Текст книги "Астральные фермы «Финальный элемент»"

ГЛАВА 15

Откусив часть самоса, Мария попыталась сравнить его вкус с чем-то знакомым. Невероятно сочный, но не приторно сладкий, нежный творог в сочетании с апельсинами и персиками, затрагивал самые центры её вкусовых рецепторов. Разжёвывая содержимое, словно сомелье, она пыталась определить все ингредиенты, а семейство Смирновых внимательно наблюдало за её реакцией.

– Ничего подобного ранее не ела, – прервала молчание Мария. Нет, мне, конечно, доводилось пробовать шедевры кулинарии, но это что-то особенное.

– Вот и хорошо, – разливая сок по стаканам, оживился Николай Николаевич, – предлагаю тост за именинника.

Взявшись за стаканы, все внимательно слушали главу семейства Смирновых.

– Максим, ты – умный, целеустремлённый и знаешь, как мне кажется, чего хочешь. С юных лет, мама не даст соврать, ты не боялся трудных задач и всегда старался найти решение самостоятельно. Мы, родители, безумно счастливы наблюдать за тем, каким ты стал. А сегодня, решив стать отцом, ты в очередной раз всех приятно удивил. Это ответственный и достойный похвалы шаг. Скажу лишь одно: будь единым целым с твоей избранницей, как мы с мамой, – улыбнувшись, Николай Николаевич посмотрел на супругу, – да, Люба?.. Поверь, проверено! Только в доверии и понимании семья станет настоящим источником силы. Понимаю, мы часто слышим эти слова и оттого неохотно вслушиваемся в их смысл. Но… Когда в отношениях всё складывается, ты поистине ощущаешь невообразимый подъём и уверенность в том, что ты действительно способен свернуть горы.

Максим с Марией переглянулись.

– За тебя, сынок, – поднимая стакан с соком, Николай Николаевич встал со стула.

– За вас, – добавила Любовь Георгиевна.

– За нас, – присоединился Максим.

– УЗИ делали? Каков прогноз, мальчик или девочка? – поинтересовалась Любовь Георгиевна, усаживаясь на стул.

– Максим уверен: это мальчик.

– Я тоже не сомневался в том, что у нас будет сын, – подхватил Николай Николаевич, – причём с первых дней беременности!

– Ой, хватит тебе, великий провидец, – успокаивала мужа Любовь Георгиевна, – имя уже подобрали?

– Мне нравится Роман, – недолго думая, предложил Максим.

– Имён мы ещё не обсуждали, но Роман мне нравится, – согласилась Мария.

– Предлагаю тост за Романа! – подскочил Николай Николаевич, забыв, что в бокалах сок, а не шампанское.

– Куда ты спешишь? – потянула супруга за руку Любовь Георгиевна, – рано ещё. Сейчас самый ответственный этап в формировании новой жизни. Придёт время, поздравишь.

– Мам, не стоит так волноваться. Малыш под надёжной защитой, – посмотрев в глаза Марии, Максим положил свою руку поверх её ладони.

– Не волноваться?.. Он рассказывал тебе случай с корабликом? – обратилась Любовь Георгиевна к Марии.

Девушка отрицательно кивнула головой.

– О-о-о, этот случай заставил нас хорошенько поволноваться. Максиму тогда было около пяти лет, – продолжила рассказ женщина, – мы с семьёй вышли на прогулку в парк. Несмотря на то, что был апрель, он не был таким тёплым, как сейчас, и лёгкие куртки являлись неотъемлемой частью гардероба. Прогуливаясь вдоль водоёма, Максим заметил бумажный кораблик, подплывший к самому берегу, и захотел помочь ему отправиться в плавание по озеру. Он взял палку и стал отталкивать его от берега. Но то ли ветер был в обратную сторону, то ли толкал слабо, кораблик то и дело возвращался к берегу. Тогда он нашёл палку подлиннее и вытянулся струной в попытке оттолкнуть кораблик как можно дальше. Знаешь, что было дальше? – обратилась женщина к Марии.

