Текст книги "(Не)только бизнес"

Глава 6

Эмилия

Официально заявляю: до этой ночи я ничего не понимала в сексе и не предполагала о том, насколько эмоциональной может быть близость с мужчиной. К моему удивлению, с человеком, которого я первый раз вижу.

С тем, кто даже не знает моего реального имени и с тем, кто мне совершенно не подходит.

Я сопротивлялась эмоциям, пытаясь сконцентрироваться только на ощущениях тела. Отчаянно старалась мысленно оборвать крылья всем бабочкам, которые взлетали внутри каждый раз, когда ловила себя на мысли о том, насколько все было сладко, горячо, чувственно…несмотря на то, что довольно грубо и дерзко.

Он брал меня, не щадя, без проявления нежности и ласки, как какую-то шлюху, которую снял на одну ночь.

Черт возьми, он действительно просто трахал меня, как я и просила.

Раньше не представляла даже, каково это, когда тебя берут, не спрашивая. А обладая.

Возможно, я была пьяна и поэтому так сильно расслабилась, но сегодня я впервые испытала оргазм, несколько оргазмов, занимаясь сексом с мужчиной, даже не прикасаясь к себе.

Честно, поначалу я думала, что со мной что-то не так. Что я фригидная или какая-то неправильная, ведь подружки с пеной у рта хвастались тем, насколько они распущены в постели. Одна даже заявляла, что кончила за ночь пятнадцать раз, а я даже в отношениях с Лешей была довольно равнодушна к близости. Секс всегда был для меня долгом. Словно отчет, который нужно сдать вовремя, чтобы заработать «очки» от начальства.

Звучит ужасно и грустно, особенно, когда это все мысли молодой женщины.

А с Эйдом во мне будто ящик с чертями и бесами открылся. С целой гаммой ощущений, с которыми я пока плохо знакома.

И я, правда, стараюсь не думать об этом и даже поскорее забыть о своих чувствах, чтобы не поддаться зависимости, но не могу сказать, что мне не понравилось развлекаться с ним.

Сдаваться ему. Чувствовать то, как срывает с меня все маски гордости и независимости, обнажая душу до порванных струн.

Ночью мне казалось, что я умираю от удовольствия, простреливающего каждую клеточку тела. Вспыхнувшего глубоко в моем лоне, прошедшим от пальцев ног до корней волос, когда рефлекторно сжала собой его твердую плоть в тиски. В этот момент он утробно рычал мне в ухо, впиваясь пальцами в бедра, на которых сейчас я вижу красные следы в форме его ладоней.

После этой ночи мне будет смешно вспоминать абсолютно все свои предыдущие отношения.

Меняет ли это то, что я по-прежнему хочу встать с этой кровати, сойти с корабля и оказаться, как можно скорее в Москве? Нет. Хватило мне приключений.

Хотела развлечься, расслабиться?

Все, хватит.

Одного раза достаточно.

Ближе не подпущу к себе.

Никаких мужчин в моих мыслях! Я хочу обратно: свой трезвый ум, четкие амбиции, финансовые отчеты и бизнес-планы, что черно-белым калейдоскопом будут крутиться в моей голове.

Грань переходить нельзя. Грань «просто секса», а точнее одноразового траха, которым мы оба, я надеюсь, остались довольны.

Как бы мне теперь выгнать поскорее эту груду стальных мышц из своего номера?!

Окончательно просыпаясь, я осознаю, что моя щека прижата к горячей груди Эйда. Отстраняюсь, словно боюсь обжечься о раскаленную плиту. Шире распахнув веки, быстрым, оценивающим взглядом окидываю Эйда, раскинувшегося на широкой кровати.

Он занимает чертовски много места. Одна рука лежит под головой, другая откинута в сторону. Одна нога вытянута, другая согнута в колене.

Эйд до сих пор обнажен, как и я и несколько драгоценных секунд я теряю, засмотревшись на игру первых солнечных лучей, падающих на его рельефные мышцы. Глубокие царапины на плечах и бицепсах мужчины говорят мне о том, что вчерашней ночью я тоже пыталась активничать и поставить его на место, когда бармен перегибал палку и причинял боль.

Мой взор скользит по точеным кубикам на его прессе, замирает на косых мышцах внизу и дорожке светлых волос, ведущих к его весьма внушительному размеру мужского начала, прикрытого тонкой простыней. Нервно сглатываю, ощущая, как сохнут губы.

Черт. Как мне его прогнать? Или продолжить это курортное безумие ещё на денек?

Сердце, не слушая разум, бьется в остервенелом, безумном ритме.

Я не хочу сближаться с ним.

Мне не нужен роман.

Тем более с молодым человеком, работа которого напрямую связана с алкоголем. К тому же, я зарабатываю больше него раз в десять и брать любовника на иждивение на собираюсь. Несмотря на свое финансовое благополучие, на мне висит несколько кредитов; квартира в Москве дорогое удовольствие. Дом в Челябинске для сестры и дорогостоящее лечение племянника, брат, который по-прежнему периодически тянет из меня деньги и кормит бесконечными обещаниями, что вот-вот завяжет с алкоголем. Я – машина, которая не имеет права останавливаться или ломаться, жить для себя.

Чтобы выплатить все кредиты, мне как минимум нужно еще три года работать так, как работаю сейчас, иначе я и вся моя семья окажемся на дне. Кроме любимых и близких, никого у меня нет.

Я сажусь на корточки, наконец, переводя взгляда с Эйда на панорамное окно, которое ведет на балкон каюты. Солнце почти полностью вышло из-за линии моря, ветер щекочет мою кожу, покрывая её мелкой россыпью мурашек.

Несколько мгновений я наслаждаюсь красивым пейзажем, параллельно обдумывая произошедшее.

– Детка проснулась! – Из состояния забвения меня выводит хриплый голос Эйда. – Малышка, иди ко мне, – в следующую секунду он садится на постели и, откидываясь на изголовье кровати, резко притягивает меня к себе. Моя кожа начинает гореть, соприкасаясь с его телом, дыхание мгновенно схватывает.

– Малышка? – возмущенно шиплю я, устремив на него высокомерный взгляд. – Ты ничего не перепутал? – упираюсь ладонями в грудь, отталкиваю его, пытаясь отстраниться, как можно дальше.

Но это бесполезно. В его руках столько силы, что, кажется, будто я парализована стальными цепями.

– Малышка, – дразнит меня Эйд, обхватывая ладонью скулы, насильно фиксируя мой рот в паре миллиметров от своих губ. – Кто ещё? Только маленькие, невинные девочки так стесняются и зажимаются, когда их, как ты попросила…трахают. Но мне удалось разжечь в тебе немного огня, не так ли? – Новая волна негодования накрывает меня с головой. А Эйду плевать на эмоции, что ясно отражены на моем лице. Его крупная ладонь накрывает мою обнаженную грудь, и я невольно вздрагиваю всем телом, вспоминая, с какой жадностью он терзал мои соски губами и зубами.

– Серьезно, твоя закрытость и неопытность даже заводит, – продолжает Эйд, вгоняя меня в краску. Неопытность? Он совсем охренел? Хотя, что скрывать, бармен прав. – Продолжим уроки? – его дыхание опаляет губы. Язык лишь на мгновение касается моей нижней губы, оставляя на ней влажный след. Низ живота тяжелеет, наливается потоками разгоряченной крови. Он пробуждает во мне голод, который я не хочу чувствовать.

– Иди к черту! Ясно? И я вовсе не неопытная.

– Успокойся. Мне это понравилось. Есть шансы научить тебя всему так, как нравится мне. Сделать своей ручной малышкой, – звучит таким тоном, словно он хотел сказать «ручная игрушка». По венам бежит уже не кровь, а жидкий ток. Его голос понижается до угрожающей, фактически зловещей хрипоты, которая никак не вяжется у меня с образом бармена, целыми днями миксующим соки и алкоголь.

В расширенных зрачках Эйда вспыхивает непроглядная тьма, когда он смотрит то на мои глаза, то на губы.

С ним что-то не так. Почему я отчасти боюсь его? Неосознанно, инстинктивно…словно повстречала на своем пути хищного волка в овечьей шкуре.

Даже его оскал в это мгновение внушает мне ужас, но я не собираюсь идти на поводу у своих страхов, надуманных ощущений. Это все просто паранойя. Страхи из детства. Я ходила к психологу. Диагноз: я боюсь мужчин, я бегу от них, как мечтала всю жизнь убежать от отца.

– Я сейчас покажу тебе такую ручную. И вовсе я не зажатая, – злюсь я, намереваясь ударить его. Движение моей руки Эйд вновь предугадывает и снова ловит за запястье.

– Уверена? – не отрывая от меня животрепещущего взгляда, он направляет мою руку к своему паху и накрывает моей раскрытой ладонью свой член. Меня бросает в ледяной пот, ладонь будто обжигает зарядом тепла. – Ты выглядишь такой напуганной. Малышка, – касаясь носом моей шеи, Эйд делает глубокий вдох. Звериные повадки у него совсем. Никогда не имела дел с подобным типом мужчин.

– Что ты делаешь? Отпусти мою руку немедленно.

– Направляю тебя. Сделай мне приятно, – приказным тоном бросает он, вновь открываясь мне с какой-то неправильной и темной стороны. «Это что, ролевая игра такая? На минуточку: ты не царь, а я не твоя рабыня. Кто ты такой, чтобы заставлять меня делать что-либо против своей воли? Плевать на то, что меня это, несомненно, возбуждает…отчасти.».

– Если бы не знал, что это не так, подумал бы, что ты невинна, детка. У тебя было много мужчин? – грубоватым тоном интересуется Эйд, обхватывая мочку моего уха зубами.

Это уже слишком. Может, ещё досье на них всех попросит?

– Тебе какое дело до этого? – вспыхиваю я. – Это некрасиво и нетактично, Эйд. И отпусти мою руку, – но ответом мне служит лишь то, что его член только сильнее твердеет и я ощущаю это, насильно прижатой к его плоти, тыльной стороной ладони. – Я не собираюсь делать тебе приятно.

– Какое мне дело? Так…считаю, сколько пуль готовить в обойме, – с натянутой усмешкой произносит Эйд. Глаза его наоборот леденеют за считанные секунды. Очень смешно.

– Ты с ума сошел? Как можно так шутить? Я не поклонница черного юмора, Эйд.

– Я не шучу, детка, – с горловым стоном, шепчет в мои губы, толкаясь бедрами в мою ладонь. Пот струится по позвонкам, ужас овладевает каждой клеткой моего тела, становясь частью сильнейшего возбуждения. – Я хочу знать их всех. Твоих бывших любовников. Не допущу, чтобы они мешали нашим «урокам» в дальнейшем. Как и богатые толстосумы, которым ты так любишь строить глазки. С сегодняшнего дня я буду жестко наказывать свою ученицу за подобные ошибки.

– Ты актер, да? – выдыхаю в его приоткрытый рот. Он так близко, умереть можно. Наши дыхания смешиваются, воздух между нами превращается в невидимое пламя. – Готовишься к роли гангстера? Неплохо получается, Эйд. А теперь отпусти меня. Тебе, наверное, в бар пора, не так ли?

– Да что ты привязалась к моей профессии? – срывается вдруг Эйд, огрызаясь на меня таким тоном, на какой способен только мой босс, когда выходит из себя.

Черт возьми, он обращается со мной, как со своей собственностью. Это ненормально, неадекватно. Мой разум отвергает каждое слово, вырывающееся из уст этого горячего безумца. А тело…даже думать не хочу о том, как сильно теку, сжимая бедра.

Облегчение приходит лишь тогда, когда он освобождает мою руку. Но только для того, чтобы зачехлить свой член презервативом. Черт, это не к добру.

– Ты пахнешь желанием, детка. И сексом. Хочешь, чтобы я просто трахнул тебя прямо сейчас? Нет ничего круче утреннего секса, детка. Тебе понравится, – прижимает к себе плотнее, рука Эйда накрывает мою попку. Сильные пальцы начинают скользить в преддверии интимного места, которое он хорошенько помучил прошлой ночью.

– Не хочу, Эйд. Не понимаешь слов? Все, что я хочу с утра – это литр кофе. И шоколадку.

– Как насчет леденца? – порочно улыбается Эйд, явно намекая на тот, что я сейчас против воли сжимаю в ладони.

– Ты охренел совсем? Я не занимаюсь оральным сексом. Никогда. Даже на отдыхе, – меня аж потряхивает от его наглости и уверенности в себе.

– Ты первая заикнулась об оральном сексе, заметь. Я это исправлю. Все, что ты будешь желать с утра, это будет мой член.

– Так пошло, – выдаю я, краснея. – Если бы я знала, что ты такой, не стала бы с тобой связываться, – бормочу я, в который раз пытаясь отстраниться от наглеца.

– Ты хотела связаться со мной, как только увидела. Я почувствовал это, – обволакивает властным шепотом Эйд. – Чувствуешь, детка? Как у меня стоит на тебя. И это тоже с первого взгляда. На тебя. Простушку в черном купальнике, – меня немного задевает подобный эпитет. – Ты отличалась от них всех… – от сдерживаемого возмущения у меня начинает веко дергаться.

– Перестань. Замолчи, Эйд. Поиграли и хватит…

– Нет, так не пойдет, Мари. Хватит будет тогда, когда я скажу. Когда мне надоест, – мужчина вдруг рывком сажает меня на свои бедра. Сжимает мою задницу с силой и фиксирует на себе таким образом, что мой живот соприкасается с его мощной эрекцией, а соски почти болезненно трутся о его твёрдую грудь. – Может, это будет сегодня, сейчас. А, может, ещё не скоро, – одной рукой сцепляя мои запястья, он вновь мешает мне вырываться и двигаться. Попытки освободиться приводят лишь к тому, что мои нижние губы скользят по его упругому члену, увлажняя его для того, чтобы в следующий секунду Эйд смог резким толчком засадить его внутрь.

Я и слова произнести не успеваю, как он делает это.

– Ты можешь упираться сколько угодно. Твое тело хочет, – читает с моего тела Эйд и отпускает мои, ослабшие от шока, дрожащие руки. Не знаю, можно ли это назвать физическим насилием, но моральным – точно.

– Эйд, какого чер…, – обхватив ладонью мой затылок, смерив голодным взглядом, мужчина затыкает меня глубоким, собственническим поцелуем. Его губы оставляют на мне ожоги каждый раз, когда прикасаются ко мне. Не только потому, что мне это нравится, но и потому что я не хочу допускать их к себе.

Не хочу сближаться с ним даже физически. Зачем? Чтобы потом однажды понять, что он забрался мне под кожу?

Все мужчины – боль. Это я поняла, как только отец впервые влепил мне, когда я была крохой, увесистую пощечину.

Особенно те, для кого существуют только их законы и правила. Такие «особи» мужского пола не поддаются контролю. А я привыкла за последние несколько лет в бизнесе держать все под контролем, под своим острым каблучком.

А такого, как Эйд загнать под набойку не получится.

– Заткнись, Мари. Так. Я помогу тебе. Расслабься. Я хочу, чтобы так двигалась, детка, – коротко выдыхает в губы, задавая ритм нашим движениям. Обхватывает мои бедра до боли, глубже проникая в меня членом. Тяжело дыша, я нерешительно начинаю вращать бедрами. Пошел он к черту. Хочет утреннего секса? Он его получит. Как мой последний подарок на память.

Время растягивается в вечность или превращается в миг. Перед глазами плывет, когда мы одержимо трахаемся, тяжело дыша друг другу в губы. Мои стоны он заглушает своим рыком, пока я смотрю, как заостряются от напряжения его скулы и змеятся вены на шее. Капли пота стекают по пульсирующим вискам, зрачки становятся темными, бездонными, глубокими, манящими.

Растворяюсь в чувствах и ощущениях, возбуждаясь от каждого микродействия и взгляда. И одновременно молюсь, чтобы все скорее закончилось. Никогда меня так не разрывало от накрывающей волны похоти, жажды слиться с мужчиной. Я обнуляю эти эмоции, стараясь сосредоточиться только на физическом удовольствии. Когда хлопающий звук от удара его плоти о мои бедра становится чертовски частым и громким, я понимаю, что балансирую на грани ада и рая. Я получу эту последнюю крупицу удовольствия и пошлю этого бармена к черту!

– Давай, девочка. Ты охрененно горячая сейчас. Я чувствую, бл*дь, как ты близко.

– Я тебе не девочка, – повторяю я, захлебываясь своим дыханием и накрывающими эмоциями. – Ещё, Эйд. Ещё, ещё… – туман застилает разум, я исчезаю на несколько долгих мгновений, содрогаясь в сильных мужских руках.

С высоким, неузнаваемым вскриком я падаю на Эйда, пряча нос в углублении его шеи. Он пахнет соленым океаном.

– Отпусти меня, – шепчу я, мечтая о том моменте, когда окажусь в Москве. И все это «землетрясение» и курортный роман в моей душе удачно забудется.

– Я ещё не начинал тебя держать, детка.

⁂

После секса и Эйд, и я, к счастью, немного остываем. Он тянется к телефону, после того, как в каюте раздается звук нескольких смс сообщений. Наблюдаю за ним украдкой, делая вид, что равнодушно поправляю волосы. Эйд мрачнеет прямо на глазах, словно читает в сообщениях о том, что ему чертовски не нравится.

– Черт, мне нужно идти, Мария, – вдруг резко заявляет бармен, вскакивая с постели. Хм. Предлог уйти или в баре все бакарди от качки попадало? Впрочем, мне плевать. Пусть уходит. – Хотел принять душ с тобой, но придется подождать до вечера.

– До вечера? – приподнимаю бровь, наблюдая за тем, как он, не надевая боксеры, натягивает на себя джинсы. Причем отворачивается лицом к окну, будто специально, чтобы продемонстрировать мне свой накаченный крепкий зад, узкие бедра, постепенно переходящие в широкую спину и мощные плечи. Стараюсь не ловить эстетический кайф, наблюдая за тем, как бугрятся его мышцы под кожей. Хотя его фигура, определенно, особый вид искусства и он долго работал над ней, как и я над своей. Его тело говорит о его собранности, дисциплинированности, силе. А бармены всегда ассоциировались у меня с беспечностью, ветром в голове и стилем жизни «перекати поле».

Кто же ты такой, Эйд-бармен?

– Да.

– Не будет никакого вечера, Эйд. Мы развлеклись и на этом хватит.

– Спорим, ты сама придешь за добавкой? – оборачивается, бросая на меня взгляд с хищным прищуром. До мурашек умеет стрелять им, мерзавец.

– Просто хочу, чтобы ты понял, что я не хочу продолжения. Будем считать это пьяным приключением, ладно? – взгляд Эйда вновь темнеет и на мгновение мне кажется, будто он сейчас вцепится в мою глотку и выбьет из меня совершенно другие слова, которые нужны ему. И тут, комнату вновь наполняет звук смс уведомлений, заставляющих его выругаться сквозь сжатые зубы.

– Твое счастье, что мне нужно бежать, детка. Но я ещё далеко не все сказал.

Эйд уходит быстро, стремительно. Очевидно, стряслось что-то действительно серьезное. Мое сердце колотится так, словно сейчас вырвется из груди, но пару раз глубоко вдыхая, я пытаюсь поймать спокойное состояние.

Вдруг очередное оповещение телефона заставляет меня вздрогнуть. Лениво тянусь за ним и включаю голосовое сообщение от Демидова, просто не веря тому, что слышу:

– Дорогая, я прилетел на Кубу. Буду на твоем лайнере через час, я только что купил место в твоем круизе. Эмилия, на этот раз я настроен серьезно. Надеюсь, ты уже поняла это, когда услышала, что я здесь и скоро буду. Ты даже не представляешь, насколько…серьезно. Эмили, я хочу, чтобы ты… – дослушав его фразу, я нахожусь в полнейшем шоке и инстинктивно прикрываю рот ладонью, не понимая, какого черта со всеми ними произошло. Почему я так срочно понадобилась Демидову, почему бармен вдруг решил, что я его покорная рабыня? Мне кажется, или этот мир сходит с ума?

Адриан

Самое дерьмовое, что может случиться с утра после охрененно жаркой, бессонной ночи – экстренное онлайн-совещание, которое невозможно ни перенести, ни проспать, ни доверить провести одному из директоров «ADcom Global».

Вернувшись в свою каюту, которая вопреки ожиданиям Эмилии находится не на нижней палубе, где располагается обслуживающий персонал, а через пару дверей от нее, я включаю персональный компьютер. Запускаю видеоконференцию и первое, что вижу, это озадаченное лицо моей секретарши. Черт, стоило переодеться, наверное, побриться, привести себя в порядок… или похер? У меня отпуск. Имею право.

– Приветствую, коллеги, – деловым, обезличенным тоном обращаюсь я к собравшимся. Камера фиксирует весь состав директоров и, судя по выражениям их физиономий, ждут они меня далеко не пять минут. Не зря я отложил совместный душ с врушкой Эмилией. – Не могу сказать, что рад вас всех видеть, – предельно откровенно, но как есть. – Клайд, без меня никак нельзя было обойтись?

– Ты сам просил все этапы переговоров по слиянию обсуждать с тобой, – официальным тоном отвечает Клайд. Прав, сучонок. Всегда прав. Иногда я жалею, что построил внутреннюю политику компании так, что все ключевые вопросы решаются исключительно в моем присутствии. И похер, где я нахожусь, когда возникают эти самые вопросы. Отпуск для генерального директора понятие весьма относительное и расплывчатое. Я не имею права на абсолютный отрыв от деятельности «ADcom Global» даже на гребаные сутки. Я не жалуюсь, давно втянулся в бешеный, ненормированный график работы. Стабильно развивающийся строительный бизнес – это все, что у меня есть на данный момент. И это до хрена как много, если вспомнить, откуда я начинал. Достигнув успеха, мы всегда должны помнить, как низко ползали когда-то, чтобы ценить то, что имеем сейчас. Иначе есть риск все потерять в одночасье. Удача та еще шлюха и дает только тем, кто готов активно трахать ее, не слезая, и без остановки. Позволишь это вздорной суке заскучать с тобой, и она свалит, как это уже бывало. К слову, внутренний монолог нисколько не отвлекает меня от сути совещания, которое длится целую вечность. Статистические сводки, маркетинговые исследования, общая поэтапная концепция и бесконечное множество юридических аспектов.

За полтора часа на меня выливают адскую дозу подробной информации по московской компании, с которой намечается слияние, и когда поток данных истекает, я узнаю об «Atalon Group» все, что необходимо для принятия окончательного решения. И я, в принципе, готов его озвучить, но что-то мешает мне это сделать прямо сейчас.

– Коллеги, прошу переслать мне все файлы и отчеты в электронном виде, я еще раз проверю информацию и вечером оповещу, как мы будем действовать дальше, – сообщаю я, автоматически обрекая себя на ещё одно онлайн-совещание. – На этом можно закончить. Все свободны. Клайд, останься, – распустив совет директоров, обращаюсь к Гиббсу. Жду пару минут, пока он останется в конференц-зале один.

– Что тебя напрягает, Эйд? Почему отложил до вечера? – Клайд, как обычно, сразу переходит к делу. – Если есть вопросы, я готов ответить или заняться дополнительными условиями.

– Никакого напряга, Гиббс. Все гораздо банальнее, – отзываюсь с усталой ухмылкой. – Не в состоянии думать сейчас. Аналитическое мышление еще не проснулось.

– Понимаю, – улыбается Клайд. – Но сам знаешь, что откладывать нельзя.

Конечно, знаю, но надо обмозговать все на ясную голову. Пара чашек двойного американо мне бы не помешало. С него и начну прояснять мозги.

– Да, предварительно я одобряю, – вспомнив, что Клайд ждет ответ, отзываюсь я. – Но все-таки пересмотрю файлы до вечера, и на вечернем онлайн-совещании мы все решим.

– Окей, поговорим о делах позже, – улыбка Гиббса становится шире, в глазах появляется озорной любопытный блеск. Я уже догадываюсь, о чем пойдет речь. Точнее, о ком.

– Как проходит отпуск, Эйд? Все по плану? «Жертва» сдалась под натиском твоей харизмы? – посмеиваясь, Клайд переходит на дружеский тон. Черт дернул меня поделиться с давним приятелем своими сумасбродными планами насчет одной карьеристки, совершенно случайно попавшей в мой личный, расстрельный список. Теперь он заметно пополнился.

– Или ты облажался в кои-то веки, и девчонка оказалась кремень? – Клайд продолжает подшучивать надо мной, а я раздражаться. Разминая затекшие плечи, пытаюсь подобрать слова для ответа. Не выходит. Я четко понимаю одно – ситуация вышла из-под контроля, план полетел к чертям, а жертва, обретая лицо и тело, за одну гребаную ночь превратилась в охрененно сексуальную девушку, от которой у меня напрочь снесло крышу. И я могу думать только о том, когда снова уложу ее в койку, как долго она будет ломаться и как громко начнет стонать, оказавшись снизу. Или сверху. А лучше всего на коленях…. Чёрт, именно с этого мы и начнем. Сама виновата. Не стоило Эмилии говорить, что минет для нее под запретом. Это прозвучало, как вызов, который я просто обязан принять.

– Эй, ты чего притих? – уже без улыбки напряженно спрашивает Клайд. – Действительно кремень? Или не понравилась?

– В том-то и дело, что понравилось, – задумчиво отвечаю я. – Есть в ней что-то… Не могу объяснить, что именно. Хочу сам понять.

– Бл*, Эйд, ты меня пугаешь, – с нескрываемым беспокойством смотрит на меня Клайд. – В последний раз ты вещал подобную хрень, когда путался с Джен Уэбстер. Ты там не влюбился, случаем?

– Я похож на парня, кто способен влюбиться? – скептически морщусь я.

– Да, Эйд, – к моему изумлению согласно кивает Клайд. – Ты гондон, каких мало, и бабских сердец разбил хренову дюжину, но я знаю, что если тебя накрывает, то пиздец всему – по касательной заденет каждого.

– Расслабься, дружище. У меня иммунитет и хорошая память. Некоторые уроки усваиваются с первого раза, – уверенно заверяю Гиббса, озвучивающего смехотворно-параноидальные мысли.

– Надеюсь, что так, Эйд, – недоверчиво отзывается Клайд. – Значит, ты не забыл, что Гордеева протеже председателя совета директоров «Atalon Group», и, судя по выдвинутым условиям сохранения для нее должности топ-менеджера, Демидов к ней неровно дышит. Как и его беспутный сынок, который, кстати, сегодня вылетел на Кубу и купил себе место в круизе. Возможно, он уже на яхте. Ничего так совпадение, да?

Я не замечал, что держу в руке карандаш, пока не сломал его. Мне словно со всей дури пощечину влепили, бодрящую такую, мозговосстановительную. Ни хрена себе новости! Разумеется, ни в какие совпадения я не верю.

Трахаря значит своего вызвала. Деньги кончились, или испугалась, что слишком под барменом кончать понравилось?

– Так, стоп, что с лицом? – заметив мою свирепую гримасу, пытается отшутиться Клайд. – Никого не убивать, Эйд, или хотя бы подожди пару часов, я вышлю к тебе адвоката.

– Не смешно, – мрачно огрызаюсь я, испытывая реальное желание придушить лицемерную дрянь. – Ты откуда знаешь, что Демидов младший здесь?

– Работа такая. Контролирую процесс всесторонне. Ты не горячись, Адриан. Посмотри на ситуацию с другой стороны. Судя по твоей реакции, ты ее все-таки трахнул, а значит у тебя есть козырь. Ты оказался прав, а она обычная шлюшка на ночь. И вполне можешь сделать так, что Демидов сам вышвырнет ее из компании, а его сынок из своей постели. Подумай головой, Эйд. А не тем, что в штанах. Я знаю, ты умеешь…

Я много чего умею и ломать чужие жизни не впервой. Не потому что я садист или бессердечный мудак, пирующий на чужих костях. А потому, что меня тоже ломали. Методично, без анестезии, не оставляя ни малейшего шанса. И спустя годы, могу с уверенностью сказать, что это лучшее, что могло со мной произойти. Жизненные уроки преподносятся нам с разной дозировкой жестокости, но самые безжалостные мы получаем от тех, кому доверяем или даже любим. Такие уроки оставляют глубокие шрамы и переворачивают мировоззрение. Слабые тонут, сильные учатся грести по течению, а сильнейшие сами станут безжалостным морем, накрывающим ледяными волнами следующую череду приспособленцев, дураков и неудачников. Я не знаю, куда причислить себя. Возможно, я все еще гребу в сторону берега или давно потерял ориентиры, ставшие бессмысленными и пустыми.

Однако у меня есть огромное преимущество. Я знаю, что чувствует человек, которого планомерно топят и не хочу, чтобы Эмилия испытала на себе весь спектр этих непередаваемых ощущений. Я намерен дать ей шанс доказать, что не ошибся и в ней действительно есть нечто большее, чем предоставлено в отчете Клайда. Самонадеянно? Какое я имею право отнимать или давать шансы девушке, которую фактически не знаю? Никакого. Абсолютно. Только личное желание. Потребность, нуждающаяся в удовлетворении. Азарт, любопытство, интерес, похоть….

Я не солгал Клайду, Эмилия мне действительно понравилась. Другой я ее представлял – холодной, расчётливой, высокомерной, с алчным блеском в глазах и пафосными манерами. Собирался развлечься и заодно проучить прожжённую суку, на которой клеймо ставить некуда, а в итоге трахнул практически неопытную девчонку. Некоторые вещи мужчина способен узнать о женщине только во время секса, так вот реакция Гордеевой и ее откровенно-ошеломленный взгляд во время первого оргазма, мне о многом рассказали. Я то и дело читал выражение уязвимости на ее лице. Она выглядела растерянной, но упорно прятала настоящие эмоции под налетом бравады и искусственной самоуверенности.

Эмилия с самого начала вела себя не так, как другие бизнес-леди в отпуске. Зажатая, краснеющая от пошлых слов, пугливая, как девственница. Хорошая актриса? Возможно, но для чего играть рядом с парнем, кто вряд ли может быть чем-то полезным. Почему, черт, я вообще об этом думаю? Мысль о том, что, возможно, прямо сейчас она лежит под Демидовым младшим и точно также разыгрывает невинность, приводит в мгновенное бешенство. Я забыл, когда ревновал в последний раз. Откуда взяться ревности при моем сумасшедшем ритме жизни, где личным эмоциям отводится последнее место? Но, тем не менее, направляясь в свой номер, я едва не сворачиваю к каюте Гордеевой и останавливаюсь в последний момент.

Идиотизм какой-то. Тепловой удар, не иначе. Перегрелся ты, Адриан Батлер, раз снова эмоционального трэша захотелось. Зло сцепив зубы, быстрым уверенным шагом иду к себе, пытаясь прогнать из головы образ черноглазой Эмилии, послушно раздвигающей ноги для своего рогатого любовника.

Черт, не понимаю, какого хрена меня на ней перемкнуло. Ничего особенного, если сравнивать с бабами, которых я выбираю для удовлетворения сексуального голода. Все четко и просто, как по расписанию. Без лишних эмоций с обеих сторон. А Гордеева с самого начала зацепила. Вспоминаю, как трахал ее пару часов назад и в паху снова каменеет. Возбуждение внезапное, интенсивное, хоть дрочи, словно подросток. На помощь виновницы моего состояния рассчитывать не приходится, учитывая прибывшее обстоятельство в лице сыночка Демидова.

Сучка лживая. Хотя почему Гордеева должна была говорить правду о себе? Она не звала меня в свою жизнь, я сам явился, чтобы поиграть с очередной алчной стервой, прокладывающей путь на Олимп, через постель тех, кто добился успеха собственными силами, сквозь пот, кровь и бессонные ночи.

Приняв душ и переодевшись, я отправляюсь в бар. Несколько часов усердно работаю со Стивом, не уступая ему в мастерстве приготовления коктейлей на любой изысканный вкус избалованных отличным сервисом клиенток. Вокруг нас собираются толпы холеных и капризных красавиц, развлекающих себя алкоголем и откровенным флиртом. Любая из них пойдет со мной, если я позову, снимет напряжение и скрасит вечер.

Но та, которую я хотел бы позвать, не спешит взглянуть в глаза своему ночному приключению. Работать становится все сложнее. Несколько часов с диким стояком и постоянными грязными фантазиями в адрес Эмилии, приводят к тому, что я начинаю раздражаться и срываться на клиентках. Стив очень осторожно намекает, что мне пора отдохнуть, вызывая обратную реакцию. Я становлюсь мистером обаяние, количество визиток от богатых дамочек заметно растет с каждым новым часом, а вот запас терпения падает к нижней, критической отметке. Около девяти вечера на верхней палубе начинается пенная вечеринка у бассейна для тех, кто не пожелал провести три дня в отеле на острове свободы и остался на яхте. Я почти уверен, что сосунок Демидов потащит Эмилию туда. Бросаю Стива наедине с жаждущими легкомысленного, грязного секса пираньями и иду наверх.