Текст книги "Реформаторы во главе Державы"

«В стране, находящейся в периоде перестройки, а следовательно и брожения, законопроекты должны соотноситься с благом государства, учитывать все интересы, все изменения, требуемые жизнью.

Наше Отечество должно превратиться в правовое государство. Пока писанный закон не определит обязанностей и не оградит прав отдельных русских подданных, права эти и обязанности будут находиться в зависимости от толкования и воли отдельных лиц. Правительство вменило себе, прежде всего в обязанность подвергнуть пересмотру всё действующее законодательство».

П. Столыпин разработал законопроекты:

– о равноправии отдельных слоёв населения и свободе вероисповедания;

– о свободе совести;

– о неприкосновенности личности, жилища;

– о тайне корреспонденции;

– об устройстве быта крестьян;

– о гражданской и уголовной ответственности чиновников за их проступки и ограждении их от обвинений явно необоснованных.

Депутаты Думы обрушили на П. Столыпина яростный поток нелепых обвинений, используя «язык ненависти и злобы». Он ответил:

«Правительство должно соответственно относиться к нападкам, ведущим к созданию настроения, в атмосфере которого должно готовиться открытое выступление. Эти нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти паралич и воли и мысли; все они сводятся к двум словам, обращённым к власти: «Руки вверх!»

На эти два слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: «Не запугаете!»

Выступление П. Столыпина вызвало бурю. Его читала и пересказывала вся Российская империя. Современники писали: «Правительство в этот день, на глазах у всех обрело и главу и оратора». С соответствующими комментариями придворные прочитали выступление премьера царю и царице. Сам П. Столыпин писал:

«Государство может, государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада.

Для всех теперь стало очевидным, что разрушительное движение, созданное крайними левыми партиями, превратилось в открытое разбойничество и выдвинуло вперёд все противообщественные элементы, разоряя честных тружеников и развращая молодое поколение».

В марте 1907 года П. Столыпин обнародовал свой план реформ. Он писал:

«Реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большой мере недостатки внутреннего уклада».

П. Столыпин предложил создать правовое государство, гарантированное сводом законов.

Российские подданные должны были стать гражданами цивилизованного государства. Работа полиции, жандармов и охраны вводилась в рамки закона. Центральная власть передавала часть своих важнейших функций местному самоуправлению. Деятельность земств должна была дойти до волости – самой мелкой административной единицы государства. Вертикальная система управления должна была быть упорядочена, проведена унификация.

Судебная система должна была быть усовершенствована. Адвокаты становились участниками предварительного следствия, судебных следователей теперь менять не могли. Была разработана школьная реформа, главной задачей которой являлась общедоступность, а позже обязательность начального образования.

Ключевой проблемой России была земельная. Она стала главной в программе Столыпина.

После 1861 года крестьяне имели общинную собственность на землю. Вековой уклад защищал крестьянина от неурожаев, засухи, стихийных бедствий, завистливых соседей с помощью круговой поруки и взаимопомощи. Община содержала семью умершего или погибшего крестьянина. Община платила все недоимки, всем миром строили дом. В общине были все равны, можно было работать хорошо, плохо, вообще не работать. Разбогатеть было практически невозможно. Всем давали поровну хорошей и плохой земли, чересполосица была чудовищна – один надел мог находиться в ста местах. Наделы менялись каждые несколько лет, крестьянин три года удобрял, обихаживал землю, а получал надел лентяя. Добрый хозяин не мог даже проявить инициативу, используя удобрения и агротехнику. Обработанные покосы менялись на болота.

Указ 9 ноября 1906 года, подготовленный Столыпиным, дал крестьянам право выхода из общины и получения земельного надела в частную собственность. Надел обязаны были дать одним куском-отрубом. Крестьянин мог строить хутор. П. Столыпин заявил в Думе: «Я делаю ставку не на убогих и пьяных, а не крепких и сильных».

Из общин успели выйти более двух миллионов человек-хозяев. Остававшиеся в общине к выходившим относились враждебно. В среднем за оформление выхода отрубник давал взятку в размере бочки водки. Часто хутора сжигали, скот калечили. Крестьяне поехали за Урал, в Сибирь – на пустующие земли.

Правительство сразу предоставило уезжающим льготы – простило недоимки, освободило на пять лет от налогов, давало беспроцентный кредит. Было создано переселенческое управление, помогавшее людям в длинной дороге. За Урал успело уехать полтора миллиона человек, полмиллиона вернулось домой.

П. Столыпин после поездки в Сибирь писал в восторге, что скоро Сибирь станет главнейшим поставщиком зерна в мире.

За время проведения аграрной реформы из общин вышли 20 % крестьянских хозяйств. Желающих выйти было намного больше. Сами крестьяне называли Управление землеустройства Управлением землерасстройства. По липовым отчётам за липовых переселенцев чиновники получали настоящие деньги, ссуды, льготы, кредиты. Для отчётов строились липовые деревни. Настоящим переселенцам говорили, что денег не дал Столыпин. При проверках чиновники за копейки нанимали на день соседних хуторян – изображать счастливую жизнь за Уралом. Разворованные деньги были очень большими.

П. Столыпин говорил, что ему нужно двадцать лет для преобразования России – ему дали четыре года. Все правительственные программы реформ блокировались бюрократией, Государственным Советом, царём. Современник столыпинских реформ писал:

«Развёртываются широкие и заманчивые программы будущих реформ, затем происходит какой-то манёвр, поражение без боя, отступление без сражения, и из программы исчезает значительная часть того, что недавно в ней красовалось».

У П. Столыпина, по некоторым данным, была программа конституционной монархии. Возможно, он успел бы довести свои реформы до конца. Не успел. Его остановил Григорий Распутин.

Реформатор понимал, что появившейся в 1908 году в окружении царской семьи сибирский безграмотный мужик, окружённый тёмными личностями, дискредитировал монархию, династию, царскую чету. Было сделано несколько попыток выдворить Распутина в Сибирь на родину, но он или прятался во дворцах или находился рядом с членами царской семьи. П. Столыпин докладывал Николаю II:

«Повелитель России не может даже и в личной жизни делать то, что ему вздумается, так как он возвышается над всей страной и весь народ смотрит на него. Ничто нечистое не должно соприкасаться с особой государя».

Дочь реформатора-одиночки Мария вспоминала: «Хотя Распутин в те годы не достиг ещё апогея своей печальной славы, но близость его к царской семье уже начинала возбуждать толки и пересуды в обществе. Мне, конечно, было известно, насколько отрицательно мой отец относится к этому человеку, но меня интересовало, неужели нет никакой возможности открыть глаза государю, правильно осветив фигуру старца?

Услышав имя Распутина, мой отец болезненно сморщился и сказал с большой печалью в голосе: «Ничего сделать нельзя. Я каждый раз, как к этому представляется случай, предостерегаю государя. Но вот что он мне недавно ответил: «Я с вами согласен, Пётр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы».

Николай II попросил Столыпина никогда больше не говорить с ним о Распутине. Против премьера теперь действовало большинство власть предержащих. Столыпин писал о своей встрече с Распутиным:

«Распутин бегал по мне своими бесноватыми глазами и произносил какие-то загадочные и бессвязные изречения из Священного Писания, как-то необычно водил руками, и я чувствовал, что во мне пробуждается непреодолимое отвращение к этой гадине, сидящей напротив меня. Но я понимал, что в этом человеке большая сила гипноза и что он на меня производит какое-то довольно сильное, правда отталкивающее впечатление.

Я прикрикнул на него и сказал ему прямо, что на основании документов он у меня в руках и я смогу раздавить его в прах, предав суду по всей строгости закона о сектантах, ввиду чего приказал ему немедля и безотлагательно покинуть Петербург, вернуться в своё село и больше сюда не появляться».

Распутин никуда не поехал, пожаловался царю, который ему ответил: «Он тебе что сделает, когда мы с тобою, а ты с нами».

П. Столыпин подал в отставку, царь под давлением общественного мнения и возможных волнений в обществе, побоялся её принять, но сказал, что подбирает премьеру новое место работы – наместником на Кавказе.