– Даже не представляю…

– Он не удержался и во всей одежде упал в воду.

Мария прикрыла рот рукой.

– Коля в чём был, в том и прыгнул в озеро. Вот так вместо прогулки по парку был открыт купальный сезон в апреле.

– Сильно испугались?

– Если честно, не успела. А вот по пути домой всю дорогу переживала за пловцов, чтобы не простудились.

– Ох и влетело же тебе дома, – повернувшись к Максиму, хихикнула Мария.

– Да-а-а, – протянул Николай Николаевич, – чаю с малиной выпили с ведро, наверное. Потом пытались разобраться в случившемся. И на вопрос, зачем ты полез в воду, Максим ответил: «Корабль не должен стоять у берега». Вот и выходит, наказание было бы равносильно запрету мечтать, но были и плюсы. Урок по безопасности у воды мы усвоили навсегда, – улыбнувшись, Николай Николаевич посмотрел на сына.

– А вы решительный, – подбодрила мужчину Мария, – понятно, от кого это у Максима.

– А как же… Если бы потребовалось, за сыном я прыгнул бы не только в пруд.

Мужчина поднялся со стула и быстро удалился в соседнюю комнату.

– Куда это он? – поинтересовалась Мария.

Любовь Георгиевна с Максимом пожали плечами. А уже спустя минуту Николай Николаевич вернулся с красной коробочкой в руках.

– Держи, – мужчина протянул руку с коробкой.

– Пап, но это же…

– Да, та самая медаль. Я давно решил передать её тебе, чтобы потом, когда придёт время, ты передал её своему сыну.

Максим встал со стула и подошёл к отцу.

– Спасибо, пап, – понимая, какую ценность для него она имела, Максим крепко обнял его. Я никогда не говорил, но именно эта медаль вдохновила меня заняться спортом, чтобы в будущем похвалиться собственной.

– Максим, ты уже давно переплюнул мои спортивные достижения. А теперь ты перешёл к более важному этапу: созданию семьи.

– Молодцы, что рассказали нам о вашем намерении именно сегодня, – поблагодарила молодых Любовь Георгиевна, – вместо одного праздника, дня рождения сына, нам посчастливилось присутствовать ещё и при рождении семьи.

– И узнать о будущем внуке, – добавил Николай Николаевич.

– О дате мы договорились заранее, – попыталась объяснить удивительное совпадение Мария, – ждали, так сказать, подходящего момента.

Максим громко расхохотался.

– Разве не так?..

– Так, так, – вытирая слёзы смеха, согласился Максим.

– Он всегда был таким вредным? – обратилась Мария к Любови Георгиевне.

– Не-е-ет… Максим был добрый и очень любознательный ребёнок. Но когда он о чём-то рассказывал, все обязаны были отложить свои дела и внимательно его слушать.

– Навязывал, значит, свою волю другим, – ехидно уточнила Мария.

– Я бы иначе охарактеризовала его стремление, – не соглашалась женщина, – так он призывал окружающих сосредоточиться на рассказе.

– А почему не на рассказчике?

– Безусловно, рассказчик является неотъемлемой частью истории, но только интересный рассказ может завладеть вниманием слушателя. Если в этот момент человек занят каким-то делом, отвлекается на посторонние раздражители, думает о своих проблемах, суть рассказа останется вне зоны восприятия. Лишь стопроцентное внимание и максимальная заинтересованность раскрывают смысл слов.

– Мам, ты гений. Для начала нужно завладеть вниманием, и только потом…

– Потом что?

– И только потом переходить к рассказу, – попытался отшутиться Максим.

– Я об этом и говорю. Реакция на услышанное зависит от вовлечённости слушателя.

– А чем ещё в детстве, помимо ныряния за корабликом, отличился Максим? – поинтересовалась Мария.

– Ему было интересно абсолютно всё: печь пирожки, мазать кремом торт, ремонтировать мотоцикл с отцом, выжигать картинки на досках. Кстати, следы его творчества остались и на этом столе.

