Текст книги "Моя Песня"

Глава 36

/Деймос /

И отец, и Берт говорили, что иногда нужно отступить, чтобы одержать победу. Я никогда этого не понимал, считал постыдным проиграть бой. Всегда рвался вперед, разносил вдребезги любые препятствия, возникающие на пути. Бывали сложные ситуации, не впервые я один против превышающего числом врага. Но раньше я мог забыть обо всем, отвечал лишь за себя, а сейчас я был не один. У меня появилась Айлирана – супруга и любовь всей жизни.

Ее крик-призыв ворвался в затуманенное болью сознание, заставляя в момент очнуться, открыть глаза. Так странно ощущать вместо крыльев пустоту и боль. Для гармонтов это не просто одна из конечностей, как рука или нога. Через крылья проявляется наша внутренняя магия.

Лира кричала, звала. Ее сила лилась в меня, заставляла кипеть кровь в жилах. На алетерну Айлираны отзывалась моя собственная магия. Кожу обжигало, проклятая кровь кипела, закрывая раны. Альвы рухнули на землю, зажимая уши, не в состоянии выдержать призыва Лиры, выпустили веревки из рук. И лишь для меня этот крик был безвреден, наоборот, придавал силы. Пошатываясь, я поднялся на ноги. Голова кружилась от потери крови, раны ныли, туманя сознание. Лира замолкла, и альвы сразу начали подниматься.

Мысли роились в голове, пытаясь найти способ выдержать бой и победить. Но победить в этой ситуации невозможно. Я ранен, а врагов больше. Краем глаза я увидел внизу среди деревьев полоску лесной реки. Тогда и вспомнилась старая мудрость. Если вновь рвану в атаку, не спасу, ни себя, ни Лиру. Наверное, это было самое тяжелое решение в моей жизни. Оставить Айлирану в руках врага, чтобы выжить самому. Выжить и прийти за ней. Развернувшись, я вырвал веревки из еще слабых рук альв и бросился к обрыву. Прыгнул вперед, утянув за собой несколько врагов, попытавшихся меня остановить.

Ветер бил в лицо, трепал волосы. Гармонты не боятся высоты, наши дети начинают летать даже раньше, чем научатся твердо стоять на ногах. А сегодня я впервые столкнулся с ситуацией, когда высота может убить. Сегодня я прыгнул в неизвестность, как обычный человек. Но смерть в планы не входила. Когда на пути остался один враг, я обязан был выжить. Айлирана ждет меня, и нельзя ее подвести.

Крыльев нет, но магия гармонтов осталась. Огромных трудов стоило воссоздать каменную броню, повторяющую их очертания. Ветер ударил в них, приостанавливая падение и направляя меня в нужную сторону. Пара мгновений, пока каменная крошка рассыплется, но это уже много. И так несколько раз, попытка за попыткой, направляя себя к стремительно приближающейся реке. Пока я не влетел в кроны деревьев. Броня зацепилась за ветки, гася скорость падения.

Удар о воду оглушил, даже несмотря на то, что удалось снизить скорость. Холод и невесомость охватили тело, принося некоторое облегчение ранам. Несколько мгновений я плыл, не совсем осознавая, что происходит. А стоило вдохнуть, как в нос и рот попала вода. Тогда и очнулся, на чистом упрямстве и силе воли погреб наверх. На берег вылез уже ползком, почти не видя ничего перед глазами. Бой, потеря крови и использование магии без крыльев исчерпали меня.

Кажется, я потерял сознание. Потому что, когда открыл глаза, было уже темно. Я так и лежал на берегу реки. И только то, что кровь запеклась на ранах, спасло меня от смерти от кровопотери. А еще было невероятно холодно. Странное ощущение, ведь крылья никогда не давали замерзнуть. Приподнявшись, я размотал остатки веревок, вырвав несколько оставшихся крюков. Похоже, когда проявила силу проклятая кровь, она расплавила и металл, избавив меня от большинства крюков.

Первым делом нужно было согреться и обработать раны. А потом уже думать, как быстрее добраться до дворца и спасти мою Лиру. Погода стояла сухая, хвороста в лесу хватало. Довольно быстро удалось разжечь костер неподалеку от берега. Первый пункт в намеченном плане был выполнен. Я отогрелся, занялся ранами. Некоторые следовало бы зашить, но при мне была только легкая походная аптечка и бинты из изорванной рубашки. Даже не припомню, чтобы мне так серьезно доставалось. Больше крови я терял только, когда во время обучения мне рассекли ногу мечом, задев артерию. Кажется, тогда я залил кровью весь полигон.

Обработка ран, обустройство временного лагеря позволяли отвлечься. Не думать о том, что сейчас происходит с Лирой. Ранение Лиры – случайность. Ей не будут вредить. Но будут запугивать. И еще Доран… Надеюсь, мой знак действует, и он не сможет даже прикоснуться к Лире.

Долго размышлял о том, как добраться до дворца. Я был далеко в чаще леса. Даже до ближайшей дороги через нее день пути, если не больше. Слишком долго. Тогда и пришла почти сумасшедшая мысль. Но почему-то я не сомневался в том, что она возможна. Магия гармонтов со мной, и я еще не пробовал соединить ее с магией проклятой крови. Чтобы спасти Лиру, мне нужны крылья.

/Айлирана/

Не знаю, что мне дал лекарь, но заснула я быстро и проснулась отдохнувшей. Все еще чувствовала себя отстраненной. Наверное, действие успокоительного продолжалось. И лекарь оказался прав, слабость отступила. Я смогла самостоятельно подняться с кровати. Голова кружилась, но уже не так сильно. А вот рану все еще простреливало болью, я хромала на раненую ногу.

Наверное, стоило бы еще отлежаться, если бы у меня было время. Но пока я в одиночестве, нужно было начинать действовать. Доран мог найти способ снять знак Деймоса. Время работало против меня, поэтому уже стоило начать претворять план бегства в жизнь. Точнее, плана не было, ночью я лишь наметила направление действий. В первую очередь мне нужен союзник, мои глаза и уши во дворце. И он у меня уже есть, надо только его позвать. Взяв цветок, я закрылась в купальне.

Побочный эффект того зелья, которое дала Ниннет или результат действия успокоительных, только не сразу удалось призвать силу. Алетерна просыпалась словно нехотя. Но я была упряма. Все сидела на скамье, зажмурившись и прижав цветок Вири к груди, и тихо напевала. Напевала и звала свою силу, оживляя в памяти все те светлые моменты, что пережила с сестренкой. Настолько ушла в себя, что даже вздрогнула, когда услышала ее голос.

– Лира! – воскликнула она.

Взглянув на нее, я заплакала, хотя, казалось, слезы должны были давно закончиться. Моя дорогая Вири, все такая же улыбчивая, со смешными ямочками на щеках. Ее призрачная фигура испускала алый свет.

– Эта противная Ниннет обманула меня, – ругалась Вири, мельтеша вокруг меня и в ярости сжимая кулаки. – Я ей все-все показала. Она обещала спасти тебя, – Вири вдруг заплакала. – Это из-за меня, Лира. Из-за меня тебя смогли похитить. Из-за меня вы попали в ловушку. Я знаю, что гармонт плохой. Но он так рвался к тебе, защищал. Я не хотела, чтобы он умирал.

В груди защемило от боли потери. Так сильно, что перехватило дыхание. Действие успокоительных заканчивалось, и горе накрывало с силой приливной волны, угрожая утопить, лишить всех ориентиров. Положила ладонь на живот, напоминая себе, что частичка Деймоса со мной. Нашему общему ребенку нужна защита. Ему нужна здравомыслящая мать.

– Вири, успокойся, – попросила я, проведя ладонью над лицом сестренки. Жаль, я не могла ее коснуться, успокоить и найти утешение для себя в объятиях родного существа. – Того, что произошло уже не вернуть. Нам нужно думать о настоящем и будущем.

– Да-да, тебе нужно бежать, – закивала сестренка, всхлипывая.

– Не мне. Нам. Всем нам.

– Это как? – Айвирена перестала плакать, заинтересовавшись моими словами.

– Теперь мы знаем, что за цветы на Древе. Когда… Нет, если меня отведут к Древу, я попытаюсь напитать силой все цветы. Но в первую очередь тебя и маму. Вы должны будете помочь мне. Если удастся пробудить иллеми, вам нужно будет вывести их из дворца.

– А ты?

Мотнула головой, грустно улыбнувшись. Я не уверена даже в том, что меня отведут к Древу. Вся надежда на то, что Доран постарается сохранить видимость обыденной жизни королевы. Что захочет и дальше питать Древо моей силой. Я не вижу иных способов покинуть покои. А уж как сбежать, даже не представляю.

– Королева, – стук в дверь прервал наш разговор с Вири.

– Кто это? – шепотом спросила сестренка, спрятавшись за мою спину.

– Лекарь, – тоже шепотом ответила я. – Спрячься. Потихоньку огляди покои. Может, здесь затерялся тайный ход.

– Хорошо, – Вири медленно подплыла к одной из стен, сначала нырнула головой, чтобы оглядеться, а потом полностью скрылась из вида.

Я же, поправив одежду и лучше запахнув на себе халат, покинула купальню. Замерла в дверях, когда поняла, что лекарь не один. Доран сверлил меня испепеляющим взглядом голубых глаз. За ночь лекарь хорошо поработал. Ладони Дорана стягивали бинты. А покрасневшая заживающая кожа на его лице блестела от нанесенной лечебной мази. Рука альва метнулась к лицу, он разозлился из-за столь пристального разглядывания. В пару широких шагов он приблизился. Так стремительно и угрожающе, что еле преодолела порыв отступить. Он даже потянулся, намереваясь схватить меня за руку, но не рискнул. Плотно сжав челюсть, Доран прошипел:

– Что ж, Айлирана, сама расскажешь или будем выяснять, что ты вчера со мной сделала?!

Глава 37

/Айлирана/

– Я жду ответа, – рыкнул Доран, когда молчание затянулось.

Он напряженно сжимал кулаки, я нутром чувствовала, как сильно он желает схватить, встряхнуть, может, ударить. Но сдерживает себя. И дело даже не в страхе. Он не хочет калечить. Он меня не тронет, поняла я. Не ударит, не сможет изнасиловать, пока знак Демоса действует. А это означало, что я пусть и в относительной, но безопасности. Время не на моей стороне, остается постараться воспользоваться им с умом.

– А я должна отвечать? – заставила себя выпрямиться, вздернув подбородок.

– Ты должна слушаться, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Возможно, ты забыла о том, в каком положении находишься. Твои подопечные у нас. Лили и Кай очень расстроятся, узнав, что тебя не интересует их судьба.

– Лили и Кай не позволят меня принуждать и все понимают, – произнесла ровно, хотя внутренне дрожала. Но понимала, что стоит показать слабину, Доран почувствует большую власть. Пусть лучше думает, что мне на все плевать после смерти мужа.

Доран прищурился, глядя в мои глаза оценивающе. Злость отступала под действием здравого смысла.

– Можешь, что угодно говорить, но ты не позволишь им навредить, – слова звучали сухо, обжигали холодом, отчего мелкая дрожь пробежала по телу. – Не хочешь говорить, как обожгла меня, будем выяснять иначе, – он взмахом руки указал на лекаря. Тот с угрюмой гримасой на лице вытянул из кармана флакон с голубоватой жидкостью.

Вот теперь становилось страшно. Под препаратом я могу выдать Айвирену, свой план… О Древо, я могу рассказать о ребенке. И тогда его ничто не спасет.

– Я расскажу, – судорожно выдохнула, сжав дрожащими пальцами полы халата, чтобы раздвинуть их, а потом и расстегнуть пуговицы ворота сорочки.

– Что это? – скривился Доран, разглядывая знак на коже, нанесенный кровью Деймоса.

– Деймос начертал его, чтобы ни один мужчина, кроме него, не мог прикоснуться ко мне. И мне интересно, почему он все еще не потерял силу, если заклинатель погиб, – впилась взглядом в лицо Дорана. Хоть капельку сомнений, хоть что-нибудь, за что можно зацепиться надежде на чудо. Я не могу, я не хочу верить, что Деймоса больше нет.

Доран нахмурился, задумавшись об ответе. И мелькнул в голубых глазах страх, отчего сердце в груди забилось чаще, готовое вырваться наружу.

– Может, Деймос все еще жив, – хмыкнул он, возвращая привычное презрительное добродушие. – Лежит изломанный после падения с обрыва. Гармонты, знаешь ли, плохо летают без крыльев.

Дыхание застыло в глотке, комната подернулась пеленой. Огромных трудов стоило заставить себя вздохнуть, не отвернуться, подавить боль и тоску, заменив их злостью. Доран в очередной раз отнял у меня все. Но теперь я не слабая девчонка, которая может только бежать и плакать. Я вырвусь из его лап, спасу своего ребенка и добьюсь наказания. Не знаю как, не знаю какими средствами, но Доран получит по заслугам.

– Проверь этот знак, – приказал Доран, недовольно нахмурив брови. Кажется, ожидал иной реакции. Истерики, проклятий, представления, но не молчаливой ярости. – А ты, Айлирана, готовься. Тебя ждет встреча с Бертом. Если не получишь артефакт-ключ, то лишишься Лили. Торговаться я не намерен. Подведешь меня – вечером получишь ее голову, – он зло рассмеялся. – На золотом блюде, так и быть. Ты же королева.

Оставив меня трястись в бессильной ярости и страхе за подопечную, Доран ушел. Лекарь подошел ко мне, взял за руку и провел к кровати, помогая сесть.

– Не надо больше успокоительных, – взмахнула рукой, заметив, что он извлек из чемоданчика знакомый состав. – Я справлюсь без них.

Успокоительные подавляют алетерну, а она мне нужна. Не просто так Доран хочет получить артефакт-ключ. Не просто так привел меня во дворец. Если бы он желал только тело, то спрятал бы меня от окружающих. Ему нужны и мои способности. А это означало, что скоро меня приведут к Древу. И там начнет воплощаться в жизнь мой отчаянный план.

– Вам плохо, – покачала головой лекарь, коснувшись моего лба ладонью и направляя волну магии.

Плохо? Этого слова недостаточно, чтобы описать ту боль и тоску, что разрывают кровоточащее сердце. Кажется, меня уже нет, я осталась там, вместе с Деймосом на краю обрыва. А здесь находится пустая оболочка, которая живет и существует только ради тех, кого пытается защитить. Наш с Деймосом ребенок, Лили, Кай, иллеми. Ради них я задвигаю в дальний уголок души все свои переживания, ради них сражаюсь. И отчаянно верю, что борьба не пройдет напрасно, что этот кошмар закончится и наступит тот день, когда я вновь смогу искренне улыбнуться.

– Не понимаю, почему вы поддерживаете его? Если у гармонтов появится доказательство, они избавятся от Дорана.

– Вы же прекрасно понимаете, что Древо погибает. Все, что сейчас происходит – жалкая возня на пороге гибели. Но Доран утверждает, что может все изменить.

– И вы верите?

– А вы можете обещать, что способны что-то изменить?

– Нет, не могу, – опустила взгляд к лежащим на коленях ладоням. Мелькали моменты, когда я почти верила, что ничего не могу и ни на что не способна. Сомнений и страхов не избежать, главное, чтобы вера была сильнее их.

– А он обещает, что спасет этот мир. Иногда нужно поддержать зло для всеобщего блага.

– Как бы это благо не вылилось в еще большее зло. Доран не спаситель, он действует лишь в своих целях. Свою жизнь он пытается спасти.

– Главное, что он знает способ, – лекарь отвернулся к своему чемоданчику, чтобы смешать лечебный отвар.

Альв напоил меня отваром, обработал раны, вновь перебинтовал их, решив подольше подержать под лечебной мазью. Отвар отгонял бессилие, возвращал силы телу и ясность сознанию. Я уже сама привела себя в порядок. Доран заранее предупредил о встрече с возможным союзником, и я собиралась ею воспользоваться. Прежде я считала, что Берта тоже убили, но весть о том, что он жив, порадовала. Деймос доверял ему, а у меня и нет выбора. Тоже придется довериться.

Из покоев меня выводили под конвоем, который со стороны напоминал охрану королевы. Доран шагал рядом, ведя меня под руку. Он не забыл вновь упомянуть о приставленном к горлу Лили лезвию меча и теперь самодовольно улыбался. Хотя его улыбка могла быть связана с тем, что лекарь обещал избавить меня от знака, а Дорана от препятствия.

Слуги приостанавливались, глядя на меня и шепчась украдкой. Наверное, ходит множество слухов и догадок о том, что на самом деле произошло с Повелителем. Пока шли, я гадала про себя, где произойдет встреча с Бертом. В его кабинете, гарнизоне, отдельной гостиной? Но Берт решил всех опередить. Судя по мелькнувшей гримасе на лице Дорана, он не ожидал, что гармонт перехватит нас в коридоре королевского крыла. Берт по обыкновению был облачен в кожаный доспех. Светлые волосы растрепались, а под карими глазами пролегли темные круги. Его сопровождало еще трое гармонтов, что еще больше насторожило Дорана.

– Королева, – Берт коротко поклонился мне, проигнорировав Дорана. – Рад видеть вас в добром здравии.

– И я рада, что с вами все в порядке.

Доран сильнее сжал мою руку, вызвав мимолетную вспышку боли, предупреждая о том, чтобы я не говорила лишнего.

– Ты задерживаешь королеву, – Доран прибавил недовольства в голос.

– Прошу следовать за мной, – Берт жестом указал на дверь наших с Деймосом покоев.

Так вот в чем дело. Берт спрятал артефакт. Возможно, Доран рассчитывал, что после смерти Деймоса барьер потеряет свою силу, но этого не произошло. Берт повел нас вперед, раскрыл двери. Входить сюда было сложно. Чувства смешались в тугой комок. Они сжимали сердце острыми шипами, стискивали горло, не давая вдохнуть полной грудью.

Думала, Берт спрятал артефакт в кабинете, но оказалось, что нет. Берт вел нас в спальню. Мне было известно еще об одном сейфе, где раньше и хранился артефакт. Но после того, как Деймос начал носить артефакт при себе, в сейфе отпала необходимость. Доран вряд ли предполагал, что Берт вернет артефакт на место прошлого хранения.

Я старалась смотреть только на Берта и не оглядывать до боли знакомую обстановку комнаты. Столько запоминающихся моментов прошло здесь. Общение с Деймосом, противостояние и наши ночи. Но даже Берт напоминал о Деймосе. Его крылья были светлее, и будто меньше. А я вспоминала черный бархат родных крыльев и все еще пыталась отогреться их фантомным теплом. Как же тяжело. Кажется, еще немного и я просто рухну на пол и разрыдаюсь.

Берт сдвинул кровать в сторону, поднял фальш-панель. А там с помощью нужной комбинации раскрыл и металлическую дверцу сейфа. Знакомо звякнула цепь. С этого звука и началась вся история. Берт поднялся и обернулся, протягивая мне висящий на цепи артефакт. Тот, что я пыталась украсть, но получила добровольно.

Дорану ничего не оставалось, как отпустить меня. Я прошла вперед, все еще невольно хромая на раненую ногу. Споткнулась даже не специально. Слишком много воспоминаний и чувств, чтобы твердо стоять на ногах. Берт деликатно поддержал меня под талию, не давая упасть.

– Я постараюсь помочь, – прошептал он, вкладывая артефакт в мою ладонь и незаметно пряча записку, что я передала. – Мне жаль.

– Спасибо.

Доран схватил меня за руку, ненавязчиво оттаскивая к себе.

– Королеве нужно к Древу, – сухо сообщил он, подталкивая меня на выход. Мрачные гармонты расступились после разрешающего кивка Берта, пропуская нас.

– Что ты ему передала? – прошипел мне на ухо Доран, когда мы покинули покои.

Он был зол, ведь приказал обыскать меня перед тем, как мы покинули мои новые покои. Думал, что обезопасил себя. Только он забыл, что я вор и умею прятать нужные мне вещицы в одежде и волосах.

– Боишься, что я сообщила, кто на самом деле убил Деймоса? – язвительным шепотом ответила, уже не в состоянии сдерживать собственные чувства.

Алетерна окончательно ожила и теперь кипела ядовитым комком в груди, требуя выхода. Как бы я хотела накричать, выплеснуть свою боль и скорбь. Но сила нужна мне для другого. Она понадобится у Древа.

– Не обольщайся. Доказательств нет. Да и разницы уже никакой, – на его губах расплылась широкая улыбка победителя. – Сегодня ты в последний раз споешь Древу, Айлирана.

Глава 38

/Айлирана/

Доран вел меня по уже привычному маршруту к залу Древа. Только на этот раз охраной выступали альвы, хотя одним из условий Деймоса было то, что доступ к Древу может быть только у гармонтов. Доран торопился. От быстрой ходьбы рана разболелась, и я сильно припадала на ногу. Только я старалась не отставать. Боюсь, если я упаду, альв потащит меня по полу. Видимо, боится, что Берт с гармонтами нагонят нас.

Я действительно сообщила в записке, что именно Доран повинен в смерти Демоса. Но главное, что я передала информацию о том, что иллеми понадобится помощь, если, конечно, мне удастся их пробудить. Хотя и выбора у меня нет. Я должна справиться, должна пробудить свой народ. Ведь именно по моей вине они погрузились в этот навеянный сон. И судя по словам Дорана, больше возможности спеть Древу мне не представится. Что он задумал? Лекарь упоминал, что у альва есть план. Только как этот план связан со мной?

Перед нами распахнули двери в зал. И Доран сразу повел меня к барьеру, на ходу выхватывая артефакт-ключ из кармана, что отобрал у меня почти сразу же, как только мы покинули покои Деймоса. Барьер вспыхнул, открывая арку. Альв впустил охрану и закрыл барьер. Теперь к нам не пройти. Остановился он у Древа. Только здесь отпустил. Я отступила от альва, погладив руку. Наверняка, появятся синяки.

Альв уже не волновал, взгляд прикипел к Древу. Оно выглядело совсем плохо. Черную иссохшую кору избороздили трещины, сухие ветки усеяли пол под ним. И только свет цветов оживлял скелет сердца мира. Души иллеми сияли. Получается, что все это время я неосознанно напитывала их силой. Надеюсь, этого хватит, чтобы они могли вернуться в тела.

– Знаешь, я долго копался в библиотеках, пытаясь понять, что происходит с Древом. Нашел лишь одно упоминание, – Доран прошел к Древу, ковырнул кору.

– Ты знаешь способ, как спасти его?

– Нет, Айлирана, – Доран развернулся ко мне. На губах расплылась мрачная улыбка. – Хватит пытаться воскресить труп. Ты должна уничтожить Древо.

– Уничтожить? – ахнула я, даже отойдя на пару шагов назад. Сама мысль звучала кощунственно, ведь вся магия мира проходит через Древо по невидимым путям.

– Именно. Древо должно умереть, чтобы дать силу новому сердцу, – Доран приложил ладонь к своей груди. А я с ужасом осознала, что он желает вобрать в себя эту силу.

Кто владеет Древом – владеет миром. Все это знали. Но если перенять эту силу, мир уже будет в его руках. Неужели, не понимает, что эту мощь не удержать в смертном теле?

– Ну же, Айлирана, пой.

Я судорожно выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. План у меня был, но был он и у Дорана. Если допустить даже мысль, что его задумка будет иметь успех, то что будет с миром, когда он обретет такого бога?

– Айлирана, – уже угрожающе проскрежетал. – Я могу приказать привести сюда Лили или Кая.

Замотала головой, еще отступая назад, и вскинула руки в сторону, набирая полную грудь воздуха.

«Услышь меня, Древо, возьми мою силу и верни души в тела иллеми» – мысленно взмолилась я и запела.

Алетерна полилась в мир, распускаясь каскадом нот. Все те тревоги, страхи, боль и скорбь, что копились во мне после похищения, сейчас выливались в невероятный вихрь силы. Доран, зажав уши и нагнувшись, отошел подальше. А я пела, звала Древо, пытаясь придать мысленный образ своей песне. Лети, моя песня, и верни иллеми в мир!

 
В гармонии с природой мой народ
Существовал с момента зарождения.
Мы изучали звездный небосвод,
Охотились, смиряли рек течения.
 

Цветы вспыхнули светом, ослепив яркостью и опалив лицо теплом. И первый цветок медленно сорвался с ветви и растворился. Я знала, это мама устремилась вниз, в подвалы дворца, чтобы вернуться.

Энергия лилась из меня нещадно. Древо почти не принимало ее, и лишь цветы впитывали. Вдруг осознала, что мне не хватит сил. Иллеми сотни, а я одна. Именно тогда я сбилась с ритма, подалась вперед, прижав ладони к груди. Запела вновь, но уже чувствовала, насколько ослабла алетерна. Нельзя сдаваться, но откуда взять силы?

– Пой, – зарычал Доран, когда я сбилась во второй раз.

Я послушалась, запела, зажмурившись, ощущая, как по щекам побежали слезы. И словно услышав мой крик отчаяния, в песню влился новый голос. Тонкий девичий. Айвирена. Ей еще рано создавать алетерну. Но она пела, пытаясь поделиться своей силой со мной. Громко всхлипнула, когда услышала и третий голос. Алетерна мамы вплелась уверенно и мощно, став основой песни.

Распахнув глаза, я рассмеялась между строчками. Слезы все еще лились из глаз, но уже счастливые. Цветы один за другим опадали с Древа и исчезали. А снизу раздавалось все больше голосов. Иллеми возвращались в этот мир.

– Что происходит? – прорычал Доран, подлетая ко мне. Сжав плечо, он встряхнул меня, заставляя замолкнуть. – Я сказал, ты должна уничтожить Древо! – прокричал он мне в лицо, яростно сверкая глазами.

Ответить или что-то возразить я не успела. В наше противостояние ворвался жуткий хруст. Все цветы исчезли и теперь зал тонул в полумраке. Обернувшись на звук, мы увидели, как одна из больших веток отвалилась, а трещины побежали по стволу Древа. Первый толчок заставил содрогнуться стены дворца. После чего наступила тишина. Даже альвы затихли, не рискуя сказать хоть слово. Древо возвышалось над нами мертвой громадой. Я почти не ощущала в нем жизни.

– Еще, нужно еще, – вскричал Доран. Он развернул меня, прижав спиной к своей груди. Шеи коснулся холодный металл меча. – Пой, Айлирана!

Выбора не оставалось. Вспомнились слова лекаря. Все это лишь возня на пороге гибели мира. Ведь его сердце доживало последние минуты.

 
Лети, моя песня, в бездонную высь!
Душа оживи, расправь свои крылья.
 

Запела я припев сквозь всхлипы, наблюдая за тем, как Древо разрушается. Ведь была не в состоянии облечь в слова свои страхи. Было так темно и страшно, что я ничего не видела перед собой. Черная кора струпьями опадала на камень пола, ветки осыпались, а крупные треснув, падали с высоты. Щепки летели в сторону, ударяя в тело и лицо. Пока сам ствол не разрушился, распадаясь надвое. Сквозь трещины, словно свет надежды, пробилось слабое сияние.

– Вот оно, – расхохотался Доран, отталкивая меня от себя.

Не удержавшись на ногах от сильного толчка, я рухнула на пол. Сразу приподнялась, пытаясь понять, что же это светится. А Доран двинулся к Древу. Не знаю, что это, но уверена, что-то важное. И оно не должно попасть в лапы Дорана. Я вскочила на ноги, схватила первую попавшуюся ветку, больше подходящую на роль дубины и бросилась к Дорану. Альвы вскричали, явно не ожидая, что я решу драться. Доран обернулся, подставляя руку для защиты. Но ветка распалась на щепки, не причинив альву почти никакого вреда.

– Ах ты… – Доран замахнулся рукой, намереваясь ударить.

В этот момент произошел второй толчок. Такой силы и мощи, что все мы попадали на пол, не удержавшись на ногах. Уши заложило от грохота и скрежета. На этот раз толчки не прекращались, а сотрясали дворец вновь и вновь. По полу и стенам побежали огромные трещины, устремляясь к потолку. Поняв, что скоро здесь все обвалится, мы вскочили на ноги. Альвы устремились на выход, забывшись, миновали барьер и, крича от боли, рухнули на пол, когда их коснулось проклятие Деймоса. И только мы с Дораном побежали к Древу.

Я оказалась быстрее и подлетела к Древу первой. Схватившись руками за разрыв коры, рванула на себя, пробиваясь к сиянию.

– Уйди!

Доран схватил меня за плечо и оттолкнул назад, словно котенка. А попытка удержаться на ногах провалилась из-за нового толчка. Я рухнула на пол, испуганно вскинув голову. От потолка отсоединилась плита. Она устремилась вниз, угрожая похоронить меня, Дорана и остатки Древа под собой. Кажется, это конец.

/Деймос/

Люди носились по улицам разрушающегося города, пока раз разом содрогалась земная твердь. Черные тучи облепили небо, вихрились в потоках сильнейшего ветра, окрашивались красным под вспышки молний, пока не разверзлись сплошным потоком ледяного дождя.

Даже не знаю, как мне удалось долететь до дворца. Думалось, каждый порыв ветра готов закрутить в свой водоворот и с силой бросить об землю. А крылья даже не казались материальными. Такими они и не были, потоки чистой магии, соединение проклятой крови и каменной магии гармонтов. Но главное, они несли меня вперед. Не знаю, что происходит, но я был уверен, что Айлирана находится в эпицентре всех событий. И ей нужна помощь.

Я тяжело приземлился в саду дворца. И здесь царила паника, люди спешили покинуть здание. Меня чуть не снес с ног гармонт. Удивительно, но он нес на руках прекрасную девушку. Иллеми. А за ним тянулась еще вереница гармонтов и иллеми. Кто-то шел сам, кого-то, как эту девушку, несли на руках.

– Деймос! – вперед выбежал Берт с золотоволосой женщиной на руках, в которой я узнал бывшую королеву Иллении. – Ты жив. Не могу поверить, – воскликнул он, скупо улыбнувшись.

– Что происходит?

Мы все пошатнулись от нового сильного толчка, а рядом на землю рухнул балкон, отвалившись от стены.

– Там осталась Лира! – маленькая девочка с ярко-алыми волосами повисла на моей руке. – Ты должен спасти ее. Она ждет тебя! – затараторила она.

– Айлирана в зале Древа, – пояснил Берт. Больших объяснений мне не требовалось.

– Тогда и мне туда.

Пронесшись между иллеми и гармонтами, я устремился вглубь дворца. К тому моменту здание сотрясало так, что приходилось держаться за разрушающиеся стены, иногда с трудом отмахиваясь от обломков. Пыль стояла в воздухе, затмевая взор и забиваясь в нос. А я несся вперед, не обращая внимания ни на что. Знал, что нужен Айлиране.

Когда добрался до дверей, ведущих в зал, даже не поверил, ведь продвигался буквально на ощупь. Одна из дверей надломилась, а сами они не поддались, чем-то заваленные. Пришлось протиснуться в разлом стены. Барьер все еще держался. Возле него в пыли и обломках корчились от боли все в ожогах альвы. Древо полностью разрушилось, разломившись по центру ствола. Лира вскрикнула, когда Доран оттолкнул ее от Древа. Она упала на пол, подняв лицо к потолку, когда вниз понеслась огромная плита.

Рванул вперед на пределе скорости, не обращая внимания на ударяющие сверху мелкие камни. И успел в последний момент. Грохот оглушил, когда плита рухнула вниз, подняв столбы пыли за спиной. А я замер, припав на одно колено и прижимая к груди Лиру, закрыв нас покрытыми броней крыльями.

– Деймос, – ее дрожащие ладони обхватили лицо. По припорошенным пылью щекам струились слезы. А нежные губы раскрылись в улыбке, – Это ты. Это ты… – зашептала.

Мир вокруг рушился, переживая последние мгновения. А мы с ней улыбались: ведь вновь обрели друг друга.