Электронная библиотека » Альберт Вандаль » » онлайн чтение - страница 31


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 19:56


Автор книги: Альберт Вандаль


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

Шрифт:
- 100% +

В тех же видах он с еще большим вниманием стал заниматься своими польскими подданными. Желая не только подавить в них малейшее поползновение к восстанию, но и привязать их к себе, он поступает с ними то строго, то милостиво. Эта тактика была вполне законная и честная. Не таковы были ее приемы объясниться с поляками по поводу договора. Царь делал вид, что получил уже конвенцию, содержавшую в себе смертельный приговор Польше. Известно, что на деле это было не так: он не в силах был выманить ее у императора. Затем русскими властями был пущен слух, что конвенция подписана; что Наполеон отказался от поляков; что он продал их, выдал с головой и навсегда сделался недостойным их симпатий. Один из наших агентов в Варшаве, указав на всевозможные усилия антифранцузской пропаганды, прибавляет: “Вот еще один прием, употребленный русскими с целью лишить поляков всякой надежды на Францию и не оставшийся здесь без влияния – это опубликование тайной конвенции, которая будто бы, была заключена в Петербурге и в которой император обещает России никогда не содействовать восстановлению Польши, отнять назначенную семи тысячам военных чинов великого герцогства субсидию и не разрешать новых раздач польского ордена. То, что последние две статьи приводятся в исполнение, заставляет верить в существование конвенции и вызывает здесь некоторое беспокойство. Я не знаю, где тут правда, где ложь, но наверное могу сказать, что в русской Польше нет письма, в котором бы не говорилось об этом”.[550]550
  Archives des affaires étrangères, Pologne, т. 326.


[Закрыть]

Вслед за этой сетью интриг Россия начинает готовить свои боевые средства в строжайшей тайне, мало-помалу; становится под ружье. Уже с августа 1810 г. Александр стал обдумывать стратегический план на случай разрыва с Францией и, как известно, разрешил одному немецкому офицеру представить ему план кампании против Франции.[551]551
  Haüsser, Deutsche Geschichte, III, 529.


[Закрыть]
В это же время в прибалтийских и литовских губерниях начинается какой-то неясный гул. Это согнанное население роет и возит землю, исправляет и вооружает крепости, расширяет их зону и соединяет укрепления длинными рядами окопов. В первую голову Россия хочет устроить близ своих границ обширную систему укреплений, с целью защитить центральные части государства, прикрыть обе столицы и преградить все пути и вторжению. Работы ведутся с лихорадочной поспешностью. Строятся не долгосрочные укрепления, а принимаются меры неотложной предосторожности, – идут приготовления к предстоящей в скором времени войне. Из современных источников известно, что, когда Наполеон посоветовал варшавянам приступить к фортификационным работам, работы русских в Динабурге и Риге были уже в полном ходе, где “они по высочайшему повелению, ведутся непрерывно день и ночь”.[552]552
  Письмо из Митавы от 23 августа 1810 г. В двух донесениях от 16 и 19 сентября даются более обстоятельные подробности, Archives nationales, AF, IV, 1653.


[Закрыть]
В следующем месяце – в сентябре – по Двине и Днепру, в промежутке, разделяющем обе реки и представляющем наиболее уязвимый пункт империи, точно из земли вырастают и обрисовываются на горизонте профили редутов укрепленных лагерей.

Александр не ограничивается тем, что намечает для будущей войны свои оборонительные линии и опорные пункты. Он приказывает произвести сборы и передвижения войск. В этом деле первый шаг бесспорно принадлежит ему. Во второй половине 1810 г. – когда Наполеон не двинул еще ни одного человека, – к стоявшим близ границы русским корпусам, содержавшимся в полной боевой готовности, подошли еще другие корпуса. К расположенным здесь войскам непрерывно подходят подкрепления, наличный состав их увеличивается; незаметно формируются целые армии. Но ни один звук не выходит за пределы этой громадной и немой империи, где замирает всякое слово, где молчание сделалось второй натурой и стало законом; ничто не выдает этого проскальзывания к границам людей, пушек и предметов боевого снаряжения. С нашим посланником в Петербурге обходятся по-прежнему изысканно-любезно. Лишенный всякой возможности приобрести надежные и точные сведения, отделенный от нации непреодолимой преградой – незнанием языка, он не замечает ничего подозрительного, ибо видит только дворец и двор, только эти светлые точки мелькают пред ним среди окружающей его непроглядной ночи. Он не знает и, следовательно, не может донести своему повелителю о переменах в расположении русских войск, которые исподволь подходят к границе и располагаются в западных губерниях. Александр надеется, что до конца года, – раньше, чем какое-нибудь известие вызовет тревогу Наполеона, – у него будет триста тысяч человек, готовых войти в боевую линию и двинуться на Запад, в случае надобности, для усиления их будут служить несколько корпусов, взятых из дунайской армии.[553]553
  Письма Александра Чарторижскому, опубликованные в Mémoires du prince Adam Czartoryski, II, 254, 273. Cf. Boutourline, Histoire milimaire de la campagne de Russie en 1812, I, 45.


[Закрыть]
Ему известно, что к востоку от Рейна у Франции нет и пятидесяти тысяч солдат. Но это неравенство сил дает ему только лишний повод первому начать приготовления к войне. Собрав войска, на что решится он? Станет ли он ожидать врага на своей территории, чтобы шаг за шагом оспаривать у него почву и заманивать его в глубь дебрей своей страны, или же захочет предупредить его, и, бросившись на герцогство Варшавское, подать руку восставшей Германии? Как будто он скорее склонен отважиться на последний рискованный шаг. Он все еще не отказывается от проекта, который доверил Чарторижскому, но пока не дает этому проекту вполне законченной формы. Решение стать в оборонительное положение не исключает в нем поползновения самому перейти в нападение.

Следует ли на основании этих приготовлений делать заключение, что Александр бесповоротно решился на войну, что для того, чтобы начать ее, он только выжидает благоприятного момента а подходящего случая? Подобно Наполеону, у него не было ни желания, ни предвзятого намерения вести войну, но он неудержимо шел к ней, не отдавая себе вполне ясного отчета, к какой цели приближается он с каждым днем. Конечно, он переживал минуты жестокой борьбы, и весьма вероятно, среди смущавших и сдерживавших его мотивов главную роль играл страх столкновения с гением которого никто еще не захватывал врасплох, которому счастье никогда не изменяло. Затем возможно и то, что у него, от природы чувствительного и гуманного, являлась боязнь угрызений совести, что его душа содрогалась от жалости при мысли открыть широкое поле деятельности ужасному бичу войны. К несчастью, убеждение, что Наполеон посягает на его безопасность, все более усиливающееся отвращение к той политике, в которой теперь он видит только беззаконие и насилие, затем честолюбивые мечты выступить мстителем за похищенные короны и сделаться освободителем народов, – все это вместе взятое мало-помалу берет верх над его нерешительностью. Он не может уже остановиться на пути, по которому устремился и который неизбежно приведет его к войне, если только Англия не пойдет на уступки прежде, чем он завершит свою эволюцию. Только изъявление покорности нашей соперницей могло сдержать готовых вернуться к ней союзников и парализовать их волю, только это одно могло удержать под железной десницей императора распростертую у ног его Европу и окончательно упрочить его торжество. Падет ли Англия в жестокой борьбе, которая все теснее охватывает ее и доходит до кульминационного пункта? Она еще на ногах, но уже бывают моменты, когда она шатается, когда у ней сказываются признаки истощения. Но ведь выкованное императорское оружие, которым он наносив удары с таким ожесточением и злобой, может обратиться против него самого? Очевидно, Наполеон не допускал этой мысли. Подчинив себе волю всех народов от Пиренеев до Немана, опьяненный властью, поддался безумию идеям о своем всемогуществе, потерял сознание, что и его мощи есть предел. Под наитием этих идей он решает, что для достижения конечного результата ему все дозволено. Поэтому он усиливает и без того жестокие меры, делает ошибку за ошибкой, и, думая, что приближается к цели, быстрыми шагами идет по пути к гибели. Система, избранная им для закрытия британской торговли последних рынков, проводится им с таким подавляющим деспотизмом, какой никогда еще не тяготел над народами. Он вмешивается во внутреннюю жизнь государств, присоединяет своей верховной властью целые области и в мирное время, путем простых декретов, делает серию захватов. Эти вечные, налагающие на Европу клеймо рабства захваты тревожат и возмущают единственное государство, в котором еще сохранились сознание и гордость независимости. Они примиряют Александра с мыслью о неизбежности жесткого решения. Мы увидим из дальнейшего изложения, что к имеющейся уже главной причине к конфликту – польскому вопросу – они прибавят и даже создадут новые поводы к раздору. Вокруг этого центрального пункта разлада они сгруппируют побочные осложнения, и те самые меры, которые принимаются императором с целью разорить Англию, если они на дадут быстрого результата, неминуемо ускорят разрыв с Россией.

ГЛАВА XII. ИЗБРАНИЕ БЕРНАДОТА

Континентальная блокада на севере Европы. – Ее главная задача; война с колониальными товарами. – Откуда взялась ее идея. – Комитет Общественного Спасения; Наполеон подпадает под влияние своих страстей и роковым образом идет по проложенным до него путям. – Ошибка и основной недостаток системы. – Блокада ведет к беспредельному расширению империи. – Присоединение Голландии. – Александр не одобряет присоединения Голландии, но обходит его молчанием. – Усилия Наполеона закрыть товарам своих врагов вход в немецкие реки. – Решение участи ганзейских городов отложено на неопределенное время. – Налог в пятьдесят процентов на колониальные товары; Европа задыхается в тенетах запретов; новый род инквизиции. – Изгнанные из Немецкого моря английские товары находят сбыт в Балтийском море. – Нарушение законов блокады в Померании. – Швеция делается складочным местом английских товаров. – Попытки Наполеона оказать давление на Швецию. – Опасность устанавливать сферу влияния Франции в непосредственном соседстве с Россией. – По политическим соображениям Швеция склоняется на сторону Франции, тогда как материальные интересы связывают ее с Англией. – Смерть наследного принца. – Созыв сейма для избрания наследника. – Король Карл XIII мечтает об избрании брата покойного принца и представляет его кандидатуру на благоусмотрение императора. – Некоторые указания Наполеона в пользу датского короля. – Мысль о соединении скандинавских корон – Journal de l'Empire. – Наполеон присоединяется к выбору, предложенному шведским двором. – Мудрость этого решения. – Барон Алькиер получает приказание отправиться в Стокгольм и поддержать кандидатуру принца Августенбурга. – Приезд поручика Мернера в Париж. – Группа шведов по собственной инициативе обращается к Бернадоту. – Бернадот испрашивает у императора позволение выставить свою кандидатуру. – Наполеон блуждает в области противоречивых интересов и страстей. – Не желая причинить неудовольствие России, он отказывается поддержать Бернадота, но позволяет ему выставить свою кандидатуру. – Ошибочные расчеты. – Отъезд Алькиера отменяется; Наполеон систематически воздерживается от участия в деле. – Тщетные усилия барона Лагельбиельке узнать мнение императора. – Швеция в отчаянии обращается к Наполеону и просит у него “одного из его королей”. – Антирусские заявления поверенного в делах Дезожье. От Дезожье отрекаются и отзывают его. – Сейм в Эребро; предвыборные интриги. – Приезд Фурнье. – Маг и волшебник. – Махинации, которые в самую последнюю минуту обеспечивают успех Бернадота. – Сопротивление старого короля; король уступает. – Бернадот избран. – Ответственность императора в этом событии, имеющем роковое значение для Франции. – Какие объяснения даются России. – Негодование петербургского общества; показное спокойствие Александра; его тайная мысль. – Наполеон и Александр ближе рассматривают возможность разрыва. – Оба они думают о восстановлении Польши с целью воспользоваться ею в предстоящей войне. – Какая подготовительная работа была поручена Александром графу Потоцкому. – Слова Наполеона Меттерниху; он выведывает мнение Австрии по поводу идеи обмена Галиции на иллирийские провинции. – Князь и граф Меттерних; политика сына идет вразрез с политикой отца. Продолжение, успешный ход и полное крушение переговоров, начатых графом Шуваловым. – Возвращение Меттерниха в Вену. – Тесная связь между попытками императоров сойтись с Австрией и их предполагаемыми планами относительно Польши.

I

Великое сражение на экономической почве, которое Наполеон решил дать англичанам, разыгралось на севере Европы. Юг континента, т. е., завоеванная и строго охраняемая Италия, присоединенная Иллирия, залитая кровью, несчастная Испания, Турция, не обладавшая сухопутными сообщениями с другими странами, – все это предоставляло в распоряжение наших противников или неприступные для высадки места, или места с весьма ограниченным районом сбыта. Север же, благодаря целому ряду путей, открывал Англии доступ к главным центрам потребления. В эту эпоху, когда все достигало невероятных размеров, и оборона стремилась довести свои средства да уровня нападения. В то время, когда Наполеон считал возможным держать в осаде, как военную крепость, целое королевство, когда он мечтал о том, чтобы лишить его всяких сношений с внешним миром, целые государства, целые народы стали покровительствовать тайному ввозу английских товаров, и сами занялись контрабандой. Ближайшая соседка Франции – Голландия, несмотря на то, что ее королем был француз, служила для англичан складочным местом. Далее на восток – устья больших немецких рек представляли громадный приемник для продуктов наших врагов. Еще дальше – прибрежные жители Балтийского моря, пользуясь своей отдаленностью и безнаказанностью, считали возможным не признавать или обходить обязательные постановления блокады. Для успеха кампании нужно было повлиять и оказать давление на все эти страны. Если Hаполеон не на шутку думал остановить торговую деятельность Англии – этой громадной фабрики, снабжающей мануфактурами всю Европу, то именно из этих стран следовало ему изгнать ее мануфактурные товары, в них нужно было преследовать их.

Но помимо этого, он надумал более быстрое, и, по его мнению, более верное средство добить своего врага. Дело в том, что с некоторого времени главная надежда англичан на обогащение была основана на единственной в своем роде спекуляции – на исполинском торговом предприятии, оборудованном в громадных размерах. Благодаря революции и последующим за ней войнам, господство на морях перешло в руки англичан и сделало их хозяевами всех внеевропейских рынков; в частности, события 1808 г. открыли им доступ в испанские колонии и предоставили в их пользование целую часть света. С этих пор торговля колониальными товарами всецело перешла в их руки. Только от них или, по крайней мере, с их позволения, Европа могла получать caxaр с Антильских островов, кофе, пряности и хлопок из Америки, т. е. все, ставшие общеупотребительными, предметы. Пользуясь таким положением, англичане захотели сделаться единственными покупателями и поставщиками колониальных товаров. Они оптом скупили произведения обеих Индий, надеясь продать их с большим барышом в Европе. В погоне за наживой их торговые дома, кредитные и финансовые учреждения смело пустились в это предприятие. Они выпустили и продавали через английский банк процентные бумаги, гарантируя их теми точно вычисленными суммами, которые имелось в виду получить от предполагаемой продажи товаров. Наполеон думал, что, если он сумеет помешать этой продаже; если он добьется, чтобы Европа закрыла двери сделавшимся почти исключительной собственностью англичан колониальным товарам; если Европа обойдется без них, воздержится от их употребления, – эти товары должны будут вернуться в Англию; они запрудят лондонские магазины и останутся за счет покупателя. Не проданные и лишенные возможности быть проданными, они падут в цене; равным образом обесценятся и бумаги, для которых товары служат обеспечением. Это остановит все сделки, вызовет общее банкротство. Вместо способной превращаться в деньги ценности с обеспеченной прибылью, у Англии будет на руках мертвый, непроизводительный, дошедший до ничтожной цены груз; она очутится в положении спекулянта, который, употребив все свои деньги на покупку одной ненадежной ценности, будет, в случае ее падения, разорен вконец. Добиться этого результата, т, е. воспрепятствовать операциям с колониальными товарами, и составляет теперь задачу Наполеона, с этой целью он и применяет блокаду. Все сводится к тому, чтобы, при содействии всей Европы, целым рядом колоссальных мероприятий разорить сильно раздутое дело, в которое англичане рискнули вложить свое состояние.

Этот заманчивый, но неосуществимый план не был нов. На него впервые указал Комитет Общественного Спасения, как на единственное средство покончить в нашу пользу начавшуюся между Францией и Англией беспощадную войну.[554]554
  В 1796 г., в целом ряде инструкций посланнику Голландской республики Комитет указывал, что следует добиться “изгнания англичан с континента”. – “Если у Англии будут отняты ее громадные рынки, – говорил он, – вследствие чего внутри страна начнутся возмущения и волнения, ее колониальные и азиатские товары поставят ее в очень затруднительное положение. Непроданные колониальные товары понизятся в цене, и англичане будут подавлены изобилием пищи в тот момент, когда они думают одолеть французов голодом”, Albert Sorel,'L'Europe et la Révolution française, III, 389.


[Закрыть]
Наполеону суждено было управлять Францией в то время, когда она для достижения своих целей искала средств вне пределов возможного. По свойству своего характера, он еще далее увлекал ее по этому пути и заставлял пройти его весь до конца. Его гений, его удачи позволяли ему придавать самым фантастическим взглядам его предшественников вид возможного и на короткое время налагали печать действительности на их мечты.

Завладев после битвы при Иене морским берегом от Неаполя до Данцига, он получил возможность издать Берлинский декрет, иначе говоря, постановление о континентальной блокаде, в силу которого британскому флагу воспрещалось приближаться к берегам и возбранялся непосредственный ввоз колониальных товаров. Англичане парировали удар, ответив на Берлинский декрет знаменитыми постановлениями Палаты в 1807 г. Этими актами они обязали все нейтральные государства, проще говоря, корабли не принимавших участия в борьбе государств Европы и Америки, признать, под страхом захвата, свое первенство на морях; обязали их платить себе налог и брать разрешение на плавание. С того времени, за весьма редкими исключениями, они давали подобные разрешения только тем судам, которые соглашались брать на свой борт принадлежавшие англичанам колониальные товары с обязательством перевозить их на континент и складывать там за их счет. Нейтральные корабли, главным образом американские, вынуждены были сделаться факторами британской торговли. Таким образом, ввоз колониальных товаров не прекратился, – изменился только способ доставки. Тогда Наполеон, противопоставляя насилию насилие, ответил на постановления Палаты Миланским декретом, изданным в ноябре 1807 г. Ввиду того, что Англия подчинила себе и заставила работать на себя все нейтральные суда, он объявил, что не будет признавать их нейтралитета, что будет считать их английскими, т. е., неприятельскими, и смотреть на них, как на законную добычу, подлежащую захвату в море и во всех портах. До сих пор для большинства северных стран декрет имел только принципиальное значение – значение простой угрозы. Теперь дело шло о том, чтобы применить его на деле и дать ему самое широкое распространение, ибо, по мнению Наполеона, в тот самый день, когда ни одно нейтральное судно не найдет доступа в гавани континента, колониальные товары лишатся последнего средства для ввоза и сбыта, и Англия будет побеждена.

Но издание декрета о безусловном изгнании вслед зa английскими судами и нейтральных – равносильно было лишению Европы морской торговли; это значило остановить экономическую жизнь всех народов и возложить на них тяготы свыше меры их покорности и терпения. Вступая в борьбу с интересами не считающихся с политикой народных масс, Наполеон наталкивается на силу, которая стоит вне его воздействия. Слабые, запуганные правительства подчиняются его требованиям; они унижаются, клянутся, что будут исполнять его волю, но втайне по-прежнему делают угодное Англии. Они обещают все, что угодно, и не держат слова. Они и не в силах сдержать его, ибо никакое государство не даст – да и не может искренно и по доброй воле – дать обещания тиранить своих подданных ради выгод государя чужой страны; оно не захочет сделаться орудием их пытки. Чтобы преодолеть сопротивление народов. Наполеон роковым образом приходит к мысли сокрушить то, что не оказывает ему содействия, т. е. правительства. Он действует путем экспроприации, захватывает провинции, присваивает себе целые королевства; он без устали подвигается вперед, берет без конца, и с лихорадочной, жестокой настойчивостью применяет и истолковывает сообразно своим желаниям закон, систематическое проведение которого он считает потребностью данного момента. Никогда еще так рельефно, как в 1810 г. не выступала основная ошибка, которую сделала революция, поставив интересы Европы в неразрывную связь с интересами Англии и избрав одинаково неприемлемую – как Европой, так и Англией – систему завоеваний, ибо она вынудила Францию идти к победе над Англией путем порабощения Европы. В этом году ярко обнаруживаются неизбежные следствия этой ошибки; они накапливаются с удивительной быстротой и доходят ко крайних пределов; они настолько резки, что бросаются всем в глаза, а, между тем, несмотря на отчуждение в них здравого смысла, они естественны, они логически вытекают из основного положения, До этого года Наполеон придерживался на севере завоеванной еще республикой, границы, которая хотя и была проведена по границе прежней Бельгии, тем не менее, позволяла держать в сфере нашего влияния и Голландию. Теперь же, когда принцип применения блокады вынуждает его к более сильному давлению на стремящуюся уклониться от его требований Голландию, он начинает с того, что сперва доходит до Рейна, но овладевает этой естественной границей древней Галии только для того, чтобы перешагнуть через нее. В погоне за постоянно убегающей от него целью, он тотчас же налагает свою руку на соседние страны, безостановочно идет вдоль побережья и расширяет границы Франции по морскому берегу Германии. В течение семи месяцев он захватывает пространство между Рейном и Балтийским морем и достигает результата, противного основным принципам своей политики приведя на своем пути все к одному знаменателю, подавив всякое сопротивление, возбудив всеобщую ненависть, он доводит свои границы до России, сближается с ней почти до соприкосновения.

Весной Голландия, которой прежде других грозило присоединение, добилась отсрочки. Только пожертвовав своими зарейнскими провинциями, она могла ненадолго продлить свое существование, причем должна была обещать энергичное содействие в борьбе с Англией и согласиться на крайне унизительное подчиненное положение. Король подписал договор, но у него не хватило духу соблюдать его. Отношения сделались натянутыми и испортились до такой степени, что Луи-Наполеон, не смея открыто выступить против своего брата, а, с другой стороны, не желая насиловать своих подданных, сходит со сцены и покидает Голландию. 9 июля Наполеон декретом объявляет о присоединении Голландии, тотчас же окружает ее таможенным кордоном и закрывает в нее доступ англичанам. По поводу упразднения этого многовекового государства он дает другим дворам – и, в частности, России – весьма краткие объяснения. Александр ограничился молчанием. “Он не говорит мне ни слова о Голландии”, – писал Коленкур. Как ни взволновал царя этот грабеж, он не счел нужным протестовать. Интересы России не были в достаточной степени затронуты, да и удар был нанесен слишком далеко от нее.

За Голландией Наполеон натыкается на государства, которые играют не менее важную роль в его политике и в его системе блокады. Восточная Фрисландия, княжества и герцогства нижней Германии, Север Ганновера, ганзейские территории – все это служит, географическим продолжением Нидерландов. Тут тот же характер природы, то же сочетание земли и воды; так же сливаются и борются за существование две стихии. Это все те же низкие, песчаные, стоящие в уровень с морем и доступные со всех сторон берега, где земля дробится на тысячи островков, куда море проникает через глубокие заливы и бесчисленные выемки. Нет страны, более подходящей для деятельности контрабандистов, для разгрузки судов, которым нужно ускользнуть от надзора. В устьях Яда и Везеpa англичане сохранили еще наблюдательные посты и станции. Против устьев Эльбы, на острове Гельгоданте, они устроили укрепленный и неприступный склад товаров, из которого время от времени вывозится излишек на близлежащие берега.

Сделавшись повелителем Голландии, Наполеон считает невозможным терпеть наезды англичан в соседние с его новыми провинциями страны, тем более, что в них уже четыре года стоят его войска. Нужно сказать, что он всегда признавал тесную связь между Голландией и ганзейским побережьем. Незадолго до этого он носился с мыслью продолжить удел брата Луи до Гамбурга и соединить все эти территории под одним скипетром. Он мечтал создать из этих стран крупное королевство Европейских Нидерландов, и, вдвинув его между Германией и морем, которым владела Англия, создать между Англией и Германией нечто вроде буфера. Присоединением немцев к Голландии он рассчитывал закрепить немецкие народы за чуждым им государством и, ослабив таким путем возрождавшиеся в них национальные и патриотические идеи, “оторвать немецкий дух от родной почвы”.[555]555
  Письмо, опубликованное принцем Наполеоном в его сочинении Napoléon et ses détracteurs, 238 – 245.


[Закрыть]
Теперь, заняв трон Голландии, думает ли он осуществить этот план за свой счет, намерен ли перенести за Эльбу свою собственную границу? Если он приведет в исполнение и этот смелый план, т. е. захватит и ганзейское побережье, тогда в течение трех месяцев он сократит наполовину отделявшее его от России расстояние и доведет опасения Александра до крайних пределов.

Он медлит еще с выполнением своего плана; он не решает участи ганзейских провинций и на некоторое время откладывает окончательное их присоединение к своей империи. Он даже не прочь наметить около реки Эмс конечную черту своей границы,[556]556
  Corresp., 16853.


[Закрыть]
и заботится только о более строгом выполнении своих декретов на немецком побережье. Он мало-помалу переводит из Эмбена в Любек три дивизии Даву, ставит их в три ряда лицом к берегу, употребляет их для таможенной и полицейской службы, предписывает меры надзора и захвата английских судов и, таким образом, доводит до берегов Балтийского моря воздвигаемые им против вторжения британских произведений преграды.

Английская торговля, лишенная сбыта в Голландии, стесненная в Северном море, переносится под нейтральным флагом в Балтийское. Теперь Наполеону нужно изгнать ее с берегов Балтики. Таким образом, по мере того, как наш враг двигается по морю к северо-востоку, Наполеон следом за ним идет по берегу, всюду преграждая ему доступ на сушу. В июле он предписывает Дании, Пруссии и Мекленбургу не пускать к себе кораблей, нагруженных колониальными товарами.[557]557
  Id., 16713.


[Закрыть]
Вскоре после этого декретами от 5 августа и 11 сентября 1810 г., он облагает колониальные товары громадной пошлиной в пятьдесят процентов и заставляет все немецкие государства принять его декреты. В принципе этот налог должен применяться только к товарам захваченных в море нейтральных судов; на деле же он применяется и к товарам, по необходимости допущенным к ввозу, если нельзя с точностью доказать их английское происхождение; но если это доказано, они подлежат уничтожению. Этот режим имел целью обогатить государственную казну за счет контрабанды и вместе с тем служил средством преследования внутри государств товаров, пробившихся за черту блокады и сложенных на континенте, дабы если и допускать их обращение и сбыт, то только по ценам, разорительным для Англии.[558]558
  О применении и строе этой системы см. Тhiers'а XII, 182 – 190.


[Закрыть]
С этого времени Наполеон требует, чтобы все рынки в Германии и Швейцарии подвергались осмотру, чтобы кладовые обыскивались, чтобы недозволенные товары забирались и уничтожались целиком. Подчинив своих собственных подданных беспримерному фискальному закону, он предлагает и предписывает его как образец ленным государствам. Император все более злоупотребляет своей властью над порабощенными народами в наиболее мучительных ее формах. Он держит их под замком, стесняет свободу их движения, опутывает удушливой сетью предписаний и запретов, и под гнетом давящей ее бесчеловечной машины Европа изнемогает от недостатка воздуха; она силится вздохнуть и не может.

По отношению к иностранным государствам новые декреты поддерживали во всей строгости принцип закрытых гаваней. Эти декреты не касались прежних попустительств, но не допускали таковых в будущем. Правда, Наполеон сознавал, что не в силах вполне помешать контрабанде, тем не менее, он безжалостно преследовал ее всюду, где мог до нее добраться. Но в то время, когда он думал, что окружив непрерывной, непроницаемой линией моря Северное и прилегающую к Германии часть Балтийского, он замечает, что английские продукты просачиваются сквозь едва заметную скважину, что наносит вред всей экономической системе. Дело в том, что между Пруссией и Мекленбургскими герцогствами во владении шведов оставалась еще небольшая часть Померании в виде узкой полосы земли на побережье. Это было все, что сохранили шведы от своих громадных владений в Германии, – все, что осталось им на память от созданной некогда Густавом-Адольфом империи. Когда 6 января 1810 г. Наполеон даровал им мир, он вернул им Померанию под условием, что они объявят войну англичанам и подчинятся всем требованиям блокады. Несмотря на это положительное обязательство, Померания и ее гавань Штральзунд остались открытыми для колониальных товаров. Там были их главное пристанище и склад, откуда они направлялись в соседние страны. Сверх того, и сама Швеция сохранила прямые отношения с нашим врагом и оказывала ему неоценимое содействие. Хотя бедный и малонаселенный Скандинавский полуостров сам по себе не мог служить значительным рынком сбыта для запрещенных товаров, тем не менее, он оказывал содействие уже тем, что принимал их в свои гавани, главным образом, в Гетеборге. Там англичанам разрешалось свозить товары на берег, складывать их в амбары и ждать случая, когда обследование немецких берегов укажет на возможность доставить их на континент. В Швеции сосредоточивалась главная деятельность контрабанды? там она находила себе точку опоры и возможность безнаказанно производить набеги на континент. Гетеборг в Балтийском море оказывал англичанам те же услуги, что и Гельголанд в Северном, но только в гораздо более значительных размерах. Наполеон хочет закрыть это громадное складочное место, равно как и остальные склады в Германии и Померании, и теперь главное его внимание обращается на Швецию. Но Швеция граничит непосредственно с Россией. Если он слишком открыто водворит свою власть в Стокгольме, тогда и на крайнем севере он встретится с государством, с которым уже граничит – герцогством Варшавским. Создавая точку соприкосновения еще и на севере, он удвоит случаи для столкновений и раздора.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации