Текст книги "Нарисованные люди"
Автор книги: Ада Грин
Жанр: Остросюжетные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
11
В Вероникиной двушке стояла гнетущая атмосфера. Отличная квартира в новом районе, словно сошедшая с глянцевых страниц журнала по дизайну интерьера, насквозь пропиталась отчаянием. На паркетном полу валялись использованные бумажные одноразовые полотенца, а стоящая у подоконника Яна не могла вымолвить и слова, глядя на разбитую неожиданным открытием подругу. Ратаева была бледна словно смерть, крупные капли ее слез струились по щекам, девушка сидела на полу между стильным диваном и практичным рабочим столом, будто пытаясь спрятаться от мира. Ковалёва прикрыла ладонью губы, чтобы не нарушать тишину своим дыханием, казавшимся в этой пустоте сверхъестественно громким. Она приехала сразу же после звонка, наговорив Диане каких-то глупостей о неотложных делах, собралась и буквально за полчаса домчалась до подруги. Лежащий на тумбе в туалете тест метко сообщал о беременности, еще пара полосок, что валялись то тут, то там не оставляла альтернатив. Сложно было говорить, пытаться успокоить Нику, когда для самой Яны нежелательная беременность – вероятно, главный страх всей ее жизни. Каким бы красноречием она не обладала, уверенности в словах поддержки точно не будет, поэтому Ковалёва молча стояла чуть поодаль от Ники и старалась не упасть без памяти от сочувствия и эгоистичного облегчения, что в такой ситуации оказалась не она сама. Но молчать вечно не было смысла, и Яна, стараясь тщательно подобрать слова, заговорила:
– Я не думала, что… у вас с ним все так серьезно, – шумно сглотнув, она замерла, глядя в заплаканные глаза Вероники.
– Я говорила тебе, пыталась намекнуть, что между нами уже была связь, а ты не слушала! Я беременна, Яна, а ты говоришь о серьезности наших отношений? Все уже максимально серьезно! – резкую вспышку в ее поведении можно было понять, крайняя степень стресса и не очень осторожный вопрос сделали свое дело. Вот только Ковалёва с трудом могла припомнить, когда Ратаева говорила о том, что у них с ее тренером-боксером отношения перешли за грань ее немого восхищения. Вероятно тогда на реке, когда девушка снова пыталась убедить подругу в возможности развода женатого мужчины. Но Яна в тот раз посчитала рассуждения Ники очередными мечтаниями и не придала особенного значения ее словам. Однако же была еще одна – не слишком приятная сторона. Из-за собственных проблем, Ковалёва попросту забыла о друзьях, перестала внимательно слушать, думая лишь о своей жизни. Разве это плохо? Нет, разумеется, нет. У каждого рано или поздно настанет тот миг, когда свои интересы будут важнее чужих, даже если они разняться с натурой близких когда-то людей. Пускай Яна перестала уделять нужное количество времени лучшей подруге, которая никогда ее не подводила, исправиться – никогда не поздно.
– Прости меня, Ник, – твердо произнесла она, за пару шагов пересекая расстояние, разделяющее их. – Прости, что не слушала.
Склонившись над Вероникой, девушка обняла ее и с нежностью прижала к себе, поглаживая плачущую по волосам. Трясущиеся в рыданиях плечи Яна обхватила обеими руками, нужно было дать время Ратаевой, время принять известие, чтобы после начать думать над решением ситуации. Прошло немногим больше получаса, пока Ника не сбавила в слезах. Ковалёва заботливо стирала дорожки потекшей косметики с веснушчатых щек, вышедших на свет из-под плотного тонального крема.
– Мне дали двое суток на размышление, – искусанными от волнения опухшими губами пробормотала Ратаева. Девушка посещала врача этим утром, который подтвердил положительные результаты тестов, обрушив на нее весь груз обстоятельств. Яна, стоявшая до этого на коленях, сменила позу и уселась на полу. Не возникало никаких вопросов касательно доктора и сказанных слов. В положении Ники, несмотря на наличие образования, обеспеченности, собственной квартиры, можно было понять лежащее на поверхности решение. Ведь воспитание и содержание ребенка это нечто большее, нежели чеки из магазинов и статусы в социальных сетях.
– Ты планируешь говорить ему? – глухо сказала Ковалёва, не отпуская руки подруги. Та показала головой. – Какой срок?
– Я не знаю, он на это точно не рассчитывал, случилась глупая осечка, – пальцы ее дрожали, а чуть влажные ладони крепко сжимали кисть Яны. – Шестая неделя… Яна, я просто идиотка.
– Не плачь, Ники, – мягко погладив девушку по плечу другой рукой, проронила она. – Подумай о том, что этот случай окончательно решит судьбу ваших отношений. Ты давно страдаешь от неопределенности, а б… беременность поможет расставить точки. Ты знаешь, я не фаталист, но сама видишь, как ясно сложилась обстановка. Либо «да», либо «нет». Третьего пути не будет. Лучше тебе поговорить с ним. У тебя сегодня тренировка?
Вероника обреченно кивнула и попыталась подняться, но тут же вновь распласталась на полу.
– Ты поедешь со мной? Я все равно не останусь там: заберу свои вещи, покончу со всем этим, – Яна согласно покачала головой. Очевидно, Ратаева уже морально готовилась к реакции отца ее ребенка на беременность и прекрасно осознавала наиболее вероятный исход. Все что помнила Ковалёва из рассказов однокурсницы, что женат ее тренер на дочери успешного местного бизнесмена, и этот союз имеет много скелетов в шкафу. Несмотря на удачный брак, молодой муж решил обзавестись интрижкой на стороне, и вот во что вылился этот процесс по итогу.
Сложно было не заметить случившихся за пару дней изменений в поведении Вероники. Девушка стала очень рассеянной, от волнения и переживаний. Яна помогала подруге собираться, несколько раз напоминая об обычных бытовых вещах, которые нужно сделать, настолько Ратаева была отрешена от всего. Ковалёва с беспокойством предложила поехать до боксерского клуба на общественном транспорте, слишком не доверяла состоянию Ники, но та яростно отказалась толкаться в маршрутке и чуть ли не насильно усадила однокурсницу в свой синий форд. Они долго сидели в машине, провожая взглядами приходящих и уходящих на занятия спортсменов. Элитный спортивный центр, располагающийся в самом продвинутом районе провинциального города, притягивал к себе всю местную золотую молодежь. Работать в таком заведении было не только почетно, но и выгодно. У Яны волосы дыбом вставали, когда Вероника говорила о ценниках на занятия здесь. Подруга крепко сжимала руль, словно отказывалась идти, но необходимость пересиливала страх. И наконец, они вышли из автомобиля и направились к входу в клуб.
Ремонт внутри центра был ничуть не хуже стильного внешнего фасада. Петляя по коридорам здания, следуя за подругой, Яна с интересом осматривала все вокруг. Фотографии кандидатов и мастеров различных спортивных видов на стенах, спортивный инвентарь, стоящий в коридорах скорее как декорация, нежели необходимость. Они поднялись на третий этаж, миновали большой зал с двумя параллельно стоящими друг другу боксерскими рингами, в которых уже проводились спарринги, и снова вышли в коридор. Почти каждый шедший навстречу им приветствовал Веронику, которая нацепила на лицо кривую улыбку, слишком неестественную для нее. Ратаева остановилась напротив светлой двери в кабинет Тимура Алексеева. Именно так звали личного тренера Вероники по боксу, мастера спорта и чемпиона то ли России, то ли Европы, Яна плохо помнила весь перечень достижений этого мужчины. Мимо проходил невысокий парень с короткой стрижкой и подбитой бровью, Ника окликнула его:
– Привет, Вить! Тимура еще нет? – Ковалёва нахмурилась и подалась вперед. Все верно. В дверном проеме виден ригель замка, кабинет был закрыт.
– Не, он уже приехал! – воскликнул басисто Виктор и указал рукой дальше по коридору. – Я его в буфете видел, сейчас подойдет, поди. А ты чего не в форме? Пришла сдаваться? Говорил я тебе не надо так сильно руками махать, связки растянешь!
Улыбчивый молодой человек не стал долго задерживаться со знакомой, прошел дальше по коридору и скрылся за поворотом. Яна сделала шаг к подруге, полагая, что они пойдут в сторону буфета, чтобы не разминуться с Алексеевым по пути, но уставившаяся в конец коридора Ника заставила обратить внимание на того, кто привлек ее взгляд. По коридору двигался молодой мужчина до тридцати, среднего роста с короткими русыми волосами, внешность Тимура, а это был именно он, не была специфичной, но его глаза притягивали, даже Яна заметила какое-то особенное обаяние.
– Привет, Ника, – поприветствовал он бледную и через раз дышащую Ратаеву. – Снова отпроситься решила? Привет.
– Угу, – не очень вежливо откликнулась Ковалёва, когда Тимур повернулся к ней.
– Нам надо поговорить, Тимур, это важно, – серьезно произнесла Вероника и красноречиво качнула головой в сторону двери. Алексеев намек понял моментально, хмурым взглядом обвел подруг и щелчком замка открыл свой кабинет. Яна понимающе кивнула, когда встретилась с однокурсницей взглядом, и прислонилась к деревянной настенной панели, глядя как оба новоиспеченных родителя скрылись за дверью. Звукоизоляция здесь, по всей видимости, была на высоком уровне, ведь до Ковалёвой не доносилось ни звука, вплоть до момента, когда разъяренная Ника выскочила в коридор и вдруг закричала:
– …что я и сделаю. Пусть твоя женушка знает! Что? Стыдно?! А когда спал со мной, не было стыдно?! – ее громкий голос на грани визга гулом разнесся по всему помещению, да и в общем зале с рингами Нику определенно было слышно. Бросившийся вслед за любовницей Алексеев со смесью злобы и унижения на лице дернул Веронику к себе, затыкая ей рот ладонью. Ковалёва кинулась на помощь и едва оторвала наглую лапу от лица подруги, которая тут же продолжила кричать. – Что такое? Боишься папаши Шатрова?! Он твою карьеру вмиг разрушит, когда узнает, что ты изменяешь его единственной дочурке!
– Заткнись! – прошипел боксер и вновь попытался захватить Ратаеву рукой, чтобы затащить ее в кабинет, но девушка, отчаянно сопротивляясь, зацепилась ногой за дверной проем и крепче ухватилась за руку подруги. Эта глупая потасовка закончится однозначно, но Алексеев упорно тянул любовницу в кабинет, хотя должен был осознавать, что после такого никакого диалога не будет.
– Отпустите ее, сейчас же, – прикрикнула Яна, и тренер осознал бесполезность и преступность собственных действий, он отпустил девушку из захвата, да еще и толкнул Нику в спину, так что обе подруги повалились на пол под звук захлопывающейся двери.
– Пошла ты! Нагуляла где-то и на меня решила повесить! – донеслось до девушек прежде, чем прозвучал характерный щелчок замка. Жалкий Алексеев закрылся в кабинете. Закрылся от любовницы и последствий своих поступков. Ковалёва потянула Ратаеву на себя, как только сама вскочила на ноги. На лице подруги не было отчаяния, была ярость и злость на когда-то симпатичного ей человека. Ника одернула свитер и хлестко развернулась, шагая к лестнице.
– Пошли, Яна, этот ублюдок еще пожалеет, что так со мной обошелся, – ее зловещий голос пробирал до мурашек, хотя она абсолютно имела право на злость. Еще год назад, когда подруга только начала заниматься боксом, ее нельзя было вырвать из спортивного центра, она проводила почти каждые свободные выходные в клубе, постоянно говорила о своем тренере, его профессионализме и внимательности. Но кто знал, что за профессионализмом прячется мальчишеская трусость?
Они забрали из раздевалки вещи Вероники и сели в машину, только там Ника позволила новому витку эмоций захватить ее. Слез уже не было, девушка просто несколько раз ударилась головой о руль, на котором лежали ее руки. Яна даже не успела затормозить подругу. Ковалёвой отчаянно не хотелось представлять себя на месте Ратаевой, насколько патовой бы была ситуация, если бы она залетела от похожего типа мужчины или хуже. Что бы она делала, если в прошлом году забеременела от Максима? Какой из него вышел бы отец, даже думать не хотелось, а какой отец из Тимура? Яна сидела по правую руку от подруги и, сцепив пальцы в замок, разглядывала собственные ногти.
– Подумай, Ник, взвесь все, ты сделаешь верный выбор, – негромко сказала Ковалёва и посмотрела на однокурсницу с сочувствием.
Вероника потерла переносицу и повернулась:
– Ты хотела сказать – правильный? – заметила она, на что Яна отрицательно покачала головой.
– Нет. В этой ситуации не может быть правильного или неправильного решения, ты просто примешь верный выбор, который будет верным именно для тебя, ни для кого другого. Ведь это твоя жизнь, Ник, не позволяй чьим-то моральным принципам диктовать направление твоего пути, – они обе прекрасно понимали, о чем именно идет речь, но лишним не было напомнить Ратаевой об исключительности ее выбора.
– Ну ты Сократ, – фыркнула подруга с печальной ухмылкой и нажала на кнопку зажигания. – Я знаю, как поступлю, Яна. Знала с самого начала, потому что чудес в нашей жизни почти не бывает, а влюбленность немного затерла мне глаза. Не волнуйся обо мне, я хоть и совершаю порой глупые поступки, но хотя бы могу принять за них ответственность. Я отвезу тебя домой, Вольтер.
Ковалёва улыбнулась на упоминание очередного философа, и синий фордик Ники двинулся с места. Доходил третий час, когда Яна закрыла за собой входную дверь и сбросила обувь. Почти всегда, приходя домой, можно было почувствовать аромат заботливо приготовленной еды. Сегодня пахло гуляшом, и в коридоре стояла приятная влажность, бабуля снова забыла включить вытяжку, она никак не могла привыкнуть к несвойственной обычной российской кухне технике. Девушка прошла на кухню, Раиса Степановна упиралась одной рукой о кухонную тумбу, а другой держала половник и помешивала им мясное блюдо. Как только старушка заметила свою названную внучку, так сразу же усадила ее за стол и заняла беседой. Однако из головы Яны все не выходила фамилия, которая прозвучала недавно из уст Ники. Шатров. В пылу ссоры между Тимуром и Ратаевой, она даже не придала значения знакомому имени. И тут в голове будто зажглась лампочка как на представлении у иллюзиониста. Катерина Шатрова – не она ли случаем является супругой Алексеева? Не взяла фамилию мужа из желания остаться в чете детей местного олигарха, вполне в стиле деловой леди. Катерине на вид было около тридцати, так что она вполне подходила по возрасту Тимуру и могла быть той самой стервой, которую так красочно описывала ей Вероника.
Завибрировал телефон в заднем кармане джинс, девушка с удивлением обнаружила значок пропущенного звонка и вмиг заволновалась, когда определила звонившего.
– Здравствуйте, – по-деловому серьезно произнесла Яна, чтобы хоть как-то скрыть дрожь в голосе. На той стороне послышался ненавязчивый мужской смешок. Быстрее забилось сердце.
– Расслабься, маленькая, мне не нужно тебя видеть, чтобы понять, как ты округлила глаза от волнения, – Герц не походил на человека, собирающегося скандалить из-за обнаруженной недосказанности. Диана рассказывала о каких-то кошмарах, когда собиралась сообщить Гору о новой информации касательно Шатровой. Но голос Григория совсем не казался злым или оскорбленным. И он снова был прав, Яна несколько раз моргнула и даже плотно зажмурилась, чтобы избавиться от этих по-детски выпученных от беспокойства глаз. – Здравствуй, Яна. Приглашаю провести со мной время, хочу тебя увидеть сегодня.
– Эм… – она ошиблась, он был зол, иначе не объяснить изменившуюся манеру общения. Раньше он никогда бы не стал настаивать на встрече, предоставив ей выбор, а сейчас его слова звучали как ультиматум. Но отступаться не было смысла. Катерина Шатрова слишком часто мелькала теперь в ее жизни, и свидание с Герцем это хорошая возможность узнать немного больше, чем ей дозволено. – Хорошо. Во сколько вы подъедете?
– Я уже здесь. Спускайся, – от мужского холодного баса стало зябко. Откуда он мог знать, что она дома? Понадеялся на удачу и приехал? Слишком много простой удачи, зачем человеку тратить время на езду по городу, если можно позвонить и уточнить? Ковалёва начала подозревать в себе зачатки паранойи, ведь логически уверенность Герца в том, что она дома могла объяснить лишь одним. Он следит за ней.
Разговор закончился быстро, Яна успела только быстро сменить одежду и расчесать волосы перед выходом, как вдруг прозвучал звонок в дверь. Девушка так и замерла у обувного ящика в коридоре, застегнув только одну пряжку на босоножках. Раиса Степановна до этого занятая уборкой посуды на кухне, неспешно вышла в коридор и с любопытством взглянула на Яну, которая продолжала неуклюже стоять, склонившись над обувью.
– Звонили же? Открой, пожалуйста, милая, – произнесла бабуля, стирая влагу с рук о полотенце, что свисало из кармана ее фартука. Ковалёва, неловко переступая с одной ноги на другую, стараясь не рухнуть навзничь из-за не застёгнутой пряжки, прильнула к двери и выглянула в глазок. И в тот же миг хотела завыть от неловкости собственного положения. По ту сторону преграды стоял Герц собственной персоной, его деловой вид и декоративная корзинка с фруктами в руке были красноречивее любого оратора. Яна заправила светлые пряди за уши и закрутила замок, неторопливо открывая двери. Ее испуганный и обескураженный его появлением взгляд позабавил Гора, мужчина слегка склонил голову и перевел взгляд с девушки на старушку, стоящую чуть поодаль.
12
– Добрый день, Раиса Степановна, – крайняя осведомленность Григория в очередной раз поразила Яну, но она словно балласт проглотила, не могла сказать ни слова. Конечно, Ковалёва рассказывала в тех личных беседах об обстоятельствах своей жизни, но совершенно не помнила, чтобы называла имен и номеров квартир.
– Здравствуйте, – чинно произнесла пожилая женщина и пригласила гостя в квартиру, с появлением высокого Герца в коридорчике стало тесновато, но Яне все-таки удалось прикрыть дверь. – Вы друг Яны?
– О, что вы, Раиса Степановна. Я надеюсь, что наши отношения далеки от обычной дружбы, – прямолинейность Гора едва не заставила девушку в удивлении открыть рот, но она справилась и с этим. Зато честность намерений мужчины явно пришлась по вкусу бабушке. – Мое имя Григорий. Крайне рад личному знакомству с вами. Небольшой презент в честь встречи.
Если бы в моде все еще были поцелуи ладони при знакомстве, то Герц и это бы сделал. Он водрузил корзинку с разнообразием сладких плодов на комод и продолжил очаровывать старушку:
– Если позволите, мы с Яной поедем в ресторан, где нас уже ждет столик, еще раз чрезвычайно рад знакомству, – взгляд бабули заискрился удовлетворением, было видно, что она оценила ухажера своей названной внучки.
– Конечно-конечно, и я рада знакомству, Григорий, благодарю за презент, – прощебетала старушка. Яна же тем временем пыталась застегнуть последнюю пряжку на левой ноге, пытаясь балансировать на другой. Ее несуразную акробатику заметили оба собеседника, и вдруг Герц сделал то, чего девушка совершенно не ожидала. Склонившись перед ней, вставая на одно колено, мужчина уверенно обнял ее лодыжку пальцами и застегнул-таки упрямую пряжку. Он не смотрел ей в глаза в течение всего процесса, слишком интимным был бы этот момент. Гор выпрямился, улыбнулся Раисе Степановне и вышел на лестничную площадку, а Ковалёва только и успела подхватить сумочку и поспешила за мужчиной вслед, уперто не глядя довольной бабуле в глаза.
Еще в коридоре, зажатая между обувным ящиком и высоким мужчиной, Яна была готова высказать все, что думала по поводу внезапного прихода Герца без приглашения и заявления о серьезности его намерений. Если его целью было произвести впечатление, он несомненно с задачей справился, но неприятный осадок на душе Ковалёвой шел в комплекте с успехом миссии. В быстром темпе они спускались по лестнице, и оба не проронили ни слова. Яна была настолько поглощена мыслями о грядущем разговоре, что упустила момент для начала беседы, послушно следуя за Григорием, который и не сомневался по виду в смирении девушки. Впервые мужская уверенность в себе настолько разозлила ее, она почувствовала эмоции, о которых пару недель назад рассказывала Диана.
Начало осени выдалось теплым. Только пожелтевшая листва на деревьях выдавала смену сезонов, во дворах в первую половину дня стояла приятная тишина, так что можно было спокойно распахивать окно, не раздражаясь от криков играющих на улице детей. Приход школьного сезона для Ковалёвой всегда особая пора, несмотря на нелюбимую специальность в университете, сам учебный процесс доставлял ей удовольствие, хотелось посвящать лекциям и семинарам больше времени, но сессии проходили за месяц, кажущийся безумно коротким в невероятной карусели интереснейших предметов. Однако этот год изменил все, теперь и без сессий жизнь Яны стала слишком интересной.
– Куда мы поедем? – произнесла все-таки девушка, прерывая затянувшуюся паузу, когда они сели в машину и прозвучал щелчок замка. Герц молчал, он потер отросшую за несколько дней бороду и отвернулся на мгновение, рассматривая открывшуюся из окон рядовую картину. – Я должна извиниться? Я просто подумала не говорить тебе свои подозрения, ведь это твоя знакомая, и мои мысли по поводу нее могли тебя оскорбить.
– Ты ничего мне не должна, Яна. И оправдываться так же не должна, – миролюбиво произнес мужчина и повернулся к собеседнице, вот только в темных глазах Гора совсем не было благосклонности, он был словно разочарован. – Я хочу, чтобы ты доверяла мне. В этом проблема: ты не веришь в то, как я заинтересован найти виновного во всем, что происходило с тобой и Князевой последний месяц.
– Как я могу доверять тебе, если ты сам не доверяешь мне детали дела? Ты сам запрещаешь Диане что-то рассказывать мне и просишь о доверии, как-то это несправедливо, правда? – нервно сцепив руки на коленях, возмутилась Ковалёва. Григорий глубоко вздохнул и сжал челюсти, уставившись в одну точку перед собой. Он не мог не признать логичность требований Яны, без встречного доверия вряд ли можно было построить взаимопонимание.
– Ты забыла, чем закончилось твое участие в прошлый раз? – холодно поинтересовался Герц.
– Но ведь теперь я не одна, – схожим спокойным тоном ответила девушка и пронаблюдала, как Гор настойчиво расцепил ее руки и обнял одну кисть своей ладонью. Это дало некую надежду. – Так что… ты согласен?
Мужчина горько усмехнулся и поднял руку Ковалёвой к своему лицу, прикосновение его губ к тыльной стороне ладони оказалось совсем не таким, каким его она представляла порой. Не случилось вспышки фейерверков, а фанфары в ушах не затрубили. Яна просто в очередной раз покрылась мурашками, видимо это единственная реакция, на которую способен ее организм.
– Нет, не согласен, – изрек Григорий и завел автомобильный двигатель, машина тронулась с места. – Ты будешь в курсе всего, но участвовать в деле и тем более быть инициатором – нет. Есть люди, которые за поиск преступников получают зарплаты, они так же заинтересованы найти похитителя и посадить его. Это мой окончательный ответ. Слушаю твои контраргументы.
– Если есть люди на зарплате, то почему ты участвуешь в поисках? Или Диана?
– Диана не первый год в этом бизнесе, ей будет полезно пораскинуть мозгами, чтобы подобного впредь не повторилось. А я лишь наблюдатель и негласный консультант, у меня предостаточно возможностей для продвижения дела вперед, избегая бюрократических задержек, – из уст Герца все звучало удивительно складно, или он просто использовал секретную технику убеждения, доставшуюся по наследству от предыдущего места работы. Бывший спецназовец как-никак. Мало ли чему их там обучают. Яна глупо хихикнула от собственных мыслей, Гор повернулся к ней и вопросительно поднял темную бровь, девушка покачала головой и с улыбкой погладила жесткие костяшки пальцев на руке бизнесмена в ее ладонях. Герц неотрывно следил за дорогой, хотя мгновение назад смотрел в ее сторону. – Я так понимаю, спор исчерпал сам себя.
Яна усмехнулась и отвернулась к окну, некоторого компромисса они все же достигли, и это не могло не радовать.
Черный внедорожник Герца летел по проспекту на допустимой скорости, странный маршрут вел к выезду из города, хотя Ковалёва прекрасно помнила, что Гор говорил о столике в ресторане. Они подъехали к подъему на мост через реку, и Яна заинтересованно заерзала на месте, с любопытством на лице поворачиваясь к мужчине:
– А куда мы едем? – он переключил скорость на автоматике и вернул руку в ладони девушки, но ответа на вопрос она так и не дождалась. – Я так понимаю, это сюрприз.
– Именно, – подняв уголок губ, прокомментировал Григорий и продолжил следить за дорогой. Короткий сигнал ее телефона оповестил хозяйку о получении сообщения. Яна принялась рыться в сумочке, не сразу ощутив легкое поглаживание по бедру чуть выше колена, в месте, где до этого она обнимала его руку, а Герц не стал упускать шанса смелее коснуться интересовавшей его девушки. Ковалёва хотела было со скромным упреком посмотреть на мужчину, стойко делающего вид, что ничего не происходит, но сообщение от Вероники отбило желание кокетничать.
«Я решила. Иду». Всего три слова, но как много они в себе несли. Яна не ошиблась, Ника приняла решение еще в кабинете врача, когда тот подтвердил наличие беременности, а несколько часов размышлений, и отношение ко всему несостоятельного будущего отца, только укрепили ее уверенность. Сложно было представить однокурсницу с ребенком на руках, это слишком тяжелая ноша для одной девушки, и ни о каком осуждении не может быть и речи.
– Что случилось? – спектр различных эмоций: от удивления и осознания, по-видимому, отразился на лице девушки, что заставило Гора обратить свое внимание. Ковалёва напечатала и отправила подруге ответ со словами поддержки и просьбой позвонить, если Ника захочет поговорить. Стоило ли рассказывать Герцу о таком личном для подруги событии? Реакция мужчины на решение Ратаевой избавиться от беременности могла стать решающим моментом в начавших развиваться взаимоотношениях. Вряд ли Яна смогла бы принять абсолютно противоположную точку зрения, а ей часто приходилось слышать от мужчин фразы не очень приятные для женского слуха именно касательно беременности. – Яна, я слушаю.
– Это совсем не относится к нам, подруга написала просто, – отмахнулась Ковалёва, а Герц хмыкнул, очевидно, не поверил ей, но не стал настаивать, за что Яна была безмерно ему благодарна.
Тем временем они уже пересекли мост и свернули с основного шоссе. Остальной путь лежал через лесистую местность, и уже через пару минут езды по широкой лесной дороге впереди показалось здание в характерном деревенском стиле. От основного корпуса по обе стороны на ухоженной территории раскинулись домики поменьше, а чуть поодаль виднелся речной песчаный берег. Яна с интересом осматривала место, в котором бывала впервые, Герц припарковался под высокой лиственницей с необычной кормушкой на стволе.
– Не была здесь? – заметив восхищение в глазах девушки, спросил мужчина, ведя Ковалёву к основному корпусу комплекса. Яна покачала головой и продолжила осматривать окрестности. – Наш стол на террасе, идем.
Приятная девушка-администратор встретила их в холле ресторана и сразу же повела в сторону уже упомянутой террасы. В этот раз хотелось забыть обо всем, кроме мужской компании и личных ощущений, забыть о делах и проблемах, провести время вместе с Герцем так, чтобы после не оставалось тягостного груза на душе от недосказанности или вранья. Стеклянная дверь, укрытая белой летящей тканью, распахнулась, и у Яны перехватило дыхание от открывшегося с террасы вида. Зеркальная речная гладь, слышен шум большой воды и хруст качающихся от едва заметного ветра веток сосны и лиственницы, в воздухе стоит аромат жареного на гриле мяса, хвои и мокрого песка. Интересное и будоражащее аппетит сочетание. Никого, кроме них и персонала, пустые столики вызывали странное чувство спокойствия и предвкушения одновременно. Круглый стол средних размеров укрытый белоснежной скатертью окружала пара плетеных стульев и двухместный диванчик, с которого можно было созерцать природу. Яна присела на стул и погладила кожаный корешок предложенного меню, Гор не спешил садиться, он сбросил с плеч черный пиджак и, поправив воротник темно-синей рубашки, оставил его на стуле напротив, а сам же опустился на диванчик, у подлокотника которого лежала пара клетчатых пледов.
Время бежало без оглядки. Начало смеркаться, а они все еще увлеченно общались. Ковалёва отметила, что мужчина совсем не любит морепродукты и абсолютно равнодушен к изыскам, его кулинарные вкусы были близки к ее собственным, и это добавляло какого-то родства между ними. Герц рассказывал забавные истории своих студенческих лет, а Яна никак не могла перестать смеяться. Как только начало темнеть, так и температура воздуха стала стремительно опускаться.
– Иди ко мне, – произнес резко Григорий, прервав рассказ и положа ладонь на пледы. – У меня есть стратегически важные для выживания ресурсы.
Ковалёва остолбенела на несколько секунд пораженная тем, как откликнулось ее тело на обычную фразу. Мужчина и сам заметил это удивление на лице собеседницы и сразу же попытался сгладить ее волнение. Это подействовала, шутка немного разрядила обстановку. Яна поднялась со стула и обернулась в заботливо раскрытый Гором плед. Он приобнял ее за талию, прижал к себе крепче, когда они сели на диванчик. Девушка испытала ощущение близкое к дежавю, с той ночи их первой встречи прошло много времени, но она все еще помнила то специфичное покалывание от его рук. Герц притянул девичье тело еще ближе и провел ладонью по светлым волосам, а затем она ощутила его теплое дыхание на своей макушке. Атмосфера становилась жарче и интимнее, так что Яна поспешила сбавить градус:
– А… как вы с Дианой познакомились? – ляпнула первое, что пришло в голову. Григорий вопрос оценил, хмыкнул, но решительно не отступал с намеченного маршрута, он продолжил касаться ее куда решительнее, чем когда либо.
– На одной из конференций. Князева, несмотря на свою детскую безрассудность, отличный тактик, она мастерски заманила меня на подписание контракта, и мы начали сотрудничать, – «…и встречаться», закончила за мужчину мысленно Яна, пока он отвел ее волосы с шеи и поглаживал чувствительную к холоду кожу кончиками пальцев.
– А почему Диана так не любит Катерину? Она что-то говорила про ее бывшего, у них какая-то личная история? – никак не успокаивалась Ковалёва, но в этом судорожном диалоге помимо отвлечения внимания была еще одна полезность: расслабившись, Герц стал на удивление говорлив.
– Не думаю, что они не поделили Шатрова. Он – главный конкурент «Простора», а Катерина его бывшая супруга, они развелись лет десять назад со скандалом и парой судов. Почему дамы не жалуют друг друга – не имею понятия, – или же просто Гор не хотел говорить об истинной причине, но даже этих крупиц информации хватило, чтобы детали пазла начали складываться.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
