Текст книги "Сталин. Цена успеха, феномен пропаганды"

Пророк красной идеи

Среди тех, кто достиг наибольшего успеха в пропаганде коммунистических идей и возвеличивании в 1920– 1930-е годы советской идеи в среде западных интеллектуалов, был Вилли Мюнценберг. Именно он был первым, кто не только придумал, но и стал воплощать в жизнь различные антиимпериалистические и пропагандистские форумы и конгрессы, многие из которых актуальны и в наше время.

Вильгельм Мюнценберг появился на свет 14 августа 1889 года в немецком городе Эрфурт в семье трактирщика (в ряде версий указывается, что лесника). С детства Вилли сам зарабатывал себе на хлеб, вначале был рабочим на обувной фабрике, позже стал помощником аптекаря. Уже в юности Мюнценберг стал активным участником социал-демократического и профсоюзного движения, обзавелся полезными связями.

Когда началась Первая мировая война, Мюнцерберг, чтобы избежать призыва в германскую императорскую армию и не оказаться в траншеях на Западном или Восточном фронте, отправился в соседнюю нейтральную Швейцарию.

В этот период Вилли, участвуя в антивоенном движении, стал одним из известных социалистических деятелей, и на открывшейся в апреле 1915 года Бернской международной социалистической конференции молодежи его избрали генеральным секретарем Международного секретариата молодежи.

Мюнценберг неоднократно встречался в Швейцарии с находившимся в эмиграции Лениным. В 1930 году в СССР были опубликованы его воспоминания (Вилли Мюнценберг. С Либкнехтом и Лениным): «В 1915–1917 годах, вплоть до отъезда Ленина в Россию, я охотно пользовался его любезным приглашением приходить к нему, как только захочу, и я часто бывал в его скромной квартире на Неймаркте в Цюрихе. Там я познакомился также с его женой, товарищем Крупской. Иногда Ленин заходил в наше бюро молодежи или мы отправлялись с ним в кафе или Народный дом… Наибольшая заслуга в быстром революционном развитии Социалистического Интернационала Молодежи после Бернской конференции принадлежит Ленину. Без его непосредственной личной товарищеской помощи, которую он нам оказывал с огромным педагогическим тактом, Международное бюро молодежи в Цюрихе ни в коем случае не принесло бы такой пользы юношескому движению в 1914–1918 годах…»

Был знаком Мюнценберг и с Г. Зиновьевым, и с Л. Троцким (в ряде источников указывается, что он и познакомил его с Лениным), тоже обитавшими в то время в эмиграции в швейцарском Цюрихе, где Троцкий сочинил брошюру «Война и Интернационал», в которой присутствовал лозунг о создании Соединенных Штатов Европы. Пройдет меньше пары десятилетий, и Мюнценберг 15 февраля 1932 года опубликует в известном журнале («Rote Aufbau») о высланном из СССР одном из вождей Октябрьской революции осуждающую резолюцию: «Троцкий предлагает… блок между коммунистической и социал-демократической партиями. Ничто не может быть столь же разрушительно для рабочего класса Германии и коммунизма, и ничто так не продвинет фашизм, как осуществление этого преступного предложения… Тот, кто предлагает подобный блок… лишь содействует лидерам социал-фашизма. Его роль, фактически, откровенно фашистская». Спустя несколько месяцев фашисты пришли в Германии к власти, и депутат рейхстага Мюнценберг бежал за границу.

Мюнценберг, будучи немецким гражданином, да еще подлежащим призыву в германскую армию, не мог ехать вместе с Лениным через Германию в том самом «пломбированном» вагоне. Оставшись в Швейцарии и узнав об успехе Октябрьской революции, он задумал совершить с соратниками революцию в мирной Швейцарии. В результате этого Вилли был арестован, провел несколько месяцев в тюрьме и после того как германский кайзер Вильгельм II бежал в Голландию, «бунтовщика» Мюнценберга гуманные швейцарцы выслали на родину.

В ноябре 1919 года в Берлине на «слете» представителей европейских молодежных социалистических организаций было принято решение о создании Коммунистического интернационала молодежи, который избрал Мюнценберга своим руководителем – «интернациональным секретарем». В 1921 году он был избран в ЦК КСМ Германии. А потом Мюнценберг прибыл в Москву, где встретился с Лениным, принимал участие в качестве делегата во II (позже – III, IV, V, VII) конгрессе Коминтерна, открывшемся 19 июля 1920 года в Петрограде, а с 23 июля по 7 августа заседавшем в Москве. Мюнценберг, как оказалось, стал незаменимым (хотя «в наличии» еще был Карл Радек) специалистом по общению с различными западными организациями.

Чем он еще прославился, кроме, например, пропагандистского раскручивания процесса Сакко и Ванцетти? Всевозможными антиимпериалистическими конгрессами, многие из участников которых и не подозревали, что за этим стоит Мюнценберг, ниточка от которого тянется в Кремль. Это незнание позволяло Мюнценбергу манипулировать как аристократами и бизнесменами, так и интеллектуалами, которые чурались коммунистов. По мнению профессора Марка Мазовера (М. Мазовер. Власть над миром: история идеи), «в середине 1920-х гг. благодаря мастерству Вилли Мюнценберга антиколо-ниализм оказался в центре деятельности Коминтерна. Брюссельская конференция – Мюнценберг специально выбрал этот город, чтобы разоблачить преступления бельгийцев в Конго, – и Берлинская лига за борьбу с империализмом на время объединила европейских антиимпериалистов, путешественников и колониальных националистов, таких как Неру и Чан Кайши». Мюнценберг активно участвовал в привлечении – в том числе вместе ВОКСом – иностранцев на торжества в Москве по поводу X годовщины Октябрьской революции.

Были на его счету и иные заметные дела.

В 1921–1922 годах в Поволжье свирепствовал массовый голод. По официальным статистическим данным, голод охватил 35 губерний (Поволжье, Южную Украину, Крым, Башкирию, Казахстан, частично Приуралье и Западную Сибирь), число голодающих достигло 28 миллионов человек. Советское правительство, не имея необходимых ресурсов, было вынуждено обратиться за продовольственной помощью к иностранным государствам и общественности. 2 августа 1921 года Совет народных комиссаров заявил, что «российское правительство примет любую помощь, из каких бы источников она ни поступила, совершенно не связывая ее с существующими политическими отношениями».

Среди оказавших основную помощь в борьбе с голодом были негосударственная «Американская администрация помощи» (англ. American Relief Administration, ARA), «Организация общеевропейской помощи голодающим России» (возглавляемая Ф. Нансеном) и «Международный комитет рабочей помощи» (Межрабпом, нем. Internationale Arbeiterhilfe, сокр. IAH).

Последняя организация, инициатива создания которой принадлежала Мюнценбергу, возникла 12 августа 1921 года и была реакцией на ленинский призыв к международному рабочему классу оказать помощь населению голодающих районов Советской России. Как писал Вилли Мюнценберг в своих воспоминаниях, «Ленин вызвал меня к себе и сообщил об уже наступившем голоде на Волге и Украине. Его план заключался в том, чтобы предложить Исполкому Коминтерна немедленно начать международную кампанию помощи, а мне поручить организацию этого выступления. Я, конечно, с восторгом согласился».

Почетным председателем Межрабпома стала Клара Цеткин, немецкий политический деятель, участница немецкого и международного коммунистического движения, одна из основателей Коммунистической партии Германии, активистка борьбы за права женщин. Она официально руководила Межрабпомом до своей смерти – 20 июня 1933 года, произошедшей в подмосковном Архангельском.

Как пишет американский исследователь Майкл Дэвид-Фокс (Майкл Дэвид-Фокс. Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921–1941 годы), «в августе 1921 года, в то самое время, когда советское руководство вело переговоры с АРА и “буржуазными” филантропами, Ленин потребовал от доверенных работников – коммунистов Вилли Мюнценберга и Карла Радека – создать “иностранный комитет” помощи голодающим, которая оказывалась бы непосредственно со стороны рабочих. Это привело к появлению организации “Международная рабочая помощь” (Internationale Arbeiter Hilfe – IAH), известной под своим русским акронимом – Межраб-пом. К середине 1920-х годов Межрабпом стал рассматриваться в качестве подлинного бриллианта империи Мюнценберга, состоявшей из издательских домов и фасадных организаций. Хотя все инициативы базировавшегося в Берлине Мюнценберга оставались формально под эгидой Коминтерна, а все проекты работавшей в Москве Каменевой – под контролем партии-государства, обе эти фигуры имели тесные личные связи с кремлевской партийной верхушкой. Если принять во внимание своеобразную комбинацию угроз и перспектив для советского коммунизма, которая возникла в начале 1920-х годов в результате ситуации с голодом, то одновременный рост активности Мюнценберга и Каменевой станет вполне понятен.

Как и база Каменевой в СССР, операции Коминтерна, проводимые Мюнценбергом, обретали мощь в качестве противовеса по отношению к ожидаемым опасностям со стороны буржуазной благотворительности и к ее новым опорным пунктам внутри Советской России».

Межрабпом собирал щедрые пожертвования и должен был получать доходы от колхозов и промышленных предприятий, земельных угодий и рыболовных хозяйств, переданных ему в Советском Союзе. Помимо этого, его «неявно» спонсировало и советское правительство. Организация под руководством Мюнценберга успешно занималась пропагандой и контрпропагандой в Европе и Америке, причем он использовал для этих целей как личные связи с западными властителями дум и известными личностями, так и выставки советского искусства, кино и печатную продукцию (в которой он сам великолепно разбирался).

Межрабпом неслучайно называли «трестом Мюнценберга» – вскоре после основания организация стала огромной медиаимперией, которой он управлял. Мюнценберга за глаза стали называть «красным олигархом».

Советское акционерное общество «Межрабпом-Русь», возникшее в результате слияния киноателье «Русь» Михаила Трофимова и кинобюро «Межраб-пом», выпустило такие фильмы, как «Аэлита», «Морозко», «Папиросница от Моссельпрома», «Закройщик из

Торжка», «Мисс Менд», «Процесс о трех миллионах», «Девушка с коробкой», «Москва в октябре», «Поцелуй Мэри Пикфорд», «Человек из ресторана» и множество других. А Мюнценберг занимался прокатом ряда картин за пределами СССР. В 1928 году «Межрабпом-Русь» трансформируется в киностудию «Межрабпомфильм», которая в 1936 году становится киностудией «Союздет-фильм», а в 1948 году переименовывается в Киностудию им. М. Горького.

Журналы, книги, фотоискусство

Созданное Мюнценбергом издательство «Neuer Deutscher Verlag» включало в себя две массовые ежедневные газеты – «Берлин ам морген» и «Вельт ам абенд» и несколько тематических и развлекательных изданий, среди которых были журналы для фотографов, радиолюбителей. Все издания Мюнценберга (даже издаваемые при его участии в Японии) были пронизаны антиимпериалистическим и коммунистическим духом.

В 1921 году в Германии (где к концу 1920-х годов «трест Мюнценберга» занимает место в первой пятерке по тиражам) начинает выходить издаваемый Мюнценбергом ежемесячник «Советская Россия в фотографиях» («Sowjet Russland im Bild»), наглядно демонстрирующий немецкому читателю все успехи и трудности Советской России. Издание пользуется популярностью, в нем публикуются М. Горький (обитавший в 1921–1923 годах в Гельсингфорсе, Берлине, Праге, а затем – в Италии), Бернард Шоу, ряд европейских публицистов и известных художников-карикатуристов. Помимо профессиональных фотографов, издание публикует работы фотолюбителей.

Но в Германии в рабочем классе, находящемся в то время в тяжелом экономическом положении, интерес к событиям в СССР был не безграничен, и Мюнценберг в ноябре 1924 года меняет формат издания, превращая его в сатирическо-юмористическое, посвященное в основном немецким темам. Выходящее два раза в месяц издание получает и новое название.

До наших дней дошли экземпляры Arbeiter Illustrierte Zeitung (AIZ) – одного из проектов Мюнценберга, который был издателем (Neuer Deutscher Verlag) и редактором. Этот еженедельный (с 1926 года) немецкий иллюстрированный журнал выходил с 1924 по 1933 год в Берлине. После прихода Гитлера к власти (уже в 1927 году фашисты обвинили издание в фальсификации фотографий и предательстве родины), журнал, являвшийся одним из самых популярных немецких изданий (входивший в пятерку самых тиражных), был обьявлен вне закона, а редакция успела уехать за границу.

Затем журнал издавался в Праге, а затем, до осени 1938 года – в Париже, единственный и последний номер. В журнале, известном своей антифашистской и прокоммунистической направленностью, публиковались пропагандистские фотомонтажи Джона Хартфилда (настоящее имя Гельмут Герцфельд), основавшего это фотонаправление. Это немецкий художник, фотограф, плакатист и декоратор, ставший арт-директором издания.

Хартфилд в 1930 году отправился в СССР, где была организована выставка его работ. Он несколько месяцев находился в Советском Союзе, где занимался подготовкой первого номера журнала «СССР на стройке» (большого иллюстрированного журнала, основную часть которого составляли фотографии с лаконичными подписями, на его обложке были помещены нефтяные вышки), вышедшего под редакцией Максима Горького.

Журнал, наглядно пропагандировавший строительство нового общества в СССР, в начале 1930-х годов был очень популярен среди европейских и американских интеллектуалов. Среди подписчиков «СССР на стройке» были Ромен Роллан, Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Джон Голсуорси.

Помимо работы над этим журналом Хартфилд принимал участие в советских издательских проектах и обучал красноармейцев искусству фотомонтажа. Затем, в 1933–1950-х годах, покинув Германию, он жил в эмиграции в Праге и в Лондоне. Вернулся в 1950 году в ГДР, в 1957 году стал лауреатом Национальной премии ГДР. Сатирические работы Хартфилда в «Arbeiter Illustrierte Zeitung» вполне соответствовали идеям Мюнценберга, отличались социальной заостренностью и стали в итоге образцом не только для советских иллюстраторов.

О поджоге рейхстага

Среди выпущенных при участии Мюнценберга изданий выделяется «Коричневая книга о поджоге рейхстага и гитлеровском терроре», выпущенная в СССР в 1933 году двадцатитысячным тиражом издательством ЦК МОПР СССР. Елена Дмитриевна Стасова, революционерка, советский деятель международного коммунистического, женского, антивоенного и антифашистского движения, занимавшая в то время пост заместителя председателя Исполкома Международной организации помощи борцам революции (МОПР) и председателя ЦК МОПР СССР, писала в главе «Вместо предисловия», датированной сентябрем 1933 года: «Редкая книга получала сразу такую широкую известность, как “Коричневая книга о поджоге рейхстага и гитлеровском терроре”. Причины успеха книги ясны. На конкретном, детально проверенном материале, на безупречных свидетельских показаниях, на сотнях неопровержимых фактов она разоблачает гнусную провокацию с поджогом рейхстага, устроенным фашистскими скоморохами. Поджог рейхстага должен был послужить только поводом к разгрому пролетарских организаций, к Объявлению компартии вне закона, к физическому уничтожению революционных рабочих, к установлению фашистской диктатуры в ее открытой, самой зверской форме. К этому выводу вместе с авторами книги пришли сотни газет всех направлений, сотни тысяч, миллионы людей, принадлежащих к разным политическим лагерям.

Книга дает потрясающую картину бесчеловечной расправы с политическими противниками, картину невероятных зверств. Никакая фантазия не в состоянии выдумать того, что осуществляли и осуществляют каждый день в концентрационных лагерях, в казармах штурмовиков, в огромной тюрьме, в которую фашизм превратил Германию, носители новой “национальной немецкой культуры”. Факты, которые приводит книга, потрясают, вызывают гнев и ненависть к угнетателям и палачам. Из обвинительного акта против германского фашизма, из сборника документов книга в связи с этим превращается в мощное орудие мобилизации широчайших масс трудящихся на борьбу с фашизмом и его хозяевами.

В Лондоне на общественном суде по делу о поджоге рейхстага и зверствах фашистов германскому фашизму вынесен нелицеприятный приговор. Этот приговор приведет в исполнение в недалеком будущем германский пролетариат».

К этому можно добавить, что сама Е. Стасова в 1932 году на Амстердамском антивоенном конгрессе избиралась членом Всемирного антивоенного и антифашистского комитета, а в 1934 году участвовала в создании Всемирного антивоенного и антифашистского женского комитета.

В чем же было реальное значение «Коричневой книги» и прочих деяний Мюнценберга, связанных с идеологической и организационной схваткой коммунистов и фашистов по обвинению в поджоге рейхстага?

Пожар в ночь на 27 февраля 1933 года здания немецкого парламента (рейхстага) был использован фашистами для расправы над оппозицией, и в первую очередь – над многочисленной немецкой компартией. На скамье подсудимых вместе с предполагаемым поджигателем, голландцем Маринусом Ван дер Люббе, находились и видный коминтерновский деятель болгарин Георгий Димитров, и руководитель парламентской фракции немецких коммунистов Эрнст Торглер.

Для противостояния процессу над ними, развернувшемуся в Лейпциге, Мюнценберг создал в Париже Всемирный комитет помощи жертвам нацизма, с филиалами во многих мировых столицах. Затем была выпущена та самая «Коричневая книга» (на двенадцати языках, проданы десятки тысяч экземпляров!), которая обвиняла гитлеровцев не только в разворачивании террора против оппонентов, но и в самой организации поджога рейхстага (депутатом которого Мюнценберг был с 1924 года до поджога здания и разгона германской компартии).

Именно Мюнценберг в глазах прогрессивной мировой общественности сделал пиромана-одиночку Ван дер Люббе орудием в руках нацистов, создав для этого международный комитет по расследованию поджога рейхстага. В него вошли представители интеллигенции, юристы, известные европейские политики, и поэтому комитет начал 4 сентября 1933 года свои заседания в Лондоне в качестве «неофициального трибунала, получившего мандат доверия людей доброй воли». Слушания на этом «контрпроцессе по делу о поджоге рейхстага» привлекли множество журналистов. Несмотря на то что многие эпизоды (с «тайными свидетелями») напоминали фарс, сотни публикаций в ведущих европейских (и даже американских) изданиях подробно и в основном доброжелательно освещали эти лондонские «слушания».

В результате заседавший в Лондоне «неофициальный трибунал» признал коммунистов, обвиняемых в Лейпциге в соучастии в поджоге здания, невиновными, а для дачи показания на Лейпцигский процесс был вызван Герман Геринг. Приговор был вынесен только Ван дер Люббе, которого казнили. Коммунисты были оправданы. Сталин, являвшийся закулисным хозяином Коминтерна, германской компартии и заказчиком мероприятий Мюнценберга, был доволен.

После провала гитлеровцами Лейпцигского процесса один из ближайших сотрудников Вилли Мюнценберга, писатель Артур Кестлер написал: «В глазах общественного мнения оправдание Димитрова стало тождественным оправданию коммунистов в целом от обвинений в организации заговоров и насилии. Коммунистический террор, таким образом, становился выдумкой нацистов, призванной дискредитировать их главных оппонентов, на самом же деле коммунисты были благородными защитниками свободы и демократии, только более отчаянными и последовательными, чем другие. Называть Димитрова “агентом Коминтерна” означало теперь говорить на языке нацистов. Димитров стал образцом смелого и респектабельного либерала нового типа, “антифашиста”».

Георгий Димитров и другие обвиняемые вместе с ним на Лейпцигском процессе болгарские коммунисты после освобождения отправились в СССР, где в 1935 году Димитрова избрали главой Коминтерна.

Хлебные судьбы

Неурожай, а денег нет

В декабре 1927 года на XV съезде ВКП(б) был провозглашен курс на коллективизацию сельского хозяйства. В стране росли потребности в хлебе. Одной из причин был неурожай зерновых на Украине и Северном Кавказе и проблема низких закупочных цен, что вылилось в конфликты и события, получившие название «хлебной стачки». Росло недовольство среди рабочих повышением цен на хлеб и ряд других продовольственных товаров в кооперативных и частных лавках. Тяжелое положение с хлебом в стране усугубилось после повторного неурожая зерновых на Украине в 1928 году.

На самом деле большинство репрессированных – крестьяне, составлявшие тогда большинство населения. Для ГУЛАГа они представляли особую ценность, поскольку были выносливы, неприхотливы и привычны к тяжелому труду. И они были последними, кто сохранил независимость и самостоятельность. Крестьянин сам себя обеспечивал всем необходимым и не очень зависел от власти. А власть от него, наоборот, зависела, потому что одной из основных статей экспорта было зерно… Элита всего лишь попала под раздачу, основной удар пришелся не по ней. Она была щепками при вырубке крестьянского леса, а не наоборот.

Алексей Бабий, председатель Красноярского общества «Мемориал». «Новая газета», № 2 от 13 января 2017 г.

19 января 1928 года Сталин без всяких сообщений в прессе и тем более проведения публичных мероприятий, практически неофициально и тайно приехал в Новосибирск. Причиной было невыполнение местными властями планов хлебозаготовок. Поскольку продразверстка была давно отменена, то большую часть хлеба у крестьян надлежало покупать. Кризис хлебозаготовок в конце 1920-х наблюдался по всей стране – закупочные цены были низкими, и крестьяне отказывались продавать по ним зерно государству. В январе 1928 года дефицит хлебозаготовок составлял порядка ста миллионов пудов зерна. Сталин из Москвы сначала рассылал все более грозные директивы, а поняв, что «в кратчайший срок решительного перелома в хлебозаготовках» не произойдет, отправил высших партийных руководителей лично разбираться с ситуацией в основных житницах страны. В Новосибирск должен был ехать Орджоникидзе, но ему помешала болезнь. И тогда Сталин отправился в Сибирь и на Алтай сам. По приезде в Новосибирск он устроил разнос местному руководству и послал в Москву телеграммы о необходимости «зверского нажима» в Сибири. Тогда же зашла речь о скорейшей коллективизации.

Внутри страны против нас хитрейшие враги организуют пищевой голод, кулаки терроризируют крестьян-коллективистов убийствами, поджогами, различными подлостями, – против нас все, что отжило свои сроки, отведенные ему историей, и это дает нам право считать себя все еще в состоянии гражданской войны. Отсюда следует естественный вывод: если враг не сдается, – его истребляют.

А. М. Горький. Если враг не сдается, – его истребляют. Газета «Правда», 1930, номер 314 от 15 ноября

20 января на совещании в Сибкрайкоме Сталин произнес программную речь, посвященную необходимости скорейшего перехода в сельском производстве от единоличных хозяйств к коллективным. «Путь дальнейшего укрепления, дальнейшего развития единоличных кулацких хозяйств – путь, который для нас закрыт», – провозгласил вождь. Этому предшествовал кризис хлебозаготовок – крестьяне-единоличники считали государственные закупочные цены слишком низкими и предпочитали придержать зерно в хранилищах, нежели отдавать его за бесценок. После выступления Сталина в деревнях начались репрессии с фактическим возвращением к продразверстке десятилетней давности, и был взят курс на скорейшую организацию колхозов.

Сталинская «победа» вовсе не означала, что были созданы продуктивная промышленность или сельское хозяйство. Но партия, поставившая самое свое существование в зависимость от победы над крестьянством, сумела его сокрушить, и колхозная система была теперь прочно установлена. К началу лета во всех областях жизни стало чувствоваться некое облегчение. В мае 1933 года было разослано закрытое письмо за подписями Сталина и Молотова, снижающее количество высылаемых крестьян до 12 тысяч дворов в год.

Роберт Конквест. Большой террор

23 января Сталин приехал на Алтай, в город Рубцовск, и в своем выступлении перед местным партийным активом потребовал показательных процессов над крестьянами, не сдающими хлеб по государственным ценам. Была поставлена задача в каждом из процессов осудить по 107 статье уголовного кодекса не меньше десяти человек. Все излишки зерна – конфисковать, причем четверть конфискованного распределить между малоимущими крестьянами. «Вы увидите скоро, что эти меры дадут великолепные результаты и вам удастся не только выполнить, но и перевыполнить план хлебозаготовок», – пообещал вождь. В предшествующем году план был сорван, поскольку рыночная цена на пуд зерна составляла три рубля, а цена при госзакупках – восемьдесят копеек.