Текст книги "Нарисованные люди"

6

– Итак, детка, у нас есть только сорок восемь часов на профилактическую беседу, – ей не верилось в происходящее. Но прятаться за мыслями о нереальности, думать о «сне, который вот-вот закончится» – форменное издевательство над самой собой. Яна сознательно пошла на риск, хотя прекрасно помнила слова Дианы о пустых надеждах на полицию, помнила предостережение Новицкого не ходить и не сообщать органам обо всем произошедшем, но иначе – иначе те люди выйдут сухими из воды, и неизвестно сколькими жертвами они выложат свой путь к власти. «Ты всегда можешь рассчитывать на помощь, не забывай об этом» – сказала ей тогда Вероника, но она определенно не имела в виду такую беспечность в отношении своей жизни. Однако Ковалёва решила рискнуть, встретив Илью, она заверила сама себя – если они узнают об ее исчезновении, то ринуться спасать. Слишком глупо надеяться на едва знакомых людей, ей самой не верилось, но такое своенравие отчего-то манило. Может ей просто надоело закрывать на все глаза и терпеть? Хотелось стать чем-то большим, чем простой наблюдатель. Верх эгоизма.

Девушка очнулась, когда под носом перестал ощущаться удушливый запах автомобильного топлива. Она висела вниз головой на одном из проржавевших чугунных крюков, на которых обычно подвешивают туши для свежевания. Больно стягивающей кожу плотной пеньковой веревкой перевязали ее бледные лодыжки. Руки ломило из-за изощренной формы связывания: их завели за спину и выкрутили внутренней стороной наружу, отчего плечи затекли в миг и грозили вывихом при неверном движении. В воздухе стоял запах гнилья и сырости, он смешивался со странным сладковато-древесным ароматом приторного мужского парфюма, его обладатель стоял прямо перед ней. Его внешность была настолько яркой, что у Яны едва не вырвался смешок, вот оно лицо преступности?

Обесцвеченные волосы платинового цвета в модной современной стрижке, темно-синяя рубашка с рисунком черных ангельских крыльев на плечах, стильные часы на левом запястье. Он выглядел слишком экстравагантно для всего происходящего вокруг, и это вызывало такой диссонанс, что если бы Ковалёва не висела вверх тормашками, ее рот точно открылся бы от удивления. Неизвестный вдруг пнул по огромному доверху заполненному водой баку, стоящему прямо под висящей девушкой. Неожиданный грохот так испугал девушку, что она вздрогнула и под влиянием физики закачалась как маятник.

– Мне повторить, или ты расслышала? – обманчивое спокойствие совсем не вязалось с резкими движениями, с тщательно скрываемой агрессией, которым сквозил его взгляд.

– …Я… н-не… – промямлила Яна, широко раскрытыми глазами глядя на мужчину, который картинно закатил глаза и одним жестким рывком ухватил ее за волосы, подтягивая все тело к себе.

– Ты совершила ошибку, детка, если рассчитывала таким образом привлечь наше внимание, тебе это удалось, но на кого ты рассчитываешь? – он жестче стянул ее волосы в своем кулаке, а девушка лишь зажмурилась. – Повторяю еще раз, ты по своей глупости к ментам пришла или тебя кто-то прислал?

– Нет… – прошептала она одними губами, открывая глаза и сквозь пелену головокружения глядя в лицо похитителю.

– Что, нет? – незнакомец был удивительно терпелив, да и физических увечий на своем теле Ковалёва еще не заметила.

– По глупости, – коротко ответила она. Позади незнакомца послышался противный скрип проржавевших дверных петель и стук металлической двери. Торс незнакомца полностью перекрывал обзор, но было ясно – они находятся в цеху заброшенной фабрики, обвалившийся кафель советской эпохи, хрустящий под ногами преступника, подтверждал ее мысли. Яна даже примерно не могла предположить, где именно находилась эта фабрика, как далеко от города и в какой стороне. Почти платиновый блондин отпустил девчонку и повернулся к соучастнику. Второй мужчина уже в большей мере походил на закоренелого преступника, его рыхлое лицо с кривой похотливой усмешкой вызвало у Ковалёвой волну подступающей паники, характерная внешность не оставляла альтернативы – она прекрасно понимала, что ее ждет, оставь он этого мужика с ней один на один. Но они лишь тихо переговорили меж собой, а после блондин с «крыльями» вновь обратился к девушке:

– Ну что ж, тогда тебя глупышку надо научить в такие дела свой нос не совать, или мама тебя плохо воспитывала? – и снова этот обманчиво мягкий тон. Он был настолько странен и непредсказуем в своем поведении, что по-настоящему пугал, пугал не меньше своего преступного собрата, который тем временем обходил висящую Яну по кругу. – Готова?

– К чему?

Второй мужчина двигался в сторону старого устройства с высоким рычагом, на рукоять которого он кладет руку. Щелчок проржавевшего механизма, и Ковалёва падает вниз под весом собственного тела, по грудь окунаясь в ледяную воду. От холодного шока шею свело, а затекающая в нос жидкость вызвала чувство похожее на паралич. В первые секунды бесполезные попытки задержать дыхание рухнули, едва охвативший ее мороз буквально выбил остатки воздуха из легких. Яна начала захлебываться, а повинующееся инстинктам тело, выкручивающееся и дрожащее от недостатка кислорода, лишь добавляло боли. Вывернутые назад плечи рисковали быть сломанными окончательно, когда резкие движения ее тела доходили до жуткой агонии. Ее захлестнули эмоции, и в один миг сознание отключилось.

Титанически тяжелая голова не хотела слушаться, она попыталась склонить ее на бок, чтобы вытекло хоть немного воды из носа, отклонить назад, но грубым движением ее толкнули в плечо. Яна закричала от боли, от собственного крика в ушах зазвенело, но хлесткая пощечина шершавой мужской рукой заставила заткнуться.

– Ой. Какая неловкая ситуация. Опускай. Мы же не хотим, чтобы осталось синяков, – та же рука, но уже нежно провела по горящей от удара щеке.

– Что? Нет! НЕТ! – ее крик заглушила толща темной воды, новые эмоции были еще страшнее первых. Это отвратительное чувство угасающего сознания, боль и невозможность сопротивляться, беспомощность, проникающий холод, давящий на виски, от внутричерепного давления голова грозит лопнуть как упавший на асфальт переспевший арбуз. Она не успела снова потерять сознание, стук шестеренок старого механизма слышался на грани восприятия. Оказавшись на воздухе, девушка истерично закашляла, глотая порциями кислород. Сквозь прострацию и абсолютное бессилие она прошептала:

– По-мо…

– Что? Помочь? Кто тебе должен помочь, милая? – издевательский тон над ее ухом, по лицу стекают капли грязной воды, не позволяя нормально раскрыть глаза. – Кто должен помочь? Диана? Серьезно? Да она сейчас получила все, что хотела. Еще бы, такой великолепный план.

Страдающая от ломоты в затекших конечностях Ковалёва затихла. О чем он говорит?

– Ты даже не предполагала такого, правда? Ты не думала, что все это постановка, а Князева со своей больной мамашей уже укатила на Багамы жарить бока? Потрясающий план, на такое поистине способны лишь женщины. Сымитировать собственное похищение, сфальсифицировать фотографию, где тебя красивую жестоко избивают плохие дяди, а после отправить это фото своему начальству с требованием выложить добротную сумму за молчание. Иначе определенные документы и обвинение в избиении, а может даже убийстве свалится на бедного честного бизнесмена, – мучитель наклонился вперед, довольно брезгливо и осторожно касаясь бортов металлического бака с водой, он внимательно смотрел на то, как глаза Яны наполняются слезами, а подбородок ее начинает подрагивать от готовых вырваться рыданий. Склоняясь к ее уху, он прошептал: – Как грустно, милая… но тебе никто не поможет.

Короткий поцелуй в лоб вызвал отвращение, с непонятной нежностью бандит провел пальцем по линии роста ее светлых волос, почти таких же белых, но разве что многим естественнее, чем у него.

– Правда, я почти влюбился, – прошептал он и одним движением дернул ее темно-серую футболку вниз, а следом крюк вновь спустился, окуная девушку в воду. Мокрая ткань облепила лицо, эта тонкая преграда слишком сильно давила на психику, Яна начала путаться в собственной футболке, забыв о том, как быстро кончается воздух, она кричала, кричала не переставая.

– Что? Что я должна сказать?! Я ничего не знаю, я только пыталась помочь Диане… я… – захлебываясь в воде и собственных слезах, когда ее подняли вновь, Яна пыталась добиться от бандитов: какова их цель. Но блондин смеялся, а второй мужик и вовсе молчал все это время.

– Не нужно нам ничего от тебя, малышка, – устало выдохнул он, словно утомился от ее беспросветной глупости. – Это тебе нужно от нас. Нужно, чтобы мы поверили, что ты в это больше не сунешься. Понимаешь? Ты не первая, и не последняя.

Вода снова встретила ее холодными объятиями. На этот раз Яна потеряла сознание почти сразу же. В той бессознательной темноте ее мучали воспоминания, кошмары и ужасы, являющиеся как призраки прошлого. Она вырывалась из болезненного сна с отчаянием, но реальность была не менее страшна.

– Прошло семь часов… не забудь, двое суток, максимум, – сквозь туманные границы ее сознания доходили едва различимые разговоры ее похитителей.

Она очнулась как от толчка. Видимо, мозг посчитал ее тело умирающим, если отправил такой сильный импульс. Лодыжки почти не ощущались частью ее тела, хоть ступни и были сомкнуты, кожа при касании казалась чужеродной, это чувство не на шутку испугало Яну. Она задергалась на весу, мигом отозвалась боль в плечах, и девушка не сдержала стон. Кто-то содрал с нее остатки футболки, теперь девушка осталась в джинсах и белье. Послышался шорох. Это вскочил с лежбища из дорожных ковриков молодой человек, он смотрел на нее взглядом не менее испуганным. Видимо, парень заменял своего светловолосого начальника, который покинул место пыток до того, как Яна окончательно отключилась. Второй – более старший и пугающий ее верзила, еще совсем недавно давящий на рычаг в самые жуткие моменты, сладко спал на подстилке напротив, вокруг него валялись опустошенные бутылки.

Ковалёва встретилась с молодым преступником взглядами, он следил за ней настороженно, словно она могла напасть, словно не была подвешена как туша на крюк. Яна сморгнула появившиеся в уголках глаз слезы и прошептала, не сводя взгляда с единственного, кто не выглядел враждебно:

– Помоги мне, пожалуйста, – прерывисто всхлипнув, она прикусила губу, не хватало, чтобы старший бандит проснулся. – Пожалуйста…

Явный новичок в пыточном деле и похищении людей отрицательно замотал головой, он пнул пособника по пятке, отчего тот, матерясь, проснулся и тяжело перевалился на бок, под стук рассыпающихся в стороны бутылок.

– Ты че, малёк, о**ел?

– Она очнулась, – пробурчал парень, старательно не смотря на девушку, которая уже не сдерживала рыданий. Полупьяный липкий взгляд бандита обратился к ней, преступник поднялся и пошатываясь приблизился к висящей над баком девушке. Ее окатило трехдневным перегаром пропитого насквозь организма.

– Доброе утречко, сла-а-денькая, – протянул мерзкий тип и отвратительно облизнулся, она случайно увидела кончик его языка: выглядывающий из-за губ, ребристый, буро-красный, от его вида девушку затошнило. Мужчина стоял к ней слишком близко. Он осматривал ее тело с гнусным превосходством во взгляде, бандит буквально светился, словно предвкушал все то, что последует за этими короткими переглядками. В его руке оказался короткий нож, Яна испуганно забрыкалась и сразу же пожалела об этом. Ее схватили подмышками и потянули вперед, от ломоты в вывороченных плечах захотелось визжать.

– Заткнись, б**дь, хватит орать, никто тебя еще не резал, – угрожающе пророкотал он и отпустил девушку, как только крюк, скрипя, переместился по подвесному пути дальше от бака, и Ковалёва повисла над полом. – Опусти-ка ее пониже, мелкий. Эй!

Заглядывая из-за плеча на своего сообщника, бандит прикрикнул, чтобы парень спешно подбежал к рычагу управления опускающим механизмом. Слезы никак не прекращали катиться по щекам, преступник провел тупым кончиком ножа по ее животу и перерезал центровину бюстгальтера. Чашечки раскрылись как резные рамы на окнах, освобождая пышную округлую грудь с бледно-розовыми сосками. Хруст подвесной цепи звучал для нее в этот раз как выстрел из ружья, ее тело повисло ниже, а лицо оказалось ровно напротив паха бандита.

– Нет… нет, господи, пожалуйста, нет… – на упругий холмик левой груди легла грубая ладонь, а рука перед ее лицом начала активно расстегивать брюки, сдергивать ремень. В нос ударил противный запах, Яна зажмурилась от отвращения и попыталась отвернуться, но ее грубо схватили за щеки и пальцами заставили разомкнуть челюсти.

С жуткий грохотом распахнулись металлические двери в заброшенный цех, один за другим внутрь проникли мужчины в черной форме одного из подразделений ОМОНа.

– Всем лечь на пол, не двигаться! – грубый голос и приказ, не знающий альтернатив. Один из сотрудников спецподразделения наставил автомат прямо к затылку бандита напротив нее, тот демонстративно поднял руки. Одним толчком похитителя повалили на землю и придавили ботинком. Ошеломленная происходящим Яна безуспешно пыталась разглядеть в чужих, сокрытых темными масками лицах кого-то знакомого.

– Яна! Боже мой! – из распахнутой двери на том конце цеха лился лунный свет, она сначала не разглядела того, кто зовет ее. Но приближающийся женский силуэт начал обрастать знакомыми чертами. Ковалёва разрыдалась от счастья.

– Диана… Диана, я знала, что ты этого не делала, – без устали шептала девушка, как только увидела серо-голубые глаза, которые с невероятным облегчением смотрели на нее. Князева стянула с себя голубой свитер, сама же осталась в тонкой майке, и осторожно приобняла полуобнаженную Яну, скрывая ее наготу под тканью. – Я знала…

– Снимите ее скорее!

– Не торопись, иначе мы ей сломаем что-нибудь, – новый голос окутал Ковалёву своей умопомрачительной глубиной, из темноты отделился высокий мужской образ и приблизился к ним, выходя на свет от фонарика. Она уже видела этого мужчину однажды. На фотографии в комнате Дианы. Его волосы цвета шоколада были длиннее, чем там, но все так же зачесаны назад. Темная, равномерная борода и такие же темные глаза. Он почти не отличался от человека на фото, но был старше на пару-тройку лет. Она знала этого мужчину. Его звали Григорий Герц.

– Гор, прошу тебя, быстрее, – взмолилась Диана, ее нежные руки уже вселяли спокойствие. Яна не торопилась и не спешила, все самое страшное было позади. – Развяжите ей руки.

– Не спеши, под тяжестью собственных рук, она себе может плечи вывихнуть. Придерживай ее голову, – когда он приблизился, Ковалёву едва не смело этой ошеломляюще сильной энергетикой, он прикоснулся к ее голой коже в районе поясницы и подхватил ноги, когда веревка, стягивающая лодыжки была перерезана. Невероятно мягко ее ослабевшее тело взяли на руки, его жесткие, но теплые пальцы перенеслись с поясницы на спину выше, под лопатки. Яна смотрела на лицо Герца и не могла отвести взгляд, внутри чувствовалось тоже, что при первом взгляде на фотографию этого человека: странное волнение. Что это? И как с этим жить? Голубой свитер Князевой скатился в бок и обнажил левую грудь. Григорий едва ощутимо прижал ее тело к своему, девушка выдохнула.

– Тише, маленькая, – его низкий шепот прокатился по коже Яны толпой мурашек, она чуть прикрыла глаза и простонала от боли, когда от жестких веревок освободились ее руки. – Положи их на девушку и принеси плед из машины, она ледяная.

Яна не чувствовала собственных рук, их – как безвольные тряпочки – Диана положила сверху, а Герц перехватил с осторожностью предплечья, чтобы прижать их к телу владелицы. Сквозь шум задержания, матерки ругающегося бандита и суету, к Ковалевой, наконец, пришло осознание – теперь ей по-настоящему спокойно, на руках у этого человека. Поверх женского свитера лег мягкий плед, ее укутали словно младенца, со всей тщательностью завернув теплым кульком. Яна не закрывала глаз и в тот момент, когда ее вынесли из цеха, и даже тогда, когда словно драгоценную фарфоровую куклу уложили на заднее сидение просторного черного автомобиля.

Ковалёва не слышала, о чем они говорили с Дианой, стоя на улице. Разве что видела их из окна. Обнимающая себя за предплечья, подрагивающая от холода девушка явно рассказывала что-то без особого желания. Мужчина возвышался над ней, превосходя Князеву в росте почти на две головы, и от разгорающегося пламени в сигарете, что он курил, было видно жесткое лицо. Тени обострили его черты, ставшие какими-то хищными, когда Григорий что-то резко высказал рыжеволосой, которая готова была заплакать. Девушка развернулась спиной к собеседнику, на что Герц приблизился и, сжимая сигарету зубами, обнял Диану, притягивая ее стан к себе и обнимая, согревая своим теплом. Князева повернулась, благодарно отвечая на объятия. Стройную красавицу не было видно под могучим мужским торсом, Герц был не только высок, но и крепкого телосложения, его руки, как и все тело, были сотканы из перекатывающихся при каждом движении мышц. Одетый в простую черную футболку и темные джинсы он все равно выглядел представительно, и это привлекало.

Они продолжали стоять, прильнув друг к другу, пока Гор не докурил. Пара разошлась в разные стороны, Диана распахнула пассажирскую дверь и забралась в машину.

– Ты дура, Яна Ковалёва, – глубоко вздохнув, декларировала она и рассмеялась, несмотря на пару упавших из глаз слезинок, которые она тут же стерла с деревянной панели между сидениями.

– Сколько прошло времени? – в голове ее все еще каша, но хотя бы конечности начали ощущаться как свои.

– Шестнадцать часов, ты хочешь пить?

– Нет, что бабуля…

– С ней все хорошо, Илья убедил ее, что ты немного перебрала с алкоголем на домашней вечеринке и отсыпаешься, а утром обязательно ей позвонишь и отчитаешься, как плохо не знать собственного алкогольного порога, – Диана склонила голову на изгиб сидения и улыбнулась, поправляя и так хорошо укрывающий девушку плед.

– Как вы нашли меня так быстро? Как вообще узнали, что меня похитили?

– Домой после обеда пришел полицейский с вопросом: «Мы тут узнали, что вас похитили и избили, что вы на это скажете?», – укоризненный взгляд в Дианином исполнении выглядел комично, так что Яна хихикнула. – Тогда я догадалась, что ты пошла в УВД и тебя, возможно, выкрали. Со мной это случилось также быстро. Я позвонила Герцу, и тебя очень оперативно начали искать…

Князева посмотрела на девушку внимательным оценивающим взглядом, словно пыталась определить, стоит начинать другой разговор или нет, но в итоге не сдержалась:

– Яна, чем ты думала? Чем ты думала, когда шла на это? Ты думала о бабушке, о своей жизни? Неужели ты так сильно хотела защитить меня, вроде бы чужого человека, ценой своей жизни? Стать наживкой без группы поддержки? Ты с ума сошла?!

– Я… видела, какой ты вернулась. Сломанной. Я хотела заставить тебя понять, что это может случиться со многими другими людьми, а ты не выглядишь такой беспринципной, чтобы плевать всех остальных, – тихо проговорила Яна и заметила приближающуюся к машине фигуру Герца, омоновский автозак отъехал от цеха и мигнул фарами, скрываясь за деревьями по дороге. – Да, план был дурацкий, но все ведь закончилось.

Дверь захлопнулась, а Гор сел на водительское сидение и завел двигатель, Диана притихла, не решаясь больше заводить разговор. Они проехали по пустынной трассе почти полчаса, прежде чем оказались в черте города. К тому моменту Яна задремала под льющуюся из колонок тихую непопулярную музыку.