Текст книги "Часы"

Глава 9

Проехав вдоль Уилбрэм-кресент, они свернули направо вдоль Олбени-роуд, потом снова повернули направо и очутились на второй части Уилбрэм-кресент.

– Все просто, – проговорил Хардкасл.

– Если заранее знать, – отозвался Колин.

– Дом номер шестьдесят один находится в точности позади дома миссис Хемминг – однако уголком своим касается сада дома номер девятнадцать, что достаточно неплохо. Это предоставит тебе возможность взглянуть на твоего мистера Бланда. Обходящегося без домработницы-иностранки, кстати.

– Значит, погибла прекрасная теория…

Автомобиль остановился, и оба они вышли.

– Опля, – проговорил Колин. – Вот это настоящий сад!

Перед ними действительно оказался образчик пригородного совершенства. Клумбы с геранью окружал бордюр из лобелий. С ними соседствовали крупные, мясистые с вида бегонии, и целая выставка садовых украшений – лягушки, поганки, комичные гномы и пикси.

– Не сомневаюсь в том, что мистер Бланд обязан быть человеком добрым и достойным, – поежившись, произнес Колин. – Иначе подобная жуть просто не смогла бы прийти ему в голову.

Хардкасл нажал на кнопку звонка, и Лэмб спросил:

– Ты рассчитываешь на то, что он с утра, в рабочее время, окажется дома?

– Пока я только позвонил, – пояснил Хардкасл. – Спрошу его, если будет удобно.

В этот самый момент к дому подъехал аккуратный фургончик «Тревеллер», сразу свернувший к гаражу, очевидно, являвшемуся недавним дополнением к дому. Из автомобиля вышел мистер Джосайя Бланд – невысокий, лысый, наделенный небольшими голубыми глазками – захлопнул дверь и направился прямо к ним. Он сердечно приветствовал обоих представителей властей.

– Инспектор Хардкасл? Входите.

Бланд провел их в гостиную, содержавшую в себе несколько несомненных доказательств благополучия дома: дорогие и причудливые лампы, письменный стол в стиле ампир, блестящие позолотой безделушки на каминной доске, инкрустированный шкаф и полная цветов жардиньерка возле окна. Современные кресла были обиты дорогим материалом.

– Присаживайтесь, – любезным тоном предложил мистер Бланд. – Закуривайте. Или вам не положено на работе?

– Нет, благодарю, – отказался Хардкасл.

– Значит, и не пьете, надо думать? – продолжил мистер Бланд. – Ну что ж, так, наверное, будет лучше для всех нас, смею сказать. Итак, о чем идет речь? Надо думать, о происшествии в доме номер девятнадцать? Наши сады соприкасаются углами, однако мы не очень-то видим друг друга, кроме как из окон верхнего этажа. Совершенно странное дело – во всяком случае, если судить по тому, что я прочел сегодня утром в нашей местной газете. И потому был восхищен полученной от вас вестью. Наконец-то появилась возможность узнать правду. Вы даже не представляете, какие слухи ходят в окрестности! Жена моя начала нервничать… ну, знаете ли, это чувство, когда рядом на свободе бродит убийца. Вся беда в том, что теперь повыпускали всех этих свихнувшихся идиотов из сумасшедших домов. Отправили их домой под честное слово… или как оно там у них называется. А как только они кого-нибудь убьют, так отправляют обратно под замок. И еще эти слухи, скажу вам!.. То есть, что можно услышать от нашей домработницы и посыльных от молочника и газетчика, даже сказать не могу. Один говорит, что этого мужчину задушили проволокой, другой, что зарезали, а третья – что долбанули по голове… Во всяком случае, это сделал кто-то еще, так? Ну, словом, не сама милая старушка? Какой-то чужой человек, если верить газетам.

Мистер Бланд наконец завершил свою тираду.

Хардкасл улыбнулся и строгим тоном проговорил:

– Ну что ж, что касается неизвестного, то в его кармане была визитная карточка с адресом.

– Значит, врут, – заметил Бланд. – Однако вы знаете, каковы людишки… Уж и не знаю, кто придумывает подобные вещи.

– Кстати, об убитом, – продолжил Хардкасл, – не взглянете ли на этот снимок?

И он снова извлек полицейское фото.

– Так это он и есть? – переспросил Бланд. – На первый взгляд совершенно обыкновенный тип, правда? Ничем не отличающийся от нас с вами. Наверное, мне не следует спрашивать о том, были ли у него особые причины попасть кому-то под руку…

– Говорить об этом пока еще рано, – заметил Хардкасл. – А пока, мистер Бланд, мне хотелось бы знать, не случалось ли вам прежде встречать этого человека.

Тот отрицательно качнул головой:

– Нет, не приводилось; я уверен в этом, потому что хорошо запоминаю лица.

– А он не мог заходить к вам по какой-то конкретной причине – может быть, предлагал оформить страховку или продавал пылесосы, стиральные машины или еще что-нибудь?

– Нет, нет. Безусловно, нет.

– Наверное, нам следовало бы спросить вашу жену, – предположил Хардкасл. – В конце концов, если он приходил в ваш дом, то, скорее всего, общался с вашей женой.

– Да, вы совершенно правы. Впрочем, не знаю… Валери, знаете ли, не слишком крепка здоровьем и мне не хотелось бы расстраивать ее. Это я к тому, что на фото этот человек, надо думать, изображен уже мертвым, так?

– Да, – согласился Хардкасл, – вы правы. Однако травмировать вашу жену этот снимок едва ли может.

– Нет-нет. Превосходная работа. Кажется, будто он уснул.

– Ты говоришь обо мне, Джосайя?

Дверь в соседнюю комнату отворилась, и в ней появилась женщина средних лет. Наверняка стояла возле двери и подслушивала, решил Хардкасл.

– А вот и ты, моя дорогая, – проговорил Бланд, – а я-то думал, что ты еще дремлешь после завтрака… Это моя жена, инспектор.

– Какое жуткое убийство, – пробормотала миссис Бланд. – Меня до сих пор мороз по коже пробирает… – Она с легким вздохом опустилась на диван.

– Подними ноги повыше, дорогая, – порекомендовал ей Бланд.

Миссис Бланд, женщина бледно-рыжая, наделенная визгливым голосом, повиновалась мужу. Она показалась визитерам анемичной особой, свыкшейся с обликом инвалида, воспринимающего свое несчастье с неким удовольствием. На какое-то мгновение она напомнила инспектору Хардкаслу кого-то другого. Он попробовал было вспомнить, кого именно, однако не сумел этого сделать. Слабый, пожалуй, даже жалобный голос продолжил:

– Состояние моего здоровья оставляет желать лучшего, инспектор Хардкасл, поэтому мой муж естественным образом старается избавить меня от всех тревог и потрясений. Я очень чувствительна. Кажется, вы говорили о фотографии этого… убитого человека. O боже, как это ужасно… Не знаю, сумею ли я вынести это зрелище!

«Умираешь от любопытства», – подумал ехидный Хардкасл и не без злого умысла проговорил:

– В таком случае, миссис Бланд, я предпочел бы не просить вас об этом. Мне казалось, что вы можете помочь нам и сказать, не заглядывал ли этот человек к вам в дом.

– Я должна исполнить свой долг, не так ли? – проговорила миссис Бланд и с милой и отважной улыбкой протянула руку к снимку.

– Но ты не думаешь, Валери, что это фото лишь напрасно расстроит тебя?

– Джосайя, не говори глупостей. Конечно, я должна увидеть его.

Женщина поглядела на снимок с несомненным интересом и, как показалось инспектору, с некоторым разочарованием.

– Он… он совсем не кажется мертвым, – проговорила она. – Во всяком случае, трудно подумать, что его убили. Неужели его задушили… нет, этого не может быть!

– Его закололи, – проговорил инспектор.

Миссис Бланд закрыла глаза и поежилась:

– О боже, как это ужасно…

– Вам не кажется, что вы могли когда-то видеть его, миссис Бланд?

– Нет, – с явной нерешительностью возразила она, – нет-нет, увы. Он был из тех, кто… кто ходит по домам и продает разные вещи?

– Похоже, что он был страховым агентом, – аккуратно проговорил инспектор.

– O, понимаю. Нет, к нам никто из таких людей не заходил, не сомневаюсь в этом… Джосайя, ты не помнишь, я когда-нибудь говорила о чем-то подобном?

– Не могу этого сказать, – признал мистер Бланд.

– А не был ли он родственником мисс Пебмарш? – спросила миссис Бланд.

– Нет, – возразил инспектор, – она не знает его.

– Очень странно, – заявила женщина.

– Вы знакомы с мисс Пебмарш?

– Ну да, то есть мы знакомы с нею… просто как соседи, конечно. Иногда она справляется у моего мужа о том, что надо делать в саду.

– Должно быть, вы очень хороший садовод? – осведомился инспектор.

– Ну что вы, что вы, – возразил Бланд. – У меня на это нет времени. Конечно, я знаю, что и как. Но у меня есть превосходный работник – он приходит два раза в неделю. Ухаживает за растениями и за садом. Не могу сказать, что в окрестностях найдется сад лучше нашего, однако я не принадлежу к числу подлинных садоводов, таких как мой сосед.

– Неужели миссис Рэмси? – невольно удивился Хардкасл.

– Нет-нет, он живет чуть подальше, в доме номер шестьдесят три. Это мистер Макнотон. Он в буквальном смысле слова живет своим садом. Целый день возится в нем, сходит с ума по компосту… Чистый зануда, не может говорить ни о чем другом, кроме компоста… едва ли эта тема и с вашей точки зрения заслуживает подобного внимания.

– Как сказать, – проговорил инспектор. – Кстати, интересно знать, был ли вчера в саду кто-нибудь из вас двоих? В конце концов, он, как вы сами сказали, граничит с участком девятнадцатого дома, а потому есть шанс на то, что вы могли вчера видеть или слышать что-то интересное.

– То есть в середине дня? Когда случилось убийство?

– Нас интересует время между часом и тремя часами дня.

Бланд покачал головой:

– Ну, я ничего особенного не видел. Я был дома. Валери тоже, однако мы обедали, понимаете ли, а наша столовая выходит окнами на дорогу. Мы не могли видеть того, что происходило в саду.

– В какое время вы трапезничаете?

– Примерно в час. Иногда в полвторого.

– И после этого вы вообще не выходили в сад?

Бланд покачал головой:

– Дело в том, что моя жена всегда поднимается наверх и спит после обеда, а если у меня не бывает особых дел, я сам придремываю в этом вот кресле. Должно быть, я ушел из дома примерно… ну да, примерно без четверти три, однако, к сожалению, не заглядывал в сад.

– Что делать, – со вздохом проговорил Хардкасл, – нам приходится опрашивать всех.

– Конечно, конечно. Жаль, что я не смог оказать вам помощь.

– Отличный у вас дом, – проговорил инспектор. – Денег вы не экономите, я бы сказал.

Бланд весело рассмеялся:

– О да, мы любим хорошие вещи. Моя жена обладает отменным вкусом. В прошлом году на нас нежданно-негаданно свалилась удача. Моя жена получила кое-какое наследство после смерти своего дяди. Она не видела его целых двадцать пять лет. Удивительно получилось! И могу вам сказать, мы почувствовали себя совсем по-другому. Смогли ни в чем себе не отказывать и теперь подумываем поближе к концу года совершить круиз. На мой взгляд, эти путешествия для людей – настоящая школа. Греция и все такое… Там же, в этих поездках, профессора лекции читают. Ну, конечно, своему успеху я обязан себе самому, и потому у меня не было особого времени на такие вещи, однако мне будет интересно. Тот парень, который нашел и раскопал Трою, был, помнится, бакалейщиком… Очень романтично. Должен сказать, что люблю ездить в заморские края – правда, нечасто приходилось, разве что уик-энд в веселом Париже, и всё. Я даже подумывал продать этот дом и поселиться в Испании, Португалии или даже в Вест-Индии. Так поступают многие. Экономят на подоходном налоге и прочем. Но жене моей эта идея пришлась не по вкусу.

– Я люблю путешествовать, однако жить за пределами Англии не хочу, – заявила миссис Бланд. – Здесь живут все наши друзья… моя сестра, здесь все нас знают. А за границей мы окажемся чужаками. Потом здесь у нас – превосходный доктор. Он досконально разбирается в моем здоровье. И никаких иностранных врачей мне не надо. Я не смогу сколько-нибудь доверять им.

– Ну, посмотрим, – бодрым тоном заявил мистер Бланд. – Вот поедем в круиз, и ты там влюбишься в какой-нибудь греческий остров…

По лицу миссис Бланд было заметно, что подобная перспектива кажется ей весьма и весьма маловероятной.

– Надеюсь, что на борту корабля найдется приличный английский врач, – с сомнением в голосе проговорила она.

– Найдется, – заверил ее муж.

Бланд проводил Хардкасла и Колина до входной двери, еще раз повторяя, как ему жаль, что он не сумел помочь следствию.

– Ну, – проговорил инспектор. – Как он тебе показался?

– Я бы не стал доверять ему постройку собственного дома, – проговорил Колин. – Однако мне нужен отнюдь не жуликоватый строитель. Мне нужен человек, преданный своему делу. Что же касается твоего случая… такая разновидность убийства ему не подходит. Вот если бы Бланд накормил свою жену мышьяком или столкнул ее в воды Эгейского моря, чтобы унаследовать деньги и жениться на вовремя подвернувшейся блондинке…

– Об этом мы будем думать, когда такое убийство случится, – промолвил Хардкасл. – А пока нам приходится думать о том, что делать дальше с вот этим убийством.

Глава 10

В доме номер 62 по Уилбрэм-кресент миссис Рэмси ободряла себя следующими словами:

– Всего два дня. Только два дня.

Она отбросила со лба влажные волосы. Из кухни донесся оглушительный грохот. Миссис Рэмси не ощущала даже малейшего желания идти туда и выяснять его причины. О, если бы только она могла представить себе, что никакого грохота не было… Ну что ж… всего только два дня. Пройдя через прихожую, она распахнула настежь дверь кухни и проговорила голосом куда менее воинственным, чем три недели назад:

– Ну, что еще вы тут натворили?

– Прости, мама, – ответил ее сын Билл. – Мы тут устроили партию в кегли с этими жестянками, и одна из них почему-то въехала в нижнюю полку буфета с посудой.

– И мы вовсе не хотели, чтобы эта банка попадала в нижнюю полку буфета, – умиротворяющим тоном произнес его младший брат Тед.

– Ладно, соберите все, что высыпалось, и поставьте назад в буфет, а разбившееся сметите и отправьте в мусорное ведро.

– Ну, мама, потом…

– Не потом, а сейчас.

– Тед справится с этим делом, – заявил Билл.

– Хорошенькие дела, – возразил Тед. – Как что делать, так это всегда я… Ничего не буду делать, если ты не поможешь.

– Сделаешь, как миленький.

– И не думай.

– Я тебя заставлю.

– Йааа!

Мальчишки сошлись врукопашную. Тед спиной ударился в кухонный стол, и миска с яйцами самым зловещим образом пошатнулась.

– Ну-ка, выметайтесь из кухни! – возопила миссис Рэмси, выталкивая обоих в дверь. Захлопнув ее за детьми, она принялась собирать консервные банки и заметать осколки посуды.

«Еще только два дня, – подумала она, – и они вернутся назад в школу! Какая милая, какая благая, чисто небесная мечта в устах матери…»

Ей смутно припомнилась ехидная реплика, брошенная какой-то журналисткой: «У женщины в году бывает лишь шесть счастливых дней». Первый и последний день каникул. Как это верно, подумала миссис Рэмси, заметая останки своего лучшего обеденного сервиза. С каким счастьем, с какой радостью ожидала она возвращения домой своих отпрысков всего пять недель назад! A теперь?

«Послезавтра, – повторила она себе, – послезавтра Билл и Тед вернутся в школу. Неужели этот день и вправду настанет?.. Дождаться не могу!»

А с какой радостью она встречала их на станции пять недель назад! А как сами они ликовали и приветствовали ее! Как носились по дому и саду… Как ели приготовленный к их приезду особый пирог… A теперь… чего же она ждет теперь? День покоя и тишины. Без непрестанной готовки на два прожорливых рта, без этой вечной, не знающей перерыва уборки. Она любила своих мальчишек – хороших мальчишек, в этом трудно было усомниться. Она ими гордилась. Однако при всем том, их общество утомляло. Их аппетит, их бурная активность, наконец, никогда не прекращающийся шум…

В это мгновение послышались крики. Встревожившись, миссис Рэмси повернула резким движением голову. Все было в порядке. Дети, наконец, вышли в сад. Так оно и лучше, в саду для них больше места. Впрочем, они могут потревожить соседей… Оставалось только надеяться, что они оставят в покое кошек миссис Хемминг. По правде говоря, не ради самих кошек, но потому, что проволочная ограда вокруг сада миссис Хемминг оказывала пагубное воздействие на шорты мальчишек. Она бросила короткий взгляд на аптечку скорой помощи, оставленную под рукой на комоде. Не то чтобы ее слишком беспокоили естественные случайности энергичного детства. Если честно, в подобных случаях она неизбежно заявляла: «Сто раз тебе говорила, не являйся в гостиную в крови! Немедленно ступай на кухню, там я могу вытереть капли крови с линолеума».

Донесшийся снаружи жуткий вопль прервался на своем пике, превратившись в такое глубокое молчание, что миссис Рэмси по-настоящему встревожилась. И в самом деле, наступившая тишина казалась совсем не естественной. Она в нерешительности замерла на месте, держа в руках совок с осколками посуды. Дверь кухни отворилась, и в ней появился Билл с изумленным, даже восторженным выражением, абсолютно непривычным на этой одиннадцатилетней физиономии.

– Мам, – начал он. – Там к нам пришел детектив-инспектор, и с ним еще один человек.

– Ах, так, – с облегчением промолвила миссис Рэмси. – И что же ему нужно, мой дорогой?

– Он спросил тебя, – продолжил Билл. – Но я думаю, что он пришел к нам из-за убийства… ну, которое вчера произошло у мисс Пебмарш.

– Не понимаю, зачем в таком случае ему понадобилось встречаться со мною, – с легким раздражением проговорила миссис Рэмси.

Жизнь преподносит сюрприз за сюрпризом, подумала она. Откуда ей теперь взять картошку для рагу по-ирландски, если этот детектив-инспектор явился в столь неподходящий час?

– Ну, ладно, – вздохнула миссис Рэмси. – Никуда не денешься, надо идти.

Она высыпала осколки в мусорное ведро под раковиной, сполоснула руки под краном, пригладила волосы, и приготовилась следовать за Биллом, нетерпеливо приговаривавшим: «Мам, ну ладно, пошли…»

В непосредственном сопровождении сына миссис Рэмси вошла в гостиную, посреди которой стояли двое мужчин. Их общество разделял ее младший, Тед, приглядывавший за обоими круглыми внимательными глазами.

– Миссис Рэмси?

– Доброе утро.

– Надеюсь, эти молодые люди передали, что вас ждет детектив-инспектор Хардкасл?

– Ваш визит не ко времени, – начала разговор миссис Рэмси. – Сегодня утром мне неудобно разговаривать с вами, я очень занята. Вы надолго?

– Ну что вы, всего на несколько минут, – попытался подбодрить ее инспектор. – Разрешите присесть?

– Конечно, садитесь, садитесь.

Усевшись на стул с прямою спинкой, миссис Рэмси нетерпеливо посмотрела на них с Колином. Она ощущала полную уверенность в том, что несколькими минутами не отделается.

– А вам, молодые люди, оставаться совершенно необязательно, – дружелюбно обратился к мальчишкам Хардкасл.

– А… а мы не собирались уходить, – ответил Билл.

– Мы не уйдем, – отозвался Тед.

– Мы хотим все знать, – проговорил Билл.

– А как же, – подтвердил Тед.

– А крови было много? – спросил Билл.

– Так это был грабитель? – добавил Тед.

– Тихо, ребята, – проговорила миссис Рэмси. – Разве вы не слышали – мистер Хардкасл говорит, что вам нечего делать здесь?

– Не пойдем, – заявил Билл. – Мы хотим знать.

Хардкасл подошел к двери, открыл ее и строго посмотрел на мальчишек:

– Брысь.

Было произнесено одно только слово – спокойно, но властно.

Оставив сопротивление, мальчишки отправились к двери и, волоча ноги, проследовали наружу.

«Удивительно, – с благодарностью подумала миссис Рэмси. – Ну почему я не умею делать это так же, как он?»

Однако, продолжился ход ее размышлений, она им мать. И, по слухам, ей было известно, что ее мальчишки, выходя из дома, вели себя совсем по-другому. Самое худшее всегда выпадает на долю матерей. Но, с другой стороны, отметила она про себя, уж лучше так, чем иначе. И если бы хорошие, тихие, внимательные и вежливые мальчики по выходе из дома превращались в мелких хулиганов, создающих о себе скверное мнение, это было бы хуже, да-да, много хуже. Ей пришлось напомнить себе о предстоящем деле, поскольку инспектор Хардкасл уже вернулся от двери и сел.

– Если вас интересует то, что вчера произошло в девятнадцатом доме, – нервным тоном сказала она, – не понимаю, чем я могу помочь вам, инспектор. Я ничего не знаю об этом. Я даже не знаю, кто живет в этом доме.

– В этом доме проживает мисс Пебмарш, слепая женщина, работающая в Ааронбергском институте.

– Понятно, – проговорила миссис Рэмси. – Увы, я не знаю никого из тех, кто проживает в нижней части нашего «полумесяца».

– Скажите, а вы находились вчера дома с половины первого до трех часов дня?

– Ну да, – сказала миссис Рэмси. – Надо было приготовить обед и все такое. Впрочем, до трех я выходила из дома. Пришлось отвести ребят в кино.

Инспектор достал из кармана фотоснимок и передал ей.

– Мне хотелось бы услышать от вас, случалось ли вам видеть этого мужчину.

Миссис Рэмси посмотрела на снимок с некоторым интересом.

– Нет… нет, едва ли. Однако не уверена в том, что вспомнила бы его даже в том случае, если бы видела этого человека.

– А не случалось ли ему заходить в ваш дом по какой-то оказии – может быть, с предложением страховки или чего-то другого?

Миссис Рэмси покачала головой с уже большей уверенностью.

– Нет. Нет, могу точно сказать, что не видела его.

– У нас есть некоторые основания предполагать, что его звали Карри… мистер Р. Карри.

Инспектор вопросительно посмотрел на нее. Миссис Рэмси вновь отрицательно покачала головой.

– Прошу прощения, – виноватым тоном спросила она, – во время каникул у меня нет времени обращать внимание на то, что происходит вне дома.

– Действительно, хлопот полон рот, – согласился Хардкасл. – Отличные мальчишки у вас растут. Живые и бойкие. Надо думать, подчас даже слишком бойкие?

Миссис Рэмси в знак согласия улыбнулась.

– Да, – проговорила она, – хорошие мальчики, хотя иногда и слишком шумные.

– Не сомневаюсь в этом, – проговорил инспектор. – Хорошие ребята, молодцы. Смышленые, кстати. Если вы не против, перед уходом я переговорю и с ними. Мальчишки иногда замечают такое, чего не видят остальные домашние.

– Не думаю, чтобы они могли что-то заметить, – заметила миссис Рэмси. – Все-таки мы с ними живем не совсем рядом…

– Однако сады ваши соприкасаются.

– Ну да, – не стала возражать миссис Рэмси. – Но все же они разделены.

– А вы знакомы с миссис Хемминг из номера двадцать?

– Ну, в известной степени, – признала миссис Рэмси, – из-за ее кошек… ну и всякие разности происходят.

– Вы любите кошек?

– О нет, дело не в этом. Я имею в виду жалобы.

– Ну да. Жалобы? На что же?

Миссис Рэмси чуть порозовела.

– Дело в том, что когда люди держат кошек в таком количестве – а их у нее четырнадцать, – то теряют из-за них голову. И это неприятно. Я люблю кошек. У нас самих был кот… полосатый такой. Очень хороший мышелов. Но эта женщина так возится со своими кошками, готовит для них и все такое, – что не дает бедным животным жить собственной жизнью. И, конечно, они вечно пытаются бежать. Как сделала бы и я сама, случись мне оказаться на их месте. Потом мои мальчики действительно хорошие, они никогда не будут мучить кошку. И, кстати сказать, кошки всегда способны постоять за себя. Они очень разумные животные, кошки эти, то есть если обращаться с ними разумно.

– Не сомневаюсь в том, что вы правы, – проговорил инспектор. – Вижу, вы ведете очень занятую делами жизнь, – продолжил он, – вам приходится все каникулы развлекать и кормить своих детей. Когда они возвращаются в школу?

– Послезавтра, – ответила миссис Рэмси.

– Надеюсь, тогда у вас будет время как следует отдохнуть.

– Да уж, отведу душу, – согласилась она.

Пришедший с инспектором молодой человек, молчаливо делавший какие-то заметки, вдруг заговорил, несколько удивив этим миссис Рэмси:

– Вам надо было пригласить одну из этих иностранок. Au pair[9]9
  Живущая в семье (или приходящая) иностранка, помогающая по хозяйству, заботящаяся о ребенке и обучающая его своему языку в обмен на содержание и возможность общения на английском языке.


[Закрыть] – так они называются, – чтобы помогала вам по хозяйству в обмен на практику в английском языке.

– Наверное, можно будет попробовать, – задумчиво произнесла миссис Рэмси, – хотя мне всегда казалось, что иностранцы могут оказаться трудными в общении. Муж посмеивается надо мной за это. Но он, конечно, знает о загранице много больше, чем я. Он путешествовал куда больше моего.

– А сейчас он в отъезде, так? – спросил Хардкасл.

– Да… ему пришлось уехать в Швецию в начале августа. Он у нас строитель. Жаль, что ему пришлось уехать как раз в это время – в самом начале каникул… Он отлично управляется с детьми. И любит играть с ними в железную дорогу едва ли не больше, чем они сами. Иногда их рельсы, сортировочные станции и все прочее из прихожей протягиваются в соседнюю комнату. Трудно не споткнуться. – Покачав головой, она снисходительным тоном произнесла: – Мужчины иногда оказываются такими детьми…

– А когда вы ожидаете его назад, миссис Рэмси?

– Заранее это никогда не бывает известно. – Она вздохнула. – И потому иногда мне приходится… трудно.

Голос женщины дрогнул, и Колин пристально посмотрел на нее.

– Что ж, не будем больше отрывать вас от дел, миссис Рэмси. – Хардкасл поднялся на ноги. – Может быть, ваши мальчики покажут нам сад?

Билл и Тед ожидали в прихожей и сразу же ухватились за предложение.

– Только, конечно, – проговорил Билл, – это не очень большой сад.

Сад возле дома номер 62 по Уилбрэм-кресент все-таки пытались поддерживать в относительном порядке. С одной стороны тянулся бордюр из георгинов и астр. Небольшая лужайка была неровно подстрижена. Тропинки решительным образом нуждались в прополке, повсюду валялись модели аэропланов, космические пушки и прочие презентации достижений современной науки, как правило, в несколько потрепанном виде. В конце сада располагалась яблоня с соблазнительного вида красными яблочками на ветках. По соседству с ней росла груша.

– Вот он, – заявил Тед, указывая в пространство между яблоней и грушей, в котором четко обрисовывалась задняя часть дома мисс Пебмарш. – Это и есть дом номер девятнадцать, в котором произошло убийство.

– Этот дом отсюда хорошо виден, не правда ли? – заявил инспектор. – И еще лучше он будет виден из окон второго этажа.

– Правильно, – согласился Билл. – И если б вчера днем мы сидели возле него, то смогли бы чего-нибудь заметить. Но мы были в другом месте.

– Мы были в кино, – уточнил Тед.

– А отпечатки пальцев нашли? – спросил Билл.

– Не слишком полезные. А вы провели в саду весь вчерашний день?

– Ну да, то туда, то сюда, – проговорил Билл. – Все утро то есть. Но не видели ничего, и не слышали тоже.

– А если бы были здесь днем, то могли бы услышать крики, – с завистью проговорил Тед.

– Страшные и ужасные крики!

– А вы знаете в лицо мисс Пебмарш, то есть леди, которой принадлежит сад?

Мальчики переглянулись, а потом дружно кивнули.

– Она слепая, – пояснил Тед, – но запростяк ходит по саду. Ей не надо для этого никакой палочки или чего-то еще… А однажды перебросила нам наш мячик. Добрая тетя.

– А вчера вы ее здесь видели?

Ребята покачали головами.

– По утрам ее здесь не бывает. Она всегда ходит утром по делам, – сказал Билл. – А в сад выходит обыкновенно после чая.

Колин внимательно исследовал шланг, проложенный от крана в доме. Протянутый вдоль садовой дорожки, он оканчивался под грушей.

– Никогда не думал, что груши надо поливать, – заметил Лэмб.

– Ах это, – проговорил слегка смутившийся Билл.

– С другой стороны, – проговорил Колин, – если залезть на дерево… – Посмотрев на обоих мальчишек, он вдруг улыбнулся. – То струей воды можно будет достать какую-нибудь кошку, так ведь?

Оба молодых человека усердно ковыряли гравий носками ботинок и смотрели куда угодно, только не на Колина.

– Именно этим вы здесь и занимались, так? – спросил он.

– Ну, ладно, – проговорил Билл, – это же им не вредит. Не то что, – тоном уязвленной добродетели произнес он, – не то что катапульта.

– Надо думать, вам приходилось охотиться на кошек с помощью катапульты?

– Не совсем, – возразил Тед. – Нам так ни разу и не удалось попасть в какую-нибудь кошатину.

– Тем не менее со шлангом вы не раз развлекались, – проговорил Колин. – И тогда приходит миссис Хемминг и начинает жаловаться?

– Она всегда жалуется, – поправил его Билл.

– А вы пролезали через ее забор?

– Ну, через эту сетку просто так не пролезешь, – неосторожно проговорил Тед.

– Но вы иногда залезаете в ее сад, так ведь? И как вы это делаете?

– Можно полезть через забор в сад мисс Пебмарш. А потом, с правой стороны, почти сразу можно протиснуться сквозь зеленую изгородь в сад миссис Хемминг. Там есть дыра в проволоке.

– Неужели ты не можешь заткнуться, дурак? – проговорил Билл.

– Надо думать, вы уже провели собственное расследование обстоятельств убийства? – предположил Хардкасл.

Мальчишки переглянулись.

– Когда вы вернулись домой из кино и узнали, что случилось в соседнем доме… готов поклясться, что вы пролезли через забор в сад девятнадцатого дома и все осмотрели.

– Ну… – с опаской протянул Билл.

– Вполне возможно, – серьезным тоном проговорил Хардкасл, – что вы могли заметить что-то пропущенное нами. И если вы уже кое-что, э… собрали, буду весьма обязан, если вы покажете свою коллекцию мне.

Билл уже принял решение и распорядился:

– Неси их сюда, Тед.

Тот послушно вприпрыжку сорвался с места.

– Боюсь, что ничего хорошего на самом деле мы не нашли, – признал Билл. – Все это так… понарошку. – Он с тревогой посмотрел на Хардкасла.

– Это меня не удивит, – проговорил инспектор. – Такова вся работа полисмена. Одни разочарования.

Билл посмотрел не него с облегчением.

Вернулся бегом чуть запыхавшийся Тед. Он передал инспектору завязанный грубым узлом платок, в котором что-то позвякивало.

Мальчишки обступили Хардкасла, тот развязал платок и принялся разглядывать содержимое.

С ручкой от чашки соседствовали черепок с ивовым узором, поломанный совок, ржавая вилка, монета, бельевая прищепка, радужная стекляшка и половинка ножниц.

– Интересная коллекция, – невеселым тоном молвил инспектор.

Поглядев на полные ожидания лица мальчишек, он пожалел их и взял осколок стекла.

– Возьму это. Может быть, соединится с чем-то еще…

Колин уже взял монетку и внимательно рассматривал ее.

– Она не английская, – проговорил Тед.

– Нет, не английская, – согласился Колин и посмотрел на Хардкасла. – Можем взять и ее, – предложил он.

– Только никому не говорите об этом, – тоном заговорщика обратился к мальчуганам инспектор.

Молодые люди с восторгом пообещали молчать.