Текст книги "(не)шуточная беременность"

Девочка, которая кричала «Волк»!

Радость – такое липкое и приторное чувство, которое напоминало мне теперь сахарную вату. Вроде бы воздушное, вкусное, но начинаешь есть, и тут же рот от капелек карамели склеивается намертво.

Вот и я не знала, как о такой радости кричать. Мне вдруг показалось, что если я всем всё расскажу, то этой самой приторностью сглажу все углы. Подслащу горькую пилюлю.

Каким же было моё удивление, когда в ответ от Руслана я услышала:

– Кира, это не смешно.

– Руслан, я не вру, честно!

– Кира, – тяжёлый вздох показался мне каким-то хриплым, – ты думаешь, что я поверю? Ты в суд не пришла… Но это и не важно. Ладно, Кира, звони, если будет что-то действительно важное.

Важное? А разве моя беременность – это не то самое «важное»?

Обдумав всё и откровенно разочаровавшись, я позвонила Нике. На самом деле, хотелось и ей сказать, что зря старалась. Это ведь она рассказала всё Руслану.

– Привет, Кира… – Ника показалась мне заспанной. – Что стряслось?

– По-честному я давно с тобой поговорить хотела…

– Это из-за Руслана? – подруга повеселела.

– Да. Но не только из-за него.

– Должен же был кто-то вразумить тебя, Кира! Ты же увязла по уши. Лишь Руслану по силам излечить тебя от звёздной болезни. Ничего, потом ещё спасибо скажешь.

– Звёздная болезнь? Спасибо? Руслан на развод подал! А теперь и не верит, что я беременна!

– Кира, это уже за рамки выходит. Шуточка затянулась. Лучше подумай, как ты всем на работе правду расскажешь. Больше прикрывать я тебя не буду, – Ника рассерженно выдавала тираду. – Лучше тебе найти что-то более оригинальное, потому что Борис Егорович тебя ждёт. Ты завралась, Кира.

Это напоминало мне какой-то день сурка. Кому бы я ни звонила и ни говорила о радостном событии, как тут же нарывалась на смешки. Мне… мне никто не верил! Никто! Даже мама! Она так вообще трубку бросила.

Что же мне теперь делать? Ходить с документами и тыкать их в нос? Или снова услышу, что «поддельные бумажки» удельного веса не имеют?

Хуже этого ничего не могло быть. Я так думала, пока мне не позвонила Нина Михайловна.

– Добрый день, Кира!

– Добрый, – вынужденно согласилась, бурча про себя, что это адовый день, но никак не добрый.

– Ты сегодня свободна? Я хотела бы пригласить тебя на чай.

Вишенка на торте. Чаепитие со свекровью. Наверное, всё из-за Руслана. Теперь я не просто пятнышко на скатерти, а настоящая подпалина в центре!

Но раз Руслан принял такое решение, я же могу отказаться! Незачем терпеть.

– Кира, – Нина Михайловна назвала моё имя как можно мягче, – мне нужно с тобой поговорить.

Такой маму Руслана я никогда не слышала. Изумившись, согласно буркнула. Пожалуй, Нина Михайловна сегодня первая да и единственная, кто увидит снимки УЗИ.

Новая квартира Нины Михайловны выглядела обычно. Женщина ещё не успела привести её к тому идеалу, который был известен только ей.

Единственное, что было здесь от прежней жизни – столик и знакомая скатерть. Я несколько трусливо разделась и прошла на кухню. Нина Михайловна, натянув маску добродушия, сверкала очками-половинками и смотрела на меня пронзительным взглядом. Я чувствовала себя на экзамене. Сейчас мне будут задавать вопросы.

Сев за стол, я положила папку с документами на самый край и несколько сурово посмотрела на знакомый чайный сервиз: маленькие кружки, абсолютно белые, с золотой каймой по внутреннему краю. Любимый набор Нины Михайловны.

Свекровь поправила платье и села напротив. Ей достаточно было хмыкнуть и укоряюще на меня посмотреть, чтобы включился режим фонтана. Всхлипывая и утирая кулаком слёзы, я самым бессовестным образом разревелась. Да так, что никакого платка не хватало. Первым, что мне попалось под руку, было накрахмаленное белое вафельное полотенце. Вытирая лицо жёсткой тканью, шумно сморкаясь, ревела и ревела, даже не пытаясь что-либо сказать.

Я ожидала, что мне на голову опустится что-то тяжёлое, или снова начнутся нравоучения, как это любит делать Нина Михайловна. Сделает мне выволочку, по самое первое число!

Мягкие, но уверенные руки, сжали мои плечи. Терпкие объятия, с запахом гвоздики и перца. Нина Михайловна утешающе гладила меня по голове. От облегчения я расплакалась ещё больше. Обхватила женщину руками и уткнулась носом ей в плечо. Даже подвывать начала.

– Ничего, Кира, ничего… Всё образумится, всё будет хорошо… – женщина гладила меня по голове и успокаивающе нашёптывала. – Всё наладится!

– Нет, ничего не наладится, – громко шмыгнула носом, закашлялась и подвинула папку к Нине Михайловне. – Я звонила Руслану, пыталась сказать, что… что я по-настоящему беременна! А он мне не поверил!

– Ты беременна? – Нина Михайловна резко отстранилась от меня и с таким изумлением посмотрела мне в глаза, что я снова заревела в голос. – Кира, так это же замечательно!

– Мне никто не вери-и-ит, – всхлипнула и мотнула головой. – Даже Руслан! Как мне ему объяснить, что всё по-настоящему, что я не шучу и не вру!

Нина Михайловна хрустнула пластиком папки, зашелестела бумажками. Сквозь слёзы я наблюдала за свекровью, за тем, как у неё светлеет лицо, как оно смягчается. Окончательно успокоила меня её улыбка. Искренняя, добрая.

– Так, Кира, хватит сырость разводить. Тебе вредно! – Нина Михайловна подхватила полотенце и решительно вытерла мне остатки слёз. – Слезами и воем тут не поможешь. Руслан мне всё рассказал, я пыталась его отговорить… Но вы оба горячие, да ещё без царя в голове! Никого не слушаете, со всеми в оппозиции. Что ты, что мой сын. Ох, заварили вы кашу…

Потянуло холодом по ногам. Поёжившись, я посмотрела в сторону коридора. Там, в его темноте, показался знакомый силуэт. Руслан. С блестящими глазами, с раскрасневшимся лицом после мороза. На воротнике пальто белели хлопья снега.

– Мама? Что случилось, ты… звонила…

Увидев меня, Руслан встал как вкопанный. Поняв, в какую ловушку он попал, раскраснелся ещё сильнее, от злости. Сжал кулаки, выразительно посмотрел на свою мать и не удостоив взглядом меня, решительно направился обратно к входной двери.

– Руслан!

Мы с Ниной Михайловной закричали в голос. Но напрасно, хлопок двери был таким оглушительным, что мы с женщиной вздрогнули и переглянулись.

– Я же… Как теперь ему сказать, что у нас будет дочка? – поджав губы, старалась удержаться от второго захода к фонтану. – Как?

Мир, дружба, жвачка?

– Девочка?

Руслан вышел тенью из коридора, держа в руках пальто. Пораженно смотря то на мать, то на меня, только и делал, что молча открывал рот и тут же его закрывал. Потом и вовсе поспешил его прикрыть рукой, выронив драповое пальто.

Я затихла. Нина Михайловна не успела ничего сделать, даже со стула встать, как Руслан, прислонившись плечом к стенке, медленно по ней съехал на пол. Мы со свекровью непонимающе переглянулись. Нина Михайловна резво кинулась к графину с водой, чтобы подать сыну стакан, но Руслан уже очнулся. Встал, увидел документы на столе и поспешил их пересмотреть.

Будто набрав в рот воды, я смотрела, как он рассматривает бумажки с результатами анализов, с каким изумлением глядит на снимок с УЗИ. На самом деле я ожидала подвоха, что сейчас меня вновь начнут попрекать, и решила пойти на опережение. Громко стукнула кулаком по столу, да так, что чашки зазвенели, нахмурилась, шмыгнула носом и отчеканила:

– Не веришь? Тогда пойдём на УЗИ вместе. Своими глазами посмотришь.

Руслан рухнул на стул. Когда Нина Михайловна подошла со стаканом воды, то Руслан выхватил его и залпом осушил. Взъерошил волосы и диким взглядом посмотрел на меня.

– Как… как девочка?

– Это уже у тебя нужно спрашивать! – фыркнула и скрестила руки на груди. – По законам биологии от тебя зависит, кто будет: мальчик или девочка. Так что все претензии к производителю!

– Да я не в этом смысле…

– А в каком? От осинки не родятся апельсинки! – съёрничала и сердито посмотрела на Руслана. – Кто там должен быть? Хомячок? Девочка там, девочка!

– Но… – Руслан повернулся ко мне лицом и ошарашенно продолжил, – но разве это невозможно?

– Видать, в этом мире нет ничего невозможного. Нужно сказать спасибо стулу! – выдохнула и вновь стукнула кулаком по столу.

– Стулу?! – Руслан окончательно потерял нить разговора. – Какой стул?

– Это же надо было, чтобы проклятье сработало таким образом! И в такой момент! Ни раньше, ни позже! Вот и не верь после этого во всякие потусторонние силы…

– Кира, какой стул? Ты о чём?

– А теперь ещё из-за меня осчастливились коллеги из бухгалтерии! Придётся Борису Егоровичу нанимать одних мужчин. И то! Может, кто-то из них тоже умудрится и получит премию Чаплина. Вот совсем не удивлюсь… – продолжая выговариваться, я никого не замечала.

– Кира? – прохладная ладонь Руслана коснулась моего лба. – Ты в порядке?

– Нет, конечно, я не в порядке! Я только что узнала, что я беременна! Да не просто беременна, а уже как пятый месяц пошёл. Пятый! Я выглядела полной идиоткой…

– Пятый?! – Руслан как-то неестественно выгнул шею и стал напоминать пришибленного филина. – Как пятый?

– Двадцать первая неделя, если быть точной. Я двадцать одну неделю не понимала, что беременна! – всплеснула руками. – Двадцать одну! Как? Как я могла этого не заметить?

– Подушки не надо было в штаны подмащивать…

На эту реплику Руслана я пожалела, что этой самой подушки под рукой нет. Так захотелось его стукнуть! Да не один раз!

– Я не специально!

– Ага! Она сама к тебе лезла!

– Руслан!

– Кира!

– Дети! – окрик Нины Михайловны немного нас отрезвил. – Нам нужно успокоиться, нормально поговорить. И, пожалуй, чай – не лучшая идея. Разогрею-ка я обед! Мы поедим и всё обсудим.

Такая идея была по вкусу только Нине Михайловне. Руслана будто пыльным мешком по голове ударили. Он пытался сложить два и два, чтобы получить четыре, а выходило двадцать четыре. Головой-то он понимал, что это неверно, но найти ошибку не мог. В связке «Кира – идиотские шутки» появилось что-то более серьёзное и обстоятельное.

Я же щупала живот и пыталась как-то смириться с озвученной мыслью. Эйфория прошла, теперь чувствовала себя дурой в квадрате, если не в кубе. Как так можно было? У меня ведь… ведь были симптомы! А если не было бы медкомиссии? Когда заподозрила бы неладное? О! Тогда моя идиотская шутка вышла бы на новый уровень: узнала, что беременна, в день родов.

Иногда слушаешь такие истории и не веришь. Разве такое возможно? А тут… Я стала ходячим анекдотом. Страшно подумать, какую шутку надо мной сыграет жизнь в следующий момент.

Мы должны были радоваться, кричать «ура», праздновать. А в итоге сидели и не понимали, что же происходит в нашей жизни.

Вроде бы вот оно, наше счастье, мы же так давно этого хотели! Получили его и…

– Вот, держите. Свежий борщ!

Я подняла голову и посмотрела на Нину Михайловну. Всё в жизни пошло наперекосяк.

– А ты, Руслан, подумай над своим поведением. Кажется, ты поторопился.

– Нет, – Руслан мотнул головой и принялся с аппетитом есть горячий борщ, – не поторопился.

Со злости взяла кусок хлеба и принялась его жевать. Нет, ну ты посмотри на него! Что теперь? Что нового я узнаю? Что?!

– Да неужели? – сердито стиснула ложку и принялась заедать стресс.

Мы ели и хмуро переглядывались.

– Да! Баш на баш. Шутка за шутку!

– Так ты пошутил с разводом?! – я подавилась и принялась кашлять. Нина Михайловна похлопала меня по спине.

– Нет, не пошутил, – Руслан посмотрел на меня исподлобья.

– Тогда что?

– Узнаешь.

Вольф Мессинг

Нина Михайловна оставила нас одних. Даже не так! Натурально заперла нас в комнате, сказав, что пока мы спокойно и нормально не поговорим, не выпустит. Всё напоминало тщательно спланированное действо: заманить, пленить и подкормить, и…

Руслан переваривал не только борщ, но и радостную новость. Сидел в кресле и смотрел в одну точку. Хмурился, морщился, искоса на меня поглядывая.

Я же сидела на диване и щупала свой живот. Прямо мания какая-то, руки будто прилипли к нему. Не знаю, что я хотела там найти. Наверное, сомневалась, что там и впрямь живёт маленькая девочка. Мой сарказм не казался теперь таким уж ярым. Хомячок? Котёнок? Или тарелка борща?

В животе вдруг заурчало, будто там йети разбушевалось. Мало нашей девочке тарелки борща? Ещё хочет?

– Поверить не могу…

Руслан первым нарушил тишину. Тихо так, осторожно. Тёплым взглядом глаз будто ощупывал меня. Ну да, могу его понять. Сама ещё в себе не пришла. Точнее, пришла, но уже не одна. Каламбур какой-то.

– Не ты один.

– Кира, как ты не заметила? Разве… Разве это сложно? Я уж не знаю, как оно у вас там, девочек, но в теории не должно быть сложно.

– Будь в жизни всё так, как в теории, мы бы уже многодетными родителями были!

– Прямо так и многодетными? – Руслан даже немного покраснел.

– Не знаю, я не считала потенциальных детей. Но, думаю, что их было бы много, – выдохнула и снова погладила живот. – Теперь вот один ребёнок точно будет. Очень скоро будет.

– Мда, смешно получилось…

– Угу, ходячий анекдот! – поджала губы и недовольно посмотрела на мужа.

– Ну, ты у нас известная шутница… – Руслан вздохнул и не преминул меня подколоть. В ответ полетела подушка. Он поймал её, покрутил в руках и улыбнулся: – Смотрю, себе ты всё так же верна. Подушка – наше всё!

– Не зли меня, Романчук! У меня гормональный фон нестабильный!

– Хорошо, что гормональный, а не радиоактивный, – Руслан продолжал надо мной подшучивать. – А то счётчика Гейгера у меня нет.

– Ну тебя…

И снова замолчали. Корявые шуточки обстановки не разрядили. Руслан, выждав пару минут, встал с кресла и пересел ко мне. Бочком. Бочком. Придвинулся ближе и как-то слишком тяжело вздохнул.

– А там точно девочка?

– Руслан, прекрати доставать меня идиотскими вопросами! – вспыхнула и грозно посмотрела на мужа.

– Мда, фон и правда, пошаливает.

– Руслан!

– Да чего ты завелась, я не об этом спрашивал. О другом, – Руслан покраснел как помидор, – точно девочка? Мальчика не будет?

– А, ты в этом смысле… – выдохнула и смягчилась. Но тут же напряглась. – А ты что, не рад? Хочешь мальчика? Да?

– Мне всё равно… Только если дочка в тебя пойдёт, ох и хлебнём мы с тобой горя!

Не выдержала и стукнула Руслана в плечо.

– Можно подумать, что если в тебя пойдёт, то пай-девочкой будет?

– Конечно.

– Не обольщайся, Романчук! Ты тот ещё упрямый баран! – стукнула мужа ещё раз. Несильно. Просто из вредности.

– Кира, лучше скажи, зачем ты всё это затеяла? Смотри, чем всё обернулось… Откуда в тебе такая тяга к экстриму? Чего тебе в жизни не хватало?

– Всего мне хватало. Почти всего… – вздохнула и шмыгнула носом. – Вот и хотела: всё или ничего.

– А если бы осталось одно ничего? Что тогда?

Я снова расплакалась и прикрыла лицо руками. Всхлипывая и яростно дыша, собралась с мыслями и дерзко посмотрела в лицо Руслану. Кажется, сейчас я действительно понимаю, где ошиблась. Стало страшно.

Вцепилась в Руслана, обняла его и вновь зашмыгала носом.

– Прости меня, слышишь? Я такая дура! Прости! Я же не нарочно! Я же не знала! Я же…

– Сколько лет прошло, Кира, – Руслан стиснул меня в объятиях. Фыркнул мне в макушку и звонко поцеловал. – А ты не меняешься, всё такая же неисправимая егоза! Нет! Я буду с этим решительно бороться. Никаких плюшек! Всё строго и по графику. Твоё чувство юмора надо исправлять: шуточки получаются несмешные. А ещё и опасные для здоровья. Как для психического, так и физического.

– Ты теперь мне это до гробовой доски вспоминать будешь?

– Угу, и внукам расскажу.

– Так ты простишь меня? – с надеждой посмотрела на Руслана, сделав большие и жалобные глаза. – Да?

– Посмотрим на твоё поведение…

– Я, между прочим, беременна. Со мной нужно нежно и аккуратно. Мне нервничать нельзя.

– Ну вот, теперь до шантажа докатилась. Эх, Кира, Кира… – Руслан усмехнулся и взъерошил мои волосы. – Ты сама большой ребёнок.

– Я не ребёнок! – нахмурила брови и грозно посмотрела на Руслана.

– Ребёнок, ребёнок… Учить тебя надо. Вот с завтрашнего дня и начнём. Будут тебе шуточки…

Руслана прервало урчание моего живота. Громкое такое. Навязчивое. Я даже покраснела от стыда. Может, во мне троглодит поселился? И теперь требует еды?

– Ты не наелась?

– Не знаю… Наверное, как его, пузожитель требует добавки.

– Ты чего-то хочешь? – Руслан откинулся на спинку дивана, утягивая меня следом.

– Ага, – немного упокоилась и громко вздохнула. – Хочу!

Руслан ловко подцепил пальцами мой подбородок. Я, наивно хлопая ресницами, смотрела мужу в глаза. Поцелуй вышел немного смазанным, но таким тёплым и душевным, что по телу прокатилась согревающая волна. Я даже мурашками покрылась. Руслан прижал меня к себе и громко шепнул:

– Какая же ты дурочка, Кира.

– Ты не отстаёшь…

– Да? – удивлённый взгляд меня рассмешил.

– Да. Вольф Мессинг из тебя никакой. Вообще-то, я хотела сосиску, но поцелуй тоже ничего.

– Сосиску тебе нельзя, – Руслан шутливо щёлкнул меня по носу. – А теперь рассказывай, на работе в курсе твоей шутки? Тебе придётся им всё объяснить. Потому что я тоже хочу пошутить. Начнём веселье с твоей редакции.

– Веселье?

– Тебе понравится, обещаю!

В глазах Руслана появились задорные бесята. Я сглотнула ком и подумала, что с чувством юмора у нас обоих плохо.

Профессор кислых щей

Ложка картофельного пюре прилетела Руслану точно в лоб. Он поморщился, смахнул остатки еды ладонью и разочарованно посмотрел на меня.

Шутки шутками, но с работой я буду разбираться после выходных. Когда мама отошла, да ещё после нескольких звонков Руслана и Нины Михайловны, не прийти на ужин было подобно самоубийству. Только вот сегодня в нашу честь было устроено масштабное семейное торжество. Лиза пришла со своими хулиганами. Теперь мы и пожинали плоды этого самого хулиганства.

– Женя! Ты что делаешь? – Лиза дала ложкой в лоб сыну и принялась ему что-то громко нашёптывать на ухо.

Все за столом смутились. Руслан отнёсся к этому снисходительно, мне только зачем-то под столом на ногу наступил. Знала бы я ещё, что это означало на тайном языке Романчуков. Наверное, что-то не очень хорошее. Я даже картошкой подавилась.

– Вы уже решили как назовёте ребёнка?

– Нет, – я даже рот не успела открыть. Меня Руслан опередил. – Даже не обсуждали ещё.

– Зря! – моя мама махнула вилкой и шутливо подмигнула. – Зная Киру… Долго решать будете! Очень долго! Мы вот после рождения Киры месяц её комочком называли. Месяц! Не могли придумать и всё! Пока случайно не вышло… Лиза принесла книгу Кира Булычева. Вот и назвали мы нашу шалопайку Кирой.

– Спасибо, мама… – я покраснела и уткнулась взглядом в тарелку. Сейчас начнут мне все прегрешения вспоминать! Начиная с детского сада и проклятой овсянки в коробке из-под обуви.

– Хорошая идея! – Руслан вытер лицо салфеткой и грозно посмотрел на моего племянника. – Но мне не очень хочется перебирать всю библиотеку. Страшно подумать, что дочку захотим назвать какой-нибудь Аполлинарией.

Ужин плавно перетекал к сладкому финалу. Мама принялась греметь посудой, Лиза решила ей помочь. Папа вышел покурить. За столом остались только мы с Русланом и дети сестры: Женька, оторви и выбрось шести лет отроду, Кристина, почти пятилетка, не уступающая своему старшему брату, ну и Машка. Она, правда, сидела в высоком детском стульчике и могла только бить всех погремушкой.

Кажется, оставлять нас наедине – было плохой идеей.

– Женька! Уши надеру! – стукнула кулаком по столу.

– Не надерёшь! Мама не даст!

Меня дважды просить не надо было. Через Руслана я перемахнула вмиг, даже моя небольшая беременность не помешала. Женя снёс стакан с водой со стола и кинулся за стульчик с Машей, издевательски хохоча. Поймать этого мелкого гоблина было делом принципа! Машка решила принять мою сторону и от души дала брату в лоб погремушкой. Я же ухватила Женьку за шкирку и легонько тряхнула.

У младшего поколения никакого уважения к взрослым! А Лиза никак не могла справиться с этими сорванцами, потому что Пашка, её муж, ушёл в рейс. И вернётся не скоро. Только он и мог найти управу на этих непослушаев.

– Кира! – возмущённый голос Руслана меня немного остудил. Я хотела было всё объяснить, но мой муж решил разобраться по-свойски с хулиганом. Встал из-за стола и подошёл к нам с другой стороны. – Драть уши – это не педагогично!

– Хорошо, профессор, уступлю это сложное дело вам, – шутливо откланялась и погрозила пальцем Кристине, пытавшейся что-то мне запихнуть в карман комбинезона. Наверное, котлету недожеванную.

– Евгений, послушай… – тон у Руслана был серьёзный и не терпящий возражения.

Я даже передёрнулась от воспоминаний. Таким голосом Руслан аудитории успокаивал, а тут малец шестилетний.

– Ты – мужчина! Маме твоей тяжело, нужно ей помогать, а не кидаться в гостей картофельным пюре.

Женя оказался невосприимчивым к таким децибелам, поэтому просто показал Руслану язык, вывернулся, погрозил нам кулаком и выбежал в коридор. Да ещё так хлопнул дверью, что стекло задрожало.

– Мда, Руслан, педагог ты великий.

– Я хотя бы попытался… – Руслан повернулся ко мне лицом и задумчиво посмотрел на Кристину за моей спиной.

– Кристина! Даже не думай совать мне яблочный огрызок в карман! – перехватила руку племянницы и грозно посмотрела на расшалившуюся девчушку. – Лучше возьми его и выбрось в мусорное ведро. Я схожу и проверю. Команда дадена, время засекано!

Проводив взглядом Кристину, выдохнула.

– Пытался…

– Если честно, если у нас будет такой ребёнок, я повешусь. Это же невозможные дети!

– Самые обыкновенные.

– Ну, вспоминая рассказы твоей мамы… – Руслан развёл руками. – Неудивительно!

– О! При чём тут я? Чего ты прицепился-то! Наша дочка вообще будет самой замечательной, лучшей и хорошей! Женька и Кристинка – неплохие дети, просто им отца не хватает. Твёрдой руки, так сказать! И вообще, посмотри на Машку. Глянь, какой ангелок…

Мы дружно обернулись к высокому стульчику. Маша, дожёвывая кусок яблока, задорно на нас смотрела. Покручивая погремушку в руке, милый ангелок с тёмными кудряшками не стал мелочиться. Видимо, у Руслана судьба такая. Погремушка по небольшой дуге влетела прямо моему мужу в лоб. Я неловко замолчала, не найдя никаких обнадёживающих слов.

– Ангелок ведь…

– Ангелок? – Руслан потёр лоб. – Надеюсь, это у вас на генном уровне не передаётся? Иначе я не переживу.

– Переживёшь! Ты тоже детей хотел, – похлопала Руслана по плечу. – А наша девочка будет другой. Не переживай, мама сейчас торт принесёт, стресс заешь.

– Я других хотел! Не таких!

– А кто тебе вообще сказал, что у нас такие же будут?

– Мама твоя, – Руслан взял меня за плечи и громко поцеловал в лоб. – Мама!