Текст книги "Звезда сироты"

Это не было полной ложью. Похищение им Силзензюзекс буквально образовывало дело, связанное с Церковью, и его привела сюда информация из Церковной картотеки.

Последовала долгая пауза, пока невидимые существа на другом конце передачи переваривали это. Наконец: – Координаты челночного порта для вас следующие…

Флинкс зацарапал, записывая информацию. Его хитрость принесла им хотя бы это. После того как они приземлятся… ну, он продолжит импровизацию оттуда. Цифры показывали на место на довольно маленьком плато в горах южного континента. Согласно полученной информации взлетная полоса граничила с огромным озером на уровне 14ООО метров.

Потея, ворча на собственную неловкость, Флинкс сумел расположить корабль над указанным местом посадки с минимумом поправок для автопилота. Оттуда начался тряский, разболтанный спуск на поверхность под управлением автоматики челнока.

Силзензюзекс теперь постоянно говорила, по большей части сама с собой.

– Я просто не понимаю, – снова и снова продолжала повторять она. – Там внизу ничего не должно быть. На планете под Эдиктом. Даже Церковного аванпоста. Это просто не имеет ни малейшего смысла.

– Почему же это не имеет смысла? – спросил ее Флинкс, стараясь удержаться в кресле, когда крошечный челнок сражался с перекрестными ветрами. – Почему бы Церкви не иметь дел на планете, от которой она хочет отвадить всех прочих?

– Но только крайняя угроза благу рода челанксийского достаточная причина для помещения планеты под Эдикт, – возразила она недоверчивым тоном. – Я никогда не слышала ни об одном исключении.

– Естественно, – согласился Флинкс, с уверенностью испытавшего много извращений природы человека и транкса. – Потому что нет доступа ни к какой информации по находящимся под Эдиктом планетам. Ах, как удобно.

Челнок теперь накренился, ныряя между огромных горных склонов, поросших лесом. Более плотная атмосфера здесь намного подняла потолок высоты деревьев, по сравнению с существующим на Мотыльке или Земле. Повсюду виднелись небольшие горные и альпийские озера. А повыше младенцы-ледники осторожно прорезали себе дорогу вниз, даже здесь, поблизости от экватора планеты.

– Начинаем заход на посадку, – уведомил их компьютер челнока. Флинкс уставился вперед и увидел, что плато, упомянутое базирующимся на земле голосом, было намного меньше, чем он надеялся. Это было не настоящее плато, а широкая ледниковая равнина, пропаханная льдом с гор. Одна сторона плато-равнины была заполнена узким озером, сверкавшим, словно вытянутый сапфир.

Когда челнок выправился, они пронеслись мимо крутого водопада высотой по меньшей мере в тысячу метров, падавшего стрелой в каньон, находящийся прямо под ними. Это, решил он, был великолепный мир.

Если бы только челнок посадил их на него в целости.

Его амортизационное кресло задрожало, когда корабль полыхнул тормозными реактивными двигателями. Он различил впереди взлетную полосу, тянувшуюся параллельно глубокому озеру. На противоположном конце над аллювиальным гравием и низким кустарником высовывалось крошечное скопление зданий.

По крайней мере, здешняя база – кто бы там на ней ни обитал – была достаточно развитой, чтобы иметь автоматические посадочные захваты. Встроенные в ткань самой взлетной полосы, они зацепляли соответствующие соединения в брюхе челнока. Сильный крен просигнализировал о завершении этого маневра. Затем компьютер взлетной полосы где-то под ними взял управление на себя и привел челнок к плавной безопасной посадке.

Силзензюзекс пялилась в левый боковой иллюминатор, даже когда расстегивала ремни.

– Это бред, – бормотала она, уставясь на приличный комплекс строений поблизости. – Здесь не может быть базы. Тут ничего не должно быть.

– Кое-что из этого ничего, – заметил он, показывая в сторону двигавшихся к ним по полю пары больших машин, – подъезжает поприветствовать нас. Помните теперь, – напомнил он ей, успокаивая нервозного Пипа и направляясь к проходному коридору, ведущему к люку, – вы находитесь здесь потому, что я вынудил вас приехать.

– Но не физически, – возразила она. – Я уже сказала вам, что не могу лгать.

– Конская Голова, – пробурчал он, подняв глаза к небу. – Тогда будьте уклончивой. А… делайте, что считаете наилучшим. Мне не более удастся обратить вас в разум, чем вам – убедить меня вступить в вашу Церковь.

Флинкс активировал автоматический шлюз, и тот начал цикл открывания. Если бы атмосфера снаружи, вопреки информации в Галографических архивах, оказалась непригодной для дыхания, шлюз бы не открылся. Когда дверь отъехала в сторону, вытянулся волнистый трап; сенсоры на противоположном конце остановили его, как только он коснулся твердой почвы.

Пип сильно зашевелился, но Флинкс держал своего приятеля твердой рукой. Очевидно, мини-дракончик снова воспринял какую-то угрозу, что было бы естественным, если бы, скажем, тут и в самом деле находилось Церковное поселение. В любом случае они не смогли бы разделаться со всей группой, которая, надо полагать, была вооружена. Потребовалось несколько минут, прежде чем он сумел убедить своего приятеля расслабиться, безотносительно к тому, что произойдет в дальнейшем.

Флинкс глубоко вздохнул и принялся спускаться по трапу. Силзензюзекс угрюмо шествовала позади, углубившись в угрюмые размышления. Несмотря на высоту, воздух здесь был плотным и насыщенным кислородом. Это более чем компенсировало немного непривычную гравитацию.

С трех сторон вокруг долины поднимались покрытые снегом скалы. За исключением ледниковой равнины, где они теперь стояли, долина и горные склоны были одеты густым мехом высоких деревьев. Зеленый цвет все еще преобладал, но попадалось и немало растительности желтого оттенка. Их ветки жестко поднимались к небу, чтобы, несомненно, полностью растопыриться к зимним снегопадам.

Температура была превосходная, около 20 С. По крайней мере, таковой она являлась с точки зрения Флинкса. Силзензюзекс уже замерзла, а сухой воздух никак не помогал гибкости ее экзоскелетных сочленений.

– Не беспокойтесь, – попытался он приободрить ее, когда машины приблизились, – тут должны быть квартиры, предназначенные для служащих-транксов. Вы скоро сможете согреться.

«И объяснить свою историю местным властям наедине, если пожелаешь», – мысленно добавил он.

Его слова были прерваны, когда перед ними остановилась первая большая машина. Ожидая, Флинкс по-прежнему плотно сжимал Пипа, держа напряженного мини-дракончика за сочленения крыльев, чтобы предотвратить любой внезапный полет. И все же, несмотря на минуты, уже потраченные им на успокоение своего приятеля, Пип все еще трепыхался. Когда он наконец попритих, то болезненно туго обвился вокруг плеча Флинкса.

Из машины начали появляться люди. Они не носили ни аквамариновых одежд Церкви, ни алых – Содружества. И к тому же они не походили на зарегистрированных в Содружестве оперативников, а держали наготове лучеметы.

Семеро мужчин и женщин рассыпались полукругом, охватывавшим двух прибывших. Двигались они с не понравившейся Флинксу ловкостью. Когда прибыла вторая машина и начала изрыгать своих пассажиров, несколько членов первой группы, сорвавшись с места, взбежали по трапу и исчезли в челноке.

– Послушайте-ка… – непринужденно начал Флинкс. Один из мужчин в группе угрожающе навел на него лучемет.

– Я не знаю кто ты, но пока – заткнись.

Флинкс охотно подчинился, тогда как Силзензюзекс – застывшая теперь не только от холода – стояла позади него и изучала их конвоиров.

Прошло несколько минут, прежде чем пара забравшихся в челнок появилась вновь и крикнула своим товарищам:

– На борту больше никого нет, и нет никакого оружия.

– Хорошо. Вернитесь на свои места.

Флинкс повернулся к приказавшей это коренастой женщине среднего возраста. Она стояла прямо напротив него. У нее было лицо женщины, повидавшей слишком рано слишком многое, и чья юность была временем сгоревших надежд и несбывшихся грез. Яркий шрам тянулся ломаной кривой от уголка глаза до уха, а затем вниз по шее, исчезая под высоким воротником. Его мертвенная белизна бросалась в глаза на фоне ее смуглой кожи. Она щеголяла шрамом, словно любимым ожерельем. Он заметил, что ее простая одежда в виде рабочих штанов, сапог и верхней блузы с высоким воротником определенно долго была в употреблении.

Достав карманную рацию, она произнесла:

– Джавитсе говорит, что на борту больше никого нет, и нет никакого оружия.

Из компактного приемника говорившей раздались ответные звуки, слишком тихие и отдаленные, чтобы Флинкс понял их.

– Нет, приборы не показывают также никаких автоматических передатчиков сигналов. Корабль на орбите ответил вновь? – Еще одна пауза. – Похоже, их только двое.

Она отключила рацию, сунула обратно на свой утилитарный пояс и оглядела Флинкса и Силзензюзекс:

– Кто-нибудь знает, что вы прилетели сюда?

– Вы ведь не ожидаете же, что я буду облегчать вам работу, не так ли? – отпарировал Флинкс, чтобы как-то отвлечь внимание от Силзензюзекс, да и ответить на вопрос.

– Весельчак. – Женщина сделала осмотрительный шаг вперед, подняв лучемет к левому плечу. Пип зашевелился, и она внезапно осознала, что мини-дракончик вовсе не украшение.

– Я бы этого не делал, – мягко сообщил ей Флинкс. Она поглядела на змея.

– Ядовитый?

– Очень.

Она не улыбнулась в ответ.

– Мы, знаете, можем убить и его, и вас обоих.

– Разумеется, – любезно согласился Флинкс, – Но если вы нацелите на меня этот лучемет, то и я, и Пип постараемся вцепиться вам в горло. Если он вас не убьет, то, вероятно, убью я, как бы быстро ни двигалось это кольцо счастливых лиц. В том же маловероятном случае, если у нас ничего не получится, то я буду покойником, а ваш начальник будет чертовски недоволен, потеряв шанс допросить меня. В любом случае вы проигрываете.

К счастью, женщина была не из тех, кто действует, не подумав. Она шагнула назад, все еще держа лучемет направленным на него.

– Большой весельчак, – натянуто заметила она. – Может быть, Мадам позволит мне потолковать с вами, после того как закончит задавать свои вопросы. Остри себе сколько хочешь, у тебя недолгое будущее.

Она сделала резкий жест лучеметом:

– Вы оба, в первую машину.

Они прошли между лучеметов. Флинкс напрягся, когда вступил в большой салон, и, к своему разочарованию, увидел, что внутри его ждали двое вооруженных и равно напряженных людей. Значит, шансов броситься к управлению нет. Покорившись судьбе, он влез на место.

Силзензюзекс последовала за ним, вынужденная неудобно присесть на голом полу, потому что машина была оборудована сидениями только для людей, не подходящими для ее тела. За ними последовало несколько охранников. К облегчению Флинкса, коренастой женщины среди них не было.

Низкое гудение поднялось до воя, когда машина воспарила на воздушной подушке. Оставаясь в метре над землей, она двинулась к близлежащим зданиям, а вторая машина следовала за ней по пятам. Когда они подъехали ближе, Флинкс увидел, что комплекс построен на опушке леса. В отдалении он еле-еле различил несколько добавочных строений, обнимающих горный склон, возвышаясь среди деревьев.

Машины остановились перед пятиэтажным зданием с островерхой крышей. Их препроводили внутрь.

– Здания здесь – сплошные углы и наклоны, – заметил Флинкс Силзензюзекс, пока они проходили недолгий путь от машины до входа. – Деревья уже показывают, что снегопады здесь зимой, должно быть, ужасные. А это – местный эквивалент тропиков.

– Тропиков, – фыркнула она, сердито щелкая жвалами. – Я уже замерзаю. – Голос ее упал. – Это, вероятно, без разницы, поскольку нас, скорее всего, скоро убьют. Или до вас еще не дошло, что мы наткнулись на какое-то очень крупное незаконное предприятие?

– Такая мысль приходила мне в голову, – непринужденно ответил он.

Поднявшись лифтом на верхний этаж, они вышли в коридор, по которому двигались по разным делам несколько озабоченных мужчин и женщин. Они были не настолько погружены в себя, чтобы не выглядеть пораженными при появлении Флинкса и Силзензюзекс.

Группа сделала один поворот налево, продолжила путь почти до самого конца ответвлявшегося коридора, а затем остановилась. Обращаясь в дверной микрофон, коренастая женщина запросила и получила разрешение войти. Она исчезла за дверью, предоставив сильно охраняемой паре подождать и подумать, прежде чем дверь снова ушла в стену.

– Приведите их.

Кто-то дал Флинксу сильного тычка, отправившего его, спотыкаясь, вперед. Силзензюзекс ввели в помещение с равной грубостью.

Они стояли в роскошной палате. Панели, слегка тронутые пурпурным цветом, открывали розовую панораму озера и гор, взлетной полосы и, заметил с тоской Флинкс, их припаркованного челнока. Он казался сейчас очень далеким.

В одном конце помещения плясал маленький водопад, окруженный коврами, которые были больше мехами, чем тканью. В воздухе стоял густой запах духов, забивший его чувства до пресыщения. Дверь позади них бесшумно закрылась.

В помещении находилась еще одна особа.

Она сидела в кресле поблизости от прозрачных панелей и была облачена в легкое платье. Ее длинные белокурые волосы были уложены тройной спиралью, свернутыми тремя прядями, по одной над каждым ухом и последняя на затылке. В данный момент она пила что-то испаряющееся из кружки «Тагану».

Лицо-со-шрамом почтительно обратилась к ней:

– Вот они, Мадам Руденуаман.

– Спасибо, Линда.

Женщина повернулась лицом к ним. Флинкс почувствовал удивление Силзензюзекс.

– Она же едва ли старше, чем ты или я, – прошептала она.

Флинкс ничего не сказал, а лишь бесстрастно ждал и глядел в ответ в эти хризолитовые глаза. Нет, «хризолитовые» неподходящее слово, больше подошло бы «оливиновые». За этими глазами таилась ледяная смертоносность, которую он почувствовал сильнее, чем плавающий запах духов.

– Прежде чем я распоряжусь убить вас, – начала приятным текучим голосом молодая женщина, – я потребую ответы на несколько вопросов. Прошу не забывать, что у вас нет никакой надежды. Единственное, над чем вы имеете какую-то власть, это образ вашей смерти. Она может быть быстрой и действенной, в зависимости от вашей готовности отвечать на мои вопросы, или медленной и утомительной, если вы проявите нежелание. Хотя и не скучной, заверяю вас…

Глава 9

Флинкс продолжал изучать ее, когда она сделала еще один глоток парящего напитка. Он не мог не заметить, что она была почти прекрасной, хотя на ее лице отсутствовали всякие следы мягкости.

Протянув руку вбок, она взяла трость с искусной резьбой. С ее помощью она сумела подняться и прихромать к ним, чтобы изучить поближе. При ходьбе она оберегала левую ногу.

– Я – Телин ауз Руденуаман. А вы?..

– Мое имя Флинкс, – с готовностью ответил он, не видя никакой выгоды в том, чтобы гневать эту покалеченную женщину-бомбу.

– Силзензюзекс, – добавила его спутница.

Женщина кивнула, повернулась и вернулась обратно, снова опустившись в кресло, приказав им обоим тоже сесть. Флинкс занял кресло, уголком глаза замечая, что женщина со шрамом, именуемая Линдой, со своей позиции у двери следила за каждым движением его и Пипа. Силзензюзекс сложилась поблизости на меховом полу.

– Следующий вопрос, – сказала Руденуаман. – Как вы прошли мимо Церковного мироблюстителя?

– Мы… – начал было говорить он, но остановился, когда почувствовал деликатное и все же твердое пожатие своей руки. Посмотрев мимо иструки, он увидел, что Силзензюзекс умоляюще смотрит на него.

– Извини, Сил, но у меня антипатия к пыткам. Мы ничего не добьемся, и по крайней мере на данный момент я хотел бы…

Иструка убралась. Он не упустил брошенного ею на него взгляда, полного предельного презрения.

– Такой же благоразумный, как и бойкий, – одобрительно заметила Руденуаман. – Я слышала вас все время с тех пор, как вы приземлились. – Короткое мерцание улыбки исчезло, и она нетерпеливо повторила. – Крепости, как вы прошли мимо них?

Флинкс показал на Силзензюзекс.

– Моя подруга, – объяснил он, игнорируя вырвавшийся у нее пустой жвальный смех, – падре-элект, работающая в настоящее время в Церковной службе безопасности. Она уговорила мироблюститель пропустить нас.

Лицо Руденуаман стало задумчивым.

– Значит, обман был произведен устно? – Флинкс кивнул. – Нам придется посмотреть, нельзя ли что-нибудь предпринять насчет этого.

– Насчет крепости-мироблюстителя? – выпалила Силзензюзекс. – Как вы можете модифицировать… фактически, как вы сумели пройти мимо них? Что вы здесь делаете, с этим незаконным предприятием? Это же мир под Эдиктом. Никто, кроме Церкви и высших эшелонов правительства Содружества не обладает кодами, необходимыми для прохождения мимо мироблюстительной станции; разумеется, никакой частный концерн не обладает такой способностью.

– Этот частный концерн обладает, – улыбнулась женщина.

– И что же это за концерн? – спросил Флинкс. Она обратила к нему свою лишенную юмора улыбку.

– Для человека обреченного вы задаете уйму вопросов. Однако мне не очень часто выпадает случай похвастаться. Это «Нуаман Энтерпрайзис». Слышали когда-нибудь о нем?

– Слышал, – ответил ей Флинкс, думая, что этот поиск родителей заводил ему уйму гнилостных деловых контактов. – Он был основан…

– Родственниками моей тетки, – закончила она за него, – а затем еще больше развит моей теткой Рашалейлой, да станет ее душа грязью. – Улыбка ее расширилась. – Но теперь во главе я. Я почувствовала, что на повестку дня встал вопрос о смене кадров на высшем административном посту. К несчастью, когда я в первый раз попыталась заменить ее, я выбрала себе в подручные человека с мускулами, но без мозгов. Нет, это не точно. С мускулами и без верности. Это стоило мне, – и она нахмурилась, вспоминая, – неприятного времени. Но я сумела сбежать из медицинского ада, куда меня упрятала тетка. Моя вторая попытка была лучше спланированной – и успешней. Теперь он, понимаете, «Руденуаман Энтерпрайзис». Я.

– Никакой частный концерн не имеет необходимых средств для обмана Церковного мироблюстителя, – настаивала Силзензюзекс.

– Несмотря на ваш допуск службы безопасности, вы, кажется, лелеете всякого рода дурацкие представления. Мы не только, признаю, с некоторой помощью, обманули их, но они еще и остаются действующими, чтобы предупреждать или уничтожать любых визитеров, не имеющих нашего допуска. Вы можете понять, почему ваше внезапное появление первоначально вызвало у меня существенное беспокойство. Но больше я не беспокоюсь, поскольку вы оказались столь готовыми сотрудничать, следуя нашим инструкциям о приземлении. Конечно, вы не имели причин ожидать встречи с кем-либо, кроме компании удивленных Церковников.

– Вы не имеете права… – начала Силзензюзекс.

– О, пожалуйста, – пробормотала в негодовании Руденуаман. – Линда…

Лицо-со-шрамом покинула свое место у двери. Флинкс крепко держал Пипа, сейчас было не время и не место навязывать решающее столкновение. Пока еще.

Коренастая женщина нанесла внезапный удар ногой, и Флинкс услышал треск хитина. Силзензюзекс издала высокий, пронзительный свист, когда одна стопорука была сломана в главном сочленении. Красновато-зеленая жидкость начала постоянно течь, когда она упала на бок, стаскивая иструками и другой стопорукой поврежденную конечность.

Линда повернулась и возвратилась на свой пост у двери, словно ничего не случилось.

– Вы же знаете, что у нее открытая система кровообращения, – осторожно пробормотал Флинкс. – Она истечет кровью до смерти.

– Истекла бы, – поправила его Руденуаман. – Если бы Линда сломала ей саму ногу, вместо того чтобы просто сломать сочленение. Сочленения у транксов коагулируются. Ее нога исцелится, а моя – нет, после того, как медицинские экспериментаторы моей тетки с ней покончили. – Она постучала тростью по своей собственной левой ноге. Та зазвенела пустотой. – Другие мои части тоже пришлось заменить, но они оставили самую главную вещь, – она показала на свою голову, – нетронутой. Это была последняя ошибка моей тетки.

– У меня есть к вам еще один вопрос. – Она нагнулась вперед и в первый раз с начала допроса стала казаться искренне заинтересованной. – Что вообще, черт возьми, побудило вас явиться сюда, на планету под Эдиктом? И только вас двоих, без оружия?

– Это смешно, – сказал Флинкс, – но… у меня тоже есть вопрос, на который нужно найти ответ.

Видя, что он говорит серьезно, она откинулась в кресле.

– Вы странный индивидуум. Почти такой же странный, как глупый. Что за вопрос?

Он вдруг был подавлен множеством конфликтующих возможностей. Один факт был ясен. Сообщит ли она ему то, что он желал узнать или нет, они с Силзензюзекс умрут. Когда молчание затянулось, даже Силзензюзекс стала достаточно любопытной, чтобы на миг забыть про боль в стопоруке.

– Я не могу вам этого сказать, – ответил наконец он.

Руденуаман подозрительно посмотрела на него.

– А это уже странно. Вы же рассказали мне все остальное. Зачем же колебаться с этим?

– Я мог бы вам рассказать, но вы ни за что не поверите.

– Я временами весьма доверчива, – возразила она. – Испытайте меня, и если я найду это интригующим, то может, в конце концов, и не убью вас. – Эта мысль, казалось, позабавила ее. – Да, скажите мне, и я оставлю вас обоих в живых. Мы здесь всегда можем применить неквалифицированный труд. И меня окружают не самые умные личности. Я могу сохранить вас ради новизны, для тех случаев, когда я приезжаю сюда.

– Ладно, – решил он, предпочтя принять ее предложение, как самое лучшее, на какое он мог надеяться. – Я прибыл сюда для того, чтобы отыскать правду о своем рождении.

Ее позабавленное выражение лица исчезло.

– Вы правы… я вам не верю. Если вы не сможете представить ничего лучше этого…

Ее перебил звонок, и она раздраженно посмотрела на дверь. – Линда…

Возникло ожидание, пока коренастая женщина отодвинула дверь и неслышно поговорила с кем-то в коридоре. Одновременно что-то почти забытое вдруг завыло в мозгу Флинкса. Этому соответствовал визг, который могли слышать все.

– Чаллис, – крикнула рассерженная Руденуаман, – неужели ты не можешь утихомирить это отродье? Почему ты продолжаешь всюду таскать ее с собой? Мне никогда не… – Она оборвала фразу, переводя взгляд с коммерсанта, стоявшего в полуоткрытых дверях, выпучив глаза, на Флинкса, а затем снова на коммерсанта.

– Ка… чт… ты! – сумел наконец выпалить Конда Чаллис, словно человек, прочищавший горло от застрявшей в дыхательном горле кости.

– Ты знаешь этого человека? – спросила Руденуаман Чаллиса. В ней поднималась страшная ярость, когда постепенно стало ясно, как Флинкс нашел эту планету. Права она была только частично, но именно этой части она могла поверить.

– Вы знаете друг друга! Объяснитесь, Чаллис!

Коммерсант совершенно потерял контроль над собой.

– Он знает о кристаллах, – залепетал он. – Я хотел, чтобы он помог мне в игре с кристаллом, а он…

Коммерсант неумышленно открыл нечто, подозреваемое Флинксом. «Так значит, янусские камни берутся отсюда. Это очень интересно и очень многое объясняет». Он посмотрел на Силзензюзекс:

– Совершенно очевидно, Сил, это объясняет, почему кто-то пошел на невероятные расходы и риск огромного штрафа, связанного с игнорированием Церковного Эдикта.

Взорвался миниатюрный, серебряный голосок.

– Ты здоровенный, жирный идиот! – не то провизжал, не то проорал он.

И так уже потрепанный Чаллис опустил взгляд, потрясенно видя всегда угодливую Махнахми, корчащей ему страшные рожи. Флинкс с интересом следил. Коммерсант сделал наконец что-то, достаточно опасное, чтобы заставить ее разбить свою заботливо сохраняемую скорлупу невинности.

Руденуаман поглядела с равным любопытством, хотя ее настоящее внимание и гнев были все еще припасены для Чаллиса. Она почти с жалостью посмотрела на него.

– Ты становишься подверженным глупости, Конда. Я не знаю, зачем явился сюда этот человек, но не думаю, что это связано с камнями. И больше не имеет значения, что ты только что выдал лучше всего хранимую тайну во всем Содружестве, потому что она никогда не покинет этой планеты, и уж, конечно, не с кем-то из этих двоих. – Она показала на Флинкса и Силзензюзекс.

– Но он гонялся за мной, преследовал меня! – горячо возразил Чаллис. – Это должно иметь какое-то отношение к кристаллам!

Руденуаман повернулась к Флинксу: – Вы преследовали Чаллиса? Но почему?

Коммерсант простонал, не сознавая, что дает подтверждение предыдущему ответу Флинкса:

– А, из-за какого-то законченного бреда насчет своих предков!

Он не добавил, к большой тревоге Флинкса, обладал ли он какой-то информацией по этому конкретному помешательству.

– Может быть, я вам и поверю, – осторожно сказала Флинксу Руденуаман. – Если это и предлог, то, разумеется, согласующийся.

Лучше отвлечь ее от темы о нем, решил Флинкс:

– Где добываются камни? Вон в том большом комплексе вверх по горному склону?

– А вы забавны, – уклончиво сказала она. – Да, я могу на время сохранить вам жизнь. Будет разнообразием получить некоторую умственную стимуляцию.

Она обратила строгое лицо к коммерсанту:

– Что же касается тебя, Конда, то ты стал чересчур часто позволять своим личным извращениям мешать бизнесу. Я надеялась… – она пожала плечами. – Чем меньше знающих о камнях, откуда они происходят, тем лучше. Учитывая, что здесь поставлено на карту, я думаю, мне придется найти другого внешнего реализатора.

– Телин, нет, – взмолился Чаллис, мотая головой. Он вдруг оказался разжалованным из крайне богатого, могущественного коммерсанта в испуганного толстого старика.

– И нам придется также что-то сделать с этим скулящим отродьем, – добавила она, обратив ядовитый взгляд к молча следящей Махнахми. – Линда… отведи их к Райлзу. Он может делать с Чаллисом что хочет, лишь бы то было разумно и быстро. В конце концов, – великодушно добавила она, – он какое-то время был нашим партнером. Что же касается этой маленькой скулячки, прибереги ее для послеобеденного развлечения. Мы должны суметь заставить ее протянуть несколько дней.

– НЕТ!

Флинкс почувствовал себя поднятым в тисках мысленного вопля возмущения. Страшная сила пробороздила помещение, срывая с якоря ковры, мебель и людей и швыряя их прочь от дверей. Вылетело несколько толстых розовых панелей полиплексисплава. Флинкс пытался овладеть своим телом, сумел остановиться у ложа, твердо прикрепленного к полу. Пип беспокойно парил у него над головой, гневно шипя, но не в состоянии сделать больше, чем удержаться в воздухе на месте перед лицом вихря.

С развевающимися волосами, Флинкс загородил лицо рукой и, прищурившись, посмотрел на этот ураган.

Силзензюзекс стремительно откатилась в противоположный угол. Охранница Линда лежала поблизости без сознания. Она стояла ближе всех к сильнейшему взрыву. Телин ауз Руденуаман лежала похороненная в массе толстых меховых ковров и сломанных подставок, в то время как объемистая туша Конды Чаллиса обнимала мех, прикрепленный поблизости от двери и цеплялась изо всех сил, когда ветер дергал и рвал его.

– Ты толстый недоумок! – визжал на него источник этого карманного тайфуна, по-детски топая ножкой по полу. – Ты свинячий зад, студенистый болван… Ты взял да испортил все! Почему ты не мог держать свой глупый язык за зубами? Сколько лет я не давала тебе споткнуться о собственный язык, сколько лет я принимала за тебя правильные решения, когда ты, ликуя, считал их своей заслугой! А теперь ты все это выбросил вон, все – вон! – Она плакала, по щекам у нее текли ручьем девчоночьи слезы.

– Деточка моя родная, – выдохнул Чаллис в ветер. – Вытащи нас из этого и…

– Деточка моя родная! – плюнула она в него. – Я и слов-то еще не знаю, чтобы описать, что ты думал со мной проделывать, или что сделал, правда, для тебя это больше не имеет значения. Я не могу больше спасать тебя, папочка Чаллис. – Она обвела помещение пылающим взором.

– А вы можете убираться ко всем чертям! Я никого из вас не боюсь. Но мне нужно время, чтобы вырасти в саму себя. Я пока не знаю, что я такое.

Она снова прожгла Чаллиса презрительным взглядом:

– Ты уничтожил мой шанс вырасти богатой и могущественной. Дьявол тебя побери.

Повернувшись, она исчезла, выбежав в коридор.

– В один прекрасный день, – уколол Флинкса тающий мысленный крик, – я буду достаточно сильной, чтобы даже вернуться за тобой.

Ветер медленно замер, постепенно стихая. Флинкс сумел перекатиться в спадающем бризе и пощупал свои синяки. Он увидел, что Силзензюзекс удалось защитить свою сломанную стопоруку. Твердый экзоскелет спас ее от дополнительных повреждений, так что хоть она и была ранена первой, но на самом деле оказалась по-настоящему помятой меньше других. За исключением, конечно, Пипа, устроившегося встревоженным, но невредимым на плече Флинкса. Только сила ветра помешала ему убить Махнахми.

Телин ауз Руденуаман была потрясена больше, чем хотела бы признать.

– Линда… Линда! – охранница как раз приходила в сознание. – Подними базу по тревоге, всех. Эту девчонку надо немедленно убить. Она Адепт.

– Да… Мадам, – ответила женщина, еле ворочая языком. Правая щека у нее кровоточила и побледнела, и она болезненно моргнула, когда коснулась левого локтя.

Руденуаман пыталась казаться уверенной.

– Мне наплевать, какие магические фокусы она может выкинуть. Она всего лишь ребенок и не может никуда деться.

Словно в ответ на это, спустя несколько минут до них докатился сквозь выломанные оконные панели глухой грохот. Руденуаман поспешно прохромала к прозрачной стене. Флинкс тоже очутился там, как раз вовремя, чтобы увидеть нечто, чему он, единственный из находящихся в помещении, ничуть не удивился.

Их челночное судно – и все оставшиеся надежды на побег – быстро уменьшалось в небе на конце взлетной полосы, исчезающая точка меж горных вершин.

– Она… она умеет пилотировать челнок, – бормотал про себя ошеломленный Конда Чаллис.

– Тихо, Конда. Всякий может управлять судном, настроенным принимать устные команды. И все же, одна, в ее возрасте…

– Она использовала меня. Она использовала меня, – продолжал Чаллис, позабыв про все вокруг себя. Глаза его остекленели. – Все эти годы я считал ее такой очаровательной, хорошенькой, маленькой… а она использовала меня.

Начал сыпаться смех.

– Да заткнись ты! – вынуждена была наконец завизжать Руденуаман. Но коммерсант игнорировал ее, продолжал кататься по полу, истерически хохоча над сыгранной ею с ним чудесной, замечательной шуткой. Он все еще хохотал, хотя и более неровно, когда прибыли двое охранников, чтобы препроводить его.

Флинкс завидовал ему. Он-то теперь никогда не почувствует луча лазера, когда его казнят. Потряси достаточно сильно мир человека – развалится человек, а не мир. Сперва неожиданное появление Флинкса здесь, а потом Махнахми. Нет, даже вся королевская конница и вся королевская рать не смогли бы собрать Конду Чаллиса.