Текст книги "Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)"

Глава 18
Дерек обедает

Выйдя из полиции, Дерек Кеттеринг направился прямо в «Негреско»[32]32
  Знаменитый отель класса «люкс» в стиле неоклассицизма на Английской набережной в Ницце, символ Лазурного Берега.


[Закрыть], где заказал пару коктейлей и залпом их выпил, – после чего задумчиво уставился на сверкающую голубую поверхность моря. Он автоматически фиксировал проходящих мимо людей – невероятно скучная толпа, плохо одетая и совершенно неинтересная. В нынешние дни было очень сложно заметить что-то, стоящее внимания. Однако его последнее впечатление быстро изменилось, когда за стол невдалеке от него села женщина. Она была одета в великолепное сочетание оранжевого и черного цветов с маленькой шляпкой, бросавшей тень на ее лицо. Дерек заказал третий коктейль и опять уставился на море. Неожиданно он вздрогнул. Его нос почувствовал запах хорошо знакомых духов, и он поднял глаза, чтобы увидеть, что оранжево-черная женщина стоит возле него. Теперь он смог рассмотреть ее лицо и узнать его – это была Мирей. Она улыбалась своей нахальной и соблазнительной улыбкой, которую он так хорошо знал.

– Дериик, – промурлыкала женщина, – ты ведь рад меня видеть, правда? – Она уселась с противоположного конца стола, продолжая издеваться: – Ну, так поприветствуй меня, глупыш.

– Это такое неожиданное удовольствие, – сказал Дерек. – Ты когда уехала из Лондона?

– День… может быть, два назад, – танцовщица пожала плечами.

– А как же «Парфенон»?

– А я дала им – как это говорится? – отставку.

– Правда?

– А ты не очень любезен, Дериик.

– А ты ожидала чего-то другого?

Мирей закурила сигарету и несколько минут молчала, а потом сказала:

– Ты считаешь, что встречаться так быстро после всего – это неблагоразумно?

Дерек уставился на нее, а затем спросил, пожав плечами:

– Ты что, обедаешь здесь сегодня?

– Mais oui[33]33
  Ну конечно (фр.).


[Закрыть]. Я обедаю с тобой.

– Мне очень жаль, – сказал Дерек, – но у меня сегодня очень важное дело.

– Mon Dieu! Все вы, мужчины, совсем как дети! – воскликнула танцовщица. – А ты вообще все время ведешь себя со мною как избалованный ребенок, – начиная с того дня, когда ты вылетел из моей квартиры, противный… Ах, mais c’est un oui![34]34
  Это именно так! (фр.)


[Закрыть]

– Моя дорогая девочка, – заметил Дерек, – я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Мы же договорились в Лондоне, что крысы бегут с тонущего корабля, и больше нам говорить не о чем.

Несмотря на то что говорил он ничего не значащим тоном, лицо его было напряженным и измученным. Мирей неожиданно подалась вперед.

– Тебе не удастся обмануть меня, – прошептала она. – Я знаю, что ты для меня сделал.

Дерек внимательно посмотрел на женщину. Что-то в ее голосе привлекло его внимание.

Танцовщица наклонила голову.

– Не бойся, я умею хранить тайны. Ты просто великолепен! Ты очень смел, но не забывай, что мысль-то тебе подала я. Помнишь, тогда, в тот день в Лондоне, я сказала тебе, что иногда бывают несчастные случаи… Ты ведь не в опасности? Полиция тебя не подозревает?

– Какого черта…

– Тише, – женщина подняла тонкую руку с оливковой кожей и с единственным кольцом с громадным изумрудом на мизинце. – Ты прав, мне не следует говорить об этом в публичном месте. Мы вообще не будем больше говорить об этом, но все наши беды теперь позади. Теперь мы с тобой заживем великолепно, просто великолепно!

Неожиданно Дерек рассмеялся хриплым, неприятным смехом.

– Итак, крысы возвращаются, не так ли? Два миллиона способны изменить многое, правда? Мне надо было это предвидеть, – он опять засмеялся. – Ты ведь поможешь мне потратить эти два миллиона, а, Мирей? Ни одна женщина в мире не справится с этим лучше тебя.

– Да тише ты, – воскликнула танцовщица. – Что с тобой вообще происходит, Дериик? Посмотри, на нас уже люди оборачиваются…

– Со мной? Хорошо, я скажу тебе, что происходит: между нами все кончено, Мирей! Ты слышишь?! Кончено!

Реакция Мирей была совсем не той, которую он ожидал увидеть. Она молча смотрела на него несколько минут, а потом мягко улыбнулась.

– Ну что за ребенок! Ты сердишься, ты расстроен, и все из-за того, что я – практичная женщина. Разве я не говорила всегда, что обожаю тебя?

Она наклонилась вперед.

– Но я знаю тебя, Дериик. Посмотри, это ведь твоя Мирей говорит с тобой. Ты без нее жить не сможешь, и ты это знаешь. Я тебя и раньше любила, а теперь буду любить в тысячу раз сильней. Я сделаю твою жизнь прекрасной, просто восхитительной. Ведь на свете нет никого лучше Мирей…

Ее глаза прожигали его насквозь. Она видела, как Кеттеринг побледнел и задержал дыхание, и внутренне улыбнулась с удовлетворением. Танцовщица прекрасно знала о своей магической власти над мужчинами.

– Ну вот, с этим покончено, – мягко закончила она и тихонько засмеялась. – А теперь, Дериик, ты накормишь меня обедом?

– Нет, – он резко вдохнул и встал на ноги. – Мне очень жаль, но я уже говорил тебе, что у меня свидание.

– Ты что, обедаешь здесь еще с кем-то? Ерунда, ни за что в это не поверю.

– Я обедаю вон с той дамой.

Дерек резко подошел к женщине в белом, которая только что поднялась по ступенькам. Прерывающимся голосом он обратился к ней:

– Мисс Грей, вы не откажетесь… вы согласитесь со мной пообедать? Если помните, мы встречались с вами у леди Тэмплин.

Кэтрин несколько минут смотрела на него своими серыми задумчивыми глазами, которые так о многом могли рассказать.

– Спасибо, – ответила она после паузы. – С удовольствием.

Глава 19
Неожиданный посетитель

Граф де ля Рош как раз закончил завтрак, который состоял из омлета с ароматными травами, антрекота по-беарнски и savarin au rhum[35]35
  Ромовая баба (фр.).


[Закрыть].

Осторожно вытирая свои роскошные усы салфеткой, он встал из-за стола и прошел через салон виллы, с удовольствием замечая некоторые предметы искусства, которые были небрежно разбросаны по комнате. Здесь были табакерка Людовика XV, атласная туфелька Марии-Антуанетты и несколько других вещей, которые составляли мизансцену дома графа. Своим посетителям он объяснял, что эти вещи передаются в его семье из поколения в поколение.

Выйдя на веранду, де ля Рош невидящими глазами посмотрел на окружающую его красоту. Сейчас ему было не до этой экзотики. Прекрасно разработанный план был неожиданно разрушен до основания, и теперь надо было придумывать что-то новое. Вытянувшись в плетеном кресле и зажав сигарету в белых пальцах, граф глубоко задумался. Его слуга Ипполит вкатил тележку с кофе и ликерами. Граф выбрал старый ароматный коньяк.

Когда слуга уже собрался уходить, де ля Рош легким жестом остановил его. Ипполит принял позу уважительного внимания. И хотя на его лице не было видно никакого почтения, однако манера его поведения с успехом компенсировала этот недостаток. Сейчас он был воплощением уважительного отношения к хозяину.

– Вполне возможно, – сказал граф, – что в ближайшие несколько дней в доме будут появляться всякие незнакомые люди. Они будут искать знакомства с вами и Мари. А возможно, будут задавать разные вопросы, касающиеся меня.

– Да, месье граф.

– Не исключаю, что нечто подобное уже происходило?

– Нет, месье граф.

– Здесь не появлялся никто чужой? Вы уверены?

– Здесь никто не появлялся, месье граф.

– Очень хорошо, – сухо произнес де ля Рош. – Но они обязательно появятся, я в этом уверен. И они будут задавать вопросы.

Ипполит в ожидании смотрел на графа умными глазами.

– Как вы знаете, прибыл я сюда во вторник утром. Если вас спросит полиция или кто-нибудь еще, не забывайте об этом. Я прибыл во вторник, четырнадцатого, а не в среду, пятнадцатого.

– Все ясно, месье граф.

– В тех делах, в которых замешана женщина, всегда надо уметь держать язык за зубами. Я уверен, Ипполит, что вы это умеете.

– Я умею держать язык за зубами.

– А Мари?

– Тоже. Я за нее отвечаю.

– Ну, тогда хорошо, – пробормотал граф.

После ухода Ипполита граф с задумчивым видом стал пить свой кофе. Время от времени он улыбался, однажды слегка покачал головой и дважды кивнул. В самый разгар этих размышлений вновь появился Ипполит.

– Месье, к вам дама.

– Дама?

Граф был удивлен, но не потому, что визит женщины был чем-то из ряда вон выходящим на вилле «Марина», а потому, что ему в голову не могло прийти, кто это может быть.

– Мне кажется, что эту даму месье не знает, – с готовностью добавил слуга.

Граф был заинтригован.

– Проводите ее сюда, Ипполит, – распорядился он.

Через мгновение на террасе появилось восхитительное оранжево-черное видение, сопровождаемое сильным ароматом экзотических цветов.

– Граф де ля Рош?

– К вашим услугам, мадемуазель, – ответил тот, кланяясь.

– Меня зовут Мирей. Вы могли обо мне слышать.

– Ну конечно, мадемуазель! Кто же не восхищался танцами мадемуазель Мирей! Совершенно изумительно!

На эти комплименты танцовщица ответила механической улыбкой.

– Я настолько бесцеремонно вторглась в ваш дом…

– Умоляю вас, присядьте! – воскликнул граф, придвигая женщине стул.

Скрываясь за галантными манерами, он внимательно изучал посетительницу. Де ля Рош знал о женщинах почти все. Правда, он не имел большого опыта общения с женщинами типа Мирей – они были такими же хищницами, как и сам граф. В каком-то смысле он и танцовщица были одного поля ягодами. Граф понимал, что его чары не произведут на Мирей никакого впечатления. Однако от внимания де ля Роша не ускользнула одна подробность в поведении женщины. Он сразу же понял, что женщина, которая к нему пришла, была разозлена, а разозленные женщины, в этом граф не сомневался, всегда говорили чуть больше, чем этого требовало благоразумие. И это давало дополнительную информацию мужчине, который сумел сохранить свой разум холодным и расчетливым.

– Вы очень любезны, мадемуазель, что решили посетить мою скромную хижину.

– У нас много общих друзей в Париже, – заметила Мирей. – Я слышала о вас от них. Но сегодня причина моего визита совсем в другом. Я слышу о вас с того дня, как прибыла в Ниццу, и, как вы понимаете, это совсем не дружеские комплименты.

– Неужели? – мягко спросил граф.

– Я, может быть, буду говорить жестокие вещи, – продолжила танцовщица, – но поверьте, я хочу вам только добра. Весь город говорит о том, месье граф, что вы убили эту англичанку, мадам Кеттеринг.

– Я – убийца мадам Кеттеринг?.. Вот это да! Но ведь это же абсурд! – Он говорил скорее вяло, чем возмущенно, зная, что это спровоцирует ее на еще большее откровение.

– Вот именно, – настойчиво продолжала женщина. – Однако все именно так, как я вам говорю.

– Людям нравится сплетничать, – заметил граф безразличным тоном. – Я считаю ниже своего достоинства обращать внимание на подобные глупые обвинения.

– Вы не понимаете, – Мирей, со сверкающими глазами, подалась вперед. – Это не просто сплетни людей на улицах. Об этом говорят в полиции.

– Как в полиции? – Де ля Рош выпрямился, мгновенно насторожившись.

Мирей несколько раз энергично кивнула:

– Да, да. Вы же понимаете, что у меня повсюду друзья. Даже сам префект…

Она не закончила фразы, элегантно пожав плечами.

– Перед красивой женщиной трудно устоять, – вежливо заметил граф.

– В полиции думают, что это вы убили мадам Кеттеринг. Но они ошибаются.

– Конечно, они ошибаются, – легко согласился де ля Рош.

– Вы это просто так говорите, а я знаю правду.

Мужчина с любопытством посмотрел на танцовщицу.

– Вы знаете, кто убил мадам Кеттеринг? Вы это хотите сказать, мадемуазель?

– Да, – страстно закивала Мирей.

– И кто же это? – резко спросил де ля Рош.

– Это был ее муж. – Женщина, придвинувшись поближе к графу, говорила голосом, который дрожал от злобы и волнения. – Ее убил ее собственный муж.

Граф, с ничего не выражающим лицом, откинулся в кресле.

– Позвольте задать вам один вопрос, мадемуазель, – откуда вам это известно?

– Откуда? – Мирей вскочила на ноги и расхохоталась. – Да он об этом уже давно говорил. Он разорившийся банкрот, который стоит на грани бесчестья. Только смерть жены могла его спасти. Это он мне сам рассказал. Вот он и поехал на том же поезде, но она об этом ничего не знала. К чему бы это – спрашиваю я у вас? А к тому, чтобы у него была возможность ночью проникнуть к ней в купе – вот! – Танцовщица закрыла глаза. – Вот, я уже вижу это…

Граф откашлялся.

– Может быть, может быть, – пробормотал он. – А это точно? Ведь в этом случае, мадемуазель, он не украл бы драгоценности.

– Драгоценности! – выдохнула Мирей. – Ах, эти драгоценности! Эти рубины…

Ее глаза подернулись поволокой, и где-то глубоко в них загорелся таинственный свет. Де ля Рош с любопытством наблюдал за ней. В тысячный раз он удивлялся тому волшебному эффекту, который драгоценные камни оказывали на женскую половину рода человеческого.

– И что же вы хотите, чтобы я сделал, мадемуазель?

Мирей вернулась к действительности и вновь превратилась в деловую женщину.

– Все очень просто. Вы пойдете в полицию и скажете им, что женщину убил месье Кеттеринг.

– А если они мне не поверят? Если они потребуют доказательств? – Граф пристально рассматривал женщину.

Мирей негромко рассмеялась и плотнее закуталась в свои оранжево-черные одежды.

– Вы пришлете их ко мне, месье, и я дам им все доказательства, которые им потребуются, – мягко сказала она.

И с этими словами, выполнив свою миссию, танцовщица исчезла, как стремительный ураган.

Недоуменно подняв брови, де ля Рош смотрел ей вслед.

– Она явно взбешена, – пробормотал он. – Что же должно было произойти, чтобы довести ее до такого состояния? Она сразу выложила карты на стол. Она что, действительно верит в то, что мистер Кеттеринг убил свою жену? Видно, что Мирей очень хочет, чтобы я в это поверил… И чтобы в это поверила полиция.

Граф улыбнулся сам себе. Он абсолютно не собирался идти в полицию. У него были другие варианты, и, судя по его улыбке, их было не так уж мало.

Однако де ля Рош снова нахмурился – ведь, если верить Мирей, то он на подозрении у полиции. Может быть, да, а может быть, и нет… Рассерженная женщина, похожая на танцовщицу, скорее всего, не будет задумываться об абсолютной достоверности своих заявлений. Но, с другой стороны, она действительно легко могла получить доступ к какой-то внутренней информации. В этом случае – теперь рот графа сжался в узкую линию, – в этом случае ему надо принять некоторые меры предосторожности.

Он вошел в дом и еще раз дотошно расспросил Ипполита о том, появлялись ли около дома какие-нибудь незнакомцы. Слуга утверждал, что ничего подобного не было. Де ля Рош поднялся в спальню и подошел к старому бюро, которое стояло у стены. Он опустил его крышку, и его тонкие пальцы нащупали скрытую пружину в одном из ее отверстий.

Открылся потайной ящик. Из него граф достал небольшой сверток, завернутый в коричневую бумагу. Несколько минут он держал этот сверток в руке, пытаясь определить его вес. Затем поднял руку к прическе и, слегка скривившись, вырвал из нее волосок. Его граф положил на самый край потайного ящика и осторожно закрыл его.

Со свертком в руках де ля Рош спустился вниз и прошел в гараж, где стояла его алая двухместная машина. Десять минут спустя он уже ехал в Монте-Карло.

Несколько часов граф провел в казино, а затем отправился бродить по городу. Вернувшись к машине, он направился в сторону Ментона. Еще раньше де ля Рош заметил, что на небольшом расстоянии от него движется ничем не примечательная серая машина. Сейчас она опять оказалась у него на хвосте. Граф улыбнулся. Дорога поднималась вверх, и де ля Рош нажал на акселератор. Маленькая красная машина была сконструирована по его заказу – у нее был гораздо более мощный двигатель, чем можно было предположить по ее внешнему виду.

Оглянувшись назад, граф опять улыбнулся – серая машина как приклеенная следовала за ним. В клубах пыли красная машинка просто летела по дороге – такая скорость была опасна, но де ля Рош был первоклассным водителем.

Теперь он спускался вниз, энергично вращая рулем и борясь с заносами.

Наконец машина стала замедлять ход, пока не остановилась перед почтовым отделением. Граф выпрыгнул из нее, поднял крышку перчаточного ящика, достал оттуда сверток и поспешил в помещение. Через две минуты он опять ехал в сторону Ментона. Когда серая машина добралась туда, де ля Рош пил вечерний чай на террасе одного из отелей.

Позже он вернулся в Монте-Карло, пообедал в городе и около одиннадцати часов вечера вернулся домой. Ипполит, с встревоженным лицом, вышел ему навстречу.

– Наконец-то месье граф вернулся… Вы мне случайно не звонили, месье?

Де ля Рош отрицательно покачал головой.

– А я вот в три часа дня получил указание от месье графа явиться к нему в Ниццу, в «Негреско».

– Правда? – удивился де ля Рош. – И что, вы поехали?

– Конечно, месье граф, но в «Негреско» они о вас ничего не знали. Вас там не было.

– Ах вот как… А Мари в это время наверняка вышла за покупками?

– Именно так, месье граф.

– Ну, ладно, это неважно. Какая-то ошибка.

Улыбаясь, де ля Рош поднялся наверх.

Войдя в свою спальню, он запер дверь и внимательно огляделся. Казалось, все было как всегда. Мужчина открыл несколько ящиков и заглянул в них. Увидев то, что и ожидал увидеть, он кивнул самому себе.

Вещи лежали почти так же, как он положил их сам, почти, но не точно. Было видно, что его комнату тщательно обыскивали. Подойдя к бюро, граф нажал секретную пружину – ящик открылся, но волоса в том месте, куда он его положил, не было. Де ля Рош опять несколько раз кивнул.

– Наша французская полиция просто великолепна, – прошептал он сам себе. – Просто великолепна. От ее внимания ничто не укроется.

Глава 20
У Кэтрин появляется друг

Утром следующего дня Кэтрин и Ленокс сидели на веранде виллы «Маргарита». Между ними возникло нечто похожее на дружбу, несмотря на разницу в возрасте. Если бы не Ленокс, жизнь на вилле была бы для Кэтрин просто невыносимой.

Убийство мадам Кеттеринг продолжало оставаться новостью номер один. Леди Тэмплин откровенно использовала случайную связь Кэтрин с этой трагедией на всю катушку. Причем даже самый резкий отпор, на который только была способна девушка, абсолютно не затрагивал самомнения леди Тэмплин. Ленокс в этой ситуации заняла выжидательную позицию, с удовольствием следя за маневрами своей матери и в то же время с симпатией относясь к чувствам гостьи.

Чабби, с его нескончаемой восторженностью, тоже подливал масла в огонь. Знакомым он представлял Кэтрин следующим образом:

– Это мисс Грей. Вы слышали о «Голубом поезде»? Так вот, она была в самом центре произошедшего! Долго беседовала с Рут Кеттеринг за несколько часов до ее смерти… Ей здорово повезло, правда?

В то утро несколько подобных замечаний спровоцировали неожиданно резкую отповедь со стороны Кэтрин, и теперь, когда они остались на веранде одни, Ленокс высказалась, как всегда растягивая слова:

– Не любите, когда вас эксплуатируют? Вам многому придется научиться, Кэтрин.

– Мне очень жаль, что я сорвалась. Обычно со мной такого не бывает.

– Просто вам пора бы уже научиться выпускать пар. Чабби – абсолютная задница, но он совершенно безвреден. Мама – это другое дело, но вы можете срываться на ней хоть до Страшного суда – на нее это не произведет никакого впечатления. Она просто посмотрит на вас своими большими печальными голубыми глазами и ничего не возьмет в голову.

Кэтрин никак не прокомментировала эти дочерние наблюдения, и девушка продолжила:

– Я точно такая же, как Чабби, – хорошее убийство привлекает мое внимание, а то, что я знаю Дерека лично, добавляет немного перца во все происходящее.

Кэтрин согласно кивнула.

– Так вы обедали с ним вчера, – продолжила Ленокс в задумчивости. – И как он вам, Кэтрин?

– Не знаю, – медленно ответила женщина после некоторого раздумья.

– Он очень привлекателен.

– Да, он привлекателен.

– А что вам в нем не понравилось?

Кэтрин не стала отвечать на этот вопрос – по крайней мере, прямо.

– Он говорил о смерти своей жены, – ответила она, – и сказал, что не хочет притворяться – для него это была фантастическая удача.

– И это, я полагаю, вас шокировало, – заметила Ленокс. Она помолчала, а затем добавила довольно странным тоном: – Вы ему нравитесь, Кэтрин.

– Он накормил меня прекрасным обедом, – улыбнулась женщина.

Но Ленокс не позволила сбить себя с мысли.

– Я поняла это в тот вечер, когда он пришел к нам, – задумчиво произнесла она. – По тому, как он смотрел на вас, хотя вы совсем не в его вкусе – скорее наоборот. Я думаю, что любовь – это как религия: к ней обращаешься в определенном возрасте.

– Мадемуазель приглашают к телефону, – сообщила Мари, появляясь в окне салона. – С нею хочет поговорить месье Эркюль Пуаро.

– А вот и еще одна мелодрама… Идите же, Кэтрин, идите кокетничать с вашим детективом.

В трубке женщина услышала изящные интонации хорошо поставленного голоса месье Эркюля Пуаро.

– Это говорит мадемуазель Грей? Мадемуазель, у меня к вам поручение от месье ван Олдина, отца мадам Кеттеринг. Он очень хотел бы поговорить с вами – или на вилле «Маргарита», или у себя в отеле, как вам будет удобнее.

Кэтрин на секунду задумалась, но потом решила, что приезд ван Олдина на виллу «Маргарита» никому не нужен. Его появление вызовет у леди Тэмплин слишком большой восторг. Она ведь никогда не упускает шанса заманить в свои сети еще одного миллионера.

Молодая женщина ответила, что с бо́льшим удовольствием съездила бы в Ниццу.

– Отлично, мадемуазель. Я сам приеду за вами на автомобиле. Минут через сорок пять вас устроит?

Пуаро появился минута в минуту. Кэтрин уже ждала его, и они сразу же уехали.

– Ну и как ваши дела, мадемуазель?

Мисс Грей посмотрела в его поблескивающие глаза и еще раз убедилась в своем первоначальном впечатлении – в Эркюле Пуаро было что-то очень привлекательное.

– Этот наш с вами собственный полицейский роман, – продолжил детектив. – Я ведь обещал, что мы изучим его вместе, а я всегда выполняю свои обещания.

– Вы слишком добры, – проговорила Кэтрин в смущении.

– Вы надо мной смеетесь… Но вы хотите услышать, как идет расследование, или нет?

Конечно, Кэтрин хотела, и Пуаро стал широкими мазками набрасывать ей портрет графа де ля Рош.

– И вы считаете, что ее убил он, – задумчиво сказала женщина.

– В теории – да, – осторожно ответил Пуаро.

– А вы сами в это верите?

– Этого я не говорил. А что вы сами думаете, мадемуазель?

Кэтрин покачала головой.

– Откуда мне знать? Я ведь ничего в этом не понимаю, но, по-моему…

– Что? – подбодрил ее сыщик.

– Понимаете, из того, что вы мне рассказали, граф не похож на человека, который может убить.

– Ах, вот как! Очень хорошо, – воскликнул Пуаро. – То есть вы согласны со мной – ведь именно это я и говорю. – Он проницательно взглянул на Кэтрин. – Но скажите мне, вы ведь встречались с Дереком Кеттерингом?

– У леди Тэмплин; и еще я обедала с ним вчера.

– A mauvais sujet[36]36
  Отрицательный тип (фр.).


[Закрыть], – сказал Пуаро, покачав головой, – но les femmes[37]37
  Женщинам (фр.).


[Закрыть] это нравится.

Детектив подмигнул Кэтрин, и она рассмеялась.

– Месье Кеттеринг – такой человек, который будет заметен везде, – продолжил Пуаро. – Вы ведь его и в «Голубом поезде» видели?

– Да.

– В ресторане?

– Нет, за едой я не видела его ни разу. Я его видела лишь однажды – когда он заходил в купе своей жены.

– Странное дело, – пробормотал Пуаро, кивнув. – Мне помнится, что вы, мадемуазель, говорили, что не спали и на вокзале в Лионе смотрели из окна. А вы не видели тогда высокого мужчину с темными волосами, похожего на графа де ля Рош, который сходил с поезда?

Кэтрин отрицательно покачала головой.

– Мне кажется, я вообще никого не видела, – рассказала она. – Там был только какой-то молодой человек в кепке и пальто, но он, по-моему, был не из нашего поезда, а просто прогуливался вдоль платформы. И еще был толстый бородатый француз в пижаме и пальто, который возмущался по поводу чашки кофе. А так, мне кажется, не было никого, кроме поездной бригады.

Сыщик покивал, а затем сказал:

– Понимаете, все дело в том, что у де ля Роша есть алиби. А алиби – это всегда такая вещь, которая вызывает подозрение и нуждается в самой тщательной проверке… Но вот мы и приехали!

Они прошли прямо в апартаменты ван Олдина, где их встретил Найтон. Детектив представил его Кэтрин. После того как они обменялись необходимыми банальностями, секретарь сказал:

– Я сейчас доложу мистеру ван Олдину, что мисс Грей уже здесь.

Через вторую дверь он прошел в соседнюю комнату. Раздались приглушенные голоса, а потом в комнату вошел ван Олдин, протягивая руку навстречу Кэтрин и одновременно внимательно ее осматривая.

– Рад с вами познакомиться, – просто сказал американец. – Мне очень хочется услышать то, что вы можете рассказать мне о Рут.

Простота манер миллионера очень понравилась Кэтрин. Она почувствовала, что является свидетельницей настоящего горя, тем более глубокого, что внешне оно никак не проявлялось.

Он пододвинул ей стул.

– Прошу вас, присаживайтесь и всё мне расскажите.

Пуаро и Найтон деликатно скрылись в соседней комнате, и Кэтрин и ван Олдин остались вдвоем. Кэтрин было легко рассказывать; она просто и естественно воспроизвела свою беседу с Рут Кеттеринг, стараясь быть как можно точнее. Американец сидел откинувшись на спинку кресла и слушал в полном молчании, одной рукой прикрывая глаза.

Когда женщина закончила, он тихо сказал:

– Спасибо, моя дорогая.

Они оба посидели несколько минут молча. Кэтрин чувствовала, что любые слова сочувствия сейчас будут неуместны.

Наконец миллионер снова заговорил, но уже совсем другим тоном:

– Я очень благодарен вам, мисс Грей. Мне кажется, что вы смогли облегчить последние часы жизни моей дочери. А теперь позвольте спросить вас кое о чем: вы уже знаете – месье Пуаро рассказал вам – о том негодяе, с которым связалась моя бедная девочка. Именно о нем она говорила с вами – он именно тот человек, с которым она должна была встретиться. Как вы думаете, могла ли Рут изменить свое решение после разговора с вами? Хотела ли она нарушить свое слово?

– Мне трудно ответить на этот вопрос. Она, без сомнения, пришла к какому-то решению и из-за этого выглядела немного веселее.

– И она ничем не показала вам, собирается ли встречаться с этим мерзавцем – в Париже или в Йере?

Кэтрин отрицательно покачала головой:

– По этому поводу она ничего не говорила.

– Понятно, – задумчиво произнес ван Олдин. – А ведь это очень важно… Ну что же, время покажет.

Он встал и открыл дверь в соседнюю комнату. Пуаро и Найтон присоединились к ним.

Кэтрин отказалась от предложения американца вместе пообедать, и Найтон проводил ее до ожидавшей машины. Когда он вернулся в номер, сыщик и ван Олдин были глубоко погружены в беседу.

– Если б мы только знали, что же решила Рут, – задумчиво сказал миллионер. – Ведь у нее был добрый десяток возможных решений. Она могла решить сойти с поезда в Париже и послать мне телеграмму. Она могла решить доехать до юга Франции и объясниться с графом там. Мы блуждаем в темноте. В абсолютной темноте. Но горничная говорит, что дочь была удивлена и встревожена, увидев графа на вокзале в Париже. Это явно выходило за рамки начального плана – вы согласны со мной, Найтон?

– Прошу прощения, сэр, я вас не слушал, – запнулся Найтон.

– Вы что, грезите наяву, а? – спросил ван Олдин. – На вас это не похоже. Сразу видно, эта девушка вывела вас из равновесия.

Найтон покраснел.

– Потрясающая девушка, – проговорил ван Олдин в раздумье. – Очень хороша. Вы обратили внимание на ее глаза?

– Ни один мужчина, – ответил Найтон, – не сможет пропустить таких глаз.