Текст книги "Инволюция"

Последний кусок сгнившего дерева падает на ковёр. Разволновавшиеся шторы занимают свой пост, скрывая в темноте жуткое зрелище. В доме снова воцаряется тишина. Затаив дыхание, девушка подходит ближе к странному существу. Ни отвращения, ни страха не проскальзывает в её глазах. Вспыхнувший интерес рождает в голове новые и новые вопросы. Как оно могло жить с такой искривленной конструкцией тела? Что могло породить подобное? И как оно умерло?

Агата присаживается на корточки. «Стоит приступить к более детальному осмотру». Она одна в доме. Никто не подвергнет её бессмысленному порицанию. Подобное лицемерие возмущало Агату всю жизнь. В действительности любого из нас до ужаса редко волнует чужая смерть. Особенно если не касается наших близких людей. Часть людской сущности, которую все почему-то настойчиво пытаются скрыть за маской притворной скорби.

– Вторая стадия разложения тела, – бормочет себе под нос Агата.

В полумраке она разглядывает мерзко надувшуюся от газов кожу. Выделившиеся жидкости из мёртвого тела за несколько дней пропитали собой сгнившую древесину пола. «Что и стало причиной падения». Возле уха Агата замечает запёкшуюся рану. От прикосновения к ней на ладони остаются размазанные следы красной субстанции. «Кровь». Как давно она не видела её на руках?

– А вот и причина смерти. Удар получен тупым предметом. Возможно, камнем. Не исключена вероятность удара об угол стола. Кровотечение началось сразу от разрыва тканевых оболочек. Попыток остановить не предпринималось. Наступление смерти около двух-трёх дней назад, – уверенно произносит Агата.

Ей невольно вспоминаются времена, когда мама брала её с собой на работу и позволяла ей самой определить причину смерти и орудие убийства.

За спиной что-то глухо ударяется о деревянные заграждения. Натянутые нервы пронзает, словно стрелой. Рука тянется за оружием.

– Тьфу. Пернатый чёрт.

На неё безмолвно пялится крупный ворон нетипично-бежевого цвета. Хрипло каркнув в ответ, он взмахивает светло-коричневыми крыльями, покидая место. Появление пернатого гостя отрезвляет Агату. Ей здесь не место. Нужно скорее вернуться домой. Практически бегом девушка устремляется в прихожую. Подрагивающая ладонь тянется к ручке. Но та поворачивается раньше, чем девушка успевает к ней прикоснуться. От порывистого ветра дверь распахивается рывком. Взвинченные нервы дают сбой. Ладонь нащупывает гладь металла и направляет к дверному проёму. Палец ложится на курок.

– И вам доброго утречка, милая.

Агата в ступоре рассматривает длинный нос с абсолютно неуместными в пасмурную погоду солнечными очками. Их линзы переливаются бензиновым оттенком. Верхняя часть лица скрыта густой чёлкой. Угольно-чёрные волосы собраны в небрежный пучок с торчащими со всех сторон прядями. Худая фигура женщины возвышается над Агатой на добрые три головы. За спиной вытягивают любопытные мордочки чернокрылые вороны. Часть расселась на крыльце, другая на плечах и голове женщины.

– Кто вы? Что вам нужно? – слова вылетают быстрее, чем девушка успевает их осознать.

– Последнее время мисс Этель чувствовала себя неважно, – женщина будто и не замечает нацеленного на неё оружия. – Я ходила проведывать её, заранее оповещая о встрече. Но недавно она перестала отвечать на письма. Хотела убедиться, что с ней всё в порядке, но, похоже, вы опередили меня.

Девушка опускает оружие, чувствуя, как глупо выглядит. Однако убирать его в кожух не торопится.

– Ваша подруга умерла три дня назад.

– Вот как, – женщина изображает фальшивую гримасу грусти. – Жаль. В таком случае, не откажетесь составить компанию на похоронах? Как-никак, вы её первая нашли. Не бойтесь, оплакивать не обязательно.

– Откажусь.

Агата делает решительный шаг в сторону выхода. Она не видит глаз, но уверена, они косятся в сторону металлического предмета в её руках. Фигура не отступает. Пернатая свита, взлетев, нарезает круги. Их мельтешащие тельца и хлопающие крылья стараются затолкнуть девушку обратно в дом.

– Послушайте, дорогуша, – голос схож с рваным карканьем. Интонация то взмывает, то опускается, чем раздражает чувствительный слух Агаты, – у нас нечасто встретишь туристов или проезжих. А вы – новое лицо, так сказать. Давайте-ка зайдём внутрь, выпьем чаю. Можем обсудить последние референдумы в Шотландии или…

– Если пустая болтовня – это всё, что вас интересует, то с выбором собеседника вы ошиблись. Всего хорошего.

Грубым движением Агата оттесняет женщину от двери. Протестующее карканье ворон режет уши. Их острые коготки проносятся перед лицом Агаты. Хлопающие крылья задевают наспех заплетённую косу.

– Жаль, жаль, – протягивает фигура, наблюдая за жалкими попытками девушки вырваться из окружения. – Те, кто выбирают путь одиночества и не желают иметь дел с другими, зачастую оказываются в удручающем положении. Участь Этель не завидна, не правда ли?

– Вы мне угрожаете?

– Всего лишь даю напутствие.

Рот женщины растягивается в чудовищном оскале. От одного этого у Агаты пробегают мурашки по спине. Выставленные напоказ белоснежные зубы идут в несколько рядов. Их концы заточены. Поврежденная эмаль выросла в острия, способные потягаться с пастью хищников. Агата никогда не видела подобных зубов. Мысль, что они могут быть частью наследственности, лишь усиливает пробуждающийся страх. Существо, умершее в доме, доказывает, что в этом месте, как нигде, процветают генетические мутации. Она и сама созерцала нечто подобное в лаборатории. Но, столкнувшись с подобным проявлением у человека, не могла не насторожиться. Каждый жест женщины говорил ей об исходящей угрозе. И зачем она только покинула дом?

«Часть лица скрыта. Спецслужбы? Меня нашли? Больше походит на местную, погрязшую в суевериях, как в грязи», – быстро думает Агата. Вытащив из причёски застрявшие перья, она вновь бросает взгляд в сторону женщины. Лимит испытаний судьбы на сегодня исчерпан. Сросшиеся лица мертвого существа и этот чудовищный оскал точно наведаются сегодня в кошмарах.

Заметив, как Агата спешно ретируется подальше от дома, женщина открывает рот, готовясь что-то сказать вслед.

– Нет, – резко обрывает её Агата. – Что бы вы не предложили. Нет.

Горестно вздохнув, женщина заходит внутрь дома. Птицы влетают вместе с ней. Прежде чем закрыть дверь, она снова обращает своё лицо к Агате:

– И всё же… Добро пожаловать в Ливингстон Бэй, мисс МакГрегори. Что бы вас сюда ни привело, помните, вы не дома, в столице. Здесь всё совсем по-другому. В ваших же интересах играть по правилам тех, кого вы называете погрязшими в суевериях, как в грязи.

Дверь глухо захлопывается, обдав удивлённую Агату ворохом из чёрных перьев.

Глава 2

Агата разглядывает пустой блистер из-под таблеток. Ладонь с хрустом сминает бесполезную вещь и отправляет её в мусорный пакет. Агата ещё раз тщательно перепроверяет каждую пачку. Будто от этого внутри чудесным образом появится спасительная пилюля. Безрезультатные поиски прерывает удар невидимого молота. Резкая боль охватывает виски. Ноги подкашиваются. Руки скользят по столешнице в надежде ухватиться хоть за что-то. Перевернувшийся мир кубарем проносится перед глазами. На пол падают упаковки и часть разобранного аптечного чемоданчика. Листочки с инструкцией взмывают в воздух, и, кружась, плавно приземляются на дрожащие плечи.

Кошмары. Они преследовали Агату с момента прибытия. Последние ночи безумно красочные и хаотичные сны изматывают сильнее прежнего. Воспалённый потерей, разум отравляет сам себя. Попытки отказаться от сна оборачиваются провалом. Утомлённое тело отключается от реальности само по себе, насильно утягивая в искажённые болезненные воспоминания. Невыспавшаяся и уставшая, Агата всё отдала бы за обезболивающее. Всего за две недели затворнической жизни она смогла прикончить две больших пачки. А конца этому аду всё не предвиделось.