Враги реформатора увеличивались в геометрической прогрессии и 11 сентября 1911 года он был убит в Киеве под «пророчества» Распутина: «Смерть за ним! Смерть за Петром едет!»

В 1917 году Гордиев узел накопившихся проблем и противоречий был разрублен большевиками, и Российская империя рухнула в попасть, забыв, что нужно народу – чтобы власть обеспечивала порядок и права граждан, чтобы власть защищала свой народ и помогала ему.

За последнее тысячелетие многие ведущие страны мира накопили богатый опыт в проведении реформ и инноваций. Они сыграли весьма важную роль в их истории. Реформы обычно вызывает объективная историческая необходимость, внутри реформируемого общества ведётся отчаянная борьба их инициаторов и противников, замыслы реформаторов и реформ часто не совпадают с их результатами, и они почти всегда не завершаются.

Реформы присутствуют в истории многих стран. Именно они двигают прогресс, который невозможно остановить. Реформы и инновации всегда имеют свои специфические отличия, обусловленные национальными особенностями. Если реформы опаздывали и не завершались, это всегда сказывалось на рациональной экономике и внешней политике государств, и, естественно, на населении страны.

Особенное испытание народы и государства Европы прошли Первой и Второй мировыми войнами XX века. В ведущих странах мира нашлись выдающиеся лидеры, выведшие свои народы и государства из послевоенной разрухи. Успешно были разработаны и осуществлены программы реформирования и инноваций ведущих государств – демонополизация, проблемы собственности, организация государственного бюджета, проблемы кредитования и заработной платы, контроль за эмиссией, ценами и курсами национальных валют, проблемы промышленности и внутренней и внешней торговли, контроль за налогообложением, проблемы сельского хозяйства и его субсидирования, проблемы инвестиционной привлекательности государств в глазах мирового сообщества, использование инновационных технологий, изменение имиджа государства в лучшую сторону.

Бесценный опыт выхода из послевоенных кризисов очень пригодился образовавшемуся в 1917 году из Российской империи Советскому Союзу, который не смог пережить 1991 год – год распада государства. Предшествовавшее этому пятилетие «перестройки и ускорения» поставило точку на существовании Союза Советских Социалистических республик, ставших суверенными государствами.

Новый генеральный секретарь Центрального комитета правящей Коммунистической партии Советского Союза за пять лет до развала государства продекларировал смысл проводимых реформ, которые страстно ждало общество:

«Ускорение призвано обеспечить материально и духовно богатую, социально-динамическую жизнь советских людей в условиях мира, ещё полнее и ярче раскрыть возможности и преимущества цивилизации исторически нового типа.

Мы будем идти к лучшему социализму, а не в сторону от него. Мы говорим это честно, не лукавим ни перед своим народом, ни перед заграницей. Ожидать, что мы начнём создавать какое-то другое, несоциалистическое общество, перейдя в другой лагерь, – дело бесперспективное и нереалистичное. Тех на Западе, кто надеется, что мы откажемся от социализма, ждёт разочарование.

Мы будем всемерно социализм развивать и укреплять. Думаю, раскрыты ещё только самые минимальные возможности нового строя».

В 1987 году М. Горбачёв уточнил своё выступление: «я считаю, что неоправданная была установка на построение общества социалистического типа».

О ситуации в СССР 1970-х годов писал тогдашний председатель совета министров СССР Н. Рыжков:

«Так и жили – ни черта не делали толком, пили по-чёрному, воровали у самих себя, брали и всучивали взятки, врали в отчётах, в газетах и с высоких трибун, упивались собственным враньём, вешали друг другу ордена. И всё это – сверху донизу и снизу доверху, от генсека, еле выговаривающего слова, до последнего выпивохи, не умеющего с глухого похмелья включить станок».

Народ понимал, что так дальше жить нельзя.

Перестройка должна была провести экономические реформы, «ввести» демократию и гласность, социальную справедливость, приоритет человеческих ценностей над классовыми, ведомственными интересами.

