Текст книги "Врата скорби – 4. Книга четвёртая: Последняя страна"

И они вместе с ним.

– Ты в порядке? – проорал он в микрофон

– Да… кажется…

На приборной панели – лампа «двигатель» мигала красным светом. Значит, еще не хреново – но вот – вот будет хреново…

– Плоскость!

– Что, сэр!?

Сэр Роберт напомнил себе, что рядом с ним – хоть и опытный солдат, но ни черта не понимающий в авиации. И как член экипажа почти ноль

– Плоскость справа. Посмотри, она повреждена.

– Нет… только на конце… кажется.

– Сильно?

– Нет, сэр…

Уже радует. Но ни о каких виражах – речи больше быть не может…

– Идем на юг. Я сяду на дороге…

– Понял, сэр…

Под крылом – мелькали холмы, чихал двигатель. Один раз – они натолкнулись на какой-то караван, то ли припасами, то ли просто купеческий – но с каравана их обстреляли и Горди обстрелял их в ответ. Лампа горела уже красным светом непрерывно… поврежден бак и топлива осталось с гулькин… понятно, в общем. Но сэр Роберт – упорно тянул свой самолет в долину Атак, зная точно – что его звезда – не подведет его и на этот раз. И топлива – точно хватит…

***

А в долине тем временем – своей чередой шел бой…

Гордон Колдфильд, пулеметчик Гвардейской бригады и самый квалифицированный пулеметчик на поле боя – оставил Виккерс и взялся за трофейный Браунинг – ижевский. Нокс, по прозвищу Носок – зарядил свой снайперский Мосин трассирующими и вел наблюдение, каждый раз видя цель, он посылал туда одну трассирующую пулю. И Колдфилд добавлял туда одну – одну – две очереди из русского пулемета, контролируя попадания опять-таки по докладам своего наводчика.

Остальным – он приказал молчать.

Несмотря на то, что их холм господствовал над местностью, и они имели отличный, градусов на сто пятьдесят сектор обстрела – все равно, хорошего было мало. Местность была пересеченной, здесь были не горы – а долина, причем долина, используемая местными в сельскохозяйственном производстве. А это значит – чертовы арыки, деревья и группы деревьев, невысокие каменные стенки, собранные для того, чтобы допустить смывания плодородного слоя во время сезона дождей. Но это для фермера – арыки и стенки, а для солдата – чертовы укрытия…

И местные… племенные боевики – нет, они вовсе не бросались в атаку, крича что-то несуразное. Они ползли, изредка стреляли и снова ползли. Видно было – их кто-то серьезно обломал… приказал не спешить к Аллаху. И это плохо…

Еще беспокоил миномет. Точнее – минометы. Черт знает, когда он замолчит, мины тяжелы, и с собой их много не утащишь. И вероятность попадания в их окопчик невелика. Но все равно – минометы беспокоили…

Стрекот самолета – раздался со спины

– Босс летит! – крикнул кто-то

Самолет проскользнул на небольшой высоте, обдав их ветром…

– Он что-то сбросил…

Пулеметчик не отвечал – он пытался подловить одного ублюдка, который проявил немалую ловкость, не позволив ему это сделать несколько секунд назад. И черт его возьми, если у этого придурка не пулемет…

– Справа. Сектор два. У камня.

– Не вижу

– Ловкий, гад. Достанешь? Там кажется, яма…

– Окей.

Самолет – разворачивался над позициями, стрекоча пулеметом и Колдфилд заставил себя не смотреть на него, не отвлекаться…

– Есть… кажется.

– Давай дальше…

– Есть. Ориентир три. Пятьсот.

Короткая очередь.

– Лежит.

– Их немного, тебе не кажется…

– Достаточно, сэр…

– Давай дальше…

– Окей. Граница между третьим и четвертым.

– Точнее…

– Пятьсот пятьдесят…

Колдфилд прицелился и еще нажал на спуск – как вдруг с пулеметом что-то случилось… или это с ним что-то случилось, только в поле зрения больше ничего не было, кроме пыли.

– Вот… ублюдок.

Он нырнул на дно укрепленной позиции. По нему не попало – но неожиданность…

– Сукин сын…

– Снайпер!

Да, черт возьми, снайпер. Самый главный враг пулеметчика, его можно сказать экзистенциальный противник. В отличие от пулеметчика – он стреляет только один раз.

И если даже он промахивается – то делает выводы, принимает поправку и второй раз – точно не промахнется.

– Видишь его?

– Нет!

– Валим… – приказал Колдфилд – третья позиция.

Она была менее удобна – но сейчас речь шла не об удобстве.

Сняв с бруствера пулемет и забрав остатки лент в мешках, они на четвереньках выбрались с позиции – и поползли. И когда до позиции оставалось футов десять – парень по фамилии Стенливилл – вдруг крикнул и зажал брызгающую кровью ногу.

– Вперед! Вперед!

Они ввалились в выкопанное в каменистой земле укрытие, и кто лежал на ком. Пахло кровью, и было очень скверное предчувствие, что игра только начинается. Этот сукин сын – пристрелялся и просто так не уйдет.

– Сукин сын, где он…

– Стэн, давай сюда ногу…

– Носок – приказал Колдфилд, разбираясь с пулеметом – найди его… И я его грохну. Только найди…

Носок – вытащил из чехла рыжей кожи призматический перископ и принялся осматривать местность.

– Видишь его…

– Черт!

Хлесткий удар, от перископа – полетели осколки.

– Гад…

– Он рядом, сэр… – сказал Барри Митчелл, спокойный и серьезный волонтер – он близко, ближе, чем мы думаем…

– Где рация?

Через потрескивания – они вышли на связь со штабом обороны города.

– Зулус один здесь, Дробовик, слышу вас… У вас там жарко, ребята…

– Дробовик, слушай меня внимательно. Вызываю отель – эхо, западнее свой текущей позиции. Моя текущая позиция – триста справа от ориентира шестью. Мне нужен отель Эхо, срочно.

Отель Эхо – так назывались снаряды с белым фосфором. Они появились недавно и прежде всего на флоте – но уже успели прижиться в пехоте и вызвать горячую и искреннюю ненависть всех повстанцев мира…

– Зулус, босс приказал приберечь отель эхо на крайний случай. Могу подбросить несколько фугасок, как понял…

– Черт бы тебя побрал, Дробовик. Давай по координатам, скорректирую.

Колдфилд сунул кому-то трубку, корректировать артиллерийский огонь – а сам, приведя в порядок пулемет, застыл в готовности.

Пушкари попались веселые – первый снаряд горного орудия едва не вынес их позицию, дрогнула земля. Кто-то – заорал в трубку, используя самые непристойные выражения, какие и в шахте не услышишь. Колдфилд – сложив сошки, выставился на самый бруствер.

Ну же. Ты смелый парень – давай!

Он послал очередь, потом еще одну. Пуля снайпера ударила правее, в самый бруствер. Видимо, артобстрел все таки бил по нервам… хотя еще вопрос – кого больше. Он снова выпустил очередь, длинную – и на сей паз ударило совсем рядом. Но и он засек: слева, и намного ближе, чем он думал. Покрепче взявшись за приклад, он нажал на спуск и стрелял, пока не закончились боеприпасы в ленте. Ответного огня не было…

***

Настоящая атака – началась примерно через час.

До этого – они только концентрировались на промежуточном рубеже, а тут – бросились в атаку все разом. И они были близко… футов с трехсот, не больше…

Два пулемета, ротный и крупнокалиберный – не замолкали не на минуту. Они меняли стволы и снова стреляли. Меняли пулеметные ленты… к счастью, пока они оставались, хотя и уходили одна за одной. Как они и предполагали, боевики скрытно подтянулись на рубеж атаки, представлявший собой почти сухой водовод – а потом бросились в атаку.

Их позиция – давно была раскрыта и менять ее, под шквальным огнем было сущим самоубийством. Оставалось только стрелять. Сохраняй спокойствие и продолжай стрелять. Вот и все, что тебе скажет сержант в таком случае. Но им – все же удавалось пока удерживать позиции…

Потом – справа от их позиции взлетел фонтан земли и камней, не такой, как от мины – но и не такой как от обычной пули. Юсуф, один из немногих в САС, кто пришел из Индии, бывший снайпер хайберских стрелков крикнул: справа! – но его не услышали за грохотом боя. Следующая пуля крупного калибра – снайпер увидел попадание и сделал поправку – ударила прямо в крупнокалиберный пулемет. Гордон Колдфилд как раз вел огонь, когда что-то сверкнуло – и пулемет как разорвался в его руках…

Бывший пулеметчик пулеметного полка Гвардейской бригады – пришел в себя через минуту с небольшим. Левый глаз видел, а правый был как во тьме, руки тоже как отнялись, и все чертовски болело. Рядом – были какие-то ботинки, ротный пулемет, видимо, единственный у них оставшийся – не затыкался ни на секунду, сек длинными очередями – а рядом с ним работали автоматы. Это означало, что все чертовски хреново и боевикам удалось подобраться совсем близко. Ярдов на пятьдесят – только на этой дистанции огонь пистолетов-пулеметов имел какой-то смысл.

Он начал подтягиваться… одной рукой получалось плохо, но ему все же удалось, с трудом, но удалось придать себе сидячее положение. Пулеметы гремели и справа… это могло значить, что пришла подмога, а могло значить, что основная линия обороны прорвана и они в окружении или вот – вот будут. Рабочей рукой – он с трудом достал пистолет, поклявшись себе, что живым не сдастся. Он не видел тех, кто еще сражается за старую добрую Британию в этой обреченной с самого начала битве, видел только их спины. Хотел позвать… но тут увидел, как вокруг головы одного из стрелков появилось розово-красное облако… в свете дня оно было как нимб – а потом он рухнул на дно окопа и уже не стрелял. И Колдфилд понял, что хватает проблем и без него. А ему – только ждать и остается…

***

Тем временем – гвардейцы и наемники из племен, дружественных и родственных Абу – с трудом держались на линии, которую неверные определили как линию обороны. По правде говоря – если бы не несколько неверных, которые были с ними – они бы давно сбежали…

Отсутствие окопов давало о себе знать. Минометчики противника пристрелялись – и каждый третий разрыв поднимал в воздух вместе с землей и пылью куски человеческих тел. Раненых – никто не пытался перевязывать – здесь это было не принято, считалось, что тот, кто должен умереть – тот и умрет. Кто мог – тот полз в тыл. Кто не мог – умирал здесь, под восходящим с востока солнцем…

***

Посадить самолет на дороге, тем более, такой как Пайпер – Кэб – задача не такая сложная. Но только не тогда, когда самолет поврежден, а дорога – проходит через долину где-то на юге Аравийского полуострова и предназначена в основном для мулов, ослов и верблюдов…

Чтобы снизить риск «неприятных неожиданностей» – сэр Роберт сажал машину как можно ближе к позициям, занимаемым советниками и местными подразделениями. В отличие от долины Мариб, где сейчас и происходили основные события – здесь долина была перекрыта вполне даже качественно, были отрыты окопы на половину профиля – руками и с местной землей трудно было желать иного – и над позицией гордо развивался Юнион Джек.

– Ориентируйся по флагу.

– Есть, сэр.

– Говори, сколько до земли. Я должен знать…

– Сейчас, сэр!?

– Начинай, черт тебя дери!

– Окей. Футов сто… идем вниз… девяносто пять…

Сэр Роберт направил нос самолета на позиции, держась перекрытой дороги…

– Восемьдесят…

Со стороны позиций – в их сторону пошла цепочка трассеров.

– Сукины дети…

– Отсчет!

– Семьдесят…

Только бы выдержала плоскость. Только бы выдержали стойки шасси…

***

Когда самолет жестко, с ударом коснулся земли и подпрыгнул – да еще с перекосом на одно крыло – на какое-то мгновением и сэру Роберту и Керзону показалось, что самолет вот – вот развалится на части. Но самолет – повторно коснулся земли, на сей раз уже мягче – и покатился по дороге, подпрыгивая на камнях и неровностях.

Винт остановился…

– Черт… – только и смог сказать сэр Роберт

– Сэр, напомните, чтобы отныне я летал только регулярными рейсами…

К ним – уже мчалась машина, с пулеметами и британским флажком.

– Какого черта вы здесь делаете? – накинулся на британских советников сэр Роберт

– Согласно плану… – начал один

– К черту план, вы что, не слышите стрельбу?

…

– Выметайтесь к чертям из машины. Трусы.

***

Мэтт Керзон был за рулем небольшого, но проходимого Бантама3636
  Наверное, не все знают, что история американского джипа – началась с того, что в 1930 году британский производитель автомобилей Остин открыл производство в США, названное «Американ Остин». В 1934 году оно обанкротилось, и было выкуплено его директором, Роем Эвансом, который переименовал фирму в Бантам. В 1938 году – компания представила на испытания Национальной гвардии США легкий внедорожник, по сути внедорожный родстер, на агрегатах британских маленьких родстеров. Испытания шли ни шатко, ни валко – но тут подоспела война, и военным потребовался максимально легкий внедорожник – легкий, потому что его предполагалось транспортировать через океан. Тут то и пригодился Бантам – но его производственных мощностей оказалось недостаточно. Поэтому подключили еще две фирмы – Виллис и Форд. Виллис, в конце концов, победил, но Форд тоже начал выпускать свои машинки, причем по иронии судьбы значительная их часть шла по ленд-лидзу в Великобританию. Бантам же, подлинный разработчик концепции максимально легкого внедорожника – был забыт. Но не в этом мире, конечно.


[Закрыть], который использовался как аэродромная машина, а сейчас был наскоро переделан в пулеметную машину. Он вел машину и одновременно стрелял с одной руки из переделанного под автоматический огонь Кольта с длинным, изогнутым магазином в рукоятке и еще одной впереди, сильно похожей на привычную САСовцам рукоятку старого Томпсона. Сэр Роберт сидел на переднем сидении, у него под рукой был старый, но надежный Томми сорок пятого калибра, к которому было в достатке снаряженных магазинов как пятьдесят, так и на сто патронов. Колин Маккалоу, парень из дрянного района Глазго – стоял сзади за спаренным Браунингом-30 бельгийского производства, дающим по тысяче с лишним выстрелов в минуту. На всякий случай – в ногах его стоял еще один пулемет, североамериканский Браунинг с заправленной лентой. К капоту – они приварили (точнее укрепили) немного наклоненный лист авиационной брони (другой не было), высотой всего полметра – но достаточный, чтобы укрыться. И лист такой же стали прикрепили перед радиатором. И вся эта адская колесница – называлась «Грязная Лилли» – так назвал ее Маккалоу, не объяснив почему. Впрочем, имя как имя – не хуже других, а переименовывать британские солдаты не любили. Дурная примета…

По долине Мариб – шла дорога, прямо к самому городу – и они поехали по этой дороге. Там, где была линия обороны, ее перекрыли каким-то валуном – надежным это прикрытие, конечно же, не было – и еще воронками от минометных мин. Минометные мины были не самого крупного калибра, как должны бы – но его хватало, чтобы вырыть в утрамбованной до камня земли ямы, на которых Бантам прыгал как горный козел…

Только свернув на дорогу – они увидели несколько племенных боевиков, бегущих. Мэтт прицелился, не снимая ноги с газа – но сэр Роберт хлопнул его по колену, крикнул – не надо. Может, он и прав. От них – больше суеты, чем пользы…

Минометный огонь прекратился – видимо, кончились мины. Но ружейный, винтовочный, пулеметный огонь – гремел безостановочно. Сэр Роберт посмотрел на часы – было самое время, но те друзья, с которыми он договорился, имели скверную привычку опаздывать.

– Поднажми! – крикнул сэр Роберт, держа на коленях автомат с чудовищным, стозарядным диском…

Засвистели пули… неужели и сюда уже прорвались…

По шевелению у большого валуна, по размеренному винтовочному огню, раздававшемуся оттуда – Керзон понял, что там свои. Не дожидаясь команды – направил машину к этому камню…

Это и в самом деле оказались свои. Советники, на которых сегодня пришлась важнейшая часть работы – удерживать на позиции гвардию и племена – настолько, насколько это возможно. Это было опасно – наверное, не менее опасно, чем позиция Колдфилда – один против целой толпы. Но там – были свои и не было никого кроме своих – и Горди был уверен в каждом, как в самом себе. А вот советникам – приходилось смотреть не только вперед, но и назад. Случаи, когда туземные полки расстреливали британских офицеров или советников, не дававших им отступить – уже были…

Советников было пятеро. Один перевязывал другого. Третий – лежал навзничь. Четвертый – вел прицельный огонь по противнику из автоматической винтовки Браунинга, к которой подходили магазины БРЭНа3737
  Существовала в реальности, в 1927 году была подана на конкурс по легкому пулемету. Проиграла чешскому образцу – который и стал знаменитым БРЭН.


[Закрыть]. Пятый набивал пулеметные магазины.

– Что тут? – крикнул сэр Роберт

Советник, набивающий магазин патронами – поднял головой. Справа – у него на голове было что-то вроде следа сабельного удара… осколком, наверное. Но он не обращал внимания на это.

– Самолет сбит…

– Это меня сбили, идиот! Что на земле!?

Советник ошалело посмотрел на него, но ответил

– Они рванули вперед, как только подавили пулеметную точку. Мы не можем их сдерживать… надо отступать к воротам.

– Пулеметчики вышли?

– Нет, сэр!

Сэр Роберт хотел что-то сказать… но не сказал. Потому что времени больше не было… совсем не было. Да и не было тут ни в чем вины этого офицера.

– Держись здесь! Удерживай эту точку, ясно?

– Ясно, сэр…

– Мэтт, двигаем! Повеселей!

– Да, сэр!

Сэр Роберт снова посмотрел на часы – запаздывают…

– Далеко не продвигайся!

– Понял!

Боевиков – видно не было, они не были такими дураками, чтобы идти в штыковую атаку. Но их позиции можно было вычислить по вспышкам выстрелов. С той позиции, на которой они были – виднелись старые, наспех возведенные укрепления, основная линия обороны в долине. Кажется, правый фланг еще огрызался – но левый и центр были взяты, и дело доходило до рукопашной…

Сзади – без команды затрещал пулемет, поливая огнем склон холма. Это была самая гуща боя, и они были одни – против племенной армии и отрядов наемников, которые опаснее любой «армии» спустившейся с гор. Сэру Роберту – пришла в голову мысль, что они могут и не удержать позиции… возможно он допустил ошибку и серьезную, переоценил свои силы. Но думать об этом было некогда – в барабане кончились патроны и надо было перезарядить.

Мэтт Керзон, оценив ситуацию, понял, что без хоть какого-то прикрытия их машина – а потом и они сами – проживет несколько минут и это в лучшем случае. Поэтому он, прибавив газа, и прыгая по ухабам, ямам от минометных мин и трупам, во множестве лежавшим на дороге – поддал газу, и рванул к центральному форпосту. Это гордое имя – носило всего лишь примитивное полевое сооружение из валунов с небольшим земляным валом и какими-то окопами…

Там что-то горело, от дыма было скверно видно… прорвавшись, они увидели, что форпост уже в руках повстанцев, и кто-то перестреливается с левым флангом, а кто-то – уже грабит убитых… гвардейцы носили обувь, а горцы нет, и обувь была желанной добычей. Пригнувшись, чтобы не получить пулю, выставив автомат и ведя из него огонь, Мэтт правил прямо на центральную баррикаду форта – ярдов десять каменной кладки с бойницами…

Бантам – сбил кого-то и врезался в каменную стену, она устояла. Томпсон прекратил огонь, пулеметы продолжали стрелять поверх каменной баррикады. В автомате кончились патроны, Мэтт схватил Браунинг, упал на землю и короткими очередями расчистил пространство перед собой. Сэр Роберт – сменил магазин в Томпсоне и крикнул: слева! Мэтт и сам видел, что правый фланг еще как то прикрыт огнем уцелевших гвардейцев, а вот на левом…

На левом – был полный п…

Сэр Роберт – пробежал мимо, упал на землю и открыл огонь из Томпсона

– Пошел! – проорал он сквозь грохот очередей…

Оказывается, не все дворяне самодовольные болваны, отнюдь не все…

Мэтту – удалось проскочить к самому краю каменной стенки. В пулемете – лента почти кончилась, и перезаряжать ее не было времени – он выдернул из разгрузки длинный, кривой магазин, вставил в Кольт, загнал патрон в патронник выглянул – и вовремя. Метрах в двадцати от него – несколько боевиков у камня – устанавливали станковый пулемет Виккерса.

Схватившись за переднюю рукоятку, Мэтт Керзон открыл огонь и не прекращал, пока не высадил весь магазин. Потом, так и не перезарядив – бросился вперед.

Пулемет, с уже заправленной лентой и залитой водой в кожухе – стоял на странном, низком, германского образца станке как пес, поднявшийся на задние лапы. Мэтт – откуда только силы взялись – в одиночку повернул эту тяжелую, фунтов в сто железяку, так чтобы она смотрела в сторону противника. Залег за пулемет, поднял прицел. Кто-то – плюхнулся рядом…

– Ты, маленький псих… – сэр Роберт подтянул поближе короб с патронами, чтобы подавать – у тебя планка нахрен рухнула, или как?

– У меня с ними свои счеты, сэр…

Пулемет загремел, посылая в сторону врага пулю за пулей и прочесывая свинцом склон. Сэр Роберт подавал ленту – на этих старых пулеметах надо было делать обязательно, она чертовски часто застревала. Черт его знает, попадали ли они в кого – но наверняка попадали, а те, кто оставался жив, не испытывали ни малейшего желания идти навстречу харкающему смертью чудовищу. Да, черт возьми, это гребаная Африка, гребаный Судан и гребаное Шангани вместе взятые. Когда англичане прошлись по этим землям – женщины племен, что были истреблены шквальным огнем Максимов – сочиняли песни по трехногие ружья, что поют не останавливаясь. Настало время и этим крысам понять, что значит британская власть…

По ним тоже стреляли… огонь в долине был такой, что пуля должна была попасть в цель лишь по закону больших чисел. Но их с одной стороны прикрывал валун, а с другой – трупы, в которые превратился бывший пулеметный расчет. Когда пули ударялись в эти тела – их было слышно даже через грохот пулемета.

Патроны в коробе закончились, сэр Роберт бросил вперед дымовую шашку, и они рванули назад, за прикрытие наскоро возведенной каменной стены. Повсюду была пыль, дым, свистели пули – и казалось, что наступил чертов конец света. Наверное, будет лучше, если он таким и будет – умирая, желательно хорошо повеселиться…

– Черт… просто поверить не могу – проговорил сэр Роберт, хватая ртом воздух

– Вы о чем, сэр… – Керзон взял в земли первую попавшуюся винтовку, это был старый добрый Энфильд

– Просто поверить не могу, что я пошел на эту гребаную авантюру…

– Я тоже, сэр… Как насчет пострелять?

Сэр Роберт посмотрел на сына бывшего посла в Кабуле – сукин сын улыбался

– И ты еще спрашиваешь…

***

Для Велехова – бой развивался немного не так, как он бы этого хотел. Но пока – все было нормально, несмотря на потери…

Понимая, что племенное ополчение – это не регулярная армия и подчиняться его людям не будет, Григорий оставил его в том виде, как оно было и с теми же офицерами, какие были. Своих людей он поделил на несколько частей, создав из него резерв, который он намерен был использовать для завершающего удара и группы поддержки. Группы поддержки – он поделил на предельно мелкие группы по два казака, в каждой такой группе были пулеметчик и снайпер. Они должны были действовать независимо от ополчения, не вылезать вперед и расчищать ему путь снайперским и пулеметным огнем. Велехов понимал, что противостоящее ему воинство так же неоднородно и меньшая часть из него – это британцы, а львиная доля – гвардейцы и такие же племенные ополченцы – северяне. Они будут стоять до тех пор, пока с ними британские офицеры и пока британцы прикрывают их огнем. Как только англичан не будут – они побегут.

В отдельную группу – он выделил расчеты крупнокалиберных пулеметов и минометов – первые были нужны на случай появления британских вертолетов или штурмовиков, вторые – для подавления обороны противника с относительно большой дистанции. Ни на то ни на другое – он не мог поставить, кого попало, приходилось ставить лучших. Это и без того ослабило его отряд. А он был небольшим – для этого дела. Он слал депеши, давал понять, что ему нужны люди – но людей было мало, и оружия было тоже мало. Точнее – оружия то, как раз приходило достаточно, но вот боеприпасов слали мало и не тех, что нужно. Он не раз указывал в депешах, что больше нуждается в боеприпасах, нежели в оружии, просил снаряжать отдельные караваны только с боеприпасами, доказывал, что боеприпасы нужны ему для хоть какого-то обучения местных. Но люди принца Касима, ответственные за снабжение – то ли этого не слышали, то ли не понимали – на деньги принца они продолжали скупать контрабанду по всем оружейным рынкам Востока, а вот нормальное снабжение боеприпасами так наладить и не смогли. Скрепя сердце, Велехов стал выдавать вполне современные винтовки ополченцам, с минимумом боеприпасов и в теории – показывать, как стрелять. Два три учебных выстрела, не больше – и достаточно. Боевики – радовались как игрушкам новым винтовкам, в том числе и достаточно современным полуавтоматическим – и не понимали, что старые для них лучше, потому что они хотя бы умеют из них стрелять. Но и с переделками из Браун Бесс идти на пулеметы – глупо.

Опасаясь того, что британцы заметят с воздуха продвижение крупных сил противника и нанесут упреждающий удар – Велехов приказал племенам разделиться и назвал точку и время сбора. По правилам, точек сбора должно было быть две, в том числе экстренная – но если дать больше чем одну, обязательно распылят силы. Перед основными силами – он приказал выслать дозоры лазутчиков, переодетых как местные крестьяне, а так же послал вперед снайперскую команду во главе с Митрием. Местным он не доверял и хотел, чтобы на позиции противника взглянул кто-то из казаков…

Посыльный от Митрия вернулся, и доложил, что долина перекрыта, выстроены полевые укрепления – но не похоже, чтобы она была перекрыта большими силами. И не видно артиллерии – самое главное, чего он опасался, была артиллерия.

Велехов решил наступать – другого пути не было, он должен был делать то, что обещал этим людям, он понимал, что настрой воевать сойдет так же быстро, как и появился и торопился обналичить свое влияние на горцев, пока оно было. Горцы не склонны были к долгим розыгрышам – они очертя голову бросались в атаку, и горе было тем, кто оказывался на их пути.

Для наблюдения – он выбрал себе холм, на котором отрыл два укрытия, основное и запасное. Штаб – из казаков там было только два человека, остальные представители племен и отрядов Идарата, которые пришли сражаться – находился чуть ниже и прикрывался самым мощным огневым средством, какое у них было – крупнокалиберным пулеметом. К штабу – был протянут единственный полевой телефон, какой у них был. Прикрытая соседним холмом, с артнаводчиком на его гребне – была готова к бою их артиллерия в виде батареи 82 мм минометов.

После первого, еще ночного намаза – Велехов отдал приказ о наступлении. Заработали минометы, прижимая противника к земле и опустошая его ряды. Против серьезной армии миномет был средством слабой – но здесь было сбродное воинство и почти каменная земля. Так что Велехов не без основания рассчитывал, что к тому моменту, когда племенные ополченцы вступят в контакт, у гвардейцев Абу будет уже достаточно проблем и без них…

С холма – наблюдать было менее удобно, конечно, чем Наполеону в Бородино – но всё же кое-что было видно. Он видел, как мелкими группами – вперед пробираются его люди. Кое-где

***

– Аллаху Акбар!!!

Мэтт Керзон достал из кармана никелированное зеркальце от машины, выставил над валуном, чтобы посмотреть, что там. По камню тут же защелкали пули – кто-то постоянно держал позицию под прицелом. Все их позиции, до единой.

Керзон убрал зеркальце до того, как его сбили пулей.

– Что там – спросил сэр Роберт, вталкивая патроны – настоящий DWM – в тугие магазины автоматического Маузера. Выдалась минутка – и он, как опытный боец, первым делом наполнял магазины.

– Накапливаются для атаки, сэр

– Далеко?

– Ярдов пятьдесят, сэр. Почти на бросок гранаты.

– Откуда у них гранаты?

– А откуда у них все остальное, сэр?

Резонный вопрос

– Жалеешь о чем-то?

Мэтт Керзон внимательно посмотрел на британского аристократа, почти вдвое старше его самого.

– Да ни черта, сэр.

– А я жалею.

– О чем, сэр?

– О том, что не запросил бомбардировщики… надо просто залить все эти горы хлорным газом… пусть они все сдохнут нахрен…

– Они бы не дали. Им плевать на нас.

– Да, парень – сэр Роберт втолкнул магазин в приемное окно своего пистолета-пулемета, дослал патрон в патронник – наверное, ты прав.

– Тонкая красная линия, сэр. Это то, что мы есть.

– Да… – проворчал сэр Роберт – только вот она что-то слишком тонкая стала, тебе не кажется, парень?

– Какая есть, сэр.

Дикий вой на позиции противника – известил о начале атаки

– Огонь! Огонь из всего, что есть!

Мэтт Керзон открыл огонь из пулемета, сэр Роберт – с другого края валуна отсекал очереди из своего Маузера. Бандиты бежали, падали – но по ним, по их телам уже наступали другие.

– Гранатами – огонь!

Рванули гранаты – но и они не остановили наступление. Обдолбавшись бумом и нажевавшись ката – племенные боевики не чувствовали страха.

Новые разрывы – пробили новые бреши в стене наступающих – но и эти бреши были моментально заполнены

Сэр Роберт отстрелял магазин, ушел за валун, вставил новый. Обжегся о ствол – он раскалился как в чертовой печи.

– Держаться! Держать позицию! – сэр Роберт перезарядил свой пистолет-пулемет, посмотрел на часы – е… ный флот!

– Вы что-то сказали, сэр? – переспросил Керзон, продолжая стрелять

– Я сказал, твои коллеги могли бы быть и расторопнее…

– Всякое могло задержать… – Керзон даже под шквальным огнем сохранял какое-то лихое спокойствие, несмотря на то, что ему не было и тридцати – летные операции скверная штука, сэр. Могла погода поменяться…

– Если она поменялась – то нам всем тут…

– Я понимаю, сэр…

И тут – появились самолеты….

***

Восемь самолетов Си Фьюри Марк 10, взлетевшие с ударного авианосца «Мальта» – появились над полем боя, когда почти ничего исправить – было уже нельзя. Каждый из них – нес по четыре авиационные пушки Испано-Сюиза 20 мм и по четыре серебристого цвета обтекаемые канистры3838
  В нашем мире напалм был разработан в 1943 году командой ученых Гарвардского университета под руководством Луи Фисера.


[Закрыть], прикрепленные к бомбовым держателям. Эти канистры – были больше похожи на дополнительные баки с топливом – но то, что содержалось в них – было страшнее любых бомб…

Над Шук Абдаллой – самолеты перестроились – в этажерку по две машины. Условный сигнал был хорошо виден – зеленого цвета дым в холмах. Радиосвязи с наземными войсками не было, но она и не требовалась. Приказ был отдан на авианосце, и он был ясен – атаковать цели, находящиеся к западу от зеленого дыма…

Первые шесть самолетов перестроились в оборонительный порядок – всякое могло произойти, вплоть до появления русских барражирующих истребителей, ибо это была все же русская земля, земля, юридически находящаяся под контролем Российской Империи. Первые два самолета – в пологом пикировании пошли на цель. В самом начале долины – пилоты сбросили бомбовый груз – и четыре канистры устремились к земле, кувыркаясь. Точности не было никакой – но точности тут и не требовалось.

Полыхнуло. Совершенно не так, как взрываются обычные бомбы – эти взорвались морем испепеляющего огня, пламя – в долю секунды поднялось на пятнадцать – двадцать метров, распространяясь во все стороны и пожирая все, что найдет у себя на пути, включая воздух. Мощь взрывов была такой, что четыре бомбы – полностью перекрыли долину, перекрыли дорогу, ведущую в Шук Абдаллу, и испепелили всех, кто был в районе первой полосы обороны – начиная от пленных боевиков, уже занимающих ее и заканчивая ранеными, часть из которых еще была жива. Отбомбившись – самолеты с облегчением нырнули в воздушную синеву – а на замену им шла уже новая пара. И когда британцы закончили, напоследок пройдясь по окрестностям огнем двадцатимиллиметровых пушек – на земле, в долине Мариб не осталось никого и ничего. Только гаснущее пламя, черная, спекшаяся в корку земля и едкая вонь бензина…

***

Митрий – так и пропал… Наверное, навсегда пропал, и не будет у казака даже могилы. Адское пламя сброшенных англичанами новой конструкции зажигалок – прошлось по долине стеной, сметая все на своем пути. Наемники – потеряли две трети своих людей разом, племенное ополчение – потеряло девять человек из десяти. Из казаков – уцелели только те, кто был при пулеметах и минометах. И те и другие пришлось бросить – тащить их было некому, и боеприпасов к ним – уже не было.