Текст книги "Очерки всемирной истории страхования и перестрахования. Том 1. История страхования и перестрахования до 18-го века"

Хартиями также предусматривалось взаимное страхование скота. Секция 24 хартии от 5 марта 1266 года, выданной деревням Норд (Nord) и Зуд шуте (Zud Schoöte) их правительницей, аббатиссой города Мессина (Messines), находившегося в Западной Фландрии. В ней указано на старофранцузском: «Ki autrui beste afole par malisse kon claime hamelinghe, il est a soisante sols et si rent le beste», что означает, что лицо, которое злонамеренно повредит или убьет скотину другого лица, и, тем самым, позволит пострадавшему лицу подать иск в виде «Hamelinghe», будет оштрафовано на шестьдесят солей дополнительно к стоимости утраченного животного. Термин «Hamelinghe» применялся к компенсации потери скота со стороны жителей деревни по аналогии потери жилища в результате пожара[143]143
   Gilliodts van Severen Louis. Coutumes des pays et comté de Furnes. 1897, Brussels, Vol. III. Р. 58.


[Закрыть].

Существует несколько других ссылок по вопросу страхования скота, среди которых можно выделить:

(1) Ордонанс Маргариты, графини Фландрии, датированный 1265 годом. В нем сделана прямая ссылка на обычай Hamelinghe и требуется, чтобы эшевены Мессина сами урегулировали все претензии, о которых речь идет в ордонансе (par la présente ordonnance). Но в каждом сложном случае вопрос должен был направляться в Верне для последующего урегулирования. Расходы на проездку в Верне возлагались на ответчика. В данном ордонансе можно заметить, что обычай «Hamelinghe» в аббатстве Св. Николая в Верне был хорошо известен, а аббатство считалось как бы апелляционным судом в таких вопросах.

(2) В книгах аббатства Св. Николая в Верне за 1292 год сохранилось письмо, в котором поясняется обычай «Hamelinghe». Согласно этому обычаю на территории Верне с каждого жителя взимался налог, из которого компенсировались потери скота. Похоже, что этот обычай существовал многие годы, что подтверждается тщательными записями в книгах аббатства.

Как можно отметить, в хартиях отсутствуют ссылки на взаимное страхование на случай кораблекрушения, хотя подобное страхование осуществлялось в гильдиях. Вероятно, это можно объяснить тем фактом, что все упомянутые общины располагались на суше, и соответственно, у них не было потребности страховать своих членов от кораблекрушений, а также сложностью взаимного страхования кораблей и фрахта с разными стоимостями, поскольку ясно, что взнос в один серебряник не мог компенсировать убыток крупного торговца. Как бы то ни было, морское страхование осуществлялось торговцами, которые в большинстве случаев сами принимали на себя риски друг друга. Другая форма страхования, а именно, наземные перевозки товаров и страхование на период их хранения на ярмарках, обеспечивалось местными правителями.

Возвращаясь к хартиям 13-го века и прослеживая их дальнейшее развитие, можно обнаружить, что в середине этого века многие небольшие общины стали объединяться в более крупные формирования. Наиболее известным случаем последствия такого слияния является «Statut du Mont d’Hazebrouck», датированный 1340 годом. В его положениях имеется ссылка на выплату возмещения на случай ущерба в результате пожара при условии, что пожар возник из-за внешнего источника воздействия, и что требование о компенсации было сделано в соответствии с законодательством страны[144]144
   Coussemaker Ignace de, Comité Flamand de France. Observations sur l’acte de foundation de l’insigne collégialae du Saint-Pierre de Cassel, suivies de notes biographiques sur les Prévôts qui l’ont gouvernée jusqu’en 1790, et. Annales du Comité Flamand de France. Dunkirk, 1891, Vol. XI. Р. 188.


[Закрыть]. Здесь следует отметить не только значительную распространенность страхования от огня, но и изменение условия, касающегося источника происхождения пожара. В документах ранних братств не было ссылок на причину возникновения пожара, затем в хартиях стала отражаться важность того, что причина пожара не известна, в то время как в рассматриваемом статуте четко указано на то, что пожар должен был возникнуть вне самого дома. Такие статуты и хартии сохраняли свое действие во многих странах Европы.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что варианты взаимного страхования от убытков в результате пожара, кораблекрушения, повреждения скота, захвата товаров и пленения сформировались в самый ранний период во Фландрии, и что они оставались неизменными вплоть до позднего Средневековья.

Коммерческое страхование в 13-м веке. Как отмечалось выше, самая ранняя ссылка на какую-либо форму коммерческого страхования от убытка, практиковавшегося в Бельгии, которую можно найти в архивах аббатств Фландрии, содержится в регистрах аббатства города Мессина и состоит из писем эшевенов Брюгге и Ипра со ссылкой на «tonlieu» (вид городской пошлины или налога), который должны были уплатить торговцы, посещавшие ярмарку в Мессине. В этом документе, датированном 1227 годом, утверждается, что все торговцы должны были платить налог в 4 денье, называвшийся «dorpinghe» или «pertusage», кроме торговцев из Брюгге и Ипра, которые платили только 2 денье. Дословно: «Pendant toute la durée de la foire et jusqu’à la fête de Toussaint, les marchands, en général, ne payeront qu’un droit de quatre deniers, droit<qu’on appele dorpinghe или perlusage (droit d’étal), excepté les marchands de Bruges, d’Ypres…» – «На время ярмарки и до праздника Туссен, купцы, как правило, будут платить только четыре денье, право называется dorpinghe или perlusage (право на прилавок), кроме торговцев из Брюгге и Ипра»[145]145
   Inventaire analytique et chronologique des chartes et documents appartenant aux archives de la ville d’Ypres, Ieper (Belgium) Archives, Vandecasteele-Werbrouck, 1853. Р. 123.


[Закрыть]. В ответ на этот налог торговцам не только разрешалось привозить свои товары на ярмарку и торговать ими, но также четко оговаривалось, что аббатисса обязывалась предоставить им защиту на период проведения ярмарки и удовлетворять их возможные претензии, т. е. фактически речь шла о страховании в ответ на определенные платежи или взносы.

В письме герцога Валеране (или Вальрама) IV (Duke Waleram) из Лимбурга (Limbourg), датированном 12 января 1248 года, со ссылкой на торговцев, путешествовавших между реками Маас (Meuse) и Рейн и, тем самым, пересекавшим его территорию владения, указывается, что они должны платить определенную цену за пересечение его территории, и что в ответ он компенсирует любой убыток, который может возникнуть либо в отношении товара, либо его владельцев в границах его владений[146]146
   См., Eerstenwittenboeck, AA, fol. 46. See Warnkoenig, Vol. II. Р. 443.


[Закрыть].

Аналогичное обязательство хартией от 1 декабря 1298 года было возложено на аббатису Изабеллу (Isabella), называемую Леди Вастина (Lady de la Wastine) и ее сына Джона, правителя Гистеля (Lord of Ghistelles) в Брюгге. В этой хартии предусматривалось право городских властей взимать пошлину в 2 соли за каждую бочку рейнского вина (tonnel de vins rygnois), и в ответ город «tuitierent … à tous jours plainement chascun en droit de lui» – «наделили навсегда и полностью его правом»[147]147
   См. подробнее, Gilliodts van Severen Louis. Coutumes de la ville de Bruges, Commission Royale, Vol. II. Р. 104


[Закрыть].

Из рассмотренных трех разных методов, которые предусматривали возмещение на случай различных рисков убытков, ясно, что жители Бельгии и, соответственно, торговцы Брюгге, должно быть, имели достаточно практических знаний преимуществ и недостатков страхования. Вполне вероятно, что подобная практика страхования товаров существовала в Брюгге уже в течение 12-го века.

Морское страхование. В «Ouden Wittenbouc» («Древние книги Виттенбука») есть упоминание о коллегии эшевенов города Брюгге и свидетельство от 12 апреля 1377 года об операции, основанной на морском страховании. Это касается решения эшевенов в отношении иска страхователя о компенсации стоимости нескольких застрахованных упаковок шелка и шерсти, которые были утрачены. Решением коллегии страховщик обязывался возместить страхователю утрату товаров, указанных в претензии. Данное решение показывает, что практика страхования понималась всеми сторонами. Из этой записи видно, что в 1377 году в городе Брюгге практика страхования морских рисков существовала уже достаточно давно. Это было похоже на современное страхование, т. е. договор страхования предусматривал защиту страхователя на случай утраты определенных товаров, и он не относился к взаимному страхованию, поскольку в противном случае ответчиком была бы община, а не конкретное лицо. Такое страхование действовало на протяжении значительного периода времени, поскольку первая страховая компания была основана в Брюгге в 1310 году. В «Хрониках Фландрии» («Chronyke van Vlaenderen»), опубликованных в 1735 году, есть такое утверждение: «По просьбе жителей Брюгге в 1310 году он (граф Фландрии Роберт III де Бетюн-Count Robert de Bethune)

Роберт III (настенный портрет в часовне города Куртре).

разрешил основание в этом городе Страховой палаты, где торговцы могли застраховать свои товары от рисков, морских либо иных, за пять динариев, как это имеет место и сегодня. Он также принял различные законы и положения, которые должны были соблюдать и страховщики (т. е. компании), и торговцы (т. е. страхователи).

Достоверность указанных документов была детально исследована французским юристом Ж. – М. Пардессю в своей работе «Коллекция морских законов до 18-го века», который в Томе 1 констатирует, что он ставит под сомнение надежность данного источника и приводит следующие аргументы. Во-первых, поскольку «Хроники» не были написаны автором, который был бы современником тех событий, их нельзя рассматривать как неоспоримые, т. к. нет иных убедительных свидетельств излагаемых фактов. Во-вторых, если Страховая палата была основана в Брюгге в 1310 году, невероятно, что она могла бы игнорироваться людьми, которые в 14-м веке и впоследствии занимались торговлей. И в-третьих, если практика страхования была настолько хорошо известна и имела такое значение, что это требовало принятия отдельного законодательства, тогда должны были быть найдены хотя бы какие-то намеки на него в сборниках законов, касающихся морских обычаев в странах Бельгии и Нидерландов. Однако в Томе 4 Ж. – М. Пардессю допускает, что могли существовать определенные традиции страхования. Далее, после ссылки на страхование в 14-м веке Пардессю считает вполне естественным, что практика страхования могла быть еще древнее: «car ces documents supposent un état des choses connu et existant» (так как эти документы предполагают известное и существующее положение вещей).

Тем не менее, это не должно влиять на общий вывод о том, что коммерческое страхование было известно в Европе уже в позднем Средневековье. Как мы уже отмечали, практика взаимного страхования от огня и внесения взносов в фонд страхования скота имела место в 13-м веке, следовательно, страхование не являлось чем-то новым в 14-м веке. Имеются прямые ссылки на учреждение Страховой палаты в «Jaer-Boecken van Brugge»[148]148
   См, Custis Charles-Francois. Jaer-Boecken der Stadt Brugge, behelsende der gedenckwurdigste Geschiedenissen, Brugge, 1765, Vol. I. Р. 301.


[Закрыть] и «Brugschen Koophandel»[149]149
   Beaucourt Patrice Antione, Beschryving Van Den Opgank. Voortgank En Ondergank Der Brugschen Koophandel, Joseph De Busscher, Bruges, 1775. Р. 23.


[Закрыть]. Вполне возможно, что все эти источники получили информацию независимо от прямых свидетельств, которые либо были утрачены, либо уничтожены.

Есть также записи о договорах страхования, которые заключались в течение 14-го и 15-го веков. Тот простой факт, что такие, несомненно аутентичные, страховые процедуры фиксировались, более, чем очевидно показывает, что практика страхования была хорошо известна.

Следует отметить, что вопрос страхования в Брюгге не рассматривался в непосредственной привязке к морским путешествиям. Опять же, возможно, что Страховая палата находилась в положении, аналогичном торговой организации с ее собственным уставом, который был обязательным для самой компании и ее клиентов, но не для посторонних лиц, и, соответственно, эта палата не представляла для них нечто очень важное, что требовало бы составления сборников права. Этому существует также серьезное подтверждение в письме короля Португалии, датированном 1435 годом, об управлении фондом по возмещению торговцам налогов и пошлин на товары, которые они хотели экспортировать во Францию и Англию. В данном письме он ссылается на существование фонда во времена «королей, наших предшественников». Если подразумевались два короля, то речь идет о 1383 годе, а если пять – то письмо относит нас к 1325 году.

Суммируя сказанное, мы находим, что отсутствуют свидетельства того, что Страховая палата не была основана в Брюгге в 1310 году, кроме как мнения Ж. – М. Пардессю о слабости существующих доказательств. Далее вполне разумно предположить, что реальное взаимное страхование от огня и утраты скота существовало в Бельгии на протяжении многих лет. Кроме того, постоянно практиковалось страхование товаров, перевозимых по суше и по морю, в течение 14-го века и позднее торговцами Брюгге, Пизы, Милана, Флоренции и Лондона. Отсюда вполне можно рассматривать город Брюгге в качестве пионера, учредившего согласно хартии и в соответствии с его собственными законами Страховую палату, т. е. корпорацию с целью страхования товаров от рисков во время наземных и морских перевозок.

Развитие практики коммерческого страхования в течение 14-го и 15-го веков подтверждается документами публичного характера. Бóльшая часть дел, на которые имеются ссылки, касаются договоров морского страхования. Однако это не говорит о том, что осуществлялось только морское страхование и не существовали другие виды страхования. Причиной того, что сохранились записи только данного класса договоров, возможно, является то, что город Брюгге делал основной акцент на морской торговле и стремился любым способом расширить эту отрасль. Соответственно, сделки такого рода имели большую огласку и значимость и тщательно фиксировались с тем, чтобы они могли стать прецедентами и примерами для будущих торговых и страховых операций. Поэтому, если мы хотим получить общую информацию о развитии страхования в Бельгии, следует обращаться к записям по морскому страхованию.

В 15-м веке обычай морского страхования стал настолько распространенным, что породил непрекращающиеся судебные тяжбы, записи о которых сохранились и показывают, что практика страхования достигла развития, почти аналогичного современному страхованию. Договор страхования, который заключался для гарантии возмещения реальных убытков и представлял собой то, что тогда называлось «de asseurance ghevallen» («страхование от несчастных случаев») или «l’assurance commise» («страхование торговых служащих»), т. е. для покрытия товаров, был включен в документ, известный в 14-м веке как «charter van zecggerscepe» («разрешение на морское страхование») и позднее как «policie d’assurance» («страховой полис»), который мог быть составлен в любой форме, удобной для обычного договора. Он мог заключаться в форме простой «cédule» или долговой расписки, т. е. между заинтересованными сторонами, скреплявшими свои отношения частными печатями либо подписью нотариуса или брокера (т. е. попечителя). Однако, похоже, что все договоры страхования составлялись с той целью, чтобы претензия урегулировалась незамедлительно при получении доказательств убытка. В этом случае страховщик требовал письменную форму претензии – «begheerde thebbene den heesch jn ghescrifte», а страхователь отвечал, что вопрос страхования является «sommaire» (досл. «быстрым», т. е. без проволочек), и что платеж должен осуществляться согласно обычаю без каких-либо письменных документов. При этом контрпретензия на скидку или уступку могла заявляться только после оплаты самой претензии. У ответчика имелось право предоставить новые свидетельства в течение шести недель.

Риски, от которых можно было застраховаться, были очень похожи на современное покрытие и включали в себя захват со стороны противника или пиратов, кораблекрушения, как в результате шторма, так и вследствие посадки судна на мель, невозможности дальнейшего плавания в силу погодных условий, немореходности корабля (если об этом не знал грузовладелец на момент заключения страхования). Однако эти полисы не покрывали «fraude de ribaudise» (мошенничество), совершенное капитаном судна, хотя полисодержатель и не имел контроль над действиями последнего. Далее, полисы считались недействительными, если страховщик смог доказать, что страхователь намеренно разместил свой товар на корабле, который был немореходным, либо заключил договор путем обмана. Обычай распределения убытков, возникших в результате выброса части груза за борт или повреждения части груза в целях безопасности судна, известный как «Общая авария», как отмечено в деле от 15 июля 1441 года, использовался на протяжении многих лет.

Если полисодержатель имел право по тому или иному страховому случаю получить компенсацию в размере общей страховой суммы, он после получения такого возмещения был обязан передать свои права на товары страховщику. По современному толкованию речь шла об абандоне.

В сам полис включалась шедула или спецификация, в которой указывались характеристики товара, название страхователя, и эта шедула после подписания страхового полиса являлась существенным свидетельством того, что товар застрахован. Страхование касалось не только товаров, но и самих кораблей.

Как правило, страховые полисы гарантировались торговцами. Если страховщиками выступали несколько торговцев, то они несли ответственность за утраченный товар в рамках своих долей участия.

В то время (1450 год н. э.) было уже известно и перестрахование, но оно обычно заключалось в форме, согласно которой перестраховщики выступали гарантами или поручителями оплаты страхового возмещения со стороны торговцев, являвшихся страховщиками товаров первой руки.

В записях испанского консульства в Брюгге есть решение, датированное 7 октября 1447 года, касающееся арбитражного дела, в котором констатируется, что определенный товар, который являлся залогом, должен был быть застрахован за счет одной из сторон. Поскольку этот товар должен был оставаться в Брюгге, понятно, что речь могла идти не о страховании чисто морских рисков, а, вероятно, о страховании от огня или кражи. Имеется в виду сделка между «Pierre de Sorye» и «Gonsalve de la Groigne» в отношении «Jehan Sanses de la Groigne», в которой есть такая фраза: «que les marchandises données en gage seront assures aux dépens dudit Sanche» – «что страхование данных товаров, являющихся предметом залога, производится за счет вышеуказанного господина Sanche»[150]150
   См. подробнее Gilliodts van Severen, Cartulaire de l’ancien consulat d’Espagne à Bruges. Briges, 1901-2. Société d’Ēmulation de Bruges, Vol. I. Р. 31.


[Закрыть].

Страхование жизни. Страхование жизни осуществлялось прежде всего в Амстердаме, а также в ряде других городов в Бельгии. То, что жители Антверпена на протяжении длительного периода времени заключали такие договоры, ясно из ссылок на страхование жизни, содержавшихся в записях этого города. В тех из них, известных как «In Antiqius»[151]151
   Records of the City of Antwerp-In Antiquis, Titel XXIX. Contracten van asseurantien. Longé Guillaume Philémon de. Coutumes du pays et duché de Brabant: Quartier d’Anvers. Bruxelles, Fr. Gobbaerts, 1870, Vol. I. Р. 598.


[Закрыть], утверждается, что было традицией с древних времен заключать договоры страхования кораблей и товаров, которые перевозились по суше и морем, и также жизни граждан, и то, что такое страхование было разрешено.

Эти записи были составлены во второй половине 16-го века и показывают, что заключение таких договоров было обычной практикой с начала века, если не ранее.

В 1571 году был принят ордонанс, который касался страхования, и, разрешая страхование товаров, он, тем не менее, запрещал страхование жизни, как указано в Титуле LIV, известном как «Impressœ of Antwerp», датированном 1581 годом. Не ясно, происходил ли запрет на страхование жизни из Бельгии либо это предусматривалось нидерландским ордонансом Филипа Второго, который был издан годом ранее, т. е. в 1570 году. Очевидно то, что в Нидерландах практика сохранилась, о чем свидетельствуют ордонансы Амстердама и Роттердама.

В этой связи можно отметить, что, похоже, во всех католических странах в последней четверти 16-го века существовало движение, направленное против страхования жизни. Кроме ограничительного законодательства в Нидерландах и Бельгии был абсолютный запрет на данный вид деятельности в уже упоминавшемся «Le Guidon», который, как утверждает Ж. – М. Пардессю, вероятно, был опубликован примерно в 1570-х годах[152]152
   См., Pardessus J. – M. Us et Coutumes de la Mer, 1847, Vol. II. Р. 371–373.


[Закрыть].

Также существовало ограничение права страхования жизни известных людей, кто не получил разрешение сената, предусмотренного Гражданским статутом (Civil Statute) 1588 года: «Sine licentia – Senatus non possint fiery securitates … super vita Pontificis, neque super vita … aliorum dominorum, aut personarum ecclesiasticarum…» – «Без лицензии – Сенат не сможет гарантировать страхование – жизни Папы, или жизни … других господ или церковных служащих …»[153]153
   Genoa: Statut. Civil. Of December 16, 1588. V, 17.


[Закрыть].

Поскольку до этого не было ограничений на данный вид страхования, невозможно предположить, что синхронное движение против страхования жизни во всех этих странах возникло независимо. Наиболее вероятно, что Римская церковь вынудила те правительства, которые находились под ее контролем, запретить страхование жизни. Как бы то ни было, существует четкое доказательство того, что около 1570 года в законодательном плане произошло кардинальное изменение в вопросе страхования жизни.

В тех же «Impressœ of Antwerp» в секции 3 утверждается, что в Ордонансе Карла V, датированном 4 декабря 1544 года, запрещалось заключать weddinghen («азартные страхования») в отношении маленьких детей: «Gelijck dat oock volghende der ordinantien vande Keyserlijcke Majesteyt Caroli quinti vanden Decembris des jaers MDXLIIII weddingen op knechtkens oft meyskens sijn verboden». – «Аналогично, что также в соответствии с указом Его Величества Короля от 4 декабря 1544 года ставки на страхование слуг и малолетних запрещены»[154]154
   Records of the City of Antwerp-Impressæ of Antwerp, Titel LIV.


[Закрыть].

Страховые брокеры. Колыбелью брокерской деятельности считается Италия, и вполне примечательно, что данная услуга пользовалась спросом в ее торговых центрах, таких как уже упоминавшиеся Генуя, Пиза и Венеция, в конце 12 века и в 13 веке. Затем брокерство стало практиковаться и в испанской Барселоне. Своему возникновению брокерство обязано желанию торговцев иметь договоры и сделки, удостоверенные беспристрастной третьей стороной. Брокеры в Италии считались полуофициальными должностными лицами и, похоже, что их название «sensalis» («посредники») происходило от латинского слова «censualis» (досл. «относящийся к оценке имущества, касающийся наложения податей»), которое применялось к лицам, которые отвечали за составление и хранение документов и договоров. Даже если ответственность брокера, выступающего свидетелем сделки, приобретала все бóльшую значимость, существенной считалась именно экономическая необходимость иметь доступные посреднические услуги. Изначально брокеры привлекались из-за наличия у них сети посредников, нежели за их знание товаров или производства. Лишь позднее брокеры стали специализироваться на определенных продуктах или услугах, среди которых страхование было одной из многих опций.