Текст книги "Друзья и враги"

Кто же знал, что русский завалит их?

Остается еще один вариант. Русский играет в игру. Он сам дает британцам – непонятно как, но дает – поводок на себя самого. Электронный поводок. Он сам делает вид, что идет в ловушку – в то время как готовит ловушку четверым британским придуркам и всей Службе. Он втягивает в это дело полицейских – заранее предполагая, что произойдет, и Северо-Американские Соединенные Штаты встанут на дыбы, а дело, связанное с расстрелом полицейских, уже никак не прикрыть, и все с ним связанные – тоже. Когда они приехали – он оставляет кого-то вместо себя, дает ему маячок, а сам, без маячка, но с автоматической винтовкой тихо выскальзывает из дома. Подготовки у него хватает, более чем – прошел Бейрут и Северную Ирландию, мало кто может похвастаться тем же. Дожидается, пока британцы купятся и расстреляют полицейских, потом выходит на сцену. Несколько точных выстрелов – и три трупа. Рискованно – предельно. Но…

Если русские работают на таком уровне, то им всем надо увольняться из Службы. Не позорить звание разведчиков. Получается, что русские знают их как облупленных и могут просчитывать ситуации на десятки ходов вперед.

Так все-таки – игра или контригра?

– И потом произошло то, что произошло. Русский открыл огонь.

– Не сразу, сэр.

– Сколько прошло времени?

– Не знаю точно. Около пяти минут… Может, больше, может, меньше… знаете, в таких ситуациях время очень быстро течет.

Капитан это знал. Прикинув, он понял, что русскому вполне могло хватить времени на то, чтобы сориентироваться, выбраться из-под обстрела с винтовкой и обойти солдат САС с фланга. Интересно, как бы он сам поступил в такой ситуации… это сейчас он, работая в службе, прохавал что к чему. А тогда… зеленым пацаном он бы ринулся выполнять приказ, как пить дать.

– И потом ты свалил.

– Да, я увидел, как… сэр, я не должен был бежать, да?

Капитан махнул рукой:

– Парень, на твоем месте я бежал бы так, что пятки за уши цеплялись. Ты все правильно сделал.

Голова пухла.

– Вот что, – решил капитан, – у тебя есть адвокат?

– Нет, сэр.

– Найди. Напиши историю, но не на компьютере, а на бумаге ручкой. И отдай адвокату… а лучше двум адвокатам. С пометкой вскрыть в случае твоей смерти в ближайшие… ну, лет десять. Или двадцать. Решай сам. И никому об этом не говори. Но сделай это…

– Черт бы все побрал… – выругался, наконец, Джек, когда они в полном молчании преодолели половину пути до Лондона. – Что за дерьмо конченое!

– Спасибо, что помог, – отозвался капитан, думая о своем.

– Да пошел ты! – Джек саданул пальцами по баранке, машина опасно вильнула. – Во что ты меня втравил…

– Я сам в это влип, – рассеянно сказал капитан.

– Вот что. Не знаю, как ты, но я сегодня же улетаю в Сан-Паулу. Первым же рейсом. Не знаю, когда вернусь. И тебе – советую сделать то же самое.

– Спасибо за совет.

– Я серьезно. Не знаю, почему этого парнишку оставили в живых, но когда они начнут исправлять прокол, я хочу быть как можно дальше отсюда. В Нойебурге[26]26
  Нойебург – столица Германской Западной Африки, население 2,5 миллиона человек. Форпост цивилизации в этих неспокойных местах, африканский Берлин.


[Закрыть], в Тегеране, в Сан-Паулу, в Мехико… где угодно – только не здесь.

Картинки из прошлого.

18 августа 2004 года.

Устье Амазонки, Каналь до Норте

Операция, в которой погибли сразу пятеро боевых пловцов, многие получили серьезные ранения, не лучшим образом сказалась на моральном состоянии остальных боевых пловцов, расквартированных на Леди Би. Многое было непонятно – и как разведка сумела пропустить такой крупный лагерь, и почему не подняли «Б52». Главный старшина Роселли ходил под расследованием – ему поставили в вину то, что он самостоятельно предпринял операцию со значительным уровнем риска, послал вниз «крыс», в то время как надо было уносить ноги. Ничего необычного в этом не было, их подставляли здесь постоянно, и разведка и летуны, вечно что-то не так, а отдуваться за все приходилось им. Но именно сейчас было особенно мерзко.

