Текст книги "Джокер"

Глава 9

Никуда из дома Алине выходить не хотелось. К счастью, сегодня она могла себе это позволить. А завтра что будет? Хейнтайлль с ней и на работу попрётся? И как она его представит? А когда он вообще уйдёт отсюда в другой мир? Кто её будет защищать? Не в полицию же идти с просьбой защитить её от свихнувшегося мага. Хотя Хейнтайлль и сказал ей, что с этим сумасшедшим покончено, но почему-то именно этой его фразе Алина не поверила. Может быть, потому, что сама не видела труп зарвавшегося картёжника. «Ага, – подумала Алина, – и палочкой его не потыкала». В общем, настроение было на нуле. Очень хотелось, чтобы кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь сказал, как мама в детстве, что всё будет в порядке. И желательно – раз десять. А то и двадцать. Для верности. И у кого это просить? Не у Хейнтайлля же? Он вообще-то враг, кажется. Алина чувствовала, что голова сейчас взорвётся. Девушка со злостью посмотрела на Хейнтайлля. Тот сейчас изучал компьютер. Точнее, Интернет. Странно изучал, честно сказать. Уставился в пространство монитора, почти не мигая, как загипнотизированный. Лишь руки действуют, буквально летая, словно вообще не касаясь клавиатуры. А страницы менялись с бешеной скоростью. И что он там понимает? Алина кашлянула, фыркнула, пытаясь привлечь внимание, но Хейнтайлль этого самого внимания на неё не обращал вовсе. Пришлось девушке оставить его в покое. Она даже ушла в другую комнату, чтобы не видеть его донельзя сейчас раздражающую спокойную фигуру.

Если бы Алина побольше знала себя и свои новые способности, имела бы больше опыта, то она сразу бы поняла, что вовсе неспроста она не поверила заверениям Хейнтайлля. Сам Страж был закрыт для неё. Почти закрыт. Всё-таки что-то проникало даже через его ментальную защиту. В данном случае – неуверенность Хейнтайлля в том, что он сказал. Страж и вправду не был до конца уверен, что его странный противник умрёт. Слишком уж необычный и сильный этот враг, что ему попался. Поэтому Хейнтайлль был рад, что Алина никуда не рвётся из квартиры. Ведь теперь у него было целых два повода быть с ней рядом. И, уйди девушка куда-то, Хейнтайллю пришлось бы следовать за ней. А именно сейчас ему этого совершенно не хотелось. Ибо Хейнтайлль впервые получил возможность так досконально исследовать мир Алины. Тот самый мир, по поводу которого они не исключали возможность, что смогут править здесь. Сейчас Хейнтайлль изучал страницы всемирной паутины.

