Текст книги "Очерки всемирной истории страхования и перестрахования. Том 1. История страхования и перестрахования до 18-го века"

(а) Расчет:

– за день или месяц;

– на определенную сумму за рейс в зависимости от пункта назначения, времени года, направления маршрута и т. д.

(б) Процентные ставки:

– за рейсы только в одном направлении – 10 %-12 %;

– за рейсы туда и обратно – 22.5 %– 30 %.

(в) Штрафные проценты:

– если заемщик не вернул весь займ плюс проценты в срок либо нарушил какое-либо условие договора;

– если судно следовало более опасным курсом, чем это было ранее согласовано либо опоздало с прибытием.

(5) «заимодавец»:

(а) Риски:

– полной утраты ссуженного капитала и процентов, если судно погибло вследствие природных катаклизмов либо было разрушено или захвачено пиратами, противником и т. д.

– утраты части капитала и процентов в случае вынужденного выбрасывания всего или части груза за борт или оплаты выкупа за груз лицам, захватившим судно.

(б) Полномочия:

– вправе направлять на судно своего представителя для обеспечения охраны его интересов и получать деньги в конце рейса в одну сторону, если займ выдавался только на рейс в один конец.

(6) Заемщик:

(а) Торговцы, обязательства и т. п.:

– обеспечивают движение судна в пункт назначения по согласованному курсу; в случае оговаривания альтернативного маршрута они обязаны оплатить более высокую процентную ставку;

– если займ выдается на рейс в одну сторону, деньги должны возвращаться заимодавцу, его помощнику либо его представителю на борту судна по прибытии в оговоренный пункт назначения;

– если займ выдается на рейс туда и обратно, деньги должны возвращаться заимодавцу либо его помощнику незамедлительно после возвращения судна;

– в определенных случаях в качестве залога может быть все имущество заемщика;

– допускается перевозка товаров со значительной стоимостью для покрытия займа;

– если товары, на которые ссужались деньги, были проданы, заемщик обязан заместить их товарами той же стоимости;

– товары не могут выгружаться в местах, где афиняне могут быть подвержены репрессиям;

– обязаны декларировать (уведомлять), если в отношении товаров уже ссужены деньги;

– нельзя оформлять второй залог на одни и те же товары, такие действия рассматриваются в качестве мошенничества как по отношению к первому, так и второму залогам.

(б) Капитан судна:

Вправе оформлять договор бодмереи под залог судна и груза на нем при условии, что он сам является собственником груза (фрахта) в размере не менее ⅓.

Торговец, получивший ссуду, возвращал ее только при успешном завершении торгового путешествия, причем возвращал на 30 % больше, чем получал. Эти 30 %, являясь кредитной ставкой, включали в себя и прообраз страхового тарифа. Так кредитор защищал себя на случай возможных убытков. А в одной из речей Демосфена против Формиона, который взял займ на морское путешествие, упоминается возврат 50 % по займу[38]38
   См. www.simposium.ru/ru/node/782.


[Закрыть].

Бюст Демосфена

Много позже Демосфен в своей речи «XXXII Против Зенотемиса. Протест против незаконного возбуждения дела» рассказывал следующее о двух мошенниках Эгестратусе и Зенотемисе. Некоторые допускают, что эта речь принадлежит Демосфену, но, по мнению других, возможно, что это речь самого выступающего Демона, политического деятеля, который должен был быть оратором. Речь XXXII предположительно датируют временем около 340 г. до н. э. Поскольку сюжет довольно интересный, приводим краткое содержание речи:

«Некий торговец по имени Прот, взяв взаймы деньги у Демона, одного из родственников Демосфена, купил на эти деньги хлеб в Сиракузах и привез его в Афины на корабле, корабельщиком которого был Эгестратус. А Эгестратус и Зенотемис, против которого направлен этот протест, родом были массалийцы, и вот какое мошенничество совершили они в Сиракузах, как утверждает оратор. Они взяли взаймы деньги, но на них они на корабль ничего не погрузили, а тайком отослали их в Массалию (нынешний Марсель – прим. авторов), замыслив присвоить их у займодавцев. Поскольку же в обязательственном договоре было записано, что в случае гибели корабля с них не должны требовать этих денег, то они задумали потопить корабль. И вот ночью во время плавания Эгестратус, сойдя вниз, стал пробивать брешь в днище судна. Однако, застигнутый на месте преступления и спасаясь бегством от мореплавателей, он бросается в море и тут же погибает. Ну а Зенотемис, сообщник, как утверждает оратор, Эгестратуса, когда корабль все же благополучно дошел до Афин, стал оспаривать хлеб, говоря, что хлеб принадлежит Эгестратусу, а тот деньги взял взаймы у него. Но так как Прот и Демон воспротивились ему, он вчинил к тому и другому иски по торговым делам. И добившись заочного осуждения Прота, который не явился на суд по сговору с ним, как утверждает Демосфен, и был соучастником в его мошенничестве, он привлекает и Демона вторым к суду. А Демон подает протест против незаконного возбуждения дела, заявляет, что этот иск не подлежит принятию к судебному рассмотрению, ссылаясь на закон, предоставляющий торговцам иски при обязательственных договорах по курсу в Афины и по курсу из Афин, у Зенотемиса же, утверждает он, нет никакого обязательственного договора с ним. И хотя процесс по названию определяется как протест против незаконного возбуждения дела, однако речь произнесена так, как будто дело принято к прямому судебному рассмотрению по существу, – в ней говорится о том, что хлеб принадлежит не Зенотемису, а Проту, которому деньги дал взаймы Демон: он не хочет, чтобы казалось, будто он опирается только на букву закона, в действительности же не прав по существу дела, но показывает, что ему нечего бояться и прямого судебного рассмотрения дела по существу, а что сверх того закон предоставляет ему и право на протест против незаконного возбуждения дела»[39]39
   www.simposium.ru/ru/node/9330.


[Закрыть].

Несмотря на то, что такие истории были нередки, морские займы оставались популярными. Изрядный риск потерять вложенный капитал кредиторы компенсировали, требуя высокие проценты, размер которых никто не ограничивал. Величина премиальных зависела от разных обстоятельств – состояния судна, погодных условий, военной ситуации. В сохранившемся афинском контракте 340 года до н. э. говорится о выдаче ссуды на странствие по морю через пролив Босфор и уточняется, что проценты составят 225 драхм на 1000, но если плавание состоится после появления на небе звезды Арктур, то они будут 300 драхм на 1000. Поскольку звезда эта появляется в середине сентября, речь в контракте, видимо, идет о растущей опасности штормов в осенний период.

Существовали, правда, и иные, менее затратные способы страхования. Купцы, например, создавали своеобразные кассы взаимопомощи. При отправке товаров из одного порта в другой каждый пайщик вносил в общий страховой фонд свою долю и, если вдруг груз шел на дно или доставался грабителям, мог рассчитывать на частичную компенсацию из этого фонда. Такая практика была широко распространена в Древней Греции.

Однако вытеснить морские кредиты купеческому взаимному страхованию не удалось. И назначение определенной цены за риск перешло из греческого в римское право, которое также позволяло кредиторам назначать высокие проценты из-за большой роли случая в морских путешествиях.

Римляне. Римляне, в свою очередь, были обязаны грекам знанием о договоре морского займа не позднее 5-го века до н. э., когда Римская комиссия по праву побывала в Афинах. Как отмечал немецкий историк Т. Мо́ммзен (Theodor Mommsen),

Теодор Моммзен

язык и письменность Латиума[40]40
   Латиум (Latium) – район в центральной части западной Италии, где был основан город Рим.


[Закрыть] указывают, что ранняя латинская торговля касалась, почти исключительно обитателей греческих колоний того времени – Кумы и Сицилии[41]41
   Данный тезис приведен в кн. Trennery C. F. The Origin and Early History of Insurance, including the Contract of Bottomry. London: P. S. King & Son, Ltd., Westminster, 1926. Р. 11.


[Закрыть]. Французский юрист Ж. – М. Пардессю в своей работе «Коллекция морских законов до 18-го века» предположил, что римляне обязаны своим знанием этой системы и других морских обычаев жителям Родоса, но, если допустить, что греки использовали эту систему в неразвитой форме в период, когда они основали свои торговые колонии в Южной Италии, вполне вероятно, что они передали свои знания римлянам[42]42
   Pardessus Jean-Marie. Us et Coutumes de la Mer; ou, Collection des usages maritimes des peoples de l’antiquité et du moyen âge. Paris, 1847. Р. 135.


[Закрыть].

И эта вероятность подкрепляется тем фактом, что договор, который был известен римлянам, всегда был одним из займов «pecunia trajectitia» (досл. «деньги, ссужаемые под груз, перевозимый морем»), другими словами, займом денег или товаров, приобретенных на них для использования в морской торговле.

Поскольку торговля римлян касалась, в первую очередь, наземных перевозок товаров, можно почти точно утверждать, что, если они применяли такую практику, то начали бы с договора, который, как и договор вавилонян, защищал бы от рисков наземных перевозок, а впоследствии римляне, возможно, перенесли эти риски и на морские перевозки. Законодательство римлян касательно договоров бодмереи практически было идентично греческому законодательству. Вкратце основное различие состояло в следующем:

1) Ограничение случаев, когда заимодавец отвечал за убыток (утрату).

2) Полное освобождение от ответственности заемщика, поскольку зачитывалось залоговое обеспечение, предоставляемое заемщиком, в случае гибели товаров под займ.

3) Невозможность заимодавца назначать fœnus nauticum (досл. «морской процент») по займу, если морской риск прекратился или морская перевозка благополучно завершилась.

Данный договор был весьма популярен среди римлян, поскольку он позволял состоятельным гражданам, которые не занимались торговлей, инвестировать свои деньги по высокой процентной ставке, и также предоставлял заемщику возможность увеличить его торговый капитал, и, в то же время застраховать себя от полной гибели имущества.

Многочисленные ссылки в римском гражданском праве, касавшиеся данного класса займов, датируются от 100-го года до н. э. до 300-го года н. э., но вполне понятно, что договор бодмереи был известен и применялся и ранее. В течение указанного времени не было законодательных ограничений на процентную ставку, поскольку ее размер определялся по договоренности сторон договора. Процентная ставка применялась и в Западной Римской империи (Western Roman Empire) и, очевидно, эта практика продолжалась и в более поздний период времени, поскольку в 11-м веке н. э. утверждалось, что по данному договору могла начисляться ставка до 50 %. Однако в Восточной Римской империи Юстиниан в апреле 529-го года н. э. ограничил процентную ставку до 1 % ежемесячно, что считалось слишком низким процентом, и впоследствии указанное ограничение было им же отменено в Новелле 106. Вскоре после этого, возможно, по настоянию церкви, ограничение до 1 % в месяц было снова введено в Новелле 11 °Cвода римского гражданского права «Corpus Iuris Civilis Romani».

Сравнивая эту процентную ставку со ставками, которые назначались за страхование в 14-м веке н. э., можно заметить, что она была неадекватна степени риска, и, вероятно, поэтому те торговцы, которые использовали данный договор, открыли для себя некий метод страхования, который мог бы заменить договор морского займа. Если это так, то договоры морского займа стали применяться реже в качестве гарантий от потери капитала и постепенно замещались методами, более близкими к современному страхованию.

До конца 3-го века н. э. Сложно установить способ и время представления данного договора римлянам из-за неясных записей, сохранившихся о ранних периодах римской истории. Скорее всего, знания о договоре бодмереи были переданы римлянам либо их непосредственным предшественникам, латинам, греками, которые основали торговый город Кумы и торговые центры на острове Сицилия. Т. Моммзен утверждает, что язык и письменность Латиума (Latium – сегодняшний район Лацио на западе центральной Италии – прим. авторов) указывают на то, что ранняя торговля латинян осуществлялась почти исключительно жителями Кумы и сицилийцами[43]43
   См. Mommsen Teodor. The History of Rome. Translated by W. P. Dickson. Vol. I. London, 1894. Р. 258.


[Закрыть], а Бэри уверенно полагает, что именно греческой колонии в Кумах жители Латиума обязаны знанием алфавита[44]44
   См. Bury John Bagnell. History of Greece for Beginners. London, MacMillan, 1900. Р. 77.


[Закрыть]. Такие тесные и длительные связи с молодыми и прогрессивными греческими колониями привели к постепенному обучению латинских торговцев торговым обычаям более развитого народа. Поэтому, если торговцы из Кумы знали о договоре морского займа, вероятно, что они познакомили с ним латинян. Известно, что римляне имели такой обычай в более поздние годы, при этом можно с уверенностью утверждать, что он не имел римского происхождения, поскольку в этом случае положения договора касались бы не только наземных, но и морских перевозок. Как указывалось ранее, очень важно отметить ограничения в договоре, привнесенном в Европу финикийцами и развитыми в дальнейшем греками. Нет никаких принципиальных препятствий к тому, чтобы fœnus nauticum (морской процент) не мог быть fœnus terrestre (наземным процентом). Все дело в системе, которой обладали нации, применявшие процентные ставки исключительно для морской торговли. В случае с римлянами, если они изменили эту систему под себя, будучи (как это было в самый ранний период их истории) приверженцами в основном сухопутных перевозок, похоже, что естественным путем было бы изобретение системы, главным образом, удобной для наземной торговли (как это было сделано вавилонянами), и позднее перенести ее и на морские перевозки. Примечательно, что в каждом случае, в котором на эту систему ссылаются латинские авторы, процент называется «морским процентом», а ссужаемые деньги, как указывает Ч. Ф. Треннери, «money sent over sea» – дословно, «деньги, отправленные на море» или в целях морского путешествия[45]45
   Trennery C. F. The Origin and Early History of Insurance, including the Contract of Bottomry. London: P. S. King & Son, Ltd., Westminster, 1926. Р. 81.


[Закрыть].

Время введения договора бодмереи не может быть ранее, чем 8-й век до н. э., и, с учетом того, что для налаживания связей между греками и латинянами, а также для приобретения последними опыта требовалось достаточно времени, наиболее вероятно, что это произошло в течение 7-го или 6-го веков до н. э. Если это так, тогда все договоры подобного рода заключались без какого-либо правового разрешения, если иного не предусматривали частные правила торговых гильдий, поскольку в Законах 12-ти таблиц процент был строго ограничен 12 %, а ростовщичество подлежало наказанию. Но торговые гильдии имели право принимать свои собственные законы или правила, которые были обязательными для их членов, если такое частное законодательство не противоречило законам государства.

Цицерон заявлял: «Не будет другого права Рима, права Афин ни теперь, ни потом; для всех родов и во все времена будет существовать один равный закон»[46]46
   Цит. по кн. Weskett John. A Complete Digest of the Theory, Laws and Practice of Insurance. Frys, Couchman and Collier, London, 1781. Р. 349.


[Закрыть].

Вплоть до начала 6-го века н. э. законодательство римлян касательно их морских займов было практически идентично греческому законодательству. Однако, существуют несколько незначительных отличий, которые, похоже, говорят о том, что римский договор был несколько усовершенствован по сравнению с греческим, хотя, насколько эти различия реальны, судить сложно. Они могут быть просто связаны с упущениями греческих авторов. Основные положения, вкратце, следующие:

(а) В римском праве четко говорено, что заимодавец не несет ответственность за убыток, вызванный:

– обесцениванием товаров;

– не получением заемщиков прибыли в торговле, которую он осуществлял, используя заемные товары или капитал;

– конфискацией всех или части товаров, покрываемых договором, если такая конфискация вызвана нарушением (намеренно или по иным основаниям) норм права со стороны заемщика.

(б) Среди греков не было ничего необычного в том, что «заимодавец» мог потребовать другую обеспечительную гарантию в качестве возврата ссужаемой или авансируемой суммы. Это же было принято и у римлян, но при этом четко устанавливалось, что такая обеспечительная гарантия могла применяться только к «the true loan part of the contract» («реальной займовой части договора»), поскольку должник полностью освобождался от обязательств по договору, если товары или ссуженные деньги погибли либо были утрачены в результате инцидента, предусмотренного в уже упоминавшемся ранее договоре pecunia trajectitiœ (досл. «деньги, ссужаемые под груз, перевозимый морем»).

(в) Более важное отличие состоит в том, как может быть наказан заемщик, если он по истечении срока предоставленного займа после завершения рейса запоздает с возвратом капитала вместе с начисленными процентами. Греческий «заимодавец» мог разрешить займ под ту же процентную ставку, которая сохранялась в течение всего рейса либо мог возобновить займ по любой ставке, которую был готов заплатить заемщик. Ограничений по процентным ставкам, связанным с займами, не было. Однако римский «заимодавец» находился в совершенно другом положении. Как только рейс завершался, займ прекращал быть одним из pecunia trajectitiœ, и, соответственно, не предусматривался морской процент, в результате чего такой займ согласно гражданскому праву рассматривался в качестве простого займа, по которому процентная ставка была ограниченной. Поэтому римский «заимодавец» был вправе получить капитал плюс морской процент, который начислялся за рейс, плюс процентную ставку, выплачиваемую по займу на сумму, которая ссужалась как pecunia trajectitiœ, при условии, что проценты не могут превышать сумму заемного капитала. Вероятно, что проценты по обычной ставке оплачивались только от первоначально ссужаемой суммы, а не от этой суммы плюс морской процент, поскольку сложные проценты считались древними юристами как невыгодные и также запрещались Юстинианом[47]47
   См. Дигесты Юстиниана/www.gumer.info Дигесты Юстиниана – библиотека текстов античного права.


[Закрыть]. Поэтому теоретически заемщика не могли обязать платить немедленно под угрозой уплаты штрафной процентной ставки. Однако кредитор мог наказать заемщика другим способом, а именно, привлекая последнего для исполнения услуг в качестве раба.

(г) Согласно Афинскому праву, как уже отмечалось ранее, было запрещено использовать при оформлении морских займов деньги малолетних сирот. В римском же праве этот вопрос не оговаривается. В то же время, существовало правило, которое обуславливало, что несовершеннолетние не могут иметь долю в судне и т. д. без согласия своих опекунов.