Любовь Георгиевна с Николаем Николаевичем стали осматривать ножки стола.

– Вот она! – приподняв скатерть, радостно сообщил Николай Николаевич.

На деревянной ножке красовались две большие буквы М. От неожиданности Мария поперхнулась слюной.

– Почему две М?.. – адресовала она вопрос автору.

– Это же очевидно, – рассмеялся юноша, – Мама и Максим.

– А папу забыл?

– Не забыл, а просто не успел. Папа вернулся с работы, и творческая деятельность закончилась мытьём посуды.

Мария звонко расхохоталась.

– Хотела бы я увидеть эту картину.

– Легко! Этот и многие другие моменты сохранены в истории Смирновых, – обрадовавшись возможности достать семейный альбом, оживилась Любовь Георгиевна.

– Ну, мам…

– А ты что, хочешь что-то утаить от матери твоих детей?..

– Да ладно… У вас есть фото, где он моет посуду?..

– И не только. У нас десятки фотографий памятных событий. Некоторые, должна я заметить, очень забавные.

– Ну, всё, это надолго, – смирившийся с неизбежным, прокомментировал Максим.

Достав фотоальбом из комода, Любовь Георгиевна бережно переворачивала страницы, подробно рассказывая о каждой фотографии.

– Это мы с Колей на второй день знакомства, а завтра он меня пригласит в кино на фильм «Москва слезам не верит». А здесь он хитростью заманил меня на мотоцикл.

– А в чём была хитрость? – перебила Мария.

– Держаться-то было не за что. Выходит, я обняла его первой.

– Какой вы продуманный, – прищурившись, девушка посмотрела на мужчину.

– А вот и фотография с корабликом.

Мария посмотрела на фото и увидела: пухлощёкого мальчугана в тёмно-синем демисезонном пальто, чёрных брюках, коричневых ботинках и с бумажным корабликом в руке.

– Шапочки не хватает, – добавила Мария.

– Её папе спасти не удалось, – иронизировал Максим.

– Не пойму, как… тогда… вам удавалось фиксировать всё на камеру? – поинтересовалась девушка.

– Мы уверены, – начал объяснение Николай Николаевич, – вовремя сделанная фотография на долгие годы сохраняет пережитые в тот момент эмоции. Поэтому фотоаппарат был с нами всегда и везде.

– А вот одна из забавных, – повернув альбом, Любовь Георгиевна придвинулась к Марии.

Максим в возрасте 6—7 лет сидел верхом на большом чёрном козле, держась за его рога.

– Ты прямо, как на харлее, только без музыки, – с улыбкой прокомментировала Мария.

– Поверь, музыка была, – заверил её Максим. Я хорошо помню тот день. На просьбу порулить мотоциклом во время езды, папа ответил: «Сначала нужно пройти тест козлом».

– А в чём он заключался?

– В этом и заключался, проехать верхом.

– И-и-и…

– Папа включил радиоприёмник, как он пояснил, для настроения, привязал верёвку к рогам козла и подал мне команду газовать. Я, как полагается, завёл мотор.

– Каким образом?

– Каким, каким… Дыр-дыр-дыр…

Мария расхохоталась.

– Сижу я, значит, газую правой рукой – ды-ы-ыр… ды-ы-ыр… И как дам пятками по рёбрам козлу… От неожиданности козёл подпрыгнул, перебросил меня через свою голову и дал дёру. Если бы не папа… Он поймал меня в метре от дерева. Мы ещё долго потом не говорили об этом случае маме. А когда рассказывали, то не столь красочно, как сейчас.

– А зачем ты дал козлу по рёбрам? – еле сдерживая смех, спросила Мария.

– Не знаю, все наездники в фильмах так делали…

– Но ты-то сидел на козлацикле… и газовал…

Услышав забавное определение «козлацикл», семейство Смирновых дружно рассмеялось.

– И почему нам самим не пришло это в голову? – восхищался сообразительностью Марии Максим.

– Всегда к вашим услугам, обращайтесь. А что ещё забавного имеется в вашей коллекции?

– Готова загибать пальцы? – уточнил Максим.

– Готова.

– Ну, поехали: забег с гусем, рыбалка с карманом, полёт Мэри Поппинс, скворечник для пальца, хоккей с кастрюлей, суп с черепахой, аквариум в ванне…

– Хватит, хватит… И все эти воспоминания хранятся в этом альбоме?

– В нём хранится даже то, о чём я уже забыл.

– Хорошая вещь этот альбом, – кивая головой, Мария явно о чём-то думала. Решено, у нас тоже будет хранитель событий. Согласен? – обратилась она к Максиму.

– На все сто!

Показывая фотографии, каждый раз Любовь Георгиевна переживала моменты, запечатлённые на кадрах, как в первый раз. А эмоциональные объяснения Николая Николаевича, плюс реакция Максима, восхищали Марию единством семьи Смирновых. Добравшись до последней страницы, женщина захлопнула альбом.

– Для первого раза хватит, давайте пить чай. Угадаешь, что у меня есть? – обратилась она к сыну.

– Торт?

– Лучше…

– Земляничное варенье?..

– Кто тебе сказал? Коля? – женщина строго посмотрела на супруга.

– Папа ни при чём, сам догадался.

– Любимое варенье сына, – ставя на стол наполненную вазочку, пояснила Любовь Георгиевна, глядя на Марию.

– Да-а-а, он ещё тот Винни-Пух, – хихикнула в ответ девушка.

Разлив чай по чашкам, Николай Николаевич решил расспросить молодых о планах на будущее.

– Ну, сын, рассказывай, как продвигаются дела в вашем центре?

– Замечательно, – не раздумывая, ответил Максим. Есть правда один вопрос, на который я пока никак не могу найти ответа.

– А как тебе кажется, – мужчина задержал взгляд на сыне, – кому-нибудь он известен?..

– Думаю, известен, – Максим перевёл взгляд на Марию.

– Вот что я тебе скажу, сынок. Не стесняйся просить о помощи. Все, абсолютно все, хоть раз спрашивали совета у других. Если на возникший вопрос нет ответа в твоём окружении, и ты действительно настроен на его поиск, не останавливайся и ищи дальше.

– Так и сделаю. Спасибо. Пап, а как бы ты поступил с информацией, способной навсегда изменить жизнь человека?

– Одного или всех?

– Это имеет значение?

– Не особо. Если информация настолько важна, ею нужно поделиться. Человеку необходимо иметь право выбора или иллюзию самостоятельно принятого решения. Я бы показал возможные варианты развития событий и рассказал обо всех плюсах каждого, ну, или минусах.

– Значит, всё как есть, рассказал бы, ничего не скрывая?

– Ничего.

– А если они посчитают это розыгрышем и не поверят в серьёзность сообщения?

– Для этого как раз и нужны плюсы и минусы. Позволь им самим заглянуть в своё будущее, зная о последствиях неправильно принятого решения.

– А как дела у Олега? – поинтересовалась Любовь Георгиевна, – давненько мы его не видели.

– У Олега всё хорошо. Заходит к нам в центр, изучает новое направление. В общем, расширяет кругозор, – утолил любопытство Любови Георгиевны Максим. А вы когда планируете за город?

– Да вот, на майских праздниках и переедем. Вы, кстати, заезжайте на дачу, попьём чай с вареньем на воздухе, поиграем в настольные игры, – предложила женщина.

– Покормим комаров, – добавил Максим.

– Не без этого, – улыбнулась женщина, – мы же все звенья одной цепи.

– Точно подмечено, мам. Ты даже не представляешь, насколько. Обещаю, разберусь с нерешенным вопросом, и мы заедем к вам на дачу. Договорились?..

– Договорились! – бодро подхватил Николай Николаевич, протягивая руку сыну.

– Замётано! – крепко сжимая руку отца, закрепил договорённость Максим.

Завершив чаепитие, Максим с Марией попрощались с родителями и, выйдя во двор, не спеша, направились в сторону сквера.