Но не только их. Интернет был для него всего лишь ступенькой в том, чтобы перепрыгнуть на информационные структуры этого мира. Более тонкие либо более глубокие. Словно ниточка, которая связала Хейнтайлля с глубинной информацией о мире. Впрочем, и сама эта ниточка тоже порой несла информацию. С любопытством, присущим всем его соотечественникам, Хейнтайлль просматривал информацию. История, психология, современное состояние, правительства явные и марионеточные. Те, кто кажутся серьезными персонами и те, кто ими на самом деле являются. Несколько раз он тревожил по-настоящему серьезных и сильных личностей. А те, замечая что их тревожат, что до них пытаются достучаться, пытались со своей стороны выяснить, кто это делает. И Хейнтайлль, вовсе не желающий пока наживать себе врагов или вообще как-то обращать на себя внимание, быстро сматывался. Это было легко. Слишком неповоротливо действовали те, кого он затронул. Не потому, что были слабы, а потому, что теряли много времени на опознавание и переваривание информации – как их вообще кто-то мог затронуть? Как смог? Как посмел? В общем, Хейнтайлль, закончив своё путешествие по энерго-информационным волнам, пришёл к выводу, что вполне возможно для Ордена управлять этим миром. Несмотря на то, что противостоять им будут силы, куда как превышающие малахольных самоучек из Сопротивления. Возможно… но зачем? Хейнтайлль мог бы сейчас назвать несколько причин, почему этого делать не стоит. Разумных причин. И одну, которую он не счёл разумной. Но зато такой близкой к сердцу. Какое-то время он побоялся сам для себя её озвучить. А когда сформулировал, побоялся поверить. Но… только здесь, в этом мире он почувствовал что-то знакомое, что-то давно утерянное. Некий древний зов. Хейнтайлль всей душой потянулся к нему… казалось – вот-вот, и он узнает… нет, не узнает, – вспомнит о чём-то давно забытом. Возможно, о том, кем они были давно… ещё до того, как проснулись в пространстве, которое немного времени спустя согласно их воле стало мирами карт. Но… как только Хейнтайлль попытался приблизиться к этой информации, к этой памяти… она ускользнула из его сознания, словно тень. И сколько он ни пытался еще, у него лишь заболела голова. Но ведь было. Есть! Этот зов… эта память. И идёт зов не из этого мира, а откуда-то издалека. Ведь и сам по себе этот мир вовсе не так прост! Он вовсе не однороден. Сейчас Хейнтайлль наблюдал его моря, пустыни, леса. Повсюду он натыкался на двери в другие миры, другие измерения. Подчас дороги были переплетены так плотно, что создавалось впечатление клубка. И часто он слышал зов, ведущий… даже не с каких-то определённых дорог, а с перекрёстков. Но как только Хейнтайлль собирался хотя бы немного дальше, чем на шаг последовать за этим зовом, его снова вышвыривало в реальность. Мир смеялся над ним. Или миры? Ответ лежал однозначно вне мира людей. Значит… не нужен им этот мир. Не нужен, если, погрузившись в него, они отдалятся от понимания себя. От возможных воспоминаний. А Хейнтайлль чувствовал, что так и будет, если они начнут обживаться в этом мире. Он не мог это объяснить или тем более доказать. Просто чувствовал. Но Страж не помнил, чтобы чувства когда-либо подводили его. Голова разболелась окончательно, а реальность то уплывала, то возвращалась вновь, какими-то кусками кадрами, словно из старого человеческого фильма. Чёрно-белого и беззвучного. Хейнтайлль помотал головой и вышел из информационных полей. Всех. Неплохо бы ещё было вылить на себя немного ледяной воды… или много ледяной воды. Но Хейнтайлль решил, что всё не настолько плохо. И без душа можно обойтись. Пока.

Хейнталль встал и прошёлся по комнате, разминая чуть затёкшие ноги. Потом усмехнулся какой-то своей, им самим не вполне осознаваемой мысли, и решительно направился из комнаты. Но остановился у занавешенного зеркала. Вот кстати. Интереснейшая вещичка. Зеркало… не только это, хотя это интересно особо, а вообще… зеркало. Ничего особенного, обычное стекло. Только посеребрённое по определённой технологии. Так что такого происходит когда именно этот кусок стекла превращается в ворота, в дверь… Хейнтайлль прислушался. Он не слышал зова из мира, лежащего за зеркальной гладью. А вот опасность чувствовал. Даже для себя. Страж задумался. А ведь ни в одной резиденции Ордена нет зеркал. Вообще… как-то так само собой сложилось. Значит, они знали о мире, скрывающемся за этой дверью? Помнили? Стоило Хейнтайллю об этом подумать, голова вновь ответила тупой болью. Хейнтайлль вздохнул, помотал своей не желающей работать сейчас башкой. Ему действительно нужен отдых. Слишком много впечатлений. Он отвернулся от зеркала и, уже больше нигде не задерживаясь, прошёл в кухню. На кухне сидела Алина, дующаяся на весь свет. В любом случае, в её взгляде, обращённом на Хейнтайлля, радости не читалось. Страж покачал головой и сказал, стараясь быть приветливым:

– Может, пойдём прогуляемся?

Алина посмотрела на него с удивлением.

– Просто погода хорошая… а-а, из-за моего вчерашнего… – Хейнтайлль развёл руками не в силах подобрать слово, – в общем, мы так и не смогли закончить прогулку нормально.

Глаза Алины распахнулись ещё шире. Она совершенно не понимала, с чего бы это Хейнтайллю быть с ней таким душкой. Всё же не надо забывать, что он для неё – враг… кажется. Алина выругала себя. В последнее время ей всё чаще приходилось напоминать об этом самой себе. Иначе как-то из головы выскакивало. Напоминать и вспоминать лицо девушки-привидения. Лицо вспоминалось с трудом. А ещё крамольные мысли нахлынули: «А кто его знает. Как…» Вот и сейчас. «Блин, я что, влюбилась? Дура, дура, дура!» Алина несколько раз повторила слово «дура». Правда, непонятно, каким образом подобное самоуничижение должно было бы ей помочь.

Хейнтайлль и сам не понимал, что сподвигло его на предложение прогулки. Нет, конечно, он смог бы найти весьма разумные причины, чтобы объяснить. Например, он сам хочет посмотреть на город ещё, а от Алины отлучаться не может. Или вот… чем не причина: он должен попытаться втереться в доверие к девушке. Хотя бы для того, чтобы обойтись без очередного привидения в замке Ордена. А то с Эддатсани станет. Впрочем, о том, чтобы их домашнего садиста и близко к Алине не подпускать, Хейнтайлль решил ещё при первой встрече с девушкой. Но все эти объяснения казались Хейнтайллю всего лишь ненужной шелухой. Совершенно неестественные объяснения, не имеющие никакого отношения к истинной причине и истинным чувствам. Дунь, и не станет их. В смысле, объяснений. А что тогда его заставило? Хейнтайлль не знал. Может, ему стало попросту жаль Алину? Страж чувствовал в девушке и силу, и волю. Также, как и чувствовал он, насколько это глубоко и погружено в сон внутри её сознания и души. Как говорится у людей – «не припекло ещё»… наверное. И сейчас Алина чувствовала себя, – и весьма справедливо чувствовала, – совершенно потерянной и растерянной. Она не контролировала свою жизнь, не имела возможности что-либо выбрать. Даже маленький ребёнок, которого родители привели на прививку, имеет больше выбора. По крайней мере, он может здорово испортить окружающим настроение своим криком. Алина, конечно, тоже может покричать. А толку-то. Только себе настроение испортит. Больше никому.

– Впрочем, если ты не хочешь, – продолжил Хейнтайлль.

– Нет, – быстро ответила Алина, – в смысле… – тут она почувствовала, что белеет. Или краснеет. Может быть, даже покрывается пятнами. Фу, ну как школьница, право слово! Нужно отказать ему и всё. У неё есть гордость. А он… он всё же нечисть иномировая. Симпатичная, правда, зараза. И притягательная… но нечисть же! Алина снова открыла рот, но слова поначалу никак не хотели выходить.

– В смысле… я не против.

«Дура и есть!» – поставила она сама себе мысленно диагноз и приуныла. А потом оживилась и с надеждой посмотрела на Хейнтайлля:

– А ты уверен?…

– Ничего со мной не случится, – заверил её Страж, – да и вчера ничего особого не было. Просто… вспомнилось кое-что.

Алине ничего не оставалось делать, как кивнуть. Сил на то, чтобы отказаться, у неё так и не появилось.

Он не умер. Конечно, не умер. Хотя все шансы прикончить его у этой сучки и её дружка были. К счастью, первое, чему его тогда научил Хао – это как ограждаться от такого. Как сделать так, чтобы удар принимала его карта. И карта на этот раз тоже спасла его. Он засунул руку в карман пальто и достал свою карту. Дама червей вроде была той же, если не считать нескольких красных пятнышек, словно что-то брызнуло на глянцевую поверхность. Так сразу и не догадается никто. То ли сок, то ли… но он знал, что это – кровь. Кровь самой карты. Мужчина с нежностью погладил карту по глянцу поверхности. «Спасибо тебе, родная. Потерпи немного». Он с минуту смотрел на карту, а потом вновь положил её в карман пальто. Сейчас, находясь у себя в квартире, он мог позволить себе немного расслабится и отдохнуть Всё же эта стерва потрепала его. Сил не было даже на то, чтобы попросту раздеться. Как и был, в верхней одежде, он свалился на диван. Ну, кто бы мог подумать, что эта горе-избранница пустит в ход коготки! Да, впрочем, она и не пустила бы, не подвернись этот. Мужчина через силу улыбнулся. Надо же, орденоносец хренов помогает человеку. Джокеру. Никак, у них новая политика. Перевернувшись на спину, мужчина попытался рассмеяться, глухо и хрипло. Но скоро смех захлебнулся – дыхания не хватало. «А всё же интересно получается», – задумался он. Ситуация неожиданная, но и в какой-то мере забавная. Конечно, его дела это осложняет, но… мужчина был уверен, что ненамного. В конце концов, им удалось нанести ему такой удар только потому, что он был не готов, не ожидал. Вот уж точно – нельзя недооценивать никого. Ни орденоносцев, ни смазливых рыжеволосых овец. Ничего, он ещё доберётся до них обоих! Теперь это уже личное дело. И ведь наверняка они считают, что он мёртв. Ни одна карта, – даже туз! – даже в мире карт не выдержал бы такой удар, каким со всей дури наградила его эта курица. Так что… он сможет. На мгновение возникло желание подождать, не нападать так быстро. Дождаться, пока избранница обретёт свою силу, и сразиться с ней на равных. Но он отмёл эту мысль. Он вспомнил Хао. Того самого Хао, что однажды явился ему во сне и долго смеялся над тем, как молодой, – тогда ещё молодой, – человек трепетно относится к своей силе. Как он открытыми недоумёнными глазами впитывает чудеса миров, что нежданно открылись ему.

– Ты действительно думаешь, что эти игрушки значат что-то по-настоящему? Твоя сила, эти карты… какой бред! И это, по-твоему, сила?

Хао появлялся в его снах раз за разом – то в образе юноши, то в образе старика, то в образе вихрастого язвительного мальчишки. Хотя, нет, просто вихрастого. Язвительным он был всегда. И его слова находили отклик в мыслях молодого человека. Его карта, дама червей, давала неплохую силу. Но в самом деле – что это за сила? Не так уж и много. Кто-то имеет столько же. А кто-то и больше. Наверное, он и сам задумался бы об этом рано или поздно. Слишком уж живой оклик находили слова Хао.

– Я не хочу играть в игрушки, – твёрдо сказал он однажды в одном из снов, в котором встречался с Хао.

Хао улыбнулся, но в его улыбке был холод.

– И что ты хочешь?

– Я хочу настоящей силы.

Хао рассмеялся в ответ. А, отсмеявшись, открыл юноше тайну. Научил, как получить силу других карт.

– Я должен убивать для этого? – спросил шокированный юноша.

– Да. Ты должен убивать. За всё нужно платить… или ты не согласен? Тогда… тогда тебе стоит отказаться от мечтаний, от чужой силы… от шанса выделится, стать над ними всеми.

И Хао вновь рассмеялся, на этот раз хриплым холодным смехом. А потом он повернулся спиной к юноше и начал расплываться туманом.

– Погоди, – позвал юноша, – я согласен.

И новая улыбка Хао была наградой за эти слова. Улыбка и учёба. А потом и экзамен – его первая жертва и первая карта. Надо сказать, экзамен этот он сдал на «отлично».

Мужчина открыл глаза. За окном уже темнело. Надо же, а он и не заметил, как погрузился в воспоминания так глубоко. Или он заснул и воспоминания пришли к нему во сне? В любом случае, сейчас мужчина чувствовал себя гораздо лучше. Пора было приниматься за работу. И найти избранницу Джокера, а потом и убить её, присоединив её силу к своей. Он вспомнил, как ещё недавно думал о том, чтобы подождать, пока та не достигнет полного осознания своей силы. Мужчина улыбнулся. И какой бред в голову ни приходит… когда эта голова болит. Какое осознание, какой «бой на равных»! Тоже мне, рыцарь выискался… вкупе с самураем. Ему нужна сила. Быстро. И получить её сейчас – легче всего. Он ещё раз улыбнулся своему отражению в зеркале. И, прикрыв глаза, сосредоточился на рыжеволосой ведьме. Теперь, когда она показала ему свою силу, найти её было ещё легче.

На этот раз Хейнтайлль так же пристально рассматривал город. И вообще, просто был рядом с Алиной. А она изредка посматривала на него. Пытаясь понять, чего же он хочет на самом деле.

Алина не знала, сколько они уже гуляют так. Но, наверное, долго. Потому что ноги устали. Алина уже собиралась предложить сесть в каком-нибудь кафе. Благо, они были в центре города, где этих самых кафе навалом. Уже даже рот открыла, да так и осталась с ним… открытым то есть. Потому что увидела, как по улице к ним несётся джип. Чёрный, с тонированными стёклами. В сущности, ничего необычайного – они шли по тротуару, джип нёсся по дороге. Но Алина точно знала, что этот джип приехал именно за ней. А ещё ей не нравилась та гамма чувств, что волнами хлынула на неё от людей, сидящих в машине. Это была опасность. Самая настоящая острая опасность. Алина повернулась к Хейнтайллю, но с удивлением, смешанным с чувством крушения надежд, поняла: Страж чувствует точно то же, что и она. Он встал перед девушкой, заслоняя её от иномарки. Машина резко затормозила, но это не помогло, поскольку, не доезжая до Хейнтайлля, она словно врезалась в невидимую стену. Алина зажала уши. Она рассчитывала услышать треск, увидеть, как сминается капот. Но этого не произошло. Машина просто резко подпрыгнула в воздухе и плавно опустилась на землю. Да так и застыла в этом состоянии. Двери открылись все четыре, словно по команде.

– Мы должны уходить, – сказала Алина шепотом.

Хейнтайлль лишь покачал головой.

– Это бессмысленно. Нужно сражаться.

– С кем?

– Понятия не имею. Наверное, с теми, кто внутри. Могу лишь сказать, что это – люди.

Алина фыркнула. Да… определённо в последнее время ей везёт.

Между тем из машины вышли четверо. Трое мужчин в неброских костюмах менеджеров среднего звена, и одна дама. Язык попросту не поворачивался назвать эту холёную, плавную фигуру просто женщиной. На вид ей можно было дать и тридцать и, учитывая доступность пластической хирургии для леди, носящей такие дорогие шмотки, пятьдесят.

Безупречная причёска, так что и локон не выбивался. Шпильки, какой-то совершенно невероятный, но сразу видно – дорогой, чёрно-белый костюм. Макияж неяркий, но безупречный, исключая, наверное, только чуть слишком толстый слой помады. Лицо слегка бледновато, и черты слишком тонкие и вытянутые… наверное, но это лишь придавало даме аристократичности. Холёной рукой, заканчивающейся ярко-красным маникюром, дама указала на Алину. В это же самое время мужчины, как по команде, двинулись на девушку. Та почти физически ощутила опасность исходящую волнами от этой женщины и от её спутников. Алина отступила на шаг, а вот Хейнтайлль напротив сделал шаг по направлению к странной троице. Он явно не собирался бежать. Он готовился даже не к защите, а к нападению. То ли Хейнтайлль на Алину подействовал так, то ли она и в самом деле изменилась под воздействием Джокера, но девушка внезапно почувствовала какой-то непонятный азарт. Да, ощущение опасности осталось, но теперь оно вызывало не желание бегства. Оно… пьянило, что ли. Алина чувствовала, что её буквально распирает от ощущения собственных сил. Она шагнула вперёд и приготовилась атаковать сознания подходивших. В конце концов, иначе зачем вообще эта карточная игра, этот выбор её, это обучение?

Алина не поняла, что произошло дальше. Но она не успела ничего сделать. Внезапно перед глазами всё поплыло, в голове помутилось, и Алина потеряла сознание.

Солнце светило вовсю. Луг буквально купался в его лучах. Неудивительно, что трава так поднялась. Она была зелёная, изумительно изумрудно зелёного оттенка травы в начале лета, когда она ещё не выгорела под солнцем. А ещё она была высока, выше пояса Алины. Каждый стебель переливался на солнце – сочный, толстый, напитанный соками земли и словно светящийся изнутри солнечным светом. «Тут должен часто идти дождь, не только постоянно солнце», – подумала Алина. И только после этого сообразила наконец, что она уже не на улице родного города. А следующим осколком сознания пришла память о том, что произошло. Она спит? Ну, уж точно – нет. Без сознания… больше похоже на правду.

– По-моему, такой уж разницы нет, – услышала она переливчатый голос. Знакомый и незнакомый одновременно.

Обернувшись, Алина увидела Джокера. Это точно был он. Хотя и по-другому выглядевший. Сейчас, похоже, Джокер решил сменить не только одежду – он был босиком, в каких-то немыслимых, непонятного цвета мешковатых штанах и длинной, такого же цвета рубашке, заправленной не в пояс, а в красную верёвку. Джокер решил сменить и вид. Лицо огрубело, от былой аристократичности не осталось и следа. Мягкие, но слишком большие черты, нос почти что картошкой и пухлые губы. В довершении ещё и с десяток веснушек. Только глаза, которые хотя и поменяли свой разрез, превратившись в округлённые гляделки, можно было узнать. По холодному цепкому взгляду, так не сочетающемуся с остальной внешностью. Именно это несоответствие выглядело каким-то гротескно потусторонним и пугало. И вроде бы ничего страшного, мало ли что бывает, но мурашки начинали бегать по коже, и не хотелось смотреть в это лицо. Впрочем, Джокер, кажется, понял это, и взгляд его сначала подернулся дымкой, а когда вновь стал ясным, то никакого несоответствия не было. Простой прямой взгляд. Честный и весёлый к тому же. А ещё добрый, что уж совсем в никакие ворота не лезло, учитывая всё то, что было известно Алине об этом существе. Но, поскольку так было всё же лучше, чем минуту назад, девушка не протестовала. К тому же её интересовали совсем другие вещи.

– Что они со мной сделали. И где я?

– Не они, а она, – Джокер пожал плечами. – Мерзкая стерва, надо сказать. А находишься ты сейчас в машине.

– Замечательно, – проговорила Алина.

– Почему бы и нет? – заметил Джокер. – Скоро придёшь в себя. И будешь иметь счастье лицезреть…

– Мерзкую стерву?

– Ну да. И даже говорить с ней.

– А если я не хочу?

– А если её это не волнует? – пропел Джокер, в точности копируя интонации Алины, – кстати, почему? – поинтересовался он, после того как полюбовался на пышущую злостью физиономию девушки.

– Мне не нравятся её методы.

– Да, тут не могу не согласиться. Всё как-то грубо, непрофессионально… фу, – Джокер щёлкнул пальцами, словно пытался раздавить какое-то маленькое насекомое.

– И что же мне делать? Чего она хочет от меня?

– От тебя? – прищурившись, спросил Джокер. – Милочка, ты ещё не настолько важная персона, чтобы что-то хотели от тебя. Она хочет кое-что от меня. А ты… ну, скажем, ты – ступенька ко мне. Точнее, дверь.

– Может, тогда тебе и иметь дело со всеми, кто что-то от тебя хочет? – Алина чувствовала, что снова близка к взрыву. Ну почему он всегда доводит её до подобного? Он что, получает от этого удовольствие?

– Не получится, – печально сказал Джокер, – во-первых, я этого не хочу. А во-вторых… я тоже этого не хочу. Зачем мне избранники тогда? Вот вы и действуйте, раз я вас выбрал. Решите что это необходимо – пропускайте ко мне. А решите что нет – тогда нет.

– Уж поверь, я всех пропущу, – прошипела Алина.

– Твоё право, – на этот раз Джокер, кажется, всерьез повеселел. От его серьезности и следа не осталось. Но Алина уже не верила ему. Ни на грамм.

– Впрочем, ты им тоже пригодишься, – сказал Джокер, резко став серьёзным.

– Правда? Счастье-то какое! – ехидно произнесла Алина.

– Ну да, – Джокер совершенно не обратил внимания на ехидство в её голосе, – ведь у тебя тоже есть сила. И немалая. Хотя, это я её в тебе открыл.

– Дал. Ты её мне дал, – поправила Алина.

– Открыл, – гордо сказал Джокер, – ничего подобного дать нельзя. Только помочь проявиться тому, что уже есть.

Алина вздохнула.

– Да уж, есть! – она вспомнила, как здорово её вырубили. Даже охнуть не успела.

– Ну, ты просто ещё не можешь определять силу своих противников. И слишком поддаёшься на всякие провокации. Например, твоё геройство.

– Это были не мои чувства?

– Почему же, твои. Только усиленные извне. Настолько, что затмили тебе разум. Ненадолго, но этого хватило. И даже Стража задело, хотя это странно. В данном случае и вообще…

– Хейнтайлль… – Алина только сейчас подумала о нём, – что с ним?

– Понятия не имею…

– Но где он?

– Тебя это волнует, – Джокер хитро посмотрел на Алину. Та выдержала взгляд.

– По крайней мере, с тобой рядом его сейчас нет. И он жив.

– Ты уверен?

– Он связан с тобой. С того самого момента, как взял на себя обязанность защищать тебя. Это ведь у людей всё просто и ничего не значит. Для существ его типа взять на себя обязанность – это серьезно.

Алина задумалась. Ведь Хейнтайлль, по сути дела, ничего для неё не значил. Кажется. Ну, не считать же, что она и вправду в него влюбилась! Но девушка была рада услышать, что с ним всё в порядке. Джокер с полуулыбкой смотрел на неё некоторое время, а потом сказал своё, и фраза эта прозвучала как всегда неожиданно:

– Тебе пора просыпаться. Приходить в себя.