Вялое тело никак не хочет подниматься с пола. Усилием воли Агате удаётся заставить себя ползти к ванной. Холодная вода хлыстом проходится по лицу. Боль в висках несколько унимается. Не вытирая лица, Агата распахивает окно. Прохладный ветер остужает горячий лоб. Рассеянный взор блуждает по местности. Ей показалось, или кто-то наблюдает за ней? Вон там, в трещине кирпичной ограды. Разве это не лицо? Или это дерево? Агата нервно улыбается. Ей необходимо прогуляться. Сегодня же. Не хватало ещё поставить под удар здравомыслие. Легко сойти с ума, ведя разговоры с единственным здешним собеседником – безмолвной пучиной, имя которой одиночество.

 
                                            * * *
 

– Как бы не начался дождь.

Агата буравит взглядом иссиня-чёрные тучи, смешивающиеся с угольным дымом фабрики. За ними прячется унылое солнце. Измотанный разум просит спасения у прохладного ветра. Противореча разуму, в глубине сердца ёрзает страх, повторяющий предупреждения матери. Агата всего-то хочет найти местную аптеку и вернуться обратно. Что может пойти не так?

Стараясь отвлечься, Агата отводит взгляд в сторону заколоченного дома. Прошлым вечером туда наведалась тройка бородатых мужиков с изнурёнными лицами и в потрёпанной рыбацкой одежде. Провозившись пару часов, они вышли, таща за собой несколько крупных мешков. Никаких гробов или плачущих родственников. И тем более полисменов, спешащих задать не один десяток вопросов Агате. Ведь именно ей «повезло» найти тело.

Что говорила та женщина насчёт людей, выбирающих уединённую жизнь? Обречены на удручающие последствия или что-то типа того? Дрожь пробегает по телу. Вначале Агате казалось, что в этом заброшенном уголке мира нет места загадкам и тайнам. Но теперь вера в унылое спокойствие города развеялась окончательно.

Поколебавшись, Агата выбирает дорогу до южной кирпичной изгороди. Той, что обращена к парадным дверям дома. Рваное карканье за спиной прорезает тишину. Агата оборачивается, ожидая увидеть знакомую фигуру. Однако, кроме неё, на луговой дорожке никого нет. Сорная трава колышется под слабым ветром, подобно зеленому морю.

– Такими темпами мне скоро понадобится и успокоительное, – вяло протягивает она, ощущая, как медленно разрастается тревога в груди. Сначала это лицо за кирпичной кладкой изгороди. Теперь иллюзия карканья воронов. Видения преследуют её чаще, чем сама зубастая леди в очках.

Тропинка кончается у кирпичной стены, увитой плющом. Толкнув калитку, искусно украшенную изображением схватки единорога и льва, девушка выходит к рядам кукольных домиков. На удивление везде чисто и аккуратно. Нет ни гнили, грызущей дряхлые постройки, ни духа затхлости – вестника тлена. Буйство красок резко контрастирует с заброшенностью, к которой привыкла Агата за несколько недель. Стены выкрашены в яркие жизнерадостные цвета. Ухоженные клумбы хвастаются пространствами цветущих растений. Их пестрота словно бросает вызов пасмурному небу.

Пройдя немного вглубь, Агата в шоке понимает, для кого были построены эти крошечные жилища. Для котов! Полчища разношёрстных котов и кошек, выряженных в причудливую одежду, гордо расхаживают между домами. В некоторых двориках стоят небольшие столы со стульчиками. Взобравшись на них, усатые господа неторопливо вкушают изысканные лакомства на расписных тарелках. Никаких драк или опрокидывания предметов. Хвостатая аристократия во всём придерживается королевского поведения.

– Всё чудесатее и чудесатее, – тихо присвистывает Агата. Она будто попала из полумёртвого городишки на краю моря в Страну Чудес.

Толстая шотландка с висящими ушами останавливается рядом с Агатой. Густая шёрстка скрывается под пышным платьем с оборками. Кошка выжидающе смотрит на Агату. Поколебавшись, девушка садится на корточки.

– Клянусь, я упаду в обморок, если ты со мной заговоришь.

Кошка принимается тереться об ноги, к радости Агаты, не проявляя высокой интеллектуальной активности. «Кому могло взбрести в голову построить подобное место? И, что немаловажно, как его удаётся поддерживать в столь приличном виде, когда весь доход приносит еле живая фабрика?»

Мурлыканье кошки становится громче. Агата нерешительно протягивает руку к шёрстке. На шее красавицы дорогой на вид ошейник с металлической биркой: ШАНЕЛЬ. «Не привязываться. Я только поглажу её и всё», – напоминает себе Агата. В ответ кошка радостно подставляет голову. Сердце сжимается. Лёгкая дрожь проходит по телу. Каждый месяц Агата переводила деньги для кошачьих приютов. Размещала объявления о пропаже или пристройке в добрые руки. Но сама никогда не навещала тех, кому помогала.

В уголках глаз собирается влага. Агата проглатывает ком в горле. Доброта кошки трогает её душу, в то время как старые раны начинают ныть ещё сильнее. Прекрасные создания, к которым она питала нежнейшую любовь, оставили в её груди огромную зияющую дыру. Когда-то она любила заглядывать в точно такие же загадочные глаза. Ей казалось, эти существа знают намного больше, чем люди, и ведают о таких вещах, которые человек боится даже вообразить.

– Что ты тут забыла?

Голос неподалёку возвращает к реальности. Маска безразличия окутывает лицо Агаты. Приготовившись к неприятному разговору, Агата поворачивается.

– Что, и мимо пройти теперь нельзя?

Агата сразу узнаёт этот голос. Немного привстав, она выглядывает из-за крыш домиков. Три девушки в форме горничных окружили птичью леди. Коротышек в передниках совершенно не пугает немалый рост женщины. Растянутый полосатый свитер с подогнутыми рукавами и мятая юбка в пол болтаются на худом теле. Две цепочки из муляжного золота на шее не вяжутся с потёртыми кедами. Неужели Агате не показалось? Эта женщина целенаправленно преследует её!

– Тебе – нельзя, – одна из служанок властно взмахивает рукой. Судя по дорогим кольцам на руках, она главная.

– Проваливай отсюда, пернатая. И куриц своих забирай, – вторит другая с подносом в руках. На нём разложены тарелки с деликатесами.

– Глянь, во что вырядилась, – третья подталкивает лидершу локтем. – Я такими тряпками пол мыть не решилась бы.

Убедившись, что всё внимание горничных приковано к женщине, Агата начинает пробираться в глубь «кошачьего городка». Главное, чтобы её не выдали слоняющиеся четвероногие. Испугать котов и поднять шум ничего не стоит, а вот объяснять своё присутствие куда труднее. Проползая между домиками, она успела почерпнуть из ядовитых слов служанок, что для суеверных жителей Квартал Четвероногих по-особенному неприкосновенен, и таким, как странная женщина, быть здесь не положено.

«Проскочу по-тихому. Лишние расспросы мне ни к чему. Чем меньше людей меня видели, тем больше вероятность дожить до конца бури. Ещё и от этой курицы в очках избавлюсь. Класс», – прикидывает в голове Агата, прислушиваясь к разговорам за спиной.

Порой Агата осторожно выглядывает из-за черепичных крыш домиков, в душе надеясь, что никому из женщин не придёт в голову оглянуться. Странная леди в обиде поджимает губы, не произнося колкостей в ответ. Зато у презрительно улыбающихся служанок язык подвешен, как следует. Одна из них отваживается грубо оттолкнуть женщину, из-за чего та чуть не падает. Спасает налетевшая стая воронов. Крупные тушки мощными крыльями помогают хозяйке удержать равновесие.

Голоса за спиной становятся тише. Агата чувствует, как страх обнаружения постепенно растворяется.

– Таким, как ты, никогда не будет места среди нас!

Девушка останавливается.

– Изгоям место среди изгоев.

Она слышала это раньше.

– От твоего любопытства одни проблемы.

Кулаки сжимаются. Как странно. Даже голос чем-то похож. Дыхание перехватывает. Агата оборачивается. Главная горничная хватает цепочку на шее женщины и срывает её.

– Фальшивка, – презрительно оглядывая, протягивает она. Затем с неприязнью впирает взгляд в лицо непрошенной гостье. – Как и сама ты. Думаешь, мы поверим твоим благим намереньям? Не будь так наивна. Ты лучше нас знаешь, что скрывается за этой уродливой маской.

– И что же? – глухо отзывается женщина.

– Монстр.

Безапелляционный вердикт эхом проносится в голове Агаты. Внутренняя борьба умолкает. Выбор сделан. И нет пути назад.

– Прошу прощения за вторжение, мисс.

Толпа поворачивается к ней. Агата едва сдерживается, чтобы не засмеяться от того, как вытянулось лицо у женщины с воронами на плечах. «Даже рот открыла, вот умора».

– Ты ещё кто? Первый раз вижу, – недовольно протягивает главная.

– Я недавно переехала в Клок-Холл. Мадам, на которую вы набросились, должна была показать мне город. Но она несколько припозднилась на нашу встречу, так что я решила посамовольничать и прогуляться.

Агата быстро оглядывает собравшихся. Она не сильно вслушивалась в их перепалку, но достаточно поняла, в каком почёте здешние коты и кошки. Это может сыграть ей на руку.

– Я не знала, что покой этих… прелестных созданий ни в коем случае нельзя нарушать. Мисс, стоящая перед вами, лишь выполняла свой долг. Она как раз собиралась меня догнать и вывести отсюда. Простите нас за столь вульгарное появление. Мы сейчас же удалимся и больше не причиним вам хлопот.

Поджав губы, старшая служанка косится на нерадивых гостей.

– На будущее – это место предназначено только для кошачьего семейства и его верных слуг. Посторонним тут, – язвительный взгляд в сторону женщины, – ошиваться непростительно. Коты – светила нашего города и, в отличие от остальных псевдо-божков, откликаются на молитвы. Но не думай, что можешь вот так просто тревожить их. Сначала заслужи уважение и получи статус. А уже потом приползай сюда с подношениями. Ясно?

– Пренепременно, мисс. Итак, – Агата поворачивается к остолбеневшей женщине, – в путь. Не будем отвлекать занятых леди от их работы.

До пернатой особы не сразу доходит смысл слов. Спохватившись, она неуклюже переваливается к Агате. На секунду остановившись рядом с главной занудой, она быстро бросает:

– Чтоб ты знала, я никогда бы не стала без причины приходить на чужую территорию.

Женщина идёт за Агатой, оставив перешептывающихся сплетниц в одиночестве. Крошечные постройки вскоре остаются позади, сменяясь на волне обычные человеческие дома. Компания шествует в полном молчании. Поглядывая на запинающуюся о собственные шнурки женщину, Агата понемногу начинает жалеть, что вмешалась в чужую ссору. Походка у дамы несколько экстравагантная. Голова по-птичьи качается в такт телу, периодически склоняясь набок. Руки, будто сложенные крылья, полусогнуты.

– Вам обязательно наступать мне на пятки? – бурчит Агата, когда женщина, в очередной раз стараясь пристроиться поближе, оттаптывает вычищенные оксфорды.

– Простите, дорогуша. Понимаете, мои шнурки такие упрямые, что…

– Я вам не попутчик. Идите свой дорогой. Всего хорошего.

Агата ускоряет шаг. Огорчённая недружелюбным настроем женщина останавливается. «Видимо, работа мозга настолько утомляет, что даже не хватает энергии на ходьбу», – презрительно думает девушка. Насладиться покоем собственных мыслей не удаётся. Назойливая попутчица галопом нагоняет Агату.

– Вы такая грубая! – запыхавшись, выдает горе-бегун.

– Люди – хищники по натуре. Это раз. Мы на генетическом уровне полны злобы и агрессии. Это два. Оставьте меня в покое.

– Это уже, получается, три.

– Вы отнимаете моё время! – рявкает Агата.

Яростное карканье воронов заставляет её невольно вскинуть голову. Она уже и позабыла о птицах. Большая стая из двух десятков чёрных птиц летела прямо за ними. Огромные, с блестящими клювами и красными глазами, они изредка переговаривались между собой рваными голосами.

– У вас такой симпатичный костюмчик! – проигнорировав угрожающий тон Агаты, продолжила женщина. – Хотя он и не в моём вкусе. Предпочитаю свободу жмущим брюкам и давящим пиджакам.

– По вам видно. Стиль «первое, что попалось под руку».

Женщина склоняет голову набок. Скрежещущее карканье удивления вылетает из её горла. Агата закатывает глаза.

– Носки, – кратко констатирует она.

Женщина недоуменно переводит взгляд на ноги и останавливается. Через секунду противный смех оглашает улицу. Левый носок бежевый с кроличьими мордочками, а вот правый – в черно-белую полоску. Воспользовавшись замешательством, Агата ускоряет шаг. Рысцой петляет меж безмолвных домов и постоянно оглядывается назад. Похоже, навязчивая попутчица отстала. В отличие от воронов. Стая будто бы стала меньше, но всё также сопровождает Агату.

Остановившись передохнуть, Агата буравит взглядом стаю. Обычные врановые. Бирок на лапках нет. Стало быть, не домашние. Тогда что им нужно?

– Ох, да за вами не угонишься.

Женщина прислоняется к одной из оград, переводя дыхание. Губы обиженно поджаты.

– Некультурно это, знаете ли, оставлять даму в беде.

Часть воронов, кружащих над девушкой, садится на крышу к собратьям.

– Что за…

– Согласна. Скажу по секрету, я давненько увлекаюсь орнитологией. Но поведению их не перестаю удивляться. Ну, а вы, дорогуша, с наукой ладите?

– Не вашего ума дело.

– Да бросьте. Читали последнюю сводку об аэродинамических свойствах крыльев врановых в OnBirdLine?

– Не доводилось.

– Ничего страшно. Я могу пересказать её в краткой форме. Кхе-кхе. Итак, начнём с того, что различают парящие полеты в термических потоках, потоках обтекания и волновых потоках.

Старательно не обращая внимания на неумолкающую ни на секунду женщину, Агата идёт дальше. Но фигура позади не отстаёт, во всех красках описывая «увлекательную» статью. Видимо, понятие личного пространства для неё совершенно чуждо. «Может, пригрозить ей пистолетом? В прошлый раз она не особо испугалась его. Да и размахивать им направо и налево не стоит, – рассуждает Агата, поглядывая на трещащую спутницу. – И за что мне это проклятие?»

– …это называется пропеллирующий полёт. Первостепенные маховые создают тягу, а второстепенные служат несущей поверхностью. Амплитуда получается небольшая из-за того, что крылья опускаются медленнее, чем поднимаются.

Тянущиеся вслед за женщиной шнурки нагло прерывают лекцию. Наступив на них, женщина нелепо взмахивает руками. Удерживая шаткое равновесие, она было спасается от падения, но в последний момент запинается об ногу. До того молчавшее вороньё заливается неистовым карканьем. Чёрный смерч спускается с крыш, встревоженно садясь рядом с распластавшейся хозяйкой.

Несколько долгих секунд Агата смотрит на «аборигена». Скажи кому, что подобный субъект преследует её, ведущего специалиста генной инженерии, при помощи дрессированных птиц, а потом самолично падает, наступив на шнурки… подняли бы на смех. «И почему она не отвяжется от меня?» – раздумывает Агата. Чем меньше она будет привлекать внимания и попадаться на глаза, тем лучше. Это одна сторона. А другая – беспросветная скука четырёх стен, терзающая сердце не хуже ночных кошмаров. Точно! Может, эта женщина укажет ей дорогу в ближайшую аптеку? Тем более, эта простушка совсем не похожа на подсадную утку. Скорее, на ворону. Белую. «Надеюсь, я не совершаю ошибку».

– Помнится, вы уже знаете моё имя. Но сами так и не представились, – ухмыляется девушка, протягивая руку.

Гвалт птиц затихает. В воздухе повисает неловкая пауза. Спохватившись, женщина протягивает руку в ответ. Сначала левую, а уже потом правую. Подобно щупальцам спрута, Агата цепко обхватывает ладонь, про себя отмечая длинные ногти женщины.

– Мор. Маргарет Мор. Хотя честно сказать, мне больше нравится, когда обращаются просто Морга. Маргарет слишком официально. Начинаю чувствовать себя Железной Леди.

– Согласна. В вас столько же неуклюжести, сколько в ней серьёзности.

– Извините. Бывает, так заговорюсь, так заболтаюсь, что не замечаю, как…

– Пристану с расспросами к незнакомцу?

Мор широко улыбается, отряхивая с юбки пыль.

– Ох, ну что вы, милая. Я знаю всех в этом городе. То, что мне удалось встретить вас, не более, чем совпадение.

– Вселенная в редких случаях бывает ленива.