Машинист Патон по кличке Рэ занимался тем, что «тягал вес». Сделать это на Леди Би было не так-то просто, потому что места для спортзала не было. Но моряки извернулись – прямо у вертолетной площадки лежали несколько самодельных приспособлений для поддержания мышечного тонуса. Сейчас Рэ занимался тем, что сгибал пружину от подвески какой-то машины. К ней были приварены ручки, и с ней можно было много что делать. Сгибать пополам, растягивать…

– Эй, Рэ!

Рэ отложил пружину, оглянулся. Его звал Кот, и рядом – кто-то из новеньких.

– Тебе чего?

– С нами не желаешь?

Кот был в одних плавках, в руках вместо оружия доска для серфинга. Черт его знает, откуда он ее взял…

– Ты куда это намылился?

– Тут в паре миль есть классное местечко. Такие волны, мать их…

– А кто тебе даст катер заниматься всей этой х…?

– Да брось, Хиггинс пойдет с нами. Он только что перебрал движок, надо обкатать…

Рэ бросил свою пружину с ручками, силомер, – и он гулко звякнул о палубу.

– Пойду собираться. Должен же там быть хоть один нормальный человек рядом с вами, ублюдками…

Волнение и впрямь было приличное, волны били в борт, захлестывали катер прозрачной соленой водой. Хиггинс уверенно правил катером, дохлый кайман на носу был как вызов всему этому дерьму. По меркам Бразилии сейчас было холодно, но по меркам тех, кто жил в САСШ, – в самый раз. В конце концов, «тюленям» к холодной воде не привыкать…

– Черт, правее, правее! – Кот ткнул пальцем в берег. – Я это местечко, еще когда летели на вертолете, приметил.

– Вот только тебе и дела было, Кот, чтобы по сторонам зырить.

– А чо? Нормально…

Нормально – в этом был весь Кот, неунывающий калифорниец…

Пришвартовались у берега – тут было что-то вроде небольшого пляжа, обычно у самого устья Амазонки все побережье заилено и завалено осевшей жидкой взвесью глины, которую выносит течением – сверху видно огромное бурое пятно у устья. Но это место то ли было достаточно далеко от устья реки, то ли течение было направлено мимо него, но здесь был самый настоящий песок. И даже какое-то строение – раньше тут было место отдыха.

– Встаньте кто-нибудь за пулемет, – сказал Рэ, когда катер мягко коснулся носом дна.

– Да брось, Рэ… – Кот был уже весь в отдыхе.

Рэ, держа наготове автомат, обошел весь пляж, посмотрел, нет ли каких следов, в мангровые заросли соваться не стал – в одиночку нельзя, можно отойти на пару метров и уже никогда оттуда не выйти…

– Сейчас, нытики, вы будете учиться настоящему серфингу, – Кот смазывал доску, молодые котики, прибывшие из Коронадо с пополнением, раздевались, настороженно осматриваясь по сторонам. Рэ считал, что Кот это делает зря. Совсем зря – потому что лучше пусть молодые смотрят на всех как на врага, пусть и будут такими же – настороженными и недоверчивыми, наслушавшимися рассказов. А если Кот внушит им, что здесь – как Калифорния, только дикая, – рано или поздно это приведет к беде…

Хиггинс снял сапоги – катерники обычно носили резиновые сапоги, попробуй постой пару часов в катере, когда его водой захлестывает, поймете почему – и сел на борт лодки, свесив ноги в воду. Он обычно так и отдыхал – просто сидел, свесив ноги в воду, и о чем-то размышлял. Этого ему хватало…

– Эй, ты! – Рэ указал пальцем на одного из новичков. – Встань за пулемет. И смотри в оба, будешь дежурить.

Кот посмотрел неодобрительно, но ничего не сказал. Волны бились о берег, наваливаясь на него солеными валами и отступая.

Рэ снова был мрачнее тучи. Он думал о той операции, когда они полезли вниз – и добавили четырех погибших к одному уже имеющемуся. Надо было уходить… да кто же знал, что они такой вот толпой навалятся.

Никогда Рэ за все время командировки не видел, чтобы повстанцы наваливались такой массой, шли вперед, несмотря на минометный огонь, несмотря на сжигающие тела брызги белого фосфора. Что на них нашло, что там было такого, чтобы так наступать?

Никогда они так себя не вели. Повстанцы – они наносят удар и моментально отступают. Индейцы – когда ты идешь по джунглям, они могут идти за тобой параллельно – неделю, другую, они могут убивать часовых ночью, но они почти никогда не принимают открытый бой. В городах – да, в городах своя клоака, там анархисты, фанатики, многие употребляют героин. А тут… тут скорее бой с тенями, чем вот такое.

Что же там было, в этом лагере, ради чего можно было положить столько людей? И кто вообще были эти люди?

Кот в это время обучал молодых правильно «держать волну». Как будто это здесь было главное.

Рэ вдруг поймал себя на одной нехорошей мысли. Что он уже забыл, как там, дома. Он не знает, когда вернется домой…

Потом они увидели яхту. Белая, трехпалубная, с вертолетной площадкой – она казалась миражом, куском какой-то другой жизни, непонятно как появившимся здесь, посреди всей этой мерзости и грязи. Но она была белая, роскошная, трехпалубная, она шла параллельно берегу, как призрак, как инопланетный корабль, как…

– Эй, Хиггинс! У тебя есть бинокль? – Кот, как всегда, оказался на месте.

– Какого хрена тебе опять надо? – пробурчал вышедший из анабиоза катерник.

– Дай бинокль! Я знаю, у тебя есть!

– Мать твою, Кот, возьми сам и не беспокой меня!

Кот – черный, лоснящийся, совсем не замерзший в прохладной, надо сказать, воде – ловко заскочил на катер. Нашел бинокль, направил его на яхту, присвистнул.

– Вау… И ничего ж себе…

Молодежь, конечно, не преминула присоединиться к старшему товарищу.

– И какого им хрена тут надо?

– Наверняка из Аргентины телки.

– Сисястые…

– Тебе до Аргентины еще… салага.

Рэ настороженно поднял голову – знакомый звук заставил его насторожиться. Низкочастотная вибрация, и хлопанье лопастей. На них шел вертолет.

– Готовность на пулемете! – Рэ бросился к катеру, чтобы встать за второй. Возможно, это были контрабандисты или наркоторговцы – Амазония была большой, и североамериканцы никогда ее плотно не контролировали.

Это был «Хьюи» – самый настоящий «Вайпер», вертолет морской пехоты САСШ. Не старый, списанный, а современный, двухдвигательный, поднимающий до восемнадцати человек. Рэ как раз добрался до пулемета на катере, когда он появился над ними. Вертолет пронесся на предельно малой, над пляжем, ушел мористее – потом развернулся и начал возвращаться. Было видно, что на борту – пулеметы…

– Какого хрена? – недовольно сказал Кот. – Этим дубинноголовым опять неймется.

– Может, боевая эвакуация, сэр? – спросил один из молодых.

– На такой низкой высоте? Только морпехи на эту глупость способны.

– Он возвращается, идет на нас!

Кто-то схватился за лежащий в лодке карабин, оружие было у всех. Рэ целился из пулемета, летчик не мог этого не видеть, но шел на них.

Вертолет приблизился, начал обходить их по дуге, было видно, что в десантном отсеке несколько вооруженных людей, но это были не морские пехотинцы, и вели они себя совершенно не так, как ведут себя морские пехотинцы. Вертолет зачем-то обошел их по кругу на предельно малой, пошел на второй круг. Люди в десантном отсеке о чем-то переговаривались и показывали на них пальцем, как на зверей в зоопарке. А потом они что-то выпихнули из десантного отсека, просто выпнули – отчего Рэ едва не нажал на спуск, – и вертолет снова пошел в море, направляясь в сторону яхты.

– Что за хрень… – двое молодых выскочили с катера, направляясь к выброшенному предмету. Рэ, Хиггинс и Кот переглянулись – они уже знали, что это такое.

Это началось не вчера, и даже не позавчера, говорят, что на Кубе таким образом развлекались еще в конце прошлого века, а здесь, в Бразилии, вывели специальную собаку для поимки беглых рабов. Но сейчас это было поставлено на поток, и не только здесь – было подобное и в Сальвадоре, и в Никарагуа, и на Кубе.

Охота на людей. Иногда в городах Рио или Сан-Паулу, иногда – в джунглях Амазонии. Шикарная яхта, идущая вдоль берега, вертолет и несколько опытных проводников. Чаще всего – морская пехота или даже их бывшие коллеги, хотя при встрече такой «коллега» может рассчитывать лишь на хороший боковой в голову или что-то в этом роде. Вертолетные вылазки, иногда охота с вертолета по движущимся целям, иногда, если у кого-то очко было железным, они спускались вниз по тросам и охотились с земли, иногда пару часов, иногда – несколько суток. У них всегда было отличное оружие, ночные прицелы, тепловизоры, охотничьи луки и все такое. Стоило это очень дорого, официально нигде такие охотничьи туры со стрельбой по живым людям не продавались, нужно был знать, на кого выходить. В этом бизнесе все знали друг друга лично, новичка приводил кто-то, кто уже имел опыт подобных забав и представлял его как положено. Охота стоила больших денег – цифры начинались от ста тысяч долларов, это за самый короткий и примитивный, без удобств, тур. Некоторые тратили миллионы. Это были бизнесмены, удачливые адвокаты, биржевые дельцы. Сидя в кондиционированных офисах, в шикарных небоскребах, они принимали решения, от которых зависела судьба тысяч, десятков тысяч, а порой и миллионов людей, но зверь жил и в них. Зверь живет во всех нас – хищный, жаждущий крови зверь. И у них было достаточно денег, чтобы потешить этого зверя, почувствовать себя мужчиной, беря на прицел человека и спуская курок. Сейчас они перейдут с вертолета на яхту – оживленные, хвастающиеся друг перед другом удачными выстрелами. Они будут чувствовать себя настоящими мужчинами, будут хвастаться перед своими женщинами тем, что они сделали, сколько людей они убили сегодня, а потом пойдут трахаться. Секс и смерть – коктейль для настоящих мужчин.

И завтра все повторится.

Одного из «молодых тюленей», который добежал до сброшенного с вертолета предмета, вырвало прямо на песок.

Видит бог, они тоже убивали. И умирали. Но это…

– Хиггинс, заводи свою шарманку, – тихо сказал Кот, смотря на приземляющийся на вертолетной площадке замершей яхты вертолет.

– Кот, какого хрена?

– Заводи, сказал! – В голосе Кота проскальзывали опасные, дребезжащие нотки сдерживаемой из последних сил злобы. – Все на борт! Отчаливаем! Пусти-ка.

Рэ оттолкнул Кота, пытавшегося встать за пулемет.

– Сиди… Наделаешь еще дел.

– Б… Ублюдки траханные. – Кот дослал патрон в патронник своей винтовки.

Яхта дрейфовала примерно в одной морской миле от берега, вертолет уже сел, несколько человек были на верхней палубе, довольные, одетые в дорогой камуфляж, с винтовками – у кого армейскими, у кого охотничьими. Они с удивлением смотрели на приближающийся боевой катер ВМФ САСШ и на людей на нем.

Кто-то даже махнул винтовкой, приветствуя их.

Рэ улыбнулся – и нажал на спуск «большой мамочки», целясь по вертолету на вертолетной площадке. Пули калибра 0,5 дюйма ударили в вертолет с расстояния футов пятьсот, не больше. Во все стороны полетели искры, куски алюминия, повалил дым – Рэ бил по двигателям, по хвостовой балке. Кто-то метнулся в сторону, кто-то упал, один из толстосумов даже прыгнул за борт. Потом вертолет с гулким хлопком вспыхнул – в баках все же что-то оставалось, а полупустые баки намного опаснее, чем полные. Надстройку охватило пламя, оранжевое, яростное, на палубе метались люди.

Обработав вертолет, Рэ перешел к капитанской рубке. По ней самой он стрелять не стал, но все дорогущее оборудование, которое было установлено над ней – системы связи, локатор, все прочее, – снес пулями. Хиггинс стал поворачивать – и тут Кот, стоящий на кормовом пулемете, пустил длинную очередь по корме яхты, дырявя ее корпус ниже ватерлинии и лишая ее хода. Он знал, где в таких яхтах находились судовые дизели, и бил точно по ним.

Яхта стала медленно оседать набок. Надстройки лизало пламя, его никто не тушил, кто-то прыгал за борт. По ним, кажется, даже стреляли – но без толку, STAB просто так не подстрелишь.

– Кот, уймись! – прорычал Рэ. – Заберите у него пулемет!

Двое молодых оттащили Кота от кормового пулемета, но он вырвался, повернулся задом к яхте, спустил штаны. В морфлоте это называлось «подмигнуть карим глазом».

– Вот вам! Ублюдки траханные! Ха! Я, драный ниггер, вас всех имел! И вас, и ваших баб – всех имел! Ха! Съели! Вот вам, твари!

Хиггинс дал полный ход…

Конечно же, их вызвали вечером в командирскую каюту. Не могли не вызвать – после того, что они сделали.

В командирской каюте помимо коммандера Марсинко, пьющего кофе из личной кружки, был еще один человек. Невысокий, черный, со сломанным носом, чем-то похожий на боксера. Его костюм, пусть и не из лучших, на Леди Би выглядел нонсенсом.

– Сэр, машинист первого класса Патон по вашему приказанию прибыл! – как положено, чтобы еще больше не злить начальство, отрапортовал Рэ.

– Сэр, старшина Котлер по вашему приказанию прибыл, – отрапортовал и Кот.

Марсинко отставил в сторону недопитый кофе. Неизвестный – судя по всему, из службы расследований ВМФ – сидел молча, представляться не собирался.

– Так… Относительно вашего последнего выхода. Доложите мне еще раз, что там, ко всем чертям, произошло?

– Сэр, мы вышли…

Марсинко поднял руку:

– Это меня не интересует. Начнем с того, как обнаружили паучью нору.

– Сэр, паучью нору обнаружил… кажется, Крейг, да, Крейг, он был ранен. Мы подбежали уже тогда, когда там были главный старшина Роселли и еще люди.

– Почему вы приняли решение идти вниз? Кто принял такое решение?

Полчаса, не больше. Времени нет.

– Сэр, решение приняли мы. Как старший группы «крыс», я принял решение осмотреть тоннель и подорвать его.

– А почему нельзя было просто зачистить его спаренным зарядом?

Рэ не знал, как ответить на этот вопрос.

– Сэр, спаренный заряд не дает гарантии, что все рухнет. А мне слишком дорого мое хозяйство, чтобы совать его в одну и ту же дыру по два раза.

Никто, ни Марсинко, ни неизвестный – не усмехнулись даже. Было не до шуток.

– Дальше. Кто шел первым?

– Я, сэр. Взял револьвер и пошел. Обезвредил растяжку, потом пошли дальше. Увидели лаз – и не удалось найти и убить индейца до того, как он напал на нас.

– Потом. Что вы увидели потом?

– Это был подземный склад, сэр. Очень хорошо сделанный. Довольно большой и…

– Насколько большой?

– Тридцать футов, сэр, если не больше. Может быть, больше. Высоты… футов пять… даже пять с половиной. Наклонив голову, можно было стоять. Склад сухой, оборудованный.

– Что там было?

– Ящики, сэр.

– Ящики? Какие именно?

– Такие, в каких хранят оружие… старое. Зеленые ящики из дерева, сэр.

– Много?

Рэ прикинул:

– Около ста, сэр. Возможно, даже и больше.

– Хорошо. Документы нашли вы?

– Документы нашел дядя Том, сэр… точнее, старшина Томпсон. Он же спас нас.

– Спас? Как именно?

– Мы пропустили индейца, сэр. Позволили ему атаковать. Дядя Том убил его из дробовика… чертовски вовремя. Потом я уже хотел устанавливать заряд, который был при мне, а дядя Том пошел куда-то вперед. Потом он крикнул – здесь какие-то документы.

– Какие именно?

– Я не знаю, сэр. Я ему крикнул – запальная трубка подожжена, валим отсюда к чертовой матери. И мы пошли наверх.

– Дядя Том – с документами?

– Так точно, замыкающим. Мы выбрались наверх… тоннель был уже зачищен, прошли быстро. А там уже вовсю бой шел, главстаршина Роселли контужен был, он нас на южное крыло послал, там совсем плохо было. Потом, когда мы отступали, все взорвалось.

– То есть взорвалась ваша мина, которую вы там оставили?

– Да, сэр. Я понимаю, что в результат это нам не зачтут, но…

– Да черт с ним, с результатом. Выходы из этой камеры еще были?

– Не знаю, сэр. Котяра, ты ничего не видел?

– Нет, сэр, – ответил Кот.

– А кто-то мог еще скрыться? Я имею в виду – из этой камеры.

– Не думаю, сэр. Мы могли пропустить замаскированный лаз, но человека…

– Но второго индейца же пропустили?

Рэ только пожал плечами:

– Одно дело, когда человек лежит в засаде, а вы знаете, на что способны эти индейцы, сэр. И совершенно другое, когда человек пытается скрыться.

Марсинко кивнул.

– А вы смотрели, что в этих ящиках, машинист? – впервые подал голос негр в костюме.

– Нет, сэр, не смотрели. Дядя Том крикнул, что наверху идет бой, нам было не до того.

– А провести к тому месту, где был лагерь, сможете? – спросил Марсинко.

– Да, сэр, – уверенно ответил Рэ, – весь маршрут мы всегда забиваем в GPS. Иначе – не вернуться, джунгли большие…

На том месте, где они вели бой, убивали и умирали, были обгорелые джунгли, столетние великаны были повалены безжалостной рукой «косильщика маргариток»[27]27
  Самая мощная в мире бомба BLU-82, тротиловый эквивалент от 7 до 13 тонн. Была разработана для Вьетнама, но не как средство для поражения людей, а как бомба для расчистки посадочных площадок в джунглях. Сбрасывается с самолета «С130», ни один бомбардировщик, даже стратегический, не может ее поднять.


[Закрыть]. Деревья были повалены в сторону от эпицентра взрыва, это было похоже на вытоптанные круги на полях, которые все считают посадочными площадками инопланетных кораблей. Образовавшаяся площадка была достаточной для того, чтобы посадить средний транспортный вертолет.

Летели они не напрямую с Леди Би. Сначала вертолет с Леди Би перенес их на авианосец «Джон Адамс», находящийся в международных водах, за пределами двенадцатимильной исключительной зоны. Потом там они взяли устаревший СН46 «Морской рыцарь», какие еще использовались морскими пехотинцами, и полетели в джунгли.

Последний раз Рэ был на авианосце четыре месяца назад – тогда ему прикололи на парадную форму, которую он никогда не носил, Военно-морской крест, который он тоже никогда не носил. Здесь заработать эту одну из наивысших для моряка наград было довольно просто, проще, чем в любом другом месте, новая президентская администрация демократов не скупилась на награды, поговаривали уже о том, что медаль Конгресса САСШ девальвировалась настолько, что не стоит больше простой побрякушки. Те, кто так говорил, никогда не десантировались с вертолета на джунгли по тросам, никогда не пробирались через мангровые болота по пояс в воде, никогда не спали в какой-то заводи, привязав себя шнуром к кусту, чтобы ночью не захлебнуться. Все они сидели в своих домах, смотрели по CNN пятнадцатисекундный сюжет о ситуации в Бразилии или играли в игрушку на компьютере и думали, что они знают, как это. Если стало много награжденных медалью Почета Конгресса, то это значит только то, что в стране много героев. А если, несмотря на это, ситуация не двигается с мертвой точки, это значит, что политики просирают победы военных, вот и все.

Выигрываем войну, проигрываем мир…

Вертолет был уже старым, несмотря на это, он активно использовался для полетов над джунглями, спасательных операций и даже fire mission – миссий огневой поддержки. Для этого на нем были установлены два пулемета «М3» – один в хвосте и еще один – у кабины пилота, справа. У обоих пулеметов наготове были стрелки, они тащились над джунглями в полной боевой, готовые открыть огонь…

В эпицентре взрыва «косильщика маргариток» до сих пор чем-то остро и неприятно пахло, они сошли с вертолета – Марсинко, он, Кот, еще трое «тюленей», участвовавших в операции, и этот негр, который так и поперся в джунгли в своем костюмчике. Смотря на это, можно было сказать только одно: ну-ну…

Единственным безоружным здесь был сам этот негр, но так они были не одни. К удивлению Рэ, он увидел, что на месте их боя трудятся люди, судя по форме – матросы вспомогательных специальностей с авианосца, на таком большом корабле всегда можно было найти двадцать-тридцать человек, которым нечем заняться, и послать их делать какую-нибудь работу. Охраняли их специалисты FAST – флотских команд безопасности, которые есть на каждом авианосце и которые тихо, без лишнего шума, делают нужную работу, оказываясь на острие геополитических событий вместе со своими огромными кораблями. Раскрашенные черным и серым лица, легкие пулеметы «Стоунер-86», такие же, как у «котиков», короткие карабины с подствольниками, рации с микрофоном на горле – серьезные ребята, и для того, чтобы послать их сюда, в это дерьмо, требовался очень серьезный повод. Эти парни специализировались на коротких молниеносных операциях, обычно в урбанизированной местности, на захвате и ликвидации особо опасных террористов и наркомафиози. Пришел – ушел, быстро и чисто, в джунглях они не дежурили.

Они прошли как раз к тому месту, где совсем недавно был подземный склад. Сейчас все обрушилось, взорвали знатно, ничего не осталось, почва ощутимо просела, из земли торчали корни. Рэ с удивлением увидел, что матросы выкопали огромную яму и достают из этой ямы остатки того, что было на складе. Все это аккуратно раскладывали на брезентовых полотнищах.

– Я агент Смит, – представился до сих пор остававшийся безымянным негр, – бой происходил здесь?

– Да, сэр.

– Давайте с самого начала. Откуда вы выходили к цели?

– Сэр, это нужно показывать на местности?

– Да, и как можно точнее.

Ничего не понимая, какого хрена вообще происходит, Рэ пошел по своим следам, верней, по своим следам и следам группы. Все обгорело и очень сильно изменилось, закрывающих солнечный свет крон больше не было. Джунгли были выгоревшими и страшными.

– Вот отсюда, сэр, мы ударили им во фланг. Снайперы, пулемет и автомат. Четыре ствола.

– А пришли вы?..

– Вон оттуда. С реки.

– А вторая, основная группа?

– Она прорывалась вон оттуда, сэр, под огнем. Мы не могли оказать ей помощь, потому что у нас не было чистой линии прицеливания. Сейчас есть, а тогда здесь была сплошная зелень, мы ничего не видели.

– Оцените уровень обороны противника.

Рэ задумался.

– Высокий, сэр. Лагерь обнаружили случайно, а он находится не так далеко от реки, здесь проходят маршруты полета беспилотников – и тем не менее они ничего не обнаружили.

– Но информация о лагере пришла как раз с беспилотника? – спросил Смит.

– Нет, сэр. Беспилотник только подтвердил информацию, мы точно знали, что искать, и именно поэтому – нашли. Беспилотник всего лишь проверял полученную агентурным путем информацию.

– Хорошо. Вы использовали снайперов?

– Да, сэр.

– Как эффективно?

– Сэр, если бы это было неэффективно, я бы не стоял перед вами.

– Допустим. Получается – вы отбили первую атаку, так?

– Да.

– На ваш взгляд, они пытались прорваться, чтобы уйти – или атаковали вас?

Рэ вспомнил – нет, так не прорываются.

– Они отступали, сэр.

– Почему вы так думаете?

– При прорыве они должны были сосредоточить весь свой огонь в одном месте, чтобы пробить коридор. Они вели огонь по широкому фронту, причем довольно беспорядочно.

– Хорошо. Что было потом?

– Ну, потом мы зачистили лагерь. Там мы нашли трофейное оружие, даже минометы. Мне показалось странным одно, сэр…

– Что?

– Оружие, сэр. Они были вооружены как профессионалы. Причем профессионалы, пришедшие откуда-то издалека. Мы нашли валлонское оружие, сэр. Валлонские автоматические десантные винтовки. Понимаете, сэр, если ты приезжаешь сюда воевать – гораздо проще купить оружие здесь из того, что есть на черном рынке. На черном рынке полно наших винтовок, из Аргентины ввозят германское оружие, даже лицензионные «калашниковы». Но я первый раз увидел вживую эту валлонскую винтовку, никогда раньше мы их не изымали.

– В Валлонии есть несколько оружейных рынков размером с небольшой город, – мрачно сказал Марсинко, который по прихоти своей извилистой карьеры бывал в том числе и на севере Европы, – валлонцы, фламандцы, богемцы, все они этим живут, в той же Валлонии оружия производят столько, что хватит снабжать всю нашу армию. И все это продается любому, кто может заплатить.

– Интересно, интересно. Хорошо, что было потом?

– Мы заминировали, чем смогли и где смогли, у нас был мобильный и исправный пулемет – спарка с бомбардировщика, сэр. Если бы не она – никто не выбрался бы, всех положили.

– Дальше, дальше.

– Дальше мы обнаружили паучью нору. Пошли ее зачищать вчетвером. Вон Кот был, он всегда в группе по норам.

Кот стоял рядом с таким видом, будто его ничего не касается.

– Вы спустились в нору. Сопротивление было сильным?

– Нет, сэр, наоборот. Только странно… обычно в паучьих норах бывают вооруженные люди, а тут были индейцы.

– Индейцы?

– Да, сэр. Индейцы с холодным оружием. Нам удалось грохнуть троих и заминировать склад. После чего мы смотались, но там уже бой шел.

– Конкретнее – вы видели склад?

– Да, сэр.

– Что там было?

– Ящики, сэр. Стандартные ящики. Очень много ящиков, стандартного образца, в таких бывает оружие или боеприпасы.

– Кейсы?

– Нет, сэр, именно ящики. Деревянные. В какие кладут, например, по двенадцать винтовок «М16», ну, старых.

– Вы вскрывали ящики?

– Нет, сэр. Наверху уже бой шел. Мы все заминировали и смотались…

19 августа 2004 года.

Ударный авианосец «Джон Адамс»

Подготовленные для того, чтоб составлять наземные силы флота и наносить удары, базируясь на авианосцах и десантных судах, «морские котики» с плавбазы Бенева настолько отвыкли от службы на авианосце, что пребывание на нем стало для многих шоком. Вместо свежего воздуха Амазонии – тяжелый дух сгоревшего авиационного топлива, вместо уютной тесноты Леди Би – строгие, выкрашенные серой краской коридоры. Вдобавок – полно офицеров, которым надо отдавать честь и выполнять какие-то их поручения. На Леди Би они не слишком-то следили за чистотой, ходили в том, в чем им вздумается, не отдавали честь офицерам, которые тоже ходили в том, в чем им вздумается. Ну как отдавать честь человеку, на котором из одежды – изгвазданные треники и резиновые шлепанцы? За те два дня, которые они здесь провели, они вынуждены были включиться в жесткий и четкий ритм жизни огромного военного корабля, в котором каждый – не более чем винтик в машине. Они же привыкли к тому, что каждый из них индивидуальность…

Пошатнувшаяся за время пребывания на Леди Би дисциплина требовала суровых мер, и вместо того чтобы наказывать каждого по отдельности – наказали всех разом. Наказание на флоте для разгильдяев и нарушителей дисциплины одно – приборка палубы. На авианосце это еще и осмотр палубы на наличие посторонних предметов. Влажная уборка палубы, как на судах старого типа, не делается.

Итак, под ехидными взглядами матросов палубных команд «тюлени» с Леди Би с пылесосами наперевес шли цепочкой и пылесосили палубу. Надо было забраться в каждый уголок, тщательно пропылесосить все находящееся на палубе оборудование. Причем сделать это за два часа, пока не производятся полеты.

– Как же все зае… – поделился Рэ проблемой с идущим рядом «тюленем», статным негром по прозвищу Экс. Почему Экс – никто не знал, Экс да Экс.

– Да уж, как в Говно-сити, ничуть не лучше…

Говно-сити – так среди своих называли Норфолк, штат Виргиния. Неподалеку базировались отряды боевых пловцов Восточного побережья, это был Литтл-Крик.

– А ты мне скажи, что за хрен этот ниггер в костюмчике?

Экс тоже был негром, поэтому мог говорить слово «ниггер» свободно. Произнесение этого слова белыми не приветствовалось.

– А черт его знает. Мутный какой-то.

– Эй, Экс, это же твой бро… – поддел Экса идущий дальше в цепочке Кот.

– Он мне не бро, – отрезал Экс, – парни, которые косят под белых и стесняются своего цвета кожи, мне не братья.

Рэ не поддержал тему. Хотя между ними по определению не могло быть конфликтов, как не может быть конфликтов между людьми, которые, считай, ежедневно рискуют жизнью, темы про цвет кожи и национальность лучше было не поддерживать.