Текст книги "Нарисованные люди"

7

Ей удалось поспать буквально несколько минут, прежде чем очнуться от ощущения давящей тревоги. Она была сравнима со странным чувством, которое выталкивает тебя из сна, и заставляет судорожно всматриваться в самые темные углы собственной спальни.

– Спасибо, что приехал и за помощь, конечно, тоже спасибо, – Диана говорила шепотом, опасаясь разбудить лежащую на заднем сидении Яну, которая за все время поездки ни разу не двинулась. Несмотря на пробуждение, Ковалёва предпочла не открывать глаз, не разрывать интимную атмосферу чужого диалога. Вот только собеседник Князевой молчал, и рыжеволосая продолжила. – Когда ты прилетел из командировки?

– Во вторник, – у Яны не находилось ответа, почему она так остро реагирует на тембр его голоса. Но даже дыхание замерло, едва слух уловил обволакивающий бас-баритон. Заскрипела кожа, которой были обтянуты сидения в машине. А после послышался тихий вздох. Ковалёва не сдержала любопытство в узде и распахнула глаза, что она ожидала увидеть? Как эти двое слились в поцелуе? Но мужчина и женщина сидели на своих местах, и напряжение между ними можно было увидеть невооруженным взглядом.

Черный полноразмерный внедорожник стоял во дворе знакомого дома, предрассветные сумерки озаряли серую архитектуру среднестатистического жилого района. Темные кроны деревьев прятали за собой окна многоквартирного жилья, да и с ее ракурса сложно было разглядеть больше, чем небо темно-персикового цвета. От мысли о том, что нужно выходить из теплой машины, Яна поежилась и прижала встопорщенный плед к обнаженному верху плотнее. Ее маневр привлек внимание. Из-за сидения показалась Князева:

– Доброе утро, Яна, – в глазах девушки можно было заметить волнение и неловкость, но она все еще держала лицо доброжелательности. Ковалёва чуть улыбнулась в ответ и с осторожностью спустила ноги с сидения, попыталась усесться по центру, придерживая мягкую преграду, защищающую ее от обнажения у груди. Где-то там между пледом и ее кожей запрятался голубой свитер Дианы, но ноющие плечи совсем не добавляли Яне желания активно шевелить руками. – Я подумала, что ты приведешь себя в порядок у меня дома, а после Илья тебя отвезет. Не стоит твоей бабушке видеть тебя в таком виде. Как ты себя чувствуешь? Может врача стоит вызвать?

Яна отрицательно покачала головой и провела ладонью по всей длине волос, сбившиеся в сосульки светлые пряди ощущались как старая солома. А на коже все еще можно было уловить металлический запах мутной воды, в которую ее окунали. От грязи и воспоминаний этой ночи захотелось отмыться, Ковалёва заерзала в замешательстве и случайно встретилась взглядом с темными глазами Герца в отражении зеркала заднего вида. Он смотрел на нее, не мигая, буравил жестким взглядом, ловил каждое движение ее пальцев в волосах и словно контролировал окружающий девушку воздух.

– Все хорошо, – прошептала она. Себе и всем вокруг, вбивая в свою звенящую от недосыпа голову – теперь все в порядке. Диана проникла между сидениями и склонилась к Яне, осторожно забирая ее ладонь от волос, которые та пыталась судорожно расправить, и сжимая в своих теплых ладонях.

– Ты права, теперь все хорошо, и будет хорошо впредь, потому что этот опыт сделает тебя сильнее, главное – перешагнуть через свое прошлое и жить дальше, ты слышишь меня? – Князева и представить себе не могла, сколько раз ей пришлось перешагивать через то самое прошлое. Ковалёвой впору играть в классики, а не жить. Прыжок сюда, прыжок туда. Вытряхивать плохие дни из мешка воспоминаний, как пыль из старого пылесоса.

– Да, слышу, не волнуйся обо мне, я справлюсь, – заверила рыжую она и обратилась к мужчине, глядя на него через зеркало заднего вида. – Хотела поблагодарить за помощь, надеюсь, у вас получится и Дианину проблему решить.

Мужчина, до этого никак не участвующий в беседе, повернулся корпусом, закинув левую руку на руль, и пронзительно посмотрел на Диану, которая с промелькнувшим на лице отчаянием встретила его взгляд.

– Еще бы, – низко протянул Григорий, слегка сощурившись. – Дианина проблема многим создала еще проблем. Да и нас еще ждет долгий разговор на эту тему.

Держащая Яну за руку девушка своенравно сжала губы и решительно перевела тему:

– Я же вас еще не познакомила! – театрально воскликнула рыжая под раздавшийся со стороны водителя смешок. – Яна, это Григорий Герц – мой знакомый. Гор – это Яна.

Нелепо махнув ладонью новому знакомому, находящемуся в метре от нее, Ковалёва смущенно опустила руку и просто кивнула, предпочтя молчание болтовне. Мужчина же смотрел на нее прямо без какой-либо эмоции на лице, глубоко посаженные глаза под тенью его бровей казались при таком освещении бездонными, вызывали мурашки и удары статического электричества на кончиках пальцев. На смуглой коже почти не заметны возрастные продольные морщины на лбу и в уголках глаз, а жесткая борода сглаживает резкий переход с острых ключиц на щеки. Яна подтянула на плечах скатившийся плед, не отводя от Герца взгляда, и словно завороженная зацепилась взглядом за движение его гортани под колючей от щетины кожей. Когда вновь их взгляды пересеклись, она могла поклясться на Библии, что в его глазах сверкнул сложно объяснимый огонек.

Фары дальнего света осенили пустынный двор, машина остановилась на свободном месте у бордюра, двигатель затих, послышался хлопок закрывающейся двери. Яна вырвалась из зрительного плена и уставилась на бегущую к автомобилю Герца фигуру, в которой узнавался Архипов.

– О, приехал, наконец-то, – Диана вытянула из кармана телефон и, разблокировав его, принялась что-то искать в смартфоне. Илья выглядел невероятно встревоженным и всклокоченным, он мигом пронесся через дорогу и распахнул слева от Яны дверь, ныряя внутрь и находя ее круглыми от бури чувств глазами.

– Яна! Я тебя придушу! – одним рывком парень притянул ее тельце к себе и сжал, плотно обвивая девичий стан руками. Пытаясь игнорировать ноющие от такого обращения плечи, девушка прильнула к торсу Ильи, не решаясь оттолкнуть так сильно переживающего за нее человека.

– Эй, герой, – Диана уверенно постучала по крепкому плечу брата, пытаясь расцепить его объятия. – Осторожнее ты, давай лучше ее домой доставим в целости, а там хоть заобнимайся. Ты принес?

Илья кивнул и выбрался из машины, спустя минуту он вернулся с плотной черной папкой, которую передал Гору со словами:

– Надеюсь, это поможет, Герц, – мужчина кивнул парню и бросил папку на приборную панель. Загадочность происходящего зашкаливала, но задаваться вопросами не было ни сил, ни желания. Архипов снова повернулся к Яне и приобнял ее за обнаженное плечо, он такой близости стало неловко, да и внимательный взгляд Григория с водительского кресла не внушал спокойствия. Они начали собираться. Илья поднял девушку на руки, хотя Ковалёва убедительно просила опустить ее на землю и убеждала, что сможет идти по влажному асфальту и босиком, но мириться с ее здравым смыслом не хотел никто.

– Всего вам доброго, Григорий, – пролепетала она, удивившись собственному профессионализму в сдерживании подрагивающего от волнения голоса. Герц ее прощание, по-видимому, не оценил, если следующим, что он сказал было:

– Диана. Задержись, – вот так без прикрас, жестко и категорично. Князева кивнула, но из машины вышла, чтобы открыть подъездную дверь. Они с Ильей обменялись красноречивыми взглядами, расшифровать которые Яне было не под силу, а после девушку от них отрезала закрывшаяся со стуком преграда. Пока они поднимались к лифту, а затем и на шестой этаж, не произнесли ни слова. Ковалёва никак не могла выкинуть из головы мысли о том, что именно было в папке, которую принес Герцу Архипов; и в другой – той, что закинул за сидение мужчина сразу после задержания ее похитителей. Вероятно, их уже допросили и нашли нити, соединяющие ее мучителей с теми другими – ответственными за все, что случилось с Дианой. Когда пелена шока, в котором Яна пребывала последний десяток часов, неожиданно слетела, в голову ринулся неуправляемый поток идей и вопросов. Кто был тот блондин с «крыльями» на рубашке? Наемник или натуральный конкурент Новицкого? Кто действительно стоит за угрозами и похищениями – противники политики гендиректора «Простора» или он сам, с целью заставить своего заместителя молчать? Несмотря на глуповатый образ толстяка-добряка, Павел Валерьевич в свои пятьдесят шесть не был идиотом, Яна допускала, что все увиденное ей в день передачи ключевой посылки, лишь прекрасная актерская игра, но подтвердить ее подозрения могла только сама Диана.

В квартире их встретила Мария Евгеньевна, с последней встречи женщина почти не изменилась, разве что платок на ее голове был теперь яркого сине-зеленого цвета. Илья донес Яну до ванной, где для мытья уже приготовили все необходимое, а после оставил в одиночестве, однако дверь закрывать на щеколду не позволил из соображений безопасности.

Хлопок входной двери заставил Яну вскинуть голову, Диана зашла на кухню бледная, она кусала нижнюю губу, а когда заметила внимание девушки, натянуто улыбнулась и села за стол.

– Приятного аппетита, – проводя ладонями по своим голым предплечьям, Князева прислонилась к стенке и вздохнула. – На камерах УВД было видно, что ты вышла из управления с рюкзаком. Прости, но твои вещи в том цеху не нашли. Тебя в ближайшее время могут вызвать на допрос, и это единственное, как ты будешь участвовать в этом деле, Яна.

– Но… – с тихим звоном оставив прибор в тарелке, она подняла взгляд на подругу. Мария Евгеньевна, стоя к ним спиной, нарезала сыр, но очевидно вслушивалась в разговор.

– Утерянные документы тебе помогут быстро восстановить, банковские карты тоже, а телефон я тебе подарю, в знак благодарности, а если не захочешь его принять, то от подарка на день рождения точно не откажешься. Он же у тебя через месяц почти, номер можно также восстановить, так что и переживать не надо из-за вещей, – рыжеволосая поднялась с табурета и украла у матери из-под ножа ломтик сыра. – Ты можешь идти отдыхать, мам.

– Еще чего, пойду я отдыхать, – задорно ответила женщина и, переложив сыр на тарелку, поставила блюдце прямо перед Яной, одним взглядом говоря: «Ешь».

– Идите, теть Маш, мы присмотрим за этой неугомонной, – Ковалёва вскинула брови и повернулась к Илье, пытаясь всем своим видом выразить негодование относительно его слов, но катастрофически маленькое расстояние между их лицами заставило девушку резко отвернуться и более того – уткнуться в тарелку и продолжить есть.

– Диан, одолжишь мне что-нибудь из своей одежды? Я лучше домой пораньше, мне там будет спокойнее, и тут никого притеснять я не буду.

– Как скажешь, но могла бы и остаться, выспаться, а потом домой. Но как тебе угодно.

Пока они заканчивали свой ранний завтрак, Яна пыталась задать пару вопросов касательно «дела», но девушка принципиально не хотела задевать эту довольно неприятную и щекотливую тему. В такой уютной обстановке на студентку напала болтливость, и Ковалёвой удалось узнать не менее интересную информацию: Илья был младше Дианы на год, ему было двадцать шесть лет, хотя выглядел парень намного моложе, и ту самую счастливую пампушку ему подарила как раз-таки сестра.

За разговором ребята плавно переместились в комнату Князевой, вот только Архипов совсем не хотел уходить и оставлять девушек наедине. Но Диана все же вытолкала брата за дверь. Она демонстративно прочертила ногой в дверном проеме черту, как то делали дети в школе, чтобы отделить свою половину парты.

– Территория девочек, – заявила рыжеволосая, похлопывая носками голубых пушистых тапок по полу, деловито уперев руки в бока, и закрыла перед носом парня дверь. Тихое ворчание по ту сторону преграды сестра пресекла. – Иди, посуду помой. Нечего стоять без дела.

– Диан…

– Ммм? – девушку не было видно за распахнутой дверцей шкафа, слишком она была увлечена подбором гардероба.

– А вы с Григорием давно знакомы? – Яна постаралась сделать интонацию своего голоса как можно менее заинтересованной, надеялась, что за вдруг накатившей болтливостью, подруга не заметит скрытого интереса. Но выглянувшее светлое лицо в обрамлении густых рыжих кудрей, заинтригованно смотрящее ей в глаза, сообщило:

– Значит, не показалось, – девушка приблизилась к Ковалёвой и потянула ее на кровать, усаживая рядом с собой.

– Ты не подумай, я…

Хотела было начать оправдываться студентка, но подруга, на правах старшей безжалостно заткнула ей рот.

– Тихо, – Дианино лицо выражало неоднозначные эмоции, она не была озлоблена или хмура, она скорее предвкушала что-то и едва сдерживала ухмылку, но при этом тщательно обдумывала, будто в голове Князевой работал огромный механизм, и казалось, что Яна может услышать стук двигающихся шестеренок. – Я хоть тебя и недостаточно хорошо знаю, но все-таки к своим двадцати семи начала разбираться во взглядах. Ты смотрела на него так, как Илья на тебя смотрит. В точности. Мне расшифровать?

Ковалёва взвыла и скривилась, падая вниз лицом на постель, пряча собственное смущение в мягком покрывале. Рыжая рассмеялась и потрясла гостью за предплечье, испуганно отдернув руку, едва Яна застонала уже не от своих нескрытных эмоций, а от боли в еще ноющих плечах.

– Прости! Я забыла, – она замерла так с раскрытыми руками, словно одно ее движение могло переломить подругу пополам и раздробить ее кости. – О, как ты покраснела!

Не удалось скрыть неловкость от Князевой, которая тут же заметила розовые щеки на бледном лице.

– Это было так заметно? Я пялилась на него как идиотка, да? Боже, как глупо, – покрасневшая от стыда Яна спрятала лицо в ладонях и упала на спину.

– Не переживай, в твоем возрасте это очень соблазнительно смотрится со стороны, тем более у тебя такой невинный типаж, – успокоила ее Диана.

– Невинный типаж?

– Ну да, и ты своим взглядом точно пресытила его самолюбие. Но ладно, – рыжая бестия приняла импозантную позу, закинув ногу на ногу, и тряхнула волосами. – Мы знакомы три года. Он тогда начинал делать бизнес, после того, как ушел на пенсию, а я только начала подниматься по карьерной лестнице у Новицкого. Предвосхищая твой вопрос, отвечу сразу – ему тридцать четыре.

Ковалёва только приоткрыла рот, чтобы спросить, и глупо захлопнула его, получив заочный ответ. Тридцать четыре года. Их разница в возрасте составляла четырнадцать лет. Будь она на пару лет помладше, это была бы почти целая жизнь. Это сейчас ему тридцать четыре, а когда ей будет тридцать пять – ему сорок девять? Яна вновь смутилась, осознавая, что думала о каких-то совместно прожитых цифрах, связанных с едва знакомым мужчиной. Насколько нужно быть отчаянной, чтобы так впитать себя в чужую жизнь за один день?

– Постой, ты сказала… «ушел на пенсию», он бывший военный?

– Ммм, нет, он служил в спецподразделении ФСБ. Засекречено в каком, засекречено когда. Вся его жизнь до тридцати одного года находится под одним большим грифом «засекречено». И он вообще о службе не любит говорить, поэтому не переживай, ты не слишком многое потеряешь от незнания деталей его предыдущей работы, – Князева чему-то улыбнулась и добавила. – И заклинаю тебя, никогда… даже в шутку, особенно в шутку, никогда не называй его Гришей. Его все зовут либо Григорий Сергеевич, либо Гор, либо на крайний случай Герц. Не дай боже тебе стать той, кто с его именем так обойдется.

– Поэтому вы так быстро меня нашли? Он подключил свои связи? – как губка впитывая информацию, Яна села и подтянула ноги под себя. Диана кивнула. – А почему ты раньше не обратилась к нему за помощью? Что произошло вообще, Диан? Я теперь непосредственный участник событий – имею право знать. Кто тебя похитил?

– Яна… – рыжеволосая скорбно вздохнула и попыталась подняться с постели, но гостья ухватила ее за запястье и удержала. Этот разговор все равно должен случиться, поэтому Ковалёва не видела смысла что-то от нее скрывать. – Гор мне голову свернет, если я продолжу тебя в это впутывать.

– Не ты меня впутала! – горячо воскликнула девушка и отпустила подругу, продолжая немигающим взглядом буравить ее. – Я сама… впуталась.

– Наплела ты паутины, Шарлотта. Ладно! Я расскажу тебе немного, но только чтобы ты больше не задавала мне вопросов. И вообще, тебе лучше уволиться оттуда. Но об этом поговорим потом. Что ж… Я всю свою жизнь справлялась сама, без чужой помощи поступила в университет и нашла хорошую работу, жить на мамину сестринскую зарплату было, мягко говоря, сложно. Я сама достигла той должности, на которой сижу, несмотря ни на какие разговоры. Обо мне много сплетничали – говорили, что я любовница Новицкого, хотя прекрасно видели, как я остаюсь после работы на два, а то и на три часа. Я грезила мыслями о независимости, гордилась силой ума и радовалась каждому рубежу, достигнутому честным трудом и ежедневными стараниями. Я нарисовала себя сильной и несокрушимой: ничего и никого не боялась, для меня не было границ… а после меня будто стерли ластиком. Или как говорят, от-ре-за-ли крылья. Я знала, что в бухгалтерии Новицкого черт ногу сломит, система преуменьшения налогов работала безотказно, но разбирались в этих манипуляциях только приближенные к генеральному люди. Это нормальная практика, не смотри так, если ты начнешь указывать на букву закона, тебе сразу укажут на дверь. Поэтому я адаптировалась, и когда к Новицкому пришли невеселые ребята с угрозами и требованием выплатить просроченные долги, то я тоже пыталась адаптироваться. Я всегда считала себя довольно дипломатичной, и тут, наконец, возник шанс снова проявить себя. Павел в миг, когда я завалилась в кабинет и начала вести дискуссию, позеленел и побледнел сразу. Удивительно, но мне удалось договориться. Я убедила их разбить долг на части и выплачивать эти части каждый квартал. «Ребята» ушли, и этим же вечером меня увезли, но это были совершенно другие люди – наемники, скорее всего. Первые дни я не хочу вспоминать, извини, но именно тогда меня переломили. Они «приучали» меня молчать и не вмешиваться в дела «серьезных, взрослых дядь». Избиения продолжались только одну неделю, остальное время меня лечили и восстанавливали. Я просто лежала в больнице в палате закрытого типа. Поэтому в плену, можно сказать, пробыла всего одну неделю, а пропавшей – месяц, – периодически голос Дианы надламливался и, прочистив горло, она продолжала. Яна подобралась к подруге поближе и приобняла ее, едва та заговорила о похищении. За удивительно короткий срок они стали ближе друг другу, чем кто либо. – После возвращения… взыграла гордость, как ни удивительно. Я посчитала, что если история замнется, я найду обходные пути и отомщу, отыграюсь на тех, кто так обошелся со мной. Я готова была терпеть, вынашивать план мести хоть десятилетие, но сделать все сама – в одиночку. Поэтому-то я и не звонила Герцу, поэтому тебя не хотела подпускать, но тебя похитили – пришлось проглотить свое эго и попросить о помощи. Это было просто, а казалось, что мой мир взорвется, если я сделаю первый шаг.

– О… Диана… – выдохнула подруга и крепче прижала к себе рыжеволосую, содрогающуюся от безмолвных рыданий.

– Ты пострадала из-за моей гордости, если бы я не была такой дурой, ты не полезла бы в это, – покусывая губы, чтобы не разрыдаться окончательно, Князева опустила голову.

– Ну, кто тебе это сказал.. Диана, – прошептала Яна, совсем не имея под вопросом прямого смысла, но ее перебили.

– Он. Гор так сказал. Чертов Герц просто психиатр, – она стерла слезы ладонями и убрала влагу с рук, несколько раз проведя ими по штанам. Сморгнув последние слезинки и запрокинув голову, девушка натянула улыбку и тряхнула волосами. – Тебя убеждаю отпустить прошлое, а сама всю комнату слезами залила. Так, тебя одеть надо. Как тебе стиль с кодовым названием «Drama Queen»?