Текст книги "Хроники Илияса Бэка. Дэвид Нарли: начало"

За один день он обнаружил около двух килограмм древнемаргианского золота и серебра, две горсти драгоценных камней различных пород. Дмитрий был просто на седьмом небе. Он так воодушевился, что был готов расцеловать всех вокруг. Давуд учитывал жадность Дмитрия, поэтому и сократил срок своей работы.

Савин лично отвозил нас каждый день после рабочего дня домой и берёг Давута, как зеницу ока.

К концу рабочей недели, Давуду удалось, помимо драгоценных находок, обнаружить целое поселение на глубине пяти метров к северу от Гяур-Кала. В бригаде археологов были и преданные своему делу историки, которые всю жизнь занимаются изучением древних городов средней Азии. Для них эта находка представляла не меньшую ценность, чем золото для Дмитрия. Изучая поселения, они могли делать различные открытия об образе жизни людей живших тысячелетия назад. Эти люди искренне, а порой и фанатично, увлечены созданием истории.

Разумеется, способности нового работника раскопок тщательно скрывались от посторонних глаз, но тот факт, что он за неделю сделал столько находок, сколько не удавалось бригаде за пару-тройку лет, не остался не замеченным. Всем было любопытно, но мы ссылались на везение. Звучало это не убедительно, но Давуд настоял, чтобы эти две недели мы «гнули свою линию» и утверждали, что нам просто везёт. Другого выхода не было.

Настал выходной день. С утра отец с Дмитрием уехали на рынок. Дмитрий попросил помочь моего отца в покупке барана. Он хотел устроить маленький праздник в честь плодотворной работы. Договорились, что соберёмся у нас дома. Я решил воспользоваться ситуацией в надежде, что Давуд поможет и моим родителям. В последнее время, я замечаю, что у них не всё в порядке со здоровьем.

Мне нужно было помочь матери с приготовлениями. К вечеру жара спадает и мы решили, что можно будет расположиться на топчане. До ужина оставалось пару часов, и можно было уже расставлять казаны. Мать попросила приготовить два небольших казана. Затем, я собрал с огорода свежие овощи и зелень для блюд. Отец решил, что будет и шурпа и плов, но мать к этому меню горячих блюд, ещё решила добавить и тыквенные рулеты. Она уже закинула разделанную баранину по казанам. Аромат томящегося мяса с овощами вызывал аппетит. Уже можно было стелить скатерть и подавать ароматный зелёный чай со сладостями.

К шести вечера отец вернулся. Чуть позже и Дмитрий приехал со своим бригадиром по участку Максимом Вернером. Я ничего не знал о нём, кроме того, что говорили археологи – он был тесно связан с Дмитрием и выполнял его поручения, замещая Савина в его отсутствие. Расположившись на топчане, в тени виноградника, гости тут же принялись что-то бурно обсуждать, но делали это почти шепотом. Со стороны казалось, что они что-то прячут.

Мне пришлось отвлечься от наблюдения за гостями, и по поручению отца накормить Акдага. Пёс, учуяв аромат мяса, уже ждал меня у своей миски, виляя хвостом в предвкушении еды. У него была «своя кухня». Стояла отдельная кастрюля, в которой мы готовили для него натуральные супы. Остудив бульон с кусочками мяса и шинкованными овощами, мы крошили ему в миску свежий хлеб. На протяжении веков туркмены кормили своих псов именно таким образом. Даже чабаны в пустынях готовили еду своим Алабаям, как и себе. Чувствуя эту заботу и любовь, собаки всегда доживают до глубокой старости и успевают за свою, сравнительно короткую, жизнь совершить много полезного и не редко героического для людей.

Ну вот, собака накормлена и довольна. Можно пообедать и самим. Пора подавать горячее гостям и звать отца. Он до сих пор стоит у казанов и пытается контролировать мать. Отец в этих вопросах очень щепетилен. Он старался создать максимально комфортные условия для гостей в его доме.

Я слегка начал переживать, что Давуда нет до сих пор, и тут же раздался стук в дверь. Это был он.

– Прости, я немного задержался. Сам знаешь, сколько людей порой могут скопиться у меня во дворе, – оправдался он.

– Всё в порядке. Проходи. Мы только собирались ужинать, – успокоил я его.

Разумеется, я всё понимал. Мне приходилось несколько раз наблюдать за скоплением людей у дверей его домика для приёмов. Несмотря ни на что, он выглядел бодро и свежо. Я проводил его к гостям. Дмитрий вскочил с места как ошпаренный и поздоровался с Давудом. Невооружённым взглядом было заметно, что Дмитрий пытается «стелиться» перед тем, кто обогатил его коллекцию еще на несколько золотых монет. Он ещё не знал, какой разговор предстоит им за ужином.

– Мы уж думали, что ты не придёшь, – сказал Дмитрий, не зная, куда его усадить.

– Да не волнуйтесь Вы так. Я присяду здесь, – отреагировал Давут и присел на одно из свободных мест, которых было много на топчане.

Я вернулся на кухню за пиалой для вновь прибывшего гостя. Через несколько минут мы все уже наслаждались горячими блюдами, только снятыми с костра. Мать, как всегда, продолжала хлопотать на кухне.

Хоть Давуд и молчал, но всё крутилось вокруг него. Было заметно, что все смотрят на него и ждут его реакции. Но он, не промолвив и слова, молча, доедая свой кусок тыквенного рулета. Иногда он поднимал голову и несколько секунд смотрел в лицо каждого сидящего рядом с ним человека, включая и меня. Так получилось, что мы столкнулись с ним взглядами, и я застыл как заворожённый. Он вновь опустил глаза, будто «дочитав меня» и продолжил есть. Я был настолько увлечён наблюдением за Давудом, что не заметил, как Дмитрий разливает по рюмкам коньяк. Пили только Дмитрий и Максим, остальные отказались. Мужчины постепенно наедались, и, упёршись в подушки, легли на бок, вытянув ноги. Место на топчане было предостаточно, чтобы занять любое удобное положение. После двадцати минут непринуждённого общения обо всём и ни о чём, разговор начал принимать конкретный оттенок.

Судя по поведению Дмитрия, коньяк уже дошёл до его сознания, и он обратился к Давуду с более настойчивым тоном, напомнив ему, что он его работодатель. Вот тут и завязался необычный разговор, который заставит, в результате, быстро рассосаться выпитому коньяку. У Савина, почему-то, тряслась правая рука. Несильно, но было заметно. Он переложил свою сигарету в левую руку и продолжил. Отец пододвинул к нему пепельницу.

Дмитрий: «Слушай, Давуд. Как тебе это удаётся? Давай. Расскажи нам».

Мейлис: «О чём ты Дмитрий?»

Дмитрий: «Неделю тому назад твой сын привёл ко мне на работу этого парня. Он такое вытворял! Ты ушам своим не поверишь».

Максим: «Да уж. Такое не каждый день увидишь. Это просто что-то невероятное».

Мейлис: «Так всё же. Что произошло?»

Дмитрий: «Нет, нет! Всё даже очень хорошо, Мейлис. Я очень благодарен Илиасу за то, что он привёл Давуда именно ко мне».

Максим: «Давуд, может ты, всё же, скажешь хоть что-то?»

Давуд: «Я не ожидал такой настойчивости с Вашей стороны. Не понимаю. Я устроился к Вам на работу, и Вы, как я вижу, моей работой довольны. К чему лишние разговоры о том, как мне всё удаётся?»

Дмитрий: «Тебе жалко поделиться с нами? Может у тебя есть какие-то секреты? Ты только не обижайся. Почему только тебе удаётся такое? Чем я плох?»

Максим: «Действительно! Откуда у тебя такие способности? Может, ты пьёшь волшебный чай? Так поделись им с нами».

Давуд: «Вам не понравится то, что вы услышите. Советую сменить тему».

Дмитрий: «Что же ты такое можешь нам рассказать парень?! Очень любопытно!»

Мейлис: «Дима, тебе не стоит продолжать пить этот коньяк. Ты уже не в себе».

Дмитрий: «Не волнуйся, дружище! Я всё контролирую. Вот только узнаем, как этому парню удаётся проделывать эти фокусы, и закончим разговор. У меня на раскопках работает мужчина, который узнал его. Он обращался к Давуду за помощью, и он ему здорово помог. Этот парень вылечил его от астмы без единой таблетки. Ему хватило просто приложить к груди больного свою ладонь и поговорить с ним. Как ему это удаётся? Я уверен, что Давут что-то скрываешь от людей. Мне просто интересно, кто он?»

Давуд: «Дмитрий, думаю, секреты есть и у Вас. Я неоднократно слышал этот вопрос от людей, и ответа на него у меня нет. Я тот, кто я есть, тот, кто сидит сейчас перед Вами. О своих личных переживаниях никто не обязан рассказывать посторонним. В данный момент всё дело в выпитом коньяке, и это не красит Вас».

Дмитрий: «Может, ты хочешь запретить мне употреблять спиртное?»

Давуд: «Послушайте Дмитрий. Вы вправе делать всё, что вам захочется. Никто не имеет права лишать человека свободы действий. Если Вы выбираете неверные пути, то вредите только себе. Вы наверняка задавались вопросом, почему у вас трясутся руки. Да именно. Можете не прятать их! Дело вовсе не в спиртном. Спиртное только выявляет Ваши отрицательные стороны, которые Вы скрываете, будучи трезвым. А руки у Вас трясутся по другой причине».

Максим: «Очень интересно! И по какой же такой причине?»

Дмитрий: «Да что он может сказать?! Врачи не могут. Что только они не делали. Эти чёртовы руки с каждым годом трясутся всё сильнее!»

Дмитрий нервно закурил и отошёл в сторону, будто не желая показывать своих трясущихся рук. Все, на какое-то время затихли.

Давуд: «Дмитрий, хотите, чтобы я Вам помог или хотите прожить с этим до конца своих дней? На таблетки и уколы можете не рассчитывать. Я расскажу истинную причину вашего недуга».

Савин стоял и внимательно слушал его. Затушив сигарету, он подошёл к Давуду. Было заметно, что его поведение изменилось, он, будто протрезвел.

– Ты и не представляешь, как мне это мешает жить!

Давуд встал с места и спустился с топчана. Он подошёл к Дмитрию и взял его за обе руки, глядя прямо в глаза.

– Слушайте меня внимательно. Я расскажу немного о Вашем мышлении, а потом о том, как это мышление влияет на Ваш организм.

Дмитрий кивнул головой и настроился.

– До того как прийти в археологию Вы всегда и во всём стремились максимально выгадать. Для Вас на первом месте материальное благополучие. Всё, что удаётся заполучить, Вы прячете далеко от глаз людей. Вы падки на золото и с юношества всюду ищите драгоценности и копите их. С этой целью и пришли в археологию. У Вас уже немаленькая коллекция драгоценностей. В какой-то мере Вы и сами не понимаете, зачем искать сокровища и вновь перепрятывать их. Это идёт с детства. Впрочем, это уже не так важно. Как бы там ни было, это вошло в привычку. Вся энергия от удовлетворения, которую получаете, натыкаясь на очередную драгоценную находку, в полном объёме передаётся на Ваши руки. В результате они начинают трястись от жадности и страха потерять находку. Следовательно, именно такое мышление и восприятие вещей посылают излишние импульсы на руки. В результате они перегружаются и начинают вибрировать. Проблема уже на стадии хронической, потому что она длится уже много лет. Если даже удастся измениться внутренне, то ещё понадобиться время, чтобы память мышц рук восстановилась. Выход у Вас один – начинать менять своё мышление и набраться терпения. Есть шанс восстановиться в течение 3—4 лет. Теперь выбор за Вами. Что касается того мужчины с астмой. У него её, попросту, нет. Им казалось, что это астма, только потому, что у мужчины отдышка. Он оказался слишком восприимчивым, что и сбивало его дыхание. Стоило ему принять что-то «близко к сердцу», он начинал глубоко вдыхать воздух, а выдыхал его не в полной мере, т.е. у него было перенасыщение лёгких воздухом, а мужчине казалось, что ему не хватает кислорода. Да и к тому же он начинал паниковать в такие моменты. Так, что с ним всё в порядке. Хватило недели занятий с ним, и он научился правильно дышать в стрессовых ситуациях.

Отпустив руки Дмитрия, Давуд развернулся и пошёл в сторону топчана. Он сел и посмотрел на нас – стоявших с открытыми ртами, наблюдающих людей.

– Я знаю, о чём вы сейчас все думаете. Начнём с твоей матери, Ильяс. Приведи её сюда, – обратился он ко мне.

Но мне и не пришлось идти за матерью, потому что она стояла позади

и всё прекрасно слышала и видела. Она направилась в сторону Давуда. Мне стало очень любопытно, и в то же время я был просто счастлив.

– Тётушка Лейли, не волнуйтесь просто присядьте напротив меня и расслабьтесь, – успокоил он, слегка нервничающую женщину.

– Вы последние 5 лет мучаетесь повышенным давлением и частой бессонницей. Неоднократно получали курсы лечения. Но недуг возвращается. Я Вам объясню, почему это происходит, уверен, что вы поймёте. В каждом человеке есть внутренние переживания. Если мы сдерживаем эти переживания и ни чего не предпринимаем, чтобы избавиться от них, то они скапливаются в слишком большом и вредном количестве. Лет пять-шесть тому назад в вашей жизни произошло что-то, что заставляет копить все переживания внутри. Весь фокус в том, что эти проблемы решаемы, но Вам не хватает смелости от них избавиться. Таким образом, весь негатив внутри вас приобретает слишком буйный характер. Это сравнимо с ураганом внутри маленькой комнаты. Переживаниям внутри Вас уже не хватает места, и они начинают подымать давление в организме. Всё что нужно сделать, это выпустить лишнюю энергию. А как это сделать вы прекрасно знаете сами. Нужно решиться. Обсудите это с тем, с кем связанны ваши мысли. Со временем вы забудете о повышенном давлении. Только не копите вновь лишние переживания в себе, которые можно обсудить и решить. Не позволяйте разрастаться урагану в вашей душе.

Я всегда чувствовал, что мать о чём-то вечно думает. Она никогда не жаловалась ни на что. Мне это всегда казалось странным. Я никогда не решался спросить у матери, о чём она думает. Надеюсь, она прислушается к Давуду и сделает всё так, как он посоветовал.

– Я боюсь, что я только всё испорчу. Думаю, он не поймёт меня, – опустив глаза, почти шепотом, произнесла мать.

– Вам уже не удастся смириться с тем, что вас беспокоит. Так что нужно решаться. Продолжать вынашивать это в себе нельзя, не то Вы можете окончательно испортить своё здоровье. Перед вами стоит выбор: либо вы решаетесь с ним на разговор, который много лет обдумываете; либо мучаетесь с повышенным давлением, пока оно вам окончательно не испортит жизнь. Выбор за вами, но я вам советую разобраться и поставить точку, а не переживать о реакции вашего мужа.

Мать явно не ожидала, что Давуд озвучит того, с кем связана её проблема. Она украдкой посмотрела на отца и торопливым шагом направилась на кухню. Посмотрев на отца, я увидел, что он пока не понимал о чём вообще идёт речь. Мне хотелось, чтобы Давуд поговорил с ними обоими на эту тему, но он по какой-то причине не сделал этого.

Через некоторое время, все опять вернулись на топчан и продолжили пить чай. Атмосфера резко изменилась.

– Максим, а у Вас ровно противоположные проблемы. Вам приходиться поддерживать в норме своё низкое артериальное давление с помощью больших доз кофе. К врачам вы не обращаетесь, но от этого не чувствуете себя лучше.

Максим уставился на Давуда, и не проронил ни слова, а Дмитрий отошёл от раздумий и заинтересовался предстоящим диагнозом своего друга.

– Действительно, так и есть. Я всегда удивлялся, как он может пить столько кофе на день. Но он никогда не говорил, что у него проблемы с давлением, – заметил Дмитрий.

– Вы Максим, по большому счёту не имеете собственного мнения. Почти всегда на поводу у других. Вас не интересуют собственные амбиции, порой вы их вообще не имеете. В вашем случае внутренней энергии меньше нормы. Вы не питаете энергию внутри себя, и проживаете чужие жизни. Получая информацию из окружающего мира, вы не обрабатываете её творчески. Внутри вас не бурлит жизнь. Это отражается на всём: начиная с того, что вас не интересует ваша внешность и кончая тем, что у вас самые прагматичные мечты. В вашей душе не достаточно красоты и творчества. Вам просто нужно зажечь в себе искру, стать более романтичным и желать от жизни более высоких ценностей. Тогда ваше давление со временем придёт в норму. Только не кидайтесь в крайности. Организму нужно время для перенастройки, поэтому уменьшайте дозу кофе постепенно и параллельно пересмотрите своё мышление.

Все сидели задумчивые, но в глазах слушающих Давуда людей виднелась искра, и читался интерес. Мы понимали, что настала очередь моего отца и приготовились слушать дальше.

– С Вами, Мейлис, всё немного сложнее. Ваша семья замечает, что Вы временами становитесь молчаливы, иногда подолгу прибываете один, запираетесь в комнате. Вы уже не придаёте этому особого значения и уже привыкли к этому, но с годами уходите в себя, а возвращаться всё тяжелее. Не сомневаюсь, что психиатры поставили бы Вам определённый диагноз и прописали кучу таблеток и уколов. На самом деле тоска уже приобрела хронический характер. Казалось бы, у Вас уже всё в порядке и нужно радоваться жизни, но тоска возвращается как по привычке. Началось всё со студенческих лет. Склад Вашего характера таков, что вам проще уйти в уныние, обвиняя в своих бедах всех окружающих. Подобное поведение загоняло Вас в тупик и навевало тоску. Это продолжалось достаточно долго. Разумеется, сейчас Вы многое осознали и самостоятельно побороли некоторые черты характера. Проблемы не уходят так быстро, как хотелось бы и поэтому сейчас Вас тревожит то, что уныние не отступает. Это хорошо! Хорошо потому, что вы стали другим, вы исправились! Осталось лишь избавиться от страха перед тем, что апатия может возвратиться в любой неподходящий момент. Нужно поработать немного над собой и всё наладиться. Постепенно прекращайте приём снотворного.

Никто не ожидал такого! Отец, должно быть, тщательно скрывал всё то, о чём говорил Давуд. Просто удивительно! Сколько мы не знаем о родных нам людях.

– Да, и ещё одно, Мейлис. Вы прекрасно знаете, что у Вашей супруги есть наболевшая тема, которую она не решается обсудить. Не будьте эгоистом и начните беседу сами. Это напрямую касается Вашей собственной проблемы. Корень апатии – недоверие. Вам нужно больше доверять родным людям. Именно недоверие и подозрительность – провокаторы Вашей тоски, – добавил Давуд

Сделав некоторую паузу, он отпил чая и продолжил.

– Живой человек со своими бедами, страхами, надеждами, разочарованиями и иллюзиями – это единое целое, а не просто набор сердца, печени, желудка и других органов. Священник и врач не всегда делили заботу о телесном и духовном здоровье человека. Бывали времена, когда забота о больном была сосредоточена в одних и тех же руках. Дело в том, что все органы и системы в человеке анализируются по отдельности. Что же объединяет наши органы и удерживает их в гармонии? Для того чтобы понять это, необходимо прибегать к взаимодействию мозга, души и тела. Именно по этой схеме и проходят импульсы. Если мы станем ставить между этими звеньями чёткие границы, то нам не удастся добраться до сути наших проблем. К сожалению, всё так складывается, что врачи делят человека по частям, согласно своим специальностям. Всё поставлено на поток. А для счастья всего-то нужно чтобы человек чувствовал внимание, сочувствие и чтоб по отношению к нему испытывали искреннее желание помочь. К сожалению это оказывается самым сложным, а порой невозможным. Что касается того, как и почему мне удаётся видеть проблему, то этого я вам, действительно, не смогу объяснить. Я лишь, стараюсь не утерять эту способность. Мои слова вовсе не означают, что вам нужно отвернуться от официальной медицины. Просто старайтесь быть внимательными к себе и к окружающим, и всё у вас получится.

Он встал и начал благодарить хозяев за гостеприимство и особенно отметил рулеты с тыквенной начинкой. Это означало, что он собирается уходить.

– Друзья, если вам захочется поговорить наедине, то приходите ко мне.

Ильяс вас проводит, – завершил он, и мы направились к воротам.

– Давуд, я буду ждать тебя завтра на работе, – крикнул ему вслед Дмитрий.

Все трое мужчин ещё долго обсуждали услышанное, временами делая задумчивую паузу. А после того, как мы с отцом проводили гостей, он долго беседовал с матерью на кухне. Я к этому времени уже лежал в своей кровати и «переваривал» всё услышанное за сегодняшний вечер, пока не уснул.

Раннее утро. Через пару часов подъедет начальник, и мы поедем за Давудом, так что у меня достаточно времени сделать кое-какие дела по хозяйству. Голова забита мыслями о предстоящих раскопках: «Что сегодня удастся обнаружить?» Как бы там ни было, думаю, Дмитрий будет относиться к своему новому сотруднику совсем по-другому после вчерашнего вечера. Если честно, то я просто жаждал, чтобы ему стало стыдно за своё поведение.

Приехав за мной, Савин не отказался от предложения моей матери позавтракать вместе с нами и мы принялись уплетать горячую лепёшку с козьим сыром. Чувствовалось, что атмосфера между матерью и отцом резко изменилась. Я уж не помню, когда видел их такими весёлыми. Они смеялись, шутили и часто обнимались. Да и Дмитрий казался намного добродушнее. Я пока не мог сделать однозначных выводов, но то, что у нас вчера вечером в гостях побывал Давуд, явно сказалось на всех, кто с ним пообщался. Так происходило со всеми людьми, кто имел возможность выслушать его. С первого взгляда он не делал абсолютно ничего, но мог очень точно прочувствовать людей и сказать им слова, которые подталкивали их на решительные шаги. Лишний раз убеждаюсь, что для настоящего счастья нужно совсем мало – сделать один единственный шаг.

Плотно позавтракав, мы направились за Давудом.

Он как всегда не подводил и уже готовый ждал нас у ворот. Сев в автомобиль и поздоровавшись, он протянул нам конфеты

– Угощайтесь. Это мои любимые сладости. Рецепт их очень прост. Мать варит сахар в молоке до густой массы, затем сливает в форму. Остудив молочно-сахарную массу, она разламывает её на мелкие кусочки. Лучше всего они идут с чёрным чаем. Просто таят во рту.

Конфеты действительно были очень просты и к горячему чаю были прекрасной сладостью.

– Послушай, Давуд. Ты не обижайся на меня, если я где-то вёл себя по-хамски, – искренне сожалея, извинился Дмитрий.

– Да перестаньте! О чём Вы?! Это всё сущие пустяки. В тот момент за Вас говорило спиртное. Это не доставит мне никаких проблем. Неприятности будут лишь у Вас. Всё что нужно, это не дать спиртному хозяйничать в вашем разуме и совести. Думаю, вы и без меня всё это прекрасно знаете. Самоконтроль самое сложное, что может быть. Не каждый может бороться со своими желаниями. Я уверен, что вы не из слабаков. Вы способны различить полезное желание, от разрушительного порока.

Это был очень тонкий и тактичный ход. Я начинаю понимать механизм влияния этого парня на людей. Сначала он поражал людей своей осведомлённостью и некой мистичностью, а затем просто направлял в правильное русло методом убеждения. Несомненно, в этот момент Дмитрий поглощал все слова, сказанные им, и вбивал их в своё сознание. Со стороны это могло показаться манипулированием людьми, но результат этого воздействия был более чем полезным. Тем более он, всегда оставлял право выбора. Остаётся лишь осмыслить происходящее в твоей жизни, обдумать совет и принять решение. Именно на такую схему и опирался Давут. Главным его принципом было подтолкнуть людей на размышления, на осознание. Ведь многие из нас проживают жизнь, но не осознают, как они это делают.

