Текст книги "Любви все возрасты покорны"

– Какие новости, никто пока не обращался? Как там шеф? Что, соскучилась? Во вторник я вернусь, так что потерпи.

Сомнений не было: он разговаривал с кем-то из офиса и скорее всего – с Ириной. Она давно замечала, что их отношения с Владимиром – не просто как бывает между коллегами по работе. Даже на совещаниях они иногда незаметно обменивались взглядами и многозначительно улыбались друг другу. Было очевидно, что их объединяет какая-то общая тайна. Ко всему этому Нина заставляла себя относиться спокойно, но только что случайно услышанный разговор резко изменил её настроение – все слова и чувства, проявляемые Владимиром при их тайных встречах, показались ей неискренними. Сделав вид, что ничего не произошло, она быстро направилась в спальню и по ходу между прочим спросила у находящегося в гостиной Владимира:

– Тебя разбудили? Кто-то звонил?

– Нет. Это я позвонил в офис, чтобы узнать, как дела, и сказать, что скоро приеду.

– Ну хорошо, – сказала Нина, – собирайся скорее, пойдём на завтрак.

Весь день они провели в длительных прогулках по парку, разговорах на общие темы, а вечер был занят приготовлениями к отъезду домой. Вначале у Нины появилось желание поговорить с Владимиром об их дальнейших отношениях. Но подумав, что он может это связать с тем, что она слышала его разговор, решила, что разумнее сделать это чуть позже, через несколько дней. Нина вдруг почувствовала, что неловкость, испытываемая ею ранее, исчезла и ей стало как-то легче с ним разговаривать. В офисе она появилась на день раньше Владимира, а он, вернувшись утром следующего дня, всем рассказывал об успешном выполнении командировочного задания. Работа бюро протекала в обычном режиме: появлялись посетители со своими проблемами, их выслушивали и знакомились с принесёнными ими документами, готовили материалы для передачи в судебные инстанции, принимали участие в судебных заседаниях по делам своих доверителей.

Нина старалась не давать и малейшего повода для возникновения у Владимира каких-нибудь подозрений, что в их отношениях произошёл какой-то перелом. Но её не оставляла в покое мысль, что рано или поздно всё равно придётся с ним объясниться. Она не подпускала к себе появляющееся чувство ревности, хотя её женское самолюбие было задето подозрениями, возникшими после услышанного в пансионате разговора Владимира по телефону. Относясь к себе с высокой мерой требовательности, Нина пыталась найти свою вину в том, что Владимиру потребовалась другая женщина для выражения своих чувств и удовлетворения своих желаний. Может быть, думала она, ей как женщине чего-то недостаёт в умении в полной мере дать то, что нужно мужчине. Скользнула мысль – может быть, и бывший муж её оставил по этой причине. И хотя для самобичевания не было оснований, освободиться от беспокойства долго не удавалось. Было понятно, что в их ситуации с Владимиром какое-либо выяснение отношений, как это нередко бывает в подобных случаях, неприемлемо. К тому же для неё было гораздо безболезненнее потерять Владимира как любовника, чем как специалиста, деловые качества которого высоко ею оценивались. С большим уважением она относилась и к Ирине, которая обладала мягким, добрым характером, но, когда это было необходимо, могла проявить нужную твёрдость.

Как-то Владимир пригласил Нину в театр. Он заранее приобрёл билеты, так как спектакль пользовался большим успехом и постоянно проходил при полном аншлаге. Приглашение было сделано буквально за несколько часов до начала спектакля, и она имела все основания, сославшись на какую-нибудь причину, от него отказаться. Высказав своё огорчение и желание не допустить, чтобы посещение театра было сорвано, Нина сказала:

– Знаешь, действительно будет грешно упустить возможность побывать на таком замечательном спектакле. О нём много хороших отзывов. А что, если ты пригласишь кого-нибудь из наших девушек?

Не ожидавший такого поворота событий, Владимир, растерявшись и даже не возразив, спросил:

– А кого, как ты думаешь?

– Может быть, Ирину? Думаю, ей будет приятно.

Владимир так и поступил, и его предложение с благодарностью было принято. На другой день предстояла встреча с одним клиентом, и по договорённости её наметили на утро в его офисе. Вернувшись после переговоров, проходя в свой кабинет, Нина стала свидетелем, как Владимир и Ирина, улыбаясь, о чём-то говорили. Поздоровались, и Владимир попросил разрешения к ней зайти. Он помог ей снять пальто, спросил, как прошла встреча, и сказал:

– Ирина до сих пор под впечатлением вчерашнего посещения театра. Нам очень понравился спектакль.

Невольно отметив сказанное Владимиром «нам», она заметила.

– Вот и хорошо, как-нибудь расскажешь. Сейчас, прости, мне нужно срочно просмотреть документы поручителя, с которым сегодня встречалась.

Владимир вышел и, как показалось Нине, не очень был огорчён таким неожиданным и скорым завершением встречи.

– Всё идёт как задумано, Владимир спокойно воспринимает охлаждение их отношений, – подумала про себя Нина, немного удивившись, что не испытала при этом особых сожалений.

Владимир, всего один-два раза сделав без должной настойчивости попытки пригласить Нину в ресторан, но под разными предлогами получив отказ, лишь однажды спросил:

– У тебя что-то случилось?

– Нет. Просто домашние дела и, как сам знаешь, загруженность на работе заставляют полностью сосредоточиться на них и немного забыть об остальном. Надеюсь, ты с пониманием к этому относишься?

– Конечно, – последовал ответ.

Задуманное ею свершилось, хотя и ценой сердечных переживаний. Остаётся, подумала она, лишь по-философски воспринять и смириться с тем, что вновь в личной жизни наступило хотя и спланированное, но горькое женское одиночество. Нине, уже давно освоившей, что за себя нужно уметь бороться, важно было знать причину своего одиночества, чтобы самой иметь возможность повлиять на изменение ситуации. И она поняла, что её добровольный уход в это состояние объясняется любовью, которую она испытывает по отношению лишь к одному мужчине, к Вячеславу. Любые отношения с другими мужчинами не могут сравниться с чувствами, которые она испытывает к этому единственно любимому человеку. Надежда на возможность осуществления своего желания быть с ним вместе придавала уверенность в том, что она сможет справиться с такими последствиями одиночества, как депрессия, пессимизм, потеря веры в себя и в своё счастье. Тяжело вновь возвращаться в это давящее состояние, но и постоянно чувствовать, что без любви пользуешься чем-то тебе не принадлежащим, долго переносить тоже невозможно. Она старалась вычеркнуть из своей личной жизни Владимира, возникшие на некоторое время тёплые с ним отношения, о которых не сожалела, но расставалась с этим с непонятной ей самой лёгкостью. Владимир, ещё не понимая всего замысла Нины, чувствовал себя на распутье. Ему надо было определиться, чему отдать предпочтение: уму, опыту отношений и увлечённости им, что исходило от Нины или трепетной преданности, непосредственности в отношениях и искренней любви, что он мог получить от Ирины. С Ниной всё сложнее: она – его начальник, и последнее время он чувствует непонятное охлаждение отношения к себе, но его влечёт к ней. С Ириной всё гораздо проще, их отношения не отягощены субординацией, она тянется к нему, но скромность и нерешительность сдерживают её от проявления своих чувств. Он же пока не испытывает особого желания быть с ней. Владимиру предстояло сделать непростой выбор, понимая, что своим поспешным решением он может причинить серьёзную боль такому хорошему человеку, как Ирина. Однако события разворачивались, вынуждая сделать выбор в пользу Ирины, тем более что к их сближению его подталкивала Нина. Она старалась исключить даже малейшие колебания в правильности своих действий. Поэтому с удовлетворением воспринимала то, что Ирина, почувствовав усиление к себе внимания Владимира, буквально расцвела, воспряла духом и даже с ещё большим интересом стала относиться к тому, что происходит на работе. В разговорах с ней, давая ей поручения, Нина старалась всячески поддержать пробуждающийся у неё настрой счастливой женщины. В умении сделать приятное человеку заключалось одно из замечательных человеческих качеств Нины, проявляемое ею в отношениях с людьми. Все, с кем ей приходилось иметь дело, отмечали это и относились к ней с огромным уважением, испытывая желание платить ей взаимностью.

