Текст книги "Из коридора в коридор или секрет маленькой Амалии"

Маленькая амалия

Утро в день начала испытаний выдалось пасмурным. Все, кто с вечера проливал через себя, делал профилактику, выглядели под стать – туманно и седовато. Ну, таков удел работников умственного труда.

Выслушали очередного начальника о том, насколько важна и ответственна наша миротворческая миссия, как ждет родина положительных результатов и почему вся американская военщина трепещет.

Начали пробный разгон. Ничего особенного. До трех должны были выйти на первый порог. Постепенность и умеренность. Наши блоки вели себя прекрасно. Тянули все подряд. Еще бы, столько сил потрачено. Пообедали, покурили. Ну, с Богом, и я включил заветный тумблер…

Тишина. Собственно, никаких оваций или салютов не предполагалось. Порог – дело хитрое. Вроде, по приборам он уже достигнут, а в натуре… Натурой управляет кое-кто поважнее. Может у него еще обед или, допустим, сончас.

Ближе к половине третьего я попросил Вадю проверить контур, – мало ли, может обрыв. Вадя кивнул и вышел…

– Сява, где алхимик?

– Так ты– ж его послал с проверкой

– Сходи за ним, подальше от греха

– Ща, приведу

Наконец явились оба.

– Гыыыыыыыыыы, оно там – расплылся Вадя

– Кто?

– Ну, Амалия твоя, цветет и пахнет

– Что ты видел?

– Сходи и глянь, красиво, такие огоньки смешные

Я побежал. Открыл дверь, отодвинул сетку ограждения и увидел… Как по заказу внутри нашего секретного контура гуляло поле – переливалось, искрило, в углах висели те самые огни…

На меня спустилось умиротворение. Так просто, так наивно, зачем все эти треволнения. Захотелось покурить, а лучше притащить сюда двух дебилов, пустить по кругу… Ирина, милая, Ирина, так хорошо, что мы с тобой встретились… Меня прошибло на слезу. – А я, свинья такая, тебе не верил, ты прости меня

– Прихуел, совсем накрыло. Начальник, валим отсюда – Сява тряс меня за плечо– валим по-быстрому, эта твоя Амалия дама строптивая.

Меня выдернули из оцепенения.

– Хорош, давай отключай.

Я вырубил тумблер

– Что это было?

– А мы откуда знаем. Амалия сидела в рамке, а ты ревел поблизости. Все

– Не, так не пойдет, надо идти по плану

– Че делать, говори.

– В три дадут номинальную нагрузку. Нам надо сделать маленький контур, например, использовать калькулятор. Напаять контур прямо на крышку, запитать от батарейки и попытаться втащить туда Амалию. Большой пока не включать. Сява, теперь тебе – смотри, от порога и плюс 20 процентов, надо идти быстро, иначе солитон начнет мощность жрать.

– Понял.

– Вперед, Магеллан, вперед, Колумб!

Когда дали первый порог, наш калькулятор лежал «забытым» в первом блоке

– Кто сходит за дамой?

– Давай, пойдем вдвоем. Если что, второй вытащит.

Через две минуты оба вернулись сияющими. Вадя похлопал себя карману

– Живет моя отрада в высоком терему, а в терем тот высокай…

– Взяли?

– А то!

– Так, теперь надо сделать небольшой регулятор тока. Будем ее дрессировать

– Пара пустяков – сказал Сява.

Тем временем мощу вывели на первый порог всерьез. Накачка ухала, как та мортира.

– Вояки руки потирают. Завтра, поди, стрелять начнут

– Ветер в жопу!

– Давай, покормим девушку.

– Не, вечером, увидят еще.

Наконец, что– то где-то выбило, напруга упала, забегали техники, заматюгалось начальство. На сегодня решено было прекратить подачу, и нас, всем составом, отвезли в поселок.

– Сейчас, сейчас, моя хорошая – Вадя нарезал кусочки фольги– подожди немного, сейчас покормим тебя. Он стал посыпать калькулятор мелкой нарезанной фольгой. Калькулятор покорно съел все – фольга бесследно исчезла.