– Подожди, я ведь… что мне делать теперь? – Алина попыталась выговорить как можно больше слов. Попыталась удержать внимание на этой зелёной траве, невыносимо ярком солнце и Джокере… но всё расплылось туманом.

– Вот ты и проснулась, – услышала она спокойный голос, прежде чем открыла глаза в реальности.

Алина всмотрелась в того, кто являлся владельцем голоса. Зрение, со сна поддёрнутое плёнкой, не сразу распознало недавнюю даму. Только на этот раз на склонённом к ней лице было немного иное выражение. Более мягкий макияж и полутьма комнатного света делали и лицо как-то мягче, скрадывая прежние острые жестокие углы. А в глазах дамы Алина заметила вполне даже человеческое выражение – выражение какой-то усталости. Впрочем, уже через секунду этого выражения не было. Оно сменилось холодным и безразличным, чуть брезгливым, таким, каким оно и было при первой встрече на улице.

– Где я? – спросила Алина.

– Ты? О, ты в нашей организации, девочка.

– И что это за организация? – Алина резко села. Ей уже начала поднадоедать вся эта ситуация… с различными организациями. И что все эти организации что-то от неё хотят. Поэтому и тон у девушки получился резким. Надо сказать, дама даже бровью не повела, чтобы показать, что она обиделась или разозлилась.

– И где Хейнтайлль? – спросила Алина ещё более резко. Забавно, но ей начинало нравиться общаться в таком тоне.

– Этот… – дама пожала плечами, но это не помогло подобрать ей слово для определение Хейнтайлля. Она задумалась на мгновение, а потом продолжила: – Он, может быть, и силён, но… глуп весьма. И было весьма глупо с твоей стороны позволять ему разгуливать в нашем мире, – последние слова она, неожиданно для девушки, прошипела, словно змея.

– Я не позволяла! – отрезала Алина. – Он… он… я не понимаю, как он здесь оказался. И он должен быть рядом со мной, чтобы попасть обратно в свой мир.

– Он должен был быть мёртв! – заявила женщина.

– Должен был? Значит…

– Он ускользнул от нас. Но с твоей помощью…

– А почему вы решили, что я должна вам помогать. Я даже не знаю, кто вы такие!

Дама посмотрела на Алину с выражением крайнего недоумения.

– Разве ты не знаешь, кто он? Хотя… – тут она запнулась.

– Я знаю. Ну и что?

– Он не человек. А наша организация для того и существует, чтобы подобных созданий тут не было.

– И как, получается? – ехидно спросила Алина.

Не то, чтобы она верила во все эти статьи и передачи типа «Инопланетяне управляют нами» или подобные. Но… после знакомства с другими мирами она уже не так критично относилась к ним. Ведь ещё недавно она и о милых существах из Ордена не знала… так что ещё она не знает? Может, в этих передачах и есть немного правды… если не вся. Но ничего из этого Алина не стала говорить своей собеседнице, предпочтя промолчать. А та здорово разбушевалась. Видать, фраза девушки задела её. И видать, не очень у них получалось.

– Ты же человек! Как ты вообще можешь подумать о том, чтобы…

Чтобы что, Алина так и не поняла. Женщина схватила её за руку и буквально стащила с постели.

– Пойдём. У нас много дел. И ты сама увидишь.

Алина беспрекословно последовала за ней. У девушки просто не было выбора, так как иначе она вполне могла бы лишиться руки. Они вышли из комнаты и помчались по какому-то коридору, бесконечно длинному и никуда не сворачивающему. Дама впереди практически бежала, её платье развевалось и полы постоянно грозили опутать Алине ноги. Просто удивительно, как девушка умудрялась не спотыкаться.

– И всё же… вы хотите… чтобы я… помогла вам… не пускать… сюда таких, как Хейнтайлль? – запыхавшись, спросила девушка.

– Мы хотим, чтобы ты помогала нам бороться с такими, как он… и с другими, похожими. Твоя сила может пригодиться.

Голос женщины звучал так, будто она совсем не запыхалась. Ну, ни чуточки. Из всего, что случилось с Алиной за последнее время, почему-то именно это поразило девушку больше всего.

– Кому? – борясь с одышкой и полами платья, выдохнула Алина.

– Нам… нашей стране… человечеству.

«Ну, полный пипец!» – подумала девушка. Дальше расспрашивать как-то расхотелось.