Текст книги "(не)шуточная беременность"

Здравствуйте, я ваша «бабушка»!

Проснулась я оттого, что на меня сверху что-то радостно плюхнулось с не менее радостным визгом. Я разлепила глаза и с недовольным стоном посмотрела на беснующееся чадо. Кристина, вся распатланная и перепачканная шоколадной пастой, прыгала на кровати и весело визжала. Она прижимала к груди ополовиненную банку со сладостью и пыталась меня разбудить:

– Тётя Кира, вставай!

– Кристи, ты что тут делаешь? Откуда у тебя паста? – я всё ещё пыталась понять, кто я и что я. Бессонная ночь с Машей не прошла бесследно. – Кто тебе её дал?

– Женя! Он ещё и печенье мне дал и конфеты, мармелад и…

О, боже… Ребята добрались до моего антикризисного запаса, который я даже от Руслана прятала. Довольно успешно. Как раз за двумя пачками гречки, которую он на дух не переносил. Я в самый дальний угол спрятала всё, что мне хотелось. Конечно, сосиски туда сунуть не получилось, зато сладкое…

– Господи, у вас диабетическая кома будет!

Маша отлежала мне правую руку. Как уходил Руслан, я не помню, как и то, как со мной рядом в кровати оказалась самая младшая из племяшей. Намаявшись ночью, она теперь крепко спала и просыпаться совсем не хотела. А надо. Иначе точно день с ночью перепутает, что мы потом делать будем? Вешаться. Или стреляться? Топиться?

Я попыталась растолкать Машу и успокоить Кристину, но ничего не вышло. Ни то, ни другое. Пришлось брать бесчувственную тушку на руки, хватать Кристину за руку и тащить её на кухню. Женя, ничуть меня не боясь, уже гордо восседал там на стуле за столом и дожёвывал печенье.

– Что же ты всухомятку давишься, ирод! – недовольно бурча, подошла к плите. Там стояла целая кастрюля свежей и ароматной овсянки. Я чуть слюной не подавилась. – Русла-а-ан… Какая же ты душка!

Я растрясла Машу, она открыла глаза и сонно посмотрела на меня, опять засовывая пальцы в рот. Кристина уже села за стол напротив брата и требовательно стучала кулаком по столу.

– Так! Тишина и порядок должны быть в этом доме. Иначе плохо будет всем. Меня сейчас лучше не злить. Я не выспалась, я голодная и я устала. А ещё беременна. Всё это может негативно отразиться на состоянии ваших ушей.

– Это ещё почему? – Женя чувствовал пятой точкой, когда ему грозило что-то. – Мы ещё ничего не сделали.

– Ничего подобного! Вы уничтожили мой неприкосновенный запас. А мне он сейчас очень необходим. Потому что я так и не написала обличительную статью про белое пальто!

– Белое пальто? – Кристина и Женя одновременно повернули ко мне головы и застыли.

– Ай! Вы ещё очень маленькие, чтобы говорить об этом.

– Мы не маленькие, а большие! – Женя горделиво выпятил грудь и показал мне большой палец, поднятый вверх.

– Я и смотрю! До шкафа ловко добрались… – тяжело вздохнула и потянулась за тарелками. – А теперь пора есть кашу.

– Не хочу кашу! – Кристина противно заныла. – Она противная!

– И липкая! А ещё склизкая, – Женя поддержал сестру.

– Она очень вкусная и полезная! – удерживая Машу одной рукой, другой торопливо распределяла овсянку по тарелкам. – И Руслан её варит просто обалденно! Уверяю, такой каши вы ещё не ели.

– Я не буду кашу! – Кристина мотала головой и ныла так громко, что у меня зубы сводило.

– Я не спрашиваю, вы будете есть кашу и точка!

– Нет, не будем! – Женя и Кристина показали мне языки, а самый старший племяш решил ещё и кинуть в меня печеньем.

– Я тебе дам! – погрозила пальцем. – Ай! Прекрати!

Маша вцепилась в мои волосы и принялась их наматывать на кулак, одновременно утягивая в рот. Я оступилась и заехала локтем в кастрюлю. Большой живот, превративший меня в тыкву, если не в рождественскую индейку, набитую яблоками или чем-то ещё, тоже ловкости не добавлял. Это самое «яблоко» внутри сейчас хорошенько мне заехало по почкам. Да так, что я на радостях расплескала кашу по кухне, сама же на неё наступила и чуть не грохнулась, чудом вцепившись в ручку от духовки. Ноги скользнули по полу и села в нелепый книксен, пытаясь ещё и Машу не уронить. Кастрюля улетела в сторону, оставив в воздухе недолгий след в виде каши.

Маша радостно загугукала, а Женя и Кристина поддержали весёлую реакцию младшей сестры. Пытаясь встать, я чувствовала себя бильярдным шаром, который в слив ванны засунули.

Звонок в дверь спас от расправы разбушевавшихся чертят. Всё равно их взяла: каша на полу. Не только племяши остались без завтрака, но и я. Если их такая перспектива не расстраивала, то меня очень даже.

Пришлось едва ли на карачках ползти к двери, держа Машу под мышкой. Встать получилось после того, как я смогла уцепиться за комод.

Открыв дверь, я с удивлением увидела на пороге Нину Михайловну. Она выглядела довольной, радостной и очень приветливой. Держа сумочку и упаковку с тортом, она, разглядев меня, тут же перехватила Машу на руки, а мне всучила десерт.

– Кира, милая, что же ты сразу не позвонила?

– Нина Михайловна…

Но свекровь было уже не остановить. Разувшись и ловко повесив пальто, двинулась на кухню. Хватило одного фирменного взгляда, чтобы Кристина и Женя успокоились. В квартире воцарилась долгожданная тишина. Даже Маша утихла, только улыбалась и мило гугукала.

– Так-так… Какой тут беспорядок! Одной мне тут не справится… Да, Кира, иди и отдохни. Как-нибудь сама разберусь, раз больше ни у кого сил на это нет.

Такую явную наживку племянники на удивление проглотили слишком легко. Вскочили на ноги и, утирая перепачканные рты, наперебой заговорили:

– Почему сил нет? Мы сильные. Мы можем!

– Вот и отлично! Сейчас всё возьмём тряпки и дружно уберёмся… Так, Кира, – свекровь заговорщицки ухмыльнулась, – ты почему ещё здесь? Или полежи. А я пока снова сварю кашу.

Фотожаба

Я считала до ста, медленно вдыхала воздух ртом и старалась не психовать. Хотя ощущение было такое, что я фитиль от бомбы. Меня подожгли, сейчас дойду до точки и взорвусь.

В кабинете Бориса Егоровича было душно. Мы с Никой сидели за столом и ждали решения начальника. Согласится ли он с моим видением проблемы? Я этого… депутатика облизала с ног до головы. Даже нашла какое-то старое фото, где эта довольная морда, лоснящаяся как блин на Масленице, широко улыбалась. Я приписала ему все возможные подвиги, вплоть до спасения кошки с дерева и проводов несчастной старушки через пешеходный переход, сдобрив всё огромной порцией не менее жирных извинений. Ещё присыпала всё пеплом со своей головы. Хотя впору было прикладывать седые волосы. В качестве искренности моих намерений. И остатки мозгов, которые мне выели серебряной ложечкой.

И вообще, у меня изжога началась, и я ни о чём другом думать не могла. Сложив на животе руки, как довольный хомяк, вздыхала и ёрзала на стуле, пытаясь сесть удобнее. Уже начинало казаться, что я играю в индийского йога, и меня либо на угли усадили, либо на гвозди.

Ника делала вид, что ничего не произошло.

Хороша подруга!

Как-то всё по дурному закрутилось, но, видимо, народная мудрость права: не было бы счастья, да несчастье помогло. Я до сих пор не могла понять, что её толкнуло на такой поступок. Месть? Зависть? Или просто тупость? Вроде бы я ей ничего плохого не делала, так зачем мне таким отплачивать?

Вероника будто поняла, что я о ней думаю и повернулась ко мне. Раскаяния в глазах девушки я не нашла. Наверное, она и вправду думала, что я звезду поймала, считала, что всё мне слишком легко даётся и колонка у меня дурацкая. Только вот Ника своими кривыми ручками ничего толком нормально сделать не могла. Она не понимала, что в своё дело я вкладывала душу, и мне это реально нравилось. Мне нравились маленькие дети, нравились беременные, и было немного забавно играть в эдакого Шерлока Холмса, разгадывая очередные загадки нашего мозга или тела. Моя натуральная беременность принесла столько открытий, что заметок я написала уже уйму, на годы вперёд. Например, недавно открыла для себя неоднозначное влияние горсти жареных семечек на изжогу. Данный факт я взяла на карандаш, решив проверить его в ближайшее время на таких же несчастных, как и я.

Тиранозаврик внутри обеспокоенно заворочался, вновь напоминая мне о том, что зря я в туалет не сходила.

С недавнего времени Руслан дал кодовое имя нашей дочке. Амелия нам разонравилась, а недавнее обследование привело нас в восторг. Точнее, это меня в восторг, а Руслана в ужас: умиления он не испытал, а наша дочка на мониторе так и вовсе показалась ему маленьким динозавром, ископаемым. Кому что, а рыбак рыбака видит издалека. Даже в этом Руслан был неисправим и сравнивал малютку с древним ископаемым.

Вот и Ника стала таким же ископаемым, заскорузлым и окостеневшим. Попыталась быть мною и ничего не вышло. Может, Руслан был прав, когда говорил, что я могу создать что-то своё? Самостоятельное, не под крылом газеты или журнала. Мне казалось, что эта затея заранее обречена на провал, но, как ни странно, оглушительное поражение Ники на этом поприще прибавило мне уверенности.

Борис Егорович утёр пот со лба и потянулся за бананами. Рядом я заметила коробочку с томатами-черри: не прошли мои слова мимо.

Довольно улыбнувшись, косо посмотрела на Нику. Та побледнела и поджала губы. Опустила взгляд, стараясь не смотреть на мой живот.

Согласна, выглядела я комично, будто арбуз проглотила. Со спины вообще трудно было понять, что я беременна, потому что живот рос вперёд и вверх. Будто до носа хотел достать. Уже сейчас тарелку с вкусняшками я ставила прямо на него. Руслан смотрел на это как на дикость несусветную. Ну а что? Удобно же…

Наш начальник потянулся за бананом и принялся его нервно чистить. Затем, смачно причмокивая, удостоил меня и Нику недовольным взглядом. Я закатила глаза и вздохнула:

– Что на этот раз не так?

– Ничего, всё отлично, Кира! Статья хорошая. Как раз на разворот пойдёт. Только вот я думаю, что её нужно дополнить фотографией. Тебя и Белосова. Это сгладит все шероховатости…

– Ни за что! – я колобком скатилась со стула и внушительно упёрла руки в бока. – Я? С ним?! Даже и не думайте! Я не согласна!

– Я согласна! – Ника подала голос и подняла руку совсем как в школе.

– А ты у нас Кира? – Борис Егорович ухмыльнулся. – Ты раз уже попыталась. Хватит! И вообще… Я принял решение. Мне нужно вовремя сказать «наплевать»! Так что Кира, давай. Совместное фото и преспокойно отправляйся в роддом.

– Мне ещё полтора месяца до этого весёлого дня. Не торопите события, Борис Егорович.

– Тем более! И для колонки полезно, если ты вся такая румяная и полнощёкая поулыбаешься с самым хорошим человеком нашего города и района, – неприкрытый сарказм сочился из начальника, как зубная паста из крепко стиснутого тюбика.

Я даже к лицу потянулась, пощупала его. Нет, вроде бы, не поправилась. На колобка только в районе живота похожа. Обиженно скривила рот и посмотрела на начальника.

– Не буду я с этой жабой фотографироваться. Программы вам в помощь, лепите нас рядом. Но к нему я и на шаг не подойду!

– Кира…

– Да хоть режьте меня! Хоть язык оторвите!

– Хорошая идея! – Борис Егорович грохнул кулаком по столу. – Давно нужно было это сделать. Из-за него у тебя все проблемы.

Теперь я обиделась по-настоящему. Склонилась над столом и вцепилась в бананы. Поживилась самым спелым и принялась разъярённо его чистить, а затем жевать, хмуриться и бросать недовольные взгляды на Бориса Егоровича.

– Не буду. Точка! И не уговаривайте…

Но лицо у начальника стало таким, что я поняла: этот хитрый лис найдёт лазейку. Фотожабу он не хочет.

Папа может!

Нина Михайловна сдала свои бастионы на третий день.

Пока я неожиданно для себя пропадала в больнице, сдавая тонну анализов, литры крови и километры нервов, моя свекровь тщательно начищала нимб. Она терпела все выходки вконец ошалевших сорванцов.

На самом деле я понимала, почему они такие. Маша, Женя и Кристина, особенно старшие. Лиза их любила, баловала, потому что отца они видели редко. Такая уж у него работа, разъездная. Хорошо, если с папой малыши жили три месяца в году. Лиза пыталась как-то компенсировать отсутствие Паши. И сейчас ей стало выходить это боком. Но выбора не было, кормильцем ведь был именно глава семьи.

Напрасно моя свекровь пыталась с ними справиться и их заинтересовать. Поначалу всё выходило очень даже хорошо, а потом светлые головы стали совсем светлыми и умными, раскусили хитрую многоходовочку. Да, это вам не культурный и тихий мальчик Руслан. Это целая банда!

И вот эту банду Нина Михайловна пыталась усмирить. Железный Феликс в юбке, я так думала. Ан нет! Спёкся Феликс, спёкся. И очень быстро.

Я вернулась из больницы с больной головой. Я ныть особенно не любила, не практиковала и старалась никого не грузить своими проблемами. Даже Руслана. Но стоило зайти в больничные стены, как сразу же погрузилась в океан ипохондрии. Аж с бульканьем! Тут болит, тут хвост отваливается, тут голова пухнет, тут вот колет, а тут вообще! Просто клуб любителей кашля, чиха и головной боли. И меня в это гнусное дело попытались втянуть. Но одно дело про себя думать о пинках тиранозаврика, другое дело три часа рассказывать о видах боли в почках. Грешным делом, я уже даже успела пожелать несчастной, чтобы её почки просто отвалились.

Закрыв дверь и кинув сумку с документами на комод, я принялась за единственную пуговицу, сдерживающую пуховик. Откидывая полы тёплого шарфа и снимая пуховую шаль с живота, я молилась о кружке горячего чая и об адекватном разговоре с Ниной Михайловной. Но свекровь я застала на кухне с мокрым полотенцем на голове. Мелкие смотрели мультики и вели себя не очень тихо. Проще говоря кричали и вопили. Даже Маша. Она, видимо, была сегодня на подпевках.

– Замучили? – я участливо охнула и аккуратно села на стул. С каждым днём я становилась всё круглее и круглее. И пупок уже торчал прицелом из-под любой кофты. – Говорила вам не оставаться с ними одной.

– Да… Руслан был не такой.

– Их просто много и они знают, что им ничего не будет. Сестра моя разбаловала.

– А я после смерти мужа Руслана в ежовых рукавицах держала, боялась,– теперь уже Нина Михайловна охнула. – Что на улице пропадёт, что в дурную компанию вступит. Да мало ли что! Одна моя жизнь и душа…

– Вы замечательного сына воспитали! Очень хорошего. И думаю, что с нашей дочкой всё будет хорошо. И зря Руслан боится, что не справится.

– Если будут такие…

Я недовольно поджала губы. Опять двадцать пять! Ну что ты будешь делать? Ну почему они должны быть похожими? Маша, Кристина и Женя друг на друга совсем непохожи. Это вместе они тротил, пластид и динамит. А по отдельности… Я же их знаю.

– А почему такими же? – наверное, моё лицо было слишком недовольным, потому что Нина Михайловна попыталась меня успокоить. Но я только протяжно выдохнула. – Да даже если такими же… Разве это важно?

– Не важно!

Возглас Руслана перепугал нас до седых волос. Нина Михайловна со стоном выронила полотенце и подняла удивлённый взгляд на сына. Я потёрла живот, проверяя, на месте ли он и не родила ли я от неожиданности.

– Абсолютно неважно! Лишь бы здоровенькая. И всё… Так, мои красавицы, – Руслан широко улыбнулся и стал закатывать рукава. Как-то угрожающе, – ставьте чайник, будем торт вкушать. А пока… – он поднял палец вверх. – я пойду усмирять то татаро-монгольское иго, которое сейчас крушит нашу квартиру.

О! Я даже за живот схватилась как за надувной круг и чуть не стекла со стула. Нина Михайловна пыталась остановить Руслана, но не успела. Дверь на кухню закрылась. Мы затихли, ожидая какого-то очередного взрыва. В прошлый раз Руслан испытание Женей не прошёл. Наверное, мой муж снова решил поиграть в Макаренко.

Сначала был взрыв хохота. Потом истеричный смех стал немного тише. А потом и вовсе внезапно наступила почти полный покой. Машка только гулила и била чем-то по мягкому бортику манежа.

– Он там жив? Они его прибили и теперь молча празднуют победу? – я настороженно прислушивалась к каждому шороху.

– Нет, ребята не такие злые и агрессивные. Просто немного шумные и непослушные, – последние слова прозвучали как-то неуверенно.

Руслан вернулся достаточно быстро и теперь уже нас одаривали недоуменными взглядами. Вид у моего любимого бывшего мужа был такой, будто это мы обычных вещей не понимаем.

Я даже не выдержала, встала и подошла к комнате, приоткрыла дверь и заглянула внутрь: Женя и Кристина спокойно собирали игрушки. Тихо хихикали, но не возмущались и не пытались устроить бунт.

– Ты что с детьми сделал?

– Ничего, – Руслан пожал плечами. – Я просто Лизе позвонил и поговорил с ней. А ещё с мамой. Вот, применяю инновационную методику.

– Инновационная методика? – я чуть не охрипла. – Посмотрим, что через три дня будет! Даже твоя мама не выдержала.

– Всё будет в порядке. Будь спокойна! – Руслан сделал страшное лицо и хитро ухмыльнулся. – Педагогика, это тебе не шутки! Великая вещь…

Я схватилась за щеку и покачала головой: вот что с людьми беременность делает. Даже если она чужая, а этот самый «людь» мужского пола. Страшно жить!

Осталось только проверить, насколько живучей будет эта инновационная методика.

Секрет фирмы

– А теперь дружно взяли корзину для игрушек… – Руслан тихо командовал, довольно поглядывая на меня. – Складываем аккуратно, не торопимся. Кристина, твой единорог живёт на полке, а не в корзине. Женя, не толкайся.

Мои племянники надулись и недовольно посмотрели на Руслана. Но тут же дружно выдохнули и решили не устраивать бучу. Я сидела с Машей на диване и диву давалась.

Действует методика! Работает. Только вот Руслан жадиной оказался неимоверной, не сказал мне ничего. Молчит, партизан. Не пытать же его в самом деле?

– Так, теперь по очереди в ванную. Женя, уши тебе я проверять буду. Мой хорошо! – Руслан погрозил пальцем.

Когда малышня скрылась в коридоре, я готова была разглядывать нимб над головой любимого бывшего мужа. Он сумел совладать с этими мелкими сорванцами. Руслан не скрывал своего довольства. Сел рядом со мной, выпятил грудь и подбородок задрал. Пальцем показал на заросшую щеку и надул губы: мол, целуйте меня. А так хотелось кулаком двинуть! У-у-у!

Но пришлось поцеловать. Только в самый нужный момент Руслан голову повернул и поймал мои губы своими. Я даже попыталась возмутиться, но мне не дали. Руслан нежно взял меня за щёки и просто начал расцеловывать всё моё лицо. Прилив нежности.

Машка радостно загугукала, встала на диване и потянулась к нам. Мы, прекратив милование, подхватили её на руки.

– Ты расскажешь? Или это секрет фирмы?

– А зачем? Тем более, что у тебя не выйдет, – Руслан широко улыбнулся.

– Ты сомневаешься в моих педагогических способностях?

– Скорее, в твоих наклонностях и поле. Девочка мальчиком не станет. А тут именно такой эффект. Я бы назвал его эффектом папы выходного дня. Мужской руки детям не хватает.

– Да ты же боишься их… – мои брови взметнулись вверх.

– Но они-то этого не знают! – Руслан нервно хихикнул. – Тем более, что теперь не боюсь. Они… забавные.

– Забавные? – у меня даже голос сел.

– Ну… да.

– Раньше ты считал их мелкими злобными гремлинами. Что поменялось?

Руслан покраснел, пожал плечами и внезапно очень ласково погладил меня по животу. Впервые делал это без опаски и с какой-то мягкой любовью. Так, что меня в жар бросило. Я не выдержала и схватила руку Руслана и прижала её к животу сильнее.

Снайперский толчок пришёлся прямо в центр ладони.

Впервые Руслан его поймал. Лицо мужа непередаваемо изменилось, удивлённо вытянулось и теперь кандидат наук имел «рожу», не обезображенную интеллектом.

– Ого!

– Вот тебе и ого! – я цокнула языком.

Резкий и протяжный вой отвлёк нас от милования. Выли Кристина с Женей, да так надсадно и испуганно, что нас будто током пронзило. Пока я ковыляла до ванной, Руслан уже туда добежал. Теперь к крику и вою прибавился смех. Истеричный и громкий.

Я осторожно выглянула за угол: Руслан подпирал косяк плечом и хохотал как безумный, аж до слёз. Женя и Кристины ныли, утопая в пене. Она шла у них изо рта непрекращающимся потоком. Да таким белым и густым, что у меня невольно появилась мысль об особом виде бешенства. Не зная, что делать: то ли плакать, то ли смеяться, я немного растерялась.

Потом сообразила и, толкнув Руслана, схватилась за стаканчики на полке, обычно там стояли зубные щётки и прочая мелочёвка. Осмотрелась и возле раковины нашла смятый тюбик со странной надписью. Очень и очень знакомой.

Оплеуха Руслану прилетела хорошая. Меня аж трясло! Выкинув щётки в ванну, я сполоснула стаканчики и стала набирать в них воду. Протянула их племянникам и буркнула:

– Полощите! – затем обернулась к Руслану и скорчила такую морду лица, что любой клоун или мим бы мне позавидовал. – Сколько раз я тебе говорила, убирай своё мыльно-рыльное на место! Изверг! Они половину твоего тюбика крема для бритья в рот запихали! – обернулась к племяшам. – Полощите хорошо и не ревите!

– Да я прятал, чего ты? – Руслан продолжал хихикать. – Скажи спасибо, что не взяли твой тюбик с кремом для депиляции!

– Он хотя бы не пенится! Садист…

Пока Женя и Кристина смывали свои дедморозовские бороды, я фыркала и качала головой.

– Ты так и не сказал, ушел от ответа.

– Какого ответа? – Руслан скрестил руки на груди и прикинулся то ли валенком, то ли лопухом. – Куда ушёл?

– Что изменилось в твоём отношении к детям?

– Просто… ты изменилась. Беременность странно на тебя повлияла. В лучшую сторону. А с детьми… Дети тебе идут!

– Ты о них говоришь как об аксессуаре!

– Да не так я о них говорю. Ты будешь хорошей мамой! Вот и всё! Должен же я соответствовать? Я литературу читал, с мамой говорил, той же Лизе звонил.

– Угу, докторскую по отцовству защитишь на отлично, если на зачёте по ответственности не схлопочешь неуд! – грозно посмотрела на Руслана. – Убирай всё своё в шкаф да повыше. Контролируй этих бешеных, а я к Маше пошла. Иначе нас и там сюрприз какой-нибудь будет ждать.

– Это ещё какой?

– Ха! Маша при тебе ещё содержимое подгузника не исследовала.

От таких подробностей Руслан содрогнулся и недовольно скривился.

– Наверное, в чём-то ты права и маленькие дети и вправду смахивают на гремлинов.