Хотя в Corpus Juris Civilis не сохранились какие-либо более ранние подробные ссылки на практику использования морских займов в Риме, чем Responsa древнеримского юриста Сцеволы (Scævola) (датируемой 100 г. до н. э.) в Дигесте XXII, о котором мы еще поговорим ниже, все же существует вероятность того, что обычай морского займа существовал давно и постоянно применялся римлянами намного раньше, чем это принято считать. Законы, касавшиеся договора морского займа, которые были собраны в Дигесты и Кодекс Юстиниана, не содержат какие-либо ссылки на наличие законодательства, за исключением, датирования Сцеволы (опять же примерно 100 лет до н. э.) и древнеримским географом Мелой Помпонием (Mela Pomponius – примерно 180 год н. э.). Это говорит о том, что практика основывалась на местных и торговых обычаях либо внутренних документах, и потому не требовала прямого законодательного регулирования либо являлась предметом законодательства, которое было принято школой юристов, работавших в период с 180 по 240 годы н. э. Это законодательство наряду с четырьмя конституциями императоров Диоклетиана (Diocletian) и Максимиана (Maximianus) примерно в 300-е годы н. э., все они представляют собой сохранившиеся источники до-Юстинианского права и состоят из следующего:

Digest, XXII (ii), De nautico fœnore (Морской процент), состоящий из девяти разделов следующего содержания:

Разделы 1 и 3 составлены древнеримским юристом и учеником Ульпиана Гереннием Модестином (Herennius Modestinus) приблизительно в 240 году н. э.

Раздел 2 принадлежит уже упоминавшемуся древнеримскому географу Меле Помпонию – примерно 175 год н. э.

Раздел 4 сформулирован древнеримским юристом Эмилием Папинианом (Aemilius Papinianus) примерно в 200 году н. э.

Раздел 5 принадлежит упоминавшемуся Сцеволе – приблизительно в 100 году до н. э.

Разделы 6 и 7 составлены древнеримским юристом Юлием Павлом Прудентиссимом (Julius Paulus Prudentissimus) (165) примерно в 230 году н. э.

Раздел 8 написан уже упоминавшимся Ульпианом (Gnaeus Domitius Annius Ulpianus – Гней Домиций Анний Ульпиан) приблизительно в 225 году н. э.

Раздел 9 сформулирован древнеримским юристом Марком Антистием Лабеоном (Marcus Antistius Labeo) примерно в 25 году до н. э.

Digest, XLV (i), 122 – составлен опять же Сцеволой приблизительно в 100 году до н. э.

Code of Justinian, IV (xxxiii), содержащий четыре конституции или закона, упоминавшихся выше императоров Диоклетиана и Максимиана примерно в 300-е годы н. э.

Через 100 лет после разделения Римской империи был опубликован Сборник Аниана (Breviary of Anianus), в котором обнаружено определение договора pecunia trajectitia и по которому легализована высокая процентная ставка. К этому времени практика договоров бодмереи, похоже, была одинаковой в обеих Римских империях и оставалась таковой до Юстиниана, императора Восточной Римской империи, который наложил определенные ограничения.

Западная Римская империя. Что касается договора, который был известен в Западной Римской империи, то обнаруживается лишь малое количество прямых свидетельств о нем, и, соответственно, возникает необходимость изучения косвенных доказательств.

Предположительно, договор бодмереи использовался относительно редко в более поздний период, потому что торговля Западной Римской империи была разрушена оккупациями варваров и, отсюда, опасениями за свои жизни и имущество, наряду с потребностью в надежной правовой системе, или сдерживалась от восстановления вследствие налагаемых ограничений и враждебности со стороны церкви.

Как известно, в конце 4-го века н. э. Западная Римская империя была завоевана варварами, что привело к отсутствию защиты жизни и имущества граждан и неисполнению законов. Такое положение вещей привело к полному прекращению деятельности существовавших коммерческих структур и разрыву связей. Тем не менее, такие негативные социальные последствия были относительно краткосрочными по времени. Жители продолжали придерживаться правовой и производственной систем, к которым они привыкли в качестве основ своего бизнеса и иных взаимоотношений. Постепенно интервенты, поскольку первичные страсти и эксцессы, сопровождавшие вторжение в страну, улеглись, стали осознавать, что степень комфорта и богатства, которые они могут получить от своей оккупации Италии, во многом зависели от коммерческой деятельности и экономического благополучия самих итальянцев. Между тем, торговля была возможна лишь при сохранении правовой и коммерческой систем римлян. Вскоре новые правители сами стремились поддержать возрождение торговли на основе римских законов. Приблизительно в конце 5-го века н. э. вестготский король Аларих II опубликовал упоминавшийся Сборник Аниана, который был составлен на основе так называемых Responsa («Ответов») древнеримских юристов.

Кроме этого, почти 50 лет спустя франкский король династии Меровингов Хлотарь I (Clotaire I или Клотайр, или Хлотэр – правил в 558–561 гг. н. э.),

Хлотарь I

сын короля Кловиса (Clovis – Хлодвиг – 481–511 гг. н. э.) постановил, что вопросы частного права, возникавшие между римлянами, должны рассматриваться по римскому праву. Это правило было подтверждено и расширено Кодексом Вестготов (Code of the Visigoths), принятом в 643 году н. э., в котором обуславливалось, что иностранные торговцы были подсудны иностранным (т. е. своим) законам. Это подтверждается более ранней ссылкой на применение законов острова Родос в отношении торговцев, связанных с морскими перевозками, в работе «Origines» Святого епископа Исидора Севильского[48]48
   Isidore, Saint. Bishop of Seville. Etymologiae sive Origines. Etymologiarum libri XX. Leipzig, 1831. «Этимологии, или Начала» (Etymologiae sive Origines, PL. 82, col. 73-729) – главный труд Исидора, начатый около 615 года. Первоначальная редакция была готова к 620 году, трактат был посвящён королю Сисебуту. По многочисленным просьбам Браулио Сарагосского, Исидор продолжил составление трактата. Вторая редакция была направлена ему на редактирование и окончательное опубликование в 632 или 633 году (PL. 82, col. 67). Несмотря на длительный срок работы, «Этимологии» так и остались незаконченными.


[Закрыть]

Исидор Севильский

Из этих ссылок становится очевидным, что варварские нашествия не сумели полностью разрушить гражданское право Рима. То, что морская торговля Рима и всей Италии не только существовала, но и представляла огромную важность, подтверждается повторяющимся законодательством, касающимся торговли, мореходства, содержащимся в Сборнике Аниана, законах Флавия Майориана (laws of Majorian),

Flavius Iulius Valerius Maiorianus

законах Феодорика I (Theodoric I) и в ссылках других авторов того времени.

Кстати, девять законов Майориана, датированных с 457 по 461 гг. н. э., сохранившиеся до наших дней, были помещены в конце Кодекса Феодосия (15 января 438 года н. э.).

Что касается влияния христианизации Рима на торговые и социальные системы, то сначала оно носило благотворный характер с тенденцией на сдерживающее и очистительное влияние, но к 4-му веку н. э. рост воздержанности и даже аскетизма стал причиной сегрегации (разъединения) средних и высших классов, которые объединялись в братства, основывая многочисленные монастырские поселения и удаляясь от всей деловой и общественной жизни. В частности, Э. Гиббон указывает на то, что «они [братства] всерьез отказались в то время от ведения бизнеса»[49]49
   Gibbon Е. The History of the decline and fall of the Roman Empire. Vol. IV. Р. 57.


[Закрыть]. Результатом этого движения стало серьезное ослабление жизнеспособности Империи и превращение ее в более легкую добычу для варваров. Э. Гиббон так и отмечает: «Введение или, по крайней мере, злоупотребление христианством оказало некоторое влияние на упадок и распад Римской империи»[50]50
   Gibbon Е. The History of the decline and fall of the Roman Empire. Vol. IV. Р. 162.


[Закрыть]. Однако, следует заметить, что такое аскетическое движение в большой степени исчезло к концу 5-го века н. э., и хотя церковь по-прежнему выступала в качестве сдерживающего фактора торговли в 4-м веке н. э. и более поздние века, сами Папы, как следует из их же биографий, проявляли большой интерес к торговле Рима. Более того, когда в 7-м веке н. э. конкуренция морских портов Пизы, Генуи и Венеции стала серьезно влиять на торговлю Рима, они направили все свои усилия против ломбардийцев. После 5-го века н. э. видно, что церковь скорее стимулировала, чем сдерживала торговлю в Западной Римской империи.

Также есть предположение, что торговля Рима была разрушена в силу конкуренции между торговыми городами Италии. Эта конкуренция, существовавшая и в 7-м веке, и в более поздние времена, еще не затрагивала серьезно торговлю Рима в 5-м и 6-м веках, в течение которых Рим восстановил свою морскую торговлю.

Суммируя вышеизложенное, можно утверждать, что торговля Западной Римской империи от вторжения варваров не страдала, за исключением 5-го века н. э. Позднее, до периода крестовых походов (с 11-го по 15-й века н. э.), Италия осуществляла активную торговую деятельность, и римское право сохранилось и применялось во всех гражданских делах, где сторонами выступали итальянцы. Договор бодмереи (или pecunia trajectitia) использовался до разделения Империи и он получил легальное разрешение со стороны короля Алариха II и, вероятно, был связан с законами острова Родоса, на которые ссылается Исидор Севильский. Из этого следует, что обычай бодмерейных займов стабильно существовал со времен правления Аларика II и до средних веков. По мнению Ч. Ф. Треннери, к концу 12-го века н. э. Сборник или Бревиарий Аралиха II был замещен Кодексом Юстиниана[51]51
   См. Trennery C. F. The Origin and Early History of Insurance, including the Contract of Bottomry. London: P. S. King & Son, Ltd., Westminster, 1926. Р. 90.


[Закрыть].

Дошедшее до наших дней законодательство, которое касалось договоров pecunia trajectitia и было опубликовано в период существования Западной империи, выглядит следующим образом:

(1) Аларих II. Конец 5-го века н. э. Ex Aniani Interpretationibus ad Pauli receptas sententias («Разъяснения Аниани к оговоркам Павла), Liber II, title xiv. De Usuris («Проценты»).

(2) Ex Isidori Hispalensis Episcopi Originum Libro. Ex Libro V, cap. xvii. «De Legibus Rhodiis. Rhodiae leges navalium conmerciorum sunt, ab insula Rhodo cognominatae, in qua antiquitus mercatorum usus fuit» – «Законы Родоса. Законы Родоса являются законами морской торговли, и так именуются по названию острова Родос, где практика торговли существовала в древние времена».

Этот отрывок непосредственно не касается займов по бодмереи, но, поскольку подобные займы были узаконены в Кодексе морского права Родоса (Rhodian Sea Code), подразумевается, что они реально выдавались для морских перевозок.

(3) Exceptiones legume Romanorum, magistri Petri (183), viri. sapientissimi («Изъятия из Римского права, магистра Петра, вопросы философии»).

Восточная Римская империя. Возвращаясь к 5-му веку и прослеживая развитие практики бодмереи в Восточной империи, нужно отметить, что законы, описанные выше, оставались в силе неизменными до издания Кодекса Юстиниана в апреле 529 года. В данном кодексе предусматривалось такое ограничение в отношении договора, что делало его абсолютно неудобным, как деловую сделку, а именно, процентная ставка не более 1 % в месяц. Дословно: «In trajecticiis autem contractibus, vel specierum fœnori dationibus usque ad centesimam tantummodo licere stipulari nec eam excedere, licet veteribus legibus hoc erat concessum» – «Что касается договоров перевозки денег, либо займов под процент в отношении других товаров, кроме денег, приказываем, что будет считаться незаконным устанавливать процентную ставку в или более 12 % годовых [т. е. 1 % в месяц], хотя это было разрешено законами древности»[52]52
   The Code of Justinian. Translated by Samuel P. Scott, Cincinnati, 1932, Book IV, Title XXXII, section 26.2. www.droitmain.univ-grenoble-alpes.fr.


[Закрыть]. Впоследствии Юстиниан отменил данное положение и снова разрешил согласование процентной ставки на любом уровне по решению в сделке участвующих сторон[53]53
   Justinian’s Novels, Corpus Iuris Civilis, III, Berlin (1954), Recognovit Rudolfus Schoell, Opus Schoellii morte interceptum absolvit Guilelmus Kroll, Novella 106.


[Закрыть]. Однако вскоре и это положение было отменено, и вернулось требование об ограничении ежемесячной процентной ставки в 1 %[54]54
   Justinian’s Novels, Corpus Iuris Civilis, III, Berlin (1954), Recognovit Rudolfus Schoell, Opus Schoellii morte interceptum absolvit Guilelmus Kroll, Novella 110.


[Закрыть]. Такая низкая процентная ставка, похоже, была неадекватной для компенсации займодавцу риска при выдаче займа, который мог выразиться в возможности возникновения убытка в результате реализации морских опасностей или захвата судна пиратами, и, соответственно, и если такая ставка принималась, это могло привести к постепенному сдерживанию практики бодмереи. То, что такой договор, несмотря ни на что, продолжал применяться подтверждается повторяемостью сходных законодательных ограничений в 879 году н. э., в 11-м веке и в Законах Кипра (Laws of Cyprus) 12-го века н. э. Поэтому должны были найтись некоторые средства, с помощью которых договор мог составляться в соответствии с законом и, при этом, допускать более высокую процентную ставку для займодавца. То, что обход закона имел место, вполне очевидно, поскольку соблюдение неразумных ограничений лишало такие сделки всякого экономического смысла. Если это так, становится бесспорным, что такая ограничительная политика не была бы принята без серьезных на то оснований. Поэтому понятно, что политика Юстиниана базировалась на: во-первых, признании нецелесообразности поощрять такую форму инвестиции, во-вторых, на желании изменить радикально систему торговли на основе заемного капитала, или желании примирить религиозное сообщество. Торговцы довольствовались преимуществами такой защиты капитала от морских рисков, либо прибегали к другим средствам финансовой защиты от существовавших торговых рисков. Предположив, что морская торговля, кроме торговли за счет своего капитала, осуществлялась торговцами посредством бодмерейных займов, можно сделать вывод о том, что такие суровые меры со стороны Юстиниана, будь они реализованы, практически уничтожили бы такую торговлю, поскольку процентная ставка была фактически запретительной из-за своей очевидной экономической бессмысленности. В то время легальная процентная ставка составляла 6 %, а по коммерческим займам могла достигать и 8 %. ставки в конце Для сравнения ставки в конце 14-го века в отношении морского страхования, использовавшиеся при страховании перевозок из Лондона до Пизы, составляли от 12 до 15 % от стоимости и даже сверх того, из Брюгге до Пизы от 12 до 15 % в зависимости от сезона. Если это имело место в 14-м веке н. э., из этого следует a fortiori (т. е. «и подавно»), что 12 %-ая годовая ставка не могла адекватно представлять размер процентов на деньги плюс стоимость морского страхования в течение очень неустойчивого периода с 500 по 1000 годы н. э.[55]55
   См. подробнее Hendricks Frederick. Contributions to the History of Insurance, and of the Theory of Life Contingencies, with a Restoration of the Grand Pensionary De Witt’s Treatise on Life Annuities // Journal of the Institute of Actuaries (The Assurance Magazine). 1852. Vol. II. Р. 136.


[Закрыть]. О процентных ставках более подробно речь пойдет далее. То, что торговля не была серьезно затруднена, подтверждается тем фактом, что с 5-го по 9-й века н. э. Восточная империя стала естественным наследником коммерческих операций всего Востока и частично играла роль торгового посредника между Западом и Востоком. Она контролировала побережья, куда вели торговые маршруты из Азии, Египта, с которым имели торговые связи купцы Леванта, Сирии, Аравийского полуострова и Красного моря. Такая обширная торговля удерживалась Византией до того момента, пока торговые города Италии, Франции и Испании не стали настолько могущественными, чтобы претендовать на верховенство византийской торговли. Как указывает Г. Финли (1854 год), который говорит о периоде с 716 по 867 годы н. э.: «Константинополь был настолько верховенствующим для каждого города цивилизованного мира, и по благосостоянию, и по торговле, как Лондон сегодня является для всех остальных европейских столиц»[56]56
   Finlay George. History of the Byzantine and Greek Empires, 716-1453 A. D.. London, 1854, Vol. I. Р. 250.


[Закрыть]. Поэтому ясно, что Восточная Римская империя не утратила свою торговлю вследствие ограничений, наложенных Юстинианом, кроме того, эти ограничения не привели к оскудению торговли. Тот же Ф. Хендрикс утверждает, что «в Восточной империи в течение Темных веков (Dark ages – или Раннее Средневековье), не было интенсивной торговли, которая бы предусматривала договор от морских рисков», но, судя по всему, он в этом ошибался[57]57
   Hendricks, Frederick, Contributions to the History of Insurance, and of the Theory of Life Contingencies, with a Restoration of the Grand Pensionary De Witt’s Treatise on Life Annuities // Journal of the Institute of Actuaries (The Assurance Magazine). 1852. Vol. II. Р. 133.


[Закрыть]. Опять же, можно предположить, что действия императоров касательно законодательства по договору морского займа не были продиктованы враждебным отношением к торговле, поскольку Юстиниан и его преемники, как раз, делали все возможное, чтобы стимулировать торговые операции Империи. Соответственно, разумно предположить, что ни Юстиниан, ни его последователи не ожидали снижения коммерческой деятельности из-за своих законодательных новелл, и что они не действовали из своей прихоти или без должного анализа, а, безусловно, учитывали советы наиболее опытных юристов и финансистов своего времени. Из-за нехватки свидетельств сложно с определенностью утверждать, каковы были причины, которые привели к ограничению процентной ставки до 1 % в месяц. Единственно, что остается делать, так это выдвигать определенные версии и исследовать все аргументы за и против, помня о том, что изменения основывались на продуманности, которая подтвердила свою состоятельность на протяжении нескольких веков. Причины, которые могли оказать влияние на Юстиниана и его преемников, наилучшим образом можно выяснить из очень краткого анализа состояния торговли Империи на момент его вступления на престол, т. е. в 527 году н. э. Эти факторы были следующими: