Текст книги "Полководцы Второй мировой. Красная армия против вермахта"

Танковое сражение юго-западнее Витебска разворачивалось с 6 по 10 июля 1941 г. между немецкими 2-й и 3-й танковыми группами 4-й танковой армии группы армий «Центр» и двумя советскими механизированными корпусами 20-й армии Западного фронта.

15 июля 7-я танковая дивизия 3-й танковой группы Гота вышла на Московское шоссе в районе Ярцево, а 29-я моторизованная дивизия 2-й танковой группы Гудериана, наступавшая со стороны Копысь, ворвалась в Смоленск. Таким образом, Витебск стал дном нового «котла».

Утром 13 июля Гот сообщил адъютанту Гитлера, посетившему его штаб: «За первые три недели боев войска 3-й танковой группы понесли большие потери, которые, однако, меньше потерь войск, действовавших на Западном фронте. Так, потери 19-й танковой и 14-й моторизованной дивизий в общей сложности составляют только 163 офицера и 3422 унтер-офицера и солдата. Тем не менее физическое напряжение личного состава, вызванное сильной жарой, пылью, плохими условиями расквартирования и недостатком сна, значительнее, чем на Западе. Кроме того, моральный дух личного состава подавлен огромной территорией и пустынностью страны, а также плохим состоянием дорог и мостов, не позволяющим использовать всех возможностей подвижных соединений. Значительное влияние на состояние морального духа личного состава оказывает также упорное сопротивление противника, который неожиданно появляется повсюду и ожесточенно обороняется».

Гот еще говорил, что его люди чувствуют свое превосходство над противником, и отмечал, что у русских ощущается недостаток хорошего управления войсками. Но при этом уже отмечал: «Упорство русского солдата объясняется не только его страхом перед комиссаром, оно находит свое обоснование и в его мировоззрении. Для него эта война носит характер отечественной войны».

И тут фон Браухич в очередной раз озадачил Гота, сломав его планы наступать в направлении на Торопец или Ярцево, двигаясь к Москве. Командующий сухопутными силами во время доклада Гитлеру сообщил о своем намерении направить 3-ю танковую группу на помощь южному крылу группы армий «Север». Фюрер это решение одобрил: «Главное заключается не в наступлении на Москву и вообще не в захвате территории, а в уничтожении живой силы». Для вящего разнообразия в ситуацию вмешался командующий группой армий «Центр» фон Бок, который позвонил начальнику Генерального штаба Гальдеру, настаивая, что идти теперь надо все-таки прямо на Москву, а под Великими Луками никакой значимый результат достигнут не будет.

Оказалось, что окружение частей Красной армии под Смоленском не обеспечило 3-й танковой группе свободы маневра в восточном направлении, как это произошло под Минском. Гот объяснял это так: «Под Минском со стороны русских не предпринималось сколько-нибудь серьезных попыток оказать окруженным дивизиям помощь извне; русские ограничились тем, что создали новый рубеж сопротивления в нескольких сотнях километров восточное Минска, за Днепром и Западной Двиной. Иначе было под Смоленском. Наши передовые части, продвигавшиеся на восток, уже под Ярцевом и на реке Вопь натолкнулись на сопротивление сосредоточившихся остатков частей противника, избежавших окружения; вскоре противник, подтянув свежие силы, предпринял ряд ожесточенных атак с целью восстановления связи с окруженными войсками».

Итог первого месяца войны в интерпретации Гота выглядел совсем неутешительно для наступающей стороны: «В середине июля на всем северном участке Восточного фронта инициатива перешла на сторону противника… Если в центре разгром находившихся в Белоруссии войск противника удался неожиданно быстро и полно, то на других направлениях успехи были не столь велики. Например, не удалось отбросить на юг противника, действовавшего южнее Припяти и западнее Днепра. Попытка сбросить прибалтийскую группировку в море также не увенчалась успехом. Таким образом, оба фланга группы армий “Центр” при продвижении на Москву подверглись опасности оказаться под ударами, на юге эта опасность уже давала о себе знать…»

Гитлер, по словам Гота, совершенно замучивший командующих своим «мелочным вмешательством» и привычкой «характеризовать неизбежные неудачи на фронте злонамеренными действиями отдельных командиров», вдруг спохватился, что ситуация развивается как в Первой мировой, что чревато стабилизацией линии фронта и затяжными позиционными боями. Об этом фюрер и объявил 5 августа фон Браухичу. И Готу была срочно поставлена задача – выбить советские войска с занимаемых ими позиций, дабы обеспечить движение вперед: «3-я танковая группа должна овладеть Валдайской возвышенностью и тем самым увлечь за собой войска левого крыла группы армий “Центр”. Дальнейшее ее продвижение на восток в качестве флангового прикрытия группы армий “Север” запрещается, однако она должна стоять там, готовая для прыжка в направлении на Москву вдоль Волги».

Гот, который, как и Гудериан, только-только начал отводить отдельные дивизии для отдыха и доукомплектования, доложил, что 3-я танковая группа будет готова не раньше 20 августа. «Оба командующих просили о замене полностью вышедших из строя танков новыми машинами. Гитлер отклонил их просьбу, мотивируя свой отказ тем, что угроза высадки десантов не позволяет отводить танковые соединения с Запада. Он пообещал передать обеим танковым группам 400 моторов, но этого было недостаточно. О своих дальнейших планах Гитлер выразился неопределенно». А 15 августа последовало распоряжение «группе армий “Центр” дальнейшее наступление на Москву прекратить. Из состава 3-й танковой группы немедленно передать группе армий “Север” один танковый корпус (одну танковую и две моторизованные дивизии), так как наступление там грозит захлебнуться». По мнению Гота, проблемы не были столь значительными, но пришлось подчиниться. А чехарда перегруппировок продолжалась: «Несколько недель спустя 41-й танковый корпус, до этого успешно наступавший на Ленинград, вынужден был остановиться и отойти в момент, когда он находился в непосредственной близости от города. Его передали 3-й танковой группе для участия в наступлении на Москву, которое все же решили провести в начале октября. Было просто немыслимо создать себе правильную картину происходящего и как-то разобраться в этом непрерывном движении».

При этом район, определенный для наступления группе Гота, оказался, по его мнению, категорически не подходящим для использования танков вообще: «Непрерывные дожди, превратившие глинистую почву Валдайской возвышенности в болото, сделали богатую лесами и озерами, но не имеющую развитой сети дорог холмистую местность явно непригодной для использования на ней моторизованных соединений. Таким образом, в сравнении с тяжелыми потерями в людях и технике, которые понес корпус, оперативная выгода нового подчинения была незначительной. Валдайская возвышенность осталась в руках противника».

Зато Готу довелось успешно поучаствовать в операции, стоившей Красной армии жестокого поражения и серьезных потерь под Вязьмой. Особенностью «Вяземского котла» Гот называет его целенаправленное формирование в отличие от других «котлов», возникавших почти спонтанно в ходе наступления. «Прорыв был осуществлен с неожиданной легкостью 2 октября, при сухой погоде. 8-й авиационный корпус вновь оказал наземным войскам эффективную поддержку. Сопротивление противника на участке прорыва танков было менее упорным, чем мы ожидали. Танковые части 56-го танкового корпуса быстро прорвались через лесистый район вдоль реки Вопь, на полпути между Новоселками и Холмом. Упорные бои развернулись юго-западнее Холма. Сюда с юга подошла танковая бригада русских, которая сражалась не на жизнь, а на смерть. Эти бои задержали форсирование Днепра. На 4 октября 6-я и 7-я танковые дивизии прорвались по уцелевшим мостам на восточный берег, подавили сопротивление противника и повернули на Вязьму. 6 октября 7-я танковая дивизия вышла на автостраду и оказалась в тылу противника, слишком поздно начавшего отход на восточный берег Днепра. 7 октября 10-я танковая дивизия 4-й танковой группы соединилась в районе Вязьмы с левофланговым полком 7-й танковой дивизии. К этому времени 56-й танковый корпус создал уже сплошной фронт окружения на участке от Вязьмы до Днепра (восточнее Холма). Ожесточенные ночные атаки противника, пытавшегося прорваться на этом участке на восток, успеха не имели…»

14 октября 3-я танковая группа захватила Калинин. И на этом везение кончилось. «Дождь лил днем и ночью, дождь шел непрерывно, вперемежку со снегом. Дороги размокли, и движение приостановилось. Недостаток боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия определял тактическую и оперативную обстановку последующих трех недель». О катастрофе под Москвой Гот предпочитал впоследствии не вспоминать, сославшись на то, что она подробно описана в трудах других мемуаристов. Но полностью от ее анализа он не удержался: «Нам хотелось бы высказать свое мнение лишь по одному вопросу, который напрашивается в заключение: имело ли немецкое командование основание после завершения сражений под Брянском и Вязьмой рассчитывать на успешное продолжение операций по окружению Москвы в середине октября? Мы должны ответить на этот вопрос отрицательно».

Среди причин такого ответа Гот называет, конечно же, ужасы русского межсезонья, не говоря уже о зиме, огромные расстояния, плохие дороги и собственных бестолковых интендантов…

Генерал-полковник Г. Гот за работой с генерал-фельдмаршалом Э. Манштейном, 21 июня 1943 года

«Но даже если отбросить трудности времени года, военная обстановка сложилась к тому времени не столь благоприятная, как это казалось. 2-я танковая группа после участия в крупнейшей по своим масштабам битве под Киевом, не имея возможности привести в порядок боевую технику, выбивалась из последних сил. Вызывало сомнение, сможет ли она решить свою задачу – овладеть Тулой… 3-й и 4-й танковым группам, имевшим задачу блокировать Москву с севера, предстояло еще преодолеть канал Москва – Волга и Волжское водохранилище юго-восточнее Калинина; 4-я танковая группа натолкнулась под Можайском на первые переброшенные с Дальнего Востока подкрепления. 3-я танковая группа из-за недостатка горючего растянулась между Вязьмой и Калинином, застряла на этом участке, ввязалась под Калинином в тяжелые бои и уже тогда испытывала недостаток в боеприпасах. Крупные по численности боеспособные силы противника, сосредоточенные на левом берегу Волги северо-западнее Ржева, нависли над ее флангом…»

В дальнейшем Гот участвовал во Второй Харьковской битве, был среди тех, кому предполагалось прорвать кольцо окружения под Сталинградом. Но вызволить армию Паулюса ему не удалось, а одна из дивизий армии Гота попала в «Сталинградский котел» и была уничтожена. А через полгода после боев на Курской дуге, где 4-я танковая армия под командованием Гота участвовала в знаменитой битве под Прохоровкой, инициатива была утеряна вермахтом окончательно. После отступления немецких войск с Украины и потери Киева Гитлер отправил Гота в отставку.

8 мая 1945 г. Гот был арестован американцами, а в октябре 1948 г. приговорен Нюрнбергским трибуналом к 15 годам тюрьмы: будучи командиром 17-й армии, он призывал своих подчиненных способствовать силовому решению «еврейского вопроса». На свободу вышел в апреле 1954 года.

Скончался Герман Гот 25 января 1971 г. в Госларе.

Эвальд фон Клейст. Единственный немецкий фельдмаршал, умерший в советском плену

Эвальд фон Клейст появился на свет 8 августа 1881 г. в Браунфельс-на-Лане, Гессен. Выходец из аристократического прусского рода, в котором было много офицеров. Отец Эвальда, фон Клейст Гуго, доктор философии, был директором гимназии в городе Аурих. Эвальд учился в гимназии, затем в военном училище, в девятнадцать лет поступил фанен-юнкером в 3-й артиллерийский полк. Через несколько месяцев получил звание лейтенанта. В 1904 г. Клейст назначен на должность адъютанта батальона. В 1909 г. окончил кавалерийское училище в Ганновере, в 1912 г. – Военную академию. В 1910 г. Клейсту было присвоено звание обер-лейтенанта. В декабре 1911 г. стал офицером 10-го гусарского полка. Был произведен в ротмистры, назначен на должность командира эскадрона 1-го гусарского полка.

С первых дней Первой мировой войны сражался на Восточном фронте, отличился в битве под Танненбергом – крупном сражении между русской и германской армиями в ходе Восточно-Прусской операции. Тогда германские войска под командованием Пауля фон Гинденбурга и Эриха Людендорфа нанесли поражение 2-й армии под командованием генерала А. В. Самсонова. 4 октября 1914 г. Клейст был награжден Железным крестом 2-го класса. Спустя три месяца был отмечен Железным крестом 1-го класса. В октябре 1915 г. переведен в штаб дивизии, затем – в штаб корпуса. В январе 1917 г. назначен начальником оперативного отдела штаба гвардейской кавалерийской дивизии.

По собственным словам Клейста, он участвовал в боях с русскими войсками в Восточной Пруссии, в Польше и в Белоруссии, и во время переговоров о Брест-Литовском мире осенью 1917 г. дивизия, в которой он служил, была отозвана в Германию, где Клейст находился до весны 1918 г., а затем был направлен во Францию, где в должности офицера Генерального штаба служил при штабе 225-й дивизии. Был произведен в капитаны. В сентябре 1918 г. назначен начальником оперативного отдела штаба 7-го армейского корпуса. Клейст также был награжден баварским орденом «За военные заслуги» 4-класса, Гамбургским Ганзейским крестом и австро-венгерским крестом «За военные заслуги» 3-го класса, а затем – Почетным крестом ветерана войны.

После поражения Германии и подписания Версальского договора армия была несколько раз сокращена, но Клейста в числе лучших офицеров оставили служить в рейхсвере. С 1920 г. он нес службу в кавалерии, а через три года Клейст был переведен преподавателем в Ганноверское кавалерийское училище. В 1927 г. Клейст был назначен начальником штаба 2-й кавалерийской дивизии, располагавшейся в Бреслау, а через несколько месяцев – начальником штаба 3-й пехотной дивизии. В октябре 1929 г. Клейсту присвоено звание полковника. В 1931 г. он получил повышение – стал командиром 9-го пехотного полка, базирующегося в Потсдаме. Через несколько месяцев занял должность командира 2-й кавалерийской дивизии, сменив на этом посту одного из известных германских генералов – Герда фон Рундштедта. Клейсту присвоили звание генерал-майора, а в октябре 1933 г. – звание генерал-лейтенанта. В 1933–1935 гг. Клейст занимал штабные и командные должности в 8-м военном округе (Бреслау). Одновременно командовал 8-м армейским корпусом и 8-м военным округом. В августе 1936 г. Клейсту было присвоено звание генерала кавалерии.

В 1938 г. в Третьем рейхе разразился скандал, вызванный делом Фрича – Бломберга. Генерал-фельдмаршал и военный министр Вернер фон Бломберг, шестидесятилетний вдовец, 12 января 1938 г. женился на никому не известной стенографистке Еве Грун из управления снабжения. В роли свидетелей выступили Адольф Гитлер и его заместитель Герман Геринг.

Позже выяснилось, что фотографии новоявленной фрау Бломберг хранятся в картотеке полиции нравов. Бломберг был вынужден подать в отставку. Фрич, являвшийся главнокомандующим сухопутными войсками, обвиненный в тайном пороке и тщетно требовавший разбирательства, последовал за Бломбергом.

В результате произошло изменение формы командования немецкими вооруженными силами, Гитлер стал Верховным главнокомандующим вермахта. Многих немецких офицеров, в первую очередь монархически настроенных и не одобрявших (тайно или явно) нацизм, уволили из армии. Провели и «чистку» германского генералитета, и монархист (по убеждениям) Клейст 4 февраля 1938 г. был отправлен в отставку. По его собственным словам, в это время он жил в своем имении, находившемся в Нижней Силезии, в 7 км от города Бреслау. Клейст был снова призван на военную службу перед самым началом Второй мировой войны – в августе 1939 г. его назначили командиром 22-го армейского моторизированного корпуса, 26 августа 1939 г. сформированного в 12-м военном округе. В сентябре 1939 г. корпус под командованием Клейста в составе 14-й армии генерала В. Листа успешно участвовал в боевых операциях на юге Польши, захватил нефтедобывающий район под Львовом. За Польскую кампанию Клейст был награжден 17 сентября 1939 г. Пряжкой к Железному кресту 2-го класса и спустя десять дней – Пряжкой к Железному кресту 1-го класса.

В марте 1940 г. 22-й корпус был переименован в танковую группу «Клейст», включен в состав группы армий «А» и перебазирован на Запад. Группа Клейста де-факто являлась одной из первых танковых армий (в ее состав входили пять танковых дивизий из десяти, имевшихся на тот момент у Третьего рейха) наряду с танковой группой «Гот». Войска под командованием Клейста отличились во время Французской кампании, участвуя в боях на Сомме, в Бордо. Танковая группа Клейста, реализуя план, разработанный Эрихом фон Манштейном, сумела преодолеть труднопроходимые Арденские горы, прорвала англо-французский фронт на реке Маас и совершила стремительный танковый обходной маневр, ставший неожиданностью для противника. 22 мая 1940 г. части танковой группы «Клейст» заняли Булонь. На следующий день немецкими войсками был занят порт Кале.

Передовые немецкие части оказались в 16 км от Дюнкерка. В результате англо-французские войска оказались прижаты к берегу Ла-Манша. Танковая группа под командованием Клейста завершила образование “Дюнкеркского котла”. Дюнкерк оказался последним французским портом, через который разгромленные английские и французские части могли эвакуироваться в Британию. Именно тогда произошло так называемое «Чудо под Дюнкерком» – 24 мая 1940 г. немецкие войска по личному приказу А. Гитлера («не приближаться к Дюнкерку ближе чем на 10 км» и не использовать против блокированной группировки танки) на двое суток прекратили свое наступление. Получившие передышку союзники начали операцию «Динамо» – часть бельгийских и французских войск и большая часть уцелевшей на континенте английской армии были вывезены на британских кораблях через Дюнкерк. На английскую землю вступило 337 тыс. англичан и их союзников. Но немцам досталась почти вся английская и французская артиллерия и бронетехника, а также 2472 артиллерийских орудия, почти 65 тыс. автомашин, 20 тыс. мотоциклов, 68 тыс. тонн боеприпасов, 8 тыс. пулеметов и около 90 тыс. винтовок.

За разгром англо-французских войск Клейст был награжден Рыцарским крестом Железного креста (№ 15), высшим орденом Третьего рейха. О том, что случилось дальше, сам Клейст свидетельствовал на допросе в апреле 1949 г. в Москве так: «…после занятия Дюнкерка моя группа была расчленена на три танковые группы: группу генерала пехоты Хота, группу Клейста и группу генерала танковых войск Гудериана, которые двинулись в глубь Франции.

Группа Клейста под моим командованием двинулась на юго-восток, пройдя левее Парижа, повернула на юго-запад и в конце июня 1940 г. достигла франко-испанской границы, заняв город Биарриц.

К этому времени война с Францией была закончена, и я со своим штабом, который опять получил свое прежнее название, то есть 22-й корпусной штаб, выехал в г. Суасси близ Парижа, где до ноября 1940 г. ожидал нового назначения…

В ноябре 1940 г. мой штаб был отозван в Дрезден, где был переименован в штаб 1-й группы, и получил задание инспектировать все находившиеся в Германии вновь созданные моторизованные дивизии…»

16 ноября 1940 г. танковая группа Клейста стала официально именоваться 1-й танковой группой. В апреле 1941 г. она была направлена в Югославию и Грецию. 7 апреля входившие в состав 1-й танковой группы части 11-й танковой дивизии захватили город Ниш и двинулись на Белград, стараясь первыми войти в югославскую столицу, но их опередили солдаты из мотоциклетной разведывательной роты моторизованной дивизии СС «Рейх», которые и приняли капитуляцию города.

Эвальд фон Клейст, 1940 год

Спустя годы, 17 августа 1951 г., находясь в плену в Москве и отвечая на вопросы следователя, бывший фельдмаршал Клейст так рассказывал о событиях, предшествовавших началу Великой Отечественной войны: «За несколько дней до нападения Германии на Советский Союз я получил от фельдмаршала Рундштедта письменный приказ, в котором говорилось, что в скором времени в определенный день и час войска 6-й и 17-й немецких армий перейдут советскую границу и прорвут линию советской обороны.

По этому приказу я был обязан принять на себя командование группировкой танковых войск, состоявшей из 3-го и 14-го танковых корпусов и танкового корпуса «Кемпф», и в прорвавшийся фронт русской обороны вклиниться в глубь советской территории для отражения контратаки русских танковых соединений и уничтожения их. Выполняя этот приказ, я 23 или 24 июня 1941 г. вторгся на советскую территорию с указанными выше танковыми соединениями и двигался в направлении Дубно и Ровно, не занимая самих городов…»