ГЛАВА 16

– Классные у тебя родители, особенно папа, – расплываясь в улыбке, восхищалась Мария.

– Да, он такой, – с гордостью за отца согласился Максим. А ты совсем своего не помнишь?

– Совсем… Поначалу я хотела его найти, но потом всё изменилось.

– Ты о маме?

– Да. Сначала её внезапная болезнь, потом несчастный случай, потом новая оболочка. И даже если бы я нашла его, дочери-то его уже давно нет… Знаешь, отслеживая цепочку произошедших событий, я всё больше убеждаюсь в их неслучайности. Не думал об этом?.. Все испытания, с которыми мы сталкивались и сталкиваемся, как будто именно нас ждали…

– Ты тоже заметила?.. В какой-то момент я подумал, что это проделки марсианских предков. Что это они, увлёкшись визаляцией, намеренно подсовывают нам нерешённые задачки.

– А что, вполне возможно. Хотя это и не объясняет угрозы уничтожения землян.

– Помнишь, что сказал папа?

– Что именно?

– Не стесняться просить о помощи.

– А у тебя есть кто-то на примете, кто обладает большими знаниями, чем ты?..

– Есть… Марсианские предки… Нет никого, кто знал бы об этом мире больше, чем они.

– Ну, удачи, – пожелала Мария.

Слова отца о том, что в совете могут нуждаться даже самые умные, не выходили у Максима из головы. Он дождался, пока Мария уснёт, провёл рукой по её волосам и, полный решимости получить недостающие ответы, выскользнув из оболочки, переместился в подводный мир Марса. К огромному удивлению, у входа в строение из кристаллов его встретил Азур.

– Что-то мне подсказывает, что не случайна наша встреча, – обратился к Азуру Максим.

– А тебе нравятся сюрпризы?.. Рассказывай, что привело тебе на этот раз?

– Да всё о том же… Я перепробовал все способы, но в слои Земли проникнуть не получается.

– А как ты это делал?.. Использовал хвалёные чувства землян или доступные им знания о космосе?..

– И не только.

– Поверь, всё это лишнее и лишь мешает увидеть истину. Не стоит искать объяснение, сравнивая нечто новое с чем-то, что тебе было известно ранее. Как только ты перестанешь ожидать чего-то, соответствующего представлениям твоего разума, тут же всё и произойдёт.

– Прямо сразу и получится? – подозрительно переспросил Максим.

– Если остальные условия выполнены, то сразу.

– Остальные?..

– Ты же не использовал силу симбиоза?!

– А это обязательное условие?

– Сам подумай. Возможности одного путешественника, даже Мастера, сравнимы с ресурсом обыкновенной батарейки. А вот потенциал симбиоза значительно выше и не ограничивается мощностью тысячи атомных бомб. Понимаешь разницу?

– Такая огромная сила?..

– А теперь добавь к ней ещё один элемент, вашего сына.

– Стоп, хотите сказать, нерождённый ребёнок уже сейчас влияет на возможности матери?

– И не только её. До сих пор симбиозы появлялись в результате слияния двух индивидуальностей, идеально сочетающихся эмоционально и духовно. Но ваш ребёнок унаследовал силу симбиоза ещё до рождения. Это явление уникально даже для нас, так как это произошло впервые.

– Но если сила ребёнка уже сейчас сравнима с силой взрослого симбиоза, чего ожидать от него в будущем?

– А вот это хороший и единственный вопрос, на который никто не знает ответа.

Некоторое время Максим молча обдумывал услышанное.

– Вы сказали, что до сих пор симбиозы появлялись в результате слияния двух индивидуальностей. Значит, есть и другие. Но что я ещё понял, – Максим посмотрел на Азура, – семья была и есть самым надёжным и неиссякаемым источником силы.

Азур кивнул головой.

– Одного я не понимаю. Чем уничтожение землян поможет остальным мирам?

– А ты не задумывался, что Земля может быть одним из элементов большой игры?

– Игры?..