В атмосфере доброжелательности и понимания мы добрались до места работы. Пройдя через обычные процедуры в виде получения инвентаря, переодевания в униформу и отметок в журналах, мы направились на раскопки. До обеденного перерыва мы обошли несколько квадратных километров. Мы чётко понимали свою задачу и выполняли распоряжения только Дмитрия Савина, который всё время находился рядом с нами.

Обедать мы вернулись в полевую столовую, стоявшую неподалёку от мавзолея султана Санджара. В большой палатке-столовой было шумно. Был слышен смех, обсуждения находок, споры. Бригада археологов не казалась такой шумной, когда находилась на работе. Каждый общался лишь со своей лопаточкой и кисточкой, сдувая пылинки с найденных кусочков глиняной черепицы. Было интересно находиться в обществе этих людей, увлечённых историей.

Давуд, отделившись от всех, сидел на выступе свежего рва и внимательно смотрел на мавзолей. В руках он держал армейскую миску с гречневой кашей, но будто позабыл о еде. Я подошёл к нему и присел рядом, но не стал отвлекать его от мыслей, а просто принялся доедать свой обед.

– Сейчас я очень странно себя ощущаю рядом с этим зданием. В ту ночь, когда я впервые пришёл сюда, чтобы оставить здесь свой дневник, ничего подобного я не чувствовал. Не могу понять. Кажется, под ним что-то есть, и не похожее не на что другое. Я могу многое прочувствовать, но то, что под мавзолеем, это что-то постороннее.

Казалось, что он разговаривает сам с собой. Я не понимал, о чём он пытается сказать. Что значит постороннее?

– Нужно подойти к нему ближе, – сказал он, и двинулся в сторону усыпальницы султана.

Я без промедлений оставил свой обед на земляной кочке и направился за Давудом. Торопливым шагом он дошёл до северной стены мавзолея и облокотился об неё левой рукой. Подняв свой взор к куполу высокой средневековой постройки, он на мгновение замер.

– Ильяс, оглядись по сторонам. Ты видишь Дмитрия? – спросил он, оставаясь стоять в прежней позе.

– Нет. Наверное, он обедает у себя в кабинете, – ответил я, убедившись, что Савина нет.

– Я уверен, что глубоко под этим зданием есть что-то очень и очень ценное. Более того, Дмитрий просто не должен никогда добраться до этого места, – тихо, почти шепотом, произнёс Давуд.

– Понял, – быстро и чётко ответил я как солдат своему командиру.

Я не знал, что и сказать в тот момент, так как не мог видеть всей картины. Мне оставалось лишь соглашаться и выполнять его поручения. В тот момент он ещё не задумывался, что без помощи Дмитрия ему не удастся устроить тайные раскопки.

Мы отошли от мавзолея и, как не в чём небывало, продолжили обедать. Несколько минут Давуд сидел что-то обдумывая. Я раньше не видел его с таким выражением лица. Он будто чувствовал, что находился со всем рядом со своей заветной мечтой.

После окончания обеда, работа продолжилась в километре от мавзолея султана. Давуду удалось обнаружить множество останков средневекового оружия. В основном это были наконечники стрел, копья и ядра, которые по описаниям археологов являлись метательным оружием. Помимо всего, Дмитрий с Давудом после каждого рабочего дня около получаса беседовали в кабинете. Очевидно, его взволновало собственное здоровье, и Давуд ему помогал избавиться от недуга.

Так прошла ещё одна неделя работы на территории Маргианы. Было сделано немало находок. Попадались и золотые изделия, драгоценные камни, но это не вызывало уже у Дмитрия таких бурных эмоций как прежде. Нас, несомненно, радовали подобные изменения в нём. Бесспорно, влияние на него произвёл именно Давуд. Скорее всего, работая с Дмитрием, он пытался внушить ему, что тот не станет счастливее, если будет и дальше пополнять свою личную коллекцию «сокровищ». Тем более, его наступающая болезнь не станет отступать. Первые дни мне казалось, что Давуд безразличен к судьбе археологических находок, но сейчас, я убедился в его умении выстроить очень выверенную и дальновидную стратегию. Ему удавалось решить проблемы без лишних потрясений для себя и окружающих.

Предстояло добраться до того, что разглядел Давуд под толщей земли. Обдумав всё, он ещё раз убедился, что ему не удастся сделать это без помощи Дмитрия. Мы решили собраться после рабочего дня в кабинете Савина.

– Мне нужно сказать вам кое-что важное, – начал Давуд. – Но важно сохранить разговор между нами.

– Да, конечно! Я слушаю, – заинтриговался Дмитрий, – Если требуется, то я буду нем как рыба.

– Под мавзолеем султана Санджара, есть нечто особенное. Я пока не могу сказать что именно, но уверен, что эта штука несёт собой огромную информацию. Я чувствую этот предмет иначе, чем остальные находки. От него исходит необыкновенная энергия и очень мощная.

– Любопытно. Ты хочешь сказать, что ранее не встречал подобное?

– Нет. Любой найденный нами ранее предмет, не имеет такого мощного сигнала. Я уверен, что нужно постараться максимально скрыть эту находку от других. Пока не знаю почему, но убеждён, что так будет лучше. Дмитрий, мы можем устроить тайные раскопки?

– Раньше мне не приходилось этого делать. Признаюсь честно, я и не пытался скрывать своего отношения к особенным находкам. Но если ситуация требует того, что бы мы добрались до этого предмета тайно, то мы это устроим.

– Прекрасно! Чем раньше мы начнём, тем лучше.

– Как глубоко он находится?

– Около семи метров под зданием. Нам нужно начать раскопку под северной стеной.

– Хорошо. Завтра мы огородим северную стену мавзолея и начнём копать. Думаю, не у кого и не возникнет вопросов. В конце концов,

я руководитель и сделаю всё, что требуется.

– Спасибо за понимание, Дмитрий!

Договор вроде состоялся. Но что будет происходить после того, как Давуд доберётся до этого таинственного предмета? Реакция Дмитрия может быть непредсказуемой. Я пока ещё не совсем уверен в том, что Савин не станет претендовать на находку. В любом случае, я сам очень заинтригован. Скорее бы увидеть эту штуку.

– Начните огораживать северную стену здания, – распорядился Дмитрий.

Нам понадобилось всего четыре квадратных метра участка для ограды. Натянув брезентовую «ширму», мы приступили к раскопке. Грунт был достаточно твёрдым, но поддавался лопате. Нас не тревожила скорость. Мы были освобождены от поисков на территории Маргианы, и мы с ним занимались, исключительно, проделыванием семи метрового туннеля под мавзолеем султана Санджара, шириной в два с половиной. Дмитрий дал нам помощника, чтобы тащить вырытый грунт на поверхность, а сам занялся обыденным обходом территории раскопок, которая занимала десятки гектар. На третий день, когда мы уже были на глубине пяти метров от поверхности земли, Давуд решил сменить направление.

– Ильяс, нам нужно сменить направление туннеля влево. Сигнал идёт оттуда. Я уже практически вижу его очертания. Предмет размером с кулак. Я себя как-то странно чувствую и уверен, что так действует эта штука.

Он подтянул подвесную лампу ближе к себе. Опершись рукой о холодную стену перед собой, он сосредоточился и начал описывать свои ощущения.

– Это очень необычное чувства! Судя по очертаниям это обычный камень, но он излучает энергию, с которой я никогда не встречался. Кажется камень внутри, какого-то железного короба. Осталось ещё немного, продолжим.

Я держался ближе к выходу, и заметил, что к поверхности тоннеля подошёл Дмитрий. Он будто чувствовал, что цель уже близка. Неудивительно, ведь он профессионал и наверняка знает за какое время, возможно, вырыть такую яму вручную.