Текст книги "Нарисованные люди"

16

Понедельник следующей недели ознаменовался началом учебы. Недостаток учебных часов в течение всего года выливался в полную занятость студентов во время сессии. Яна проводила в университете от шести до восьми часов в день, это походило на настоящую рабочую смену, только справляться гораздо легче: не нужно менять скатерти, заполнять кучу отчетности и смотреть в глаза не особенно довольным твоим существованием людям. Ее немногочисленная группа состояла в основном из девушек, Ковалёва порой с трудом могла вспомнить имена некоторых однокурсниц, не говоря уже об их фамилиях. Традиционно вместе с Ратаевой они проводили основную часть времени, в тот день девушки вместе выполняли одно из заданий, сидя в гостиной Вероникиной квартиры. Яна обложилась материалом с лекций, создав некое подобие ритуального круга из учебников и тетрадей, пока Ника ушла приготовить чай.

– Вот черт! Яна, иди сюда быстрее! – с кухни послышалась тирада из ругательств, Ковалёва вскинула голову и, хмурясь, пошла к подруге. Брюнетка стояла у кухонного гарнитура с огромной чашкой в руках и не сводила глаз с плазменного монитора, висящего на противоположной ей стене. Нельзя было не обратить внимания на то, что так поразило хозяйку квартиры. Вероника прибавила звук.

Выпуск местных новостей пестрил ярко-красными бляшками по всему экрану. «Пропал человек». Бегущая строка внизу сообщала о срочности новости, а параллельно с говорившей ведущей на экране возник портрет пропавшей.

– Это же… – промычала Яна, указывая на знакомое имя в телевизоре.

– Ангелина Шатрова, чтоб её, – ошеломленная новостью пробормотала Ратаева. – Жена Тимура.

Все тело Ковалёвой охватил леденящий душу озноб. Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшим ужасом, и выдвинула стул, тяжело усаживаясь на него. Пропажа дочери Бориса может отразиться на всех. Уже сейчас спустя три дня после официального объявления исчезновения Ангелины предприниматель объявил крупное вознаграждение за любую информацию касательно девушки, и полиция согласилась на репортаж по местному телевидению. Дело приобретало крупные масштабы, никогда до этого, по крайней мере, на памяти Яны, не было такого освещения ситуации. Шатров должен быть в ярости. И его подозрения могут лечь на кого угодно, в первую очередь на Катерину, которая совсем недавно пыталась объявить бывшему мужу войну. На Герца, в том числе. Но кто на самом деле стоял за этими хаотичными похищениями. В голове вращался путаный клубок мыслей, единственный человек, связанный с обоими преступлениями – Новицкий. Можно было предположить, что его мотив: месть за похищение Дианы, вполне возможно, что директор «Простора» посчитал Шатрова человеком, стоящим за преступлением и решил таким образом мстить? В этом не было смысла, Князева не настолько близка своему начальству. Однако шантаж – тот снимок, с которого все началось, – мог подать идею Новицкому для воплощения собственных планов. Ведь именно наемники из охранного предприятия Шатрова приходили в тот день требовать с «Простора» долг, но нельзя отрицать – любой человек при деньгах мог нанять сотрудников ЧОПа и подставить Бориса. Кому все это выгодно?

Не стоило забывать также и о другом человеке – темной лошадке всего дела, которого до сих пор никто не может найти. Тот самый блондин с «ангельскими крыльями». Он был координатором наемников и имел связь с заказчиком, и само предчувствие говорило Яне, что именно блондин замешан и в этом похищении. Слишком много близких друг другу лиц запутаны в один узел, каждый из них – потенциальный заказчик, потому как у каждого был мотив к преступлению. Но какой из мотивов привел к поступкам, а не остался в разговоре?

Вспомнилась юная веснушчатая дочь Бориса, забежавшая в кабинет отца. Ее сложно было сравнить со жгучей брюнеткой с длинными ухоженными волосами, такой же зеленоглазой как отец, с цепляющим взглядом и обилием украшений. Даже несмотря на не очень хорошую репутацию этой женщины, Яна и подумать не смела о том, как рада, что похитили именно Ангелину, а не ее младшую сестру. Мысли Ковалёвой с каждым днем становились все циничнее и циничнее, что конечно пугало поначалу, но впоследствии жить с холодным умом оказалось проще. Если бы этот холодный ум привился с рождения, Яна вряд ли бы вскрыла тот злополучный конверт с фотографией, и не имела бы сейчас отношения ко всему происходящему. Мир без Дианы, Герца и того же Ильи оставался бы таким же серым и бесцельным, а мнимая безопасность не казалась мнимой, а самой что ни на есть настоящей. Стоило ли оно того в таком случае?

– Вероника, – произнесла Яна, поднимаясь с места. – Прости, но мне надо уйти, давай… например, послезавтра получше поготовимся, ладно?

– Куда ты? – отводя взгляд от экрана телевизора, Ника нахмурилась и отставила кружку в сторону. – Ковалёва, куда ты собралась. В чем дело? Ты опять играть в Шерлока? Перестань, Яна, Шатров разберется, у него достаточно денег и власти, чтобы найти ее.

Яна молча собирала свои вещи, застегивала ботинки и завязывала пояс пальто, октябрь в этом году случился слишком холодным для ранней осени. Однокурсница никак не хотела отпускать подругу, было видно, как сильно Ратаева переживает.

– Мне нужно поговорить с Дианой, может она еще не знает, нужно двигаться, пока все это не переросло в какое-то безумие, – покачала головой Ковалёва и взяла сумку в руки.

– Яна, двигать дело это именно то, чем занимается полиция, чем ты им поможешь? – Вероника совершенно не понимала инициативности девушки, ведь до сих пор не знала, что и подруга когда-то стала жертвой похищения.

– Я не полиции помогаю, а близким людям, которые могут пострадать, – пояснила Яна и выскочила из квартиры однокурсницы, на ходу пытаясь дозвониться до Князевой. Рыжая никак не реагировала на звонки, рабочий день подходил к концу, поэтому Ковалёва решила поехать к зданию «Простора», чтобы перехватить подругу и рассказать ей обо всем. Главный офисный центр, в котором располагалась строительная фирма Новицкого, находился совсем недалеко от его ресторана. Яна без труда добралась до старого центра на автобусе и миновала поворот улицы, подходя к центральному входу в самый нужный момент, чтобы увидеть, как гендиректора компании выводят за руки из здания.

– Как вы смеете?! Отпустите меня сейчас же, – неистово крича, полный мужчина пытался сопротивляться, от возмущения он покраснел и тяжело дышал, но двум оперативникам хватило сил, чтобы дотащить бизнесмена до служебной машины и затолкать его внутрь. Яна скоро написала сообщение подруге и снова попыталась дозвониться до нее, но Князева никак не откликалась. Пришлось заходить внутрь «Простора» и просить передать заместителю директора, что к ней пришли.

Буквально через пять минут из двери показалась Диана. Она взволнованно осмотрелась и, едва наткнувшись взглядом на сидящую на скамейке Ковалёву, приблизилась к подруге.

– Я проводила совещание, не видела твои пропущенные, что случилось? – на ходу запахнув пальто, спросила Князева. Ее вопрос вызвал у Яны шквал возмущения.

– Что случилось? Новицкого увезли, а дочь Шатрова похитили, если Борис решит, что Новицкого не достаточно, он и за тебя возьмется, и за Герца, – начала тараторить девушка, вскакивая со скамейки. Рыжая не разделяла экспрессии подруги, она отрицательно покачала головой и скрестила руки на груди то ли от холода, то ли от упрямства. – Что? Ты не удивлена? Ты знала, что Ангелину Шатрову похитили?

– Да, знала, Гор мне сказал, – заявила она нехотя и с сочувствующим выражением лица. Князева явно не должна была делиться этими сведениями, но отпираться по-видимому уже не было смысла. Ковалёва нахмурилась, следовало ли теперь задавать вопросы? Когда близкие люди доверяют друг другу, но не ей. – Яна, у тебя учеба, никто не хотел отвлекать тебя, заниматься поисками людей вообще не твоя задача. Все это перерастает в нечто по-настоящему опасное, Герц опасается, что не сможет помочь, если ты попадешь в опасную ситуацию. Поэтому мы решили не говорить с тобой об этом.

– Не говорить? «Вы» решили? – громко вскрикнула девушка и развела руки в стороны. – Я уже часть всего этого, если вы не будете посвящать меня, я окажусь в еще большем риске. Как вам еще объяснить эту элементарщину?

– Успокойся, Яна, – командный тон в голосе подруги только сильнее разозлил Ковалёву. Ей казалось, что вопрос с недоверием уже решен, и они оба все давно поняли и приняли, но как оказалось, фактическая ситуация была совершенно за границей ее понимания. – Он волнуется за тебя, полагаю, он даже влюблен. Представь, какого это. Осознавать, что не сможешь помочь девушке, когда совсем недавно вытащил из-под суда абсолютно неважную для себя женщину.

Слова Дианы должны были успокоить ее, придать уверенности, однако злость на недоверие и презрение совершенно затмили разум.

– После того, как я поговорила с Шатровым, Герц просил меня довериться ему, я попросила о том же, – холодно произнесла Яна и покачала головой, отводя взгляд в сторону. – И что получилось? Вы оба мне не доверяете.

– Не веди себя как упрямый ребенок, Ковалёва, – произнесла Князева фразу, которую Яна ненавидела больше всего. Она хотела ответить, кто знал, насколько обидные слова использовала бы девушка, если бы не случился звонок. Вытянув перед собой руку, указательным пальцем девушка дала знак рыжей молчать, на экране высветился номер следователя майора Филиппова. Сделав несколько шагов в сторону, Ковалёва прочистила горло и поднесла трубку к уху.

– Слушаю, майор.

– Гражданка Ковалёва, созвонитесь с Князевой, пришли копии дел Шатровой из архива, я изучил их, меня заинтересовали некоторые моменты. Подъезжайте сегодня по возможности, в течение часа я буду в управлении, – голос полицейского был осипшим или от недостатка сна, или же от нагрянувшей болезни. Возможны оба варианта, слишком много громких дел свалилось на плечи обычного майора. Яна утвердила встречу и отключилась, пряча смартфон в сумке.

Беспросветно серое небо нависло над городом, на фоне этого удручающего фона рыжеволосая красавица смотрелась неестественно ярко, что бы не говорила и не думала Ковалёва, но она уже не представляла себя без этой рьяно-независимой девушки и без мужчины, в объятиях которого споры о доверии уже теряют весь смысл.

– Появился шанс, Диана. Едем к Филиппову, он похоже что-то нашел, – затаив дыхание промолвила Яна. Князева вытянулась по струнке, тогда как стояла в расслабленной позе. Она попросила пару минут, чтобы забрать свои вещи с рабочего места, и скрылась за металлической дверью в офис. Почему-то Ковалёва была уверена в важности сведений, находящихся в тех делах. Шатров не стал бы ее обманывать, да и какие-либо подозрения с мужчины теперь точно можно было снимать. Какой резон ему похищать собственную дочь? Очевидно, что Катерина замешана в похищении, оставалось только отыскать доказательства ее причастности.

Девушки не стали задерживаться и ехать на общественном транспорте, такси скоро приехало и помчало их по холодному, мокрому городскому проспекту. В лобовое стекло все чаще ударялись октябрьские дождевые капли, от осознания, что вот-вот все решится, у Яны побежали мурашки по спине. Здание УВД центрального района не казалось теперь таким враждебным как раньше, подруги забежали внутрь и отчитались у дежурного о цели своего прибытия, у Ковалёвой дрожали руки, пока они с Дианой шли до кабинета Филиппова.

Перед тем, как войти внутрь, Князева взяла подругу за руку и задержала в коридоре. Яна перевела удивленный взгляд с их сомкнутых рук на лицо девушки, которая выглядела виноватой и опечаленной.

– Прости, Яна, прости, что опять назвала тебя ребенком, – пробормотала рыжая и сморщилась, запуская пальцы в прическу и вытаскивая шпильки из волос, с наслаждением освободила волнистые пряди. – Мы оба волнуемся за тебя, и особенно я чувствую ответственность за то, что ты стала частью всего этого. Но я рада, что мы познакомились. Прости меня. И на Герца тоже не обижайся, он ведь правда влюблен. Моя женская гордость немного уязвлена тем, как он без ума от тебя. Но я рада за вас обоих.

Ковалёва обняла подругу, не дожидаясь, пока она договорит. Они все были в последнее время излишне эмоциональны, они все почти не слушали друг друга, полагаясь на собственные принципы и силы. Но тем и ценнее было то, с какой искренностью Диана признала свою неправоту. Подруги скоро отдалились друг от друга, Князева парой стуков в дверь объявила хозяину кабинета о прибытии посетительниц. Глухое «Да» с той стороны, и девушки зашли внутрь.

– Здравствуйте, проходите, – коренастый следователь устало и немного натянуто улыбнулся, под глазами его явные темные круги – свидетели многодневного недосыпа. А перед Филипповым лежит желтая бумажная папка и связанные между собой бечевкой копии листов дела. Они заняли пару стульев друг напротив друга, а майор заговорил. – История очень любопытная, на самом деле. Уж не знаю, откуда у гражданки Ковалёвой возникла мысль проверить те дела, но они действительно пролили некоторый свет на нынешних участников дела. Начнем с первого суда. Он был 17 февраля 2000 года, супруга Екатерина Семеновна Шатрова подает иск на своего мужа Бориса Андреевича Шатрова, пара была жената на тот момент всего один год, но уже попытка судиться. Жена обвиняет мужа в избиении, прикладывает справки из больницы, где ясно указаны многочисленные травмы и повреждения. Свидетелей потасовок нет, однако работники загородного дома известного бизнесмена говорят о том, что ссоры в молодой семье дело частое. Суд оправдал Шатрова, в связи с недостаточностью доказательств. А вот уже другое дело. 13 августа 2002 года, родной брат Екатерины Семеновны Шатровой – Вадим Семенович Ларионов обвиняется в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, иначе говоря, нападении на мужа сестры. Вадим Ларионов оправляется в колонию на восемь лет в соседнюю область на север, но через год нахождения в исправительном учреждении был обнаружен повешенным в одиночной камере, куда был помещен за плохое поведение.

– Определенно, месть за смерть брата в тюрьме это явный мотив, вот только, все это не является доказательством, что Шатрова замешена в похищении его дочери, – декларировала Князева, хмурясь от массива информации, подпирая голову ладонью. Она явно не видела в сведениях, полученных из судебных архивов важности. Яна же не могла поверить, что ничего ценного, спустя пустую неделю ожидания, они не получат. Девушка смотрела на стопки бумаг на столе следователя и не могла промолвить и слова, Шатров ввел ее в заблуждение, или сам ошибся? Ковалёва искренне верила, что Катерина часть этого сложного механизма. Или в студентке говорит обычная человеческая неприязнь, и ее поглотили эмоции?

Она почти разуверилась в собственных надеждах, как вдруг промелькнувший портрет в связке материалов дела не привлек ее внимание. Яна резко хлопнула ладонью по столу, пытаясь остановить Филиппова, который молниеносно пролистал всю прошивку. Князева испуганно дернулась от удара, убирая локоть со стола.

– Ты чего… – буркнула рыжая, когда Ковалёва выхватила у майора из рук стопку с делом об обвинении брата и не начала листать страницы. Она торопилась, почувствовала нить, которая должна привести к решению. Так всегда бывает после полного отчаяния, человек бросает сети и вытягивает их на сушу, даже если стоит не в рыбном месте. Вот и Яна искала тот крючок, что потянет за собой весь клубок из-под толщи воды. Последняя страница. Это была тюремная фотография. Молодой человек на снимке брит налысо, но его характерные черты она не спутает никогда. Сейчас этот мужчина блондин, в первый и последний раз, когда девушка видела его – она висела на железном крюке, а на нем была рубашка с ангельскими черными крыльями, и этот сладковатый древесный парфюм, что мерещится ей порой по ночам. Это был тот, кого они не могли разыскать почти два месяца. Вадим Ларионов – родной брат Катерины Шатровой, был их похитителем.

– Диана. Посмотри, – руки Ковалёвой уже не дрожали, она, крепко держа бумагу, развернула портрет преступника к подруге. Рыжая узнала в человеке знакомые черты только спустя пару секунд, она вскочила со стула, на котором сидела, и в ужасе отпрянула к стене. Реакция девушки поразила даже бывалого следователя.

– Это он… это он… – шептала Князева, дыша так часто, что возникла опасность падения в обморок от переизбытка кислорода. Яна бросила копию дела на стол и взяла подругу за руки, встряхивая ее и пытаясь привести в чувства. – Как это возможно? Он ведь должен быть мертв, написано, что он умер в тюрьме. Как это… возможно?

Филиппов явно сам не ожидал подобного поворота событий, он рывком расстегнул пуговицу на воротнике рубашки, с плохо скрываемым смятением на лице потер красноватую бугристую шею и потянул снимок Вадима к себе, чтобы еще раз, по-новому всмотреться в человека, введшего в заблуждение всех.

– Это на самом деле возможно. Если иметь связи и деньги, чтобы оплатить все расходы и вознаграждение. Кто-то их работников тюрьмы разыскивает никому не нужный труп – бездомного или потерянного человека без родственников и какой-либо связи с внешним миром, удобнее всего провернуть смену личности в самом исправительном учреждении. Оформляют все так, что скончался нужный человек, тело подставного неизвестного увозят и хоронят, чтобы его почти невозможно было найти, а документально с помощью судебных экспертов, которым также полагается доля, подтверждается личность преступника, а после тот успешно выходит и живет своей жизнью. Покупаются новые документы на черном рынке, и никто ничего не узнает, – подобные истории редко вызывали удивление, только касались они кинематографа, и в реальности никто не расскажет, как он подменил свою личность в тюрьме. Бесконечное множество полицейских или криминальных сериалов регулярно рассказывали о бандитах, что мастерски избегали правосудия и оказывались на воле даже после приговора, кто мог знать – Вадим Ларионов будто сошел с телевизионного экрана и продолжает играть роль неуловимого преступника. Однако теперь свободе Вадима остались считаные дни, а то и часы.

Диана все еще дрожала, образ мучителя вызвал у девушки паническую атаку, всколыхнул эмоции, которые она так долго держала в себе. Как бы то ни было, но скоро все будет позади. Майор совершил несколько звонков, нужно было распространить портрет между полицейскими патрульными постами в городе, а после обратился к посетительницам:

– Вы можете быть свободны, девушки, – сказал Филиппов и подхватил лист с портретом брата Шатровой. – Все, что нужно вы уже сделали.

– А как же Катерина? – задала больше всего интересующий вопрос Яна.

– Оперативная группа поедет на задержание, будем искать Ларионова, вполне вероятно, что похищение Ангелины Шатровой это и его рук дело. Явный мотив, – сомнений не было ни у кого. Брат с сестрой были соучастниками, либо Катерина просто скрывала Вадима. Однако общая картина до сих пор не складывалась, зачем было похищать, а после отпускать Диану? Имеет ко всему этому отношение Новицкий или он невольная жертва случившегося? Один человек сможет ответить на все вопросы, но сумеет ли полиция добиться признания у отъявленного бандита, который совсем не боится властей и последствий?

Психологический удар смыл с Князевой старательно нанесенный грим спокойствия, Мария Евгеньевна еще не вернулась с поддерживающей терапии, поэтому Ковалёва решила ехать домой к подруге, опасаясь оставлять ее наедине с самой собой. Диана успела дважды позвонить Герцу и сквозь слезы и истерику высказать все, что думала об его дружбе с Катериной.

Тихий город за последние дни превратился в осиное гнездо, обычно молчаливые и хмурые таксисты оживленно обсуждали похищение дочери строительного магната, а при виде рыжеволосой и вовсе начинали задавать нелестные вопросы. Старушки на лавочках поговаривали о появлении жестокого маньяка, а соц.сети пестрили комментариями с конспирологическими теориями исчезновения людей. Шатрова была задержана в тот же день, но местонахождение брата она упорно не раскрывала. Адвокаты Новицкого вовремя оспорили нахождение своего клиента в следственном изоляторе, когда задержанная по делу Катерина расположилась в соседней камере, гендиректора «Простора» отпустили. Все эти рокировки подозреваемых со стороны многим казались комичными, местная полиция делала все, чтобы найти Ларионова, но ее все больше поднимали на смех.

Утром четверга, спустя два дня после задержания Шатровой, мусорщики опустошали железные контейнеры прямо за зданием центрального УВД. Неизвестная сила подтолкнула чистильщика рассмотреть содержимое мусорного бака до того, как подцепить его и опрокинуть в грузовую машину. Мужчина перебирал пакеты и коробки, как вдруг обратил внимание на свернутый потертый ковер, оставленный прямо за контейнерами. Работник городской службы приблизился к находке и потянул старый ковер за угол, он был широк, но слишком бугрился в центре, словно что-то в него завернули. Тяжелый материал разворачивать было трудно, но мусорщик справился, когда показалась женская рука, мужчина не поверил своим глазам. Черные сбитые в грязные кровавые комья волосы выпали наружу вместе с полуобнаженным телом. На женском лице ни следа, ни царапины, ни увечья, а все тело исполосовано фиолетово-багровыми ссадинами, кое-где отрезаны ломти кожи до буро-алого мяса, до бледно-серых костей. Невозможно было не узнать женщину, которую разыскивал весь город. Ангелину Шатрову.