Текст книги "Полдень Грифона"

Адель Кейн
Полдень Грифона. Книга 2

Для тех, кто сомневается в своих силах и хочет сдаться, – не сдавайтесь.

Я верю в вас так же сильно, как в меня верят мои родители.

Все получится!

В оформлении книги используются иллюстрации автора

© Адель Кейн, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Пролог

Тьма стала заточением. Глубокая, бескрайняя пустота – привязью.

Видимый мрак и бескрайний простор угнетали его существо, они уничтожали понятие страха и хоронили покой. В этой беспросветной, незыблемой обители без стен и окон ему было дико и холодно. Так ли должно быть в месте, куда проваливаешься в кошмаре?

Порывы несуществующего ветра покачивали его душу в невесомости, холод безводных глубин холодил плоть, которой уже многие годы не было на костях. Но остались ли сами кости? День смешался с ночью, добро поменялось местами со злом, луна стала солнцем, вода обратилась огнем.

Сколько времени прошло со дня заточения? Он не знал и был очень зол… Но впоследствии гнев сменился страхом. Мрак темницы поглотила боязнь, и на ее месте осталось бесчувствие. На почве равнодушия появилась обида. Она расцвела, как цветок, и раскрыла страшную злость. И та превратилась в ярость.

Обретя цель, он скитался по бескрайним просторам, разгоняя пустоту. На пути встречались такие же неведомые, потерянные сгустки, у которых не было ни глаз, ни пастей, ни когтей. Но он прорывался сквозь них, разгоняя злостью и гневом, и в страхе они, безликие, расступались. Бездонную тишину нарушал испуганный стрекот и утробное завывание.

Многие годы он рыскал, изучая пустоту от лоскута до завихрения мрака, но не нашел ни успокоения, ни смирения. За все это время оковы стали почти родными. Но вдруг темнота пошатнулась…

Ветер переменился. Повеяло колючим бризом над мертвой водой. Из глубины то ли груди, то ли пасти вырвался стрекот, напоминая, что где-то там есть еще голос. Наконец, тьму пересек тонкий порез, и мрак расступился. Все неведомое замерло, безликие затаились, и он застыл вместе с ними.

Черноту пронзила тонкая полоса яркого цвета. Светлые лучи разрезали лоскуты привычного мрака, светлыми дорожками уходя в бесконечную темноту. Почувствовались запахи, легко всколыхнув воспоминания: сырость дождя, влажность травы, сладость крови.

Бескрайнее заточение загудело: безликие взвыли. Остервенело и жадно поток бесполых сгустков неудержимо рванул к светлому порезу, и он, не думая уступать в борьбе, вместе с ними бросился туда.

Яростно и безжалостно он прорывался вверх, извиваясь вокруг светлых лучей. Не позволяя прочим безликим себя обогнать, он клацал пастью, вспоминая, что у него были зубы. Не разрешая проскочить перед собой, он махал руками, зная, что где-то там были когти. Безликие, такие же как он, но многим меньше, слабее и младше, боязливо сторонились.

Свет стал почти обжигающим! Он с остервенением устремился вперед, вырываясь, наконец, из глубины. Оковы из мрака тут же растворились в свете Денного Миира, вихрями рассыпавшись в воздухе. Но этого было мало. У него по-прежнему не было кожи, чтобы почувствовать прикосновение дождя, не было легких, чтобы потянуть сырой воздух. Не упуская свой шанс, он жадно бросился к единственному, что могло удержать его в этом Миире.

Новая клетка сомкнулась вокруг него, но это больше не было заточением…

Его сердце сжалось, раздался удар. Веки раскрылись, и глаза обожгло ярким дневным светом. Легкие свело от нехватки кислорода. Его грудь поднялась, требуя вдоха, и он жадно раскрыл рот, втягивая воздух. Натянулись волокна под кожей, свело мышцы. Такой была жизнь прежде?

Неведомые чувства вгрызлись в тело, наполняя касаниями былую бесплотность. Это было забытое чувство, давно покинувшее его ощущение причастности к Денному Мииру. Непривычно и дико, но тело прошиб лихорадочный озноб: этого так не хватало все эти годы. Тысячелетия.

У него еще не было силы и никакой власти. Он был страшно слаб и беспомощен. Однако черная клеть осталась в далеком прошлом, этого было достаточно.

В будущем ждала только месть.

Часть I
Штиль

Глава I
Знакомство с кошмаром

Кровь залила правую часть лица, обжигая покрасневшую от холода кожу. Он почти ослеп. Дернув эфес меча вверх, Лоран вырвал лезвие из чужой плоти и оттолкнул от себя тело противника. В воздух брызнула темная жидкость. Багровые капли ярко выступили на фоне едва подкравшейся зимы, которая трусовато покрыла тонким слоем снега траву под ногами. Как налившиеся ягоды, кроваво-красные бисеринки разлетелись в разные стороны и осели на коже и металле доспехов. Мерзость.

Вражеский хрип резко оборвался. Из пасти изверглись остатки слюны, и тело противника повалилось в грязь под сапогами, проливая на землю больше кровавой массы. Скривившись, Лоран сделал шаг назад, затем еще, пока плечом не врезался в крупный осколок рифового камня.

– Гнилье… – процедил он.

Вскинув руку, Лоран небрежно стер с лица чужую кровь и сделал вдох, затем размеренный выдох, наблюдая за тем, как теплый воздух сбивается в пышный клубок и распадается завихрениями.

Было еще рано для такого холода, снег не должен был прийти так скоро, но каждое утро на протяжении последних дней земля покрывалась белой броней тонкого льда. Воздух резал щеки. Однако снег не задерживался надолго в окрестностях лагеря, каждую ночь погибая под сапогами, кровью и трупами.

Сквозь настойчивый лязг металла и крики отчетливо послышались стремительно приближающиеся шаги. Лоран крепче стиснул рукоять меча, готовый встретить новую тварь, как вдруг рядом возник Теневой страж.

– Они прорвались через западный фланг обороны! – завопил мужчина. – Их полчища посыпали к лагерю!

Лоран ослабил хватку на эфесе меча и мотнул головой, откинув со лба пряди волос. Выходит, Бардос был прав на этот счет? От злости и усталости у Лорана задрожали мышцы. В глубине души зародился смешок, но вырвался он неконтролируемым гневом.

– Твою мать!.. – во весь голос выругался он. – Поганое гнилье… Они вырыли свои червоточины в холмах на севере, чтобы отвлечь нас! – Лоран метнулся к валяющемуся телу и, схватившись за трухлявый лоскут одежды, вскинул пепельно-серый труп склизкого гоблина одной рукой. – Тупоголовая пещерная погань… Да, они умнее нас, чтоб их… – Он отшвырнул тело подальше и повернулся к рыцарю.

– Поезжай к северному посту и скажи, чтобы на юг послали побольше сил.

– Но если мы пошлем поддержку на другую сторону и откроем север, то фланг ослабнет, и тогда…

– Бестии появились с севера, а посыпали с запада, с востока же им никак не подойти, там обрыв и почва тверже. Чтобы обойти восточную часть, им нужно больше времени… Гоблины пытаются взять нас в кольцо, поэтому следующий ход вполне очевиден, так что захлопни пасть и отправляйся сперва к северному, потом к западному флангу с сообщением: следующий удар придется по югу, мы должны обеспечить его должной поддержкой.

– Есть! – Рыцарь кивнул и бросился прочь, чавкая грязью под сапогами.

Проводив его взглядом, Лоран наспех вытер лезвие меча о штанину и, сложив пальцы, громко свистнул в темноту. Протянулось мучительное мгновение, прежде чем из ниоткуда выскочил крупный дымчато-серый тяжеловоз.

– Надеюсь, ты еще не всех пещерных мразей копытами подавил, здоровяк? – Потрепав Тайфуна по носу, Лоран вскочил в седло.

Перехватив поводья поудобнее, он пришпорил коня и во весь опор погнал Тайфуна к южной границе. Сейчас решающим фактором было время. Лоран знал, что нужно успеть встретить тварей у червоточин прежде, чем все они выползут из недр земли. Если они успеют разбежаться в разные стороны, эта ночь может стать для Грифонов последней.

Со дня, когда было снято проклятие Одханы и Фелтдермиир устоял, прошла всего неделя. За это время колыбель, сдерживающая тварей Нижнего Миира, полностью раскрылась, высвободив полчища бестий. В конечном счете Сайрус оказался прав.

Первая атака на остров произошла в ночь после Переломного дня – так народ окрестил тяжелое время, когда было снято проклятие Одханы. Великий Гринфордт не успел оправиться после череды землетрясений и падения замка, и на королевство повалился очередной град неприятностей. Лорану едва удалось отразить первое вторжение бестий, как наступил новый день, а за ним пришла ночь и очередное вторжение. Под луной Грифоны вели ожесточенную схватку за жизнь, под солнцем – лечили раны тем, кто выжил.

Вдруг сквозь оглушительный шум раздался недовольный храп Тайфуна. Грозно заржав, конь круто вздыбился и ударил передними копытами. Тут же раздался знакомый звук треснувших костей, за которым последовал дикий визг. Стоило ему стихнуть, под ноги тяжеловоза упало тело гоблина. Недолго попереминавшись, Тайфун втоптал бестию в рыхлую землю и пустился во весь опор дальше.

Вокруг становилось все жарче. Твари встречались чаще и наступали с боков, подтверждая опасения относительно юга. Нужно было успеть к границе до того, как основное скопление бестий вырвется на поверхность. Лоран перехватил меч поудобнее, крепко стиснув рукоять левой рукой.

После того как Самаэль отрубил ему палец, пришлось снова учиться пользоваться пером и уверенно держать меч. Но прошло еще слишком мало времени. Перо не лежало в руке, а клинок просто вываливался из ладони и приносил нестерпимую боль, отчего пришлось сделать ведущей рукой левую. Лорану была противна собственная слабость, но он продолжал пытаться. К тому же научиться жить без пальца было куда проще, чем быть готовым к жизни без руки вовсе. В этой участи Лоран не завидовал Бардосу.

Неожиданно с левой стороны прилетел удар, и ногу пронзила острая боль. Все тело будто прожгла молния! Не глядя, Лоран ударил мечом и услышал скулеж. В сапог тут же полилась жидкость. От мерзких ощущений появилось желание брезгливо дернуть ногой, чтобы избавиться от непрошеной ноши. Вместо этого Лоран вогнал меч по самую рукоять в склизкую тушу мрази. Разжав пасть и выпустив из захвата его плоть, гоблин сполз с меча и упал на землю, оставшись где-то позади Тайфуна. Конь грозно всхрапнул и помчался быстрее.

Крепко держась за поводья одной рукой, второй Лоран потянулся вбок и ощупал ногу, пытаясь оценить ущерб, нанесенный зубами гоблина. От прикосновения к ране боль пульсирующим потоком пустилась вверх по всему телу. Пальцы поймали струйки крови. Прошипев сквозь плотно сжатые зубы, Лоран отдернул руку. Благо кость уцелела, но боли от этого меньше не стало.

На горизонте появилось скопление огней, Тайфун ускорился, и скоро стала отчетливо видна груда рифовых камней и мельтешение рыцарей впереди, которые бились с редкими тварями. Слава духам-защитникам, пока пост стоял относительно невредимым. Значит, основная часть бестий еще не вырыла ходы на поверхность. Но откуда они решат ударить в этот раз?

Лоран пригнулся ниже к холке Тайфуна, надеясь успеть к посту до того, как там станет нестерпимо жарко, но с боков, завидев его приближение, как мотыльки на свет, потянулись гоблины, пришедшие с запада и севера. Они выскакивали из-за камней, из-под ухабов и кочек, и скоро их стало слишком много. Лоран рубил не глядя, рассекал клинком воздух и отбивался ногами. Его серебряные доспехи полностью покрылись слизью и кровью, даже внутренние одежды пропитались мерзкой жидкостью до последней нитки. Было ужасно неудобно маневрировать в тяжелой одежде. Гоблины брали верх не силой удара, а скоростью и прытью, в чем Теневые стражи, не подготовленные к битве с подобным противником, им порядком уступали.

Тут и там мелькали рыцари, но чаще мертвыми – лежали в грязи с разорванными глотками и содранными лицами. Уцелевшие всадники теснили тварей, слава духам-защитникам, половина атакующих бестий дохла под копытами лошадей. Но сколько бы гоблинов ни подавили Теневые стражи, с каждой атакой количество новых покрывало погибших. Где именно в такой массе они ютились и как размножались, еще не удалось определить. Бардос без сна корпел над книгами последние дни, выискивая все доступные сведения о тварях, которых до определенного момента искренне считал выдумкой – пока те не начали нападать регулярнее, чем шли осадки, – но ничего полезного библиотекарь так и не обнаружил.

К концу второй схватки с тварями стало понятно, что гоблины приходят из-под холмов ночью и уходят с поверхности строго до рассвета, каждый раз предпочитая новые позиция для атаки. Тогда же, с первыми лучами солнца, все оставшиеся после них подземные коридоры завалили камнями и снабдили ловушками. Но ни одна тварь до сих пор не попалась в сети, а полчища все прибывали.

Гоблины всякий раз обходили силки, они не пользовались заваленными ходами и всегда приходили с новых позиций. Мнившиеся глупыми тварями, бестии оказались не такими уж неразумными. Они придерживались определенной тактики и всегда нападали только на центральную часть Великого Гринфордта, минуя мелкие поселения и границы острова. В деревнях Фреро и Фенри бестий еще ни разу не видели, но как долго там будет царить покой? Когда тварям станет мало Великого Гринфордта и они потянулся к Малому? Какую цель преследовали бестии, так и не было ясно.

В спину Лорана прилетел тяжелый удар, вышибая из легких весь кислород. Он пошатнулся и чуть было не выпал из седла, но вовремя сжал ногами бока Тайфуна. Стало трудно и больно дышать. Атакующий гоблин лапами вцепился в горло Лорана, ногами обхватил его торс и сдавил как тисками. От удушения перед глазами все поплыло.

– Чтоб тебя… – Лоран занес руку и не глядя ударил клинком.

Замахиваясь, пришлось ненадолго открыться, что сыграло против него. Тварь воспользовалась моментом и вгрызлась зубами в прореху на его одежде. Толстая кожа наручей не спасла от укуса. Как колья, клыки гоблина пробили наручи и вошли в плоть, как нож в масло. От внезапной пронзительной боли у Лорана сократились мышцы и пальцы сами собой отпустили рукоять меча. Не успел он сообразить, что оружие выпало, как болтающийся за спиной гоблин рывком потянул его на себя и вырвал из седла.

Соскользнув по крупу, Лоран повалился в темноту, прямо на гоблина, сильно приложив сталью доспехов того по голове. От крепкого удара напавший сразу обмяк. Торопливо скинув с себя лапы бестии, Лоран поднялся на ноги и в один бросок добрался до потерянного клинка, выискивая глазами Тайфуна. В одиночку на открытой местности было бесполезно размахивать мечом, твари угрожали взять его численностью. Уцелеть, будучи в седле, шансов больше, но коня и след простыл, остались только гоблины.

Свора бестий замерла, изучая Лорана с не меньшим чем у него интересом. Обежав взглядом горящие то тут, то там глаза-угли, он пришел к выводу, что выбраться из переделки ему поможет лишь чудо.

Справа звучно зачавкала грязь. Быстро среагировав, Лоран сделал выпад и отогнал мерзкого вида бестию, только и ждавшую момента для выгодного прыжка. Действовали гоблины необычно. Некоторые атаковали открыто, другие хитрили, третьи лишь присматривались, но не нападали вовсе. Они были дикими, непредсказуемыми и, самое главное, неизученными. Каждое их действие порождало вопросы.

Человечество не готово было бороться с порождениями бесов наяву и, столкнувшись лоб в лоб, не могло дать им должный отпор.

Руки плотнее обхватили эфес меча, отчего побелели костяшки. Правая ладонь загорелась болью, будто огнем. Лоран готов был резать и колоть, переламывать шеи, лишь бы отбить свои земли.

– Какую цель вы преследуете и почему сердце острова… – прошептал он, внимательно глядя перед собой.

Стоящая перед ним тварь угрожающе ощерилась и припала к земле, зарываясь лапами в почву.

Гоблины как-то общались друг с другом, многие их действия казались слаженными, что лишний раз рождало подозрения, будто действовали полчища по указке. Вот только что ими двигало? Лоран сомневался, что причина кроется только в жажде человеческой крови… Было что-то еще, чего он отчаянно не мог понять.

В ответ на очередной его тщетный вопрос гоблин звучно застрекотал и раскрыл пасть с густой слюной на зубах. Понять, что пыталась донести особь, Лоран не смог, как бы ни старался. Лишь одно стало ясно – погань явно поняла его вопрос и обдумывала что-то серой субстанцией в своей голове. Вот только что за мысли гноились в черепе этой твари? Почему гоблин не нападал? Недовольно фыркая, бестия с изогнутой спиной и лапами, достающими до земли, клацала зубами и качалась из стороны в сторону, зарываясь когтями в землю.

– Бес с тобой… – устало проворчал Лоран, плотнее обхватив рукоять меча. – Иди ко мне, сволочь, – дразня, ухмыльнулся он.

С рычанием ощерившись, бестия недовольно выгнула спину колесом, а после пронзительно взвыла и сорвалась с места, яростно шлепая по грязи. За считанные мгновения она набрала скорость, отчего пасть угрожающе раскрылась шире, выпуская в воздух нити густой слюны, что тянулась за ней как нити паучьей сети. Выглядел гоблин многим хуже бешеной собаки, чей укус в сравнении показался бы комариным.

Выждав подходящий момент, Лоран резко ушел вбок, позволив подземной особи скользнуть мимо на поистине жалком расстоянии от себя. Взрывая пятками почву, тварь затормозила, но было уже поздно. Оказавшись за ней, Лоран рванул вперед и, ударив мечом, снял голову с угловатых плеч одним выпадом. Во все стороны брызнули кровавые сгустки. Оставшись без головы, бестия потерянно мотнулась из стороны в сторону, а после грузно завалилась в грязь. Белые островки снега под гоблином тут же стали темными и слились с землей.

Отвернувшись от обезглавленной твари, Лоран посмотрел в сторону южной границы, где поблескивали факелы. С запада к посту искрящимся потоком текло подкрепление. Далекий шум от всадников нарастал, как лавина. От вибрации задрожали мелкие камешки под ногами, однако в голову все равно закрался вопрос: а хватит ли этого числа воинов, чтобы удержать фланг?

Размышления прервал другой шум – близкий. В темноте тут и там вспыхнули огоньки жадных глаз. Гоблины подходили ближе, но опасливо жались в самых темных углах, предпочитая нападать поодиночке. Они будто играли с Лораном, и ему перестали нравиться условия этой партии. Бестии тянулись со всех сторон, шумно копошась в шаговом расстоянии, нервировали и злили, но не бросались на него скопом. Лоран почувствовал, как по спине побежала капелька холодного пота.

Чтобы положить их всех, нужны были скорость и мощь в равной степени, но на своих двоих и в тяжелых доспехах у него не было ни должной маневренности, ни проворности, а с одной силой удара далеко не уйти. Сложив пальцы, Лоран звучно свистнул, подзывая Тайфуна, и тут же снова схватил меч, чтобы отразить атаку привлеченных шумом тварей. Как сговорившись, они бросились к нему.

Одна тварь грубо пошла на таран, буквально нанизав себя на острие вытянутого Лораном меча. Гоблин повис на клинке, размахивая лапами в попытке дотянуться до его лица. По лезвию к рукояти тут же потекла склизкая кровь. Клинок рвал брюхо бестии, но та исступленно билась и махала лапами и наконец вскользь зацепила Лорана за щеку когтями. Не упуская момент, вторая тварь тут же ударила по ногам, подсекая под коленями, третья бросилась поверх первой, а четвертая ударила вбок. Вместе они угрожали повалить Лорана на землю. Чтобы не дать им себя подавить, он выпустил из рук меч и сжал кулаки. Самое главное – устоять. Не для того, чтобы он подох от смрада из пасти гоблина, было снято проклятие Одханы.

От напряжения костяшки пальцев побелели, а полумесяцы ногтей больно врезались в кожу. Лоран зарычал и замахнулся. В воздухе свистнул первый удар, вслед за которым тварь сбоку безвольно упала. Воспользовавшись моментом, Лоран перенес тяжесть на раненую ногу и выдернул здоровую из захвата, с силой наступив на лапу второго гоблина. Благо по низу вилась мелкая особь и хватило раза, чтобы сломать ей какую-то кость и насладиться заветным треском. Но на смену побежденным немедленно пришло подкрепление: оттолкнув со своего пути погибшего собрата, в грудь Лорана врезалась крупная тварь; она грубо опрокинула его на землю и навалилась всей тяжестью сверху.

Гоблин вцепился ему в горло, а после замахнулся лапой, намереваясь пройтись когтями по глазам, но Лоран вовремя увернулся и оттолкнулся рукой, набирая сопутствующую силу, чтобы развернуться и прижать теперь уже тварь к земле.

Извиваясь, бестия захрапела и затявкала, остервенело молотя воздух конечностями. Избегая очередного столкновения с когтистой лапой, Лоран стиснул кулак и со всей силы приложил его к челюсти гоблина. Затем ударил еще раз и еще и бил, пока рука не увязла в склизкой субстанции из размолотых хрящей и кровавых сгустков. Серое тело с бурыми пятнами наконец обмякло, возвращая дух бестии в Нижний Миир, откуда он просочился. Не тратя времени, Лоран тяжело поднялся на ноги, при этом все сильнее морщась. В рану на ноге попала грязь. Оставалось молиться духам-защитникам, чтобы в лазарете не кончились бочонки с травяной мазью производства Галин, потому что расставаться с ногой совсем не хотелось.

Выпрямившись, Лоран бегло окинул территорию вокруг себя внимательным взглядом, пытаясь обнаружить Тайфуна, но вместо этого наткнулся на новую свору горящих ненавистью огоньков. Кровь в жилах похолодела. Их было слишком много! Даже если рассчитывать на свою злость и неугасимое желание перебить всех до единого, Лоран понимал, что одолеть такое количество тварей в одиночку невозможно, а подкрепление просто не успеет подоспеть вовремя. Нужна была хитрость и немалая доля везения, чтобы просто остаться в живых.

Но Лоран любил испытывать свою удачу. Бросившись со всех ног к мечу, он выдернул его из убитой твари, поддев лезвие ногой, подбросил его вверх и тут же перехватил в полете, сделав замах, чтобы отбиться от первой твари, пошедшей в наступление. Получив сильный удар, гоблин отлетел на приличное расстояние и истошно завопил, чем разъярил остальных: они бросились на Лорана всем скопом.

Волна из склизких тел лавиной понеслась со всех сторон. Гул их голосов, вой и скулеж раскалывали череп надвое. Лоран впервые пожалел, что облачился в треклятые королевские доспехи, сковывающие движения. Без стальной брони было бы проще маневрировать и удалось бы уклониться хоть от части врагов…

В воздухе повисла плотная пелена кровавой пыли. Лоран рубил со слепой яростью, закупорившей все его чувства и сочащиеся болью раны. Он не стоял на месте, но двигался с общим потоком мразей, то бросаясь в свору и разгоняя ее, то отбегая, чтобы подманить ближе к себе. Но только дерзости и запала оказалось все равно недостаточно. Взгляд его мутнел из-за кровавых линз, лицо горело, мышцы дрожали.

Поражение было неизбежно, какие бы иллюзии ни возникали в голове. Что за извращенная насмешка бесов-пересмешников?

Твари рассвирепели, они тявкали, выли и стрекотали. Мерзкие звуки вызывали отвращение и оглушали. Враг наступал…

И вдруг сквозь какофонию рева прорезался явно различимый конский храп. Заслышав шаги и почуяв вибрацию почвы, гоблины бросились врассыпную. Большинство тварей погибло не столько от клинков и рук рыцарей, сколько от копыт лошадей, поэтому четвероногих бестии предпочитали либо грызть в самом начале атаки, либо же избегать во время битвы.

Но Лоран сильно сомневался, что Тайфун в одиночку смог вогнать такую тучу погани в панику. Если только…

– …нет, не убивайте его!.. – отчетливо прозвучал знакомый голос, срывающийся на искрящееся восклицание, которое как стрела пронеслось сквозь свору тварей, заставляя тех испуганно засуетиться.

– Защищайте Лорана! – закричал кто-то еще.

– Да нет, не его! Гоблина берите живым!

Заслышав это, свора тварей Нижнего Миира не разбирая дороги понеслась в разные стороны, застигнутая врасплох лошадьми и факелами. Но Лоран готов был поспорить не на один десяток грох, что испугались твари не всадников и огня. Выпрямившись, он окинул взглядом небольшую группу разведчиков, которых еще пару дней назад посылал на северную границу к Когтистому лесу. Благо отряд без, судя по всему, численных потерь вернулся обратно – и успел в самый разгар битвы.

– Хеши… – Лоран вздохнул почти с облегчением. – Появление твоего отряда весьма кстати, но я так понимаю, твоей целью было не спасти меня, а поймать для Бардоса живого гоблина. – К Лорану подвели лошадь, и он тут же забрался в седло, старясь не делать упор на раненую ногу.

Выпрямившись, он крепче стиснул поводья и осмотрелся на местности. Все гоблины разбежались после появления всадников, и даже самая мелкая особь не дала себя повязать. Очевидно, Бардос будет в ярости из-за того, что придется снова изучать остывший труп.

– Эти слова…

Лоран готов был поклясться, что на лице Хеши отразилась искренняя задумчивость.

– Это упрек или осуждение, король? – Голос Хеши как обычно отливал будничной энергией, и Лоран в который раз задался вопросом, как можно хранить такой положительный настрой, несмотря на беспросветно мрачную действительность?

– И то и другое в равной степени, – менее энергично ответил он.

– Тогда я предпочту не отвечать.

Лоран покачал головой, беззвучно усмехнувшись ответу Хеши, и поддел пятками бока лошади, направляя ее к южному посту. Глядя на него, разведчики потянулись следом. Их появлению Лоран был действительно рад, еще мгновение – и его нашли бы уже мертвым. Если бы, конечно, гоблины что-то оставили от его тела.

Ветер свистел в ушах, сквозь свист прорезался настойчивый вой бестий, что тянулся за всадниками по пятам. Гоблины отодвинулись на безопасное расстояние, но никуда не ушли. Куда ни посмотри, свет от факелов отражался в блестящих глазах, налитых кровью. Твари, не нападая, изучали отряд, и момент, когда они все же пойдут в атаку, был всего лишь вопросом времени.

Совсем рядом с собой Лоран увидел островок света, который в густой ночи показался ослепляющим. Он поднял глаза и рассмотрел сосредоточенный профиль Хеши: ястребиный нос, резкие черты лица, всклокоченные волосы каштанового цвета, собранные в неряшливый пучок на затылке, блеск от факела в линзах очков.

– Как обстановка около Когтистого леса? – напряженно спросил Лоран.

Он был уверен, что видел, как свет огня соскочил со стекол очков и заплясал в глазах Хеши опасным блеском.

– А я-то думаю, спросишь или нет!

– Ближе к сути…

– На самом деле порадовать нечем. Бор, как обычно, стоит и нагоняет жути, никто не входит в его тень, никто, слава духам-защитникам, и не выходит… Ни одного подземного коридора рядом с лесом нет на расстоянии многих ярдов. Первые червоточины в земле мы обнаружили на подступах к лагерю.

Лоран крепче стиснул поводья. Значит, Когтистый лес тварям неинтересен? Тогда что же так манит их к сердцу острова, туда, где раньше стоял замок Гринфордтов? Может быть, поняв, из каких конкретно недр выползают твари, получится узнать, куда они хотят попасть?

– Хеш…

Оглушающий вой и тявканье вдруг показались несущественными на фоне того звука, который ворвался в Денный Миир, как удар грома. У самой границы южного поста поднялась невообразимая суета. Теневые стражи бросились на перехват бестий, которые ливнем полились из червоточин в земле, что возникли за считанные мгновения. Лоран получил очередное подтверждение своим догадкам – действовали твари слаженно и явно по плану, иначе как объяснить их организованную работу?

Пришпорив лошадь, он пригнулся ниже к ее холке, щуря глаза. Ветер от скачки потушил весь огонь на факелах. Рядом то появлялся, то исчезал силуэт Хеши, чей голос потрескивал, как воздух перед грозой:

– Их снова больше, чем в тот раз… может быть, сейчас мы сможем взять хоть одного?

– Главное, чтобы они не перебили всех нас, иначе потом некому будет изучать этих тварей.

Вместе с отрядом разведчиков Лоран ворвался на южный фланг, где битва была в самом разгаре. Теневые стражи верхом на лошадях в конских доспехах врубались в полчища тварей. Многие из особей погибали сразу, другие же бросались на всадников и давили их количеством. Царил настоящий хаос. Руки и ноги, лапы и когти слились в сплошной кошмар.

Тварей теснили к подземным ходам, откуда они выползали, но из коридоров вырывалось все больше новых. Они, как пауки из материнского кокона, бросались в разные стороны и терялись во мраке. И всякий раз в темноте звучали крики – когтистые лапы утаскивали Теневых стражей с собой. В какой-то момент всадники выгнали на поле тяжеловозов с телегами, наполненными камнями. Подогнав первую группу, Теневые стражи завалили булыжниками один из проходов, отрезая бестиям доступ на поверхность. Затем у другого хода заскрипели колеса, и вниз посыпался камень. Еще один проход был запечатан. Но действовали всадники все же не так быстро, как бестии.

Твари всегда выбирали новые участки земли для своих коридоров. Предугадать, где именно возникнет червоточина, было немыслимо, поэтому Теневые стражи не успевали обеспечивать лагерь должной защитой.

– Нужно как-то уберечь стоянку в сердце острова… – Рассекая воздух мечом, Лоран пытался поймать просочившуюся наружу бестию. – Нам нужны смотровые площадки на возвышении и еще больше баррикад.

Ударив мечом, Лоран перехватил атакующую особь и нанес той смертельное ранение, возвращая ее в Нижний Миир. Рядом свистели мечи Хеши. Куда ни посмотри, всюду ожесточенно бились Теневые стражи.

Оттеснив еще одну бестию, Лоран обернулся через плечо и посмотрел в сторону далеких полевых шатров, стоящих в несколько рядов в форме круга. Едва различимые на фоне неба, остроконечные шпили смотрели вверх. Ни один факел не выдавал местоположение лагеря, ни один звук не привлекал внимания. Жалкое скопление остроносых палаток посреди едва уцелевших внешних построек – это все, что осталось от двора Гринфордтов. За обледеневшим рвом ни замка, ни башен, одни шатры, как у кочевников с севера, и хозяйственные постройки – амбары да сараи. Лоран стиснул челюсти. Как бы там ни было, теперь это его королевство, и он готов пойти на все ради его защиты. Твари ни в коем случае не должны добраться до лагеря, поделенного на две секции.

Вместе с разведывательным отрядом Лоран уже почти достиг линии боя, как вдруг за грядой валунов у южной границы вспыхнул огонь и к небу с шумом взметнулся столп искр, озарив густую темноту почти дневным светом. Лоран спешно обернулся и вцепился покрепче в сбрую, пытаясь утихомирить испугавшуюся лошадь, но та продолжала надрывно храпеть и бесноваться на месте.

Неожиданный взрыв вызвал всеобщее недоумение – затихли все. Стоило костровым искрам исполнить в воздухе немой танец и опуститься ближе к земле, как в прозрачном свете проступил фактурный силуэт. От увиденного у Лорана перехватило дыхание.

К земле потянулось что-то большое, и груды камешков под ногами запрыгали. Теневые стражи и гоблины замерли, как по команде, а Лоран шумно втянул носом холодный воздух и с замиранием сердца всмотрелся в силуэт. В мгновение затишья он услышал только взволнованный всхлип Хеши. Тут от земли не спеша отделилась огромная тень, а после раздался оглушительный рев, воздух рассек мощный замах, и в Теневых стражей полетели груды камней.