Текст книги "Сталин. Цена успеха, феномен пропаганды"

По всем операциям против иностранцев Доклад Комиссии ЦК КПСС Президиуму ЦК КПСС по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на ХVII съезде партии от 9 февраля 1956 года, сообщал такие данные (Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 3-х томах. М., Международный фонд «Демократия», 2000):

Часто под удар попадали как раз те, кто искренне верил в идеи коммунизма и приезжал в СССР ради приобщения к новой жизни.

Также упомянутый выше Доклад гласил: «Психоз “шпиономании” дошел до того, что 23 октября 1937 г. Ежов подписал приказ № 00693, в котором сделан упор на то, что агентура иностранных разведок переходит границу под видом лиц, ищущих политического убежища, и предложено: “всех перебежчиков, независимо от мотивов и обстоятельств перехода на нашу территорию, немедленно арестовывать…” и предавать суду. Перебежчиков, разоблаченных как шпионов, – Военной Коллегии, и “всех остальных подозреваемых… и оставшихся неразоблаченными заключать в тюрьмы или лагеря через представление дел на Особое совещание”».

Таким образом, профессионалы-революционеры, ответственные работники братских компартий, скрываясь от соответствующих иностранных разведок, а также трудящиеся, приходящие к нам в поисках лучшей жизни, перебираясь с риском для жизни на территорию СССР, неизбежно попадали в тюрьму или под расстрел…

В результате всех массовых операций в центре и на местах в органах НКВД скопилось большое количество арестованных. Тогда «в целях быстрейшего рассмотрения следственных дел» приказом НКВД СССР № 00606 от 17 сентября 1938 года были созданы, наряду с существовавшими тройками, так называемые особые тройки в составе первого секретаря обкома, крайкома или ЦК нацкомпартии, соответствующего прокурора и начальника УНКВД. Тройки принимали решения по краткой справке и большинство арестованных приговаривали к расстрелу. Приговор тройки приводился в исполнение немедленно.

По отчетным данным, только на 10 сентября 1938 года в результате выполнения указанных выше приказов, объявляющих по существу массовый террор по национальному признаку, было рассмотрено дел на 227 986 человек, в том числе осуждено к расстрелу 172 830 человек, к разным мерам наказания – 46 912 человек, передано на рассмотрение судов 3120 и возвращено к доследованию на 5124 человека.

Иранцы: между шахом и ГУЛАГом

Что сделано по выявлению и аресту всех иранцев в Баку и в Азербайджане?

Сталин. Записка Н. И. Ежову об эсерах. 17 января 1938 г.

После Февральской, а в основном – уже после Октябрьской революции в России появились персидские политические эмигранты и революционеры, многие из которых являлись членами Народной партии Ирана («Хезбе-Туде»). Среди них были идеалисты, поверившие в идею мировой революции и даже принявшие участие в отдельных попытках разжечь ее костер – в первую очередь на Востоке.

После начала репрессий против иностранцев их жертвами стали и иранцы, жившие в Советском Союзе. Многие из них оказались в тюрьмах и лагерях ГУЛАГа, подвергались нечеловеческим пыткам и были расстреляны, обвинены во вредительстве и шпионаже (в пользу различных стран – в том числе и Германии, сотрудничавшей с Ираном) и похоронены в безымянных могилах.

Наиболее энергичные протесты были со стороны Иранского правительства. Оно протестовало против проводимых репрессий персидских подданных, их высылки из СССР в Иран и против конфискации их имущества. Этот вопрос они ставили даже перед дипломатическими представителями других стран с предложением совместного протеста.

Н. И. Ежов. Из протокола его допроса 4 августа 1939 г.

Среди тех иранцев, кто уцелел в годы Большого террора, был человек с драматической судьбой – Ата Сафави, один из узников ГУЛАГа, который поведал о том, что в нем происходило.

Ата Сафави, в юности мечтавший стать настоящим врачом и не имевший возможности попасть в СССР легально, пересек иранскую границу и сам сдался бдительным советским пограничникам, рассказав, что хочет на советской земле изучать медицину и потом лечить людей. Однако такой «безграничный» энтузиазм не был одобрен советским судом, приговорившем иранца к трем годам за попытку нелегального перехода государственной границы. Но это была еще не последняя беда Ата Сафави – как это практиковалось в те времена, после отбытия одного срока заключенного приговаривали к следующему.

Враг народа Ата Сафави был осужден на десять лет за «шпионаж в пользу Ирана и Америки», и эти годы он провел в Магадане. Затем Ата Сафави жил в Таджикистане (где стал известным врачом) и в Иране, Канаде (в Торонто), где дал многочисленные интервью и стал героем документальных фильмов, символом жертв-иранцев в годы сталинских репрессий.

Узник ГУЛАГа, Ата Сафави рассказал о пережитом в советских лагерях в своей книге воспоминаний «В Магадане никто не стареет».

Если проследить хронологию репрессий против иранцев, проживающих в Советском Союзе и сохраняющих иранское (до 1935 года – персидское, по официальному названию страны) гражданство, то первые из них начались еще до периода Большого террора – 17 декабря 1936 года Совет Народных Комиссаров принял постановление о выселении ряда лиц из советского Азербайджана в Иран. Для реализации этого постановления спустя три недели, 9 января 1937 года, НКВД издал соответствующую директиву № 233, согласно которой из Баку и пограничной зоны Азербайджана планировалось выселить около двух с половиной тысяч проживавших в этой местности граждан Ирана. Но это был только первый этап репрессий, развернувшихся против иранцев и тех, кто оказался связан с той страной.

Особенно тяжелые потери несли те компартии, которые в своих странах были на нелегальном положении. Прежде всего, руководство этих партий было, так сказать, под рукой, в Москве. Затем, в таких странах, как Германия или Югославия, Италия или Польша, не было демократического общественного мнения, способного протестовать. Среди английских или американских коммунистов жертв не зарегистрировано; руководители этих партий не подвергались, таким образом, риску ни у себя дома, ни в Советском Союзе, тогда как активистам других партий, входящих в состав Коммунистического интернационала, преследования грозили с обеих сторон. Странным образом английские и американские коммунисты были защищены самим характером режимов, над свержением которых они работали.

Роберт Конквест. Большой террор

25 октября 1937 года было принято Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об аресте всех вернувшихся из Афганистана и Ирана баев и мулл», в котором (Политбюро и крестьянство: Высылка, спецпоселение. 1930–1940 гг. Книга I. М., РОССПЭН, 2005) указывалось: «Разрешить Наркомвнуделу арестовать всех вернувшихся из Афганистана и Ирана баев и мулл, исключенных общими собраниями колхозников из колхозов в Туркмении. Дела арестованных баев и мулл рассмотреть на тройке».

Еще до официального «старта» «иранской» операции органы производили аресты иранских подданных и готовили против них обвинения. Так, среди дошедших до наших дней документов – «Сводка важнейших показаний арестованных по ГУГБ НКВД СССР за 10 января 1938 г.» (Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. 1937–1938. М.: МФД, 2012), где приводятся данные допроса, которые должны были стать «неоспоримыми доказательствами» шпионской деятельности иранца в Советском Союзе и тем самым нанесения ущерба Стране Советов. «РАУШАН В. Г., преподаватель иранского языка Военной Академии им. Фрунзе, прибыл из Ирана под видом политэмигранта. Допрашивали: ДЗИВОВ, РЯСНОЙ.

Показал, что в 1925 году был завербован иранской политической полицией и через агента этой полиции – бывшего члена ЦК КП Ирана ШИРИНОВА, был направлен для шпионской и провокаторской работы в СССР. В 1926 году при помощи иранской секции ИККИ РАУШАН был зачислен в студенты Коммунистического Университета Трудящихся Востока, передавал иранской политической полиции подробные данные о студентах из Ирана.

РАУШАН показывает, что в Коммунистическом Университете Трудящихся Востока среди иранских студентов работал ряд агентов иранской политической полиции, которыми руководил доверенный агент полиции студент КОМРАН (проверяется).

Как показывает РАУШАН, в 1930 году, по окончании Коммунистического Университета Трудящихся Востока, ему было предложено бывшим руководителем компартии Ирана СУЛТАН-ЗАДЕ (в настоящее время работает в Госплане) остаться на работе в иранской секции ИККИ, причем СУЛТАН-ЗАДЕ заявил, что ему известно о принадлежности РАУШАНА к агентуре иранской тайной полиции, по заданию которой и сам он – СУЛТАН-ЗАДЕ – работает.

В процессе дальнейшей провокаторской работы совместно с СУЛТАН-ЗАДЕ РАУШАН узнал от него о существовании в коммунистической партии Ирана провокаторской группы, перед которой поставлена задача полного развала компартии Ирана.

РАУШАН показывает, что помимо него и СУЛТАНЗАДЕ в провокаторской группе состояли: бывший секретарь ЦК КП Ирана РИЗАЛЬ ШАРГИ, член ЦК КП Ирана ХЕСОБИ и др., в количестве 14 человек (проверяются).

Как показывает РАУШАН, на основе данных этой провокаторской группы иранская политическая полиция в 1931 и 1933 гг. в два приема по заранее составленному плану разгромила коммунистическую партию Ирана.

В 1931 году РАУШАН по заданию СУЛТАН-ЗАДЕ и РИЗАЛЬ ШАРГИ устроился на работу в Военную академию им. Фрунзе, связался с иранским посольством в Москве и до дня своего ареста вел шпионскую работу».

Одновременно с работой НКВД против иранцев начались проблемы и в официальных отношениях. Правительство шаха расширяло контакты с Третьим рейхом (в том числе отправляя туда на учебу студентов), иранское посольство в СССР неоднократно выражало протесты против арестов своих граждан, и советское руководство решило пойти на сокращение официальных представительств. По инициативе Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 3 января 1938 года было принято решение о закрытии четырех иранских консульств в Советском Союзе и советского в Иране.

Спустя две недели, 17 января 1938 года, Сталин лично озаботился иранцами в СССР и в записке Ежову об эсерах поставил перед НКВД вопрос: «Что сделано по выявлению и аресту всех иранцев в Баку и Азербайджане?»

На следующий день, 18 января 1938 года, Ежов отправил в НКВД Азербайджана шифротелеграмму, ставившую задачей немедленно арестовать «всех иранцев – иранских подданных и иранцев, не имеющих ни советских, ни иностранных паспортов». Помимо этого подлежали аресту иранцы, подозреваемые в шпионской, диверсионной, террористической, вредительской деятельности на транспорте, промыслах в городах Баку и Кировобаде.

19 января 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло Постановление об иранских гражданах (Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937–1938. – М.: МФД, 2004), в котором иранцам, проживающим в Азербайджане, было предложено отказаться от подданства своей Родины:

«1. Предложить ЦК ВКП(б) и СНК Азербайджана немедля поставить в известность всех граждан приграничных с Ираном районов об оформлении советского подданства в течение 10 дней в том случае, если эти граждане считают себя подданными Ирана.

2. Всех тех граждан иранцев, которые оформят советское подданство, переселить в месячный срок в Казахстан, по примеру переселения курдов из Нахичеванской республики.

3. Все те граждане иранцы, которые откажутся от перехода в советское подданство и пожелают остаться подданными Ирана, подлежат немедленному выселению в Иран и в случае отказа – аресту».

По истечении этих предоставленных иранцам на отказ от иранского гражданства десяти дней (срока ультиматума), 29 января 1938 года Ежовым была разослана директива № 202, ознаменовавшая начало «Иранской» операции НКВД.

В директиве было предписано с 5 февраля 1938 года одновременно по всем республикам Советского Союза начать аресты всех подозреваемых в шпионской, вредительской, диверсионной, повстанческой, националистической и другой антисоветской деятельности иранцев и иранских армян (иностранных подданных и советских граждан).

