Текст книги "Полководцы Второй мировой. Красная армия против вермахта"

8 января 1942 г. войска Калининского фронта под командованием И. С. Конева стали участвовать в Ржевской битве, которая включила в себя четыре наступательные операции против немецкой группы армий «Центр». Ржевская битва стала одной из самых кровопролитных и продолжительных битв Великой Отечественной войны, получив в народе названия «ржевской мясорубки», «прорвы». Ржевская битва завершилась только 31 марта 1943 г. Город Ржев был освобожден от немцев раньше – 3 марта. Первая, Ржевско-Вяземская операция 1942 г., продолжалась с 8 января по 31 марта и являлась продолжением советского контрнаступления под Москвой. С советской стороны в ней участвовали войска Западного и Калининского фронтов, из резерва Ставки ВГК был использован 4-й воздушно-десантный корпус. 22 января Ставка передала в состав Калининского фронта 3-ю и 4-ю ударные армии Северо-Западного фронта. Кроме того, активное участие в боевых действиях против врага приняли советские партизаны. Важно подчеркнуть, что, помимо местных жителей, ушедших в партизаны (в основном это были люди пожилые, не мобилизованные ранее в Красную армию или пятнадцати-шестнадцатилетние подростки и женщины), в лесах и деревнях скрывались сотни наших окруженцев, умевших держать оружие.

Основной задачей, которую советская власть (из-за линии фронта) поставила местным партизанам, – контроль за коммуникациями, в первую очередь – за железнодорожной линией Брянск – Вязьма. Днем 24 февраля 1942 г., после проведенной накануне ночью разведки, партизаны освободили станцию Вертехово, также подорвав железнодорожное полотно, соединявшее станции Вертехово и Угра. Уже через четыре дня немцы попытались восстановить железнодорожное сообщение, но на подходе к станции были обстреляны партизанами и были вынуждены отступить. В течение последующих дней партизаны успешно отбили еще несколько нападений.

Поставленная Ставкой задача – окружить, расчленить и уничтожить основные силы группы армий «Центр» в районе Ржев, Вязьма, Юхнов, Гжатск – не была выполнена. В ходе боев была окружена и разгромлена советская 33-я армия под командованием генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова и 11-й кавалерийский корпус под командованием полковника С. В. Соколова.

В ходе боев с 1 января по 30 марта 1942 г. группа армий «Центр» потеряла более 330 тыс. человек – почти половину личного состава. В ходе Ржевско-Вяземской операции огромные потери были и у Красной армии – 776 889 человек, из них безвозвратные – 272 320. Этой ценой удалось отбросить немецкие войска на западном направлении на 80—250 км, завершить освобождение Московской и Тульской областей и освободить от гитлеровской оккупации часть территорий Калининской и Смоленской областей. В результате наступления образовался Ржевско-Вяземский выступ. Позже войска Калининского фронта под командованием И. С. Конева потерпели поражение в Холм-Жирковской оборонительной операции.

30 июля 1942 г. войска Калининского фронта под командованием Конева и Западного фронта под командованием Жукова начали Ржевско-Сычевскую стратегическую наступательную операцию (операция «Марс»). Ее целью было уничтожение 9-й армии под командованием генерал-полковника В. Моделя, оборонявшейся на Ржевско-Вяземском выступе. 25 августа 1942 г. приказом Ставки Конев снова был назначен командующим войсками Западного фронта. После продолжительных кровавых боев в ходе этой операции 30-й армии удалось 27 сентября освободить Ржев. Но подошедшие немецкие резервы группы армий «Центр» выбили советские войска из города, и 1 октября сражение за Ржев закончилось. После неудачного февральского наступления войск Западного фронта (Жиздринская операция) Ставка приняла следующее решение:

Приказ Ставки ВГК № 0045

О смене командующего войсками и начальника штаба Западного фронта

27 февраля 1943 года

Освободить от должности командующего войсками Западного фронта генерал-полковника Конева И. С., как не справившегося с задачами руководства фронтом, направив его в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования.

Назначить командующим войсками Западного фронта генерал-полковника Соколовского В. Д., освободив его от должности начальника штаба фронта.

Прием и сдачу дел фронта закончить к 02.00 28 февраля 1943 г., после чего тов. Соколовскому вступить в командование войсками фронта.

Назначить начальником штаба Западного фронта генерал-лейтенанта Покровского А. П., освободив его от должности начальника оперативного отдела [штаба] того же фронта.

Ставка Верховного Главнокомандования И. Сталин

В июле 1943 г. И. С. Конев был назначен командующим войсками Степного фронта. В своих воспоминаниях «Записки командующего фронтом» он рассказывал, как это произошло: «Я хорошо помню, как перед выездом к новому месту назначения меня вызвали в Ставку. Верховный главнокомандующий И. В. Сталин в присутствии маршала Г. К. Жукова и членов Государственного Комитета Обороны сказал:

– Степной фронт должен сыграть важную роль в контрнаступлении. – И, обращаясь ко мне, продолжал: – Вы понимаете, товарищ Конев, какое назначение вы получаете в связи с обстановкой, которая складывается на южном направлении? Противник, видимо, создаст очень сильные группировки для того, чтобы срезать Курский выступ. Ваш фронт, расположившись за Центральным и Воронежским фронтами, должен быть в готовности: если прорвется противник, отразить его удары и не допустить развития прорыва в восточном направлении, как на орловском, так и на белгородском направлении. Поэтому полосу, занимаемую фронтом, надо хорошо подготовить в оборонительном отношении, а в тылу, по рекам Воронеж и Дон, подготовить государственный рубеж обороны».

Степной фронт был образован 10 июля 1943 г. из сил Степного военного округа на курском направлении. Его состав был определен следующей директивой:

Командующему Степным военным округом

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. С 24.00 9 июля переименовать Степной военный округ в Степной фронт.

2. Включить в состав Степного фронта 5-ю гвардейскую, 27-ю армию с 4-м гв. танковым корпусом, 53-ю армию с 1-м мех. корпусом, 47-ю армию с 3-м гв. мех. корпусом, 4-ю гв. армию с 3-м гв. танковым корпусом, 52-ю армию, 5-ю гвардейскую танковую армию, 3, 5, 7-й гвардейские кавалерийские корпуса, 5-ю воздушную армию, все части усиления и тыловые части и учреждения Степного военного округа.

3. Армии фронта развернуть согласно устным указаниям, данным Генеральным штабом.

4. Передвижение войск совершать только ночью.

5. Командный пункт Степного фронта с 12 июля иметь в районе Горяиново.

6. О ходе перегруппировки доносить ежедневно шифром.

Ставка Верховного Главнокомандования

И. Сталин

А. Антонов

Войска Степного фронта первоначально были развернуты в резерве за Центральным и Воронежским фронтами, именно на Курской дуге Коневу удалось проявить свой полководческий талант. В мемуарах он так описывает значение Степного фронта в этом сражении: «Как известно, в битве под Курском советские войска создали мощную, глубоко эшелонированную, хорошо организованную оборону с выгодным для нас соотношением сил сторон, поскольку мы готовились к преднамеренной обороне. И все же противнику удалось на обоянском направлении вклиниться в нашу оборону на глубину до 35 км. И лишь благодаря вводу в сражение двух армий Степного фронта – 5-й гвардейской танковой армии П. А. Ротмистрова и 5-й гвардейской армии А. С. Жадова – вражеское наступление было окончательно остановлено». 17 июля Степной фронт под командованием И. С. Конева перешел в наступление. В ходе кровопролитных боев (при участии войск Воронежского фронта) в течение шести дней наши войска оттеснили войска группы армий «Центр» к тем рубежам, которые они занимали перед началом сражения. 3 августа войска Степного фронта на белгородско-харьковском направлении перешли в решительное наступление. Через день воины 69-й и 7-й гвардейской армий освободили от немцев Белгород. Для проведения Харьковской операции Конев запросил у Ставки подкрепления (20 тыс. бойцов) и пополнения состава дивизий 53-й и 7-й гвардейской армий, ведших тяжелые бои; а также 200 танков Т-34 и 100 танков Т-70, тяжелых танков KB – 35, четыре полка самоходной артиллерии и две инженерные бригады. Наступление на Харьков развивалось успешно, но спустя годы Конев жаловался в своих мемуарах на то, что некоторые руководители советской Украины считали продвижение войск Степного фронта слишком неторопливым: «Не зная положения войск на фронте, но желая скорее увидеть Харьков свободным, некоторые представители УССР приезжали ко мне на КП и выражали неудовольствие нашим медленным наступлением. Каюсь, я не мог уделить им должного внимания, разъяснить все как следует, да и не имел права раскрывать оперативный план. Времени было в обрез. Я был поглощен руководством войсками». Несмотря на упорную оборону немецких войск и мастерство их генералов, советские войска, имеющие преимущество не только в живой силе, но и боевой технике, неудержимо двигались вперед. 53-я армия во взаимодействии с армией Ротмистрова начала охват Харьков с запада и юго-запада, а 7-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта М. С. Шумилова, следуя плану, наступала с севера на юг с линии Циркуны – Дергачи.

23 августа советские войска вошли в Харьков, который немцы, несмотря на суровый приказ Гитлера, так и не смогли удержать.

Конев в мемуарах так описывает свой доклад Сталину об этой победе: «Прежде чем докладывать И. В. Сталину о положении дел на фронте и об освобождении Харькова, как и обычно, я позвонил Поскребышеву. Он ответил:

– Товарищ Сталин отдыхает. Я его беспокоить не буду.

Тогда я решил звонить сам. На первые звонки ответа не последовало. Я потребовал от телефонистки:

– Звоните еще. За последствия отвечаю.

Наконец слышу знакомый хрипловатый голос.

– Слушаю…

– Докладываю, товарищ Сталин, войска Степного фронта сегодня освободили город Харьков.

Сталин не замедлил с ответом:

– Поздравляю. Салютовать будем по первому разряду».

26 августа 1943 г. Коневу было присвоено звание генерала армии. В конце августа – начале сентября, развивая успех, фронт развернул Полтавско-Кременчугскую наступательную операцию – первый этап битвы за Днепр. Окончательно потеряв после Курской битвы стратегическую инициативу, немецкие войска перешли к обороне. Гитлер, приказывая командующим фронтами и армиям не отступать ни на шаг, считал важнейшими оборонительными рубежами реки и поэтому придавал большое значение немецким линиям защиты на Днепре, считая их основой для неприступного так называемого «Восточного вала». Но поскольку возводили его за очень короткий срок, он не мог не иметь слабых мест. Точнее будет сказать, что «Восточный вал» не был одинаково укреплен на всем своем протяжении. При этом самые серьезные укрепления, возведенные немцами, были сконцентрированы в местах наиболее вероятной переправы советских войск: у Кременчуга и Никополя, а также в Запорожье. Кроме того, при отступлении части вермахта и СС неукоснительно выполняли приказ о «тактике выжженной земли», опустошая территории и уничтожая населенные пункты, чтобы затруднить продвижение Красной армии. Немецкие войска сопротивлялись ожесточенно, и, несмотря на преимущество в живой силе и технике, советским воинам приходилось с боем брать не только укрепления, но и хутора, где оставались вражеские арьергарды, целью которых было затормозить движение Красной армии на запад.

Высота маршала Конева

В состав Степного фронта входили 30 стрелковых, 2 механизированных, 2 танковых корпуса и 3 отдельные танковые бригады. Общая численность войск под командованием Конева составляла 336 тыс. человек. Им противостояли 1-я танковая и 8-я полевая армии вермахта, состоящие из двадцати дивизий (три из которых были танковыми). Немецкие войска по численности уступали советским в 2,1 раза.

23 сентября 1943 г. немецкие войска были выбиты из Полтавы – одного из мощных узлов германской обороны на Левобережной Украине. Остатки полтавской группировки немцев начали отход к переправам через Днепр в районе Кременчуга. Войска Степного фронта преследовали врага с целью 24–25 сентября захватить переправы на Днепре. Как отмечает в своих воспоминаниях Конев, «после освобождения Харькова вопрос о наступлении к Днепру и форсировании его в среднем течении встал перед войсками фронта вплотную как ближайшая задача. Не буду скрывать, что среднее течение Днепра я знал недостаточно хорошо. В общих чертах мне довелось познакомиться с этой большой водной преградой в 1935–1936 гг., когда я командовал 37-й дивизией Белорусского военного округа в городе Речице. Дивизия в случае войны должна была взаимодействовать с Днепровской военной флотилией в северном течении Днепра и по Припяти до Пинска. Теперь же этих знаний было недостаточно. Подробного военно-географического описания у нас в штабе фронта к тому времени, к сожалению, еще не было, но оно крайне требовалось. Я позвонил начальнику инженерных войск Красной армии М. П. Воробьеву, с которым был хорошо знаком еще по Западному фронту, и попросил, чтобы он срочно выслал мне все имеющиеся военно-географические описания Днепра. Затем задал ему вопрос: “В каком месте лучше переправляться через Днепр между Кременчугом и Днепропетровском?” И еще: “Когда Карл XII вместе с Мазепой бежали после разгрома под Полтавой, где они переправлялись через Днепр?” М. П. Воробьев мне ответил: “У Переволочной, что севернее Днепропетровска”. Я поблагодарил его за справку. Это место как раз находилось в полосе нашего фронта».

25 сентября 1943 г. войска Степного фронта вышли к Днепру. Для переправы были использованы как все штатные плавсредства, которых не хватило, так и подручные: рыбацкие лодки, импровизированные плоты из бревен, бочек, стволов деревьев и досок. Поэтому самой большой проблемой собственно переправы через Днепр были трудности при переправе тяжелой боевой техники, без которой захватившим плацдармы на другом берегу советским воинам было трудно противостоять натиску врага, атаковавшего их сразу после высадки и неоднократно – позже. На многих плацдармах частям Красной армии приходилось обороняться и расширять свои участки, используя стрелковое оружие, часто испытывая нехватку боеприпасов, продуктов питания и других видов снабжения. Немецкая авиация бомбила переправы, которые также обстреливались артиллерией. Поэтому советскому командованию нужен был оптимальный план переправы. Как Конев писал в своих мемуарах, «для форсирования Днепра 37-я армия сосредоточивалась на участке Дериевка, Мишурин Рог. Она была усилена тремя зенитно-артиллерийскими дивизиями, пушечной артиллерийской бригадой, двумя полками ПТО, тремя полками реактивных минометов, четырьмя понтонно-мостовыми батальонами. Оперативное построение армии было намечено в два эшелона. В первом находились 57-й стрелковый корпус (92, 62 и 110-я гвардейские стрелковые дивизии) и 89-я гвардейская Харьковская стрелковая дивизия, во втором – 82-й стрелковый корпус. Дивизии первого эшелона должны были стремительно выйти к Днепру, с ходу форсировать его и захватить плацдарм. В каждой дивизии первого эшелона были созданы передовые отряды в составе стрелкового батальона, артдивизиона, двух батарей истребительно-противотанковой артиллерии, взвода или роты саперов. Постановка боевых задач войскам, организация подхода к реке, план форсирования, меры боевого обеспечения и управления – все было разработано и выполнено обстоятельно, заранее. Войска двигались быстро, и уже в ночь на 27 сентября передовые отряды 62-й и 92-й гвардейских дивизий были у реки. Не имея переправочных средств, они начали на берегу собирать подручные материалы для форсирования реки. 37-я армия пришла из резерва и имела только 16 малых надувных лодок, 10 плавательных костюмов и 5 лодок А-3. Позднее от фронта армия получила для переправы артиллерии, танков и другой тяжелой техники: 2 механизированных понтонно-мостовых батальона, 2 парка Н2П и парк “В”, инженерно-саперную бригаду РГК, парк А-3 и 48 деревянных лодок. Правда, из-за того, что дороги были забиты тыловыми частями и учреждениями, переправочные средства несколько отстали и задержали форсирование артиллерии и танков 37-й армии.

В ночь на 28 сентября 92-я и 62-я гвардейские дивизии начали форсирование Днепра. Форсирование реки 92-й гвардейской стрелковой дивизией проходило неудачно. Противник обнаружил понтоны и открыл по ним плотный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь. Из-за сильного огня противника форсирование было прекращено. 62-я гвардейская дивизия под командованием Героя Советского Союза полковника И. Н. Мошляка организованно и внезапно на понтонах Н2П и лодках А-3 в эту же ночь переправила передовой отряд и захватила один из островов в районе пристани Мишурин Рог. Вслед за первым эшелоном началось форсирование остальных частей дивизии. Когда противник обнаружил форсирование, артиллерия 62-й дивизии, будучи организованной и подготовленной, открыла огонь по артиллерийско-минометным позициям врага, обеспечивая переправу частей дивизии.

К 8 час. 28 сентября в полосе 62-й гвардейской дивизии на правом берегу Днепра было захвачено два плацдарма. Из них один 2 км по фронту и 1 км в глубину. В течение дня продолжалась переправа главных сил этой дивизии. Несмотря на трудности форсирования, которое происходило днем под воздействием вражеской авиации и артиллерии, войска продолжали переправляться на правый берег Днепра, используя различные подручные средства и просто вплавь, и с ходу вступали в бой. Солдаты проявляли находчивость и подлинный героизм. Форсирование, однако, проходило медленно. Здесь-то и сказались недостаток переправочных средств, опаздывавших с прибытием, и неорганизованное, слабое управление со стороны некоторых командиров.

Несмотря на все трудности и упорное сопротивление противника, главные силы 57-го стрелкового корпуса 29–30 сентября переправились на правый берег реки. В ходе напряженных и ожесточенных боев они соединили отдельные плацдармы в один общий плацдарм оперативного значения. В последующем там были сосредоточены войска для наступления. С прибытием переправочных средств были созданы все условия для переброски через Днепр основных сил 37-й армии. 7-я гвардейская армия в течение 29 сентября расширила плацдарм в районе Домоткани до 20 км по фронту и до 8 км в глубину.

С 29 сентября по 10 октября на плацдармах 37-й и 7-й гвардейской армий разгорелись жаркие бои. Немцы сосредоточили против этих армий группировку в составе четырех танковых дивизий (6, 9, 23-й и СС “Мертвая голова”) и моторизованной дивизии “Великая Германия”. Противник непрерывно переходил в контратаки танками, пытаясь сбросить наши войска в Днепр. Превосходство в танках и авиации на плацдарме было на стороне противника. Напряженные бои показывали, что противник стремился во что бы то ни стало удержать опорные пункты, примыкавшие к Днепру и разъединявшие войска 37-й и 7-й гвардейской армий…» Как отметил в своих мемуарах И. С. Конев, «гитлеровцы ухватились за Днепр как за якорь спасения. Фашистские генералы считали, что, используя естественную мощную водную преграду и созданные на ней укрепления, они не допустят форсирования Днепра Красной армией. “Скорее Днепр потечет обратно, – заявил после падения Харькова Гитлер, – нежели русские преодолеют его” – эту мощную водную преграду 700–900 м ширины, правый берег которой представляет цепь непрерывных дотов, природную неприступную крепость». Но вскоре выяснилось, что «Восточный вал», который Гитлер считал неприступным, пал под натиском советских войск.

16 октября Ставка ВГК издала приказ о переименовании Степного фонта во 2-й Украинский фронт. Его войска в октябре – декабре провели Пятихатскую и Знаменскую операции и, разгромив вражеские части, к 20 декабря вышли на подступы к Кировограду и Кривому Рогу.

Одной из самых эффективных операций, осуществленных под руководством И. С. Конева, стала Корсунь-Шевченковская операция, проведенная в январе – феврале 1944 г. и получившая в военной истории название «Сталинград на Днепре». В этой операции участвовали войска 1-го и 2-го Украинских фронтов, разгромившие корсунь-шевченковскую группировку противника, состоящую из 7-го и 11-го армейских корпусов из состава 1-й танковой армии и 42-го армейского и 47-го танкового корпусов из 8-й полевой армии группы армий «Юг».

Советская Ставка планировала нанести войсками двух фронтов встречные удары под основание выступа и соединиться в районе городов Шпола, Звенигородка.

Как писал маршал И. Х. Баграмян в своей книге «Великого народа сыновья», в главе, посвященной И. С. Коневу, «операцию готовили и осуществляли в сложнейших условиях необычно ранней весны и связанной с ней распутицы. Ивану Степановичу предстояло сосредоточить две общевойсковые, танковую и воздушную армии и немало средств усиления. Срок же на подготовку удара был отведен минимальный – всего пять суток. Ненастье почти полностью исключало возможность широко применять авиацию. Вдобавок раскисли грунтовые аэродромы.

Характерно, что Иван Степанович не жаловался на распутицу, он стремился превратить ее в свою союзницу. Во-первых, полагал он, Манштейн (в то время – командующий группой армий “Юг”. – А. Г.) наверняка будет надеяться на передышку по случаю скверной сверх всякой меры погоды. Значит, необходимо форсировать подготовку к операции и вести ее в строжайшей скрытности: все перегруппировки совершать ночью, строго регулируя движение по скрупулезно определенным маршрутам и точному графику, оборудовать ложные районы сосредоточения танков и артиллерии, ложные огневые позиции, имитировать передвижение войск и техники на пассивных участках фронта. Во-вторых, Конев был убежден, что советские солдаты именно в самых неблагоприятных условиях проявят воинскую предприимчивость, инициативу, боевое творчество и боеспособность их будет выше, чем у врага, которого необычные условия всегда выбивали из колеи».

В окружение попало около 80 тыс. немецких солдат и офицеров, а также техника. Один из лучших вражеских полководцев, фельдмаршал Э. Манштейн, прилагал энергичные усилия, чтобы освободить окруженные войска из «котла», для чего был нанесен сильный танковый удар по позициям 27-й армии 1-го Украинского фронта генерала Н. Ф. Ватутина. Возникла реальная угроза прорыва немецких войск, и Конев, чтобы предотвратить это, принял решение перебросить 5-ю танковую армию на стык с соседом и даже частично в его полосу действий. После этого, в ночь на 12 февраля, на командном пункте 2-го Украинского фронта раздался звонок Сталина. Встревоженный Верховный главнокомандующий сообщил, что, по сведениям Ставки, окруженная группировка прорвала фронт 27-й армии и уходит на соединение к своим. На вопрос Сталина: «Вы знаете обстановку у вашего соседа?» – Конев ответил следующее: «Не беспокойтесь, товарищ Сталин. Окруженный противник не уйдет… Для обеспечения стыка с 1-м Украинским фронтом и чтобы загнать противника обратно в “котел”, в этот район выдвинуты 5-я гвардейская танковая армия Ротмистрова и 5-й гвардейский кавкорпус Селиванова». Выслушав Конева, Верховный главнокомандующий одобрил его инициативу и возложил на него общее руководство всеми войсками на внутреннем фронте окружения, привлекавшимися для уничтожения противника.

Конев в своих воспоминаниях приводит телеграмму Сталина, адресованную Жукову:

Прорыв корсуньской группировки противника из района Стеблев в направлении Шандеровка произошел потому, что:

слабая по своему составу 27-я армия не была своевременно усилена;

не было принято решительных мер к выполнению моих указаний об уничтожении в первую очередь Стеблевского выступа противника, откуда вероятнее всего можно было ожидать попыток его прорыва…

Сил и средств на левом крыле 1-го Украинского фронта и на правом крыле 2-го Украинского фронта достаточно, чтобы ликвидировать прорыв противника и уничтожить корсуньскую его группировку.

12 февраля 1944 года

16 часов 45 минут

И. Сталин

Антонов

В описании нюансов этого момента есть две версии – как Жукова, так и самого Конева: «В своих воспоминаниях маршал Г. К. Жуков не совсем точно осветил этот вопрос. Вспоминая свой телефонный разговор с Верховным Главнокомандующим, он пишет: “И. В. Сталин сказал: «Конев предлагает передать ему руководство войсками по ликвидации корсунь-шевченковской группы противника, а руководство войсками на внешнем фронте сосредоточить в руках Ватутина»”. Каждый поймет, что в такой сложной обстановке напрашиваться самому на переподчинение войск, не зная досконально обстановки на участке соседа, вряд ли целесообразно. В действительности Сталин 12 февраля 1944 г. по ВЧ, возлагая на меня ответственность за ликвидацию окруженной группировки, сам настаивал на подчинении мне 27-й армии 1-го Украинского фронта. Я же, изложив свои мотивы, настойчиво отказывался от этого».

После пяти дней ожесточенных боев окруженные немецкие войска были разгромлены, почти 20 тыс. солдат и офицеров попали в плен. Больше трети из окруженных было уничтожено, захвачена почти вся вражеская техника, что немаловажно – в результате этой победы были созданы условия для полного освобождения Правобережной Украины. 20 февраля 1944 г. И. С. Коневу было присвоено звание Маршала Советского Союза.