Добром взлелеянная нерушимая любовь

Медицинская практика убедительно свидетельствует, что успешный результат даже самой удачно выполненной операции зависит от того, насколько хорошо организован послеоперационный уход за больным.

После сложной операции на сердце состояние Семёна быстро, гораздо лучше ожидаемого приходило в норму. Его самочувствие с каждым днём улучшалось. Во многом это была заслуга сиделки Кати, приглашённой для наблюдения за его состоянием после операции в домашних условиях. Её ласковое и доброе отношение оказалось лучшим лекарством. Она сумела найти особый подход к Семёну, необходимый любому, даже не капризному больному, перенёсшему операцию, стопроцентный успех которой не гарантирован. Это в такой мере не удавалось никому из медперсонала клиники и даже его маме, Нине. Однажды Нина случайно подслушала разговор Семёна и Кати:

– Скоро я совсем поправлюсь, и мы с тобой расстанемся. Я не хочу. Хоть болей дольше.

– Ну что ты, мы будем теперь всегда с тобой общаться. В нашей семье нас три сестры. Мы всегда мечтали о брате. Ты будешь моим младшим братиком. Хочешь?

– Я хочу всегда быть с тобой, – ответил Семён.

– Я тоже.

Нина, боясь помешать их разговору, ушла в другую комнату.

У Семёна с Катей буквально с первого дня знакомства установились добрые, душевные отношения, появилось много общих интересов, которые их объединяли. Но самое важное, что служило основой взаимопонимания, – это стремление к одной профессии – врача. Катя делала всё для того, чтобы не позднее следующего года поступить в медицинский институт и при специализации выбрать профессию детского врача. Её любовь к детям, обходительный характер придавали ей уверенность в правильности своего выбора. Семён ещё в детстве, когда все дети начинают мечтать о том, кем они будут, став взрослыми, был уверен, что обязательно будет врачом-хирургом. Сейчас же, когда он повзрослел и с помощью врачей обрёл вторую жизнь, его убеждённость в том, что он обречён быть врачом, ещё более укрепилась. У него не было сомнений: именно так и будет. Обсуждая эту тему, они с Катей мечтали о дне, когда сдадут вступительные экзамены и их зачислят студентами. Нина, хотя и была настроена на то, чтобы сын пошёл по её стопам и стал юристом, давно поняла, что он относится безразлично к её и его отца профессии, и считала, что настаивать на своём бесполезно. Узнав о его выборе и их с Катей договорённостях, она решила оказать необходимую помощь, чтобы желание сына и его подруги быстрее сбылось. Семён заканчивал учёбу в школе, здоровье после операции быстро шло на поправку, и Нина не видела никаких препятствий для осуществления его мечты. Однажды она завела разговор с Катей о том, чем она собирается заняться после того, как её обязанности по уходу за Семёном закончатся. Катя, как будто только и ждала этого разговора с ней, сразу ответила:

– Оказывается, мы с Семёном думаем об одном и том же институте, медицинском. Правда, он не знает, как вы отнесётесь к его выбору.

– Он вправе сам решать, кем быть, поэтому моя обязанность – помочь ему в этом.

Выдержав некоторую паузу, Нина продолжала:

– Я рада, что твои и Семёна желания совпадают. У вас сложились добрые отношения, и после всего перенесенного им твоя поддержка ему просто необходима. Если ты не возражаешь, я готова сделать всё, что нужно, и для тебя.

– Большое спасибо. Я уже обо всём договорилась в институте, и мне, учитывая мою практику в больнице, даже обещали помочь с общежитием.

– Ну вот и хорошо, потом ещё поговорим об этом. В тот же день вечером Катя передала Семёну свой разговор с Ниной. По настроению Кати было понятно, что разговор ей пришёлся по душе и во всём, о чём говорила Нина, она чувствовала слова близкого, родного человека. Будучи уверен, что мама на всё именно так и отреагирует, Семён сказал:

– Теперь ты сама убедилась, какая у меня мама, я тебе об этом говорил.

Становилось всё заметнее, что у Семёна и Кати возникают и начинают проявляться отношения с далеко идущими планами. Ими используется любая возможность остаться наедине, а когда в комнату заходит мама, они неловко прерывают разговор. Когда же у них речь идёт о предстоящем поступлении в медицинский институт и учёбе там, напротив, стараются вовлечь и услышать её мнение. Так случилось и на этот раз, когда перед тем, как поехать на работу, Нина зашла в комнату Семёна, где Катя уже хлопотала, подбирая лекарства, которые он должен принять утром.

Семён, обращаясь к Нине, спросил:

– Мама, ты уже уезжаешь? Минуту можешь задержаться?

– Конечно.

– Мы с Катей решили поступать в один институт и вместе готовиться к вступительным экзаменам.

– Хорошо.

– Но совсем скоро Кате уже нечего будет делать по уходу за мной.

– Какое это имеет значение, я даже согласна, чтобы в это время Катя жила у нас, места хватит.

– Нет, – торопливо вступила в разговор Катя, – я договорилась насчёт общежития, и, если сейчас потеряю место, потом трудно будет восстановить.

– Какой вопрос, будет так, как ты решила.

Попрощавшись, Нина ушла, а Семён и Катя продолжили обсуждение, как лучше организовать совместную подготовку к поступлению в институт. Решили, что, поскольку Семёну пока большие физические нагрузки не показаны, Катя возьмёт на себя все заботы, связанные со сдачей документов в институт и по мере необходимости будет заезжать туда, чтобы узнавать всё по поводу вступительных экзаменов. Через некоторое время документы были подготовлены и сданы в приёмную комиссию института. Катя получила расписание экзаменов, и они начали к ним готовиться. Стремление поступить в медицинский институт у обоих было столь велико, что они, усердно готовясь к каждому экзамену, без осложнений успешно все их сдали. Через некоторое время Катя с радостью принесла известие – они оба зачислены на первый курс. Вечером об этом рассказали маме, и она, не скрывая своей радости, сказала:

– Поздравляю. В субботу по поводу этой большой победы организуем небольшой, но достойный семейный праздник. Пригласите кого-нибудь из своих новых друзей.

На другой день, когда они остались наедине с Семёном, она попросила его:

– Позвони отцу, пригласи его, может быть, тоже приедет.

Семён позвонил, всё рассказал отцу, тот его поздравил, но сказал, что приехать, к сожалению, не сможет.

Торжество по поводу зачисления в институт

Праздник удался на славу: пригласили старых друзей, коллег Нины по работе и несколько новых друзей по институту. У всех было хорошее настроение – поздравляли Нину с выздоровлением сына, благодарили Катю за её неоценимое участие в этом процессе. Выражая свои чувства к тому что послужило поводом для застолья, тост произнёс Вячеслав:

– Говорят, родителей не выбирают, но Семёну повезло: бог подарил ему такую маму, любовь которой к сыну сотворила чудо. Предлагаю этот тост за Нину, пусть она будет счастлива.

После Вячеслава слово попросил Владимир. Он присоединился к словам Вячеслава и добавил:

– Нина – особенный человек, она и к нам, сотрудникам нашего бюро, относится по-матерински. Надо, чтобы у неё обязательно всё было очень хорошо, иначе это несправедливо. Добро должно возвращаться туда, откуда оно исходит. Счастья Нине и благополучия во всём!

Поднялась Марина и, подойдя туда, где сидели Нина и Семён, обняла их и нежным голосом тихо произнесла:

– Дорогие, пусть сбудется всё, что вы сами себе желаете.

Молодёжь каждый тост поддерживала улыбками, шумными аплодисментами, и все как один согласились с Семёном, сказавшим в заключение своего тоста:

– Моя мама – необыкновенный человек, и я счастлив слышать слова, произносимые вами в её адрес. Спасибо вам, пусть у вас тоже всё сложится прекрасно.

Нина, подняв бокал, немного задумавшись, произнесла:

– Я действительно счастливый человек, дай бог, не сглазить. У меня любимый сын, замечательные, проверенные многими годами настоящие друзья, добрые, отзывчивые коллеги. Мне повезло встретиться с таким человеком, как Катя. Справиться с болезнью Семёна без её участия, её доброты, ласки и нежности мне было бы очень трудно. Какие слова я ни скажу, они не могут выразить и доли моей благодарности, которую испытываю ко всем вам вместе и к каждому в отдельности. Пусть всегда вас окружают счастье и добро.

Всё прошло лучше, чем предполагали. Уже с завтрашнего дня надо было не откладывая готовиться к началу учебного года. Предстояло договориться о разрешении Семёну, хотя бы в первом семестре, свободного посещения лекций. Это по совету врачей было важно во избежание каких-либо осложнений от чрезмерных нагрузок, связанных с учёбой. Неоценимую помощь оказал Владимир, хорошо знающий декана факультета, куда был зачислен Семён. Хотя Нина не просила его о помощи, но он, узнав о возникшей проблеме, сам вызвался её решить. Она испытывала какое-то неудобство от чрезмерного внимания Владимира к её проблемам и чувствовала себя перед ним в долгу за все его усилия.

У Семёна и Кати наступили студенческие будни. На лёгкую жизнь они не рассчитывали, но свалившийся большой объём работы, да к тому же неизбежная зубрёжка были не совсем ожидаемы. Более всего это было связано с курсом анатомии, изучение которого проходило по учебникам, содержащим сотни страниц, к тому же с необходимостью запоминать по латыни всё, из чего состоит человеческий организм. Преодолевать эти трудности и легче запоминать учебный материал помогало Семёну и Кате возрастающее увлечение друг другом, желание подольше находиться рядом. Они успешно сдавали зачёты и экзамены, не заметив, как закончился первый семестр. Может быть, поэтому неприятность, подстерегающая размеренно и благополучно проходящую учёбу, застала их врасплох. Наступил второй семестр. Семён начал на постоянной основе посещать все занятия. Неожиданно для себя Катя стала замечать, что под разными предлогами он старается избегать посещения анатомички, становясь мрачным и неразговорчивым после пребывания там. Как-то она попыталась заговорить об этом, но он ограничился ответом:

– Всё нормально, не обращай внимания.

Не желая оказаться навязчивой, Катя настаивать на продолжении разговора тоже сочла неудобным, хотя озабоченность её не покидала. Прошло ещё некоторое время, и сам Семён вернулся к этому разговору, удивив Катю своим удручённым настроением:

– Знаешь, мне, наверно, придётся покинуть институт.

– Что случилось, почему? – воскликнула от неожиданности Катя.

– Я не могу переносить вид и запах анатомички. Стараюсь, но это выше моих сил.

Катя не сразу нашлась, как на это отреагировать и что ответить. И высказала первое, что ей пришло в голову, чтобы отговорить Семёна от принятия поспешного решения:

– Но ведь мы тогда не сможем каждый день встречаться, и вообще наши встречи могут прекратиться.

– Почему? Всё будет как и прежде. Будем встречаться после занятий, ты будешь приходить к нам, да и мама будет всегда тебе рада.

Немного удивившись, как просто смотрит на всё это Семён, Катя сказала:

– Не будем спешить с окончательным решением, надо всё хорошо обдумать.

Катя погрустнела, и они расстались: Семён поехал домой, Катя – в общежитие.

Вернувшись в общежитие, находясь под впечатлением состоявшегося разговора, Катя пыталась понять причину совершенно неожиданной для неё готовности Семёна прекратить учёбу в мединституте. Зная его мечтания, которыми он грезил с детских лет, не представляя себя во взрослой жизни никем, кроме врача, она старалась взять в толк, что заставило его с такой решимостью так категорически отказаться от своей мечты. Не разобравшись в этом, не было возможности найти весомый, убедительный довод, который удержал бы его от ошибочного, как она считала, шага бросить учёбу в институте, куда он стремился. И она, как ей показалось, нашла ответ на мучивший её вопрос, а вместе с ним – слова, которые могут убедить Семёна преодолеть своё состояние и изменить принятое решение. У первого лауреата Нобелевской премии по литературе из России Ивана Бунина есть высказывание: «Женщины никогда не бывают так сильны, как когда они вооружаются слабостью». Это о Кате, во всех обстоятельствах её взаимодействия с Семёном. Дома Семён задумался над тем, что ему сказала Катя. Она, конечно, была права, их встречи станут более редкими, но он не мог преодолеть испытываемое им тяжёлое чувство при каждом посещении анатомички. Найти точное объяснение этому он не мог. Сделать это помогла ему Катя. Когда, встретившись через несколько дней, они опять заговорили о том, что их не переставало всё время тревожить, она сказала:

– Семён, я понимаю, что тебе невыносимо смотреть на трупы, которые к тому же разбирают по косточкам. В твоей памяти свежо, как совсем недавно ты каждый день сам находился между жизнью и смертью.

– Да, ты права.

– Но ведь тебя вернули к полнокровной жизни врачи. Подумай, как много людей не получат твоей помощи, которую ты мог бы им оказать, но не окажешь, потому что не станешь врачом.

– Окажут другие врачи.

– Да. Но врач врачу рознь. Много ли будет таких врачей, как ты, мечтавших пойти по этому пути с детских лет? Только человек, осуществивший свою мечту, может добиться того, что для многих других недосягаемо. Я знаю, ты не простишь себе этого, подумай.

Семён ничего не ответил, но слова Кати глубоко запали ему в душу и, к счастью, сыграли решающую роль в том, как поступить. Спустя годы, став уже признанным врачом-хирургом, попасть на операцию к которому многие стремились и считали большой удачей, он постоянно с благодарностью вспоминал каждое произнесённое ею тогда слово. Часто он мысленно возвращался к случаю из своей хирургической практики, ставшему важной вехой в его медицинской судьбе, от которой однажды, проявив слабость, собирался бежать, и только Катина любовь и мудрость удержали его от самой роковой ошибки в жизни. В самом начале его врачебной деятельности, в один из вечеров, скорая помощь доставила в приёмное отделение больницы молодого полицейского, раненного при задержании преступника. Ранение оказалось тяжёлым. Как показал сделанный в приёмном отделении рентгеновский снимок, пуля прошла и остановилась у самого сердца. Раненого привезли в эту больницу, оказавшуюся ближайшей от места происшествия. Дальнейшая транспортировка больного из-за его состояния была невозможна. Семён случайно после работы задержался в больнице, ожидая Катю, которая вела приём больных. Кроме него, никого из хирургов не было. Он быстро прошёл в приёмное отделение. Картина, которую он увидел, была ужасающей: кругом кровь, больной в шоковом состоянии, рядом дежурные врач и сестра, безуспешно пытавшиеся оказать ему помощь. Раненого необходимо было срочно оперировать, но такие сложные операции никогда ранее в больнице не делали, а Семён с ними был знаком только теоретически. Ему было известно, что операции по извлечению пули сопряжены с возможностью различных осложнений и вообще, тому, кто прежде таких операций не делал, от самостоятельного их проведения в первый раз лучше воздержаться. Больше всего он тогда опасался, что малейшая неосторожность может вызвать трудноостанавливаемое кровотечение, а это при любой операции провоцирует серьёзные неприятности. Мелькнула у него мысль и о том, что всё ещё более будет затруднено и опасно, если пулей повреждён крупный сосуд. Различных моментов, которые Семёну служили предостережением, что риск слишком велик, было более чем достаточно. Но времени для раздумий и получения совета от кого-нибудь, имеющего опыт проведения таких операций, не было. Дежурный врач и медсестра ждали его решения как хирурга.

– Быстро в операционную, готовить всё к операции, срочно позвоните анестезиологу, – скомандовал Семён, сам на ходу обдумывая свои дальнейшие действия и план операции. Спасти парня, состояние которого продолжало ухудшаться, он считал делом чести больницы и, конечно, своей обязанностью сделать для этого всё необходимое. Готовясь к операции, он услышал сильный шум в холле, расположенном перед операционной. Выйдя туда, Семён увидел несколько полицейских, которым медперсонал безуспешно пытался что-то объяснить. Спокойным, но строгим голосом он спросил:

– В чём дело, что здесь происходит? – и, не дождавшись ответа, продолжал: – Кто из вас старший по званию? Какие вы полицейские, если не можете адекватно вести себя в сложной ситуации и своими действиями мешаете спасению человека?

Затем он суровым голосом обратился к полицейским с требованием, не подлежащим возражению:

– Немедленно все покиньте пределы операционного помещения.

Все полицейские, как по команде вышестоящего начальника, быстро начали выходить из холла, а старший по званию тихо спросил у медсестры:

– Где мы можем подождать окончания операции?

Зная интеллигентность, выдержку и спокойствие Семёна в обычных условиях, все присутствующие при этом работники больницы, в том числе и подошедшая, окончив приём больных Катя, с удивлением и одновременно с одобрением наблюдали за тем, как преобразился Семён в условиях чрезвычайной ситуации. Всех охватило чувство гордости за своего коллегу, а у Кати – за своего мужа. Уверенные действия Семёна внушали коллегам надежду на благополучный исход. Во время операции Семён отдавал чёткие команды, которые с подчеркнутым старанием незамедлительно исполнялись. Все понимали меру ответственности, которую он взял на себя, решившись впервые провести такую операцию. Её выполнение осложнялось тем, что пуля вошла и остановилась вблизи сердца. Началась операция – воцарилось тревожное ожидание, как она завершится. Особое внимание было уделено тщательной обработке раны, чтобы исключить какую-нибудь вероятность занесения инфекции. Принятыми мерами удалось осушить рану от крови. Завершив это, Семён с максимальной осторожностью засунул палец в рану и начал поиск пули. Предварительно он попросил ассистирующего во время операции дежурного врача держать больного максимальными усилиями, чтобы во время поиска и извлечения пули исключить малейшее, даже случайное его движение. Семён слышал, что при подобных операциях немалое значение имеет фактор везения. Наверное, так произошло во время этой операции. Буквально с первой попытки Семён нащупал пулю и приступил к её извлечению. Не сразу, но с помощью пинцета ему это удалось, и в полнейшей тишине, наступившей в операционной, вдруг раздался всеми ожидаемый звук от брошенной в ванночку пули. Все с облегчением вздохнули. Началась тщательная промывка раны перед наложением повязки. Когда коллегам полицейского сообщили, что операция успешно завершена, они чуть было не бросились к операционной.

Всю ночь Семён провёл у постели спасённого им парня, опасаясь каких-либо осложнений. К счастью, всё закончилось благополучно: молодой организм парня справился и помог врачу в обеспечении успешного исхода операции, решившись на которую врач спас этому парню жизнь, заведомо поставив под угрозу своё будущее как врача, которое надолго могло быть перечеркнуто в случае неудачи. Утром уставшего после всего пережитого и бессонной ночи Семёна поздравили с успешно проведённой операцией главный врач больницы Виктор Сергеевич и хирург Константин Фёдорович. Поздравляя, Виктор Сергеевич в порыве откровенности сказал:

– Хорошо, что это произошло в моё отсутствие, вряд ли я разрешил бы тебе делать эту операцию.

Правда, через несколько дней, когда он пригласил Семёна в свой кабинет, где находился полковник городского управления МВД, специально прибывший в больницу для вручения Семёну благодарственного письма, оценивая действия Семёна, Виктор Сергеевич произнёс:

– У нас ответственный медперсонал. Поступить по-другому наш врач не мог, речь шла о жизни и смерти человека.

Благодарственное письмо было зачитано и вручено Семёну в торжественной обстановке, в присутствии почти всего персонала больницы. По истечении ещё некоторого времени Семёна и главного врача пригласил к себе владелец больницы Анатолий Алексеевич, который, поздравив их с успешным проведением сложной операции, обращаясь к Семёну, сказал:

– Прошу вас подготовить предложения, что нужно приобрести, увеличить, расширить, чтобы сделать хирургическое отделение одним из лучших в городе.

Но всё это было потом, уже совсем во взрослой жизни, а сейчас продолжалась с виду беззаботная студенческая жизнь. Время летит быстро. Особенно незаметно проходят годы жизни и те её периоды, которые наполнены интересными событиями. Каждый миг безвозвратно сокращает продолжительность жизни и моменты, когда человек испытывает в ней наибольшее удовлетворение. Однажды, выехав со своими сокурсниками на выходные для отдыха на природе, Семён, Катя и их друзья получили массу замечательных впечатлений, и для всех время пролетело неприметно. Было много всяких развлечений, спортивных игр и других мероприятий, в которых все активно участвовали. По своим номерам разошлись поздно вечером – рано утром надо было возвращаться. Наступали учебные будни. Накануне Нина позвонила Семёну и предупредила, что ещё на один день задержится. Он, не расспрашивая о подробностях, сразу ответил:

– Хорошо, у меня всё нормально, не беспокойся, мамочка.

Нине показалось, что он даже обрадовался этому сообщению. В ней боролись два противоречивых чувства: радость, что сын становится самостоятельным человеком, и огорчение, что он уже вроде и не нуждается в её помощи. С радостью и одновременно с ревностью она подумала о влияющей на сына огромной притягательной силе, исходящей от Кати. По окончании студенческого пикника Катя собиралась вернуться в общежитие, но Семён уговорил её поехать к ним домой, сказав:

– Мама вернётся только завтра утром, мы можем весь день провести вместе.

Подумав, Катя согласилась. Когда мама звонила, они вместе уже были у них дома и договорились сегодня на лекции не идти. Оказавшись впервые наедине в пустой квартире, они не сразу определились с тем, чем заняться, как использовать время, которого, как им показалось, просто некуда девать. Наконец Катя, взяв инициативу в свои руки, сказала:

– Давай посмотрим, что есть в доме из продуктов, и займёмся приготовлением обеда.

Семён, обрадовавшись, что с возникшей неловкостью удалось справиться, подхватил это предложение, и они направились на кухню к холодильнику. Однако обоим не удавалось нащупать ту нить разговора, которая позволила бы сбросить напряжённость и в создавшейся ситуации почувствовать раскованность. О чём-то говорили, что-то пытались делать, оба, хорошо понимая, что говорят не о том, о чём хотелось бы, и делают не то, что сами страстно желают, боясь даже себе в этом признаться. Неудержимым было желание оказаться в объятиях друг друга, говорить много и долго о своих чувствах и любви. Ещё до поездки на базу и Катя, и Семён всё отчётливее понимали, что независимо от них в отношениях между ними происходят значимые изменения. Сейчас им трудно было сдержать себя, чтобы всё это не выплеснулось наружу. Всё зависело от того, кто не выдержит первым. И первым не удалось сдержать свои чувства Семёну. Он подошёл к Кате, нежно погладил её по щеке и попытался обнять. Но Катя, слегка отстранившись от него, тихо сказала: