Текст книги "Карантин. COVID-19 – вирус, который потряс мир"

Хотя масштаб кризиса 2020-го, вызванного коронавирусной инфекцией, привел всех в замешательство, его наступление вполне можно было предугадать. Дело не только в том, что наш современный образ жизни приводит к сверхбыстрым мутациям потенциально опасных вирусов, – мы, кроме того, сами разносим эти вирусы по всему миру со скоростью реактивного самолета. Эксперты и раньше понимали связанные с этим риски и строили гипотетические планы относительно того, как мы сможем на них ответить. Все мы (если говорить о популяции в целом) имеем большие надежды на контроль и предсказуемость. Жизнь каждого из нас сосредоточена вокруг систем, которые чрезвычайно подвержены массовому заражению. Тем не менее даже те, кто имел финансовую возможность должным образом подготовиться к подобной ситуации, не обнаружили ни малейшего желания это сделать. Были, конечно, группы специалистов, которые разрабатывали планы на случай возникновения экстремальной ситуации, но никто из них не хотел жить в постоянном страхе, опасаясь, что их гипотетические построения могут на самом деле стать реальностью. Кому хотелось, чтобы его жизнь превратилась в тренировки в стиле «пригнись и накройся», характерные для периода холодной войны? Вместе с тем демократическая политика, с одной стороны, смягчилась, а с другой – поляризировалась. Теперь трудно было себе представить, что в вопросе о мерах, принимаемых в ответ на кризис, может быть достигнуто политическое согласие. При таком положении сгенерировать какое-либо решение было трудно, зато сгенерировать кризис – легко. Оглядываясь назад, можно сказать, что история последнего столетия – это нарратив о спрогнозированной катастрофе.

В 2020 г. каждому приходила на ум аналогия с пандемией гриппа 1918–1919 гг.[129]129
  L. Spinney, Pale Rider: The Spanish Flu of 1918 and How It Changed the World (Public Afairs, 2017); J. M. Barry, The Great Infuenza (Penguin Books, 2005), 37.


[Закрыть] Во время той пандемии заболели сотни миллионов людей по всему миру, десятки миллионов умерли. Это была на порядок более масштабная катастрофа, чем та, которую мы переживаем сейчас. Она оставила глубокие шрамы на целом поколении. В ряде городов не на дни, а на месяцы замерла привычная общественная жизнь, что привело к закрытию бизнеса и к необходимости социального дистанцирования. Однако с позиций современности кажется удивительным, насколько быстро эта ужасающая катастрофа вошла в жизнь людей и насколько незначительное влияние она оказала на политическую историю того времени. Независимо от эпидемии продолжались переговоры по заключению Версальского мира. Люди того времени были охвачены ужасом и убиты горем, но ведь они жили еще до того исторического момента, когда произошел «эпидемиологический переход». Для них было вполне естественным, что человек в любом возрасте мог умереть от инфекционного заболевания. Туберкулез, холера и чума – это были главные убийцы во всех странах. На фоне потерь, понесенных во время масштабной войны, жертвы пандемии никого не могли удивить.

Однако ретроспективно можно утверждать, что испанский грипп стал поворотной точкой в развитии системы здравоохранения – в середине XX в. был создан режим эпидемического отслеживания и вакцинации от гриппа. Этот режим существует и сегодня. В 1950-х гг., основываясь на инициативах 1920-х и 1930-х гг., была создана действующая на постоянной основе система идентификации и мониторинга гриппа по всему миру. Разработанные механизмы мониторинга позволили в реальном времени отследить развитие пандемии азиатского гриппа в 1957–1958 гг. и гонконгского гриппа в 1968–1969 гг.[130]130
  R. Peckham, “Viral Surveillance and the 1968 Hong Kong Flu Pandemic,” Journal of Global History 15, no. 3 (2020): 444–58. J. Fox, “Solving the Mystery of the 1957 and 1968 Flu Pandemics,” Bloomberg, March 11, 2021.


[Закрыть] Однако эти вирусы гриппа были менее смертоносными, чем COVID-19, не говоря уже об испанском гриппе, и во время этих пандемий общий карантин не вводился.

Следующее серьезное испытание выпало на 1976 г., когда новый штамм свиного гриппа заставил администрацию Форда предпринять беспрецедентные усилия по вакцинации – на фоне эпидемии – большой части населения США. Успех этой кампании вызвал смешанные чувства. Вирус оказался гораздо менее опасным, чем предполагалось, а вакцина имела серьезные побочные эффекты. Это неприятное обстоятельство до сих пор определяет отношение жителей США к вакцинации. Фиаско прививочной кампании 1976 г. на многие годы вперед пошатнуло веру граждан США в систему здравоохранения и лишило уверенности в себе государственные медицинские организации[131]131
  D. J. Sencer and J. D. Millar, “Refections on the 1976 Swine Flu Vaccine Program,” Emerging Infectious Diseases 12, no. 1 (2006): 29–33. R. E. Neustadt and H. V. Fineberg, The Swine Flu Afair: Decision-Making on a Slippery Disease (National Academies Press, 1978).


[Закрыть].

В 1990-х гг. система здравоохранения, вооружившись знаменем борьбы против новых инфекционных заболеваний, вступила в новую эпоху глобализации. В Гонконге появлялись вызывающие беспокойство новые штаммы птичьего гриппа. Зариновая атака, произошедшая в 1995 г. в токийском метро, способствовала осознанию того факта, что появились новые и весьма экзотические виды терроризма. Неудивительно, что США, являясь гегемоном однополярного мира, возглавили создание новой программы «безопасности мировой системы здравоохранения»[132]132
  C. McInnes and A. Roemer-Mahler, “From Security to Risk: Reframing Global Health Treats,” International Afairs 93, no. 6 (2017): 1313–37.


[Закрыть]. Теракт 9/11 повысил уровень готовности. Каждая из администраций президентов, принадлежавших к разным партиям, – Клинтона, Джорджа У. Буша и Обамы – вкладывала большие средства в исследование рисков пандемии.

В начале нового тысячелетия одно за другим произошли события, создававшие как оправданную, так и неоправданную панику. SARS в 2003 г., паника, вызванная птичьим гриппом в 2005 г., эпизод со свиным гриппом в 2008–2009 гг. – все они представляли потенциальную угрозу. Вирусологи начинали склоняться к единому мнению, что природа уже запустила процесс создания зоонозных мутаций и что теперь они будут происходить все чаще. Однако, как всегда, нелегко было понять, когда нужно приступать к решительным шагам. Меры, предпринятые ВОЗ в ответ на эпидемию свиного гриппа 2009 г., многие посчитали преждевременными и чрезмерными. В связи с этим, когда в 2014 г. была зафиксирована вспышка лихорадки Эбола, ВОЗ решила действовать осторожнее и своей медлительностью вызвала резкую критику[133]133
  C. McInnes, “Crisis! What Crisis? Global Health and the 2014–15 West African Ebola Outbreak,” Tird World Quarterly 37, no. 3 (2016): 380–400.


[Закрыть]. Хотя распространение лихорадки Эбола было ограничено только некоторыми беднейшими районами территории Африки южнее Сахары, страшный характер этого заболевания активизировал глобальные усилия по разработке вакцины.

Если эпидемии, возникающие в странах Африки, можно было увязать с проблемами нищеты и недостаточного экономического развития, то Китай относился к совершенно иной категории стран, являясь важным участником процесса глобализации и находясь на переднем фронте борьбы с новыми инфекционными заболеваниями. Гонконг неоднократно попадал в зону распространения эпидемических заболеваний. Для того чтобы сократить риски, связанные с птичьим гриппом, было уничтожено огромное количество домашней птицы. Во время эпидемии SARS 2003 г., которая началась в провинции Гуандун, в Южном Китае, во всем мире было инфицировано 8098 человек, а умерло 774. Это был момент истины для современного поколения руководства Коммунистической партии Китая[134]134
  K. Mason, Infectious Change: Reinventing Chinese Public Health After an Epidemic (Stanford University Press, 2016).


[Закрыть]. Позаимствовав опыт у Центров по контролю и профилактике заболеваний США (CDC), Китай создал систему медицинской отчетности, которая, как надеялись, не будет зависеть от политического давления и обеспечит надежное отслеживание региональных эпидемических вспышек[135]135
  F. Keck, Avian Reservoirs: Virus Hunters and Birdwatchers in Chinese Sentinel Posts (Duke University Press, 2020).


[Закрыть]. Учитывая огромные размеры Китая, это так и осталось лишь благим намерением. Но Китай не прячется за Великой интернет-стеной. Рассматривая это как обмен опытом, китайское руководство предоставило американским Центрам по контролю и профилактике заболеваний эксклюзивное право на включение своих наблюдателей в правительственные структуры, отвечающих за здравоохранение.

Тем временем у соседей Китая имелись свои проблемы в борьбе с эпидемиологическими катастрофами. В 2015 г. правительство Южной Кореи обнаружило тревожную тенденцию, когда оказалось неспособным сдержать быстрое распространение инфекции MERS[136]136
  S. H. Lim and K. Sziarto, “When the Illiberal and the Neoliberal Meet Around Infectious Diseases: An Examination of the MERS Response in South Korea,” Territory, Politics, Governance 8, no. 1 (2020): 60–76.


[Закрыть]. Эта неудача способствовала тому, что после выборов к власти пришло либеральное правительство, стремившееся к модернизации системы управления и развитию корейского биотехнологического сектора[137]137
  S. Lee, “Steering the Private Sector in COVID-19 Diagnostic Test Kit Development in South Korea,” Frontiers in Public Health 8 (2020): 563525.


[Закрыть]. Предполагалось, что биотехнологии придут на смену тяжелой промышленности, обеспечившей Южной Корее поразительный экономический рост[138]138
  J. H. Wang, T.-Y. Chen, and C.-J. Tsai, “In Search of an Innovative State: The Development of the Biopharmaceutical Industry in Taiwan, South Korea and China,” Development and Change 43, no. 2 (2012): 481–503.


[Закрыть].

Однако, несмотря на громкие сигналы тревоги и опыт, который был получен в результате вспышек заболеваний, вызванных вирусами Эбола и Зика, глобальный интерес к проблеме пандемии заметно уменьшился. В 2017 г. появление нового опасного штамма H7N9 птичьего гриппа на значительных территориях китайских провинций стало лишь темой сообщений в новостных лентах[139]139
  J. C. Kile, R. Ren, L. Liu, et al., “Update: Increase in Human Infections with Novel Asian Lineage Avian Infuenza A(H7N9) Viruses During the Fifth Epidemic – China, October 1, 2016 – August 7, 2017,” Morbidity and Mortality Weekly Report 66, no. 35 (2017): 928–32.


[Закрыть]. Для тех, чье внимание было посвящено вопросам эпохи антропоцена, «краеугольной» проблемой являлся климат. Кроме того, была еще одна проблема – фактор Трампа.

Ретроспективно трудно избавиться от мысли, что в период до 2000 г. были совершены непозволительные ошибки. Анализируя причины, можно утверждать, что главную ответственность за то, какая ситуация сложилась в США, несет администрация Дональда Трампа. В начале 2020 г. составлялся бюджет, в котором было резко сокращено финансирование глобального контроля над заболеваниями. Фактически стало ненужным подразделение, созданное при президенте Обаме, которое входило в состав аппарата национальной безопасности США и осуществляло взаимодействие между контролем над заболеваемостью и национальной политикой безопасности. Резко ухудшались торговые отношения между США и Китаем, и в этой напряженной обстановке США в одностороннем порядке отозвали своих наблюдателей из Китайского центра по контролю и профилактике заболеваний. Америка не хотела замечать надвигающейся катастрофы. Это резко контрастировало с политикой предыдущих демократических и республиканских администраций, которые уделяли вопросам мировой системы здравоохранения гораздо большее внимание, зато вполне соответствовало идеям популизма и национализма, исповедуемых администрацией Трампа, а также ее позиции «ничего не знаю». В этом отразился тот факт, что Америка предпочитала строить отношения с Китаем на антагонистических началах. Однако во многом это была бравада – политика в большей степени символическая, чем реалистичная. Одно дело было урезать финансирование глобальной системы здраво охранения. Совсем другое – заставить конгресс с этим согласиться. Не так-то легко в чем-то убедить такой консервативный государственный аппарат, как департамент общественного здравоохранения США. Отказавшись от предлагаемых сокращений, в 2019 г. конгресс восстановил оплату членских взносов в ВОЗ[140]140
  M. M. Kavanagh, H. Tirumurthy, R. Katz, et al., “Ending Pandemics: U. S. Foreign Policy to Mitigate Today’s Major Killers, Tomorrow’s Outbreaks, and the Health Impacts of Climate Change,” Journal of International Afairs 73, no. 1 (2019): 49–68.


[Закрыть]. Команда профессионалов из американского государственного аппарата продолжила работу над планированием мер борьбы с пандемией. Несмотря на нападки Трампа, ситуация постепенно нормализовалась. Однако это было слабым утешением.

Организованная безответственность ведет свое начало не с 2017 г. В течение ряда десятилетий мы устремлялись в будущее, в котором нас ожидали все более серьезные риски. Мы создавали угрозы и усиливали биологическое напряжение, но при этом не осуществляли адекватного финансирования мировых структур здравоохранения, что позволило бы достойно встретить вполне предсказуемые катастрофы. Характерная для администрации Трампа дисфункция не была исключением. Это была ее норма[141]141
  S. Harman and S. Davies, “President Donald Trump as Global Health’s Displacement Activity,” Review of International Studies 45, no. 3 (2018): 491–501.


[Закрыть]. Все мы были поглощены подготовкой. Но вряд ли кто-нибудь из нас сумел подготовиться.

Глава 2. Это Ухань, а не Чернобыль

ВИРУС, получивший название S A R S-CoV-2, появился в конце ноября 2019 г. в 11-миллионном городе Ухань в провинции Хубэй. В такой ситуации сразу же должна была быть запущена китайская система эпидемического контроля. Однако вирус появился в самый неподходящий момент. Руководство Коммунистической партии Китая провинции Хубэй не хотело прерывать проведение важных политических мероприятий и мешать празднованию Нового года. Их внимание было сосредоточено на организации «двух сессий» – Народного политического консультативного совета КНР и Всекитайского собрания народных представителей, которые должны были состояться в здании Всекитайского собрания в Пекине в марте (а именно этот месяц является главным в официальном календаре китайской политики). Появление вируса стало весьма нежелательным событием, которое отвлекало от напряженной повестки заседаний и политических мероприятий. Город Ухань расположен на расстоянии более 1000 км (621 миля) от Пекина. Провинция Хубэй занимает территорию, сопоставимую по размерам с большой европейской страной. Не было никакой необходимости привлекать центр к решению этой проблемы. Чиновники Уханя и Хубэя сделали все возможное, чтобы неприятная информация о новом вирусе не вышла за пределы провинции.

К началу января ученые из различных лабораторий по всему Китаю уже узнали о появлении нового вируса. По-видимому, Си Цзиньпину сообщили об этом 6 января[142]142
  T. Mitchell, C. Shepherd, R. Harding, et al., “China’s Xi Jinping Knew of Coronavirus Earlier Tan First Tought,” Financial Times, February 16, 2020.


[Закрыть]. Хотя не мог не вызывать опасений тот факт, что передача вируса от человека к человеку происходила с огромной скоростью, в Пекине далеко не сразу осознали степень риска. Руководство Китая было занято проведением своих январских мероприятий. В тот момент приоритетными задачами для Си Цзиньпина были, во-первых, кампания, с помощью которой он надеялся привить коммунистические ценности китайским управленцам, а во-вторых, торговые переговоры с Америкой. К 8 января глава китайского Центра по контролю и профилактике заболеваний в разговоре со своими американскими коллегами признал, что, хотя новое заболевание было крайне заразным, местное руководство в Ухане не стало поднимать тревогу[143]143
  C. Buckley, D. D. Kirkpatrick, A. Qin, and J. C. Hernández, “25 Days Tat Changed the World: How Covid-19 Slipped China’s Grasp,” New York Times, December 30, 2020.


[Закрыть].

После того как был обнаружен первый случай заболевания за пределами Китая, Национальная комиссия по здравоохранению организовала общекитайскую телеконференцию с целью информирования о возникшей угрозе и передаче руководству провинции «инструкций» из Пекина. В чем конкретно состояли эти инструкции, так и осталось неясным. Хотя к этому времени китайский Центр по контролю и профилактике заболеваний находился в повышенной боевой готовности, население не было предупреждено. Еще не был официально подтвержден тот факт, что инфекция может передаваться от человека к человеку[144]144
  “China Didn’t Warn Public of Likely Pandemic for 6 Key Days,” CNBC, April 15, 2020.


[Закрыть]. Чтобы решить эту проблему, 18 января Национальная комиссия по здравоохранению Китая уговорила доктора Чжуна Наньшаня, чтобы он, доверенное лицо Компартии и герой борьбы с инфекцией SARS, лично посетил Ухань. То, что он там увидел – стремительная передача инфекции от человека к человеку, переполненные больницы, – заставило его звонить во все колокола. На следующий день в Чжуннаньхае, в пекинской штаб-квартире КПК, в огражденном стеной комплексе, Чжун Наньшань встретился с премьер-министром Ли Кэцяном и доложил ему о ситуации. Си Цзиньпин находился в поездке по Юго-Западному Китаю, но 20 января он оттуда выступил по телевидению в передаче, организованной Государственным советом КНР, призвав отнестись к вирусу «серьезно». Несколькими часами позже доктор Чжун Наньшань публично заявил, что вирус передается от человека к человеку. Однако к этому моменту вирус уже распространился по территории Китая и проник в другие страны мира.

Фиаско в сдерживании распространения вируса зимой 2019–2020 гг. совпало с усилением напряжения между Китаем и Западом. Начиная с 2017 г. американо-китайские отношения были то на грани торговой войны, то приближались к заключению торгового перемирия. Все бóльшую обеспокоенность вызывали, с одной стороны, степень влияния Пекина на другие страны, а с другой стороны, репрессии в Китае. Вспышки общественных протестов в Гонконге заставляли Пекин размышлять о том, как долго он готов мириться с предоставленной этому городу автономией в рамках политики «Одна страна, две системы». На фоне всего этого те, кто на Западе критиковал Китай, с удовольствием воспользовались ситуацией с эпидемией коронавируса. Они уже давно предрекали, что в Китае рано или поздно произойдет какая-нибудь неприятность такого рода, которая сильно подорвет авторитет коммунистического китайского режима.

На ум сразу же приходила аналогия с аварией на атомной станции в Чернобыле, произошедшей в 1986 г., которая серьезно дискредитировала советский режим[145]145
  G. Shih, “In Coronavirus Outbreak, China’s Leaders Scramble to Avert a Chernobyl Moment,” Washington Post, January 29, 2020. J. Anderlini, “Xi Jinping Faces China’s Chernobyl Moment,” Financial Times, February 10, 2020. “Coronavirus ‘Cover-up’ Is China’s Chernobyl – White House Advisor,” Reuters, May 24, 2020.


[Закрыть]. Как нарочно, в мае 2019 г. американская компания Home Box Ofce (HBO) выпустила впечатляющий сериал об аварии в Чернобыле, основанный на документальных событиях. Когда в конце января коронавирусный кризис начинал набирать обороты, китайцы, проводящие много времени в интернете, на сайтах для рецензирования фильмов делились своими впечатлениями по поводу очевидной аналогии[146]146
  J. Li, “Chinese People Are Using ‘Chernobyl’ to Channel Teir Anger About the Coronavirus Outbreak,” Quartz, January 27, 2020.


[Закрыть]. Китайский ученый либеральных взглядов Сюй Чжанжун, который выступил с публичной критикой персоналистского авторитаризма Си Цзиньпина и был за это наказан, опубликовал статью, осуждающую политическую систему Коммунистической партии Китая и утверждающую, что КПК разваливается под весом собственной «тирании». По его мнению, правительство бюрократов «зашло в тупик». Возврат Си Цзиньпина к авторитаризму поворачивал колесо истории вспять. «Проблемы в Хубэе – это только вершина айсберга, то же самое происходит во всех провинциях», – писал в своей статье Сюй Чжанжун[147]147
  J. Mai and M. Lau, “Chinese Scholar Blames Xi Jinping, Communist Party for Not Controlling Coronavirus Outbreak,” South China Morning Post, February 6, 2020.


[Закрыть]. Коммунистический режим ждет неминуемое возмездие – это только вопрос времени.

Сюй Чжанжуну пришлось заплатить за свою смелость. Он был уволен с работы и помещен под домашний арест. Но гораздо хуже было другое – его пророчества о всеобщем провале правящего режима так и не были услышаны. Что касается Запада, то там, если бы кто-то уподобил ситуацию в Ухане чернобыльской, такая ошибка стоила бы очень дорого. Ухань – не глухомань, находящаяся где-то далеко за железным занавесом. Это глобализированный мегаполис, и именно поэтому вспышка эпидемии там была крайне опасной. Когда начались праздники, приблизительно половина населения Уханя уехала из города, чтобы навестить родственников и друзей. Это значит, что 5 млн человек могли разносить инфекцию на машинах, скоростных поездах и самолетах, причем не только по территории Китая, но по всему миру[148]148
  L. Zhou and K. Elmer, “China Coronavirus: Tousands Left Wuhan for Hong Kong, Bangkok or Tokyo Before Lockdown,” South China Morning Post, January 27, 2020.


[Закрыть]. В январе из уханьского международного аэропорта только в Японию вылетели 15 000 китайских туристов[149]149
  K. Nakazawa, “Party’s Half-Baked Admission Misses Xi’s Biggest Problem,” Nikkei Asia, February 6, 2020.


[Закрыть].Через несколько недель появились сообщения о случаях заболевания новой вирусной инфекцией в 25 странах, первой из которых был Таиланд.

Учитывая высокую степень контагиозности S A R S-CoV-2, это была чрезвычайно опасная угроза, и она требовала принятия безотлагательных мер. В Пекине это прекрасно осознавали, а на Западе – нет. Если бы китайская система здравоохранения была столь же неэффективной, как в Италии, Великобритании или США, то погибли бы миллионы людей. Если бы политические меры, принимаемые в кризисной ситуации китайским руководством, были бы столь же неадекватными, как в Вашингтоне или в Лондоне, то это могло бы ослабить железную хватку Си Цзиньпина и расшатать его власть. Однако ситуация развивалась совершенно иначе. В Китае не только не произошло политического коллапса, как это было в СССР, – Китай поменялся ролями со своими западными критиками. В Китае – первой стране, которая столкнулась с новым заболеванием, – угрозу удалось сдержать. Это придало режиму Си Цзиньпина новые силы, а также обеспечило свободу для дальнейших действий. Не в Китае, а в Европе, США и Латинской Америке вирус вышел из-под контроля. Это главное различие и определило сценарий, по которому происходили события в 2020 г. и позднее.

Несвоевременное информирование центра о новом заболевании, появившемся в Ухане в январе 2020 г., разозлило Пекин. Риск-менеджмент всегда был ключевым элементом в разработанной Си Цзиньпином концепции власти[150]150
  J. Mai, “Beijing Braced for 2020 of Managing Risks, with Xi Jinping’s Feared ‘Swans and Rhinos’ Yet to Disperse,” South China Morning Post, January 1, 2020.


[Закрыть]. Система авторитарного правления Си Цзиньпина основывалась на идее о том, что Китай вступал в беспрецедентно сложный период, самый сложный «за последние сто лет», и сталкивался с серьезными вызовами, на которые можно было ответить, только имея твердое руководство «в самом сердце» КПК[151]151
  C. Buckley, “Xi Jinping Assuming New Status as China’s ‘Core’ Leader,” New York Times, February 4, 2016.


[Закрыть]. Для того чтобы противостоять этим угрозам, необходимо было использовать широкомасштабные контрмеры, начиная с подавления политической оппозиции и заканчивая установлением контроля над бумом на рынке недвижимости. В памяти все еще были свежи воспоминания о чуть было не погубившем экономику финансовом кризисе 2015 г., когда страна потеряла резервы в размере 1 трлн долл. Правящий режим также не забыл и об эпидемии вируса SARS, вспышка которого потрясла Пекин. Несколько человек из окружения Си Цзиньпина пришли к власти благодаря кампании по чистке партийной верхушки, организованной в связи с этими событиями[152]152
  P. M. Tornton, “Crisis and Governance: SARS and the Resilience of the Chinese Body Politic,” The China Journal 61 (2009): 23–48.


[Закрыть]. Когда китайское партийное руководство наконец осознало масштабы катастрофы в Ухане, действия соратников Си Цзиньпина были жесткими и быстрыми.

На Западе принято считать, что драконовские меры, используемые в Китае, являются традиционным элементом из репертуара Коммунистической партии Китая. Однако такая картина дает неверное представление о китайских реалиях, а также недооценивает решительность Пекина. Локдаун, введенный в Ухане, является беспрецедентной мерой в современной истории Китая. В 2003 г. в изоляции находились 4000 жителей Пекина, контактировавших с больными SARS, и 300 студентов колледжей в течение двух недель удерживались в военных лагерях[153]153
  M. Levinson, “Scale of China’s Wuhan Shutdown Is Believed to Be Without Precedent,” New York Times, January 22, 2020.


[Закрыть]. В тот раз и речи не шло о том, чтобы закрыть на карантин 11-миллионный город, не говоря уже о провинции или о целой стране[154]154
  J. Page, W. Fan, and N. Khan, “How It All Started: China’s Early Coronavirus Missteps,” Wall Street Journal, March 6, 2020.


[Закрыть].

Предложенная Пекином идея карантина не получила никакой поддержки от местных органов власти Уханя или руководства провинции Хубэй. Зенг Гуан, главный эпидемиолог китайского Центра по контролю и профилактике заболеваний, заявил газете Global Times, выражающей мнение правительства: «[Местные органы власти] исходят из политических соображений и принимают в расчет такие вопросы, как социальная стабильность, экономика и возможность для людей весело отпраздновать лунный Новый год»[155]155
  J. Kynge, S. Yu, and T. Hancock, “Coronavirus: The Cost of China’s Public Health Cover-up,” Financial Times, February 6, 2020.


[Закрыть]. Западные эксперты тоже сомневались, что на карантин можно закрыть целый город, и относились к этой идее с большим скепсисом. По их мнению, это было бы слишком затратно и явилось бы нарушением прав человека[156]156
  M. Levinson, “Scale of China’s Wuhan Shutdown Is Believed to Be Without Precedent,” New York Times, January 22, 2020.


[Закрыть]. Порывшись в исторических архивах, они сделали неуместное сравнение: в 1918–1919 гг. введение карантинов в масштабе целого города не срабатывало. Они также отметили, что в Либерии организация санитарных кордонов для сдерживания распространения вируса Эбола закончилась восстаниями.

Независимо от того, были ли эти примеры релевантными для Китая 2020 г., идея полного локдауна не была номером один в списке политических опций, которые Зенг Гуан и его команда предложили китайскому руководству. По всей вероятности, это была рекомендация, над которой работал премьер Ли Кэцян и Государственный совет, прежде чем представить ее Си Цзиньпину[157]157
  R. McGregor, “China’s Deep State: The Communist Party and the Coronavirus,” Lowy Institute, July 23, 2020.


[Закрыть]. Принятое радикальное решение не только отражает традиционный стиль авторитарного режима, но также связано с появлением все более убедительных доказательств того, что эпидемия выходила из-под контроля. В этом решении проявился тот факт, что с самого начала Пекин рассматривал коронавирусную инфекцию сквозь линзу более ранних вспышек вирусов SARS и MERS. В отличие от Запада, в Китае никогда не ставили в один ряд SARS-CoV-2 и грипп. Позволить заболеванию беспрепятственно распространяться среди населения с целью создания «коллективного иммунитета» – такая опция Китаем даже не рассматривалась. Для Пекина, больше всего заинтересованного в том, чтобы достигнутые результаты были «легитимными», казалось «немыслимым» «пустить все на самотек»[158]158
  T. Heberer, “The Chinese ‘Developmental State 3.0’ and the Resilience of Authoritarianism,” Journal of Chinese Governance 1, no. 4 (2016): 611–32.


[Закрыть]. Европейским же и американским политикам, хоть и в ущерб себе, было труднее отойти от трезво просчитанной ими парадигмы гриппа.

22 января руководство Китая приняло решение о введении общекитайского карантина, а 25 января транслировалось совещание высшего руководства страны, которое привело в движение всю гигантскую государственно-партийную машину. По окончании празднования китайского Нового года каникулы продлевались до следующего воскресенья, до 2 февраля. Крупнейшие экономические центры, такие, например, как финансовый центр в Шанхае, объявили, что весь бизнес будет остановлен до 9 февраля. Занятия в школах прекращались до 17 февраля. К началу февраля были закрыты на карантин 14 провинций и городов, в которых проживает почти 70 % населения Китая. Китайская экономика – вторая по величине в мире, главный мотор мирового экономического роста – была на время остановлена.

Некоторые из мер, ограничивающих мобильность населения, были высокотехнологичными. В Шанхае, прежде чем покинуть здание вокзала или аэропорта, каждый путешественник должен был установить на своем телефоне приложение по отслеживанию контактов[159]159
  “China Declares ‘People’s War’ on COVID-19,” All Tings Considered, NPR, February 13, 2020.


[Закрыть]. Если кто-то не мог вспомнить все свои передвижения, то можно было быстро связаться с провайдером сотовой связи и получить полную информацию. В провинции Юньнань во всех общественных местах на входах были установлены сканнеры, с помощью которых можно было проверить QR-коды посетителей[160]160
  D. Weinland, “Chinese Developers Hit by Coronavirus Sales Ban,” Financial Times, February 15, 2020.


[Закрыть]. На большей территории Китая контроль на практике осуществлялся комитетами соседей по кварталу с помощью «сетевого управления» – системы местных партийных организаций. С помощью этой системы КПК пыталась укрепить свое влияние в новых мегаполисах, которых становилось все больше и больше[161]161
  A. J. He, Y. Shi, and H. Liu, “Crisis Governance, Chinese Style: Distinctive Features of China’s Response to the Covid-19 Pandemic,” Policy Design and Practice 3, no. 3 (2020): 242–58.


[Закрыть]. В 2020 г. такое инвестирование в «общественно-административные инновации» дало свои результаты.

Чжэцзян – провинция на юго-восточном побережье Китая, из которой выдвинулся Си Цзиньпин, бывший тогда провинциальным чиновником. Население Чжэцзяна составляет почти 60 млн человек. В этой провинции зарегистрировано 330 000 «работников, обслуживающих сеть». В провинции Хубэй таких работников насчитывается 170 000, в провинции Гуандун – 177 000, в провинции Сычуань к этой работе было привлечено 308 000 человек, а в мегаполисе Чунцин в каждом городском квартале мониторинг осуществляют 118 000 работников сети. По количеству работников на единицу площади это эквивалентно числу полицейских на единицу площади большого города в США[162]162
  R. Zhong and P. Mozur, “ To Tame Coronavirus, Mao-Style Social Control Blankets China,” New York Times, February 15, 2020.


[Закрыть]. При взаимодействии с компаниями по управлению недвижимостью, которые в Китае обслуживают многоквартирные дома, и при участии миллионов добровольных помощников из партийных рядов, эти работники сети смогли превратить каждый жилой квартал в закрытую зону[163]163
  R. McGregor, “China’s Deep State: The Communist Party and the Coronavirus,” Lowy Institute, July 23, 2020.


[Закрыть].

Главная задача состояла в том, чтобы обнаружить инфицированных людей и поместить их в карантин. В качестве вспомогательной, но полезной меры власти Ханчжоу запретили аптекам продавать болеутоляющие средства. Это помешало гражданам заниматься самолечением и заставило их обращаться за помощью в больницы. В прибрежном городе Вэньчжоу, расположенном в 900 км (559 милях) от Уханя, семьям было разрешено выходить в магазины один раз в два дня, причем покупки мог совершать только один член семьи. Автострады были закрыты. В округе Поянг, в провинции Цзянси, местные власти использовали оригинальный прием: на всех светофорах постоянно горел только красный свет[164]164
  D. Weinland, “Chinese Villages Build Barricades to Keep Coronavirus at Bay,” Financial Times, February 7, 2020.


[Закрыть].

По словам одного из европейских обозревателей, «все [китайские] города превратились в маленькие Аламо»[165]165
  T. Mitchell, D. Weinland, and B. Greeley, “China: An Economy in Coronavirus Quarantine,” Financial Times, February 14, 2020.


[Закрыть][166]166
  Аламо – католическая миссия в Техасе, служившая крепостью. В 1836 г. группа техасцев оборонялась в Аламо от мексиканских войск.


[Закрыть]. За неделю, начиная с 3 февраля, пассажирский поток на китайских железных дорогах сократился приблизительно на 75 %[167]167
  L. Yutong, B. Yujie, and Z. Xuan, “Railway Passenger Volumes Plummet More Tan 70 % Amid Coronavirus Outbreak,” Caixin, February 1, 2020.


[Закрыть]. Опустели торговые центры и улицы с модными магазинами. Была закрыта добрая половина кофеен «Старбакс». По всей стране закрылись магазины «ИКЕА». Для общественного питания, туризма и киноиндустрии Китая все это означало, что дни, когда совершается самое большое количество покупок, прошли впустую. По некоторым оценкам, в связи с запретом на проведение новогодних банкетов китайский ресторанный бизнес за одну неделю потерял 144 млрд долл.[168]168
  W. Jing and D. Jia, “Coronavirus Costs China’s Service Sector $144 Billion in a Week,” Caixin, February 1, 2020.


[Закрыть]

Были также закрыты промышленные предприятия, включая заводы, производящие престижные изделия под западными брендами. В Сучжоу – городе, где сосредоточены производства подрядчиков таких компаний, как Foxconn, Johnson & Johnson, а также Samsung Electro nics, – рабочих-мигрантов попросили не выходить на работу. По просьбе местных властей в Шанхае свернули свою деятельность Tesla, а также GM, Toyota и Volkswagen[169]169
  “Carmakers Brace for Crisis as Virus Wreaks Havoc in China,” Caixin, February 1, 2020.


[Закрыть]. Компания Nissan и французские автопроизводители PSA и Renault объявили об эвакуации своих иностранных сотрудников[170]170
  H. Lockett, J. Rennison, and P. Georgiadis, “Coronavirus Fears Rattle Shares and Oil Market,” Financial Times, January 27, 2020.


[Закрыть].

Однако локдаун коснулся не только больших городов или престижных международных компаний. Исследовательская группа из Стэнфорда провела телефонный опрос, результаты которого показали, что в Китае все сельские поселения закрылись на карантин. «Чувствуешь себя как в средневековой Европе, – сказал Йорг Вуттке, президент торговой палаты ЕС в Китае. – В каждом городе проводятся проверки и двойные проверки»[171]171
  K. Bradsher, “‘Like Europe in Medieval Times’: Virus Slows China’s Economy,” New York Times, February 10, 2020. L. Che, H. Du, and K. W. Chan, “Unequal Pain: A Sketch of the Impact of the Covid-19 Pandemic on Migrants’ Employment in China,” Eurasian Geography and Economics 61, no. 4–5 (2020): 448–63.


[Закрыть]. В сельской местности властям было достаточно перегородить въезды и выезды грузовиками или канистрами для бензина. Это останавливало путешественников, которые пытались попасть в тот или иной населенный пункт. Если человек говорил на знакомом диалекте, то его пропускали. Остальным приходилось ждать.

В самом Ухане первая неделя карантина оказалась самым тяжелым периодом. Это был полный хаос. Бригады рабочих – в общей сложности 40 000 человек – работали день и ночь, завершая строительство двух новых больниц для оказания неотложной помощи заразившимся COVID-19. Одна из них, Хошэньшань (что в переводе с китайского означает «гора бога огня»), начала работать 4 февраля. Нагрузка на больницу была огромной, а система приема пациентов – плохо организованной. В результате какое-то количество больных, находившихся в крайне тяжелом состоянии, умерли дома. Лишь в воскресенье, 2 февраля, была разработана система разделения и изоляции пациентов по 4 категориям. Это был крайне важный организационный момент, поскольку появилась возможность быстро изолировать больных с подтвержденным или предполагаемым диагнозом COVID-19 от их семей, что, в свою очередь, сокращало цепочку заболеваемости. Китай нашел свой способ борьбы с кризисом, но пока еще этого никто не осознавал.

3 февраля, вместо того чтобы обратиться к китайцам с сообщением о возобновлении работы, Си Цзиньпин выступил перед Политбюро с подробным докладом, посвященным, как он выразился, «народной войне» против вируса[172]172
  “Xi Chairs Leadership Meeting on Epidemic Control,” Xinhua, February 3, 2020.


[Закрыть]. Возможно, это был энергичный боевой призыв, вызывающий в памяти воспоминания об эпохе Мао, но для Шанхайского фондового рынка нужны были какие-то убедительные аргументы. Когда в первый день торгов после празднования китайского Нового года трейдеры подключили свои терминалы, все думали, что «национальная команда» – ряд ведущих банков, страховые компании и управляющие фондами – совершит покупки и это поддержит рынок[173]173
  H. Lockett and S. Yu, “How the Invisible Hand of the State Works in Chinese Stocks,” Financial Times, February 4, 2020.


[Закрыть]. Однако, несмотря на то что Народный банк Китая предоставил трейдерам в кредит огромную сумму – 171 млрд долл., на рынках происходили массированные продажи. За один день фондовый индекс Шанхайской фондовой биржи потерял 7,9 %[174]174
  M. Mackenzie, “A Dicey Period for Risk Sentiment,” Financial Times, February 3, 2020.


[Закрыть]. Для торгов это был самый плохой день после кризиса, произошедшего в августе 2015 г.[175]175
  H. Lockett, N. Liu, and S. Yu, “Chinese Stocks Sufer Worst Day Since 2015 on Coronavirus Fears,” Financial Times, February 3, 2020.


[Закрыть]

В Ухане и Хубэе ситуация была ужасной. Китайские средства массовой информации этого не скрывали. Больничные изоляторы производили жуткое впечатление и больше напоминали складские помещения, чем медицинские заведения. Доктора тщетно пытались остановить шквал смертей[176]176
  X. Hui, B. Zhiming, C. Lijin, and M. Walsh, “Intensive Care Doctor Tells of a Hospital Teetering on Collapse in Wuhan,” Caixin, February 14, 2020.


[Закрыть]. Среди жертв новой инфекции оказывались и сами доктора. Доктор Ли Вэньлян был одним из первых, кто сообщил о вспышке заболевания, за что местные власти угрожали ему дисциплинарным взысканием. К началу февраля Ли заболел коронавирусом в тяжелой форме. Он разместил свои фотографии на Weibo – на этих фото он лежит на больничной койке в кислородной маске. Он умер 6 февраля, и его смерть всколыхнула средства массовой информации. Прежде чем хештег «Уханьские власти должны извиниться перед Ли Вэньляном» был заблокирован, он собрал в интернете 180 млн просмотров[177]177
  J. Kynge and N. Liu, “Coronavirus Whistleblower Doctor Dies in Wuhan Hospital,” Financial Times, February 6, 2020.


[Закрыть].