Текст книги "(Не)только бизнес"

Глава 5

Эмилия

Давно такого не испытывала. Меня сбивает с ног ощущение, будто стою у подножия огромной горы, и она вот-вот на меня обрушится. Глаза Эйда темнеют, превращаясь в затягивающий портал, от которого фонит необъяснимой опасностью вместе с дьявольским обаянием и вечернее время суток тут не причем. Его зрачки расширяются, Эйд делает шаг вперед, заставляя меня отступить назад…

Я не зря его со скалой сравнила. Он выше меня на голову, даже когда я на каблуках. Широкие плечи подчеркивает простая белая рубашка, не скрывающая игру его, доведенных до совершенства, мышц. Стараюсь не смотреть, как резко вздымается грудь мужчины и вздуваются вены на его предплечьях…, но затуманенный алкоголем разум позволяет мне немного выйти за рамки привычного, делового общения и сдержанных взглядов.

Под прицелом его глаз мои легкие воспламеняются. В районе солнечного сплетения зарождается странное, томительное предвкушение вперемешку со страхом неизвестности. Его взгляд обещающий, притягивающий, но я намерена сейчас же закончить наше короткое свидание. Не к добру все эти колкости, граничащие с угрозами, сказанными в шутливой форме. И к тому же, я пообщаться хотела, пофлиртовать, пустоту внутри встречей заполнить…а он сразу перешел в наступление и по ходу отступать не собирается.

Делаю ещё один шаг назад и сердце пускается вскачь. Все происходящее меня заводит, но я боюсь себе в этом признаться. Наша игра в хищника и жертву – настоящий адреналиновый кайф для затянувшейся «эмоциональной зимы», давно овладевшей моим нутром.

Он даже не знает моего настоящего имени.

И есть в этом что-то безумное…ни к чему необязывающее рандеву с барменом, который может оказаться также горяч, как говорит об этом. Вопрос в другом: сможет ли он растопить мое сердце или ему уже удалось это сделать?

В один момент мое тело начинает терять равновесие. Свободное падение обрывает все мысли. С губ срывается крик, когда я, наконец, понимаю, что стремительно падаю в бассейн.

Все бы ничего и это не было такой катастрофой, если бы я панически не боялась глубокой воды. Я плохо плаваю, фактически не умею. Могу это делать только в тех местах, где точно знаю, что достану до дна кончиками пальцев.

Этот страх у меня родом из детства… Папа учил меня плавать, когда я была маленькой. Сначала это казалось мне одним из самых счастливых воспоминаний, пока он не напился на берегу реки и не увлек меня на глубину, неудачно скинув со своих плеч так, что я чуть не утонула.

Я тону и сейчас, ощущая, как неуклюже барахтаюсь у поверхности и не могу удержать свое тело над водой, поддаваясь приступу паники. Даже не хочу думать, как это все выглядит со стороны и к какому фееричному падению подвержена моя объемная прическа. Лишь задыхаюсь от ужаса, ощущая, как немеют руки и ноги, а где-то рядом раздается мощный звук всплеска воды – Эйд прыгает в бассейн следом.

Через секунду его сильные руки легко обхватывают мою талию и, удерживая над водой, мужчина уводит меня на безопасную глубину, пока я кашляю и протираю веки. Не успеваю толком выдохнуть, как оказываюсь в клетке из его тела и рук, загнавших меня вплотную к бортику бассейна. Ноги, наконец, касаются дна, и паника сразу отступает. Довольно странно находиться в бассейне в босоножках и платье, а буквально через секунду вода помогла обозначить взору Эйда все достоинства и недостатки моей фигуры.

– Я упала из-за тебя! – возмущаюсь я, вместо ожидаемой мужчиной благодарности.

– Из-за меня? – морщинка между его бровей углубляется, влажные губы раздвигает раздраженная усмешка. – Ты сама решила искупаться, сделав шаг назад. Не думал, что ты не умеешь плавать. Зато я получил огромное удовольствие, наблюдая за тем, как с железной леди спадают все маски, – замечает Эйд, его ладонь берет во властный захват мои скулы.

– Какие маски? Я всегда такая. Так трудно поверить, что есть женщины, кто при виде тебя не снимают трусы и не вываливают свои достоинства на барную стойку? – алкоголь и всплеск гормонов окончательно развязывают мне язык.

– Задевает это? Ревнуешь, детка? Умерь свой пыл. Если бы не я, ты бы захлебнулась, – парирует Эйд, все ещё удерживая мое лицо жесткой хваткой. Слегка вскидывает свой подбородок, позволяя мне заметить, как заостряются от раздражения и сдерживаемых им эмоций скулы и проступают под ними очертания желваков.

– Я не поняла, ты от меня благодарность ждешь? Ты мог бы предупредить пьяную девушку о том, что у неё за спиной бассейн! Тогда бы и прыгать не пришлось, – с вызовом отвечаю я, ощущая, как воздух между нами стремительно накаляется.

– Конечно, жду. Ты будешь благодарить меня…очень и очень долго, девочка, – понижает тон Эйд, едва касаясь большим пальцем уголка моих губ.

– Не дождешься, – резко отталкиваю Эйда, упираясь ладонями в его каменную грудь. Понимаю, что это довольно бесполезно, но разворачиваюсь к бортику лицом и, опираясь на плитку ладонями, пытаюсь прыжком вытащить себя из бассейна. Не тут-то было. Наглец вновь берет в плен мою талию и сильным рывком тянет обратно в бассейн, заставляя меня издать короткий вскрик возмущения. Ещё пара секунд и на этот раз он загоняет меня в угол бассейна, в котором кроме нас никого нет и прижимает мои запястья к бортику, распяв их по обе стороны от моей головы.

– Отпусти меня, Эйд, – срываюсь на шипение, не в силах терпеть того, что он так резко стирает всякие границы между нами. Он что, не понимает, как я отличаюсь от его типичного «блюда» на одну ночь? Что о себе возомнил этот наглый бармен? Даже Демидов никогда не позволял себе держать меня так крепко, полностью лишая воли и способности оказывать сопротивление и диктовать свои правила. Я чувствую себя чертовски уязвимо, когда мои руки фактически связаны. Я привыкла все контролировать, не умею и не хочу иначе.

– Я тебе разрешение на доступ к телу не давала, – с упрямством продолжаю воздвигать нерушимую стену вокруг себя.

Но Эйду, кажется, плевать на мое неприкрытое возмущение. Судя по его взгляду, он может превратить любую стену между нами в солому и спалить её своим горячим дыханием, что касается моего лица, обжигая.

– Думаешь, мне нужно твоё разрешение? – Резко выдыхаю от подобной наглости, ощущая, как его колено раздвигает мои бедра прямо под водой.

Нет, мы так не договаривались.

Не здесь же. Тут есть люди. А вдруг камеры, а вдруг свидетели?

Мне слишком дорога моя репутация.

Заливаюсь краской при мысли о том, что эротический фильм со мной в главной роли может запросто стать очередной повесткой совета директоров.

Никого не должна волновать моя личная жизнь, я это понимаю. Но в нашем большом коллективе, как и в любом другом, сплетни и маленькие грязные секреты обсуждают горячей продолжения культовых сериалов. Не хочу, чтобы к славе руководительницы, протоптавшей себе дорогу на вершину карьеры через постель, ещё добавилось и звание шлюхи на одну ночь.

– Ты привык, что все раздвигают ноги по щелчку твоих пальцев и тебе трудно понять слово «нет». Я понимаю, Эйд. Но сегодня тебе стоит обратиться к одной из фанаток твоих «кричащих оргазмов». Избавь меня от звания быть всего лишь номером в твоем длинном списке. Хорошо? – отчаянно сопротивляюсь, пытаясь ударить его ногами под водой. Но Эйд держит крепко и бедра мои находятся в довольно неудобном положении. Любое лишнее движение и я прижмусь животом к его паху, что только усугубит положение.

– Звучит, как вызов. Я могу проверить, насколько ты НЕ хочешь оказаться в этом списке. И, вообще, я не веду никакой список. Ты даже сейчас рассуждаешь, как женщина, погрязшая в бумагах. Не надоело? Расслабься, девочка. Твои глаза все равно выдают тебя. Ты бы видела, с каким воодушевлением говоришь о кричащем оргазме, – усмехается бармен, его лицо замирает буквально в двух сантиметрах от моего. У меня сердце вот-вот выпрыгнет из груди, настолько он близко. Я давно к себе так никого не подпускала. Больше года…ни одного поцелуя, ни говоря уже о большем.

– Эйд, ты мне дашь выйти? Мне холодно здесь, – меняю тактику я, давая ему понять, что «удивлять» я ему позволю себя только по своим правилам.

– Холодно? Я в этом не уверен, – шепчет Эйд, наклоняясь к моему уху. Не успеваю и глазом моргнуть, как он, наконец, отпускает мои запястья да только делает ещё хуже; опускает руки под воду и берет в ладони мои бедра. Притягивает к себе, фактически насильным рывком заставляя обвить ногами его бедра. Пожимает ягодицы в руках, издавая горловой рык в мои губы, прижимая к своему вздыбленному члену. Мгновенно покрываюсь мурашками, ощущая, как настойчив и тверд он в своём намерении взять меня.

Черт возьми.

Какой настырный. Далеко пойдет, даже если до конца жизни будет коктейли встряхивать.

– Черт, ты так вкусно пахнешь, детка…хочу тебя. Хватит сопротивляться и набивать себе цену, – вновь опаляет своим дыханием, соприкасаясь своим носом с моим. Не замечаю, насколько дрожу в его руках, когда он приподнимает мои бедра, заставляя меня прогнуться волной так, будто я сама похотливо трусь о его член. Черт бы его побрал. Я не привыкла к такой инициативе и даже к её иллюзии. – Ты можешь ломаться сколько угодно, но я выполню свое обещание…эм, удивить тебя.

– Не люблю нарциссов, которые уверены в своей ах*уенности, – ругаюсь я, отчасти под воздействием алкоголя. На трезвую голову не позволяю себе материться.

– А я не люблю каменных и деревянных женщин, – что ты сказал, мать твою? – Будем исключением друг для друга.

– Я вовсе не каменная! – вспыхиваю я, вонзая острые ногти в его затылок и стальные плечи, в надежде на то, что эти манипуляции помогут мне вырваться из его цепких лап.

– Да ну. Правда? Не каменная? А какая ты, детка… – выдыхает Эйд в мой полуоткрытый рот. Наши губы едва касаются друг друга, но на поцелуй с его стороны нет ни намека. Я поддаюсь какому-то внутреннему импульсу или мимолетному желанию, после чего тянусь к его губам сильнее, в попытке вцепиться зубами в его нижнюю губу…ухватить, слегка оттянуть, доказав бармену, что никакая я не деревянная. Но Эйд резко отстраняется, не позволяя мне поцеловать его.

Не знаю, что это было. Но ощущается, как полный провал.

– Мне кажется, или ты сама меня чуть было не поцеловала? Коварная соблазнительница. Зато столько упрямства и спеси, охренеть можно. Серьезно хотела поцеловать бармена? – с издевкой шепчет Эйд, пока я заливаюсь краской.

– Я просто… – немного растерянно шепчу я, ощущая, с какой силой выбивает сердце клетку из ребер.

– Ты просто хочешь, чтобы тебя трахнули по-настоящему. Признайся в этом, малышка и мы закончим эту затянувшуюся прелюдию, перейдя к её кульминации, – легкие пустеют, когда мужчина одновременно с толчком в мои бедра, сжимает в сильной ладони мою грудь. Палец Эйда обводит ореолу заострившегося соска, сквозь ткань тонкого и влажного платья, а затем зажимает его между большим и указательным пальцем, пытаясь сорвать с меня непроизвольный стон. Задыхаюсь, но сдерживаюсь, провоцируя его на недовольное рычание.

Черт, я не могу себе этого позволить. Мы в общественном бассейне, как он не понимает? Неподалеку слышу смех шумной компании…не собирается же он трахнуть меня прямо в этом бассейне, где любой зевака может насладиться этим эротическим шоу?

– Эйд, отпусти…не тут давай. Люди здесь… – шепчу я, идя на хитрость. Главное, чтобы из бассейна выпустил, а там уж я и убежать смогу.

– Тебя не волновали люди, когда ты открыто соблазняла Цукенберга сегодня днем. Часто спишь с богатыми старичками? – его вопрос вводит меня в такой ступор и одновременно задевает расстроенные струны в душе, что я невольно замахиваюсь на него, намереваясь влепить пощечину. Чтобы знал, что со мной так нельзя. Но мое запястье он ловит в воздухе, будто предугадывая мою реакцию.

– Ты совсем охренел?

– Ещё раз так сделаешь и я трахну тебя так, что ты свое имя забудешь, – твердо чеканит он таким тоном, что невольно становится жутко. Кулак разжимается, и он подносит запястье к моим губам. Большим пальцем скользит по ним, не сводя с меня глаз. Всего на несколько секунд он проникает в мой рот, насильно вторгаясь в него и вот уже Эйд, с удовлетворением от проделанной манипуляции, вновь проводит пальцем по моему лицу с таким огнем в глазах, что я прекрасно понимаю, какую картину он себе представляет и ведет себя так, будто ему не составит труда воплотить её в жизнь.

Ага, размечтался. Чтобы я? Сделала минет бармену? Да я никогда не делала…никому…и в планах не было. Не хватало ещё мне на коленях стоять перед мужчиной.

– Я тебе не позволю, ясно? – смело заявляю я, замечая львиный оскал на его лице.

Как напряжены мышцы, обрисованные под намокшей белой футболкой. Как капли воды стекают по его шее, собираясь в треугольнике между ключицами. И пытаюсь блокировать реакцию своего тела, вызванную ощущением пульсации его члена в мои раскрытые бедра.

– Ты мне угрожаешь? – вдруг мягче интересуется Эйд, наклоняясь к моей шее…проводит языком по одной из вен и обхватывает зубами одно из самых чувствительных мест на моем теле.

– Отпусти меня, Эйд… – прошу я, вновь отталкивая бармена. И он отпускает вдруг. Вот так вот резко. Позволяет мне подойти к лестнице и выйти из бассейна, сам при этом выбирается прыжком через бортик.

– Спасибо, что спас, но наша с тобой аудиенция закончена, – я даже смотреть на него не собираюсь, не хочу. Платье к телу прилипает предательски, бедра горят, ноги дрожат, разум в алкогольном и эротическом дурмане. Хватит с меня приключений.

Не задумываясь больше ни на секунду, я порываюсь вперед, собираясь бежать до своего номера. Да только в первую же секунду после старта, со всей дури ударяюсь мизинцем о ближайший шезлонг. От боли выть хочется. И материться. Загибаюсь от немого крика, к векам невольно подступают жгучие слезы.

– Ты ошибаешься. Все только начинается, малышка, – пока я кусаю губы от боли, Эйд уже берет меня на руки. Точнее, закидывает на плечо, заметив, что меня ноги не держат. Всерьез начинаю задумываться, что он что-то подсыпал в чертово шампанское или от повышенной влажности оно так мне в голову ударило?

Я пытаюсь вырваться из его хватки и ерзаю на плече мужчины, делая только хуже: мое платье неприлично задирается, обнажая задницу, на которую он кладет свою крупную ладонь, по-собственнически поглаживая.

– Не трогай меня! Поставь на землю, сказала! – шиплю я, когда мы начинаем спускаться по лестнице по направлению к каютам.

– Тебе говорили, что у тебя охрененная попка? И я хочу её трогать. И буду, – решительным тоном заявляет Эйд, и я ощущаю, как кровь просто катастрофически быстро начинает приливать не только к моему лицу.

– Строишь из себя романтика? Я сама могу до номера дойти, – в последнем я не уверена. Мизинец болит жутко и лишь перепалка с Эйдом отвлекает меня от ноющей агонии.

– Ты можешь расслабиться? Говори номер комнаты, – чувствую себя пушинкой, ощущая, как он несет меня на плече и не испытывает ни малейшего напряжения по этому поводу.

– Триста пять, – с неохотой бросаю я, понимая, что выбраться из его крепкой хватки невозможно; что я угодила в капкан и едва ли выберусь из него, используя физическую силу. И стоит ли выбираться…?

Всего одна, ни к чему не обязывающая ночь.

Бармен, которого я забуду с рассветом.

Момент, который ничего, по сути, не изменит…

Ну что ужасного может случиться от беспечного желания отдаться незнакомцу на круизном лайнере?

Адриан

Эмилия прекращает брыкаться и сдается на середине пути в ее каюту и даже без лишних слов отдает мне ключ, когда я прошу об этом. Дерзкая гордячка убрала коготки, прикусила острый язык и смирилась с неизбежным. Есть женщины, которые четко знают, чего хотят и не тратят время на долгие прелюдии, но Гордеева из другой категории. Я еще не определился из какой именно, да это и не важно по большому счету. Подводить итоги и делать выводы буду после…

А сейчас я открываю дверь в комнату «305» правой рукой, левая в это время свободно и нагло сжимает упругую задницу под задравшимся мокрым платьем. Эмилия мелко дрожит, и я не уверен, что от холода. Точнее, уверен, что совсем не от холода.

В каюте вспыхивает свет, как только мы оказываемся внутри. Я ставлю ее на ноги и захлопываю дверь, привалившись к ней спиной. Разглядываю ее всю с жадным предвкушением, с кончиков босых ног до мокрой макушки. Мы напряженно молчим и тишину разбавляет только наше шумное, тяжёлое дыхание. Ручейки стекают с платья и волос девушки на ламинат, образуя маленькие лужицы.

Эмилия обхватывает себя за плечи, отступая назад. Оробевшая и растерянная, словно девственница. Признаться, это будоражит, придает пикантности ситуации, возбуждает первобытные инстинкты: владеть, трахать, кормить, защищать… Со мной такой трюк работает редко, но ей удалось, черт возьми. Мне кажется, я знаю, как именно Эмилия Гордеева пробилась в управляющий состав «Atalon Group». Старательная, исполнительная, трудолюбивая умница с невинным личиком, так выгодно отличающаяся от бравирующих своей сексуальностью пираний, а на деле такая же амбициозная, хитрая, продуманная сука. Только мозгов чуточку больше.

– А ты хороша! – невольно вырывается у меня. И это не комплимент, мать ее, а констатация факта, хотя, откровенно говоря, где-то очень глубоко внутри открывается змеиная пасть сомнения, заставляя внимательнее присмотреться к девушке.

Кто ты, Эмилия Гордеева? Виртуозная расчётливая актриса или запутавшаяся в сетях крупных игроков девчонка?

Девушка проводит по губам кончиком розового язычка, неотрывно глядя на меня черничными глазами. В расширенных зрачках плещется темная бездна, в которую до одури хочется нырнуть, изучить до самого дна, утонуть. Охренеть, меня накрыло. Похоже, от похоти мозг начал плавиться, иначе, откуда эти дикие мысли?

– Тебе лучше раздеться, если не хочешь простудиться, детка, – хрипловатым голосом советую я. Отрываясь от двери, делаю шаг вперед, неторопливо расстёгивая пуговицы на своей рубашке. Пальцы не слушаются и предательски дрожат, выдавая истинное состояние. На самом деле я на грани того, чтобы сорваться и наброситься на Эмилию. Не думаю, что её это сильно удивит, но напугает точно.

– Тебе помочь? – спрашиваю я, когда между нами остается чуть больше метра. Она отрицательно качает головой, приподнимая подбородок. Напряжение становится осязаемым, густым, заряженным, как предгрозовые раскаты грома. Я скидываю рубашку на пол, физически ощущая на себе оценивающий женский взгляд. Она не отводит глаз, когда я расстёгиваю ремень на брюках.

– Решил удивить меня стриптизом? – с легкой насмешкой любопытствует Эмилия. Пытается выглядеть смелой и уверенной, но за показушной бравадой я четко просматриваю признаки сомнения, тревоги, смущения, страха. Так много эмоций за ледяной скорлупой успешного топ-менеджера.

В моей постели побывали десятки успешных женщин. Некоторые достигли сами карьерных высот, другие пробились в мир большого бизнеса, используя не только мозги. Процент последних значительно выше, но речь о другом. Ни одна из них не боялась, не дрожала, не стыдилась желания переспать с незнакомцем. А в том, что девчонка хочет меня – сомнений нет и быть не может. И это не чрезмерное самомнение, а инстинкт самца, учуявшего потёкшую самку.

Так в чем же твоя проблема, Эмилия Гордеева? Хранишь верность кому-то или действительно такая правильная?

– Тебе нравится стриптиз, девочка? – переняв ее интонацию, небрежно спрашиваю я. – Мне показалось, что ты выше дешёвых, стадных развлечений. – По блеску в глазах Эмилии понимаю, что мои слова пришлись ей по вкусу.

Она внезапно отмирает и удивляет меня в самом приятном смысле этого слова. Гордячка наконец-то вливается в игру: заводит руки за спину и расстёгивает молнию, спускает с плеч платье. Через пару секунд оно падает к ее ногам бесформенной тряпкой. На Эмилии не остается ничего, кроме полупрозрачных трусиков.

Смело, детка. Не останавливайся…

Жадно, дотошно и с особым пристрастием осматриваю свой трофей, не упуская ни малейшей детали. Член дёргается в штанах, одобряя и приветствуя увиденное. Мне нереально прёт сегодня. У девчонки потрясающее тело, подтянутое и, естественно, сексуальное. Она явно не забывает посещать спортзал, но не гонится за современными канонами привлекательности. Атласная кожа с лёгким загаром, аккуратные идеально-вздернутые груди с затвердевшими розовыми сосками, тонкая талия, стройные бедра и длинные ноги, которые я буду не единожды раздвигать этой ночью.

Наши взгляды сталкиваются, возбуждение зашкаливает, срывая тормозящие рычаги. Расстёгиваю ширинку, успевая достать из кармана пачку презервативов, прежде чем тяжелые от воды брюки падают на пол. Теперь мы в равных позициях. Уставившись на мой член, натянувший боксёры, Эмилия шумно вздыхает и отступает назад, переступив через сброшенное платье. Ее реакция на мужское возбуждение вызывает у меня невольную улыбку. Шаг, другой и она спотыкается о кровать, приземляясь на нее своей сексуальной пятой точкой.

– Ты на месте, детка, – ухмыляюсь я, приближаясь к ней. Бросив контрацептивы на покрывало, опускаюсь коленями на пол и рывком развожу стройные ножки. Эмилия шумно вздыхает, ощущая мои нетерпеливые горячие ладони на своих бедрах. Я придвигаюсь ближе и наши лица оказываются на одном уровне, я почти касаюсь ее губ своими. Она пахнет возбуждением и охрененным сексом, который подарит мне этой ночью. Твёрдые соски упираются в мою грудную клетку, и я чувствую, как бешено колотится ее сердце напротив моего. Наклоняясь, провожу носом по бьющейся голубой вене на тонкой шее, с жадностью вдыхаю ягодный аромат ее волос. Эмилия возмущенно вскрикивает, когда я прикусываю нежную кожу, пробуя на вкус.

– Не надо бояться, девочка, – проницательно улыбаюсь я, просовывая ладони под ее ягодицы и притягивая к себе.

– Я не девочка, Эйд, – недовольно бормочет Эмили. Противоречивая гордячка с колючками и шипами. Оторвавшись от ее шеи, я изучающе смотрю в поплывшие тёмные глаза. Она задерживает дыхание и напрягается, когда, просунув пальцы под кружевные полоски ткани на ее бедрах, я медленно стягиваю их вниз.

– Конечно, нет, но тебя точно что-то смущает, – отзываюсь хрипло, лаская ладонями ее ноги, поднимаясь выше, мягко обхватываю грудь, большими пальцами потирая соски. Она прогибается, повинуясь инстинктам тела.

– Как ты хочешь сделать это в первый раз? – дотронувшись языком до ее нижней губы, спрашиваю порочным шепотом. В потемневших глазах Эмилии загорается дерзкий огонек, вытесняющий робость и сомнение. Верно, малышка, покажи мне развратницу, которая живет в каждой девочке, даже в самой хорошей и правильной. Нужно только как следует разбудить…

– Кто сказал, что будет второй? – Руки Эмилии оживают, опускаясь на мои плечи. И это простое прикосновение действует подобно разряду тока, вызывая почти болезненные ощущения от сексуального напряжения в паху. Крепко обхватываю ее талию, вплотную прижимая к себе.

– Я, – выдыхаю хрипло и резко толкаю на спину. Накрываю своим телом, упираясь локтями в матрас. С голодным рычанием набрасываюсь на приоткрытые губы, целую жадно и грязно, пока мы оба не начинаем задыхаться от нехватки кислорода. Эмили пытается биться подо мной, и я даю крошке выдохнуть, после чего переключаюсь на другие участки тела, требующие моего внимания: покрываю точечными поцелуями её плечи и выступающие ключицы, провожу языком по ложбинке между грудей. Нежная, шелковистая кожа покрывается мурашками, когда я поочередно лижу и кусаю маленькие, твердые соски, дразню кончиком языка, жадно всасываю, слушая тихие, сдерживаемые, женские стоны.

Я был прав – грудь Эмилии, словно создана для моих ладоней. Совершенная статуэтка, идеальная для идеально-одноразового секса. Хотя я не уверен, что одного раза мне будет достаточно.

И ей тоже – не будет.

Расчётливо и изощрённо мучаю крошку, подводя ее к грани, за которой не останется ничего, кроме голого инстинкта, требующего немедленного утоления. Вырисовываю круги вокруг твёрдых сосков кончиком языка, пальцами ласкаю ее между ног; большим пальцем растирая набухший клитор, а двумя, трахая мокрую дырочку. Она отчаянно стонет, упираясь пятками в кровать и разводя колени, приподнимает упругую задницу, навстречу каждому толчку.

– Мокрая и очень голодная, – констатирую я с усмешкой, а самого трясет от нетерпения. Прикосновений и поцелуев становится чертовски мало. Хочу засадить своего окаменевшего приятеля в выгибающуюся подо мной разгорячённую гордячку. – Давно тебя не трахали, Мари? – спрашиваю, глядя в затуманенные глаза. Она вздрагивает, распахивая веки шире. В черных зрачках мелькает уязвимое выражение. Черт…Какого хрена спросил?

– Хватит, – задыхающимся шепотом произносит Эмили, схватив мое запястье. – Просто трахни меня и всё, – приказывает эта непредсказуемая женщина, протягивая долбаный презерватив.

– Как скажите, босс, – хрипло отзываюсь я. Неприятное чувство царапает изнутри, но пульсирующая похоть в крови заглушает все остальные эмоции. Мы молча смотрим друг на друга, пока я раскатываю резинку по своему каменному члену. Прелюдия действительно затянулась. Обычно у меня все происходит быстрее. И я сейчас не про половой акт, с этим проблем нет. Закончив с презервативом, я нависаю сверху, устраиваясь между разведенными бедрами девушки.

– Просто трахнуть, детка? – спрашиваю я, тяжёлым взглядом сканируя ее лицо, потираясь возбужденным членом о горячие складочки. – Ты уверена? – замираю, упираясь головкой в ее влажный вход, вопросительно глядя в бездонные, черные зрачки. Эмили быстро кивает, закусывая припухшую от страстных поцелуев губу. Стиснув зубы, я вхожу в нее резким глубоким толчком, задыхаясь от острого болезненно-яркого удовольствия. Грудной полурык-полустон разрывает тишину, ему вторит другой – приглушенно-изумленный.

– Да, детка. Тебе тоже нравится? – задыхаясь, спрашиваю я. На миг останавливаюсь, чтобы не кончить преждевременно и дать ей привыкнуть к моим габаритам. Она очень тесная, даже несмотря на обилие смазки и латексную преграду. Действительно, как девочка или на самом деле давно не трахали. Обе версии кажутся нелепыми, особенно, когда смотрю на ее охваченное удовольствием, запрокинутое лицо. Она так и не ответила, но малышке определенно нравится быть подо мной.

Я снова начинаю двигаться, ощущая горячие тиски ее плоти. Эмили стонет в голос, а я пытаюсь оттянуть свой неумолимо надвигающийся оргазм. Охереть, как туго, словно девственницу трахаю, но не ревущую и зажатую, а откровенно кайфующую от процесса. Но я уже говорил, что мне сегодня прет – гордячка кончает первая, бурно и громко, оставляя борозды от ногтей на моей спине. Как завороженный, я смотрю за сменой эмоций на порозовевшем от оргазма лице и когда ее частично прояснившийся взгляд останавливается на мне, в нем горят изумление и голод. Эмилия прогибается, позволяя моему перевозбужденному члену проникнуть глубже, острые коготки впиваются в мои ягодицы, призывая к решительным действиям.

– Хочешь еще, малышка? – хриплю я в ее приоткрытые губы, снова начиная ритмично двигаться резкими, грубыми толчками.

– Хочу! – Эмилия высовывает язычок и облизывает мою нижнюю губу, а потом кусает ее и снова проводит языком, двигаясь дальше, сталкиваясь с моим в неистовом поцелуе.

Я стремительно работаю бедрами, ускоряясь с каждым новым ударом, буквально вбивая девушку в матрас. Каюту наполняют похотливые стоны и развратные шлепки двух совокупляющихся тел. Она всхлипывает, трётся об меня сосками и течет так сильно, словно снова на грани и я не ошибаюсь. Эмили сдавленно мычит, запрокидывая голову и закрывая глаза. Ее тело дрожит и выгибается, пальцы сминают и загребают простынь, сжимая в кулаке. Охренеть, она невероятно горячо кончает. Опуская голову, охватываю ее сосок губами и продолжаю трахать в бешеном ритме, не давая ни минуты на передышку. Но Эмили и не нуждается в паузе. Зажигается мгновенно. На секунду остановившись, меняю позу, переворачивая девушку на живот. Ставлю на четвереньки и беру сзади, сжимая ладонями упругие ягодицы. Насаживаю грубо, не щадя. Она рычит, прогибается в пояснице, как голодная кошка.

– Ты хороша, детка, – вырывается у меня за секунду до самого яркого, за последние несколько лет, оргазма. Кажется, сегодня я уже говорил эту фразу. Но она действительно хороша. Бл*дь, у меня давно такого кайфа во время секса не было.

Пара минут уходит на то, чтобы отдышаться и сменить презерватив. Теперь я на спине, она объезжает меня сверху, блуждая по моему лицу расфокусированным, пылающим взглядом. Сминаю ее подпрыгивающие сиськи, толкая бедра вверх и задыхаясь от невыносимого удовольствия. Эмили опускает пальцы туда, где соединяются наши тела, прикасается к своему клитору и с громким стоном кончает снова, обессиленно рухнув на меня, дрожащим, влажным от пота телом. Проводит губами по пульсирующей вене на шее, подбородку, проталкивает горячий язычок в мой рот, потираясь промежностью о стоящий колом член.

– Мне нравится «просто трахаться», Эйд, – разрывая поцелуй, шепчет развратница.

– Маленькая, ненасытная шлюшка, – сдавленно рычу я, подминая ее под себя и «просто трахаю» дальше.

Но уже к концу увлекательного процесса, за пару часов до рассвета начинаю понимать, что «просто» не будет, не получится. «Просто» не для Эмилии Гордеевой. Не для меня. Не для нашей истории, которая начиналась, как забавная игра, а закончилась… «Чем страсть сильнее, тем печальнее у нее конец». Это не я сказал, а Уильям Шекспир. Но не будем забегать вперед и торопить события.

Если бы мы могли знать тогда, как «непросто» закончится наше случайно-неслучайное курортное приключение и во что выльется моя циничная афера. Если бы могли отмотать время вспять и остановить ядовитое безумие одержимости, неконтролируемой ярости, дикой ревности и жгучей боли, ожидающие нас в скором будущем…

Мы бы никогда не встретились.

И прожили бы спокойную, хорошую жизнь.

Пустую, размеренную и бесцветную.

Эмилия Гордеева подарила мне целый спектр оттенков алого, а я щедро разбавил его черным.

Но я ни о чем не жалею.