Электронная библиотека » Алекс Громов » » онлайн чтение - страница 13


  • Текст добавлен: 17 мая 2015, 14:50


Автор книги: Алекс Громов


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Путь в Норвегию

8 июля 1942 г. К. А. Мерецков вновь был назначен командующим Волховским фронтом. В 1943 г. войска под командованием Мерецкова отличились при прорыве блокады Ленинграда в ходе операции «Искра». В январе 1944 г. Волховский фронт сыграл большую роль в победе в Ленинградско-Новгородской операции.

20 февраля Волховский фронт был упразднен, а К. А. Мерецков получил назначение командующим войсками Карельского фронта. В своих мемуарах он пишет: «Ставка сформулировала в общих чертах стоявшую перед Карельским фронтом задачу: за летне-осеннюю кампанию 1944 г. освободить Карелию и очистить от немецко-фашистских войск Петсамскую (Печенгскую) область в ходе широких наступательных действий. Так как Карельский фронт длительное время стоял в обороне и в связи с этим его войска и командиры не имеют опыта крупных наступательных операций, то наряду со сменой командования Ставка решила перебросить в Карелию еще и Управление Волховским фронтом. Приход новых и опытных сил должен был активизировать боевые действия. Командующему же надлежало как можно скорее разобраться в обстановке, изучить наступательные возможности фронта и к концу февраля представить свои соображения по разгрому немецко-финских войск.


Памятник К. А. Мерецкову в Петрозаводске


На мурманском направлении действовала 14-я армия, на кандалакшском – 19-я, на ухтинском – 26-я, на медвежьегорском – 32-я, по реке Свирь стояла 7-я армия. Позиции армий перехватывали в основном дороги и прилегающие к ним полосы местности, удобные для движения войск или маневрирования. А между ними пролегали обширные безжизненные пространства, покрытые дикими скалами, девственными лесами и топкими болотами. Через эти “ничейные” земли разведывательные подразделения проникали в тыл, нападали на вражеские коммуникации, штабы и узлы связи, взрывали склады и собирали информацию. На северном участке фронта (мурманское, кандалакшское и ухтинское направления) против наших войск действовали немецкие корпуса 20-й лапландской армии. На юге нам противостояли финляндские войска». За успешное проведение Свирско-Петрозаводской и Петсамо-Киркенесской операций, нанесение поражения финским и немецким войскам на Северном направлении, что заставило в конечном счете Финляндию начать мирные переговоры с СССР, 26 октября 1944 г. К. А. Мерецкову было присвоено высшее воинское звание – Маршал Советского Союза. Закончил он Великую Отечественную войну на территории Норвегии, был награжден высшими орденами этой страны.

В апреле 1945 г. К. А. Мерецков был назначен командующим Приморской группой войск на Дальнем Востоке, в июле – стал командующим 1-м Дальневосточным фронтом, нанесшим главный удар по японским войскам в Маньчжурии. Участвовал во главе сводного полка Карельского фронта в Параде Победы. В сентябре 1945 г. стал командующим войсками Приморского военного округа. Позже был командующим войсками Московского, Беломорского, Северного военных округов. 15 августа 1955 г. был назначен помощником министра обороны СССР по высшим военно-учебным заведениям.

Умер Кирилл Афанасьевич Мерецков 30 декабря 1968 года.

Иван Баграмян. Теоретик и практик наступлений

Иван Христофорович Баграмян родился 20 ноября (2 декабря) 1897 г. в селе Чардахлы Елизаветпольской губернии. Учился поначалу в церковно-приходской школе, потом в железнодорожном училище. Как вспоминал он сам, «с большим старанием и усердием учился в двухклассном ж.-д. училище, а затем при большом материальном напряжении для родителей – в Тифлисском ж.-д. техническом училище. Оба училища окончил с отличными оценками». По окончании учебы добровольно пошел в армию, служил в пехоте, а затем в Кавказском запасном кавалерийском полку. В 1917 г. окончил школу прапорщиков.

В декабре 1920 г. И. Х. Баграмян вступил в Армянскую Красную армию. Когда завершилась Гражданская война, он окончил курсы усовершенствования комсостава, а в 1923 г. стал командиром Ленинаканского кавалерийского полка. Через год получил направление в Высшую кавалерийскую школу в Ленинграде, где учился вместе с Георгием Жуковым, Константином Рокоссовским, Андреем Еременко…

На этом его образование не завершилось – в начале 1930-х годов Иван Христофорович успешно окончил курсы усовершенствования высшего начсостава и поступил в Военную академию имени М. В. Фрунзе.

Занимал должность начальника штаба 5-й кавалерийской дивизии в Киевском военном округе. Благополучно пережил период чисток и репрессии – есть мнение, что это произошло благодаря заступничеству А. И. Микояна. Полковник И. Х. Баграмян в 1936 г. оказался в числе первых слушателей Академии Генерального штаба, после окончания которой он был оставлен в ней как преподаватель кафедры тактики высших соединений.


Слушатели Высшей кавалерийской школы 1924/25 г. (слева направо): лежат: П. Л. Романенко, Леви; сидят в первом ряду: Э. Б. Гросс, С. П. Синяков, И. И. Десметник, А. Е. Зубок, М. А. Баторский, Сайкин, А. И. Еременко, Ф. Т. Мысин, И. Х. Баграмян; стоят во втором ряду: Митин, Д. И. Густишев, М. В. Самокрутов, М. И. Савельев, К. К. Рокоссовский, Е. Б. Тантлевский, В. И. Чистяков, личность не установлена, Г. К. Жуков; стоят в третьем ряду: А. Г. Никитин, Н. И. Мишук, П. С. Иванов, Л. В. Бобкин, Кайнерт

Тревожное ожидание

В своих мемуарах «Так начиналась война» И. Х. Баграмян писал, что преподавательская работа довольно быстро стала его тяготить: «…как кочевника тянет в путь с насиженного места, так и меня, большую часть жизни проведшего в гуще кипучей армейской жизни с ее беспрерывными учениями и походами, неудержимо потянуло в привычную стихию». Имело значение и то, что преподаватели не могли похвастаться карьерным ростом, «в то время как в войсках их ученики совершали головокружительные взлеты». Один из старинных друзей, выслушав сетования Баграмяна на кабинетную жизнь, посоветовал ему обратиться за помощью к однокашнику по Высшей кавалерийской школе – генералу Г. К. Жукову, только что назначенному командующим в Киевский военный округ. Баграмян написал Жукову письмо: «Вся армейская служба прошла в войсках, имею страстное желание возвратиться в строй… Согласен на любую должность».

Вскоре он получил ответ о своем назначении на должность начальника оперативного отдела штаба 12-й армии Киевского особого военного округа. Одним из первых дел, которыми ему пришлось заняться на новом месте, была подготовка доклада для намеченного на декабрь 1940 г. совещания высшего командного состава Красной армии. Жуков должен был выступить там с докладом «Характер современной наступательной операции».

– Догадался захватить с собой академические разработки? – спросил он Баграмяна.

– Захватил, товарищ командующий.

– Ну вот, – оживился Жуков, – поможешь в подготовке доклада.

«Все должно строиться на учете реальных возможностей, – говорилось в докладе. – Успехи немцев на Западе, основанные на массированном применении танковых и моторизованных войск и авиации, заставляют о многом задуматься. У нас, к сожалению, пока нет таких крупных оперативных механизированных соединений. Наши механизированные корпуса находятся еще только в стадии формирования. А война может вспыхнуть в любую минуту. Мы не можем строить свои оперативные планы, исходя из того, что будем иметь через полтора-два года. Надо рассчитывать на те силы, которыми наши приграничные округа располагают сегодня».

В то время в СССР господствовала доктрина наступательной войны. Даже во Временном Полевом уставе РККА, принятом в 1936 г. и действовавшем даже в начале Великой Отечественной войны, были такие слова: «Всякое нападение на социалистическое государство рабочих и крестьян будет отбито всей мощью вооруженных сил Советского Союза, с перенесением военных действий на территорию врага. Боевые действия Красной армии будут вестись на уничтожение». А в проекте Полевого устава, который должен был заменить этот временный, то же самое выражалось еще резче: «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападающих армий. Войну мы будем вести наступательно, с самой решительной целью полного разгрома противника на его же территории».

И. Х. Баграмян отмечал, что оперативный отдел штаба 12-й армии тогда, в октябре 1940 г., состоял преимущественно из молодых офицеров, недавних курсантов. «С началом Второй мировой войны Красная армия росла столь бурно, – пояснял он, – что даже крупные штабы приходилось пополнять вчерашними лейтенантами. Сделать из них опытных операторов могло лишь время да упорная учеба».

Баграмян инспектировал войска, размещенные в приграничных районах Западной Украины, в Карпатах. Ожидание войны было главным фактором, определяющим и ход боевой подготовки, и настроение мирных местных жителей. И первый вопрос, который задавали «пану командиру» крестьяне: будет ли война? «Я составил подробный отчет о поездке. Отметил отдельные недостатки, положительно отозвался о боевой выучке частей. Горячо настаивал на скорейшем переформировании ряда стрелковых дивизий нашей армии в горнострелковые. Вспоминаю сейчас об этом с горечью: с началом войны нашим горнострелковым дивизиям пришлось сражаться на равнине. Труд по их переформированию был затрачен впустую…»

В ноябре 1940 г. И. Х. Баграмян стал начальником оперативного отдела, заместителем начальника штаба Киевского особого военного округа. Новый, 1941 г. начался для него и всех его сослуживцев под знаком того же тревожного ожидания и надежд, что открытого столкновения с Германией все же пока не произойдет. Но ни весна, ни начавшееся лето не принесли успокоения, скорее наоборот: «Нарастал поток тревожных донесений из армий. Среди запросов, полученных 19 июня, мне запомнилась телеграмма нового командующего 12-й армией генерала Понеделина. Он спрашивал командующего, в каких случаях зенитная артиллерия может открыть огонь, если немецкие самолеты вторгнутся в наше воздушное пространство. Генерал Кирпонос приказал начальнику штаба ответить так: “Огонь можно открывать:

а) если будет дано особое распоряжение Военного совета округа;

б) при объявлении мобилизации;

в) при вводе в действие плана прикрытия, если при этом не будет особого запрещения;

г) Военному совету 12-й армии известно, что мы огонь зенитной артиллерией по немецким самолетам в мирное время не ведем”».

В тот же день была получена телеграмма из Москвы, предписывавшая создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь.

«У нас уже все было продумано заранее. По нашим расчетам, все фронтовое управление перевезти автотранспортом было не только трудно, но и слишком заметно. Поэтому было решено использовать и железную дорогу. Командующий округом приказал железнодорожный эшелон отправить из Киева вечером 20 июня, а основную штабную автоколонну – в первой половине следующего дня.

– А как насчет войск? – поинтересовался Баграмян у начальника штаба.

– Пока поступило распоряжение лишь относительно окружного аппарата управления. А вам нужно, не теряя времени, подготовить всю документацию по оперативному плану округа, в том числе и по плану прикрытия госграницы, и не позднее двадцать первого июня поездом отправить ее с надлежащей охраной в Генеральный штаб. После этого вместе со своим отделом выедете вслед за нами на автомашинах, чтобы не позднее семи часов утра двадцать второго июня быть на месте в Тарнополе».

Битва за Киев

Исполняя этот приказ, Баграмян тронулся в путь со штабной колонной, но из-за технических неисправностей и иных непредвиденных помех темп движения оказался медленнее, чем рассчитывали, поэтому раннее утро рокового 22 июня застало колонну у городка Броды.

«Возвратившись в голову колонны, я собирался уже подать сигнал “Вперед”, как вдруг в воздухе над Бродами послышался гул. Все подняли головы, вглядываясь в небо. Мы знали, что здесь у нас аэродром, на котором базируются истребители и штурмовики. Что-то рано наши летчики начали свой трудовой день…

Но послышались гулкие взрывы. Земля под ногами вздрогнула. Кто-то закричал:

– Смотрите! Смотрите! Пожар!

За Бродами поднимались клубы дыма. Наметанный глаз автомобилистов определил: загорелся склад с горючим. Все замерли в тревожном молчании. Обожгла мысль: “Неужели война?!”

Последние сомнения покинули нас, когда мы увидели самолеты с черной свастикой на плоскостях…»

В первый день войны одной из острых проблем стало отсутствие связи между подразделениями. Обустраивая командный пункт в Тарнополе, конечно же, предусмотрели несколько каналов связи – телефон, телеграф, радио, однако все они были рассчитаны на стационарные линии, которые были сразу же нарушены. Это означало отсутствие информации о том, что на самом деле происходит на переднем крае. А учитывая крепко укоренившуюся установку на то, что война будет вестись малой кровью и на чужой территории, – первый день войны был отмечен иллюзиями, что атакующие силы вермахта можно отбросить к границе немедленно. Отсюда и директива, предписывавшая обрушиться на врага всеми силами…

Сил не хватало. И чем больше информации о происходящем стекалось в штаб Юго-Западного фронта, в который был преобразован Киевский военный округ, тем очевиднее это становилось. «По-видимому, Ставка уже не рассчитывала, что у нас хватит сил разгромить ударную группировку группы армий “Юг” и пробиться к границе, – вспоминал Баграмян. – Об этом свидетельствовала и телеграмма с требованием передать командирам 87-й и 124-й стрелковых дивизий, которые все еще продолжали сражаться у границы, приказ: “Оставить технику, закопав ее, и с ручным оружием пробиваться лесами на Ковель”».

Баграмян занимал в первый период войны должность начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта. Он принимал участие в организации первых крупных контрударов советских механизированных корпусов в районе Дубно, Ровно и Луцка. Но тем не менее остановить продвижение немецкой армии не удалось даже на старой границе. 6 июля 1941 г. 1-я танковая группа фон Клейста пробила брешь в советской обороне на линии прежних укрепрайонов.

«Прибыли в Бровары часов в 9 утра, когда штаб фронта уже несколько успел обжиться на новом месте, – писал в мемуарах И. Х. Баграмян. – В отделах и управлениях шла напряженная работа. Все были чем-то встревожены.

– Что случилось? – спросил я.

– Фашистские танки у Киева!

Да, невеселые дела. Мы давно уже знали о прорыве фронта, но весть о появлении фашистских танков у Киева подействовала на нас угнетающе. А каково будет услышать это жителям города… Ведь они считали (так оно и было в действительности), что в последние дни ожесточенные бои шли вдали от Киева, на линии старых укрепленных районов…

– Какие немецкие части подошли к городу? – спросил командующий.

– Пока установлена тринадцатая танковая дивизия.

– По Житомирскому шоссе отмечается непрерывное выдвижение танковых колонн к Киеву, – вставил генерал Астахов.

– По-видимому, это остальные дивизии третьего моторизованного корпуса из танковой группы Клейста, – предположил Пуркаев».

Киевская стратегическая оборонительная операция оказалась неудачной. Решение Ставки об отводе войск долго не принималось, более того, Сталин и слышать не хотел о том, чтобы оставить Киев. «Фашисты не сумели на плечах отходивших дивизий 64-го стрелкового корпуса прорваться к Киеву. Тогда они подтянули тяжелую артиллерию, сосредоточили на узком фронте ударную группировку генерала Обстфельдера в составе более четырех дивизий, усиленных значительным количеством танков, и 4 августа возобновили наступление на Киевский укрепрайон с юго-запада и юга. На поддержку своих сухопутных частей генерал Рейхенау бросил довольно сильную группировку бомбардировщиков».

Прорыв из окружения

В конечном итоге отступление было разрешено, однако это распоряжение опоздало. В окружение попали не только сразу четыре армии, но и все руководство Юго-Западного фронта. Эту трагическую эпопею И. Х. Баграмян впоследствии описал во всех подробностях. Сам он был с докладом в штабе юго-западного направления, но вернулся к своим окруженным войскам на самолете. «Военный совет и штаб фронта тронулись в путь в ночь на 18 сентября. Было решено пробиваться через Лохвицу. Для большей маневренности управление фронта разделялось на два эшелона. Автор этих строк следовал в первом эшелоне, в который входили Военный совет, основная часть штаба, политуправление, начальники родов войск и служб. Из деревни Верхояровка взяли курс на Пирятин, где был мост через реку Удай».

Окруженные войска постоянно подвергались атакам немецкой авиации, и хотя потери были незначительными, но, по словам Баграмяна, в ходе одного из налетов было потеряно последнее средство связи с подразделениями и штабом главкома – бомба уничтожила радиостанцию.

Наконец, стала очевидной необходимость решительного броска к своим. «В одной из хат Кирпонос собрал руководящий состав, оказавшийся в Городище. Генерал Тупиков доложил обстановку. Враг обступает со всех сторон. По южному берегу реки Удай, у устья которой мы находимся, немцы укрепляют оборону фронтом на север; восточный берег реки Многа занимают танковые и моторизованные части Гудериана; к северу и северо-западу от нас все крупные населенные пункты тоже захвачены противником».

Решено было идти на прорыв, причем Баграмяну приказано было возглавить одну из групп прикрытия, взяв под свое начало роту НКВД. «…Построил свое войско. Сто пятьдесят молодцов – залюбуешься: бравые, подтянутые. Мне, пожалуй, повезло больше всех – в моем распоряжении был настоящий боеспособный отряд. Я взял с собой и большинство офицеров нашего оперативного отдела – образовал отделение управления».

Но внезапно Кирпонос вновь подозвал Баграмяна и сказал:

– Из Мелехи выступил крупный отряд фашистских мотоциклистов. Форсировав реку Многа, он сбил наши подразделения, занимавшие вот те высоты, и вот-вот может прорваться сюда. Немедленно разверните свой отряд и атакуйте противника. Ваша задача: овладеть грядой этих высот, захватить мост через реку и двигаться на Сенчу. Выполняйте!

Баграмян бросился к своему отряду, наскоро объяснил задачу и быстро повел их в атаку на восточные холмы. «Завидя нас, с земли поднимаются люди. Это бойцы подразделений, вытесненных с холмов противником. Обрадованные, они вливаются в наши цепи. Отряд растет как снежный ком. Слышу громкий крик:

– Товарищи, с нами генерал! Вперед!

Вот мы и на вершине холма. То, что не доделала пуля, довершают штык и приклад. Гитлеровцев полегло много… К счастью, фашисты не успели взорвать мост. Он в наших руках. Темно уже, но кругом пылают стога сена. Это прекрасный ориентир для наших главных сил. Но они что-то медлят…»

Какое-то время Баграмян еще ждал, собирая в свой отряд многочисленных окруженцев из разных подразделений. Но вот вернулся посланный для связи с командующим офицер, который доложил, что за авангардом никто не следует. Штабная колонна ушла в другом направлении. «Ничего не могу понять. Но нам приказано двигаться на Сенчу, и мы пойдем туда. Возможно, штаб фронта следует туда другой дорогой. Миновать Сенчу он не может: там мост через Сулу».

После нескольких суток опасного пути по тылам противника и ничейной земле возглавляемый Баграмяном сводный отряд благополучно добрался до своих. «В Гадяче мы пытались узнать о судьбе штабной колонны, с которой мы разминулись. Но никто ничего определенного сказать не мог». Судьба командующего и остальных стала известна Баграмяну только позднее, когда он встретился с собственным заместителем подполковником И. С. Глебовым и другими товарищами по штабу фронта. На вопрос, почему колонна штаба фронта замешкалась в Городищах и не последовала за передовым отрядом, Глебов с некоторым удивлением отозвался:

– А разве генерал Кирпонос не предупредил вас? Ведь он же рассчитывал демонстративной атакой вашего отряда в направлении Сенчи лишь отвлечь внимание противника. Колонна тем временем должна была двинуться на север и форсировать Многу у деревни Вороньки…

Далее Глебов рассказал, что начало было удачным. Колонна прошла вдоль правого берега Многи, были захвачены Вороньки, успешно проведена переправа. На рассвете 20 сентября окруженцы оказались у хутора Дрюковщина, что в 15 км на юго-запад от Лохвицы. Остановились на дневку в роще Шумейково. В колонне штаба фронта находились генерал-полковник М. П. Кирпонос, члены Военного совета фронта М. А. Бурмистенко, дивизионный комиссар Е. П. Рыков, генерал-майоры В. И. Тупиков, Д. М. Добыкин, А. И. Данилов, В. В. Панюхов, командующий 5-й армией генерал-майор М. И. Потапов, члены Военного совета этой армии дивизионный комиссар М. С. Никишев, бригадный комиссар Е. А. Кальченко, начальник штаба армии генерал-майор Д. С. Писаревский…

«Рощу рассекал овраг. Транспорт и люди рассредоточились по его кромке. Боевые машины заняли позиции на опушке. К сожалению, по-прежнему давала себя знать недостаточная организованность отряда. Оборону заняла лишь охрана Военного совета фронта, которую возглавлял подполковник Глебов, и охрана штаба 5-й армии во главе с майором Владимирским. Многие офицеры разбрелись по хатам хутора, чтобы умыться, раздобыть продуктов и немного отдохнуть».

Но немцы уже обнаружили место расположения штабной колонны. Вскоре и дозорные, и догнавшие колонну отставшие по пути солдаты докладывали об одном – со всех сторон идут танки, приближаются мотоциклисты и пехота. «Минут через двадцать враг атаковал рощу с трех сторон. Танки вели огонь из пушек и пулеметов, за ними шли автоматчики. В гром и треск вплетались редкие выстрелы наших пушек – их было мало, да и приходилось беречь каждый снаряд».

Командующий Кирпонос погиб в том бою – он был смертельно ранен во время минометного обстрела и через несколько минут скончался. Когда стемнело, генерал Тупиков повел людей на прорыв – шли молча, без выстрелов, практически сразу врукопашную. Прежде чем окружавшие злосчастную рощу немцы успели понять, что происходит, части наших людей удалось вырваться из кольца. Среди прорвавшихся был и подполковник Глебов, рассказавший об этом Баграмяну. Но многие погибли или в ту ночь, подобно генералу Тупикову, или в бою, продолжавшемся около рощи еще сутки.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации