Текст книги "Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе"

В 1860–1070-е гг. в связи с присоединением Средней Азии и запретом для татар обладать там собственностью начался закат «золотого века» для «Бухара йортучеляр». Им на смену шел новый средний класс, не столь богатый, но более многочисленный и ориентированный на местные рынки. Ш. Марджани первым использовал эти новые исторические реалии. Ш. Марджани впервые удалось создать классический тип медресе, в котором мударрис являлся абсолютно самостоятельной фигурой. Эта идея вызвала сопротивление И. Юнусова, лидера наиболее влиятельного рода в 1-м приходе. Конфликт сопровождался взаимными обвинениями и даже поджогом медресе[204]204
  Мэржани Ш. Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан ва Болгар. Казань: Тат. кит. нешр., 1989. С. 13, 15.


[Закрыть]. В 1876 г. с помощью инспектора татарских, башкирских и киргизских школ Казанского учебного округа В. Радлова удалось добиться одобрения со стороны МВД «Проекта правил для управления имуществом медресе прихода 1-й соборной мечети г. Казани». На базе медресе был создан мутаваллиат (попечительский совет) в составе двух прихожан, мударриса и учителя русского языка. Членов мутаваллиата избирали на общем собрание прихожан сроком на три года. В обязанности попечительского совета входило: управление имуществом, сбор, принятие и распределение пожертвований, взаимодействие с органами власти, ежегодный отчет перед мусульманами общины, которые имели право создавать ревизионные комиссии. Р. Р. Салихов справедливо замечает перекличку между предложениями Ш. Марджани, В. Радлова, С.-Г. Тевкелева. Таким образом, предложения муфтия ОМДС нашли свое отражение на региональном уровне в период его нахождения на посту[205]205
  Салихов Р. Р. Участие татарского предпринимательства в общественно-политических процессах второй половины XIX – начале XX в. Казань: Фэн, 2006. С. 221–222.


[Закрыть]. Модель Марджани представляла собой модель научную и образовательную. Он вывел медресе из-под подчинения конкретному баю. Это был первый и уникальный случай такого рода в округе ОМДС[206]206
  Хабутдинов А. Ю. История Оренбургского Магометанского Духовного Собрания… 2010. С. 140.


[Закрыть] до создания мутаваллиата оренбургского медресе «Хусаиния» в 1914 г.[207]207
  Денисов Д. Н. Попечительский совет вакфа А. Хусаинова // Ислам на Урале. Энциклопедический словарь. М.–Н. Новгород: Медина, 2009. С. 291.


[Закрыть]

Во второй половине XVIII – первой половине XIX в. ислам остается единственным консолидирующим институтом татарского общества. Получение основных доходов от торговли с Туркестаном требовало от татар следования канонам шариата. В Туркестане, особенно в Бухаре, татары подвергаются усиленной обработке официального духовенства и суфийских шейхов с целью подчинения духовной традиции Бухары. Поэтому первые медресе схоластического бухарского образца появляются на средства буржуазии в Казани, Заказанье (Кышкар, Мачкара, Ташкичу), Каргале, т. е. в наиболее экономически развитых регионах при конкретных махаллях. Городские общины ориентировали образование на сугубо практическую деятельность, соответствовавшую потребностям баев, особенно из рядов «Бухара йортучеляр» – торговавших с Бухарой. Не случайно ряд медресе Казани и особенно Каргалы позднее стали оплотами кадимизма. Напротив, наиболее известные своим свободомыслием и научной направленностью медресе размещались не в Казани и Каргале, а в Курсе, Кышкаре, Мачкаре, Стерлибаше. Только создание «Марджании» в Казани в 1870-е гг., «Хусаинии» в Оренбурге и «Расулии» в Троицке в 1890-е гг. обозначило начало традиции преобладания теоретического уровня городских медресе над сельскими в Поволжье и на Южном Урале.

Татарские слободы Казани обладали только правом контроля над экономической жизнью, и их организация носила сугубо добровольный характер. К тому же, если буржуазия имела единый орган в слободах, то духовенство образовывало фактически изолированные махалли, формально объединенные властью ахуна. Полномочия ахуна не имели никакого сходства с полномочиями кади. Пример ахуна Ш. Марджани показывает, что даже он не сумел добиться никаких значительных изменений на данном посту. Российским законодательством махалля не признавалась юридическим лицом, вакфы в округе ОМДС также официально не признавались по Своду учреждений и Уставов Духовных дел иностранных исповеданий христианских и иноверных[208]208
  ПСЗРИ. Т. 11. Ч. 1-ст. 1416–1436. П. 4. 1896 г. (цит. по: Ислам в Российской империи… С. 205–208).


[Закрыть].

10-15 апреля 1905 г. в Уфе при Духовном Собрании под председательством муфтия М. Султанова прошло заседание «Улама жэмгыяте» («Общества улемов»). Совещание было созвано по указанию Председателя Кабинета Министров Сергея Витте для составления официального доклада, касающегося проблемы мусульманской общины. Основным докладчиком был казый Р. Фахретдинов. Он изложил концепцию статуса махалли и мутаваллиата.

В пункте 4 введения указывалось: «религиозное управление делится на три уровня: высшее управление, среднее управление, местное управление. Высшее управление одно, находится в Уфе, называется «Махкама исламия» (исламский суд). Средний уровень управлений состоит из ахундов в каждом ахундстве (округе); местные управления – судебные комнаты хатибов (хокем булмэлэре) в каждой махалле.

Во второй главе «Местные управления» указывается:

8) судебные комнаты (хѳкем булмэлэре) в махалле называются местным управлением, хатиб или его наиб (заместитель) рассматривают вопросы, по которым к ним самостоятельно обращаются мусульмане.

9) местные управления рассматривают вопросы бракосочетания и разводов, в общем, наследства, завещаний, происхождения, опекунства, религиозные вопросы, связанные с кладбищами, взаимные претензии двух сторон, по своей воле обратившихся в суд, следят за метриками, исполняют вопросы религиозного поклонения (ибада), религиозных церемоний, духовных нужд.

10) если сторона, неудовлетворенная решением местного управления, не обратится с жалобой в Собрание в течение 40 дней со дня принятия решения, оно вступает в силу, после чего кассации будут оставлены без рассмотрения.

Махаллей управляет мутаваллиат. Р. Фахретдин так определяет «обязанности мутаваллиата»[209]209
  Здесь: попечительского совета махалли.


[Закрыть]: управление мечетью, вакфами мечети, доходами и расходами мектебов и медресе, санитарно-гигиеническим состоянием мектебов и медресе. Ежегодно мутаваллиат представляет отчет о доходах и расходах в собрание. За справедливую, честную, усердную службу каждый мутаваллий достоин наград (пункт 68). При этом «население каждой махалли согласно пунктам правил издает приговоры… избирает мутаваллиев. Комиссия мутаваллиев называется мутаваллиат. Приговор махалли заверяет ахунд и отправляет список мутаваллиев в Уфу в Собрание (пункт 67)[210]210
  Биги М. Ислахат эсаслары. С. 69–71.


[Закрыть].

Восьмая глава называется «Община махали, духовенство, обязанности».

Здесь указывается:

70) в обязанности мутаваллиата входит: назначение фарраша (служителя) для охраны мечети, увольнение сторожа, управление доходами и расходами мечети;

71) здание мечети, здание мектеба при мечети, хороший дом для проживания местного духовенства, содержание местного духовенства – если все это обеспечивается за счет вакфа, и если все эти расходы члены махалли на себя возлагают приговором, – только при выполнении таких условиях Собрание помогает новой махалле;

72) каждая махалля, безусловно, обладает правом избирать одного имама и одного муэдзина, однако если нет вакуфного дома, то не имеет права избирать хатиба.

Таким образом, махалля, управляемая мутаваллиатом, приобретает статус органа религиозной автономии низшего уровня со стабильным финансированием за счет вакуфной собственности. Решения «Улама жэмгыяте» были публично озвучены 22–25 июня 1905 г., когда в Уфе прошло «совещание доверенных башкирских волостей Уфимской губернии для обсуждения вопросов, касающихся мусульманской религии». Здесь предусматривалась трехуровневая система управления:

1. «Приходское» духовное управление во главе со старшим в приходе имамом. Управления приходских имамов должны обеспечивать монопольный контроль над общественной жизнью махаллей (ст. 44.). Имамы избирались бы всем населением прихода.

2. Важнейшим требованием программы являлось создание среднего звена управления на уровне уезда – окружных управлений ахунов (о них говорил уже муфтий ОМДС М. Хусаин в начале XIX в.). Они приравнивались «к уездным учреждениям в сферах духовно-религиозной, духовно-учебной и нравственно-воспитательной». Ахуны должны были избираться духовенством округа.

3. Высшим духовным чином предполагался муфтий, избираемый мусульманским населением всего округа Духовного Собрания. Он получал ранг единоличного главы миллета с правом доклада императору (ст. 47).

Таким образом, махалля превращалась в низший уровень религиозной автономии мусульман России.

Модель классической городской махалли на практике воплотил в жизнь виднейший шейх суфийского ордена «Накшабандийа» Зайнулла Расули (1833–1917). В пятом приходе города Троицка Оренбургской губернии он создал целую мусульманскую инфраструктуру, включавшую медресе «Расулия», суфийскую ханаку, типографию и библиотеку. В пользу медресе он создал вакф, куда передал 19 000 руб. из своих средств. Медресе «Расулия» имело два здания, одно стоимостью 70 000 руб., другое – 16 000 руб. Не случайно, что современники назвали этот район «Мигмария» (обустроенный). Для управления вакфом З. Расули создал мутаваллиат из четырех человек[211]211
  Фэхретдин Р. Шэйх Зэйнулла хэзретенен тэржэмэи хэле. Оренбург, 1917. С. 28–29.


[Закрыть]. Но, как уже упоминалось, этот мутаваллиат не был признан властями[212]212
  Фархшатов М. Н. «Дело» шейха Зайнуулы Расулева (1872–1917): власть и суфизм в пореформенной Башкирии. Сб. документов. Уфа, 2009. С. 217–219.


[Закрыть]. Таким образом, все продолжало зависеть от доброй воли одного человека в лице мутаваллия, а не законодательно закрепленного института.

На предвыборных собраниях в сельских регионах были сформулированы достаточно близкие по духу требования. Приведем, например, две программы. 8 января 1906 г. в ауле Кулле-Киме состоялось собрание мулл и прихожан северо-западной части Казанского уезда, а 1 марта 1906 г. 80 указных мулл Тетюшского уезда собрались в ауле Танай-Тураево. Особым пунктом была обозначена «передача мектебов, мечетей и медресе в ведение Духовного Собрания. При этом земское самоуправление делилось по национальному признаку, так как требовалось «расходование земских средств, собираемых с мусульман, на их нужды».

На II Всероссийском мусульманском съезде в январе 1906 г. в Санкт-Петербурге была принята программа партии «Иттифак». По ней земельный фонд переходил под контроль местных органов самоуправления, что было подтверждено в программе, принятой мусульманскими депутатами I Государственной Думы. Особый интерес представляет раздел о махалли мухтэрият (местной автономии, самоуправлении). По этому разделу вся территория государства делилась на вилаяты (области), а также территориальные единицы более низкого уровня. Экстерриториальная автономия рассматривалась как автономия религиозная, по образцу османской системы миллетов. Мусульмане получали право на создание религиозного центра, избрание духовенства, создание мусульманских обществ. В их руки переходили мектебы, медресе, мечети, места поклонения, благотворительные организации и вакфы. В пункте 27 («Права, находящиеся в ведении мусульман России) указывалось «3) община имеет право контроля над всеми делами духовенства, религиозных организаций»[213]213
  Программа союза («Иттифак») мусульман России // Хабутдинов А. Ю., Мухетдинов Д. В. Всероссийские мусульманские съезды 1905–1906 гг. Н. Новгород: НИМ Махинур, 2005. С. 54.


[Закрыть].

На III Всероссийском мусульманском съезде в августе 1906 г. преподаватель казанского медресе «Мухаммадия» Ахметжан Мустафа назвал основной целью защиту устоев ислама. Для этого он призвал к созданию единого религиозного центра, контролирующего через отделения все махалли. Именно такой центр должен предъявлять свои требования правительству от лица всех мусульман России. Таким образом, в мусульманских программах 1905–1907 гг. махалля играла роль и религиозной автономии низшего уровня, и общегражданского земского самоуправления.

В сообщении председателя Казанского временного комитета по делам печати М. Н. Пинегина управляющему Казанской губернии о приходских попечительствах при мечетях Казанской губернии от 28 июля 1912 г. указывается: «Насколько мне известно, в Казанской губернии, и особенно г. Казани, почти при каждой мечети, при которой имеется медресе, существует и попечительство из наиболее состоятельных и уважаемых прихожан. Целью таких попечительств служит, главным образом, заведование хозяйственными делами мечети и медресе, так как при некоторых мечетях, в обеспечение конфессиональных училищ при них, существуют значительные вакуфы, т. е. завещанные богатыми лицами доходные имущества. Так напр[имер], крупные вакуфы имеются у Галеевской мечети (по Тихвинской ул. г. Казани), пожертвованные для обеспечения Галеевского медресе оренбургским купцом Ахметом Хусаиновым, находящиеся на Нижегородской ярмарочной территории и приносящие доходу свыше 10 тыс. руб. в год. Подобные вакуфы, только с меньшим доходом, имеются и у других мечетей в гг. Казани, Чистополе».

М. Н. Пинегин очень четко показывает эволюцию создания мутаваллиатов: «Так как заведующие мечетями имедресе при них муллы злоупотребляли вакуфными доходами, то прихожане по взаимному между собой соглашению избирали из своей среды членов попечительского совета, на которых и возлагалась приходом обязанность заботиться о собирании доходов и ведении расходов как на содержание, так и расширение мечетей и медресе». Затем «попечительства стали постепенно вмешиваться и в учебное дело медресе, приглашая в них учителей на определенное жалование и присутствуя на экзаменах, как бы тем контролируя занятия»[214]214
  Медресе г. Казани… 2007. С. 209–210.


[Закрыть]. Попечительские советы на местах превратились в реальную силу, но официально они не существовали. И даже фактически они занимались вопросами медресе, а не всего прихода.

4 мая 1912 г. казанский полицмейстер А. И. Васильев представил в Казанское губернское правление «Список попечителей и попечительств при мечетях 2-й и 5-й частей г. Казани». Для каждой мечети указываются конкретные имена по одному попечителю, но не говорится о попечительском совете. Утверждается, что «особых выборных попечительств при мечетях 2-й части г. Казани не имеется, а означенные в списке прихожане Азимов[215]215
  Мечеть № 5 («Галеевская») – имам и мударрис Г. Баруди.


[Закрыть], Сабитов[216]216
  Мечеть № 7 («Сенная») – имам и мударрис М. Алтынбаев. Медресе известно по имени бая как «Утямышевское».


[Закрыть] и Хасанов[217]217
  Мечеть № 8 («Усмановская») – имам и мударрис Г. Салихов.


[Закрыть] выбраны по приговорам прихожан, и на обязанности их лежит ведение хозяйства, получение доходов, пожертвований, производство необходимых расходов, ремонт мечетей и мостовых около них». Для 2-й («Апанаевской» мечети) указывалось, что попечителем является потомственный почетный гражданин Шакир Закирович Апанаев: «Приговор о выборе попечителя составлен в ноябре 1911 г.»[218]218
  Медресе г. Казани… 2007. С. 204–205.


[Закрыть]. Таким образом, через институт попечительства Апанаев продолжал контролировать приход.

15–25 июня 1914 г. в Петербурге состоялся IV Всероссийский мусульманский съезд. Здесь с докладом об организации прихода-махалли выступил член Госдумы, член комиссии по народному образованию Г. Еникеев. По его проекту приход определяется как «союз верующих», имеет своей задачей удовлетворение религиозно-нравственных потребностей своих членов, а также дела просвещения и благотворительности. Приход пользуется правами юридического лица и правом самообложения. Ему предоставляется право открытия приходских школ (мектебе и медресе), земледельческих, ремесленных и иных училищ, организации лекций, открытия библиотек, пятничных школ, приютов, богаделен, яслей, амбулаторий, больниц и всяческих других просветительных и благотворительных учреждений. Здесь мы можем сказать, что приход стремится достигнуть многопрофильной инфраструктуры, характерной для классической махалли, правда с учетом современных реалий (ясли, амбулатории). Во главе прихода стоит приходское собрание, исполнительным органом которого является приходской совет. Здесь он идет в русле проекта Р. Фахретдина апреля 1905 г. В состав совета входят приходское духовенство, выборные представители прихожан, избираемые приходским собранием в числе не более 12 человек, и лица, заведующие приходскими учреждениями. Приходской совет избирает из своих рядов Правление, состоящее из председателя, казначея и делопроизводителя. Самообложению и раскладке [налогов] подвергаются все лица, владеющие недвижимостью в пределах прихода, включая духовенство. Только участвующие в самообложении обладают правом решающего голоса в приходском собрании. А здесь уже собрание уравнивается правами с общинным сходом. В случае невыполнения постановлений о самообложении приходское собрание вправе ходатайствовать о приведении их в действие судебным порядком[219]219
  Арапов Д. Ю., Ларина Е. И. Указ. соч. С. 34–35.


[Закрыть].

Можно однозначно утверждать, что претворение этой программы действительно превратило бы махаллю в самостоятельную единицу национально-религиозного и земского самоуправления.

В начале XX в. достаточно массовым феноменом становится заводская махалля на предприятиях вне традиционной сетки поселений. И. К. Загидуллин выделяет несколько моделей содержания имама. По первой модели (традиционной) члены прихода определяли ему сумму содержания. По второй модели существовал обязательный ежемесячный взнос в лице определенного процента с получаемой заработной платы. На махаллю проецировалась схема содержания православного причта, церковно-приходской школы русскими рабочими. Третью модель содержания духовного лица условно назовем комбинированной. Помимо взноса от прихожан, администрация частных предприятий выделяла жалованье имаму, которое являлось частью источника его существования[220]220
  Загидуллин И. К. Особенности организации религиозно-обрядовой жизни рабочих татар-мусульман в Европейской части и Сибири (вторая половина в XIX – начало XX в.) // Pax Islamica. 2008. № 1. С. 95–119.


[Закрыть]. Но и здесь не были организованы мутаваллиаты, и среди прихожан постепенно образовывалась своя верхушка.

Традиция разработки института махаллей продолжилась и в 1917–1918 гг. 31 марта 1917 г. соратник Г. Баруди, будущий казый ЦДУМ, К. Тарджемани в Казаниутверждал, что помимо религиозной автономии необходима автономия культурная. Предлагалось равенство органов религиозной и светской автономии. Центральными органами культурной автономии провозглашались Мэркэз Дини Шуро (Центральный Религиозный Совет) и Милли Шуро (Национальный Совет). Мэркэз Дини Шуро и Милли Шуро состояли соответственно из 5 муфтиев и 5 мудиров от 5 вилаятов (областей). Управление вилаятами (где имеются представительные меджлисы) осуществлялось бы коллегиями из пяти представителей. Каждый вилаят состоял из нахий (районов) по 100 приходов. В нахии создавалась коллегия из 3 ахунов и 3 муфаттишей (контролеров). В каждой махалле (приходе) создавалось Дини Идарэ (Религиозное Управление) и Милли Идарэ (Национальное Управление). Главой местного Дини Идарэ становился имам, а главой Милли Идарэ – избираемое лицо[221]221
  Йолдыз. 1917. 28 апреля.


[Закрыть].

Таким образом, в 1917 г. именно духовенство первым выдвинуло проект национальной автономии. Этот вариант коренным образом отличался от решений всероссийских мусульманских съездов 1905–1906 гг. концентрацией на сугубо татарском, а не общероссийском уровне, но соответствовал проектам, предлагаемым на IV Всероссийском мусульманском съезде 1914 г. Проект также напоминает вариант апрельского совещания 1905 г. при Духовном Собрании сохранением структурной вертикали муфтий – ахун – имам, или Духовное Собрание – мухтасибат – махалля.

Наряду с духовенством, наиболее ранние действия по созданию автономных неполитических органов, занимающихся вопросами местного самоуправления, относятся к сельским районам по вертикали махалля – волость – уезд – губерния. 15 апреля 1917 г. крестьяне-мусульмане десяти волостей Казанского уезда на заседании в ауле Суык-Су принялирешение о создании в каждой махалле аула религиозного, национального, финансового и экономического комитета. Было принято решение создать волостной комитет, а также решения, касающиеся организации взаимодействия с местным самоуправлением: в Казанскую земскую управу предлагалось избрать одного имама и одного крестьянина, открыть в губернской управе мусульманский отдел и переводить циркуляры губернского комиссара на мусульманский (татарский. – А. Х.) язык. Отмечается необходимость создания губернского национального органа и придания официального статуса татарскому языку[222]222
  Кояш. 1917. 30 апреля.


[Закрыть].

Среди простого населения наряду с идеей национального самоуправления поддерживалась и идея национально-пропорционального представительства в аппарате. Типичным, например, является приговор, принятый всеми членами общества аула Кара Иле Балтасинской волости Казанской губернии и уезда 25 апреля 1917 г. В девятом пункте решений утверждалось, что «в волостях, где нет русских аулов или их 1–2, правила волости должны указываться в тетради на татарском языке, секретарь должен быть из татар». Позднее Конституция национально-культурной автономии предусматривала в статье 27 реализацию этих требований: «Во главе местных органов управления в местностях с более чем 50 % мусульманского населения должны стоять члены мусульманской татарской нации. В местностях же с меньшим процентом татарского населения в состав означенных административных учреждений должен входить, по крайней мере, один член татарской нации для сношения с мусульманским татарским населением»[223]223
  Казан губернасы вэ оязе Балтач волосте Кара Иле авылынын жэмэгате тарафыннан барчамыз бер иттифакта булып тубэнде язылган нэрсэлэрне суретемез // ОРРК НБЛ КГУ. Т. 984. Б.п.


[Закрыть].

В 1917 г. мутаваллиаты возникают явочным порядком. Одним из центров реформ был Чистополь. Так, на Чистопольском уездном мусульманском съезде в июле 1917 г. принимается решение о том, что «школьные дела передаются в руки местных мутаваллиев, мутаваллии избираются населением»[224]224
  Кызыл байрак. 1917. 19 июля.


[Закрыть].

Для сельского населения важным являлось создание органов на родном языке, имеющих официальный статус и занимающихся их повседневными проблемами. За исключением вопросов, касающихся деревенского и волостного самоуправления, распоряжения лесным и земельным фондами, организации делопроизводства, образования и судоговорения в суде первой инстанции на родном языке, т. е. полномочий махалли, крестьяне оставляли решение всех остальных проблем другим органам.

По конституции национально-культурной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири низшим органом национального самоуправления является уже населенный пункт. Общины делятся на городские и сельские, во главе соответственно с городскими и сельскими меджлисами. Город со значительным числом членов нации обладал правом создания также и городского национального управления. Махалля оставалась только на селе, где сельское национальное управление возглавляли глава самоуправления, имам и учитель. Ее представительный орган в лице сельского меджлиса контролировал вопросы народного образования, сбора национального налога, материального обеспечения религиозных и национальных организаций. Но здесь говорится скорее не об изолированной махалле, а обо всем населенном пункте[225]225
  Основные положения о национальной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири // Айда А. Садри Максуди Арсал. М., 1996. С. 334–340.


[Закрыть]. Таким образом, речь здесь не о религиозной, а о светской автономии, и не о махалле, а о населенном пункте как низшей единице самоуправления.

Функции махалли в эпоху ОМДС нерасторжимо связаны не только с религиозными полномочиями, но и с местным самоуправлением. В этот период махалли у татар не сумели стать аналогом городского самоуправления в мусульманском мире, но на их основе была создана сетка стабильных общин со своими мечетями, мектебами и медресе. С формированием системы местного самоуправления в России представители махаллей должны были представлять интересы нации на более высоких уровнях местного самоуправления на национально-пропорциональной основе. Махалле нужно было сильное лидерство и стабильное финансовое обеспечение. Однако среди мусульман Волго-Уральского региона практически отсутствовали представители правящего в России феодально-дворянского сословия. Имамы не принадлежали к этому сословию, не были обеспечены финансово лично, и, как правило, не контролировали даже имеющиеся вакфы. Поэтому лидерство в махаллях закономерно захватила буржуазия, финансово обеспеченная, контролировавшая вначале Татарские Ратуши, затем представленная в городских Думах и сословных органах, выполнявшая попечительские функции для мечетей и медресе. Приходские попечительские советы при мечетях были не разрешены, а значит были запрещены по логике российского континентального права. Выходом для имамов было наличие собственного бизнеса и связей среди чиновников. Но это было характерно скорее для конца XVIII – начала XIX в. – раннего этапа ОМДС, связанного с именем И. Худжаши, ахуна Казани и купца, получившего образование в Дагестане. И. Худжаши в Казани является классическим образцом. С началом «Великих реформ» 1860–1870-х гг. и с окончанием эпохи олигархической буржуазии в лице торговцев со Средней Азией возник шанс для имамов. Но только Ш. Марджани и только при условии включения в попечительский совет учителя русского языка в 1876 г. сумел юридически установить контроль над медресе, но не над махаллей. В дальнейшем в Казани Г. Баруди фактически удалось выработать модель попечительских советов, опираясь на среднюю буржуазию приходов, мударрисов и мугаллимов медресе. Но смог бы он это сделать, если бы не был сыном миллионера М. Галиева? В 5-м приходе Троицка З. Расули фактически выстраивает новую махаллю, но и здесь он не может юридически создать мутаваллиат. В 1905 г. концепцию махалли вырабатывает Р. Фахретдин, и в 1914 г. ее дополняет Г. Еникеев, но из-за нежелания властей создать необходимую законодательную базу эти проекты тоже остаются на бумаге. Общинное самоуправление в махалле слишком противоречит всей вертикали системы самодержавия. В 1917 г. происходит введение уже автономии светской не на уровне махалли, а на уровне населенного пункта как низшей единицы самоуправления.