– Какая голодная

– Давай, на нее фонариком.

Мы направили на Амалию луч – фонарь погас через две секунды.

– Съела! – Вадя был в полном восторге

– Погоди, хватит пока, подумать надо

– Че тут думать, можа, ей радио местное скормим, все польза.

– Вадя, отключай!

– Не, лучше, уменьшим до предела напругу, пусть поспит.

– Ладно, ставь на минимум.

– Готово!

Прально говорят, что детей нужно холить, лелеять, баюкать… Маленькая Амалия только начинала делать свои первые шажки.

Нечаянная радость

Впервые за долгое время я сразу уснул. Не ворочался, не вставал курить. Лег и провалился, как в детстве. Сначала появился отец. Молодой, подвижный, кудрявый, черноволосый.

– Привет, сынок.

– Здравствуй, папа, как ты?

– Вполне, здесь прилично кормят, хорошая компания – Дядя Роба, Арон Михайлович, Раевский, Бушманов, Небылицын, Кофман. Я наконец выучил английский, защитился. Сейчас пишу кое-что

– Правда, очень рад. Ты счастлив?

– Наверно, но это не имеет значения. Как мама?

– Мама… – я заплакал.

– Ты не стесняйся, сынок, поплачь.

– Я даже не знаю, как ей сказать.

– О чем?

– Ну, ты же знаешь наше положение.

– Ах, это. Не волнуйся, перемелется. Все изменится, поверь…

– Папа, когда ты лежал в больнице, помнишь, я очень боялся приходить. Знаешь почему?

– Конечно, сынок, успокойся. Ты боялся на меня посмотреть, потому что знал, сколько дней мне осталось, и боялся, что я пойму это по твоим глазам. Я знаю, знаю. Ты – хороший сын, не терзай себя и не вини. Пора, тебя Ирина ждет

– Хорошо, папа. Не пропадай надолго, ладно. Я скучаю

– Иди, сынок, сейчас ее время

Я вышел за дверь, спустился по каменной лестнице и увидел ее, стоящую возле регистратуры

– Ириша!

– Здравствуй, родной. Был у отца, как он?

– Папа, с ним все хорошо. Он в компании друзей, пишет книгу, защитился

– Слава Богу

– Сказал, что сейчас твое время

Она улыбнулась – Как жаль, что мы не успели познакомиться

– Ириша, как там, на большой земле?

– Скучно, милый, все замерло, остановилось

– А ты?

– Жду тебя, жду каждый день, каждую секунду, молюсь, надеюсь.

– Но ведь мы тут, как бы навсегда.

– Нет, мой хороший, конечно нет, верь мне.

– Я читал секретный документ, из черной папки.

– Врет секретный документ, папка врет и генерал секретный, тоже врет. Все будет хорошо

– Вот, и Сява так говорит.

– Сява душой чистый, поэтому многое видит сердцем. Милый, не терзай себя и не мучь.

– Я очень хочу вернуться!

– Так и будет. Просто доверься себе и поступай, как велит сердце.

– Не уходи, останься, я прошу.

– Мне пора, родной…

Я открыл глаза и почувствовал себя абсолютно свежим, радостным и бодрым. Самое удивительное, что два ангела тоже проснулись. Мало того – весело трепались, хохотали, звенели ложками, а по комнате вовсю сновали солнечные зайчики. Ого, это что-то новенькое.

– Э, придурки, где похмельный синдром, где абстинентное состояние?

– Веришь, сами волнуемся. Вроде, вчера взяли на грудь прилично, а с утра – хоть бы хны.

– Я знаю, в чем дело – встрял Вадя – это маленькая Амалия. Я ее уже покормил, чуть добавил напряжения, она и резвится

– Вадя, ты сбрендил?

– Почему, Амалия все понимает, она хорошая

– С этим все ясно, больше ему не наливаем

Мы, с аппетитом, позавтракали, выкурили по сигарете, но радость никуда не исчезла. Чудны дела твои…

Большая подготовка для маленькой такой Амалии

Пока шли подготовительные работы, и весь народ готовился к пробным стрельбам и приезду важной комиссии, мы были заняты воспитанием маленькой Амалии.