Лучшие люди страны понимали, что реформирование Советского Союза будет любыми способами блокироваться многомиллионной административно-бюрократической и чиновничьей системой. Она не могла просто так оказаться не у дел. Загубив замысел Ю. Андропова 1983 года после экономического рывка начать постепенную реформу политической системы, именно административно-командная система противилась переменам, поощряя теневую экономику, просто не контролировала ситуацию в стране, заботясь, как любая номенклатура, только о своих интересах.

Романтики перестройки обещали «поднять народное благосостояние на качественную новую ступень». Обещали, но не учитывали реальные условия в стране – из-за непрофессионализма одних и ненависти других, экономических просчётов третьих, непродуманных антиалкогольных компаний четвёртых, холуйства пятых «архитекторы» перестройки, не подготовив даже, что и как надо реформировать – превратили большие замыслы в иллюзии.

Было ли решение проблем, стоящих перед страной? Было. Писатель Ю. Бондарев, сравнивший перестройку с взлетевшим самолётом, который не знает, где сесть, был освистан партийными товарищами генсека М. Горбачёва. У людей была подорвана вера в успех.

Круговую оборону командно-административной системы удалось пробить лучшим силам советского общества, добившихся выборов народных депутатов СССР в 1989 году. Голосовало 170 миллионов граждан СССР – 90 % всех избирателей. Политическая система в стране стала медленно, со скрипом меняться. Образовался съезд народных депутатов СССР – новый верховный орган государственной власти, появилась многопартийная система – было создано более двадцати партий.

Путём тайного голосования на Съезде народных данных СССР был выбран Верховный Совет, изменены функции Президиума Верховного Совета, лишившихся законодательных полномочий. Правительство было сформировано почти гласно и открыто, был создан Комитет Конституционного надзора. Новые органы власти и управления были созданы в союзных республиках.

В марте 1990 года в СССР появился институт президентства, продублированный во многих союзных республиках. К тому времени в занимавшейся политическими реформами стране резко снизился уровень жизни, начались этнические конфликты, сопровождавшиеся кризисом власти – «в центре и на местах».

17 марта 1991 года был проведён всенародный референдум о сохранении Советского Союза – 75 % проголосовавших граждан высказались за сохранение СССР. Почти сразу же после референдума в союзных республиках началась «война законов» и «парад суверенитетов», увеличились национальные конфликты. Советский Союз стал стихийно распадаться – в сопровождении экономического развала, инфляции и повышения цен, кризиса властей, разрыва связи между союзными республиками и даже областями.

Везде и всегда шла политическая борьба за власть, дестабилизируя общество. Несостоявшийся в августе 1991 года государственный переворот сдетонировал развал Союза Советских Социалистических республик, закреплённый Беловежским соглашением России, Украины и Беларуси. Советский Союз заменило Содружество Независимых государств. После этого, в декабре 1991 года бывший Генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР М. Горбачёв заявил: «Я сделал всё. Главные идеи перестройки, пусть не без ошибок, я протащил. Дело моей жизни совершилось». Американская газета «Вашингтон пост» тут же подвела итоги правления улыбчивого генсека:

«Поглощённый политической борьбой, Горбачёв сделал фатальную ошибку, полагая, что экономические проблемы решатся сами собой. Результатом стало одно из самых катастрофических экономических падений, когда-либо испытанных крупной промышленной державой».

Авгиевые конюшни после развала СССР почти двадцать лет разгребали руководители бывших союзных республик, ставших независимыми республиками. Сам Геракл бы не выдержал этого, позвал бы на помощь Аякса и Ахиллеса. Понадобился бы и хитроумный и талантливый Одиссей, умеющий найти выход из любого положения.

Авгиевые конюшни своей истории расчищали многие страны. И были у них свои Гераклы и Одиссеи. Период восстановления после ужасной Второй мировой войны Германии, Франции, многих других стран продолжался не один год. Государства восстанавливали по плану Маршалла, варианту Доджа. В 80-х годах XX века Восточной Европе понадобился и план Бальцеровича.

