Текст книги "Полдень Грифона"

– Лежи и не шевелись! – угрожающе шикнул он и затаил дыхание, наблюдая за тем, как птицы спускаются ниже и раздосадованно стрекочут, пытаясь обнаружить сбежавший обед.

Лучше всего сейчас было переждать. Если ничем себя не выдать и выдержать вонь от гнилой листвы, стриксы прекратят охоту, не сумев увидеть или почуять добычу. Самаэль очень надеялся, что Нова не станет опять фокусничать и провоцировать хищников. На счастье, та быстро оценила риск и застыла в его руках, сжавшись так, что стала казаться еще меньше. Ее снова ударила мелкая дрожь. Ведьма тряслась, отчего лежащие рядом сухие листья зашуршали. Стриксы повели головами на шум, и их перья на холке встали дыбом. Самаэль плотно сжал губы и сильнее сдавил девчонку в своих руках, надеясь, что хоть так она перестанет дрожать и привлекать внимание хозяев леса.

Сколько пришлось пролежать в ворохе мха и листвы, Самаэль не знал, но когда стриксы, разочарованные, улетели, начало смеркаться и в воздухе заплясали кристаллики снега. Должно быть, время близилось к вечеру. Чудо, что стриксы отступили, ведь уже наступало их время. Нужно как можно скорее возвращаться в лагерь, чтобы успеть дотемна.

– Надо же было тебе сунуться в этот лес… – грубо бросил Самаэль, выпуская Нову из объятий.

Он с трудом поднялся на ноги и со стоном выпрямился.

Все суставы хрустели и разгибались с трудом, а ребра горели пламенем Нижнего Миира, но ему удалось уцелеть после встречи со стриксами. Это и правда удача, и Сэм знал это не понаслышке. Он смахнул с мокрой одежды последние сучки и колючки, стараясь не трястись от холода. Самаэль замерз настолько, что совсем не удивится, если наутро о себе даст знать хвора.

– Прости, – подала голос Нова, все еще сидящая среди мха и листьев.

– Что? – поморщился Сэм.

Ведьма брезгливо осмотрела мох и покрытые паутиной ветки вокруг себя, старательно избегая его взгляда. Она вытащила из волос гнилой лист, затем, подобрав к груди колени, обхватила ноги руками и поежилась.

– Мне… мне не следовало вести себя так неосторожно, – снова сказала она.

Самаэль растерялся от ее слов. Сначала он хмыкнул, а после беззвучно рассмеялся, что заставило Нову поднять на него глаза: они были голубыми, но ближе к зрачкам темнели и обретали изумрудный оттенок, в котором ярко светились рыжеватые вкрапления. Ее глаза напоминали редкий голубой янтарь, который Самаэль однажды видел в серьгах благородной леди из двора Айскрохилла.

– На кой бес мне твои извинения? – Он оттянул полы мантии и откинул со лба пряди волос.

Лента, что сдерживала их на затылке в слабом пучке, порвалась и потерялась где-то на середине оврага, отчего теперь локоны лезли в глаза.

Тихо шагнув в сторону, Самаэль прислушался, затем сделал один осторожный шаг. Стриксы улетели в свои гнезда и до наступления глубокой ночи вряд ли появятся – но только если их опять не привлечет шум, поэтому лучше было не рисковать. Порадовавшись своему пусть малому, но счастью, Самаэль зашагал вверх по склону, надеясь вернуться к лагерю до заката и собрать хоть немного хвороста, чтобы не выслушивать на ужине причитания Удулы.

– Подожди! – тихо позвала Нова.

Позади едва различимо зашуршали листья и ветки. Самаэль не оборачиваясь продолжил шагать, морщась всякий раз, когда Нова неосторожно наступала на сухой сук.

– Пожалуйста, подожди! Я обещаю больше не шуметь, только отведи меня к Ниорин, Сэм. Пожалуйста, прошу тебя!

Значит, знает его имя. Это немного смягчило Самаэля, и он помедлил мгновение, не оборачиваясь к девушке. Другого выбора у него особо и не было, поэтому оставалось довериться бесам-пересмешникам. Самаэль наклонился и поднял с земли толстую ветку, после чего не спеша обернулся к Нове. Во все глаза уставившись на него, та испуганно отпрянула. Неужели подумала, что он атакует? Сэм усмехнулся и покачал головой. Он считал, что все ведьмы одинаковые: взбалмошные, наглые и невыносимые, как Ниорин и Нерисса, но эта водная бестия оказалась полной противоположностью им обеим.

– Никакого шума, – строго сказал Самаэль Нове и дал ей ветку, которую девчонка едва не выронила от неожиданности.

Ведьма раскрыла было рот, глядя на прут, но Сэм прижал к губам указательный палец.

– Помалкивай, Нова. Ты ведь не хочешь снова встретиться со стриксами, да? – напомнил он. – Наберем хвороста по пути в лагерь. Свое «прости» будешь отрабатывать в роли ослика. – Сэм подобрал с земли еще одну ветку и, отдав ее Нове, повернулся к той спиной.

На какое-то время ее обещания хватило – она покорно шла позади и молчала, крепко удерживая охапку сухих ветвей. Самаэль уже старался лишний раз не поднимать тот или иной сук, чтобы тяжесть накопившейся ноши не свалила ведьму с ног, но если так продолжить, то придется идти за хворостом еще раз, поэтому остальные ветки он понес сам.

– Зря я подумала, что ты похож на него… – не выдержала Нова.

– На кого? – отрешенно бросил Сэм, поднимая с земли еще парочку сухих сучьев.

– На Лорана.

Самаэль остановился, за спиной перестала шелестеть замерзшая листва.

– Мы с моим братом не похожи, – еле слышно отчеканил Сэм. – Хватит это повторять. Лучше закрой рот, Нова, и молча иди за мной.

– Из вас двоих хорошие манеры явно унаследовал не ты, – обиженно буркнула ведьма воды.

Самаэль не выдержал. Он развернулся и схватил ее за воротник, немного приподняв Нову над землей. Девушка протяжно всхлипнула, скорее от неожиданности, нежели от испуга.

– Послушай меня внимательно, – вполголоса сказал Самаэль. – Больше моего нынешнего положения меня злят только упоминания о моем брате. Поэтому, если не хочешь, чтобы я тебя здесь бросил, замолчи. Ты меня поняла?

– Отпусти меня, пожалуйста, – пискнула Нова и затрясла головой. – Я все поняла…

Самаэль легко разжал руки, и девушка плюхнулась на землю, рассыпав собранный хворост. Опустив глаза на землю и сухие ветки перед собой, Нова обхватила себя за плечи.

– Ты бесчувственный… – тихо проговорила она и спустя пару минут потянулась собирать рассыпавшиеся ветки и принялась неторопливо складывать их горкой.

Глядя на нее сверху вниз, Самаэль закатил глаза и покачал головой.

– Вот только этот самый бесчувственный спас тебя от плотоядных тварей, надеюсь, ты не забыла?

Щеки Новы порозовели. Она отвернулась и стала подбирать оставшиеся веточки, которые откатились чуть в сторону. Неужели эту ведьму и правда так легко смутить?

– А ты у нас, наверное, лучшая ученица Ниорин, верно? – сменил тему Сэм.

– Почему это?

– Твое поведение тебя выдает. Слишком…

Самаэль запнулся, не зная что добавить. В его окружении было мало людей, с которыми можно было сравнить Нову.

– Слишком?.. – напомнила она, все еще сидя на земле.

– Правильное. – Самаэль опустил на нее глаза. – Я знаю еще одну ведьму твоего возраста. Она как оголтелая лезет не в свои дела и кулаками машет похлеще любого пьяницы. Ты сильно отличаешься от нее. И вот неудивительно – она оказалась врагом Ниорин. Но ты полная противоположность той ведьмы. Поэтому я и сделал такой вывод. Что, скажешь, ошибся?

Нова поджала губы, и ее глаза как-то странно забегали. Наверняка она знала Нериссу, если они все родом с Клыка. Вопрос ее явно смутил или, может быть, задел.

– Я… – Нова мотнула головой. – Ты ошибаешься.

Самаэль вздохнул и присел на землю перед ней.

– Надеюсь, ты не зарыдаешь из-за моих слов? – Он склонил голову набок.

Девушка подняла на него покрасневшие глаза. На миг ее мягкое лицо приобрело грозный вид.

– Прекрати! – выпалила она и тут же замолчала, округлив глаза.

Самаэль догадался, что она испугалась его реакции. Вероятно, он и правда был с ней слишком груб. Но не более, чем Денный Миир по отношению к людям.

– А ты слишком чувствительная. Будешь и дальше такой – не протянешь в этом Миире больше нескольких лун.

Самаэль отложил свою охапку хвороста в сторону и поднял Нову с земли, аккуратно смахнув с ее плеча мелкую веточку. Выглядела девушка как выпавший птенец из гнезда.

– Мы идем к Ниорин в лагерь, и твоя единственная задача – молчать. Надеюсь, справишься с этим, Нова? Мы договорились?

– Договорились, – кивнула она.

Самаэль поднял с земли свою охапку хвороста и большую часть ноши ведьмы. Не говоря ни слова, он пошел вперед. Судя по шороху, Нова подобрала жалкие остатки веток и засеменила следом.

Время ползло медленно, как смола, но темнота сгущалась, как тучи. В лагерь Сэм с Новой пришли, когда сумерки в лесу окрепли и стало темно, как глубокой ночью. Самаэль догадался, что за пределами леса еще можно было увидеть последние лучи заходящего солнца, до настоящей тьмы осталось еще немного времени. По периметру уже горели маленькие язычки света, созданные магами огня. Однако без должной пищи пламя не продержится долго, поэтому принесенный хворост встретили с радостью – как и Нову.

К ведьме бросились все собравшиеся. Никто не поднимал лишний шум, но лагерь заметно ожил с появлением девушки. Отвернувшись от Новы, Самаэль оставил ее на растерзание собратьев и опустил на землю кучу веток, собранных в лесу. Спина отозвалась благодарностью, когда он наконец избавился от ноши.

– Пфе! – раздался у него за спиной знакомый уже до тошноты голос.

Самаэль устало ссутулился, понимая, что, избавившись от Новы, нарвался на другую назойливую ведьму.

– Чего так мало веток приволок? – Удула обошла его сбоку и пнула горку хвороста носком сапога.

Самаэль посмотрел на крохотную старушку снизу вверх. Впервые, когда он увидел ее, она сидела в подземной темнице в черной хламиде и несла околесицу. Тогда Удула одним своим видом вогнала его в ужас, и он побоялся к ней подходить. С тех пор прошло немного времени; нести ересь старая ведьма не прекратила, но Сэм перестал ее опасаться. Маги, которые, по ошибочному суждению, должны были сгинуть многие годы назад, все это время прекрасно существовали, и теперь именно они оказались единственным окружением Самаэля. В этих условиях бояться ведьм стало все равно что бояться самой жизни. А жизнь Сэм любил и делал все возможное, чтобы не потерпеть поражение в игре с бесами-пересмешниками.

– Удула, а ты не пробовала спать на углях, если не можешь согреться от костров? – съязвил он.

Старуха недобро оскалилась и щелкнула пальцами. Тут же в затылок Сэму прилетел камешек. Ойкнув, он прижал руку к голове и потер место ушиба. Стоило этого ожидать. Кидаться камнями старая ведьма любила больше, чем ворчать или нести чепуху.

– Сложи дровишки горкой, но сначала расскажи, что за прелестную пташку ты привел с собой?

– Спроси у Ниорин, она об этой пташке знает больше моего. Девчонка специально полезла в лес, чтобы разыскать Посвященную. Столько шуму наделала. От этой девчонки одни только проблемы… – Самаэль подобрал несколько крупных сучьев и отправился складывать костер.

Стоило ему сделать несколько шагов, как Удула затопала следом.

– Чего это у тебя морда поцарапана?

– Стриксы.

Старуха звучно ахнула и прижала руки к губам, от неожиданности Сэм выронил пару веток, и форма костра нарушилась.

– Ты чего? – Оторвав взгляд от веток, он посмотрел на Удулу, не понимая, чем вызвана такая реакция.

– Они напали и не сгрызли?

– Как видишь – нет.

– Пфе, невкусно, быть может… – забормотала себе под нос ведьма, отчего Сэм поморщился – опять из уст старухи понеслась какая-то чушь.

– Кто их спровоцировал? – выждав паузу, спросила Удула. – Отвечай, чурбан! – Ведьма пнула присевшего Самаэля в бедро, из-за чего он снова не смог удержать форму костерка.

Сэм закрыл глаза и тяжело вздохнул. Споры и угрозы никак не помогут, это он уже уяснил, поэтому приходилось терпеть подобное отношение к себе – уже целую неделю.

Это было унизительно! Самаэлю было противно его положение, подобное существование с каждым днем становилось все невыносимее. Но он не мог уйти, поэтому оставалось только терпеть и ждать: Сэм ждал, пока Ниорин изложит свой план; ждал, когда сможет отомстить брату; ждал, когда из сбежавшего принца сможет стать королем. Ждал хотя бы того момента, когда Ниорин разрешит уйти отсюда. Там, за пределами Когтистого леса, можно будет связаться со своими сторонниками и попытаться построить план. Сэм очень надеялся, что Моргот выжил после событий того разрушительного дня, когда пало проклятие Одханы.

– Кто спровоцировал птиц, сын-невзлетевшей-птицы? – голос Удулы вырвал его из мыслей.

– Заткнись! Прекрати так говорить о моем отце, ведьма, – по-прежнему стыдящийся поступка отца, выпалил Самаэль.

– Ну а на что он рассчитывал, прыгая с башни? Посуди сам…

– Девчонка спровоцировала, – перебил Сэм, не дав Удуле развить тему, иначе это затянулось бы надолго.

Старая ведьма умолкла и постучала пальцем по подбородку, затем задумчиво хмыкнула и со свистом вздохнула.

– Чего опять? – не понял Сэм.

– Жаль.

Он обернулся к Удуле и вопросительно посмотрел на старушку. Чего это ей было жаль?

– Теперь беда над ней, – пояснила Удула, покосившись на Нову. – Не зря говорят, что стриксы – птицы дурного предназначения. А тут они напали. – Удула шагнула вперед и ткнула ногтем Сэму в щеку, отчего тот удивленно подпрыгнул.

– Бред это все, – отрезал он.

– И ты ими отмечен. – Удула внимательно всмотрелась в царапины на лице Самаэля, и от ехидного смешка в глазах старой ведьмы ни осталось и искры. От этого сделалось не по себе. – Над тобой тоже нависает беда. Вот только не пойму… – Удула снова постучала пальцем по подбородку, затем посмотрела на Нову и разинула беззубый рот. – Неужели ты… А-а-а! Интересно-интересно, посмотрим, как распорядятся перья!

– Удула, избавь меня от своей компании, уйди куда-нибудь, – зашипел Самаэль, возвращаясь к костру.

Он обратился ко всем возможным духам-защитникам, чтобы они увели старуху прочь, и те, к удивлению, его услышали. Удула засеменила куда-то в сторону и оставила Сэма одного.

К сожалению, тишина продлилась недолго, за спиной хрустнула ветка. Чего такого непонятного было в слове «уйди»? Не думая ломать над этим голову, Самаэль не оборачиваясь грубо выпалил:

– Ты еще здесь!?

– Тебя что-то не устраивает? – холодно отчеканила Ниорин.

Ее появление оказалось для Сэма неприятным сюрпризом. Он прикрыл глаза и помотал головой, горько усмехнувшись собственным мыслям.

– Меня много чего не устраивает, – повернувшись к Ниорин, ответил Сэм, – например, то, что я сплю на поваленном гнилом дереве; то, что не могу должным образом помыться и сбрить чертову щетину; то, что мое слово ни во что не ставят: то, что я даже не могу покинуть этот лес, пока ты не дашь мне на это право! – Самаэль отшвырнул сухую ветку в сторону. – Меня все не устраивает.

– Высказался? – безэмоционально бросила ему Ниорин и сложила руки в замок. – Прекрати ныть, это первое. Твой брат бы не стал вести себя так…

– Прекрати сравнивать меня с ним…

– Я буду сравнивать тебя с ним, – со строгим нажимом перебила его Ниорин. – Ведь это единственное, что пробуждает в тебе того человека, каким ты был. Хнычущий мальчишка, жалующийся на дырявый плащ под собой, мне не сдался и даром, поэтому прекрати лить сопли. Второе, тебе было велено принести много хвороста для костров. Того, что ты притащил, едва ли хватит на половину ночи. Третье, Удула просила развести ей костер, но помнится мне, ее спальное место у старого дуба, а здесь – твое.

– Все верно: я замерз как собака и не хочу разболеться к утру, поэтому поставлю костер себе.

– Так не мерз бы, тебя никто не просил нырять в ручей. – Ниорин бесцеремонно подхватила мокрый воротник Самаэля, натянув влажную ткань.

– За это, – он отшатнулся от ведьмы и отряхнул полы мантии, – похвали свою ученицу. Я бы не вымок, если бы не она.

Ниорин развернулась на месте и только теперь заметила Нову, перед которой расступилась толпа, хотя едва ли можно было назвать толпой жалкую горстку тех, кто жил в лагере, – тринадцать человек, если считать с Новой и Сэмом. Поймав на себе взгляд наставницы, ведьма воды просияла, но вдруг в ее глазах отразился знакомый блеск. Она испугалась. Похоже, девчонка сообразила, в какое дерьмо влезла, добровольно придя к Ниорин. Самаэль покачал головой.

Помявшись с мгновение, Нова наконец подступила к Посвященной и начала неуверенно теребить застежку на мантии.

– Ни… – начала было она, но Ниорин грубо сгребла ее за ворот и поморщилась.

– Что за жалкое зрелище? Почему ты в таком виде?!

– Я…

– Наивно я думала, что ты оставила бредовые выходки, стоило из твоей жизни исчезнуть Нериссе!

– Но…

Нова начала оправдываться, что-то бормоча себе под нос, однако Самаэль больше не слушал. Выходит, она дружила с ведьмой земли! Ранимая Нова и грубая Нерисса – это не укладывалось у Самаэля в голове.

– …довольно, – отрезала тем временем Ниорин и вскинула ладонь, прерывая лепет девчонки. – Я все равно рада, что ты здесь. Как тебе удалось сбежать с Клыка?

– Гилмор внимательно присматривал за мной, помнил, что на последнем совете я поддержала вас с Сайрусом.

– Дальше, – холодно поторопила Посвященная.

– Ковен пока не перебрался на поверхность острова, но они еще изучают его, выходят на время и вечером уходят в убежище. Мне удалось улизнуть днем, когда остальные отвлеклись на что-то, заплывшее в воды близ Клыка. – Нова опустила глаза на свои ладони. – Маги воды к этому не имели никакого отношения, я бы это почувствовала. – Девушка сжала кулачки и опустила руки.