Во-первых, научились пересаживать ребенка со стула на горшок – с одного контура на другой. На это ушло какое-то время, немного мата и куча терпения.

Во-вторых, множить – добавляя напряжения, высаживать Амалию на другие контуры, сохраняя ее на начальном. Очень удобное свойство в диверсионной работе. Идешь и заражаешь коммуникации врага, потом даешь напряжение и… враг потерял все сигналы.

В третьих, транслировать. Заставлять прыгать с контура на контур. Хитрость заключалась в том, что на втором контуре надо создать напряжение выше, чем на первом.

И, наконец, баловать – кидать ей всякие предметы. Проводники съедались, диэлектрики выплевывались.

Оказалось, что Амалия при слабом напряжении «спит» – не проявляет себя, при сильном – «чудит», – начинает поглощать энергию из всех источников подряд. Свет, электричество и радиацию съедала не поперхнувшись. Могла утащить легкие предметы, золотинки от конфет «Белочка» например.

Мы таскали ребенка с собой в наперстке, на мини контуре, но могли в одночасье вырастить дитя до размеров исполина. Нужно было только совместить ее контур с любым другим замкнутым контуром, находящимся под напряжением или странслировать на него.

Амалия нас любила. Ну, еще бы, родители, как-никак. С ее появлением из нашей жизни исчезли похмелье, насморк, иные досадные недомогания. Сява уверял, что его потенция, и до той поры вполне удовлетворительная, растет с каждым днем. Я бы не поверил, если бы не… Дамы рвали героя на части.

Более того, мы стали постоянно улыбаться. Утро – хорошо, день – отлично, вечер – чудесно, ночь – распрекрасненько. Даже бухать не хотелось – зачем, итак настроение хоть куда.

Вадя выдвинул гипотезу о том, что Амалия – вход в иное пространственное измерение– кран наоборот. Чем сильнее открываешь, тем больше воды этот кран забирает.

И тут меня пробило. Ешкин свет, если мы посадим Амалию на большой контур, к которому незаметно присоединим источник питания, то…. будем контролировать всю энергию внутри контура и, при необходимости, сможем погасить любое устройство, будь то фонарик или электростанция.

Я поделился соображениями с группой

– Так, мол, и так, если найдем контур, запитаем его, то…

– А че его искать – сказал Сява – все же колючкой огорожено, чем не контур?

– Сява, ты – гений! Пять баллов

– Гений тот, кто придумал людей за проволокой держать, ему спасибо

– Осталось только присоединить питание

– Как два пальца… Этого говна тут, как грязи.

– Еще можно Амалию присадить на телефон, телеграф и почту, т. е. на электросеть – задумчиво произнес Вадим

– Семь баллов

– Ага, и на контуры накачки

– Девять

– Плюс поставить контур на выходе из активного элемента

– Десять

– Стоп, можно просто запретить…

– Молчи, ни слова более. За работу, товарищи!

И товарищи взялись. Мы запитали колючую проволоку в восьми местах. Окружили контурами и сам супер-лазер, и накачку, и электростанцию, и… Подсадили Амалию во все резервные сети, телефоны, кабели правительственной связи. К концу недели объект был окутан контурами со спящей Амалией, но… к каждой кроватке был подключен будильник (источник пробуждения), местонахождения которого знали только мы.

Тем временем, в связи с прибытием большого начальства, на объекте стоял полный аврал. В задачи комиссии входил прием объекта в эксплуатацию, т. е. пробный залп. Ох, и бегали же все вокруг.

Нам эта суета оказалась более чем на руку. Никто ни о чем не спрашивал, когда видел нашу «странную» активность. Действительно, чего спрашивать, когда комиссия вот-вот приедет. Понятно же, что по своей воле никто не станет канавы рыть, колючую проволоку перетягивать и столбики вкапывать заново. Если делают, значит, так надо – начальству видней.

Накануне приезда объект блестел, аки рождественская звезда. И… да, находился в пределах досягаемости Амалии.

Удастся ли нашей девочке справиться с объектом номер ноль? Мы очень надеялись на успех.

Р. В. С.

На Бога надейся, а сам не плошай. На очередном реввоенсовете группы как-то сам встал вопрос о надежности нашей схемы. Да, Амалия теперь жила везде и всюду, но управлять ее пробуждением могли только мы.

– А если нас того, в особый отдел, например? Всех разом.

– М-да, тогда все, – накрылась диверсия

– Стоп. Есть идеи, как сделать пробуждение Амалии автономным от нас.

– Легко, надо состряпать схему, которая независимо ни от чего включит заданное напряжение в определенный момент.

– Да, ты этот момент знаешь?

– Откуда.

– Представь себе, что мы зададим момент включения произвольно. Что будет?

– Если до выстрела – ничего, нас тут и похоронят за срыв особо важного. После – похоронит сам выстрел.

– Молодец. Значит, надо совмещать момент включения Амалии с выстрелом. Тогда все подумают, что причина не в лазере, а в реакторе.

– И энергетиков под расстрел?

– В противном случае – под взрыв.

– Чет, не очень. Может, попробуем убедить всех, что природная аномалия здесь. Мол, так и так, внезапно проснулась. Ну, место такое, херовое. Надоть переезжать. А хватит у родины средств еще на один полигон, не хватит…

– Отставить про родину. Сделаем так. В любом случае, взрыва допускать нельзя, правильно? Следовательно, автономное включение, при чем, подстрахованное на три раза, делать надо. Например, при достижении напряжения накачки какого-то значения, система включается.

– Не вопрос, считай, что уже сделано.

– Второе. Трансляторы объединить в цепь надо? – Надо. Третье, иметь на себе мини-Амалию – если че, то своей Амалией перезапустить систему. И последнее. Систему принудительного, но дистанционного включения. Допустим, позвонил на номер 2222 плюс добавочный 11, сработало устройство активации напряжения в контуре постоянного тока, и… Амалия проснулась. Какой у нас на силовой телефон, 235? Ну, вот, с него и начнем. Вадя, на тебе телефон и мини контура. Сява, на тебе – «автономка». Задачи понятны?

– Более чем, разрешите идти.

На это у нас ушло какое-то время. В итоге мы получили следующее. Весь полигон по контуру «колючка» был под Амалией. Более того, энергоблок, накачка, лазер, жилые объекты, тоже. Амалия сидела во всех сетях и системах телефонной связи. Включить Амалию можно было вручную, дистанционно или, при сильной накачке, она должна была проснуться сама, по будильнику, так сказать.

– Начальник, хорошо бы испытать!

– Ага, полстраны сбежится.

– Мы тихонько…

– Конкретнее, пожалуйста.

– Ну, первый залп сбоим, а второй пропустим. Они (комиссия) напрягутся, расслабятся и водку жрать побегут. Ведь до отъезда высоких чинов взрывной накачки не будет. А как только всерьез начнут, так сработает «автономка».

– Лады.

Проверка на вшивость

Мысль материальна. На следующее утро нас потащили в особый отдел. Оказалось, для профилактики. Строго спрашивали, строго смотрели, угрожающе кивали головой

– Нам все известно!

– Я рад.

– Чему?

– Тому, что больше выяснять нечего. Могу идти?

– Куда идти? Мы Вас только что пригласили.

– «Все известно» – ваши слова. Если все, то, как учит нас наша совецкая наука диэлектрика, не осталось ничего, что было бы неизвестным. Значит, я ничего нового сказать не смогу. Чего понапрасну терять драгоценные секунды?

– Перестаньте паясничать! Что Вы можете сказать о готовности установки.

– Установка готова

– Сами знаем, а еще?

– Установка готова к приезду высокой комиссии.

– Вы издеваетесь?

– Боже упаси. Спрашиваете конкретно, конкретно отвечаю. Нет, так нет.

– Не подведет?

– Кто?

– Лазер

– Не знаю

– Как не знаю, а кто знает?

– Лазер знает. Я не лазер, отвечаю лишь за конкретные параметры. Заданная мощность достигнута, все параметры тех. задания выдержаны, элементы проверены, отобраны, подогнаны друг другу. Обо всем написано в актах и отчете.

– Читали мы и акты, и отчеты. Но у нас есть информация, что с вашей группой не все чисто.

– Вопрос ко мне какой, я не понял?

– Все Вы прекрасно поняли. Что можете сказать о своих коллегах.

– А, так вы о коллегах. Придурки, надо их немедленно изгнать с объекта за профнепригодностью.

– Вы, уважаемый, наверно забыли, где находитесь. Если забыли, мы можем напомнить.

– Ой, простите, виноват. Я отстранен, прикажете сдать отвертку?

– Думаете, у нас нет средств, заставить Вас быть миленьким и сговорчивым. Да, в две секунды, мало не покажется!

– Послушайте, господин особист. Хотите меня припугнуть… чем? ****юлями, отстранением от должности, порченой анкетой. Может, не будем травить время понапрасну. По*** мне: и объект ваш, и вы со своими угрозами, и партия ваша злоебучая, туда же. Есть вопросы нормальные? Нет, тогда либо отпускайте, либо уводите. Но лазер, ты включать будешь, чекист. Не включишь, – сам понимаешь, где окажешься. Я тебя там и поздравлю.

– Ну, сука, смотри, пройдут испытания, доберусь до вас, блядей, сгною, понял!

– Напомню классика – холодная голова, чистые руки и горячее сердце. Утром, днем и вечером, и… все, как рукой снимет. Засим, разрешите откланяться. Прощевайте, дяденько. Да, и не ешьте на ночь сырых помидор, умоляю…

– Я тебя предупредил, смотри. Обещаю, это не последняя наша встреча.

– Предупрежден, значит, вооружен. Так, начальник?

Сяву и Вадю помурыжили – помурыжили, но отпустили.

– *******! – вынес вердикт Сява.

– Интересно, куда их спрячут на время выстрела?

– Ближе к центру земли, наверно. Особо ценные не должны подвергаться опасности.

– Хер с ним, своих дел выше крыши.

– Завтра с утра шмон, спецы нагрянут, надо все проверить.

– Так, что у нас еще не в порядке? Пройдем по всем цепям…

– Давай.

– Колючка?

– Есть!

– Накачка?

– Есть!

– Реактор, лазер, общага…

– Есть!

– Трансяция?

– Есть!

– Наливай!

– Есть!

Меня беспокоило только то, что все идет гладко, без сучка, без задоринки. Опыт подсказывает, что в самый ответственный момент пропирает какая-нибудь такая херня, что… Ладно, не будем о грустном.

Обломы

Она и проперла. С самого утра не заладилось. Какой-то асс-водила, зацепил грузовичком пару столбиков с колючкой, и мы лишились главного щита. Во время шмона порвали контур силового блока. Где, кто и как – загадка, но порвали. Распоряжением главного особиста на время работы комиссии отключили внутреннюю связь – Зачем, спрашивается? Видимо, чтобы шпионы не могли вести друг с другом переговоры. Под занавес, везде понаставили военных – ну, чтоб лазер не с****или. Решили: раз колючки нет, то… кабы чего не вышло. Короче, мы остались без «колючки», «автономки», дистанционного управления и силового контура. Всего с парой небольших «кроваток»

– Какие идеи?

– Даже материться не хочется – Сява устало прикурил – блят, что за страна такая. Приличную диверсию, и ту, соорудить невозможно. Обязательно найдутся две тысячи придурков, которые затупят ровно на столько, чтобы великий замысел провалился.

– Не, Сява, у нас премьеры не проваливаются. На них просто не ходят.

– Так, унынье прочь, уходит в ночь последний… все к лучшему в этом наилучшем из миров. Сегодня-завтра колючку восстановят, вместе с комиссией уйдут и солдаты, телефон к вечеру заработает, – иначе, как бабы трепаться будут. Сегодня попробуем двумя кроватками что-нибудь накрыть, побалуемся немного.

– Ладно, как будить?

– В первой серии глушим 1-й и 4-й, во второй-2-й, 6– й, в третьей – 7-й.

– Ясно, все равно жаль.

– И мне жаль. Терпи, Сява, ты же мужчина.

Вот уж действительно, всем законам закон. В нашей сверхплановой стране, никогда и ничего по плану произойти не может в принципе. Помню, как-то в ресторане познакомился с женщиной, которая работала в Научно-исследовательском институте НИИ «Центрпромстройпроектавтоматика». Посидели, выпили, поговорили. Оказалось, что она возглавляет сектор экономического планирования. Спрашиваю ее:

– Что планируете?

– Выпуск кирпичей на 2024 год – отвечает.

– А на 2023 уже спланировали? – это я тонко поддерживаю интеллигентный разговор.

– Да, аккурат, в прошлом году – и, правда, аккурат, 40 лет Моисей и компания из Египта ломились.

– Значит, можно спать спокойно, в 2024 кирпич будет? – шучу я. Все психологочески подкованные уверяют, что женщины шутку любят, вот и стараюсь

– Ха, его и в этом-то году не хватает. И если темпы нехватки будут расти быстрее, чем темпы ввода новых мощностей, то к 2024 году в стране ни одного объекта не построится – тут уже разговор от флирта свернул на «плановую систему».

– Понятно, а кто планирует темпы ввода новых мощностей?

– НИИ «Средмашпромпроект».

– Так согласовали бы с ними цифру: Вы им выпуск, они Вам мощности, скорректировали и вперед… – ох, уже и сам не рад был, что про эти кирпичи спросил. Дались мне эти кирпичи. Ну, нет их, и не будет никогда. А если очень надо, – идешь на ближайшую стройку и ****ишь сколько утащить сможешь. И всего делов-то, – нет, понесли ботинки Митю…

– Это никак невозможно. Даже не буду объяснять почему, поверьте на слово. – Я верил ей и ее слову, поскольку не верить, не имело ни значения, ни смысла, ни резона.

– То есть, вопрос о кирпичах на 2024 останется нерешенным? – язык мой – враг мой, хвааатит уже кирпичей, пора двигаться в сторону чувств-с.

– Ну, скажем так, мы его решим полностью, но не окончательно.

На том и завершили кирпичную тему.

Вот и сейчас, мы хотели вопрос закрыть окончательно, но как оказалось, не смогли это сделать полностью. Жизнь внесла свои коррективы. А жизнь, как известно, субстанция хитрая, сама все по местам расставит, научит, заставит.

Комиссия, комиссия, комиссия… эти три понятия объединяют в себе то, что так выгодно отличает нас от прочего человечества, о чем все мы мечтаем сидя у камелька долгими зимними вечерами, чего страстно желаем во всякую минуту своего существования.

Пламенность, дорогие мои, и еще раз пламенность. Комиссия, как обладатель высочайшего доверия, пламенеет от имени и по поручению, а те, кого она проверяет, в свою очередь, пламенеют перед ней.

Вспомните величайшего Николая Симонова в гениальном фильме «Петр Первый» : «Дети мои! Я суров был с вами, но справедлив! Не для себя, но для вашего же блага…». Во, как! И сыграл божественно – глазищи горят, кудрищи вьются, решительный, высокай, младенца в попку цалует… Кавалерист, прям, дух захватывает. Я когда смотрел, то чувствовал на себе всю мощь искусства перевоплощения.

И, правда, чего мы все скурвились и закурковались. Ведь ежели не для себя человек старается, бьется с косностью, бюрократизмом, взяточничеством, очковтирательством… то, я извиняюсь, без жертв обойтись никак не возможно-с. Кто-ж за здорово живешь бородищу отдаст. И, каждый приличный патриот желает знать, где сидит фазан, – это еще Маркс в манифесте написал. Или он так в любви Женни объяснился, не суть.

Да, комиссия, таки, приехала.