, двери, некой черты), и, наконец, возвращение. «Внетелесные» зрительные и слуховые ощущения «тонкого тела» становятся более острыми, чем физического (слепые, в частности, могут обрести видение), однако, отсутствуют осязание, обоняние, кинестезия и температурные ощущения. (По мнению Платона, отделившаяся от тела душа способна мыслить более ясно, см. «Государство», рассказ о солдате Эре.) Могут появляться образы «персонифицированной смерти» – женщина в черном (белом) с пустыми глазницами и другие символические образы. Образные переживания умирающего или прошедшего клиническую смерть человека могут иметь и характеристики религиозно-мистического сознания. Некоторые люди видят детальные образы «рая» (экзотические, великолепные райские пейзажи, небесные царства с лучшими творениями природы в животном и растительном мире, небесные города с восхитительной архитектурой и божественными обитателями и др.) и «ада» (замкнутые, темные пространства, зловещие подземелья, пустынные пейзажи с огнедышащими ямами, города, окутанные дымом, населенные демонами и др.), вызывающие чувство ужаса.

Построение классификаций-типологий является необходимым шагом в системном описании любого предмета исследований. Системные представления, устраняя избыточные реалии, помогают наглядно представить основные планы анализа-синтеза, отношения классов. Понятно, что классифицирующую работу предполагает и наша ориентация на целостное описание образной сферы личности.

Создание системных описаний образных феноменов является делом весьма сложным. Не случайно целенаправленные попытки классификации основных классов образов, хотя и предпринимаются со времени Фехнера, однако и сегодня эта работа не закончена. Так, Хольт лишь перечислил некоторые образные явления. Имеющиеся варианты не охватывают всего спектра вторичных образов. Непостоянен набор оснований в классификациях. Б.Ф. Ломов, например, разделяет образы-представления на образы памяти и образы воображения. Пиаже выделяет репродуктивные образы: статические, кинетические, преобразующие и антиципирующие образы. Классификация вторичных образов с точки зрения временной ориентации сознания [244; 245] (напомним, что связать образы со шкалой времени пытался еще П.П. Блонский) не позволяет систематизировать подклассы образов. На принципиальные ограничения наталкивается типологизация образов путем факторного анализа [407, ch. 1]. Особенно остро проблема классификации образных явлений стоит в психопатологии, где практически невозможно охватить «гремучий сплав» феноменологических, патологических показателей, характеристик состояния сознания и нарушений психических процессов и функций. Отметим, однако, вариант классификации [283], дифференцирующей нормальные, неврологически, органически и психотически детерминированные образные явления: иллюзии и галлюцинации (включая переходные от нормы к патологии их виды). Понятно, что все подобные классификации являются неполными, поскольку «за бортом» остаются многие классы вторичных образов.

Детализированности классификации способствует увеличение числа оснований. М. Хоровитц, в частности [404; 66; 89] категоризует образы: а) яркостью-четкостью; б) контекстом; в) взаимодействием с перцепцией; г) содержанием. Классификацией охвачено более 20 классов образных явлений. Неясным, однако, остается выбор используемых оснований, отнесенность образов именно к выделенным классам. Так, контекст значим при порождении любого образа, категоризация по яркости вызывает вопрос о том, почему не задействованы другие важные характеристики, например, контролируемости и подвижности образов. Содержание же имеют все образы.

Трудности разделения вторичных образов на классы и подклассы значительны, ибо их границы предельно размыты: имеет место как бы непрерывная серия постепенных переходов одного класса образов в другой. Отсутствуют четко выраженные отличительные их характеристики. Так, яркий образ собственного тела во время засыпания может быть назван гипнагогическим. В силу яркости и реалистичности он попадает под определение галлюцинаторного. По содержанию он может быть назван аутоскопическим. Тогда полным описанием образа будет концептуализация его как «аутоскопической гипнагогической галлюцинации» [404]. И как в этом случае классифицировать данный образ? Трудности классификационной работы добавляются многомерностью оснований системных представлений об образной сфере человека, а также тем, что роль внутренних и внешних детерминант (в их взаимодействии) порождения различных образных феноменов прописана недостаточно четко.

Известно, что классификация всегда произвольна, однако она валидна для принятых оснований. При классификации вторичных образов надо признать возможность пользоваться существенными описательными их характеристиками, связанными с причинами и условиями формирования образов. При этом будем исходить из принципиальной условности всех возможных классификаций образных явлений.

Автором предложено несколько вариантов типологии вторичных образов (с использованием набора оснований), что реализует принцип множественности описаний и подтверждает многомерность системных представлений об образной сфере человека.

Описание всех классификационных схем и их графическое решение неоднократно приводились [66; 67; 89; 98]. Это освобождает от необходимости их воспроизведения. Предлагаем лишь отдельные комментарии, которые помогут читателю ориентироваться в литературе по этой теме.

Один из вариантов классификации вторичных образов был дан нами совместно с В.Ф. Рубахиным [104]. Использовалось дихотомическое деление понятий. Применялся расширенный по сравнению с традиционным набор оснований, в частности: а) отображение характера внешней среды (физической и социальной); б) репродуктивность – продуктивность содержания образа; в) произвольность – непроизвольность появления образа в сознании человека; г) состояние сознания и др. В итоге получилось достаточно «пышное» классификационное дерево, на «ветках» которого размещена основная феноменологиюя образного опыта.

Создание классификации обычно заканчивается разбивкой множества изучаемых явлений на классы и подклассы. Для углубления анализа-синтеза объекта можно использовать так называемую систематику (принципы которой разработаны В.А. Ганзеным [63–65; 69]), предполагающую группировку, упорядочивание и разложение элементов рассматриваемого множества по определенной системе оснований для категоризации. Таковой общенаучный базис «пространство – время – энергия – информация» и психологический базис «память и внимание» (вариант систематики вторичных образов описан [66; 89; 98].

В предложенной систематике основные классы и подклассы вторичных образов нашли свое место в соответствии с психологическим (память, внимание) и общенаучным (пространство – время – энергия – информация) базисами. Образная сфера человека представлена как система, состоящая из разнородных взаимосвязанных элементов: классов и подклассов вторичных образов, упорядоченных в соот ветствии с условными уровнями активации сознания (в связи с метафорой «расширения сознания») и замкнутых в условную кольцевую структуру. За основание группировки и упорядочения образов была принята последовательность 8 условных уровней (классов) сознания. Вспомним, что вопрос о многоуровневости сознания по степени ясности поднимался в интроспективной психологии. Классами состояний сознания выступили: 1) состояние субъективной утраты сознания; 2) состояние сна со сновидениями; 3) дремотное сознания; классы (2) и (3) объединяются макроклассом «сновидное сознание»; 4) состояние пассивного бодрствования; 5) состояние активного бодрствования; классы (4) и (5) объединяются макроклассом «сознание в состоянии обычного бодрствования»; 6) гиперактивное галлюцинаторное состояние сознания; 7) трансцендентальное состояние сознания; классы (6) и (7) объединяются макроклассом «необычные состояния сознания»; 8) состояние субъективной утраты сознания; классы (1) и (8) в кольце объединяются макроклассом «потенциальное состояние сознания».

При замыкании последовательности в «кольцо» сохраняется упорядоченность уровней сознания, но снимается вопрос об их иерархии. В частности, исчезает противопоставление «низ – верх», что важно для описания образов многомерных пространств в измененных состояниях сознания. Предусмотрена возможность как непрерывного, так и дискретного перехода между состояниями сознания. «Кольцо» снимает противоречия между понятиями «ограниченного-неограниченного». Представленное в виде листа Мебиуса, оно снимает дихотомию и между «внутренним» и «внешним» – факторами, имеющими огромное значение при описании образного опыта, особенно в связи с его происхождением и генезом. В итоге описание состояний сознания через «кольцо» освобождает сознание от ограничений пространственности в обычном трехмерном его понимании. Это соответствует особенностям образов измененных состояний сознания.

Соотнесение классов вторичных образов с категориями общенаучного базиса «пространство – время – энергия – информация» проводилось путем выделения яркой феноменологической характеристики образов. Так, известна динамика изменения временной ориентации сновидений. Образы обычного бодрствующего сознания включены в регуляцию поведения человека. Главное впечатление от переживаний образов измененных сознаний сознания обычно выражается как причастность к некой информации, отсутствующей в состояниях сна и бодрствования. Пространственные аспекты образов «сверхпотенциальных надсознательных» состояний в пределе выражены в отсутствии предметных образов.

Классы вторичных образов с доминированием указанных элементов общенаучного базиса были соотнесены (наложением квадрантов обоих базисов: «энергия» – «произвольность»; «информация» – «продуктивность»; «время» – «репродуктивность») с преимущественными функциональными характеристиками состояний сознания по параметрам отражения (продуктивное – репродуктивное) и регулирования (произвольное – непрозвольное). Иными словами, через основные функции состояний сознания были выделены главные характеристики классов вторичных образов, соответствующие данным состояниям (см. раздел 1.З.). Образы «сновидного сознания» (сновидения, гипнагогические образы) – репродуктивное отражение. Образы бодрствующего сознания (репродуктивные образы и образы воображения) – произвольное регулирование. Образы измененных состояний сознания (галлюцинаторноподобные и «трансцендентально-трансперсональные» образы) – продуктивное отражение. Подсознание (со всем его запасом потенциальных образов) соотносилось с непроизвольным регулированием.

Систематика верифицируется закономерными изменениями феноменологических характеристик классов вторичных образов – от сновидений к образам измененных состояний сознания. По «информационному» аспекту характер закономерности связан с увеличением ряда анализируемых параметров, например, степени полимодальности образов, количества их подклассов в классах, метрических искажений объектов в образах. По «временному» аспекту характер закономерностей связан с уменьшением параметра (например, условное сближение во времени перцепции и отражения воспринятого на уровне вторичных образов). «Пространственный» аспект связан с немонотонными закономерностями (изменения топологических характеристик образов, дуализация в субъектно-объектных отношениях). По «энергетическому» аспекту просматриваются сложные закономерности, связанные с комбинированием образов в новое целое и деформацией их как подобных элементов8686
  Речь в данном случае идет о деформации «образов как элементов» в строительстве новых образов. Так, в сновидениях элементы достаточно неизменны, в смысле того, что они знакомы человеку из повседневного опыта или общечеловеческого опыта, воссозданного через воображение. В образах же измененных состояний сознания и «образы-элементы», и их «сочетания в новом образе» могут быть какие угодно (феноменология «оргий видения» при галлюцинаторноподобных образах показывает этот момент). Репродуктивные образы искажают, но сохраняют информацию об «образах как элементах». Образы воображения и фантазии могут в широком диапазоне изменять исходные «образы как элементы» и создавать новые образы, однако они имеют менее «творческий» характер, чем последние и сновидения в обоих обозначенных смыслах создания образа. Читателю предлагается самому подумать о возможном наличии закономерности, связанной с сочетанием обоих обозначенных моментов в порождении образного опыта.


[Закрыть].

Систематика позволяет говорить о расширении полифункциональности образной сферы человека в плане возможностей по отражению–регулированию. Сновидения, в частности, подготавливают человека к поведению в будущих ситуациях. Гипнагогические образы пополняют образный опыт человека (интересно, что гипнагогический опыт коррелирует с появлением образов при сенсорной изоляции [407, ch. 1]. Грезы, характеризуясь «отлетом от действительности», компенсаторной функцией и трансляцией «невротических матриц», дают дополнительные время и материал для самопознания, самокоррекции и развития (не случайно эти образы выражены у детей). Образы памяти и воображения необходимы в любой деятельности. Относительно образов измененных состояний сознания можно говорить о потенциальных функциях в психической саморегуляции, в раскрытии резервов психики.

Предлагаемое системное описание охватывает набор основных классов вторичных образов и тем способствует созданию более целостного представления о феноменологии образной сферы личности. Теоретически важным является то, что ее создание обосновывается кольцевой формой систематики, показывающей невозможность разрыва «кольца» и изъятия его элементов, что подтверждает требование изучения всех видов вторичных образов как целого. Систематика охватывает основные классы вторичных образов при условии развития психических и духовно-нравственных потенций человека.

Поскольку систематика использовала общенаучный и психологический базисы, возможна дальнейшая категоризация подклассов вторичных образов в каждом из 6 секторов «кольца» (два сектора «кольца», связанные с потенциальным и «сверхпотенциальным» состояниями сознания из систематизирующего «кольца», соответственно, изымаются ввиду отсутствия соответствующего им образного опыта). Такие основания психологического базиса (память и внимание) как «продуктивность-репродуктшность» и «произвольность-непроизвольность» тоже могут быть использованы для категоризации подклассов образов в секторах «кольца». В соответствии с доминированием указанных характеристик, образы займут свое место в одном из 4 квадрантов, полученных при пересечении одноименных осей [89].

В 6 секторах систематики возможно применение других оснований: 1) отображение характера внешней среды (например, физической или социальной); 2) источник информационного содержания образа – долговременная или кратковременная память, характер запоминаемой информации; 3) степень адекватности образа объектам привычного окружающего мира; 4) субъективная локализация образа – нахождение образа во внутреннем пространстве или проекция во внешнее пространство; 5) чувство реалистичности образа; 6) время, отраженное в образах – отнесенность образов к будущему, прошлому, «обобщенному настоящему»; 7) вид отражаемого и трансформируемого в образе опыта – перцептивный, вербальный, эмоциональный (Ф. Кейра выделял зрительный, слуховой – припоминая текст, человек «слышит» слова, не «видя» их, моторный – кинестетические образы помогают чертить схему типы воображения [364]). Сновидения, в частности, могут классифицироваться с точки зрения своего сенсорного, моторного характера, их сочетания. Возможно деление по интенсивности и запоминаемости сновидений: ярко запоминаемые; смутно запоминаемые; забываемые. Интересно вспомнить, что в древности сны делились на «простые» и «пророческие», в том числе «божественные» и «демонические»; 8) наличие психопатологических черт; 9) факторы порождения образов; относительно образов измененных состояний сознания это могут быть факторы, описанные в предыдущем разделе; образы же, например, воссоздающего воображения могут быть детализируемы на основе особенностей знаковых систем; 10) особенности содержания образа – «реально-бытийного» и «виртуально-инобытийного».