Текст книги "Передружба. Второй шанс"

– Лисецкая, я выкину к чертям твой ноутбук. Хватит смотреть ужасы ночью, – бубнит Ася.

– Прости, – шепчу я, шаря руками по одеялу в поисках выпрыгнувших из ушей наушников.

– «Скорая» не нужна?

– Нет, все в порядке.

– Хорошо.

Ася отворачивается к стене, и уже через пару секунд я слышу ее ровное глубокое дыхание. Сворачиваю вкладку с фильмом и открываю социальную сеть. Кто там решил постучаться ко мне в два часа ночи, еще и в такой момент? Если это Маруся, которая снова поссорилась с Вадиком, то я им обоим уши надеру. Смотрю на новое сообщение и только с третьего раза разбираю ник. У кого-то явно проблемы с фантазией. Ну или с родственниками. Открываю диалог, чтобы отправить в далекое путешествие этого ночного писателя, и натыкаюсь на длинный текст.

Глоссариус Неведомый: «Доброй ночи, прекрасная незнакомка. Ты сегодня так быстро сбежала из «Тайной комнаты», что мы даже не успели пообщаться. Как насчет исправить это упущение? *подмигивающий смайлик*»

Приторность и банальность обращения мгновенно отталкивают, но фраза «Не успели пообщаться» смягчает настрой. Неужели это Егор? Больше я ни с кем не знакомилась. Закусываю нижнюю губу и набираю ответное сообщение.

Богдана: «У меня были причины поскорее уйти оттуда, слишком много животных. *смайлик, закатывающий глаза*».

Глоссариус Неведомый: «Ты не любишь животных? *смеющийся смайлик*»

Богдана: «Только если они хорошо воспитаны или в наморднике».

Глоссариус Неведомый: «А как же рыбки? Им тоже нужен намордник?»

Богдана: «У меня была рыбка, которая сожрала всех соседей по аквариуму за одну ночь. Так что да, иногда и рыбкам не помешает намордник».

Глоссариус Неведомый: «Интересно. *улыбочка* Тогда как насчет кошек и собак? Говорят, о человеке можно очень многое сказать, узнав, кто он – кошатник или собачник».

Богдана: «Точно не кошатница. У меня аллергия на усатых-полосатых, а вот собак люблю».

Глоссариус Неведомый: «У тебя есть собака?»

Богдана: «Есть, дома у родителей. Смесь бульдога и божьей коровки. Зовут Редиска».

Глоссариус Неведомый: «Забавное имя. *улыбочка* Ты придумала?»

Богдана: «Решили на семейном совете. А кто у нас ты? Кошатник или собачник?»

Глоссариус Неведомый: «Мне больше нравятся дикие животные. Лисы, например. *подмигивающий смайлик*»

Богдана: «Какой ненавязчивый подкат…»

Глоссариус Неведомый: «Не сработало?»

Богдана: «Не-а».

Глоссариус Неведомый: «Дай мне еще один шанс. *смайлик-ангелочек*»

Богдана: «У тебя есть еще две попытки. *смайлик в черных очках*»

Глоссариус Неведомый: «Крутышка, да? Ну ладно, я согласен попытать удачу. *улыбочка*»

Серия сериала так и остается недосмотренной, переписка захватывает меня. Не задаю прямых вопросов о личности собеседника, ведь уже разгадала ее в два счета, просто общаюсь с Егором, поймав волну легкого флирта. Доходит до того, что мы начинаем мериться чувством юмора, перебрасываясь любимыми мемами. Победителя нет, только мурчащий в горле смех и напряженные от улыбки щеки. Кажется, мы с ним понимаем друг друга – это огромный плюс. Время отсчитывает минуты и часы. Столбик переписки растет с сумасшедшей скоростью.

Глоссариус Неведомый: «Кажется, скоро можно будет желать доброго утра. Ты там как? Держишься или уже спишь и я общаюсь с твоим астральным телом?»

Богдана: «Ты общаешься с последней бодрствующей извилиной моего головного мозга. Нужно ложиться спать».

Глоссариус Неведомый: «Тогда желаю тебе сладких снов. *умиротворенный смайлик* Было очень приятно поболтать. Надеюсь, твоя извилина расскажет остальным, что я хороший парень, и завтра, точнее сегодня, когда я напишу, ты мне ответишь.*улыбочка*»

Богдана: «Ничего не могу обещать. *смайлик с хитрой улыбочкой* Спокойного утреннего и дневного сна. *спящий смайлик*»

Глоссариус Неведомый: «Вот так, значит? Махнула хвостом и сбежала?»

Богдана: «А чего ты ждал от Лисы?»

Глоссариус Неведомый: «Я хорошо разбираюсь в охоте, тебе не уйти. Засыпай, Лисичка. Еще раз сладких снов. *подмигивающий смайлик*»

Перечитав первые две фразы еще пару раз, закрываю крышку ноутбука и убираю его под кровать. Напор Егора немного пугает, а с другой стороны – будоражит. За мной уже давно никто не ухаживал, очень давно. Ася говорит, у меня на лбу написано: «Не подходи, я нервная и вредная злючка, которая съест ложкой твой мозг и запьет теплой кровью». Но это неправда. Если быть уж совсем честной, не всегда правда.

Нельзя нравиться всем, точно так же, как и ты не можешь любить или ненавидеть каждого. Люди разные и вызывают многогранный спектр чувств – от любви к безразличию и дальше к ненависти, а между ними есть еще тысячи вариантов и полутонов, которые и делают нас людьми. Переменчивыми и странными, непонятными для одних и идеальными для других. Мы не роботы, невозможно запрограммировать себя или стереть нежелательный код из сердца и души. Мы живем в непостоянстве и должны соответствовать этому хаосу.

Веки мягко опускаются вниз, темнота поглощает, а трепещущая в груди радость успокаивает уставшее сознание. Может быть, я снова окажусь в прекрасном море под названием Любовь? Было бы здорово. Единственное, на что я надеюсь, что в этот раз моя лодка будет крепче, чем в предыдущий, и сможет выдержать все штормы, которых, увы, не избежать.

Слышу сквозь сон топот и возню, звук наливающейся воды и стук железной ложки о керамические края кружки. С трудом разлепляю глаза, Ася сидит на кровати по-турецки. Она либо зла, либо расстроена. Не могу до конца понять, ожидая окончания загрузки системы распознавания лиц.

– Доброе утро, – хриплю я.

– Уже три часа дня, – сурово резюмирует Ася.

– Тогда добрый день.

– Не такой уж и добрый, – бросает она и подносит кружку к губам. – Ай! Черт! Горячо! Да что же это такое? Что я сделала Вселенной? Почему она меня так ненавидит?!

Уже и без каких-либо систем ясно – все очень плохо. Только вот что могло случиться за то время, пока я спала?

– Ася, в чем дело?

– Вот скажи, что со мной не так? Я страшная, да? Как крокодил?

Сон как рукой снимает.

– С чего ты это взяла?!

– А с того, что у меня после Костика никого не было. Даже намека на симпатию, а прошло уже семь… нет, восемь месяцев! Я точно страшная. Он мне так и сказал, что я, кроме него, больше никому не буду нужна.

Приплыли. Единственное страшное здесь – это состояние моей подруги. Нужна срочная реабилитация. Скорая сладкая помощь.

– Одевайся! – командую я, вскакивая на ноги. – Живо!

– Вот что ты кричишь на меня? Тебе-то я что сделала? – тихо произносит Ася и опускает голову.

Каждый месяц одно и то же. У Воробьевой есть одна маленькая особенность, она тридцать дней копит все негативные эмоции и мысли, а на тридцать первый выливает их водопадом слез.

– Ась… – ласково улыбаюсь я, – тебе нужно проветриться. Смотри какое солнышко на улице. Давай мы сейчас соберемся и пойдем есть твои любимые пончики?

– Ты хочешь, чтобы я была не просто страшная, как крокодил, а еще и жирная, как бегемо-о-от? – завывает она.

Тяжелый случай. Наверное, самый худший из всех, что я видела, после ее расставания с Костиком. К слову, он был тем еще козлом, и она правильно сделала, что бросила его первая. Забираюсь на кровать подруги и заглядываю в покрасневшие от слез глаза:

– Что тебя на самом деле так расстроило?

– Сон…

Серьезно? Собираюсь посмеяться над этой глупостью, но вспоминаю недавние события и встречу с Котом, и мне уже не смешно.

– И что приснилось?

Ася прячет нос в чашке, и я аккуратно касаюсь ее плеча:

– Расскажи, и мы подумаем над этим вместе. Сны ведь всего лишь игра нашего подсознания. Может быть, получится понять, что на самом деле тебя тревожит.

– Мне снился Тема… – Она запрокидывает голову и упирается в стену. – Он был такой красивый, с цветами и в блестящих туфлях. Я шла к нему навстречу, а потом он… Как начал ржать! Король коней бы позавидовал! Он уронил букет, схватился за живот и смеялся, пока вокруг не появились змеи. Они оплели Артема со всех сторон и начали душить. Я пыталась прорваться, чтобы спасти его, но не смогла, и он стал целовать их. Представляешь?! Взасос! А после посмотрел на меня с дикой улыбкой и сказал…

Ася замолкает, и я легонько сжимаю ее плечо, прикусив щеку изнутри, чтобы не встать в один ряд с Темой и королем коней.

– Он сказал, что не встречается с крокодилами! Змеи так громко шипели, что я уже больше ничего не слышала. Я посмотрела на свои руки, а они были зелеными и с перепонками между пальцев! Попробовала дотронуться до лица, а там была огромная вытянутая пасть. Пасть, Бо! С клыками и холодной липкой кожей!

– Жесть… – сдавленно отвечаю я, – даже в моих сериалах не показывают таких ужасов.

– Можешь написать в кинокомпанию и подкинуть им новый сюжет.

– Так и сделаю. Попросим миллиард рублей и поедем в Африку, чтобы контролировать съемки. Поцелуи со змеями и девочка-крокодил… – прикусываю язык, осознав, что шутки могут быть не к месту.

– А что? Звучит, – усмехается Ася, опуская голову.

Ее улыбка сквозь слезы добирается до души в считаные секунды. Все это глупости, но ее боль и обида настоящие, и не важно, сон это или реальность.

– Ась, ты совсем не похожа ни на крокодила, ни тем более на бегемота. Это просто дурацкий сон.

– А еще в гороскопе для Дев написано, что все наши желания сбудутся совсем не так, как мы хотим.

Толкование снов и гороскопы? Все признаки безответной влюбленности налицо.

– Главное, что сбудутся. Разве нет?

– Получается, что нам с Темой не быть вместе? – печально спрашивает подруга.

Мне хотелось бы сказать ей то, что поможет и успокоит. Соврать и посыпать ложь цветными сладкими бусинками, но я говорю правду:

– Я не знаю.

Ася понимающе кивает и смотрит в чашку с такой скорбью, словно там утонул маленький оракул, который знал ответы на все вопросы.

– Ты там про пончики говорила… Если уж я крокодил, то парочка мне уже точно не повредит.

Гуляем с Асей по парку недалеко от университета. Прохожие, укутанные в шарфы, спешат по делам, пончики перевариваются в желудке.

– Я дурочка, да? – спрашивает Ася, пиная окаменевшие снежки по дорожке.

– Нет, ты не дурочка, – повторяю в сотый раз. – Ась, ты умная и замечательная, но бывают вещи, которые нам неподвластны. Нужно просто идти дальше, не оглядываясь.

– Но если тебе кто-то по-настоящему нравится, как от него отвернуться?

– Если это насчет Темы, то ты хоронишь себя раньше времени. Вы ведь только начали нормально общаться.

– Все становится понятно уже в первые пять минут, Бо. Симпатия либо есть, либо ее нет. Вся эта чепуха про завоевания – миф.

– Иногда ты не в силах разглядеть человека сразу.

– Ты мастер успокаивания, конечно, но я уже потеряла надежду. Он мог бы написать мне, да хотя бы в друзья добавить…

– Ась, я устрою вам еще одну встречу, но придется немного подождать. Ну или не придется… – медленно заканчиваю я.

На соседней дорожке замечаю парочку. Парень стоит у большого сугроба, ссутулившись и засунув руки в карманы, а рядом с ним на краю скамейки сидит девушка с королевской осанкой и что-то эмоционально объясняет. Тема поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Хватает секунды, чтобы понять: друг в большой беде. Лариса не змея, конечно, но крыса еще та…

Глава 6
Богдана

Тема умный парень и может сам во всем разобраться, но я знаю, как тяжело бывает с назойливыми бывшими, поэтому все-таки решаю рискнуть. В конце концов, если ему не нужна помощь, я пойму это, и все будет выглядеть так, словно мы просто подошли поздороваться.

– Что ты делаешь? – тихо спрашивает Ася, шагая следом.

– Спасаю друга.

– А что делать мне?

– Посмотрим по ситуации.

Натягиваю на лицо приветливую улыбку, заметив недовольный взгляд Ларисы. Она никогда меня не любила, стандартная женская ревность и жадность. Я могу ее понять, но сейчас не до этого. Она ведь уже не девушка Темы, а его бывшая, к тому же изменница. Жалеть ее нет никакого желания. Можно признать свои ошибки, попросить прощения, но это совсем не значит, что люди, которых ты обидел, обязаны тебя простить. Иногда это бывает невозможно. Слишком больно. Слишком глубока рана. Развожу руки в стороны и останавливаюсь перед скамейкой:

– Привет! Вот так встреча!

Тема подходит ко мне, крепко обнимает, прижимаясь щекой к щеке, и шепчет:

– Рыжая, как же я рад вас видеть.

Значит, помощь все-таки нужна. После меня приходит очередь Аси, Тема заключает ее в нежные объятия и держит на несколько секунд дольше, чем меня. Кажется, я уловила суть нашего плана, только бы Ася в обморок не хлопнулась. Тема целует ее в висок, а после касается губами кончика носа.

– Привет, солнышко, – говорит он и широко улыбается, глядя в ее ошарашенные глаза.

– Артем! – гневно восклицает Лариса. – У нас вообще-то серьезный разговор! Почему я должна наблюдать, как ты обнимаешься с какими-то?..

– С кем? – грубо обрывает Тема и поворачивается, все еще обнимая Асю одной рукой за плечи. – С моей лучшей подругой и моей девушкой? Твое разрешение мне для этого не нужно.

Лариса пробегает оценочным сканером по Асе и усмехается:

– С твоей кем?

– У тебя раньше не было проблем со слухом, – спокойно отвечает Тема.

Ася становится белее свежевыпавшего снега на ярком солнце. В любой другой день с любым другим человеком она отыграла бы этот спектакль так, что ей бы вручили сотню «Оскаров», но сегодня… Ее подавленное и нервное состояние может выйти нам всем боком.

– Это твоя новая девушка? Не смеши меня, Артем, – звонко хохочет Лариса. – Думаешь, я поверю? Отпускай своих маленьких подружек и продолжим разговор.

– Меня не интересует твое мнение, и доказывать тебе что-то я не собираюсь. Хочешь продолжить разговор? Продолжим. Мне нечего скрывать ни от Богданы, ни от Аси. Я уже сказал все, что хотел.

– Ты меня разочаровываешь. Променял меня на… это? На серую школьницу? Сколько ей? Пятнадцать? Тебя посадят, Фролов. Или вы с ней что, книжки читаете? И на сколько тебя хватит? Я же знаю, какой ты. Не дури, Тем. Вернись ко мне, и мы обо всем забудем. Начнем сначала. Ты ведь понимаешь, где я, а где…

Злость и буря ярости фокусируют зрение только на лице дряни, которая возомнила себя богиней. Не замечаю ничего вокруг, едва контролируя желание вцепиться ей в волосы.

– Мне уже двадцать, стерва! – кричит Ася и втирает горсть снега в голову соперницы с улыбкой сумасшедшего бьюти-гуру.

Когда она успела? Как вообще?.. Протяжный визг сотрясает рядом стоящие деревья и пугает стаю черных ворон, заставляя их разом взмыть вверх, чтобы убраться подальше от женских разборок. Лариса вскакивает на ноги и выбрасывает вперед обе руки. Тема, к счастью, успевает схватить и оттащить назад Асю, прежде чем длинные фиолетовые ногти Ларисы доберутся до ее лица. Выскакиваю и становлюсь между Ларисой и Асей в смирительной рубашке марки «Артем Фролов».

– Уйди с дороги! – кричит Лариса и трясет головой, пытаясь избавиться от холодных мокрых комочков, сползающих по ее темным волосам.

– Тебе было необходимо охладить голову, Лара, – произношу я, не двигаясь с места. – К тридцати годам уже следует научиться следить за своим языком.

– Мне двадцать пять!

– Да? Фигово выглядишь, значит.

– Вы, малолетки, совсем оборзели! Артем!

– Думаю, разговор окончен, – ровно отвечает он, но я слышу в его голосе волны зарождающегося смеха.

– Я ведь люблю тебя! – достает последний козырь королева крыс. – Ты же знаешь, что люблю!

– А еще знаю, что не только меня. Идем, Бо, мы ведь в кафе собирались.

Делаю несколько осторожных шагов назад, не сводя глаз с угрозы. Кто знает, что еще Лариса выкинет? Обиженная девушка – худшее несчастье. В такие моменты отключаются все чувства, кроме жажды мести. В темных глазах Ларисы танцуют адские языки пламени. Она резко приседает и сгребает в ладони заледеневший снег.

– Бежим! – кричу я и срываюсь с места. – Нас атакуют! Берегите головы!

Несемся втроем через полянку в сторону дороги. В спину летят снаряды, а из горла вырывается бешеный смех.

– Ненавижу! Ненавижу вас всех! – вопит Лариса.

Добираемся до проезжей части, оставив опасность далеко позади, и одновременно сгибаемся пополам, упираясь руками в колени. Тихое истеричное хихиканье просачивается сквозь хрипы и одышку.

– А я тебе говорила, что она больная, – замечаю я, выпрямляясь.

Тема оглядывается, и от веселья не остается и следа:

– Я думал, мы сможем расстаться по-человечески.

– Для этого нужно быть человеком!

– Все так глупо вышло, – вздыхает он.

– Мне жаль, – тихо произносит Ася, – я не хотела.

– Ты что? – оживает Тема, возвращая улыбку на лицо. – Это лучшее, что я видел в своей жизни. Спасибо, девчонки! Я вам теперь обязан, сделаю все, что пожелаете. Может, начнем с горячего кофе? Здесь недалеко есть местечко, где делают отличный ореховый латте. Я знаком с бариста, он может добавить нам кое-что и покрепче.

В ушах воет сирена, оповещающая о новой гениальной идее.

– Я… мне… – умоляю мозг работать на полную, чтобы сделать все красиво. – У меня есть дела. Нужно подготовиться к семинару по «Международному бизнесу». Ась, ты ведь все уже сделала, да? А я, как всегда, оставила задание на последний момент. Идите без меня.

Ася превращается в ледяную статую, а вот Тему мои слова ничуть не смущают. Он опускает руку на плечо подруги и наклоняется, заглядывая ей в лицо:

– Ась, ты ведь не против прогуляться со мной? Перед тобой я должен извиниться в первую очередь. Лара хотела задеть меня, а не тебя. Так некрасиво получилось, позволь загладить вину.

Ася безостановочно хлопает ресницами и молчит. Кажется, в ее личной программе случился сбой. Ну же, Ася, приди в себя! Может быть, все не так, как было в мечтах, но это шанс. И как же твой глупый гороскоп оказался прав. Она трет кулаками ненакрашенные глаза, а после вымученно опускает голову:

– Я не особо готова к походу в кафе.

– Шутишь? Ты прекрасно выглядишь! – включается дамский угодник Артемий. – Это я не как твой фиктивный парень говорю, а как настоящий.

Подвисаем все трое. Сморозил так сморозил. Дать бы ему в ухо как следует. Он же сейчас ее точно до обморока доведет.

– То есть… ну как обычный парень. Не твой. Не то чтобы я не хотел бы им быть, просто… Черт! Еще большая фигня выходит! Короче, вы меня поняли.

Ася закатывается мягким смехом. Встречаюсь с ней взглядом и мысленно посылаю наставление: «Дерзай!», на что она мне едва заметно подмигивает.

– Ладно, Артем, я согласна на кофе. Разберемся в тепле, сможешь ли ты стать моим настоящим парнем или нет.

Тема с облегчением улыбается:

– А что? Думаешь, это невозможно?

– Как знать… – кокетливо пожимает плечами Ася.

Кажется, мне пора ретироваться. Я и Вселенная сделали что могли.

Возвращаюсь в общежитие и, скинув верхнюю одежду, заваливаюсь в кровать. Мир спасен, крыса Лариса обезврежена. Герою положен крепкий и безмятежный сон, чтобы набраться сил для новых подвигов, но стоит закрыть глаза, как я уношусь в размышления о недавней ситуации. Откуда в Ларисе столько дерзости? Она предала, изменила и после этого с такой уверенностью пришла к Теме, но не для того, чтобы извиниться, а чтобы нагло заставить простить.

Под подушкой вибрирует телефон. Еще раз, и еще. Кто бы это ни был, он точно не страдает от скромности. Достаю мобильный и довольно улыбаюсь.

Глоссариус Неведомый: «Привет, Лисичка! *улыбочка* Ты уже проснулась?»

Глоссариус Неведомый: «*ссылка на видео*»

Глоссариус Неведомый: «*картинка с изображением сонного лисенка с чашкой кофе*»

Богдана: «Привет. Уже да…»

Глоссариус Неведомый: «Я тебя разбудил?»

Богдана: «Нет, эта почетная честь досталась другому».

Глоссариус Неведомый: «Другому парню?»

Богдана: «Другому человеку. Меня разбудила соседка по комнате».

Глоссариус Неведомый: «Я уже начал нервничать. *смайлик-чертенок*»

Богдана: «Попей чай с ромашкой. Говорят, помогает».

Глоссариус Неведомый: «Я предпочитаю чай с валерьянкой, но спасибо за совет. *улыбочка* У меня такое чувство, что ты чем-то расстроена или раздражена. Я прав?»

Богдана: «Отчасти».

Глоссариус Неведомый: «Не хочешь поделиться? Я хороший слушатель».

А собственно, почему нет? Я не стану называть имен, и Егор даже не поймет, о ком речь. Зато я смогу узнать его мнение на этот счет. Какие у него принципы, и есть ли они вообще.

Богдана: «Сегодня я наблюдала ситуацию, когда человек, предавший другого, требовал прощения так, будто это что-то само собой разумеющееся, будто после такого можно общаться, как прежде».

Глоссариус Неведомый: «Предательство какого рода? В чем соль?»

Богдана: «А какая разница? Предательство есть предательство».

Глоссариус Неведомый: «Говоришь как знаток».

Богдана: «Каждого когда-то предавали, так что все мы по-своему знатоки».

Глоссариус Неведомый: «И тебя тоже?»

Богдана: «Конечно. А тебя разве нет?»

Глоссариус Неведомый: «Сложно сказать… Скорее да, чем нет, но я не зацикливаюсь на этом. Какой смысл? Этот груз только тянет вниз, а лучше стремиться к вершине».

Богдана: «Ты их прощал?»

Глоссариус Неведомый: «Если извинялись и я видел, что это искренне, то да. Ошибок не совершает только мертвый».

Богдана: «Ошибки – это что-то непреднамеренное, то, что невозможно контролировать, а предательство – это выбор».

Глоссариус Неведомый: «Да ты настоящий философ, Лисичка. Я восхищен. *восторженный смайлик*»

Не обращаю внимания на комплимент, потому что меня волнует совсем другое.

Богдана: «А ты предавал?»

Богдан

Запах свежесваренного кофе щекочет нос и бодрит разум, а тишина в пустом клубе помогает сфокусироваться на мыслях. Я хотел лишь немного поболтать с Бо в спокойной обстановке, а сам загнал себя в тупик, задав слишком много ненужных вопросов. Смотрю на ее последнее сообщение и понимаю: это провал. Что я должен ей ответить? Правду? Что предал дорогого мне человека, предал ее? Говоря о предательстве в ее жизни, Богдана наверняка имеет в виду меня.

Я все осознал еще в день выпускного, когда приехал в «Чайку» вместе с Оксаной. Не сразу, а через пару часов, когда мысли прояснились, но я уже не знал, как все исправить. Понимал, что поздно, что Богдана теперь и на метр меня к себе не подпустит. Есть ли у меня хоть какое-то оправдание? Нет. Его нет! Я творил, что хотел. Пытался влезть везде, куда только можно, быть со всеми, а остался ни с кем. Один. Раздавленный пацан, в мозгах которого была такая каша, что можно было бы накормить армию зомби.

Бо ломала меня своей правильностью, рядом с ней я чувствовал себя ущербным и недалеким. У нее на все имелось мнение, куча принципов и океан доброты. И я тонул. Не мог дышать, понимая, что не такой, как она. Я знал, что мои выходки ей не нравятся, но не хотел останавливаться. Быть круче, лучше, сильнее, безбашеннее, бесстрашнее. Мне хотелось всего и сразу. Хотелось быть кем-то, но я сам до конца не понимал, кем именно. Все попробовать, все испытать. Нарушать правила, жить на острие. Глупая малолетская фигня. С Лисенком я был Котом, но, отходя от нее всего лишь на шаг, превращался в пустоголового Кошика, который любой ценой желал увидеть восхищение во взглядах сверстников и старшаков. Я заплатил за мнимую популярность доверием любимой девочки, рассчитывая, что она простит, но она до сих пор не простила. И все ее размышления говорят, что этого никогда не случится. Без вариантов.

Так где я настоящий? Рядом с Бо или за пределами ее видимости? Ответ прост: это один и тот же человек, просто разделенный надвое. Богдана не приняла бы вторую часть меня, ей нужна была лишь удобная половина, поэтому ее я и показывал. До определенного момента…

Экран на телефоне гаснет, а я все еще думаю над ответом. Может, просто остаться для нее другом по переписке? Или вовсе прекратить общение, чтобы не мучить себя надеждой? Пока мы болтали ночью, я словно вернулся назад. Туда, где еще ничего не изменилось и я еще не совершил столько ошибок, в наш маленький иллюзорный мирок, в котором тепло и пахнет домашним уютом. Только какой смысл жить, притворяясь? Рубить себя на части, оставляя лишь те, которые угодны кому-то? В чем я виноват, так это в том, что не позволил Бо узнать меня полностью, не дал увидеть себя целиком. Скорее всего тогда бы все закончилось еще до выпускного – и это было бы правильно, честно по отношению к нам обоим. Хорошо, что сейчас у меня хватит мозгов не повторить эту же ошибку. Я, как и прежде, не идеален, но все-таки уже не тот глупый школьник. Больше мне незачем притворяться. Я знаю, кто я и чего хочу.

Глоссариус Неведомый: «Да».

Сообщение прочитано. Секунды превращаются в минуты, а ответа нет, и я понимаю почему. Бо по-прежнему делит мир на белое и черное, не замечая полутонов и красок. И если я предатель, значит, чистый черный. Кладу телефон на барную стойку и беру в руки бумажный стаканчик. Несколько глотков черного кофе бьют по мозгам, и я прикидываю список дел. Проверить почту и страницу мастерской, составить расписание на следующую неделю по заказам, привести в порядок арендованное помещение, промониторить ближайших конкурентов, заказать вывеску, продумать рекламу… Жужжащий звук вибрации ускоряет сердцебиение и выметает вон все мысли. Хватаю мобильник и вижу иконку «Новое сообщение».

Богдана Лисецкая: «И ты доволен своим выбором?»

Глоссариус Неведомый: «Нет, я жалею об этом».

Богдана Лисецкая: «А ты пытался все исправить?»

Глоссариус Неведомый: «Ты ведь сама сказала, что это невозможно».

Богдана Лисецкая: «Но тебе этого хотелось бы?»

Глоссариус Неведомый: «Да».

Глоссариус Неведомый: «Очень».

Богдана Лисецкая: «Тогда, может, стоит попробовать хотя бы поговорить с этим человеком, если есть возможность? Я, конечно, не могу обещать, что тебя простят, но если ты сожалеешь… Вдруг вам обоим станет легче».

Ох, Лисенок… Если бы ты только знала, о чем именно мы говорим, то запела бы совсем по-другому. Легко раздавать советы и быть правильной, если это не касается тебя лично.

Глоссариус Неведомый: «Спасибо за поддержку. Я обязательно подумаю об этом. *смайлик-улыбочка*»

Богдана Лисецкая: «Консультации платные, я пришлю тебе счет. *смайлик в черных очках*»

Глоссариус Неведомый: «Отдам натурой. *смайлик-чертик*»

Небольшая заминка. Похоже, Бо пытается подавить смущение. Дразнить ее так же весело, как и раньше. Улыбаюсь, ощущая нежное тепло, растекающееся по венам.

Богдана Лисецкая: «Только валюта, милый. *смайлик, закатывающий глаза*»

Глоссариус Неведомый: «*картинка: обнаженный парень, облепленный стодолларовыми купюрами* Такая?»

Богдана

Ася не входит в комнату, а вплывает. Закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной, крепко зажмурившись.

– Вижу, все прошло хорошо, – говорю я, опуская телефон.

– Даже лучше, – пропевает она и снимает пальто и сапоги.

– И это все, что я услышу?

– Тема офигенный!

Ася падает на кровать и кладет голову мне на колени. Ерошу ее волосы, глядя в счастливые глаза:

– Хвалебные оды Фролову я слышала и раньше, ты сама как?

– Я? Я отлично! Только теперь каждый раз перед выходом из общаги буду собираться, как на свидание, а то мало ли.

– Зачем? Тема уже увидел тебя естественную и не сбежал с дикими криками: «Крокодил! Крокодил!»

– И я не собираюсь ждать этого момента, – хмурится она.

– Ась, ты красивая даже без штукатурки.

– Ага, конечно!

– Конюшня!

Мобильник взрывается звуковым сигналом, открываю новое сообщение и тут же печатаю ответ.

– А чего ты так лыбишься? – спрашивает Ася и поднимается, чтобы сунуть свой любопытный нос в мой телефон. – Кто это тебе там написывает?

– Глоссариус Неведомый, – хмыкаю я, нажимая «Отправить».

– Кто-кто?

– Егор! С фейковой странички.

– Какой еще Егор?

– Кудрявый бармен из «Тайной комнаты».

– Серьезно?! Вот это да! И ты молчала?!

– Ты была не готова к этой информации.

– Зато теперь на все сто! Выкладывай давай, что у вас там? Он позвал тебя на свидание?

– Да, и предложение сделал. Уже даже имена детям придумали.

– Бо-о-о, – недовольно тянет Ася, – я же серьезно.

– Пока мы просто общаемся.

– А почему он с фейка?

– Не знаю, не спрашивала. Да и какая разница?

– А ты уверена, что это он?

Сомнение пробегает холодком вверх по рукам, но исчезает так же быстро, как и появляется.

– Вчера я познакомилась только с ним, кто еще это может быть?

– Не знаю! – Ася пожимает плечами. – Кто угодно. Там было человек сорок.

– Нет, это точно он. Я уверена.

– Как скажешь. Он вроде милый и работает в «Тайной комнате». Отличное комбо. Может быть, мы сходим туда на еще один концерт Гратиса? И Тему позовем! Устроим двойное свидание!

Ничего не отвечаю, потому что сейчас в этом нет никакого смысла. Ася под впечатлением от встречи с Фроловым, а значит, немного неадекватна. Погружаюсь в переписку, но через несколько минут приходится отложить телефон, потому что Ася стоит перед тумбочкой, в нижнем ящике которой хранит секретную сумку. Неужели все не так радужно, как выглядит?

– Что ты собираешься делать? – спокойно спрашиваю я, морально готовясь к схватке.

Ася прижимает квадратную прозрачную сумку к груди и пятится назад:

– Я уже все решила, Бо.

Встаю без резких движений, чтобы не спровоцировать побег.

– Ася, ты взяла с меня слово.

– И я возвращаю его тебе.

Она, пародируя краба, подбирается к двери. Мне ничего не остается, как кинуть в нее обездвиживающую бомбу:

– Ты полгода лечила волосы после смывки черного цвета!

– Бо, я выгляжу сейчас лет на пятнадцать, а с черными волосами хоть немного старше!

– Но ты не нравишься себе с черным цветом!

– Зато нравлюсь другим!

– Кто это сказал?! Костик?! Он идиот! А Лариса…

– Она права! Рядом с Темой должна быть…

– Кто?! Кукла?!

– Ты не понимаешь, – расстроенно качает головой Ася.

Перед глазами появляется воспоминание, как я сижу на кухне и рыдаю, умоляя маму перекрасить мне волосы. Это было в классе шестом, наверное, или седьмом. Меня достали смешки в школе, и я возненавидела свою внешность. Тогда казалось, нет ничего хуже, чем сравнения с Антошкой и обвинений в убийстве людей старшего поколения. Правда, я так и не сделала того, что хотела. Не потому, что мама не разрешила, она как раз-таки согласилась, но до самого главного так и не дошло. Она меня убедила.

«Бо, нет ничего лучше, чем быть собой. Быть уникальной и неповторимой. Помни, другой такой нет и никогда не будет. Ты уже прекрасна, но если хочешь что-то поменять, это должно быть твое решение. Только твое. Нужно делать это для себя, а не для того, чтобы кто-то по-новому на тебя взглянул».

Было трудно принять мамины слова, ведь иногда парочка чужих голосов звучит громче, чем хор близких и родных. Я никогда не считала себя уродиной, но легко поверила, что со мной что-то не так. Эта мысль не отскочила, как песчинка от стекла, а просочилась глубоко внутрь, но, в конце концов, я для себя кое-что решила. Если мне когда-нибудь захочется покрасить волосы, надеть цветные линзы, накачать губы или нарастить клыки, я сделаю это только потому, что сама так хочу, а не для того, чтобы получить чье-то одобрение.