Текст книги "Моя Песня"

Глава 34

/Деймос/

Я не ошибся. Смог почувствовать свою магию, стоило немного отлететь от Элиоса. Похитители успели отъехать достаточно далеко, но крылья несли нас быстро. И не только меня, подгоняемого яростью и страхом за любимую, но и других членов отряда. Посягательство на чужую женщину считается преступлением среди гармонтов. И наказание за него – смерть в бою.

Карету мы заметили через полчаса полета. Неприметная, серая, она временами терялась за высокими кронами деревьев лиственного леса, петляя по узкой дороге. Похитители предпочли избрать скрытный путь через лес. Предусмотрели почти все. Не будь этого знака, я бы сейчас носился во дворце в бессильной ярости. Правда, то что я смог ощутить следы своей магии скорее удача. Магия проклятой крови почти не изучена, слишком редка. Первое время каждый успех был для меня открытием. Постепенно таких сюрпризов становилось меньше, зато значимость росла. Как сегодня.

Я не знал, как обращаются с Лирой, потому не собирался медлить. Хотели бы убить, уже убили. А иллеми нужна живой, в этом я не сомневался. Не позволял себе сомневаться. Мы спикировали одновременно, легко уклоняясь от пущенных в воздух стрел. Наше появление стало неожиданностью, что было нам только на руку. Я пронесся слева от кареты, взмахом меча отсекая голову зазевавшемуся всаднику. Остальные гармонты не отставали, начав блокировать других воинов. Я же пролетев вперед, перехватил узду лошади, покрытым броней крылом защищаясь от пущенной кучером стрелы.

Лошади с громким ржанием затормозили копытами, поднимая столбы пыли. Я сразу рванул к кучеру, следующим взмахом меча прерывая его попытку вскинуть лук для выстрела. Вскрик Айлираны ударил по нервам раскаленным железом. Тогда я и увидел, как выпрыгнув из кареты, Веймар потащил сопротивляющуюся Лиру к лесу. Значит, посол Валирии. Я, конечно, ждал от него неприятностей, но не таких глобальных, и не так сразу.

Нагнал их буквально через минуту, стоило им скрыться среди стволов деревьев.

– Не подходи! – Веймар развернулся, прижимая Айлирану к себе спиной.

Снова представилась та же сцена, что в лесу возле Золаха. И снова страх сжимал тисками сердце. Страх за нее. Я замер, осматривая посла на наличие оружия. Лишь меч в ножнах на поясе. Чем же он угрожает Лире?

– Хоть шаг и я ее поджарю, – Веймар грубо перехватил ладонь Лиры.

Запястье Айлираны охватывал массивный браслет с красным кристаллом в основании. По похожему принципу были изготовлены и артефакты для передачи энергии Древу, лишь потому были знакомы мне. Такие артефакты применялись на заключенных.

– Ты же понял, что это, Деймос? – нервно усмехнулся он.

– А ты знаешь, что тебя ждет, – заводя руку за спину, сообщил я.

Лира не боялась, не плакала. В ее глазах сияла вера. Вера в меня. И я не мог ее подвести. Ведь прекрасно понимал, что она задумала. Кивнул головой, давая понять, что я помню.

Лира ударила Веймара сапогом по щиколотке, рывком выскальзывая из захвата. Веймар вскрикнул от удара, попытался удержать Лиру возле себя. Но он уже открылся, чтобы я мог атаковать. Верный кинжал ударил точно в цель. Лезвие по рукоять погрузилось в горло Веймара. Тот захрипел, выпучив глаза, и бессмысленно схватился за торчащее из горла оружие, оседая на землю. Я лишь посетовал, что враг умер слишком быстро. Но все это мелочь, ведь Лира жива.

– Деймос! – Лира влетела в мои распахнутые объятия.

Я крепко сжал ее в руках, внимательно оглядываясь, и закрыв нас крыльями. И только, когда убедился, что опасность миновала, позволил себе взглянуть на нее. Такую хрупкую и сильную одновременно. Мою, только мою Лиру. Проведя ладонями по ее волосам, я впился в нежные губы кратким поцелуем.

– Больше от меня ни на шаг.

– Так я тебе быстро надоем, – Лира счастливо зажмурилась, сияя улыбкой.

– Ты мне никогда не надоешь, – притворно проворчал, все же отстраняя от себя девушку, чтобы внимательно осмотреть ее. – Ты не ранена? Как ты себя чувствуешь? – перехватил ладошки с запекшейся на ранах кровью.

– Все в порядке, – она сжала ладони в кулаки, заглянув тепло в мои глаза. – Я знала, что ты придешь, поэтому не боялась.

Знала бы она, сколько ответных чувств вызвали эти простые слова. Она во мне не сомневается, верит, что смогу защитить. И я сделаю все, чтобы укрепить ее веру, не подвести.

– Деймос, – раздался за спиной голос. – Выжившие обезврежены и связаны.

– Хорошая работа.

Вести Лиру к карете не стал. Не хотел, чтобы она видела трупы. Скорее всего, выживших не так много. Она и на Веймара-то пыталась не смотреть. Вряд ли его смерть принесла ей удовлетворение и, тем более, радость. Лира слишком добрая и чистая душой, чтобы по-настоящему желать кому-то смерти.

Задерживаться в лесу не было смысла. Отдав нужные распоряжения о раненых и убитых, я оставил часть отряда здесь, а сам, взяв Лиру на руки, полетел обратно к дворцу в сопровождении пятерых воинов.

– Жаль, переноски нет.

Лира крепко держалась, обхватив мою шею руками. Ветер трепал ее распущенные волосы. После нашего путешествия она больше не боялась летать, наоборот, сейчас радостно подставляла улыбающееся лицо встречным ветровым потокам.

Нападение произошло внезапно. Свист множества стрел, появившихся из-за крон деревьев, оглушил на секунду своей стремительностью и неминуемостью. Несколько стрел впились в бедро и правую ногу ниже колена, прошили крылья, создавая бреши. У нас с Лирой не было бы и шанса, если бы не целились только в окружающих нас гармонтов. Пара секунд, и они, раненые или уже убитые, рухнули вниз.

– Деймос! – Лира вцепилась в мои плечи, когда я начал пикировать вниз, быстро теряя высоту из-за повреждений в крыльях.

Следом же в небо поднялась сеть. Отклонился в сторону, пытаясь избежать ловушки, но не хватило маневренности. Сеть обвила ноги, закрутила нас в воздухе инерцией удара. И мы уже камнем полетели вниз.

Обнял Лиру крепко, заключая крыльями в покрытый каменной броней кокон. Удар будет жесткий, но хоть она выживет. Сможет сбежать. Отчаяние сжало сердце, ведь страшнее всего бессилие, когда не можешь защитить дорогое тебе существо.

Сеть зависла в паре метров над землей, засветившись зеленоватым светом. Магическая начинка, призванная только обездвижить. Но связаны были только ноги, потому сеть лишь спружинила, погасив скорость падения. Воздух вышибло из легких от удара спиной о землю. От вспышки боли потемнело в глазах.

– Деймос, очнись! Пожалуйста, – донесся откуда-то издалека голос Лиры.

Она отчаянно трясла меня, пытаясь привести в себя. Наверное, только ее голос заставил не потерять сознание и выплыть из туманного беспамятства. Я обнаружил себя лежащим на земле со связанными сетью ногами. Лира нависала надо мной. В золотых глазах блестели слезы, но мелькнула улыбка облегчения, когда она увидела, что я очнулся.

– Пожалуйста, Деймос, вставай, – умоляла она, стирая слезы со щек. – Они уже близко.

И я силой воли заставил себя собраться. Приподнялся, вырвал стрелы, стиснув челюсть и игнорируя расходящуюся по телу боль. Выхватил кинжал и принялся спешно разрезать веревки, стягивающие ноги. Лира поднялась, испуганно глядя куда-то вглубь леса, откуда доносился хруст ломаемых веток и громкий шелест листвы. Плохо, с десяток врагов, если не больше. Скорее всего больше, учитывая количество пущенных стрел.

Как только ноги были освобождены, я поднялся, схватил Лиру за руку и потянул в противоположном от приближающихся врагов направлении.

– Ты сможешь взлететь? – спросила Лира, пытаясь поспевать за моим бегом.

– Вряд ли.

Сейчас я сомневался, что смогу даже сражаться. Удар пришелся на правую руку, и боль в плече с каждым шагом усиливалась. И магия не поможет, она не атакующая, скорее магия проклятий, которая требует времени на начертания. Времени, которого у нас нет.

Враг приближался, иногда до ушей доносились прерывистые фразы мужчин и учащенное дыхание. Никогда не боялся смерти. Считал этот страх иррациональным, ведь опасности могут подстерегать воина на каждом шагу. И сегодняшнее нападение как никогда подтверждает эту истину. Расслабились, не ждали беды. Это не люди Веймара точно, иначе бы они объединились раньше. Тогда кто и зачем?

Мельком взглянул на Айлирану. Она бежала, сосредоточенно следя за дорогой, чтобы не споткнуться. Понятно, зачем. Им нужна она, живой. Потому стреляли мимо меня, потому сеть остановила наше падение. Страх за нее снедал, разрывал сердце изнутри, стремясь вырваться наружу. Но я мыслил достаточно здраво, чтобы понимать, что мы попали в ловко расставленную ловушку и скоро нас загонят, как диких зверей. Я один, ранен, а врагов позади с десяток. Как защитить ее?

Вот тогда впереди и замаячила надежда на спасение. Линия деревьев прерывалась, выводя к обрыву. Лететь я не смогу, а спикировать с высоты и оторваться от преследования – вполне.

Взглянул вновь на Лиру. Она поняла меня без слов, коротко кивнула, готовая вовремя сгруппироваться. Нам не хватило каких-то жалких пяти метров. Стоило расправить крылья, как веревка обвила запястье руки, которой держал Лиру, и дернула меня назад. Сустав плеча затрещал от резкого рывка. Лира со вскриком упала. Я же в одно движение намотал веревку на локоть и потянул к себе со всей силы, опрокидывая врага на землю. Тогда и пришли ответы на вопросы. Это был альв.

Заминки хватило, чтобы нас нагнали и остальные враги. Два десятка альвов раскручивая веревки с крюками, начали обходить нас по дуге, намереваясь атаковать. Они и не стремились к честной схватке.

Зло рыкнув, я рывком поднял Лиру на ноги. Расправил израненные крылья, пытаясь покрыть их броней. Кое-как отбил первый брошенный крюк мечом. А вот отбить второй не успел. Он зацепился за край крыла, отводя его в сторону, отчего я потерял равновесие. А потом произошло страшное. Веревка обвязалась вокруг талии Лиры. Острый крюк впился в ее бедро, вырвав вскрик боли с прекрасных губ. Ее ладонь выскользнула из моей. И мелькнула горькая мысль, что я в последний раз держал любимую в руках.

Новый крюк впился в плечо, не давая мне прийти на помощь. Лиру потащили по земле назад. А я рухнул на колени, когда веревка обвила щиколотку. Одна за другой, они обвивали руки и ноги, не давая мне ни обороняться, ни просто встать на ноги. Боли почти не чувствовал, потому что все чувства были сосредоточены на ней. Я не мог отвести взгляда от Лиры. Кровь хлестала из ее раны, окрашивая платье алым. Она плакала, отчаянно пыталась вырваться и кричала так громко, что закладывало уши.

– Идиоты, – раздался злой оклик Дорана. – Сказал же, быть с ней осторожнее.

Он вздернул Лиру на ноги, зажал ей рот рукой, прерывая полный безысходности крик. Видеть ее в лапах этого ублюдка было выше моих сил.

– Отпусти ее! – вновь попытался вскочить, дергал руками и ногами, пытаясь вырваться, пробиться к ней, спасти. Но веревки натянулись лишь сильнее, вгоняя острые лезвия глубже в плоть.

– Деймос, – рассмеялся он. – Как давно я мечтал об этом мгновении… – он вскрикнул, когда Лира укусила его, пытаясь вырваться.

Злой крик иллеми был подобен грому. Альвы, что находились ближе к ней, рухнули на колени. Я даже сумел вскочить на ноги. Но вырваться ей так и не удалось. Короткий удар Дорана под ребра прервал крик. Веревки натянулись, вынуждая меня вновь упасть на колени в лужу набежавшей подо мной крови.

– Убить его, – приказал Доран, оттаскивая сопротивляющуюся Лиру в сторону леса. – Хочу его крылья.

Крылья грубо расправили за моей спиной, а один из альвов со злорадной улыбкой на губах направился ко мне, на ходу высвобождая меч из ножен. Я стремился к ней, пытался вырваться, хоть и понимал всю тщетность попыток. И все смотрел в полные слез и отчаяния золотые глаза любимой, пока она не скрылась за стволами деревьев. Собственное бессилие рвало душу на части, испепеляло, оставляло за собой выжженные рваные раны. Боль не имела значения, как и взметнувшийся для удара меч. Ведь я не смог защитить ее, не смог спасти. Прости меня, Лира. И прощай…

Глава 35

/Айлирана/

Пожалуйста, пусть это кошмар закончится. Пусть окажется, что я сплю. Я хочу проснуться рядом с Деймосом. Чтобы он обнял, успокоил, сказал, что никогда не оставит, что всегда будет рядом. Но кошмар продолжался, вспышками боли в ране напоминая, что все происходит на самом деле.

Доран тащил меня прочь, зажимая рот и легко преодолевая сопротивление. А я все рвалась назад, к Деймосу. Как и он рвался ко мне. Веревки обвили его мощное тело, обездвижили, впившись острыми крюками в плоть. Врагов было слишком много. И даже сильнейшему из гармонтов не справиться с подлостью, когда нападают исподтишка, подавляя числом. Деймос рвался ко мне и все смотрел в глаза. Он прощался.

Завыла, когда густая листва и кроны деревьев скрыли его от взгляда. Слезы встали перед глазами сплошной пеленой, искажая окружающий мир. Где-то на задворках сознания мелькала боль в ране и слабость от потери крови. Но сильнее болело сердце, оно кровоточило, плакало, стремилось к любимому.

– Хватит вырываться, – сердито прошипел Доран, когда я в очередной раз ударила его по ноге в попытке высвободиться.

Он отпустил. Но свобода были мимолетной. Висок взорвался болью, в ушах зазвенело. Доран поддержал меня, когда я осела на землю, оглушенная ударом.

– Ничего, лекари все поправят, – он провел пальцами по моей щеке, размазывая кровь из рассечения. Вскрикнула, когда он вырвал крюк из бедра, чтобы снять веревки с талии.

Сознание подернулось пеленой, звон оглушал. Только потом я поняла, что это тишина. Что я больше не слышу Деймоса.

– Долгожданный трофей, – расхохотался Доран.

Все еще оглушенная, я приподнялась, глядя перед собой. Окружающий меня лес расплывался зелеными и коричневыми кляксами. К нам шагал альв, таща за собой какую-то черную ткань. И лишь когда он бросил ее к ногам Дорана, я поняла, что это.

– Нет! – я сжалась, будто кто-то вонзил кинжал в грудь. Ржавое лезвие проворачивалось, превращая в ошметки еле трепыхающееся сердце, проникало все глубже, чтобы добраться до души и вырезать веру с корнем.

Я сжала ладонями бархат крыльев, что так часто укрывали меня теплом. Только тепла не было, лишь замораживающий холод. Крылья все еще пахли им. Деймосом и кровью.

– Деймос! – закричала отчаянно, выплескивая боль и отчаяние, безысходность и горечь невосполнимой потери.

Впервые я не могла облечь в слова песни все, что чувствую. И сила изливалась из меня сплошным потоком, пытаясь отыскать его, позвать, вернуть…

– Заткнись!

Доран приподнялся с земли, стирая кровь из-под носа. Даже не сразу поняла, что это я сделала. Новый удар прервал крик. Я повалилась на крылья, отчаянно вцепилась в них пальцами, ощущая, как сознания заволакивает темнота, потому что больше ничего не осталось. И даже крылья заберет себе Доран в качестве трофея.

Дорога почти не отпечаталась в сознания. Моментами я выныривала из беспамятства, когда меня перевязывали и переносили. По-настоящему я пришла в себя уже в кровати. Комната была мне знакома, ведь я пару раз делала здесь уборку. Она находилась в королевском крыле, но не использовалась. Значит, Доран привез меня обратно во дворец. Попыталась приподняться, но вновь повалилась на кровать. Виски прострелило болью, комната закружилась перед глазами так быстро, что пришлось зажмуриться. Правда, это не особо помогало. Казалось, голову наполнили водой и внутри происходит самый настоящий шторм. Руки дрожали, кожу покрыла испарина, и к горлу подкатила тошнота.

Сжавшись в комочек, я тихо заплакала от бессилия и боли, разъедающей изнутри, от тоски и безнадежности моего положения. Я даже не могу встать, не могу выяснить, что происходит. Не могу… Слабая и ни на что не способная иллеми. Как бы я ни трепыхалась, а обстоятельства всегда оказываются сильнее меня.

Звук шагов и скрип двери заставили насторожиться. Я попыталась вновь приподняться, только и на этот раз результатом стало лишь усилившееся головокружение и тошнота. Двери спальни приоткрылись, впуская альва в светлой мантии. Лекарь? Полумрак комнаты разогнал свет лампы. Альв подошел к кровати и положил на прикроватную тумбочку чемоданчик.

– Вы очнулись, королева? Как вы себя чувствуете?

– Странно, – призналась я. Я ощущала себя отстраненной, малоэмоциональной.

– Я дал вам успокоительное. Чтобы вы не навредили себе. – Это все объясняло.

Теплая ладонь коснулась лба. Кожу защипало, от прикосновения разбежались мурашки. Альвы используют внутреннюю магию через артефакты и приборы, мало кто способен направлять ее через прикосновения.

– У вас легкое сотрясение, – пояснил он. – Симптомы должны пройти к утру, нужно выпить настой. Я помогу вам. Потом займемся раной.

На некоторое время установилась тишина, пока он смешивал для меня настой. Лекарь аккуратно приподнял меня, поддерживая голову, и поднес чашу к губам.

– Откуда я знаю, что он не подавляет волю? – отвернулась, пусть это движение и вновь прострелило болью виски.

– Я уже поил вас им, пока вы были без сознания. Но если вам так будет легче, – лекарь отпил настой из чаши, и вновь поднес к моим губам.

Ну да, если что-то хотели сделать, уже сделали. Безропотно приняла настой. Он теплом разлился в животе, принося облегчение, отгоняя боль и головокружение. Лекарь подложил подушки мне под спину и аккуратно опустил меня.

– Вы позволите? – он поддел край одеяла, ожидая моего разрешения. Боясь пошевелить головой, взмахнула рукой. Вряд ли мое согласие имело значение, но я была благодарна мужчине за проявленную деликатность.

Бедро стягивали бинты. Лекарь их аккуратно снял, позволяя мне рассмотреть несколько зашитых и обработанных ран. Пришлось пережить неприятные моменты, пока он снимал швы.

– Даже шрама не останется, вот увидите, – мягко улыбнулся он.

Будто это имеет значение. Вообще, хоть что-то имеет значение? Сейчас мне было почти все равно, что будет дальше. Якорем в этом мире оставались лишь Лили и Кай. Но я сомневалась, что способна хоть кого-то спасти. Разве что Доран проявит снисхождения за податливость. Снова затошнило, но уже от воспоминаний об альве. Что он задумал? Как скроет убийство Деймоса? Боюсь даже думать, как заставит молчать меня.

– При мне был цветок. – Я извлекла Вири из колбы и закрепила на поясе, замотав в ткань, боясь уронить в полете. Сейчас я была готова даже к тому, что вновь не уберегла Айвирену.

– Я поставил его в вазу, – лекарь указал рукой на комод у стены. Цветок в прозрачной вазе испускал красное сияние.

Как же теперь вернуть тебя, Вири? Как вернуть всех иллеми, если я не могу спасти даже себя?

– Что происходит во дворце?

Лекарь нахмурился, явно не зная, стоит ли отвечать.

– Повелитель погиб, спасая вас от похитителей, когда попал в западню. Вас спас отправившийся на помощь отряд альвов.

– И гармонты поверили?

– Гармонты привыкли действовать по велению Повелителя. Сейчас будет избираться новый, а это дело не одного дня.

– Но ведь правда выяснится.

Лекарь неопределенно повел головой, вновь сосредоточив свое внимание на перевязке. А я молчала. Понимала, что мои слова звучат жалким лепетом. Свидетель преступления лишь один, и мне придется решить, готова ли я рискнуть тем, что осталось от моей жизни в желании отомстить за отобранное счастье.

– Вот и все, королева. Думаю, завтра снимем бинты.

Лекарь опустил надетую на меня сорочку, подтянул одеяло, чтобы укрыть. Но его ладонь замерла. Нахмурив брови, он положил ладонь на мой живот. Израненное сердце замерло, сжавшись, когда волна тепла прошлась по низу живота.

– Я не уверен… – пробормотала он, направляя все больше магии.

Радость открытия смешалась с ужасом возможных перспектив. Ребенок Деймоса, то, о чем мы не позволяли себе даже мечтать, сбылось. Но теперь я одна и не могу ручаться даже за свое будущее. Как же уберечь его, мое маленькое чудо, мою надежду?

– Не говорите Дорану. Пожалуйста.

– Я… – мужчина замотал головой. В глазах лекаря поселились сомнения вперемешку с сочувствием.

– Доран убьет его.

– Вы не сможете скрывать беременность вечно.

– Я попытаюсь сбежать.

– Вас не выпустят, королева. Как и ваших подопечных.

– Я не могу потерять и ребенка, – схватила его ладонь, заглядывая в глаза сквозь пелену слез.

Я думала, что пережила самые страшные мгновения там у обрыва, но сейчас, когда решалась судьба нашего с Деймосом ребенка, я испытывала всепоглощающий ужас.

– Срок беременности малый. У Дорана не должно возникнуть сомнений, что ребенок не от него, – прочистив горло проговорил он и отвел взгляд.

Я уронила дрожащие ладони на одеяло. Даже успокоительное не помогало. Я готова была разрыдаться от безнадежности своего положения. Делить постель с Дораном, чтобы уберечь ребенка Деймоса. Это ужасно. И сразу пришла горькая мысль о том, что Доран вряд ли будет спрашивать моего согласия.

Словно услышав, что разговор идет о нем, появился и сам альв. Доран ворвался в спальню, излучая волны самодовольства. Дорогой костюм сиял блеском украшений и золотых нитей. Светлые волосы были распущены, волнами спадая на плечи.

– Моя королева очнулась, – он вскинул руки, подходя к кровати. – Как она?

Лекарь спешно укрыл меня одеялом.

– Бинты можно будет снять завтра. Королеве нужен отдых и покой, – сухо ответил лекарь, принявшись собирать свой чемоданчик. – Я дал ей успокоительное. Наутро ей станет легче.

– Рад слышать, – довольно улыбнулся Доран, взмахом руки указывая на дверь. – Ты свободен.

Бросив на меня пронзительный взгляд, лекарь поднялся и направился прочь из спальни, подхватив чемоданчик. Он подставил себя под удар, умолчав о беременности.

– Признаться, я решил, что упустил тебя, когда Веймар начал действовать в обход меня, – Доран вальяжно расселся на кровати, закинув ногу на ногу. – Вроде и следил внимательно за этой Ниннет, но все же проморгал.

Голубые глаза альва заскользили взглядом по моему телу, прикрытому тонким одеялом, так откровенно, что я ощутила себя абсолютно голой. Хотелось сжаться, спрятаться, сбежать, лишь бы не ощущать эту абсолютную беспомощность и бессилие под весом обстоятельств и собственной слабости.

– Но все сложилось как нельзя лучше. Веймар позволил подловить Деймоса за пределами дворца и с минимальной охраной, – Доран сжал ткань одеяла над моим коленом, потянул его к себе.

Побелевшими пальцами схватила край одеяла у груди. Помнила, что сказал лекарь. Но на такое я не способна пойти, нужно найти иной способ спасти себя и ребенка.

– Мне плохо.

– Я помню, что лекарь прописал тебе отдых, – Доран с кривой усмешкой сорвал одеяло, в рывок отбросив его в сторону.

На мне оставались плотная сорочка и белье. Но Доран смотрел так, будто я уже обнажена. Голодно, с вожделением и похотью.

– Айлирана, ты привлекала взгляд еще когда была бледной молью. А сейчас, – опершись руками на кровать, он навис надо мной. – Глаз не отвести, как ты прекрасна.

Жалкую попытку оттолкнуть он преодолел легко, просто заведя руки мне над головой.

– Не смей! – воскликнула в бессильной ярости, пытаясь вырваться. Дыхание сперло, когда он навалился сверху. И вновь затошнило, когда его губы впились в мои.

Через секунду Доран со вскриком слетел с кровати. Он повалился на пол, крича от боли. Я и сама не сдержала вскрика, наблюдая, как над ним поднялась дымка, и в нос ударил запах паленой плоти. Кожу на его ладонях и лице покрывали ужасные ожоги, пока он корчился на полу от боли.

Наверное, лекарь не успел уйти далеко. Он ворвался в покои, отыскал взглядом Дорана и бросился к нему. Прибежали и стражники-альвы. Суета продлилась недолго. Выкрикивающего проклятия Дорана унесли из спальни, чтобы оказать помощь. А я осталась одна.

Легла, сжавшись в комочек на кровати. Знак Деймоса все еще охранял меня. Значит ли это хоть что-то? Как бы хотелось верить. Прижала ладони к низу живота, зажмурившись и смаргивая слезы. Израненную душу покрыл слой льда, а сердце обливалось кровью от тоски. И лишь наш с Деймосом ребенок был источником тепла, лишь он согревал, давая надежду и силы бороться. Я не сдамся, Деймос, слышишь? Я сделаю все, чтобы защитить нашего ребенка.