Социальные программы «Нового договора» американского президента Франклина Рузвельта, социально-рыночная экономика немецкого канцлера Людвига Эрхарда, политическая концепция французского лидера Шарля де Голля сделали их страны ведущими мировыми державами. Есть чем гордиться и новым государствам, образовавшимся на постсоветском пространстве.

Специфика каждого государства требует нешаблонных действий. Как решали свои проблемы и проводили реформы и инновации в Европе, Америке и республиках бывшего СССР? Умно, дальновидно и прозорливо, совмещая знания человечества с национальными особенностями своих государств? Пусть нам ответит история XX и XXI века. У неё эти ответы есть.

ФРАНКЛИН ДЕЛАНО РУЗВЕЛЬТ
Государственное вмешательство в «Великую депрессию»

«Нынешнее поколение американцев встречается с судьбой.

Если я буду плохим президентом, очевидно, я стану последним президентом»

Ф. Рузвельт, март 1933 года.

4 июля 1776 года Конгресс, высший правительственный орган бывших английских колоний в Северной Америке, объявил о создании нового государства – Соединенных Штатов Америки. Двухлетняя кровопролитная война закончилась победой молодого государства над самой могущественной державой мира и принятием «Декларации независимости», написанной гением американского народа Т. Джефферсоном:

«Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены свободными и все они одарены своим создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, свобода и стремление к счастью.

Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых».

В 1781 году в решающей битве при Парктауне не смирившиеся с потерей Северной Америки англичане были разбиты американской армией во главе с боевым генералом и богатым плантатором Д. Вашингтоном. Версальский мир 1783 года завершил войну за независимость Соединенных Штатов Америки от Великобритании. Впервые в истории новая революционная власть доказательно показала другим государствам необходимость и оправданность использования вооруженного насилия для свержения власти, неугодной народу, объявила право на создание нового строя, новой формы правления. Декларация независимости впервые письменно обосновала права человека и принципы демократии – «народной политической власти, защищавшей интересы всех граждан».

Перед приездом в мае 1787 года на Конституционное собрание в Филадельфию Д. Вашингтон писал:

«Я считаю, что для благополучия, для существования Соединенных Штатов как независимой державы жизненно необходимы четыре вещи:

1. Нерасторжимый союз штатов под руководством одного федерального центра.

2. Священное уважение к судебной системе.

3. Создание надлежащей армии.

4. Господство среди народа Соединенных Штатов мирного и дружественного настроения, которое побудит его забыть местные предрассудки и политику, сделает взаимные уступки, необходимые для всеобщего благосостояния, и в некоторых случаях пожертвует своими личными выгодами в интересах общества».

55 членов Конституционного собрания – 14 банкиров, 14 крупных землевладельцев и спекулянтов землей, 12 промышленников, купцов и судовладельцев и 15 плантаторов единодушно избрали Д. Вашингтона президентом Конституционного собрания, сравнив его «со спасителем страны, подобным Петру Великому». Именно под Д. Вашингтона был введен пост президента Соединенных Штатов Америки – с большими полномочиями и фактически не подчиненного Конгрессу. Принятая собранием Конституция определила государственное устройство США как демократическая республика. При согласовании Конституции 55-ю членами Конституционного собрания, 30 из которых служили в армии Д. Вашингтона, один из его соратников заметил, что, в результате все кончится либо монархией, либо коррумпированной тиранической аристократией». Собрание ввело в документ статью о возможности дополнения конституции поправками.

С декабря 1787 года по июнь 1788 года конституция США была ратифицирована штатами и вступила в силу.

В январе 1789 года избранные от штатов выборщики и новоизбранный конгресс назвали первого президента США – Джорджа Вашингтона. Для управления государством были созданы государственный департамент, военное министерство и министерство финансов. Три министра и председатель Верховного суда были ответственны перед президентом или замещавшим его в крайних случаях вице-президентом.

Созданная сторонниками президента американская газета «Федералист» писала в то время:

«Самый обычный и прочный источник раздоров – это различное и неравное распределение собственности. Имеющие собственность и не имеющие ее всегда имели отличные интересы. Регулирование этих интересов составляет основную задачу современного законодательства».

Через полтора века после создания Соединенных Штатов Америки, идеологией которых стала теория «laissez fair» – твердого индивидуализма и невмешательства государства испытала на прочность «Великая депрессия», ставшая основной составляющей мирового финансово-экономического кризиса.

В 20-е годы ХХ века Соединенные Штаты Америки переживали довольно интенсивный экономический подъем. Огромные поставки в воюющую Европу в Первую мировую войну 1914–1918 годов, как военные, так и сельскохозяйственные, превращение страны в государство – кредитора Европы с накоплением значительного финансового капитала, вызвали громадный рост внутреннего рынка США и экономический рост почти всех отраслей промышленности. Подъем экономики не остановили и проблемы 1924–1927 года, сложности в сельском хозяйстве и сахарной отрасли. В стране полным ходом шла концентрация, собирание капитала «в одни руки» способом поглощения мелких предприятий крупными. Половина всех активов к началу 1929 года принадлежала двумстам корпорациям, общее количество которых в США приближалось к четверти миллиона. 25 % всего национального богатства и 50 % всей промышленной продукции в государстве принадлежали ста промышленным, пятидесяти железнодорожным концернам и пятидесяти корпорациям «общественного пользования», занимающихся поставками электричества, газа, водой, радио, телефоном и телеграфом. Чистая прибыль этих двухсот корпораций в 1929 году составила половину прибыли всех промышленных концернов США.

Вторая группа корпораций – 800 менее мощных – получала 20 % чистой прибыли. Тысяча компаний, во главе которых стояли две-три человек из 130-миллионного населения страны, контролировали более половины промышленности США. Десять семей – Морганов, Рокфеллеров, Дюпонов, Меллонов, Гугенгеймов, Вандербильдов, Сверингенов, Гарриманов, Джеймсов, Инсуллов – держали в своих руках 110 самых крупных компаний из главных двухсот. Экономикой страны руководили громадные монополии, организованные в форме корпораций – акционерных обществ, для которых был характерен широкий выпуск своих акций небольшого номинала – с целью привлечения сбережений населения.

К 1929 году Американская телефонная и телеграфная корпорация имела пятьсот тысяч акционеров, Дженерал Моторс – двести тысяч. Выпуск и продажа акций являлась одной из самых доходных статей и часто превращалась в самоцель фирмы. Создавались финансовые группы, владевшие контрольными пакетами многих компаний в разных отраслях промышленности, даже финансов. Под контрольные пакеты выпускались и реализовывались на фондовом рынке тысячи и десятки тысяч новых акций, владельцы которых постоянно получали дивиденды – так «создавалась и работала» эпоха американского процветания 1920-х годов.

Американский историк Г. Зинн писал в своей работе «Народная история США», опубликованной в 1980 году:

«В стереотипной картинке 1920-х годов: времени процветания и веселья – «век джаза» и «ревущие двадцатые» – есть доля правды. Безработица сократилась с 4,2 млн. человек в 1921 году до цифры чуть больше 2 млн., в 1927 году. Миллионы людей жили неплохо, и они могли заслонить от взора другую часть населения: чернокожих и белых фермеров – арендаторов, семьи иммигрантов, оказавшихся в больших городах либо без работы, либо зарабатывающих недостаточно для обеспечения семьи насущными потребностями.

Процветали прежде всего верхи. С 1922 по 1929 год фактическая оплата труда на производстве выросла на душу населения на 1 %. Шесть миллионов семей (42 % их общего количества) имели доход менее тысячи долларов в год. 0,1 % семей из верхних слоев общества получали столько же доходов, сколько и 42 % семей, находящихся в его низах. В 20-х годах ежегодно 25000 рабочих гибли на производстве, а 100000 навсегда становились инвалидами. Два миллиона ньюйоркцев арендовали жилье в многоквартирных домах, которые в случае пожара становились ловушкой.

Но благополучных людей было достаточно, чтобы оттеснить остальных на задний план. А притом, что богатые контролировали СМИ, кто о них мог рассказать?»

В 1929 году на 125 миллионов американцев приходилось 26 миллионов автомобилей, строились небоскребы, офисные здания, жилые дома, фабрики и заводы. Власти не вмешивались в частную экономику и дела корпораций, акции которых быстро росли в цене. Большая часть финансовых потоков уходили не на развитие промышленности и всей экономики, а на фондовый рынок, на участие в диких биржевых играх – спекуляциях. Начинающий политик-демократ Франклин Рузвельт писал в 1926 году:

«Наше так называемое процветание со времен мировой войны случилось вопреки, а не в результате усилий политиков. Мы держим большую часть мирового золотого запаса, что обеспечило нам легкий, слишком легкий кредит. Строительство, улучшение транспорта, увеличение всех видов производства стали настоятельно необходимыми из-за износа в военные годы. Добавьте к этому новые потребности: дешевые автомобили, радио, различные электроприборы, рост производства электроэнергии, распространение хороших дорог и последнее по счету, но не по значению – увеличение покупательной способности, расширение кредита, и тогда станет ясно, что республиканская партия, стоящая у власти, повинна в том, что она пытается присвоить под лживым предлогом достояние, принадлежащее другим, в данном случае – американскому народу».

Американский народ в массовом количестве брал банковские кредиты всех видов, включая ипотечные, и покупал жилье, машины, технику, играл на бирже, иногда вкладывал в производство. Ф. Рузвельт говорил соратникам, что «нация не изберет президента-демократа до тех пор, пока республиканцы не ввергнут нас в серьезную депрессию с большой безработицей».

Племянник президента США Теодора Рузвельта Франклин Делано Рузвельт родился 30 января 1882 году в имении своей богатой и респектабельной семьи под Нью-Йорком. В детстве Франклин часто путешествовал с родителями по Европе, владел иностранными языками. После учебы в привилегированной школе в Гротоне Франклин поступил и успешно закончил Гарвардский университет, в 1907 году – юридическую школу Колумбийского университета.

Часто бывавший в Белом доме у дяди Теодора, Франклин Рузвельт в 1910 году был избран сенатором в легислатуру главного штата Америки – Нью-Йорк. В 1928 году Ф. Рузвельт стал от демократической партии губернатором штата Нью-Йорк, опередив на выборах своего соперника – республиканца на пол процента. На посту губернатора штата, открывавшего дорогу в Белый дом, Ф. Рузвельт пробыл два срока, приобрел большой и ценный политический опыт. За сто дней до финансового краха на бирже в своей речи в День независимости 4 июля 1929 года губернатор Нью-Йорка сказал:

«Есть все основания спросить, не находимся ли мы перед лицом опасности возвращения к временам троглодитов, возникновения новой феодальной системы, создания такого высокоцентрализованного контроля со стороны промышленников, что нам потребуется принять новую Декларацию независимости? Преобладающее большинство народа может оказаться рабами нового экономического феодализма».

В письмах однопартийцам Ф. Рузвельт писал:

«Нет никакого сомнения, что коммунистические идеи наберут силу по всей стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии. Я знаю, что вы согласитесь со мной в том, что в США перед нами стоит не только опасность коммунизма, но равная опасность концентрации всей экономической и политической власти в руках тех, кого древние греки называли олигархией».

В октябре 1929 года биржевой финансовый пузырь лопнул. В «черный четверг» 24 октября было продано почти 13 миллионов акций. 29 октября на бирже было продано еще 16 миллионов акций. Акции многократно упали в цене и многие сотни тысяч мелких акционеров, игравших на бирже, разорились. Почти тут же начали падать цены на товары и продовольствие – для производителей. Великая депрессия начиналась медленно.

Президент Г. Гувер для оздоровления финансовой системы страны направил в банки громадную сумму в два миллиарда долларов. Банки стали массово закрываться, предприятия, не способные зарабатывать деньги, ликвидировались. Власти считали происходящее «сезонными колебаниями», но 1929 год оказался для Америки рубежом, оставившим в прошлом промышленный бум и повышенный спрос на рабочую силу. Относительное материальное благополучие населения сменялось беспрецедентным падением уровня жизни, охватившего почти весь американский народ и продолжавшегося с 1929 по 1933 год.