Текст книги "Уроки лидерства. Чему меня научили жизнь и 27 лет в «Манчестер Юнайтед»"

Видеть

Умение видеть тоже часто недооценивается, и оно тоже ничего не стоит своему обладателю. С моей точки зрения, это качество выражается в двух вещах: умении видеть детали и умении видеть общую картину. Пока я не стал главным тренером «Абердина» и не нанял Арчи Нокса своим помощником, я не понимал различия между этими двумя сторонами умения видеть. Однажды, вскоре после прихода в команду, Арчи, сев напротив меня, спросил, зачем я его нанял. Я немного растерялся. Но он объяснил, что у него нет никаких определенных обязанностей и при этом я настаиваю, чтобы он делал все, что необходимо. К этому разговору он возвращался весьма настойчиво, даже привлек к дискуссии секретаря клуба Тедди Скотта, и тот его поддержал. По мнению Арчи, мне не следовало лично проводить тренировку, я должен был стоять в стороне, наблюдая, анализируя и руководя действиями помощников. Я не был уверен, стоит ли последовать его совету, поскольку в этом случае рисковал потерять контроль над ходом тренировки. Услыхав, что мне требуется время на обдумывание, Арчи и не подумал сдаваться. В конце концов я поддался уговорам, хоть и без особого энтузиазма. Через некоторое время я понял, что если не находиться самому в гуще событий, можно увидеть гораздо больше. Однако в становлении моего тренерского стиля это было самым важным из принятых решений. Отступив на шаг назад, можно увидеть немало удивительного. А если стоишь посреди футбольного поля со свистком в зубах, то полностью концентрируешься на мяче. Когда же я отошел к краю площадки и посмотрел на происходящее оттуда, оказалось, что благодаря расширению поля зрения я могу наблюдать за всеми аспектами тренировки и при этом следить за настроением игроков, их привычками и активностью. Таков был один из самых полезных уроков в моей тренерской карьере, и я очень рад, что получил его более тридцати лет назад. Настойчивость Арчи помогла моему становлению как тренера. Будучи игроком, я пытался успевать на футбольном поле все: и контролировать мяч, и одновременно не упускать из виду происходящее в целом. Но как тренер, по сути дела, не понимал, что, погрязнув в деталях, рискую упустить из виду общую картину, до тех пор, пока Арчи не завел разговор на эту тему. На осознание всех преимуществ предложения Арчи ушло около недели, с этого момента я всегда занимал позицию так, чтобы, с одной стороны, иметь возможность видеть детали тренировки, а с другой – не упускать из виду целое.

Тренер обязан постоянно обращать внимание на отдельные детали: следить за действиями футболиста, чтобы понять, оправился ли тот от тяжелой травмы; контролировать развитие многообещающего подростка из молодежной команды; не забывать посмотреть вечерний матч, проходящий где-нибудь в Германии, чтобы составить собственное мнение о восходящей звезде; наблюдать за манерой поведения игроков и тренеров за обеденным столом. А еще необходимо искать новые схемы взаимодействия на поле, часами напролет просматривая видеозаписи игр команды, следить за языком тела партнеров по переговорам и высотой травы на футбольном поле. В субботний полдень или вечером в среду вам понадобится взглянуть на ситуацию с иной точки зрения – и охватить ее в целом.

Проще всего было бы заявить, что стоит доверять собственным глазам, но это трудно сделать на практике. Поразительно, как много предвзятых мнений и искаженных представлений вертится в голове, а ведь все это влияет на то, что мы видим – точнее говоря, думаем, что видим. Мне трудно забыть слова скаута о том, что у игрока хороший удар с левой, на стадионе, куда я отправился, чтобы своими глазами увидеть его в деле. В результате, сосредоточившись на одном качестве, можно не заметить других или, хуже того, не обратить внимания на явные недостатки. Я всегда с большим интересом выслушиваю мнение окружающих, но, стремясь увидеть все своими глазами, в первую очередь стараюсь не допустить, чтобы чужое мнение мешало составить мне собственное.

Одно наблюдение приносило мне пользу много лет. В 1969 году сборная ФРГ проводила тренировки на стадионе «Регби Парк» в шотландском городе Килмарнок, и я попросил у Карла-Хайнца Хеддерготта, члена Немецкого футбольного союза, разрешения присутствовать там. На стадионе не было никого, кроме немецких игроков, сотрудников тренерского штаба, нескольких смотрителей футбольного поля и меня. Я наблюдал за тренировкой примерно полтора часа. Немецкая команда играла без вратарей, упражняясь в основном во владении мячом, что было весьма необычно по тем временам, потому что тогда на тренировках во главу угла ставился бег на длинные дистанции. Одно только это произвело на меня огромное впечатление, и впоследствии на своих тренировках я тоже всячески подчеркивал, как важно уметь владеть мячом. После того как меня назначили главным тренером «Сент-Миррена», я ввел в программу тренировок такое упражнение, как «квадрат», в котором четверо игроков пытаются блокировать двух других в определенном квадрате. Сначала «квадраты» выполняются примерно на 23 метрах в длину и стольких же метрах в ширину, что заставляет футболистов учиться действовать в ограниченном пространстве и совершенствовать технику владения мячом. По мере улучшения техники поле действия сужается. Такое упражнение полезно во всех отношениях – для развития видения поля и точности передач, а в итоге оно помогает футболистам научиться играть в одно касание. Этот прием я использовал вплоть до самой последней своей тренировки с «Манчестер Юнайтед» 18 мая 2013 года. Полтора часа наблюдения за его выполнением в Килмарноке в далеком 1969 году вооружило меня тренерским приемом, который я потом применял полстолетия.

Наблюдение, или оценка возможностей соперников и ситуаций на поле, составляет существенную часть подготовки к игре, и мы в «Манчестер Юнайтед» перед выходом на поле в важных матчах взяли за правило изучать, как действуют соперники. Поскольку в то время не было возможности тщательно анализировать видеозаписи матчей – ведь мы могли только прокручивать кассету вперед и назад, – это было особенно актуально. Такая подготовка дала прекрасные результаты в финале Кубка обладателей кубков 1991 года против «Барселоны». Для нашей команды это был первый европейский финал после окончания срока отстранения всех английских клубов от участия в европейских футбольных соревнованиях из-за Эйзельской трагедии в 1985 году[4]4
  Эйзельская трагедия произошла 29 мая 1985 года в Брюсселе во время финала Кубка чемпионов между итальянским «Ювентусом» и английским «Ливерпулем». Под натиском английских болельщиков в рядах итальянцев произошла давка, из-за чего обрушилась одна из трибун; 39 человек погибли, сотни были ранены. Прим. ред.


[Закрыть]. Вместе с бывшим игроком «Абердина» Стивом Арчибальдом я присутствовал на первом полуфинальном матче «Барселоны» против «Ювентуса». Главный форвард испанской команды Христо Стоичков играл блестяще и забил два гола. Но во втором полуфинальном матче в Турине он получил травму, после чего пропустил финал. Это нарушило привычную схему игры команды. В финале испанцам пришлось положиться на ударную силу Микаэля Лаудрупа, переведенного из полузащиты в атаку. Именно этого мы и ожидали, исходя из результатов просмотра полуфинального матча. Скорректировав соответствующим образом свою тактику, мы упорно не давали Лаудрупу вырываться вперед и в итоге выиграли со счетом 2:1.

Не раз, собираясь посмотреть одного игрока, я совершенно случайно замечал другого, что всегда бывало для меня настоящим и весьма приятным сюрпризом. В 2003 году я поехал во Францию – посмотреть на игру молодого Петра Чеха. В этом матче принимал участие Дидье Дрогба, о котором я раньше ничего не слышал, – настоящая динамо-машина, атлетически сложенный, взрывной нападающий с безупречным голевым инстинктом. К сожалению, он выскользнул из наших рук. Но с Пак Чжи Суном мы не повторили той же ошибки. В 2005 году, собираясь посмотреть в четвертьфинале Лиги чемпионов игру Майкла Эссьена в противостоянии «Лиона» с эйндховенским ПСВ, я увидел неутомимый сгусток энергии, носившийся по полю, словно молодой кокер-спаниель. Это был Пак Чжи Сун. На следующей неделе я отправил своего брата Мартина, скаута «Манчестер Юнайтед», посмотреть на него и высказать свое мнение. Его глаза сказали то же самое, что и мои; в результате мы подписали с Пак Чжи Суном контракт. Он один из тех редких игроков, которые всегда способны найти свободное пространство на поле.

Такие моменты особенны. Мне всегда доставляло огромное удовольствие обнаруживать новый талант там, где меньше всего ожидаешь. Редко приходится встретить настолько потрясающего футболиста, что он кажется пришельцем с другой планеты (такое впечатление производил Эрик Кантона в свои лучшие годы). Такие моменты и такие игроки – истинная награда тренеру за постоянный и тщательный поиск. Никто из них не сваливается на вас с небес: они появляются в результате того, что ваш радар работает 24 часа в сутки.

Читать

За долгие годы жизни я почерпнул очень много полезного из книг. В детстве я постоянно огорчал родителей тем, что не слишком старательно учился в школе (в основном потому, что уже был полностью поглощен футболом), поэтому мое образование завершилось в шестнадцать лет. Но я всегда любил читать. О Мюнхенской трагедии[5]5
  Мюнхенская трагедия произошла 6 февраля 1958 года. В аэропорту Мюнхена после нескольких попыток взлета разбился самолет, на борту которого находились игроки клуба «Манчестер Юнайтед», а также несколько тренеров, болельщиков и журналистов. Из 44 находившихся на борту 23 человека погибли. Прим. ред.


[Закрыть] я тоже узнал в библиотеке Глазго. Много лет я ежедневно получал Daily Express, а по выходным – Scottish Sunday Mail, Sunday Post, Sunday Express и Independent. Кроме того, я постоянный подписчик Racing Post, благодаря этой газете я всегда в курсе того, что происходит в мире скачек. И самое главное – я просто люблю читать.

Мой интерес к книгам простирается далеко за рамки футбола. Например, я с большим интересом прочитал о человеке, представляющем ранее совершенно незнакомый для меня вид спорта, – Джоне Вудене. Этот великий тренер вместе со своей командой UCLA десять раз за двенадцать сезонов выигрывал национальный студенческий чемпионат США по баскетболу. Вероятно, его сильной стороной была не столько тактика, сколько умение вдохновить игроков, но в команде никогда не возникало вопроса о том, кто главный. Вуден не терпел неподчинения или отклонения от заданного курса. Очень интересна, на мой взгляд, книга о легендарном тренере «Грин-Бэй Пэкерс» Винсе Ломбарди. Этот человек так же глубоко был предан американскому футболу, как я английскому. Похоже, у нас с ним много общего; особенно мне нравится его высказывание: «Мы не проиграли матч, нам просто не хватило времени».

Я перечитал множество книг о менеджменте и лидерстве, но, возможно, из-за увлеченности работой так и не нашел близкой мне по духу. То же самое касается и других книг о спорте и биографий игроков. По большей части автобиографии футболистов «Манчестер Юнайтед» – это просто взгляд с другой точки зрения на нечто уже пережитое мной на собственном опыте. В целом я предпочитаю книги, не имеющие отношения к моей работе. Иногда мне попадались другие книги о футболе, например новелла Дэвида Писа («Проклятый Юнайтед») в стиле научной фантастики, описывающая 44 дня пребывания Брайана Клафа на посту главного тренера «Лидса» в 1974 году, но я не нахожу ее особо интересной. А вот автобиография Бобби Робсона Farewell but not Goodbye («Прощаюсь, но не ухожу») меня захватила. Этим человеком я невероятно восхищаюсь. Он начал свою трудовую жизнь в шахте, добывая уголь, и проявил недюжинное мужество и решительность после увольнения с поста менеджера национальной сборной Англии вслед за поражением в шаге от финала на мировом чемпионате 1990 года. Однако Робсон сумел собраться с духом и уехал в Голландию тренировать ПСВ (Эйндховен), а впоследствии отправился в «Порту» и «Барселону», чтобы в конце концов вернуться в родной город на должность главного тренера «Ньюкасла». Среди автобиографий футболистов я бы выделил Red («Красный») Гари Невилла, вышедшую в 2011 году. Эта глубокая книга помогает читателю понять, какое давление испытывают игроки и насколько велико их стремление к успеху.

Не хотелось бы преувеличивать, но, на мой взгляд, некоторые соображения в книгах по военной истории вполне применимы к футболу. Любой генерал выбирает наилучший момент для атаки и знает, когда лучше проявить осторожность. Как ни удивительно, эта идея подтвердилась во время посещения тренировочных занятий британского спецназа (SAS). Командир объяснил мне, что подразделение развивает атаку, обходя врага с флангов и отвлекая его внимание, а затем наносит решающий удар по центру. Как-то раз в перерыве между сезонами всю команду «Манчестер Юнайтед» на несколько дней пригласили на тренировку SAS в Херефордшире. Нам показали все: высадку десанта с вертолетов, стрельбы на полигоне, а также действия в случае захвата заложников. Ребята были в восторге. На меня же самое сильное впечатление произвела эффективность действий батальонных тактических групп, которые, нанося удары на флангах, пробивали брешь в обороне центрального сектора. Эту идею я немедленно воплотил в жизнь на футбольном поле, где мы отрабатывали ее за неделю до встречи с «Ливерпулем». Игроки прорывались к воротам условного соперника с левого и правого флангов, а затем отдавали передачу в центр, где Гари Паллистер быстро смещался справа в центр и забивал гол. В матче он забил даже дважды, используя одну и ту же уловку. Вот так мы воспроизвели военную тактику на футбольном поле, но никто из телевизионных комментаторов этого не заметил.

Меня всегда интересовала история США, как политическая, так и военная. Я перечитал немало книг об Аврааме Линкольне и Джоне Кеннеди и из них почерпнул понимание необходимости делать паузу перед принятием важного решения. Однажды в руки мне попала весьма интересная книга Дорис Кернс Гудвин Team of Rivals: the Political Genius of Abraham Lincoln («Команда соперников: политический гений Авраама Линкольна») об Аврааме Линкольне, а взвешенный подход Джона Кеннеди во время Карибского кризиса 1962 года кажется мне примером превосходного поведения в сложных обстоятельствах. С возрастом я все больше ценю терпеливый и упорный труд по выработке правильного решения. На заре карьеры главного тренера, стремясь сделать множество дел и утвердить свой авторитет, я иногда действовал импульсивно. Чтобы попросить время на размышления, требуется мужество. В юности вы готовы полететь на Луну и желаете попасть туда как можно быстрее. Скорее всего, из-за юношеского максимализма. Когда вы становитесь старше и опытнее, приходится обуздывать свой энтузиазм.

Конечно же, становление характера происходит под влиянием не только наблюдения, слушания и чтения, но и множества других факторов. Все мы – результат случайного сочетания ДНК наших родителей, на наше развитие влияют обстоятельства, в которых мы растем, воспитываемся и обучаемся. Но в нашем распоряжении есть два очень мощных инструмента: глаза и уши. Наблюдать за поведением людей, слушать их советы, читать о выдающихся персонах – три лучших решения, принятых мной.

Глава 2
Жажда побед

Дисциплина

К дисциплине меня приучали с раннего детства. Мой отец был настоящим надсмотрщиком. Он работал на судостроительном заводе, а это тяжелый и жестокий бизнес. Отец не разбрасывался словами. Иногда он бывал упрям, но при этом был очень умным человеком. Поскольку ему пришлось уйти из школы в 14 лет, он занимался самообразованием и постоянно читал. Отец хотел, чтобы мы с моим братом Мартином овладели какой-нибудь профессией, и не разрешал мне профессионально заниматься футболом до тех пор, пока я не окончил обучение у слесаря-инструментальщика. Он приучал нас к дисциплине с ранних лет. В будни отец всегда тряс меня за ногу ровно в шесть утра. Ведь в шесть сорок пять он сам должен был выйти из дому, чтобы в числе первых войти в открывшиеся ворота завода. Может быть, именно поэтому два десятка лет спустя, уже будучи тренером, я приобрел привычку приходить на работу еще до того, как молочник принесет молоко. После того как мне начали платить за игру в футбол, я стал позволять себе развлекаться субботними вечерами. Отцу это не нравилось. Он считал, что я прожигаю свою жизнь. Я ушел из дому, ничего ему не сказав, и полгода мы с ним не разговаривали – слишком уж мы были с ним похожи.

Когда мне исполнилось четырнадцать, я начал играть в любительской команде «Драмчепел Аматер», которая в то время была самой сильной среди непрофессиональных клубов в Шотландии. Главным тренером там был Дуглас Смит – состоятельный человек: его семья владела судоразделочным заводом. Он тренировал пять команд разных возрастов: до восемнадцати, до семнадцати, до шестнадцати, до пятнадцати и до четырнадцати лет. (Смит заключил договор с чайной Reid’s Tea Rooms в центре Глазго, чтобы мальчишки могли получать там бесплатный обед.) Каждые выходные он приглашал нас в свое поместье в Данбартоншире в предместье Глазго, показывал нам свое свиноводческое хозяйство, а потом организовывал игру в мини-футбол на лужайке для боулинга. Когда одна из его команд проигрывала, Смит очень напрягался, злился и начинал потеть. Он хорошо знал, что такое дисциплина, и страстно хотел побеждать.

С первого же дня моей работы главным тренером «Сент-Миррена» в 1974–1978 годах установление дисциплины стало проблемой номер один. Когда я в первый раз приехал в этот город, местная газета Paisley Daily Express прислала фотографа, чтобы сделать снимок команды с новым тренером. На следующее утро я увидел свое изображение в газете: позади меня стоял Иэн Рид – капитан команды – и пальцами делал мне рожки над головой. После того как мы проиграли первую игру «Кауденбиту», я вызвал Рида в свой офис утром в понедельник. Он стал уверять меня, что с его стороны это была просто шутка, на что я ответил, что таких шуток не люблю. Хороший молодой игрок Джон Моуэт огрызался, получая от меня инструкции во время игры. Их обоих я внес в свой черный список. Еще один игрок сообщил мне, что не пришел на вечернюю тренировку, потому что взял билеты на концерт поп-музыки для себя и своей девушки. Я сказал, что концерты поп-музыки проводятся каждый вечер в течение года. Он возразил мне, и тогда я предложил ему ходить на концерты, если он хочет, но на тренировках больше не появляться. Я хотел предельно ясно довести до ведома всех игроков, что не собираюсь допускать подобных вольностей. И они это поняли.

Поддержание дисциплины – одна из основных обязанностей главного тренера. Команда «Сент-Миррен» состояла из любителей, тем не менее на игру мы всегда ехали все вместе, в одном автобусе. Как-то раз в субботу один из игроков решил, что доберется на игру с командой «Ист Файф» на собственной машине. Перед игрой в раздевалке я обрушился на него, заявив, что раз он слишком много возомнил о себе, то сегодня вечером может не считать себя частью команды. В ту же секунду я понял, что заменить его просто некем и, к сожалению, преподать урок дисциплины мне не удастся.

Перебравшись в Абердин – гораздо более спокойный город, чем Глазго, – я понял, что придется приучать местных игроков хотя бы к некоторому пониманию необходимости соблюдения дисциплины. Не стоило откладывать дело в долгий ящик. Я действовал требовательно и агрессивно, причем, боюсь, некоторым футболистам это не понравилось. Зато это помогло им повзрослеть и обогатило их резюме новыми навыками и достижениями.

Трое игроков в «Абердине», с моей точки зрения, были обузой для команды. Они не воспринимали тренировки всерьез. Я нагружал их дополнительными занятиями после обеда, отправлял в резервный состав и посылал на матчи по вечерам в среду и вторник в неприветливые места вроде Питерхеда. И в конце концов от них просто избавился.

В те времена состав команды практически не менялся, поэтому поддерживать строгую дисциплину было крайне важно. Трудно поверить (особенно при виде семи футболистов на скамье запасных в матчах Премьер-лиги), что делать замены впервые разрешили только в середине 1960-х годов. Когда я был подростком, состав команды не менялся на протяжении всего сезона, и даже сейчас я могу поименно назвать всех игроков команды «Рэйт Роверс» в начале 1950-х. Кроме того, оставаться в команде весь сезон было экономически выгодно – можно было рассчитывать на премиальные.

В дни моей молодости я иногда перегибал палку с требованиями соблюдения дисциплины, совершая поступки, о которых потом сожалел. Например, после того как в 1983 году «Абердин» вернулся домой из Швеции с Кубком обладателей кубков, мы провели парад, завершившийся на нашем стадионе «Питтодри», битком набитом зрителями. Все фаны жаждали увидеть, как игроки понесут завоеванный трофей вокруг стадиона, и центрфорвард команды Марк Макги очень хотел поскорее показать им его. Однако мне показалось, что он уж слишком активно празднует победу, поэтому я запретил ему нести кубок. Но потом, когда в раздевалку пришла мать парня, я почувствовал себя крайне неловко. На следующее утро я позвонил Макги, извинился и предложил поехать вместе со мной в гавань Абердина, где мы вместе демонстрировали кубок фанатам, возвращавшимся на пароходе из Гетеборга. Мне не хотелось бы еще раз попасть в подобную ситуацию.

Вопрос дисциплины сопровождал меня на протяжении всей карьеры. Во время бесед с Мартином Эдвардсом, которые я вел перед тем, как принять предложение «Манчестер Юнайтед» и присоединиться к команде в ноябре 1986 года, он пожаловался, что некоторые игроки злоупотребляют спиртными напитками. Эдвардс подчеркнул, что клуб заинтересован в моих услугах еще и потому, что у меня репутация тренера, разбирающегося в проблемах дисциплины и не терпящего неадекватного поведения игроков.

Прибыв в «Манчестер Юнайтед», я обнаружил, что в клубе слишком терпимо относятся ко многим вещам, в том числе к форме спортсменов, в которой они выезжают на матчи. Игроки привыкли носить тренировочные костюмы любой фирмы, которая спонсировала их на тот момент: Reebok, Puma, Adidas. В этом вопросе царил полный беспорядок. Я немедленно настоял на том, чтобы команда выезжала на игры во фланелевых брюках, клубных блейзерах и галстуках. Когда в 2000 году к нам присоединился вратарь из «Монако» Фабьен Бартез, ему пришлось приспособиться к нашим правилам. Он нашел компромисс, переодеваясь в автобусе перед выходом на стадион. После игры он возвращал свои жакет, брюки, галстук и рубашку нашему администратору по экипировке Альберту Моргану, который заботился об их сохранности, а сам надевал клубную форму, поскольку выступал как представитель нашего клуба. Эрик Кантона как-то раз нарушил дресс-код, появившись на большом светском приеме, дававшемся в честь команды в городской ратуше, в замшевом пиджаке с длинной бахромой и портретом вождя американских индейцев на спине. На следующий день он клялся мне – и я ему поверил, – что считал предстоящее мероприятие неформальным, как это принято во Франции.

Обычно игроки дают тренеру немало поводов «пощелкать кнутом», поэтому к наказаниям и штрафам следует подходить осмотрительно, с учетом ситуации. Не стоит применять их слишком часто и для всех подряд без разбора. Например, я никогда не считал, что имеет смысл штрафовать игроков за опоздания на тренировки. В окрестностях Манчестера, особенно зимой, в случае транспортного происшествия или каких-либо дорожных работ мгновенно возникают пробки. Иногда футболисты попадали в заторы и опаздывали на тренировки. Если такое случалось раз или два, я не придавал этому значения. Но если кто-то из игроков опаздывал на тренировки регулярно, то я предлагал ему выходить из дома на десять минут раньше и обращал его внимание на то, что своими опозданиями он подводит товарищей по команде. Ни один член команды не хотел этого. Помнится, только один раз я оштрафовал игрока за регулярные опоздания на тренировки – нашего вратаря Марка Боснича.

Я не боялся вторгаться на территорию, которую некоторые игроки не без оснований считали своим личным делом, – например, выбор причесок или украшений. Трудно понять, почему некоторые ребята предпочитают отращивать длинные волосы, притом что они тратят огромное количество сил и энергии на поддержание отличной спортивной формы и стройной фигуры. Все, что противоречит этому, даже несколько лишних локонов, в подобной ситуации выглядит неразумным. Первый раз в моей практике стычка с игроком на этой почве произошла в 1996 году, когда к нам перешел Карел Поборский из пражской «Славии». Выглядел он так, будто собирался играть в составе Led Zeppelin, а не «Манчестер Юнайтед». Я кое-как уговорил его подстричься, но даже после этого его волосы были слишком длинны, по крайней мере на мой взгляд. Некоторым игрокам нравилось носить цепочки с крестами, выглядевшими тяжелее тех, что носят пилигримы на улице Виа Долороза[6]6
  Виа Долороза (букв. «Путь скорби») – дорога, по которой, по преданию, Иисуса Христа вели на казнь. Прим. пер.


[Закрыть] в Иерусалиме. Все это я запретил. Однако я не мог почти ничего сделать с татуировками, поскольку даже мне трудно спорить с тем, что они не весят ни грамма. Этому сумасшествию положил начало Эрик Кантона, явившись однажды утром на тренировку с татуировкой в виде головы вождя американских индейцев, наколотой на левой стороне груди. Поскольку товарищи по команде просто боготворили Кантона, еще несколько игроков последовали его примеру. Я всегда удивлялся тому, что Криштиану Роналду никогда не пытался сделать что-нибудь в таком роде. Это многое говорит о его самодисциплине.

Время от времени лидерам приходится кого-нибудь наказывать. Неопытные или чувствующие себя неуверенно лидеры зачастую склонны видеть в любом проступке чуть ли не преступление, заслуживающее смертной казни. Это все хорошо, но надо помнить о том, что уж если вы повесили виновного, то тем самым лишили себя возможности выбора наказания. Лишь постепенно я начал осознавать мудрость поговорки «Тяжесть наказания должна соответствовать тяжести преступления»; поскольку в команде я представлял и судью, и жюри, и главного палача в одном лице, в моем распоряжении имелось множество разных наказаний. Самое простое и самое эффективное – молчание – я использовал часто. Это очень удобно: не требуется бросать никаких оскорблений или делать обидных выпадов, но поскольку каждый человек нуждается в признании, объект моего молчаливого обхождения сразу же понимает, что попал в немилость. Я выписывал множество штрафов игрокам для того, чтобы предотвратить их глупые выходки и заставить их сосредоточиться на действиях команды. Обычно это происходило после получения ими предупреждений или красных карточек за глупое поведение вроде пререканий с судьями, бессмысленных фолов или неспортивного поведения за пределами поля. Абсолютные суммы штрафов постепенно возрастали по мере того, как росли гонорары футболистов Премьер-лиги, но в относительном выражении – недельный или двухнедельный гонорар – оставались прежними. После особо бурной рождественской вечеринки в 2007 году[7]7
  В 2007 году рождественская вечеринка команды окончилась неудачно. Игроки напились и дебоширили, а защитник Джонни Эванс даже был арестован. Прим. ред.


[Закрыть] мне пришлось оштрафовать весь основной и резервный состав команды на сумму недельного гонорара.

Игроков молодежных команд, надеявшихся попасть в основной состав, я иногда избавлял от головокружения от успехов, запрещая выезжать на матчи с основной командой. Была еще пара способов, которые я использовал для того, чтобы объяснить игрокам, во что обходятся команде их проступки. Например, один из них – оставить игрока в запасе. Но еще более суровое наказание – отправить его на время матча на трибуну не в форме, а в обычной одежде. Для футболиста это равнозначно публичному повешению. Это действовало на любого.

Наконец, наиболее серьезное наказание – отстранение от тренировок и продажа в другую команду. Вы можете решить, что трансфер – гораздо более суровое наказание, чем отстранение от тренировок, но у меня на этот счет другое мнение. Если мы принимали решение расстаться с футболистом, то только потому, что он больше не соответствовал требованиям «Манчестер Юнайтед», или изредка потому, что вынуждены были выполнять свои обещания (как в случае с Криштиану Роналду). Я считал, что отстранение от тренировок – более суровое наказание, поскольку при этом страдал не только игрок, но и клуб. Именно так случилось в январе 1995 года, когда Эрик Кантона на четыре завершающих сезон месяца был дисквалифицирован клубом и еще на четыре месяца – Футбольной ассоциацией.

Любому игроку не нравится выведение из основного состава, и разочарование только усиливается по мере того, как футболист становится старше и начинает понимать, что его лучшие дни остались позади. Но я никогда не позволял сантиментам вмешиваться в ход определения состава команды, особенно если речь шла о важных играх. В 1994 году я не включил Брайана Робсона в заявку на финал Кубка Англии. Тринадцатилетняя карьера Брайана в «Манчестер Юнайтед» завершалась, и я недооценил, насколько важно для него было помочь команде выиграть четвертый Кубок Англии. Если можно было бы вернуться назад, то я включил бы его в заявку и, возможно, выпустил бы во втором тайме.

Даже притом, что игроки очень хорошо знали мой взрывной характер, этот гнев никогда не приводил к разрушительным последствиям. К сожалению, нельзя сказать того же об игроках, терявших над собой контроль и нарушавших дисциплину на поле. Если половина игроков получала за матч желтые карточки или кто-то особенно одаренный удосуживался схлопотать красную из-за того, что кровь внезапно ударила в голову, для команды это могло иметь крайне негативные последствия. Мы не только оставались на поле в меньшинстве до конца матча, но и теряли право использовать игрока на срок его дисквалификации. Петер Шмейхель, Пол Инс, Брайан Робсон, Рой Кин, Марк Хьюз и Эрик Кантона – все они способны устроить ссору на ровном месте. Это нисколько не помогало в решении наших задач, поэтому я никогда не скрывал своего раздражения, когда их выгоняли с поля за совершение какого-нибудь глупого проступка.

Некоторым людям, на первый взгляд, вообще незнакомо понятие дисциплины. Аргентинский полузащитник Хуан Себастьян Верон относился как раз к этому типу. Как я ни старался, мне так и не удалось встроить его в нашу систему. Это был фантастический игрок с огромным потенциалом, но при этом он вел себя на поле непредсказуемо. Если я ставил его в центре полузащиты, то он вполне мог закончить игру на позиции крайнего правого полузащитника. Если я ставил его на позицию крайнего правого полузащитника, то он перемещался на левый край. У него просто не было необходимой самодисциплины, поэтому через два года после восьмидесяти двух выходов на поле пришлось его продать. Невозможно построить команду с такими беспечными и свободными духом людьми.

Иногда попадаются игроки, способные буквально выполнять полученные инструкции. Наш полузащитник из Южной Кореи Пак Чжи Сун относится к таким. Если я давал указание, он напоминал собаку, вцепившуюся зубами в кость, – не отступал от него ни на йоту. Перед игрой с «Миланом» в Лиге чемпионов в 2010 году я попросил Пак Чжи Суна опекать полузащитника соперников Андреа Пирло. Обычно «Милан» строил игру через Пирло, своего самого креативного футболиста, но Пак Чжи Сун эффективно блокировал его.