Текст книги "Исследование о природе и причинах богатства народов. Книги 4–5"

Когда эти колонии были основаны и настолько разрослись, что привлекли внимание метрополии, первые ее мероприятия по отношению к ним всегда имели в виду обеспечить ей монополию торговли с ними, ограничить их рынок и за их счет расширить свой собственный, а следовательно, скорее задержать и помешать развитию их благосостояния, чем ускорить и подвинуть его вперед. В различии методов осуществления этой монополии состоит одно из главнейших различий в политике различных европейских наций по отношению к своим колониям. Лучшая из них, политика Англии, лишь несколько менее стеснительна и несправедлива, чем политика других стран.

Итак, каким же путем политика Европы содействовала основанию колоний в Америке или их современному процветанию? Она воспитала и создала людей, способных совершить великие деяния и заложить основания столь великим владениям. На всем земном шаре нет другого места, где политика была бы способна создавать таких людей или действительно создала их. Колонии обязаны политике Европы воспитанием и широтой взглядов, и некоторые из них, поскольку дело касается их внутреннего управления, вряд ли обязаны ей чем-либо бо́льшим.

Таковы выгоды, полученные Америкой от политики Европы.

Каковы же выгоды, извлеченные Европой из открытия и колонизации Америки?

Их можно разделить, во-первых, на те общие выгоды, которые Европа в целом получила от этих великих событий, и, во-вторых, на особые выгоды, которые каждая колонизующая страна извлекла из принадлежащих ей колоний вследствие своей власти или обладания ими.

Общего характера выгоды, извлеченные Европой в целом от открытия и колонизации Америки, состоят, во-первых, в увеличении количества предметов, служащих удовлетворению ее потребностей, и, во-вторых, в развитии ее промышленности.

Избыточный продукт Америки, ввозимый в Европу, снабжает жителей этого великого материка разнообразными предметами, которые они другим путем не могли бы иметь, причем некоторые из этих предметов служат для удобства и полезного употребления, некоторые – для удовольствия, а иные – для украшения; таким образом, разнообразится и расширяется их потребление.

Открытие и колонизация Америки, как согласится с этим всякий, содействовали росту и развитию промышленности прежде всего тех стран, которые ведут непосредственную торговлю с ней, каковы Испания, Португалия, Франция и Англия, и во вторую очередь всех тех, которые, не торгуя непосредственно с Америкой, через посредство других стран отправляют туда продукты своего производства; таковы австрийская Фландрия и некоторые области Германии, которые через посредство вышеназванных стран отправляют в Америку значительное количество полотна и других товаров. Все подобные страны приобрели, очевидно, более обширный рынок для своего избыточного продукта и, следовательно, получили толчок для увеличения его количества.

Но, пожалуй, не столь очевидно, что эти великие события могли также содействовать развитию промышленности таких стран, как Венгрия и Польша, которые, возможно, ни разу не отправили в Америку ни одного продукта своего производства. Однако не приходится сомневаться, что события оказали на эти страны такое действие. Некоторая доля продукта Америки потребляется в Венгрии и Польше, где существует некоторый спрос на сахар, шоколад и табак, производимые в этой новой части света. Но эти продукты приходится покупать в обмен или на продукты промышленности Венгрии и Польши, или на какие-нибудь другие продукты, купленные в обмен на последние. Эти американские товары представляют собой новые стоимости, новые эквиваленты, ввозимые в Венгрию и Польшу для обмена там на избыточный продукт этих стран. Будучи привозимы туда, они создают новый и более обширный рынок для этого избыточного продукта. Они повышают его стоимость и этим поощряют его увеличение. Хотя, может быть, ни малейшая часть этого продукта не будет отправлена в Америку, он может быть вывезен в другие страны, покупающие его на часть их доли в избыточном продукте Америки; таким образом, он может найти рынок в результате оборотов торговли, исходным пунктом которой был избыточный продукт Америки.

Указанные великие события могли даже содействовать увеличению потребления и росту промышленности стран, которые не только никогда не отправляли товаров в Америку, но и никогда не получали оттуда никаких товаров. Даже такие страны могли получать в гораздо большем количестве другие товары из тех стран, избыточный продукт которых увеличился вследствие торговли с Америкой. Такое изобилие, неизбежно увеличивая их потребление, должно также вызывать рост их промышленности. Большее количество новых эквивалентов того или иного рода должно было предлагаться им в обмен на избыточный продукт этой промышленности. Более широкий рынок должен был возникнуть для этого избыточного продукта, повышая его стоимость и еще больше содействуя увеличению его. Вся масса товаров, ежегодно обращающихся в кругообороте европейской торговли и в своем кругообращении распределяемых ежегодно между различными нациями, охватываемыми ею, должна была увеличиться на всю массу избыточного продукта Америки. Поэтому несколько большая доля этой увеличившейся массы должна приходиться на каждую из этих наций, увеличивая их потребление и вызывая рост их промышленности.

Монопольная торговля метрополий имеет тенденцию уменьшать или по крайней мере задерживать увеличение потребностей и торговли всех этих наций вообще и американских колоний в частности. Это – мертвый груз в работе одной из великих пружин, приводящих в движение значительную часть хозяйственной деятельности человечества. Удорожая колониальные продукты во всех других странах, эта монополия уменьшает их потребление и таким образом уменьшает промышленность колоний, а также потребление и промышленность всех других стран, которые и потребляют меньше, когда им приходится платить дороже за потребляемое ими, и производят меньше, когда получают меньше за свой продукт. Удорожая в колониях продукты всех других стран, она точно таким же образом уменьшает промышленность в них вместе с потреблением и промышленностью колоний. Это – помеха, которая ради предполагаемой выгоды какой-либо отдельной страны суживает потребности и задерживает развитие промышленности всех других стран, а больше всего колоний. Монопольная торговля не только устраняет по возможности с какого-нибудь отдельного рынка все остальные страны но и по возможности ограничивает колонии каким-нибудь одним рынком; а ведь разница между устранением с одного отдельного рынка, когда открыты все другие, и ограничением одним каким-нибудь рынком, когда закрыты все другие, очень велика. Между тем избыточный продукт является основным источником всего того увеличения потребления и промышленности, которое произошло в Европе в результате открытия и колонизации Америки, а монопольная торговля метрополий имеет тенденцию делать этот источник менее обильным, чем это было бы при отсутствии монополии.

Специальные выгоды, которые всякая колонизирующая страна извлекает из принадлежащих ей колоний, бывают двух родов: во-первых, это те обычные выгоды, которые всякое государство получает от подчиненных ему владений, и, во-вторых, те специальные выгоды, которые, по предположению, должны получаться от владений столь своеобразного характера, как европейские колонии Америки.

Общего характера выгоды, которые каждая страна получает от подчиненных ее власти провинций, состоят, во-первых, из военных сил, доставляемых ими для ее обороны, и, во-вторых, из дохода, приносимого ими для содержания ее гражданского управления. Римские колонии иногда давали то и другое. Греческие колонии иногда доставляли военную силу, но редко приносили какой-либо доход. Они редко признавали себя подчиненными власти своей метрополии и обычно являлись ее союзниками в войне, но очень редко были ее подданными во время мира.

Европейские колонии в Америке еще ни разу не дали военной силы для защиты метрополии. Их военные силы никогда еще не являлись достаточными для собственной защиты; и в различных войнах, которые вели метрополии, защита их колоний обычно требовала очень значительного отвлечения военных сил. В этом отношении все европейские колонии без исключения являлись причиной скорее слабости, чем силы, своих метрополий.

Только колонии Испании и Португалии доставляли некоторый доход для обороны метрополии или для содержания ее гражданского управления. Налоги, которые взимались с колоний других европейских наций, в частности с колоний Англии, редко покрывали расходы, производимые на них в мирное время, и никогда не были достаточны для того, чтобы оплатить издержки, вызываемые ими во время войны. Поэтому эти колонии являлись для своих метрополий источником издержек, а не доходов.

Выгоды от таких колоний для их метрополий состоят вообще в тех особых преимуществах, которые, как предполагают, получаются от областей столь своеобразного характера, как европейские колонии в Америке; и монопольная торговля признается единственным источником всех этих особых преимуществ.

Вследствие установления такой монополии торговли вся та часть избыточного продукта английских колоний, которая, например, состоит из так называемых перечисленных товаров, не может вывозиться ни в какую другую страну, кроме Англии. Другие страны должны потом покупать их у последней. Они должны быть поэтому дешевле в Англии, чем в какой-либо другой стране, и должны в большей мере содействовать увеличению потребления Англии, чем других стран; точно так же это должно больше содействовать развитию ее промышленности. За всю ту часть своего собственного избыточного продукта, какую Англия обменивает на эти перечисленные товары, она должна получать более высокую цену, чем могут получить другие страны при обмене своего избыточного продукта на эти же товары. Так, например, в обмен на ткани Англии можно приобрести большее количество сахару и табаку ее колоний, чем на такие же ткани других стран. И поскольку мануфактурные изделия Англии и этих других стран вымениваются на сахар и табак английских колоний, такое превосходство цены дает большее поощрение промышленности Англии по сравнению с промышленностью других стран. Следовательно, поскольку монопольная торговля с колониями уменьшает или по крайней мере не допускает роста потребления и промышленности стран, которые не обладают ею, постольку она дает очевидное преимущество странам, обладающим ею.

Однако можно, пожалуй, признать, что это преимущество является скорее, так сказать, относительным, чем абсолютным, и дает превосходство стране, обладающей им главным образом в силу того, что оно задерживает промышленность и рост производства других стран, а не потому, что содействует развитию их в данной отдельной стране сверх того, что было бы при свободе торговли.

Так, например, мэрилендский и виргинский табак благодаря монополии, какой пользуется Англия, стоит, конечно, дешевле в Англии, чем во Франции, которой Англия обычно продает значительную часть его. Но если бы Франции и всем другим европейским странам в любой момент была открыта свободная торговля с Мэрилендом и Виргинией, то табак названных колоний мог бы оказаться дешевле при существующих условиях не только во всех этих странах, но также и в Англии. Производство табака вследствие такого расширения рынка сравнительно с прежним могло бы возрасти и, наверное, действительно настолько возросло бы в указанном случае, что это уменьшило бы прибыли с табачных плантаций до их естественного уровня, сравняв их с прибылью от хлебных посевов, которую они, как полагают, несколько превышают. Цена табака в этом случае сможет понизиться и, вероятно, действительно несколько понизится сравнительно с его ценой в настоящее время. И тогда на одно и то же количество товаров Англии или других стран можно будет купить в Мэриленде или Виргинии большее количество табака, чем это возможно теперь, и, следовательно, за них можно будет получить при продаже настолько же более высокую цену. Таким образом, поскольку табак может в силу своей дешевизны и обилия увеличивать потребление или промышленность Англии или какой-либо иной страны, он при свободной торговле, вероятно, оказывал бы оба эти действия в несколько большей степени, чем может делать это теперь. И в этом случае Англия, конечно, не обладала бы никакими преимуществами сравнительно с другими странами. Она могла бы покупать табак своих колоний несколько дешевле и, следовательно, продавать некоторые из своих собственных товаров несколько дороже, чем в настоящее время. Но она не могла бы покупать первый дешевле и продавать последние дороже, чем это делала бы любая другая страна. Она могла бы получать абсолютную выгоду, но наверняка утратила бы относительную.

Однако в стремлении получить это относительное преимущество в колониальной торговле, в стремлении осуществить завистливый и зложелательный проект отстранения насколько возможно других наций от участия в ней Англия, как мы имеем все основания предполагать, не только принесла в жертву часть абсолютной выгоды, какую она вместе с другими нациями могла извлекать из этой торговли, но и добилась для себя как абсолютной, так и относительной невыгоды почти во всех других отраслях своей торговли.

Когда изданием Навигационного акта Англия утвердила за собой монополию торговли с колониями, иностранные капиталы, до того времени занятые в этой торговле, были из нее извлечены. Английский капитал, который до сих пор вел только часть этой торговли, теперь должен был целиком вести ее. Капитал, который до сих пор снабжал колонии только частью тех европейских товаров, которые им были нужны, теперь составлял весь тот капитал, посредством которого должно было происходить все их снабжение; но полностью всем необходимым он не мог их снабжать, и потому товары, которые он им доставлял, неизбежно продавались по очень дорогой цене. Капитал, на который раньше покупалась только часть избыточного продукта колоний, теперь должен был служить для покупки всего избыточного продукта; но купить весь этот продукт по цене, сколько-нибудь приближающейся к прежней, он не мог, и потому все, что покупалось на этот капитал, по необходимости покупалось очень дешево. Но при такой затрате капитала, когда купец продавал очень дорого, а покупал очень дешево, прибыль неизбежно была весьма высока и намного превышала обычный уровень прибыли в других отраслях торговли. Такая высота прибыли в колониальной торговле не могла не отвлечь из других ее отраслей части капитала, до сих пор занятого в них. Такое перемещение капитала, постепенно усиливая конкуренцию капиталов в колониальной торговле, должно было вместе с тем постепенно ослаблять ее во всех других отраслях торговли; постепенно понижая прибыли в колониальной торговле, оно должно было вместе с тем постепенно повысить их в других отраслях торговли, пока прибыли и тут и там не установились на новом уровне, отличном от прежнего и несколько превышающем его.

Такой двойной результат – отвлечение капитала из всех других отраслей торговли и некоторое повышение нормы прибыли во всех ее отраслях – не только был вызван самым установлением этой монополии, но и продолжал проявляться в продолжение всего времени ее существования.

1) Эта монополия постоянно отвлекала капитал от всех других отраслей торговли для вложения его в колониальную торговлю.

Хотя богатство Великобритании очень сильно возросло со времени издания Навигационного акта, оно, без сомнения, возросло не в той пропорции, в какой увеличилось богатство колоний; но внешняя торговля всякой страны естественно увеличивается в соответствии с ростом ее богатства, а ее избыточный продукт – в соответствии с общей массой ее продукта; и поскольку Великобритания захватила в свои руки почти всю внешнюю торговлю колоний, а ее капитал не увеличивался в такой же степени, как обороты этой торговли, постольку она могла вести ее лишь при условии отвлечения постоянно от других отраслей торговли некоторой части капитала, до того занятого в них, а также препятствования притоку к ним еще больших капиталов, которые при нормальных условиях притекали бы к ним. Ввиду этого со времени издания Навигационного акта колониальная торговля непрерывно возрастала, тогда как многие другие отрасли внешней торговли, в частности торговля с другими странами Европы, непрерывно приходили в упадок. Наши мануфактуры, работающие на иностранный рынок, вместо того чтобы иметь в виду, как это было до Навигационного акта, соседний рынок Европы или более отдаленный рынок по побережью Средиземного моря, в своем большинстве приспособились к еще более отдаленному рынку колоний, где они обладают монополией, предпочитая его тем рынкам, где у них много конкурентов. Причины упадка других отраслей внешней торговли, которые сэр Мэтью Деккер[35]35
  [См. прим. к с. 122.]


[Закрыть] и другие авторы искали в чрезмерном и неправильном обложении, в высокой цене труда, в увеличении роскоши и т. п., все могут быть сведены к чрезмерному возрастанию колониальной торговли. Торговый капитал Великобритании, хотя он и очень велик, все же не беспределен, и хотя он очень возрос со времени Навигационного акта, все же он не увеличился пропорционально колониальной торговле; и поэтому эта торговля не могла вестись без отвлечения части этого капитала от других отраслей торговли и, следовательно, не могла не вызывать некоторого упадка этих последних.

Следует иметь в виду, что Англия была великой торговой страной, что ее торговый капитал был очень велик и возрастал с каждым днем не только до того, как Навигационный акт установил монополию колониальной торговли, но и до того, как эта торговля приобрела сколько-нибудь значительные размеры. В войне с Голландией, при правлении Кромвеля, английский флот превосходил голландский, а в войне, вспыхнувшей в начале царствования Карла II, он по меньшей мере не уступал, а может быть, и превосходил соединенные флоты Франции и Голландии. Его превосходство в настоящее время, пожалуй, вряд ли будет значительнее, во всяком случае если размеры голландского флота находятся в настоящее время в таком же соответствии с оборотами торговли Голландии, какое было в то время. Но это морское могущество Англии в обеих войнах не могло быть порождено Навигационным актом. Во время первой из этих войн проект акта был еще только задуман, а что касается второй войны, то хотя перед возникновением ее Навигационный акт был уже полностью опубликован законодательной властью, однако ни одно из его положений не успело еще произвести сколько-нибудь серьезного действия, и меньше всего та его часть, которая устанавливала монополию торговли с колониями. И сами колонии, и их торговля были тогда незначительны в сравнении с размерами в настоящее время. Остров Ямайка представлял собой нездоровую пустыню, малонаселенную и еще хуже возделываемую; Нью-Йорк и Нью-Джерси принадлежали голландцам; половина острова Св. Христофора принадлежала французам. Остров Антигуа, обе Каролины, Пенсильвания, Джорджия и Новая Шотландия не были еще заселены. Виргиния, Мэриленд и Новая Англия были заселены, и, хотя эти колонии очень процветали, в то время в Европе и Америке не было, наверное, ни одного человека, который предвидел или хотя бы подозревал тот быстрый рост их богатства и населения, какой имел место впоследствии. Одним словом, остров Барбадос был единственной сколько-нибудь значительной английской колонией, состояние которой в то время сколько-нибудь походило на современное. Торговля с колониями, которая даже спустя некоторое время после издания Навигационного акта только частью находилась в руках Англии (потому что этот акт не очень строго соблюдался в первые годы после его опубликования), не могла быть в то время причиной больших размеров торговли Англии, а также ее морского могущества, обусловленного этой торговлей. Источником этого морского могущества была в то время торговля со странами Европы, и в частности со странами по берегам Средиземного моря. Между тем та часть торговли, которая приходится на долю Великобритании, в настоящее время не может служить источником такого большого морского могущества. Если бы растущая торговля с колониями была оставлена свободной для всех наций, то какая бы часть ее ни пришлась на долю Великобритании (а на долю последней, вероятно, пришлась бы очень значительная ее часть), она увеличивала бы собой указанную обширную торговлю, находившуюся раньше в руках Великобритании. В результате же монополии рост колониальной торговли вызвал не столько увеличение торговли по сравнению с той, которую Великобритания вела раньше, сколько полное изменение ее направления.

2) Эта монополия колониальной торговли неизбежно вела к повышению нормы прибыли во всех различных отраслях британской торговли сравнительно с тем, на каком уровне она стояла бы при допущении свободной торговли всех наций с британскими колониями.

Монополия колониальной торговли необходимо привлекала к последней бо́льшую долю капитала Великобритании, чем это имело бы место при естественном ходе вещей; вместе с тем, устраняя все иностранные капиталы, она неизбежно уменьшала общую сумму капитала, вкладываемого в эту отрасль торговли, сравнительно с тем, как это было бы при свободе торговли. Но, уменьшая конкуренцию капиталов в этой отрасли торговли, она необходимо вела к повышению нормы прибыли в этой последней. Точно так же, уменьшая конкуренцию британских капиталов во всех других отраслях торговли, она необходимо повышала в них норму прибыли британских купцов. Каковы бы ни были в любой период после издания Навигационного акта размеры или состояние торгового капитала Великобритании, монополия колониальной торговли должна была при прочих равных условиях повышать норму прибыли британских купцов несколько больше, чем это было бы при отсутствии монополии как в этой, так и во всех других отраслях британской торговли. Если со времени издания Навигационного акта обычная норма прибыли британского капитала значительно понизилась, как это, несомненно, имело место, то она должна была бы понизиться еще больше, если бы монополия, установленная этим актом, не содействовала удержанию ее на более высоком уровне.

Но все то, что повышает в какой-либо стране обычную норму прибыли выше ее нормального уровня, неизбежно ставит эту страну в абсолютно и относительно неблагоприятное положение во всех отраслях ее торговли, в которых она не обладает монополией.

Это ставит ее в абсолютно неблагоприятное положение, потому что в таких отраслях торговли ее купцы не могут получать эту повышенную прибыль, не продавая дороже, чем делали бы это при нормальных условиях, как иностранные товары, ввозимые ими в свою страну, так и товары своей страны, вывозимые ими в чужие государства. Их собственная страна должна и покупать и продавать по более дорогим ценам, должна и покупать и продавать меньше, должна и потреблять и производить меньше, чем это было бы при нормальных условиях.

Это ставит страну в относительно неблагоприятное положение, потому что в указанных отраслях торговли позволяет другим нациям, не находящимся в таком же абсолютно невыгодном положении, больше обгонять ее или меньше отставать от нее, чем это было бы в противном случае. Это позволяет им потреблять и производить больше сравнительно с тем, что данная страна потребляет и производит. Повышение прибыли усиливает превосходство или уменьшает их отставание от нее сравнительно с тем, что было бы в противном случае. Повышение цены ее продуктов выше нормального уровня позволяет купцам других наций успешно конкурировать с нею на иностранных рынках и таким образом вытеснять ее почти из всех тех отраслей торговли, в которых она не обладает монополией. Наши купцы часто жалуются на высокую заработную плату британских рабочих как на причину того, что их товары вытесняются с иностранных рынков, но они молчат насчет высоких прибылей на капитал. Они жалуются на чрезмерные барыши других, но ни слова не говорят о своих собственных. А между тем высокая норма прибыли на английский капитал может во многих случаях вести к повышению цены британских товаров в такой же, а в некоторых случаях в еще большей степени, чем высокая заработная плата британских рабочих.

С полным основанием можно сказать, что именно таким образом капитал Великобритании был отчасти отвлечен и вытеснен из различных отраслей торговли, в которых она не пользуется монополией, в частности из европейской торговли и особенно из торговли со странами по берегам Средиземного моря.

Капитал отчасти отвлекался от этих отраслей торговли, привлекаемый более высокой прибылью в колониальной торговле вследствие непрерывного ее возрастания и вследствие того обстоятельства, что капитал, на который она велась в одном году, всегда оказывался недостаточным для ведения ее в следующем году.

Частично же капитал вытеснялся из этих отраслей вследствие того преимущества, какое высокая норма прибыли, установившаяся в Великобритании, дает другим странам во всех отраслях торговли, в которых Великобритания не пользуется монополией.

Отвлекая из других отраслей торговли часть британского капитала, который был бы в противном случае вложен в них, монополия колониальной торговли привлекала к ним многочисленные иностранные капиталы, которые никогда не притекли бы к ним, если бы они не были вытеснены из колониальной торговли. В остальных отраслях торговли эта монополия уменьшила конкуренцию британских капиталов и благодаря этому повысила норму прибыли с британского капитала сравнительно с той, которая существовала бы при отсутствии монополии. Вместе с тем она усилила конкуренцию иностранных капиталов, а потому понизила их норму прибыли сравнительно с той, которая была бы в противном случае. Как тем, так и другим путем эта монополия должна была, очевидно, поставить Великобританию в относительно неблагоприятное положение во всех других отраслях торговли.

Однако могут, пожалуй, сказать, что колониальная торговля более выгодна Великобритании, чем всякая иная, и что монополия, привлекая в эту торговлю бо́льшую долю капитала Великобритании, чем та, которая притекала бы к ней при отсутствии ее, давала этому капиталу более выгодное для страны применение, чем всякое иное, какое он мог бы найти.

Наиболее выгодное употребление капитала для страны, которой он принадлежит, является такое, при котором в ней находит приложение наибольшее количество производительного труда и больше всего увеличивается годовой продукт земли и труда этой страны. Но количество производительного труда, какое может применять капитал, вкладываемый во внешнюю торговлю предметами потребления, как это доказано во второй книге, находится в точном соответствии с быстротой его оборота. Капитал в тысячу фунтов, например, который вкладывается во внешнюю торговлю предметами потребления и оборачивается обычно один раз в год, может давать в стране, которой он принадлежит, постоянное занятие такому количеству производительного труда, которое можно содержать там в течение года на тысячу фунтов. Если капитал оборачивается дважды или трижды в год, он может давать постоянное занятие такому количеству производительного труда, которое можно содержать там в течение года на две или три тысячи фунтов. Ввиду этого внешняя торговля для нужд потребления, ведущаяся с соседней страной, по общему правилу, более выгодна, чем торговля со страной отдаленной; по той же причине непосредственная внешняя торговля для нужд потребления, как это тоже доказано во второй книге, обычно более выгодна, чем торговля, ведущаяся обходным путем.

Но монополия колониальной торговли, поскольку последняя велась на капитал Великобритании, во всех случаях отвлекала некоторую его часть от внешней торговли для нужд потребления, ведущейся с соседней страной, к торговле, ведущейся с более отдаленной страной, а во многих случаях отвлекала его от непосредственной торговли для нужд потребления к торговле, ведущейся обходным путем.

1) Монополия колониальной торговли во всех случаях отвлекала часть капитала Великобритании от внешней торговли для нужд потребления, ведущейся с соседней страной, к такой же торговле, ведущейся со страной более отдаленной.

Во всех случаях она отвлекала некоторую часть этого капитала от торговли с Европой и странами, лежащими по побережью Средиземного моря, к торговле с более отдаленными областями Америки и Вест-Индии, в которой обороты по необходимости более медленны не только ввиду большей отдаленности, но и ввиду особых условий этих стран. Как уже было отмечено, новые колонии всегда бедны капиталом. Их капитал всегда значительно меньше того, какой они могли бы с большой прибылью и выгодой употребить на улучшение и обработку своей земли. Поэтому у них существует постоянный спрос на капитал, превышающий их собственный, и для того чтобы восполнить недостаточность своего капитала, они стараются занимать возможно больше у своей метрополии, у которой они поэтому всегда состоят должниками. Наиболее обычный способ, каким колонисты заключают эту сделку, состоит не в займах под закладные у богатых людей метрополии, хотя иногда они поступают именно так, а в затягивании, по возможности, платежей своим корреспондентам, снабжающим их товарами из Европы, поскольку эти последние допускают это. Их ежегодные платежи часто не превышают трети того, что они должны, а иногда не достигают и этой доли. Поэтому весь капитал, авансируемый их корреспондентами, редко возвращается в Англию раньше чем через три года, а иногда через четыре или пять лет. Но британский капитал, например, в тысячу фунтов, который возвращается в Великобританию только один раз в пять лет, может давать постоянное занятие лишь пятой части того британского труда, который он мог бы занимать, если бы целиком оборачивался в один год; вместо того чтобы давать постоянное в течение года занятие такому количеству труда, которое можно содержать на тысячу фунтов, он теперь дает постоянное занятие только такому количеству, которое можно содержать на двести фунтов. Плантатор, без сомнения, возмещает – и даже более чем возмещает – все потери своего корреспондента, которые тот может иметь от затягивания платежей, возмещает их высокой ценой, уплачиваемой им за европейские товары, процентами по выдаваемым им долгосрочным векселям и комиссией при возобновлении краткосрочных векселей. Но, хотя он может возмещать потери своего корреспондента, он не в состоянии возместить потери Великобритании. В торговле, обороты которой очень медленны, прибыль купца может быть не меньше или даже больше, чем в торговле с быстро оборачивающимся капиталом; но выгода страны, в которой он живет, количество производительного труда, находящего в ней постоянное занятие, годовой продукт земли и труда всегда должны быть меньше. Я думаю, всякий, сколько-нибудь знакомый с различными отраслями торговли, охотно признает, что ее обороты с Америкой и еще больше с Вест-Индией, по общему правилу, не только более медленны, но и более нерегулярны и ненадежны, чем обороты торговли с любой частью Европы или странами по побережью Средиземного моря.