Сомнения Агаты возросли. Очевидно, встреча подстроена и является лишь предлогом для знакомства. Но зачем? «Нужно разузнать о ней побольше. Такая клуша точно выдаст себя неосторожным словом».

– Почему вы не на работе?

– Хе-хе-хе, – утробный смех слетает с её губ, эхом разносясь по кошачьей улице. – Понимаете, я своего рода сова и люблю поспать до обеда. Сегодня – не исключение. А раз уж опоздала, то почему бы по дороге не прогуляться? Шла, шла. О чём-то задумалась…

– Не льстите себе.

– Ха-ха-ха! Хорошая шутка, моя дорогая. Так вот. Шла я, шла и случайно забрела в Квартал Четвероногих. Ну, знаете. Когда витаешь в мыслях, можно и на край света попасть.

– Главное, чтобы не на тот, – улыбка появляется сама по себе, и Агата, привыкшая контролировать каждую мимическую мышцу, быстро напускает на себя маску равнодушия. – Если хотите быть полезной, то проводите меня к ближайшей аптеке.

Мор вновь склоняет голову набок, недоумевающее посматривая на Агату.

– Хм-м-м. Аптека, говорите… Кажется, поняла… Или не совсем. В общем, есть у нас нечто подобное. Но вам всё равно туда не попасть. На днях туда забрело несколько чудищ из Проклятого Леса. Местные охотники отправились на их поимку. Если не хотите раньше времени расстаться с жизнью, то предлагаю наведаться в кафе Бэзила Бейкери. Заодно скоротаем время. В обед охотники обязательно придут туда перекусить. Попросим их проводить вас до места. Я, конечно, верю в ваш хамерли, он тихий и быстрый, но парочка-другая ружей, мне кажется, будет надёжней.

– У вас есть кафе? – фыркает Агата, в то время как руки судорожно пытаются застегнуть пиджак с неприкрытыми ремнями портупеи. – Я думала, тут одни трактиры.

Мор заливается скрипучим смехом. Словно два куска металла скребутся друг о друга.

– Уверена, вы никогда ничего подобного не видели. В этом заведении такой вид на море, просто с ума сойти!

– Что ж. Ваша речь звучит убедительно. Давайте пройдёмся к вашему… как вы сказали? Бэзилу Бейкери?

Чем дальше они идут, тем чаще встречают на пути бедные рыбацкие лачуги. Ветер усиливается. Запах гниющей рыбы и соли щекочет нос.

– Вы даже не представляете, какие вкусные булочки со сгущённым молоком делает местный шеф-повар. Он мой м-м-м… хороший друг. Я вас с ним познакомлю.

Мор энергично вышагивает по узкой улочке. Высокий рост вкупе с длинными ногами не дает более низкой Агате поспеть за ней.

– Воздержусь.

– Не будьте скромницей, булочка моя. Или компания кошек вам больше по душе?

– Их здесь довольно много.

Агата ловко сворачивает с темы, чувствуя, как начинают зудеть раны воспоминаний.

– В Ливингстон Бэй с трепетом и почтением относятся ко всем кошкоподобным. Вы и сами успели это заметить. За убийство или издевательство над хвостатым божеством человека могут приговорить к смерти.

– Это незаконно.

– Моя дорогая! Не забывайте, вы сейчас далеко от столицы. Безжалостный свет науки и воля Её Величества не всегда добираются до наших укутанных туманами краёв. Ливингстон Бэй и по сей день с почтением относится к своему оккультному прошлому. Поверьте, совсем скоро мои слова перестанут быть для вас пустым звуком.

Агата не отвечает. Если рассуждать рационально, в подобной глуши, оторванной от цивилизации, вполне могли появиться собственные религиозные верования. Однако Агате ни разу не доводилось слышать о ярко выраженном поклонении кошкам – вплоть до постройки для них домов, одевания в человеческую одежду и безоговорочную веру в божественность происхождения. Эта тема была достойна анализа и научного изучения!

Углубившись в собственные мысли, Агата всю оставшуюся дорогу либо раздраженно отвечала «да, нет, не знаю», либо неприятными остротами. В очередной раз потерпев крах и услышав «лестный комментарий» про длинный язык, Мор наконец-то замолчала, оставив их в блаженной тишине, нарушаемой лишь шумом крыльев не отстающих ни на шаг воронов.