Текст книги "Мать и дитя. Карманная энциклопедия молодой мамы"

Во втором полугодии предметно-манипулятивная деятельность становится ведущей в психическом развитии ребенка, она преображает все виды его активности, привносит качественные изменения в психические процессы и функции малыша, в отношение к окружающему миру и себе.

Меняется и отношение ребенка к вам. Хотя он по-прежнему любит общаться с вами, сидеть у вас на руках и с удовольствием принимает ласку, теперь все чаще и чаще малыш пытается с вашей помощью заполучить какой-нибудь предмет, жестом дает понять, что хочет приблизиться, скажем, к шкафу и потрогать стоящие в нем книги или вазочки, рассмотреть картину на стене, открыть дверцу буфета и вынуть из него чашку или ложку. Иными словами, малыш желает не только обмениваться с вами положительными эмоциями, как это было раньше, но и общаться на «практические», или «деловые», темы. А от взрослого он требует не только внимания и ласки, но и сотрудничества, помогающего ему в действиях с предметами и игрушками.

Для психологов это означает, что потребность в общении со взрослым у ребенка стала иной – более сложной, а само общение преобразилось, перешло на новый уровень развития. Если в первом полугодии жизни это было эмоциональное (или ситуативно-личностное) общение, то теперь оно стало ситуативно-деловым. Помимо того что изменилось содержание потребности в общении со взрослым, стали другими и средства общения ребенка, и мотивы, побуждающие его к общению. Если в первом полугодии младенец мог общаться только с помощью экспрессивно-мимических средств, передавая свои отношения и желания мимикой, движениями, эмоционально выразительными звуками («комплекс оживления»), то теперь к ним присоединились новые средства общения – предметно-действенные.

Например, малыш теперь использует такой прием в общении со взрослым – изображает желаемые действия, пробуя катать машинку и приглашая своего партнера проделать это вместе с ним, пытаясь завести волчок и протягивая его взрослому, чтобы тот сам его завел, и т. д. Особенно часто можно наблюдать, как ребенок бросает на пол игрушку и ждет, чтобы взрослый ее поднял. Если взрослый игрушку поднял и с шутливой интонацией ласково сказал малышу: «Не бросай, не бросай игрушку», ребенок, скорее всего, бросит ее вновь и при этом наверняка засмеется. И так будет продолжаться до тех пор, пока он не устанет. Родители нередко раздражаются и ругают малыша за это, и очень не правы – они не понимают, что таким способом ребенок привлекает их к совместной деятельности, что стало теперь для него основным, главным содержанием общения.

Вы, наверное, заметили, как часто малыш стремится уклониться от ласки, отворачиваясь, отстраняясь от поцелуев и объятий, и переключить внимание взрослого на игрушки. При этом ребенок хочет не только, чтобы вы дали ему игрушку, но и непременно поиграли с ним вместе. Самое распространенное действие, которое малыши используют с этой целью, – протягивание игрушки или вкладывание ее в руку взрослого. Вот и оказывается, что изменились не только содержание потребности и средства общения, но и сами мотивы – то, что во взрослом побуждает младенца к общению с ним. Если в первом полугодии ребенок видел во взрослом только заботливого, ласкового и внимательного человека, то во втором полугодии – партнера по совместной деятельности.

Что означает «партнер по совместной деятельности»? Это тот, с кем можно вместе играть, кто может показать, как пользоваться предметом, и кто способен оценить успехи. Взрослый теперь выступает как образец и ценитель. Это очень важный момент в развитии младенца. Ведь только от взрослого малыш может научиться правильно обращаться с предметом. Впоследствии с помощью взрослого он откроет для себя назначение всех предметов человеческой культуры.

Вскоре вы заметите, что малыш ориентируется на вашу оценку. Во время игры с вами, сделав что-то сам, он тут же вскидывает на вас взгляд, ожидая одобрения или порицания. И как он радуется, если вы похвалите его! А вот если скажете: «Неправильно, так нельзя», он смутится, а возможно, и обидится, но все же постарается сделать иначе, чтобы заслужить ваше одобрение.

Вы, конечно, обратили внимание на то, что в общении со взрослым ребенок стал использовать отрицательные эмоции. Если раньше из всей гаммы эмоций младенец выделял только положительные, то теперь он чутко реагирует на порицания и недовольство взрослого. Это нужно малышу для того, чтобы понять, как взрослый оценивает его действия. С одной стороны, если малыш все время будет делать не то, что нужно, партнер может и вовсе прекратить игру с ним. С другой стороны, ребенку необходимо дать понять взрослому, как сам он, малыш, относится к действиям своего партнера. Если сейчас младенцу хочется играть, а взрослому вздумалось ласкать его, малыш с помощью возмущения, попыток уклониться от ласки старается направить взрослого на нужные ему, ребенку, действия. Так благодаря использованию в общении отрицательных эмоций не только расширяются коммуникативные (коммуникация – общение, передача информации от человека к человеку) возможности ребенка, но и углубляются, дифференцируются его эмоции. Ведь с самого рождения малыш сигнализировал криком о своих нуждах, но это были в основном переживания физиологического характера – голод, боль, жажда. Теперь же малыш испытывает эмоции другого качества – обижается из-за того, что взрослый мало оценил или вообще проигнорировал его успехи; недоволен тем, что взрослый предлагает ему не то, что нужно ему, ребенку; протестует против запрета взять интересную игрушку.

Однако так развитие ребенка идет не всегда: если у малыша не сформировано эмоциональное общение, то и переход к ситуативно-деловому общению задерживается, или оно не появляется вообще. Есть дети с нарушениями общения (ранний детский аутизм) – о них мы уже немного говорили. Во втором полугодии жизни у них, как правило, не формируется ситуативно-деловое общение со взрослыми. Но при этом интеллектуальные и двигательные возможности могут не только соответствовать норме, но и опережать ее. Такие дети предпочитают играть одни и привычными предметами, новые вызывают у них страх. А некоторые малыши в основном манипулируют своими руками. Они подносят их к глазам, подолгу разглядывают пальчики, потряхивают ими.

При педагогической запущенности и эмоциональной депривации (когда у ребенка в первом полугодии жизни не удовлетворялась потребность в эмоционально теплом отношении взрослых) ситуативно-деловое общение также формируется с трудом, а иногда его так и не удается развить. И ребенок, как и больной аутизмом, предпочитает играть своими руками.

Итак, во втором полугодии жизни происходят два главных события: малыш овладевает предметно-манипулятивной деятельностью и вступает со взрослым в ситуативно-деловое общение, которое «обслуживает» эту деятельность. Благодаря столь важным событиям ребенок учится использовать новые средства общения, действовать по образцу, ориентироваться на оценку взрослого – все это готовит его к овладению специфическими предметными действиями и речью, что необходимо для перехода к следующему возрастному этапу.

Во втором полугодии жизни постепенно расширяется круг общения вашего малыша. Это уже не только близкие ему люди, но и ваши друзья, приезжающие в гости, родители других детей на прогулках, няня, которую пригласили в дом, или воспитатели в яслях. Ситуативно-деловое общение позволяет ребенку варьировать отношения с разными взрослыми, чего он не мог делать в первом полугодии. Например, малыш в это время уже знает, что дедушка непременно пойдет с ним на прогулку, и при его появлении бросает свои занятия и ждет – младенец готов одеваться. Когда же приезжает бабушка, он стремится к ней на кухню, предвосхищая удовольствие от того, что ему позволят вдоволь наиграться с кастрюлями, вынуть из буфета все интересные вещички и смотреть, как стряпает бабушка.

При возвращении с работы папы ребенок приветствует его взрывом восторга и заранее хохочет, приготовившись к кувыркам, подбрасываниям и другим акробатическим трюкам. А вот приехала тетя Лена – и малыш приветливо заглядывает ей в лицо и делает «ладушки», так как она всегда при встрече начинает с ним играть в эту игру. Младенец вступает в общение с разными людьми неодинаково – в зависимости от содержания их совместной деятельности. Эта избирательность в общении со взрослыми – обязательный признак нормального психического развития ребенка во втором полугодии жизни.

После 6 месяцев, и особенно в 8, большинство детей начинают бояться незнакомцев, тем более оставшись с ними наедине. Одни громко плачут, другие стараются отползти от постороннего, третьи пытаются не обращать на него внимания. В 9–12 месяцев появляются более тонкие эмоциональные реакции – робость, стеснение, любопытство. Лишь треть детей по-прежнему выражают страх при виде незнакомого человека. Нужно сказать, что реакции страха при контактах со взрослыми преобладают у младенцев с повышенной нервной возбудимостью, невропатией, детским церебральным параличом. Способность младенца преодолевать свой страх в очень большой степени зависит от его взаимоотношений с матерью и другими близкими. Вы уже знаете, что аффективно-личностные связи закладываются в первые месяцы жизни, во втором полугодии они окончательно закрепляются и влияют на различные стороны психики ребенка. Если в первом полугодии при наличии аффективно-личностных связей зарождается потребность малыша в сопереживании, что выражается в его стремлении разделить свою радость с близким взрослым, то во втором полугодии ребенок обращается к близким, чтобы разделить с ними и свои страхи, беспокойства, тревогу из-за незнакомой обстановки, пугающих звуков, неизвестных людей. Именно эти ситуации позволяют оценить значение привязанности в жизни ребенка.

Психолог С. В. Корницкая экспериментально установила, что в разном возрасте привязанность младенца к взрослому зависит от удовлетворения потребности в общении того уровня, которого ребенок достиг. Так, если в первом полугодии привязанность возникает при удовлетворении потребности в эмоциональном общении, то во втором полугодии малыш предпочитает того взрослого, который наиболее полно удовлетворяет его потребность в сотрудничестве. Другое дело, что потребность в сотрудничестве сама зиждется на возникшей ранее потребности во внимании и доброжелательности взрослого. Поэтому полноценные аффективно-личностные связи складываются тогда, когда ребенок проходит все фазы в развитии общения со взрослым.

Привязанность способствует также более успешному развитию познавательной активности у малыша.

Впервые эта зависимость обнаружилась в экспериментах американского психолога Г. Харлоу. Он установил, что детеныши обезьян, живущие без матери, вырастают невротизированными, пассивными, боязливыми, не умеют устанавливать контакты с другими животными, сами становятся плохими матерями. Желая понять, что лежит в основе формирования привязанности у обезьянок, ученый подкладывал им различных искусственных «мам». Одна «мама» снабжалась рожком с пищей, а вторая – нет, у третьей было «лицо», четвертая имела «шерсть», пятая – твердое металлическое или деревянное покрытие. И что же оказалось? Обезьянки обнаруживали наибольшую привязанность к тем «мамам», к которым было приятно прижаться, то есть к тем, что были покрыты теплой мягкой ворсистой тканью. Наличие рожка с пищей не играло роли в развитии привязанности у детенышей. Они подходили к «холодной» металлической «маме», чтобы поесть, но никогда не прижимались к ней, не обнимали ее, не выражали других признаков «любви».

Особенно интересным оказался факт, показавший, как влияет наличие привязанности на познавательную активность обезьянок. Когда в клетку помещали новую игрушку (заводного мишку, бьющего в барабан), то обезьянки, воспитывающиеся и с «холодной», и с «теплой» мамой, пугались, но затем вели себя по-разному. Первые прятались в дальнем углу клетки, обхватывали себя руками или накрывались пеленкой, оставаясь в такой позе до тех пор, пока игрушку не убирали из клетки. Вторые бросались к своей «маме», прижимались к ней всем телом и прятались от игрушки. Но вскоре малыши начинали поглядывать на мишку, затем осторожно приближались к нему, время от времени отбегая к «маме», и наконец принимались активно исследовать игрушку и манипулировать ею. Таким образом, эксперимент четко показал, что привязанность к матери является основой жизненной уверенности, она необходима для активного познания внешнего мира. Подросшие обезьянки, отправляясь в «исследовательские» путешествия, часто прихватывали с собой свою «теплую» маму.

Полученные Харлоу данные вызвали большой интерес у специалистов, некоторые из них даже сделали поспешные выводы, что и у человеческого ребенка основой привязанности служит комфорт от физического контакта с матерью. И действительно, многие данные свидетельствуют о том, что физический контакт с матерью – немаловажный фактор. Мы часто видим, как расстроенный, напуганный или уставший малыш льнет к матери, просится «на ручки». Однако обобщать данные, полученные на животных, применительно к закономерностям, действующим у человека, без специальных исследований неправомерно. Более того, психологи располагают данными, свидетельствующими о том, что некоторые дети, с самого рождения не склонные к тактильным воздействиям, и позже не приемлют выражения ласки через соприкосновение. По-видимому, физический контакт – важный, но не единственный и не определяющий фактор развития привязанности между людьми.

Из опытов Харлоу психологи извлекли полезный прием, выявляющий наличие привязанности ребенка к матери и другим взрослым. Наблюдение за поведением детей в обычной обстановке не всегда позволяет это установить. В присутствии матери дети ведут себя обыкновенно, даже не обращают на нее внимания. Но стоит ей выйти из помещения, как малыш начинает тревожиться, требовать ее возвращения. Особенно ярко подобные признаки проявляются тогда, когда малыш оказывается в незнакомой ситуации или встречается с пугающим объектом.

Сравнивалось поведение детей, воспитывающихся в домах ребенка, и их сверстников из семей. В незнакомой обстановке они вели себя очень похоже на обезьянок в опытах Харлоу. Испугавшись игрушки, младенцы из семьи сразу же обращались за помощью к матери, обнимали ее, прижимались к ней и лишь затем постепенно переходили к обследованию предмета. Малыши из домов ребенка не искали ласки и защиты у медсестер, ухаживающих за ними, они использовали их присутствие для отвлечения своего внимания: ощупывали халат, пуговицы, опирались на взрослых, чтобы перебраться за их спину и спрятаться от игрушки, к знакомству с которой так и не приступали.

Так, благодаря привязанности к близкому взрослому снижается тревожность малыша, и он более активно осваивает новое окружение, применяет свои способы обследования ранее не встречавшихся предметов, использует новые средства для контактов с незнакомыми людьми.

Однако подчеркиваем, что переход к новой форме общения – деловому сотрудничеству – должен быть своевременным. Чрезмерное продление фазы эмоционального общения очень затруднит отношения ребенка с незнакомыми людьми (например, в детском дошкольном учреждении). Ведь с незнакомым человеком нельзя вступить в привычный малышу эмоциональный контакт – приласкаться, забраться на руки, а другого типа общения ребенок не знает. Помочь ему может только овладение разнообразными возможностями налаживать взаимоотношения со взрослыми, которые предоставляет ему общение – сотрудничество. Только тогда малыш не будет чувствовать себя одиноким и покинутым в отсутствие мамы.

На всех предметах, которыми взрослый играл с малышом, остается как бы невидимый для нас, взрослых, знак. Но он «видим» ребенку, так как эти предметы он всегда предпочитает другим. Вы сами можете в том легко убедиться. Проведите такой опыт: 6-месячному малышу предложите на выбор яркого утенка и невзрачную белую машинку. Скорее всего, малыш потянется к утенку. Но попробуйте показать ребенку, как у белой машинки крутятся колесики, как она едет, подкатывая ее к малышу, а потом к себе. Через некоторое время дайте эту машинку ребенку среди других ярких и заманчивых игрушек. И наверное, увидите, что машинка окажется для него привлекательнее всех других игрушек. Тот факт, что ребенок теперь отдает предпочтение машинке, свидетельствует, в частности, и о том, что он способен соотнести впечатление от предмета с существующим образом предмета. Эта способность называется «узнаванием». Как выяснилось, младенец запоминает ситуацию и конкретные предметы в ней очень рано. Уже в 3–4 месяца малыш скорее узнает игрушку, которую показывал ему взрослый, нежели ту, что была просто подвешена над кроваткой и находилась в поле его зрения.

Как же, наблюдая за ребенком, выяснить, узнает ли он виденный им ранее предмет или нет? Сделайте так. Дайте малышу красивую куклу, похвалите ее нарядное платье, покажите, где у нее глазки, ручки, туфельки, то есть представьте ребенку куклу, общаясь с ним. На другой день предложите ему снова эту куклу – малыш улыбнется и протянет к ней ручки. Он узнал игрушку. А теперь покажите ребенку эту куклу и другую, которую он видит впервые. Присмотритесь к его реакции: малыш переводит взгляд с новой игрушки на знакомую, как бы сравнивая их и давая понять, что он узнает вчерашнюю куклу.

После 8 месяцев малыш может вспомнить (восстановить в памяти) образ предмета даже тогда, когда у него перед глазами нет ничего похожего на этот предмет. Такую способность часто называют «воспроизведением». Одновременно у младенцев возникает «рабочая память» – малыш может запоминать поступающую информацию и соотносить ее с уже имеющейся. Примером функционирования «рабочей памяти» у взрослого может быть запоминание телефонного номера. Вы набираете его цифра за цифрой, зная при этом весь номер целиком.

Воспроизведение и действие «рабочей памяти» у ребенка можно оценить простым и удобным способом. Для этого возьмите два одинаковых кусочка материи (два одинаковых платочка) и на глазах у ребенка спрячьте под одним из них большую яркую игрушку так, чтобы она была закрыта полностью. Разрешите малышу тянуться за игрушкой через 1, 3 или 7 секунд. Вы убедитесь, что способность ребенка припоминать, где находится игрушка, после полугода возрастает с каждым месяцем. Лишь немногие дети в 8 месяцев могут через 1 секунду припомнить, где находится игрушка, и правильно ее найти. А к году все малыши и через 3 секунды легко находят спрятанную игрушку, большинство же справляется с этой задачей и спустя 7 секунд.

Помимо памяти на предметы у младенцев особым образом развивается память на людей. Причем психологи выяснили, что дети хорошо запоминают не всех людей, а лишь тех, кто вступает с ними в общение. В эксперименте из двух взрослых выбирался менее предпочитаемый ребенком. Затем этот взрослый вступал с младенцем в эмоциональное общение: улыбался ему, ласково разговаривал, поглаживал по руке. Когда через несколько дней к малышу одновременно подходили оба взрослых, ребенок улыбался и протягивал ручки тому, с которым у него был эмоциональный контакт.

В другом эксперименте один из взрослых вступал с младенцем в общение, а другой все время находился в поле зрения ребенка, но не общался с ним. Малыш узнавал только первого взрослого, с которым у него происходило содержательное общение.

Замечали ли вы, как 8–10-месячные дети любят играть с предметами домашней кухонной утвари? Мама готовит обед, а малыш пристроился рядом на детском стульчике. Он будет вполне доволен и спокоен, если вы дадите ему деревянную ложку, небольшую кастрюльку с крышкой или несколько крышек разного размера. Все эти предметы для него особенно привлекательны, ведь они так часто бывают в руках у мамы. Да и вообще, стоит взрослому взять в руки какую-нибудь игрушку, как годовалый малыш тут же постарается заполучить ее.

Интерес ребенка к тому, как и с чем действует взрослый, помогает малышу открывать мир предметов. Взрослый, будучи самым важным для малыша партнером по общению и взаимодействию, как бы выделяет и делает привлекательным, интересным, запоминающимся для ребенка тот или иной предмет.

Развитие памяти младенца тесно связано с тем, как взрослые общаются с малышом. Можно начинать тренировать память ребенка уже в конце первого полугодия жизни, предлагая ему узнавать игрушки, которые предварительно должны быть включены в общение. Во втором полугодии полезна игра, в которой нужно найти спрятанный на глазах у малыша яркий предмет. А взрослый, если он хочет, чтобы малыш его запомнил, должен не просто находиться в поле зрения ребенка, но обязательно вступать с ним в общение.