– Хорошо, действия, события, механизма, как хочешь, так и назови. Но Земля была и будет звеном, выполняющим определённую роль.

– Какую роль?..

– Не переживай, узнаешь… Но не сейчас.

Максим хотел было возмутиться ответом, создающим новые вопросы, но воздержался. Он никак не мог понять, чем земляне мешают другим мирам, и почему завеса тайн скрывает правду о Земли.

– Значит, это всё, и никакой практической помощи от вас ждать не стоит? – уточнил Максим.

– Понимаю, ты расстроен. Но поверь, как только ты завершишь начатое, тебе откроется истинное значение вещей совсем другого уровня.

– Легко сказать… Всё упирается во время, недостаток которого ощущается всё сильнее.

– Помни, – Азур вытянул указательный палец вверх, – ты – больше чем путешественник и волен выбирать любое течение времени.

– Хотите сказать, я могу перемещаться как в прошлое, так и в будущее?

– Я хочу сказать, ты можешь избежать потери времени из-за разницы между мирами. Оставь метку в точке отправления и вернёшься в тот же самый момент, с которого началось твоё путешествие.

– Метку?..

– Метку, метку. Дату и время, например.

– То есть, – решил уточнить Максим, – прямо сейчас я могу вернуться в тот самый момент, когда надумал отправиться за советом к вам?

– Сможешь, если детально вспомнишь ощущение того момента.

Максим задумался, пытаясь восстановить состояние, в котором находился перед визитом на Марс. И вдруг он оказался дома перед своей оболочкой, склонившейся над спящей Марией и гладившей её по волосам.

– Это же тот самый момент! – обрадовался Максим, – через секунду я перемещусь. Вот значит, как это работает…

Размышляя о возможном завтрашнем контакте с внутренними слоями Земли, Максим не переставал думать о потенциале симбиоза, учитывая уникальность их сына. Новость о его силе вселяла в него уверенность. Выпив стакан воды, он снял с себя одежду, поправил одеяло на Марии, лёг на бок и уснул.

ГЛАВА 17

Человекообразные существа с розовой кожей, раскрашенной как у зебр, и руками длиннее, чем у людей, пристально наблюдали за движением света. В какой-то момент Максим понял, что источником света является он, а стоящие перед ним существа поклоняются ему. Сияние продолжало неумолимо нарастать, пока не стало ослепительно белым, и Максим проснулся.

– Что снилось? – практически уткнувшись носом в лицо Максима, спросила Мария.

– Что-то очень странное.

– Это я заметила, – хмыкнула девушка, – ты светился ярче, чем лампочка в тёмной комнате.

– Как раз это и снилось. Я был источником ослепительного света, а местные аборигены мне поклонялись.

– Да-а-а, странный сон… Ну что, когда отправляешься на Марс?

– Вчера всё сделал.

– Вче-ра-а-а? – девушка подпрыгнула на кровати, приземлившись на колени. Как тебе удалось при этом ещё и выспаться?

– Как выяснилось, мы способны возвращаться в исходную точку без потери времени.

– И как далеко мы можем вернуться? – ошарашенная новостью, уточнила Мария.

– Точно не знаю, но обещаю выяснить сразу после выполнения основной задачи. Не возражаешь?

– Само собой! Земля в приоритете.

– Отлично! Тогда давай не будем откладывать в долгий ящик.

Без лишних вопросов девушка плюхнулась обратно в кровать и, закрыв глаза, взяла Максима за руку. Астральные тела, выскользнувшие из оболочек, соединившись в страстном поцелуе, слились воедино. Раскинув руки в стороны, Симбиоз представил окутывающие Землю кольца радуги. И уже через мгновение невидимые ранее слои проявились. Заметив пульсирующий активнее остальных коричневый слой, он потянулся к нему и, едва коснувшись, оказался внутри. Кирпично-красные скалы встретили нежданного гостя оглушительной тишиной. Словно следы гигантского червя, глубокие каньоны покрывали всю поверхность. Спустившись на дно, Симбиоз увидел вход в пещеру относительно небольшого диаметра и, не раздумывая, направился внутрь.

– Остановись, – телепатически обратился к нему голос.

– Остановился, – также телепатически отреагировал Симбиоз.

– Зачем прибыл?

– Хочу помочь Живущим под Солнцем, но прежде хочу понять, как это сделать.

– Поздно… Процесс запущен.

– Поздно?! Да кто Вы такие, чтобы лишать миллионы людей жизни? – возмутился Симбиоз.

– Хранители сорока девяти слоёв, – спокойно ответил голос, – достаточно полномочий?..

– Хранители?.. Значит ли это, что слои взаимодействуют между собой?

– Молодец… Догадался. Не просто взаимодействуют, а состояние одного напрямую влияет на всех.

– Так же, как и разрушение в одном из них?

– Совершенно верно. Именно поэтому я не могу допустить разрыва цепочки равновесия.

– Но Ваш слой не выглядит благополучным и радужным. Здесь что, произошла планетарная катастрофа?

– Хуже… Ещё задолго до нашего появления, здесь, на планете, велись разработки редчайшего минерала, «сухой воды».

– Сухой воды? – изумлённо переспросил Симбиоз. И чем же она разбавлялась, чтобы стать жидкой?

– Ничем. Под воздействием ультрафиолета одна крошечная гранула могла расширяться до пятидесяти литров жидкой воды. А так как вода – один из самых бесценных ресурсов, разработки не прекращались, пока компонент не исчерпал себя полностью.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь. На планете варварским способом велась добыча ресурсов, пока она не превратилась в безжизненную глыбу? Возникает вопрос: если состояние одного слоя влияет на все остальные, то как такое могло произойти здесь?

– Всё просто. В то время не было ни слоёв, ни тех, кто следил за равновесием в них.

– Не было?.. А как же тогда…

– Как только Земля стала непригодной для жизни, на ней появились мы. А спустя время запустился процесс слоеобразования.

– Вы сказали, Земля?

– Земля, Земля. Во всех слоях это одна и та же планета, даже если она имеет другие размеры и других особей, населяющих её.

– Значит и компонент сухой воды присутствует во всех слоях?

– Присутствует, но есть один минус, как ты понимаешь.

– Его добыча подвергает опасности как растительный, так и животный мир, – закончил предложение Симбиоз.

– Верно, – согласился голос.

– Но если планета непригодна для жизни, как выживаете вы?

– Так же, как и ты, мы не нуждаемся ни в ресурсах, ни в воде, ни в атмосфере. Для таких, как мы, не существует критериев выживания.

Белая субстанция, размером чуть больше футбольного мяча, нечто среднее между медузой и облаком, совершенно не отражающая и не излучающая света, бесшумно появилась из глубины пещеры.

– А ты отличаешься от других, – продолжил диалог голос.

– Каких других?

– Таких же сияющих, но других.

Симбиоз прижал руку к солнечному сплетению.

– И чем же я отличаюсь?

– Тем, что скрываешь.

– Неужели нет ни малейшего шанса спасти людей?

– Земной цикл перезапускается каждый раз, когда население достигает максимального прогресса, и дальнейшее его развитие, малого того, бессмысленно с позиции поиска избранного, но чрезвычайно опасно для самой планеты.

– Хотите сказать, планета уничтожалась каждый раз из-за прогресса на ней?

– Да, именно это я и сказал.

– А как же истории с метеоритами, наводнениями и другими необъяснимыми катаклизмами?

– Ну почему же необъяснимыми, очень даже объяснимыми. В слоях Земли сорок девять уровней разных размеров. Среди них есть такие, что поместятся в твоих руках, а есть и превышающие размеры знакомой тебе Земли в несколько раз. В каждом из них существуют свои формы жизни, и не все из них совместимы с человечеством. Ты правильно заметил, методы, которыми планета очищалась, всегда отличались. Но все они несли минимальный ущерб для неё и позволяли выжить небольшому количеству людей для возрождения численности.

– Что значит несовместимые с человечеством?

– Например, планета микробов или рептилий. Огромных рептилий.

– Динозавров?..

– Да, именно так они их прозвали.

– А сколько раз запускался цикл обновления Земли?..

– Не меньше сотни, – после небольшой паузы ответил голос, – и важнейшим требованием было идентичность исходных условий. Вот почему каждый раз Земля Живущих под солнцем освобождалась от людей на девяносто девять процентов.

– Но раз я здесь, значит, шанс на спасение существует. Иначе, зачем всё это? И потом, я уверен, если бы Живущие под солнцем знали о соседних слоях чуть больше, ничего подобного не произошло бы.

– Раньше так и было. Но со временем люди забыли, как пользоваться средствами коммуникации с другими слоями.

– Забыли?.. Да обычному человеку не по силам собрать столько энергии, чтобы открыть проход хоть в какой-нибудь из слоёв, – уверенно заявил Симбиоз.

– А всем и не нужно. Всегда были проводники, знающие о воротах, ведущих к нужным слоям.

– Хотите сказать, в прежние времена существовали физические переходы?

– Существовали и существуют. Но люди утратили способность ими пользоваться.

– И где же они?.. – с глубоким удивлением спросил Симбиоз.

– Одно из таких сооружений прямо у тебя над головой.

Симбиоз поднял голову и увидел узкий тоннель, соединяющийся с ещё одной пещерой. Проскользнув внутрь, он наткнулся на четыре каменные плиты высотой около двух метров с узкими отверстиями в верхней части. Накрывала конструкцию, напоминающую карточный домик, массивная плита под углом шестьдесят градусов.

– Что это за перекосившаяся избушка? – с иронией в голосе спросил Симбиоз.

– Томлен.

– Томлен? Звучит как-то знакомо.

– На Земле Живущих под солнцем «томлен» произносят иначе, да и размеры гораздо меньше.

– Томлен, томлен, – не переставал повторять Симбиоз. – Вспомнил! Дольмен! И что в них особенного?

– Особенного ничего. Но те, кто знали порядок активации камней, могли перемещаться между слоями. Хотя надо признать, что большинство заглянувших, случайно или намеренно, за границу слоя их обитания, не спешили возвращаться, а то и вовсе оставались по ту сторону. И это касается не только людей.

– Что-о-о?.. Представители других слоёв тоже жаждут погостить подольше?

– Сам подумай. Откуда на Земле Живущих под солнцем время от времени обнаруживается то новый вид животных, то растений. А сколько случаев фиксации несвойственных для их слоя форм: морские драконы, лесные жители, летающие объекты. Откуда, по-твоему, они приходят?

– Верхом на кометах, – пытаясь перевести диалог в менее серьёзное русло, пошутил Симбиоз.

– Таких тоже предостаточно, но большинство из них – наши соседи.

– Я всё же не пойму, – Симбиоз сделал максимально серьёзное лицо, – если Вы определили точку невозврата Живущих под солнцем, почему бы не дать им второй шанс?

– Во времена первых циклов так и было. Но чем дальше, тем меньше людей волновало то, что происходит на Земле, и всё больше – то, что под ней. И вот что странно, эта особенность, как вирус, передавалась следующим поколениям. В этом цикле задействованы силы природы, и мы очень надеемся, что страх перед стихией сохранится в их памяти.

– А вы не думали, что Живущие под солнцем иначе реагирует на страх.

– Да, такие предположения были, но не было доказательств.

– А если они изменятся?

– Тогда баланс изменится в их сторону, и цикл перерождения затормозится до полного подтверждения намерений Живущих под солнцем. Но есть одно но…

– Как их уговорить? – закончил фразу Симбиоз.

– Боюсь, уговоры здесь не помогут. Сигнал должен исходить из самой глубины, так как засчитываться будут импульсы подсознания. Которые, кстати, и лягут на чашу весов.

Пространство томлена стало заполняться ослепительно ярким светом, вырывающимся через узкие отверстия в верхних частях каменных плит.