Текст книги "Тайна племени"

Глава двенадцатая: Версия Артёма

Терпения не было, и я решил встретиться сегодня. Договорился о встрече. Что-то изменилось в её поведении, она меня уже не боится и, мне кажется, либо флиртует, либо смеётся. Как бы то ни было, я рад её видеть. О чём хочу поговорить? Кто меня тянул за язык? Как раз говорить хочется меньше всего. Мне даже приятно просто идти рядом. Интересно, о чём она сейчас размышляет? Вот и озеро. Всё же она меня поражает, можно подумать, я её не видел без одежды. Мы лежим рядом, всё просто прекрасно. Приятная тема для обсуждения, она улыбается и иногда даже смеётся. И вот, я, видимо, сказал что-то не то, она рассердилась, но пока молчит. Наговорили друг другу гадостей. Она несправедлива по отношению ко мне, я не сделал ни разу того, чего бы она не хотела. А она строит из себя жертву. И ничего лучше, чем продемонстрировать ей то, что она не права, я не мог. Она не подвела, чем лишний раз доказала, что я – желанный для неё объект. Она и без напитка вся горит, бери её и делай, что хочешь. Мне бы взять и воспользоваться ситуацией. Но теперь этого уже недостаточно. Я хочу, чтобы она вся принадлежала мне, отчётливо понимала это и совершенно добровольно и осознанно на всё шла, не притворяясь жертвой. Дарина, конечно, очень рассердилась. Я не видел, чтобы так плакали, не знаю даже, как поступить. Что бы я ни сказал, она плачет всё сильнее. Что ж, свидание опять не удалось. Днём и ночью думаю, как всё исправить и разрешить ситуацию. Ничего лучшего, чем сказать правду, я не нашел, это хотя бы не будет похоже на цирк. Обязательно всё ей скажу, пусть сама принимает решение. И если решит больше меня не видеть, так тому и быть.

Глава тринадцатая: Серьёзный разговор

В понедельник с утра стало уже лучше, и думать о сложившейся ситуации не хотелось. Только рука напоминала время от времени о себе. Заботы нового дня унесли все неприятные мысли, для них не осталось места. Во вторник, когда я вернулась с работы, меня ждал неожиданный сюрприз. На моей кровати сидело маленькое существо, а рядом лежали цветок орхидеи и лист какого-то тропического растения. На нём было написано: «Прости. Он потерял маму, позаботься о нём». Я даже не знала, кто это, и видела такое животное впервые. Это был маленький детёныш, только открывший глазки. Они были огромного размера, цвет шёрстки рыжий, такие смешные пальчики на лапках, почти как у человека. Умилению не было предела. Девчонки меня просветили, что это дикий ночной зверёк небольшого размера, в таком возрасте они сидят у мамы в сумке, и она их везде за собой носит. Он был ещё крошка и, в основном, только спал и ел. А я всё свободное время наблюдала за этим милым комочком. Всю неделю мои мысли были заняты заботой о питомце. Я принесла его с собой на работу в детский сад, и ребятишки были просто в восторге, для них это стало в новинку. Здесь не держали животных для удовольствия, только для работы, еды и прочих потребностей. Я рассказала детям, что есть далёкая страна, где почти у каждого второго есть какой-нибудь питомец, о котором люди заботятся, дарят ему тепло и ласку. Они никак не могли понять, зачем. Я объяснила: им же нравится «пушистик», они готовы ему отдать часть своей еды и ухаживать за ним просто так. Приятно о ком-то заботиться, это обычная человеческая потребность.

Даже не сомневалась, что со дня на день опять меня вызовут. Я сидела с какой-то полной апатией. В общем, всё ясно, и сопротивляться больше не имеет никакого смысла, пусть делает, что хочет. Только одно мне непонятно, почему он ко мне привязался, ведь я же не единственная женщина здесь. Да и беременная. Есть у меня замена, вот и пусть над ней ставит эксперименты. Он вошел, и впервые за время, которое его знаю, его лицо было озадачено и серьёзно, а не равнодушно. Я уж было подумала, что что-то случилось. Хотя что ещё могло произойти хуже, чем произошло с нами. Я решила перейти сразу к делу.

– Ты знаешь, мне нельзя волноваться, поэтому давай сразу к сути. Сделаем то, для чего ты меня позвал, и по домам.

Он обходит меня вокруг. Я встаю. А он, наоборот, садится напротив.

– Во-первых, здравствуй.

Тон жутко серьёзный и даже какой-то трагичный.

– Здравствуй.

– А ты что, волнуешься?

– Ты же знаешь, не могу перед тобой устоять, жду продолжения.

– Я хотел с тобой обсудить один вопрос.

– Хорошо, давай.

– Ты знаешь, я долго думал и понял, что меня в корне не устраивают те отношения, которые у нас с тобой сложились. Ты мне нравишься и, как оказалось, очень сильно, я так понял, это взаимно. Но почему-то мы постоянно ругаемся и спорим, поверь, меньше всего я хочу тебе причинить боль. Может, и странно это сейчас прозвучит, но мне хочется, чтобы ты чувствовала себя комфортно, со мной или без меня. И ты права, именно я не имею никакого права тебя к чему-либо принуждать. Я знаю, у тебя есть семья, я женат, и у меня тоже есть ребёнок, поверь, я его очень люблю. Но, учитывая специфику нашего здесь пребывания, хочу сказать, что не факт, что жить нам осталось долго, и не факт, что мы вообще вернёмся домой. Это всего лишь призрачная надежда. Поэтому хочу тебе предложить начать всё сначала. Давай построим нормальные человеческие отношения, основанные на симпатии и доверии, насколько это, конечно, возможно в данных условиях. Я хочу, чтобы ты подумала и дала осознанный, хорошо обдуманный ответ через неделю. А сейчас можешь идти.

Он встал, открыл свою дверь. И я вышла. Безусловно, я ожидала чего угодно, только не этого.

***

Он закрыл дверь и выдохнул. Она ушла думать. Он так себе примерно и представлял. Был рад, что его речь прозвучала уверенно, он ни разу не сбился. Тренировки прошли не зря. Теперь неделя ожидания, и придёт конец этим терзаниям.

Неделя тянулась долго, он, конечно, каждый день ходил в своё укрытие и наблюдал за ней. Она была почти всегда озадачена и лишь изредка забывалась. Думает. Это хорошо, значит, решение ещё не приняла. Если она придёт к выводу, что вместе им быть не стоит, он примет это и постарается с ней не пересекаться. И она его вскоре забудет, в этом нет сомнений. Возможно, и ему будет проще.

Четверг. День тянется невыносимо долго, кажется, что вечер уже не наступит никогда. Пожалуй, последний раз он так нервничал, когда рожала его жена. Невозможно ни о чём думать. Его уже не удивляло то, что с ним происходит, он точно знал, что влюбился. Причём случилось это в самый неожиданный и неподходящий момент. Он, конечно, всегда смеялся над влюблёнными дурачками и даже не представлял, насколько это может быть тяжело. Дошло до того, что он первый раскрыл свои чувства. Он уж не стал говорить про любовь, в той ситуации это бы звучало как-то фальшиво и неправдоподобно. Да и не очень хочется кричать о любви, если есть вероятность, что чувство не взаимно. Он обязательно ей всё расскажет, если она ему доверится.

***

Она стояла в углу комнаты и смотрела на пламя свечи, такая беззащитная, такая родная и близкая. Она не повернулась ко мне, когда поняла, что я вошёл. Это было намёком на отказ. Сердце опустилось. Мне было её даже немного жаль, я взвалил на эти маленькие хрупкие плечи, видимо, непосильный груз. Наверное, она не решилась, просто не доверяет, я не могу её винить за это. Жизнь моя не была образцово-показательной, может, она и права, мне совсем не стоит верить. Я даже не был зол на неё, а наоборот, хотелось её утешить и успокоить, сказать, чтобы она не переживала. Наверное, это и есть любовь, когда уважаешь выбор любимого, а не, как эгоист, упрямо требуешь своего. Жертва ради любимой, ради её спокойствия. Пусть будет так, если так лучше для неё.

Я подошёл к ней. И был рад её видеть, несмотря ни на что. Я посмотрел на её чистое и светлое лицо, и мне казалось, нет в мире прекраснее, и я – идиот – ещё называл её «середнячком». Она оторвала взгляд от свечи, вид у неё был как никогда уверенный, именно с такой уверенностью и отказывают. Всё же мне хотелось услышать, как она это скажет. Но она смотрела мне в глаза и упрямо ничего не говорила. Тут уж мне захотелось ей сказать: «Давай уже, делай то, ради чего пришла, и по домам». Но всё, что хотел, я сказал в прошлый раз, и добавить было нечего.

Она подошла очень близко, провела рукой по моему лицу, по волосам. И не было ничего нежнее и желаннее этих прикосновений. Не знаю, смогу ли я прожить без неё. Я поцеловал как всегда, еле касаясь её губ, чтобы понять её настроение. Она закрыла глаза и прижалась как к самому близкому человеку на земле. Она доверилась мне, и не было прекраснее момента в моей жизни.

Утром она не сбежала, сладко спала рядом со мной, как котёнок, свернувшись в клубочек. Я смотрел на неё и не мог поверить в своё счастье. Не удержался и легонько поцеловал её в волосы. Она сразу же открыла глаза и улыбнулась. Это был совсем другой человек, всё напряжение и неуверенность ушли.

– Доброе утро!

– Доброе!

Я поцеловал её.

– Какие планы?

– Никаких, можем валяться весь день в постели.

– Я не против, только обещай меня подкармливать.

Она обняла меня и поцеловала. И не нужны были слова. Она меня безусловно любила.

– Артём, ты знаешь о том, что у тебя всегда суровый и серьёзный вид и совершенно непонятно о чём ты думаешь?

– Знаю.

– Ах, так ты это специально делаешь? Научи меня.

– Нет, это очень сложно. К тому же, мне ужасно нравится читать твои мысли.

Она сделала вид, что обиделась, и отвернулась, сдерживая широкую улыбку. Потом повернулась с серьёзным лицом.

– Ну, читай мои мысли.

– Легко.

Внимательно, с серьёзным видом посмотрел в глаза. Они лукаво на меня глядели.

– Ну, тут всё очевидно.

Он набросился на неё и начал зацеловывать.

– Нет, всё не так, ты шарлатан. Я совсем не об этом думала.

Артём