– О чем ты? – непонимающе нахмурилась Ниорин.

– В море что-то плескалось, прямо у прибрежных скал, и даже Гилмор не смог определить наверняка, кто это был… Все переполошились. Знают ведь, что бестии пробудились, и неизвестно, кого еще исторгнет Нижний Миир на поверхность… В общем, пока все высматривали то существо в воде, мне удалось сбежать.

– Ты принесла то, о чем я просила?

– Да.

Нова зарылась в рукава мантии и выудила из складок обтянутый кожей томик с увесистым ремнем и здоровой бляшкой по центру.

Быть того не может! Самаэль подошел ближе, не веря своим глазам. В руках девушка сжимала ту самую книгу, которую в последний раз он видел в руках брата в затхлом архиве. Тогда Лоран вместе с Нериссой искал древние Линии жизни, но почему-то обратил внимание и на этот том. Похожая книга была у Бардоса. Стараясь защитить томик, библиотекарь отдал руку на отсечение.

Разглядывая в прошлый раз картинки на страницах одной из книг, Самаэль не понимал, что за существа там изображены и почему томик так привлек внимание брата, поэтому беспечно бросил тексты у себя в покоях, среди прочих книг.

– Но как… – только и вырвалось у него; по-хозяйски он протянул руку за книгой, но пальцы больно куснул огонь.

Самаэль резко отдернул ладонь.

– Не торопись, – спокойно осадила его Ниорин и, взяв томик в руки, аккуратно расстегнула ремешок.

– Книги, которые ты приказал забрать с Клыка, Лоран вернул обратно Гилмору и Галин, – проговорила Нова, искоса поглядывая на Ниорин, которая листала бестиарий и довольно натягивала губы в улыбке. – Так этот томик попал обратно в архив. Оттуда я его и стащила.

– Понятно… – невесело выдохнул Самаэль и немного расслабился.

Хорошо, что он не дал стриксам склевать девчонку. Было бы обидно потерять в клювах птиц эти тексты.

– Библиотекарь Гринфордта настоял на том, чтобы были сделаны копии оригиналов, но за такое короткое время они еще ничего не успели. Вторую книгу я вовсе не нашла. Должно быть, она у людей Лорана.

Самаэль еле слышно буркнул себе что-то под нос. Опять брат оказался осмотрительнее и, даже возвращая хозяину его вещи, не забыл оставить что-то себе. Вполне в духе Лорана.

– Это нестрашно, – довольно улыбнулась Ниорин. – Одно дело – иметь тексты, и совсем другое – знать, как ими распоряжаться. – Ведьма бережно закрыла книгу и застегнула ремешок, закрепив на нем бляшку.

Прижав том к себе, Ниорин напомнила чуть ли не мать, баюкающую ребенка. Вот только матерью была бессердечная ведьма, а ребенком – бестиарий, содержащий на страницах информацию о самых ужасных существах, когда-то запертых в колыбели старого света. Жуткая картина, как ни посмотри.

– Знаний у моего брата хватит, тут я ему отдаю должное, – невесело предостерег Самаэль.

– Эти материалы для Лорана все равно что набор букв. Он будет смотреть на книгу поверхностно, меня же интересует нечто иное. Более того, у твоего брата относительно свежие записи, у нас же – древний текст из первого архива.

– Ты хочешь сказать, что в записях есть что-то, что можно использовать для своей выгоды? И Лоран об этом даже не догадается? – оживился Самаэль, не зная, как понимать мрачную улыбку на губах Ниорин.

Наконец он начал догадываться, что замышляет ведьма огня.

– Эта книга – недостающая часть твоего плана, да? Вот почему ты медлила! Потому что девчонка не могла сбежать из-под надзора раньше. – Самаэль воспрянул духом, чувствуя скорые перемены.

– Близится долгая ночь, – бесстрастно проговорила Ниорин, – и она обещает снег, который уже точно не растает.