В директиве подчеркивалось, что через иранцев (иранские национальные колонии, сектантские общества, группы реэмигрантов, осевших в республиках Средней Азии и Закавказья, а также местные связи эмигрантских кругов среди туркмен, узбеков, казахов) ведут свою деятельность против Советского Союза германская, английская и японская разведки.

В директиве был перечислен круг иранцев-подозреваемых: в первую очередь это находящиеся на оперативном учете и разрабатываемые перебежчики и политэмигранты; далее следовали контрабандисты и вожди различных иранских племен. А завершали список занимавшие наиболее важные посты бывшие служащие существовавших ранее фирм со смешанным англо-иранским капиталом, руководители религиозных сект, бывшие басмачи, старосты иранских колоний и бывшие подрядчики на караванных путях и т. д.

Ежов в директиве подчеркивал, что особое внимание надо обратить на тщательную «“очистку” от подозрительных иранцев советских пограничных районов и промышленных предприятий (в первую очередь – оборонного значения), транспорта, морских портов, армии, флота, войск и органов НКВД». Поэтому одновременно с арестами иранцев планировалось «начать следственную работу с целью полного вскрытия всех очагов и линий шпионско-диверсионной, повстанческой и националистической работы иранцев, обращая особое внимание на раскрытие связей с английской, германской и японской разведками».

При этом в «иранской операции» не давались разнарядки по арестам, и уже успевшие «набить руку» на делах представителей других национальностей сотрудники НКВД в областях и республиках рьяно взялись за поиски новых врагов, и по прошествии времени количество репрессированных среди иранцев многократно превысило запланированные Ежовым две с половиной тысячи человек.

По мнению исследователей В. Хаустова и Л. Самуэльсона (Хаустов Владимир, Самуэльсон Леннарт. Сталин, НКВД и репрессии 1936–1938 гг. М.: РОССПЭН; Фонд первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2010), «ряд операций, например по афганцам и иранцам, можно рассматривать как средство политического давления в целях усиления влияния СССР в сопредельных государствах».

Принятое 31 января 1938 года Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антисоветских элементах» продлило «национальные операции», включая иранскую, до 15 апреля 1938 года.

8 февраля 1938 года нарком Ежов отправил Сталину сводку важнейших показаний арестованных ГУГБ НКВД Союза ССР за 7–8 февраля 1938 года. В тексте книги (Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. 1937–1938. М.: МФД, 2011) приводится допрос иранского шпиона, связанного со своим посольством: «РОУШАН Багер, бывший преподаватель иранского языка в военной Академии. Допрашивали: ДЗИВОВ, РЯСНОЙ.

На допросе 4 февраля с. г. сознался, что являлся провокатором в Иранской компартии.

По провокаторской работе он был связан с агентом полиции, тоже пролезшим в иранскую компартию, – ШИРИНОВНИ.

В 1928 году иранской разведкой РОУШАН был переброшен в СССР с заданиями диверсионно-шпионского характера. По приезде в СССР под видом политэмигранта РОУШАН устроился на учебу в КУТВ[3] и связался с руководителями Иранского сектора КУТВа ФУРУЗИ, также провокатором и агентом иранской полиции.

В 1930 году, как показал РОУШАН, он был устроен на работу в издательском секторе иранской секции Коминтерна руководителем иранской секции ИККИ СУЛТАН-ЗАДЕ. СУЛТАН-ЗАДЕ, будучи шпионом иранской разведки, связался с РОУШАНОМ.

По показаниям РОУШАНА, в Москве существовала националистическая шпионско-провокаторская организация иранских “политэмигрантов”, в которую входили:

1. РАЗАЕВ Шерги – бывший секретарь ЦК КП Ирана (арестован);

2. СУЛТАН-ЗАДЕ – бывший секретарь иранской секции ИККИ (арестован);

3. ХИБАСИ – бывший член ЦК КП Ирана (арестован);

4. СЕЙФИ – бывший член ЦК КП Ирана (арестован);

5. ГАСАНОВ Гасан – бывший член ЦК КП Ирана (арестован);

6. КОМРАН – бывший работник иранской секции Коминтерна (арестован);

7. ЛАТИФ-ЗАДЕ – бывший работник компартии Ирана (арестован);

8. ХОМАНИ-СЕЙФУЛЛА-ЗАДЕ – учился в КУТВе (арестован);

9. РАЗАЕВ Мамед – бывший работник иранской компартии, последнее время зав. отделом ЦК КП(б) Туркмении;

10. ЧАНГИС-РИЗА ГАСАН-ЗАДЕ – бывший работник иранской компартии, ныне работник Таджикистана (арестован);

11. САЛЛА-МУЛЛА – бывший член КП Ирана (арестован);

12. ШИРИНОВ – бывший работник КПИ, в настоящее время в Иране, и

13. Он – РОУШАН Багер.

Организация, будучи связана с Иранским посольством в Москве, вела активную разведывательную работу в СССР в пользу Ирана, помогала иранской полиции в разгроме иранской компартии и вела работу по воспитанию в националистическом духе иранской молодежи, учившейся в СССР.

РОУШАН в своих показаниях говорит также и о поэте ЛАХУТИ как об одном из активных участников контрразведывательной организации».

Известный персидско-таджикский советский поэт и политический деятель Абулькасим Ахмедзаде Лахути, эмигрировавший в 1922 году в СССР, умер в 1957 году и был похоронен на Новодевичьем кладбище…

Помимо арестов иранцев проходила и их массовая высылка в Иран, причем вместе с членами их семей, у которых имелось советское гражданство. Согласно решению НКВД от 14 февраля 1938 года, «арестованные по операции иранско-подданные, в отношении которых нет серьезных улик антисоветской и шпионской деятельности, будут высылаться за пределы Союза – в Иран».

Также сообщалось о порядке, в котором они имеют право распорядиться своим имуществом до отъезда из Советского Союза.

Аресты иранцев происходили в СССР повсюду. До наших дней дошла шифротелеграмма наркома внутренних дел Украинской ССР А. И. Успенского начальникам областных управлений НКВД УССР, датированная 3 марта 1938 года. В ней упомянуты – среди других будущих жертв Большого террора на Украине – и иранцы. «Операция по шпионским элементам (немцы, поляки, румыны, греки, болгары, иранцы и другие) должна Вами всемерно развертываться, она будет проходить, как и раньше, вне лимитов. Ускоряйте высылку нам альбомных справок».

Поиски иранских шпионов, в том числе среди покинувших Иран политэмигрантов и иранских коммунистов, продолжались. Шпиономания коснулась и работников Коминтерна. Сталин 9 марта 1937 года получил от Ежова сводку важнейших показаний арестованных по ГУГБ НКВД СССР за 7 марта 1938 года. В тексте (Лубянка. Советская элита на сталинской голгофе. 1937–1938. М.: МФД, 2011) приводится допрос иранца, занимавшегося шпионско-провокаторской деятельностью против СССР: «РЕЗАЕВ Камран Амирович, работник иранской секции Коминтерна. Допрашивал: ШАПКИН.

Показал, что в 1930 году в Иране был завербован в шпионско-провокаторскую организацию, существовавшую внутри КПИ, которая по указаниям полиции проводила шпионскую работу на территории СССР и вела провокаторскую работу в компартии Ирана.

В 1932 году РЕЗАЕВ иранской полицией был переброшен на территорию СССР для шпионско-прово-каторской деятельности. В шпионско-провокаторскую организацию РЕЗАЕВЫМ были завербованы студенты КУТВа[1] ХАКИМОВ и ДЕХКАН.

С 1935 года РЕЗАЕВ установил связь с английским и иранским разведчиком, атташе Иранского посольства КАЗИМ ЗАДЕ и передавал ему сведения шпионского характера о деятельности Коминтерна.

2. ЛАТИФ ЗАДЕ Люфти, иранский политэмигрант, до ареста слушатель академии Наркомпищепрома. Допрашивал: АДАРЧУК.

Показал, что в 1928 году он был завербован бывшим секретарем Иранской секции Коминтерна СУЛТАН ЗАДЕ (арестован) в шпионско-провокаторскую организацию, созданную из бывших руководящих работников иранской компартии и иранских политэмигрантов.

В том же году СУЛТАН ЗАДЕ направил его в Иран для провокаторской работы, предложив ему связаться с РЕЗАЕВЫМ, в то время секретарем ЦК КПИ (арестован).

ЛАТИФ ЗАДЕ в Иране установил связь с заместителем начальника Мешхедской полиции АЛИЕВЫМ, предал Казвинскую коммунистическую организацию, после чего вернулся в СССР.

С 1931 года до момента ареста ЛАТИФ ЗАДЕ вел шпионскую работу, будучи непосредственно связан с секретарем Иранского посольства АШТАРИ и атташе посольства КАЗИМ ЗАДЕ.

По заданию КАЗИМ ЗАДЕ выехал в Таджикистан, где устроился директором Таджикторга. В Таджикистане вел активную шпионскую работу».

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об очищении оборонной промышленности от лиц, принадлежащих к «национальностям, в отношении которых проводятся репрессии», принятое 23 марта 1938 года, привело к увольнению с работы на заводах и конструкторских бюро остававшихся там иранцев. А через три месяца, 24 июня 1938 года, решением Наркомата Обороны, из Рабоче-крестьянской красной армии подлежали увольнению военнослужащие – представители «национальностей, не представленных на территории СССР».

Репрессии против иранцев продолжались, и поэтому 26 мая 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о сроке продления операций (в том числе иранской) до 1 августа 1938 года. Но и к этому сроку НКВД не успело, и поэтому 15 сентября 1938 года решением Политбюро ЦК ВКП(б) создаются «особые тройки» для рассмотрения накопившихся дел в отношении лиц, арестованных по национальным линиям до 1 августа 1938 года.

Через три недели, 8 октября 1938 года, Совет Народных Комисаров СССР издает Постановление № 1084– 269сс «О переселении иранцев из пограничных районов Азербайджанской ССР в Казахскую ССР», подписанное В. Молотовым.

В нем (Политбюро и крестьянство: Высылка, спецпо-селение. 1930–1940 гг. Книга II. Москва. РОССПЭН, 2006) оглашен новый акт иранского переселения и создания иранских колхозов:

«1. Переселение 2000 семей иранцев из пограничных районов Азербайджанской ССР в Казахскую ССР возложить на Совнарком Азербайджанской ССР.

2. Перевозку переселяемых возложить на Наркомвнудел СССР.

3. Прием, расселение, строительство и хозяйственное устройство переселенцев в Казахской ССР возложить на Совнарком Казахской ССР.

4. Обязать Совнарком Казахской ССР выстроить в течение 1938–1939 гг. 1000 двухквартирных домов для иранских переселенцев, привлекая к строительству и заготовке стройматериалов самих переселенцев. Финансирование и обеспечение строительства стройматериалами в 1938 г. производить за счет неиспользованных средств и материальных фондов, отпущенных постановлением СНК СССР от 20 февраля 1938 г. на хозяйственное устройство корейцев, переселившихся в Казахскую ССР.

5. Предложить Совнаркому Казахской ССР представить на утверждение Совнаркома Союза ССР не позднее 15 ноября 1938 г. план расселения и мероприятий по хозяйственному устройству переселенцев и смету на переселенческое строительство.

6. Обязать Наркомзем СССР обеспечить производство расчетов в колхозах с колхозниками-переселенцами натурой и деньгами за трудодни, выработанные ими по день отъезда.

7. Передать жилые помещения переселенцев в местах выхода, а также постройки иранских колхозов райисполкомам по актам, произведя предварительную их оценку. Возложить на райисполкомы оплату стоимости индивидуальных домов владельцам наличными деньгами, а при сдаче колхозных построек выдавать правлениям колхозов соответствующие акты.

Наркомфину СССР отпустить для этой цели 2,0 млн рублей за счет средств, выделенных Совнаркому Казахской ССР на хозяйственное устройство корейских переселенцев. Пост. СНК СССР от 20.11.1938 г.

8. Обязать Наркомторг СССР выделить Центросоюзу дополнительно в 1938 г. за счет рынка для снабжения иранских переселенцев – зимнего верхнего платья, валенок и мануфактуры на 500 тысяч рублей. Предложить Центросоюзу обеспечить организацию торговой сети в местах расселения переселенцев.

9. Предложить Наркомзему СССР, Наркомпище-прому, Наркомзагу и Наркомсовхозов произвести все операции по приемке в местах выхода и по выдаче в местах вселения переселенцам скота и зерна по обменным квитанциям.

10. Обязать НКПС предоставить подвижной состав: а) для перевозки переселенцев по заявкам Наркомвнудела СССР;

б) для доставки стройматериалов к местам строительства для переселенцев по заявкам Совнаркома Казахской ССР;

в) для перевозки рабочего и продуктивного скота по заявкам Наркомзема и Наркомпищепрома СССР.

11. Отпустить 3.829.545 рублей на расходы по организации переселения иранцев и на перевозку их за счет средств, отпущенных переселенческому отделу Наркомвнудела СССР на 1938 год, из них:

Наркомвнуделу СССР на перевозку переселенцев… 12. Распространить на иранских переселенцев льготы, порядок финансирования, кредитования и порядок организации переселения, предусмотренные постановлением Совнаркома Союза ССР от 20 февраля 1938 года для корейских переселенцев».

Деятельность Н. И. Ежова на посту народного комиссара внутренних дел СССР закончилась 25 ноября 1938 года. Приказом нового наркома внутренних дел от 26 ноября 1938 года были отменены все оперативные приказы и директивы о проведении массовых операций, в том числе и «иранская». Но по прошествии месяца его преемник, Лаврентий Павлович Берия, не спешил, несмотря на заявления о «возвращении к нормам социалистической законности», заниматься реабилитацией иранцев. Наоборот – Политбюро ЦК ВКП(б) 27 декабря

1938 года по предложению нового наркома решило выселить из Советского Союза «всех тех арестованных ирано-подданных, которые являются физически здоровыми», вместе с их семьями.

В ходе «иранской операции», помимо высланных в Иран и членов их семей, было осуждено 13 297 человек, из которых 2048 (в ряде источников называется и другая цифра – 2046) иранцев были приговорены к расстрелу. Почти половина осужденных в Советском Союзе иранцев – 5994 – оказались «иранскими шпионами».

В Иране – несмотря на то, что среди репрессированных иранцев в период Большого террора были политические эмигранты, выступали в защиту своих граждан. Об этом на допросе, проходившем 4 августа 1939 года, сказал арестованный Ежов.

На вопрос о протестах со стороны иностранных государств обвиняемый, бывший нарком Ежов, ответил, что «наиболее энергичные протесты были со стороны Иранского правительства. Оно протестовало против проводимых репрессий персидских подданных, их высылки из СССР в Иран и против конфискации их имущества. Этот вопрос они ставили даже перед дипломатическими представителями других стран с предложением совместного протеста.

В Иране было даже создано специальное общество по защите от гонений иранских подданных в СССР, которое по всей стране устраивало денежные сборы в пользу репрессированных в СССР иранцев. Кроме того, в Иране был предпринят ряд ответных репрессий против граждан СССР».

Спустя год после смерти Сталина, когда обсуждался вопрос о спецпоселенцах, 4 марта 1954 года К. Е. Ворошилов, Председатель Президиума Верхового Совета СССР, в приложении к своей записке в Президиум

ЦК КПСС о категориях и количестве спецпоселенцев в СССР (справка о категориях и количестве спецпосе-ленцев) в пункте 9 упоминал и иранцев:

Итак, «сроки поселения – навечно»…