Текст книги "Очерки всемирной истории страхования и перестрахования. Том 1. История страхования и перестрахования до 18-го века"

As to the tenth article, it is the king’s pleasure that all the ordinances made concerning the staple shall be published and proclaimed in each county of England, and in each place where a staple is [situated], so that they may be firmly kept; and at the next parliament, for the sake of greater stability, they shall be rehearsed and entered in the roll of parliament….

Also the said commons in this parliament prayed that the ordinances of the staple, and all the other ordinances made at the last council …, which they had examined with great care and deliberation, and which seemed to them good and advantageous for our lord the king and all his people, should be confirmed in this parliament and held as a statute to endure forever. To which prayer the king and all the lords unanimously agreed; to the effect that, whenever anything was to be added [to that statute], it should be added [in parliament], or whenever anything was to be subtracted, it should be subtracted in parliament, no matter at what time the need should arise, and never in any other fashion.

И приводим перевод этого интересного по своей стилистике документа:

«Указ и Статут Стэпла (1353 год)

В понедельник, следующий за праздником Святого Апостола Матфея, в двадцать седьмой год правления нашего правителя, Короля Эдуарда III (он правил с 1 февраля 1327 года до своей кончины 21 июня 1377 года)…, Великий совет собрался в Вестминстере (имеется в виду Вестминстерский холл или сегодня дворец, построенный где-то в период с 1016 по 1035 годы)…. В пятницу прелатам (титул, который присваивался высокопоставленным духовным лицам католической и англиканской церквей), герцогам (высшая степень сословия пэров), графам (степень сословия пэров ниже маркиза и выше виконта), баронам (низшая степень сословия пэров), и (далее идет английское слово «commons», которое может означать как «палату общин», так и «простолюдины», но исходя из статуса собрания, скорее всего речь идет о Палате общин – прим. авторов) палате общин, собравшимся в Белой палате (в то время место заседаний Палаты лордов) нашего правителя Короля, была доведена причина созыва указанного Совета…. Оценивая вред, наш правитель Король с одобрения определенных прелатов и лордов его указанного королевства … предписывает, что шерсть, овчина, кожа и свинец должны хранится в определенных местах королества Англии и его землях в Уэльсе и Ирландии. И с одобрения, и по совету указанных прелатов и лордов он постановил, что в целях сохранения и должного управления определенной отчетностью это должно быть громко оглашено перед прелатами, лордами и палатой общин для получения их одобрения. И [было сказано] также, что, если они пожелают внести какие-либо дополнения либо изъятия, они должны предоставить (свои пожелания) в письменной форме. И вслед за этим палата общин запросила копию указанной отчетности, которая была им предоставлена – то есть одна (копия) членам парламента от графств (дословно «рыцари своего графства», которые представляли интересы конкретного графства – прим. авторов) и другая горожанам и жителям небольших городов. И они после длительного обдумывания в своем кругу представили свое мнение Совету в письменной форме. И после прочтения этого документа и дебатов среди лордов были составлены основные положения следующего содержания: —

Эдуард, Божьей милостью король Англии и Франции и правитель Ирландии, обращается ко всем нашим шерифам, мэрам, судебным приставам, министрам и другим правоверным людям, к кому могут поступить данные письма. В то время как шло тщательное обдумывание с прелатами, герцогами, графами, баронами, членами парламента – то есть, каждого от имени всего графства – и общинами городов и небольших населенных пунктов нашего королевства Англии, собравшихся на наш Великий совет, проходивший в Вестминстере…, касательно ущербов, понесенных печально нами и лордами, а также людьми нашего королевства Англии и наших земель в Уэльсе и Ирландии, потому что шерсть, кожа и овчина для нашего указанного королевства и земель хранились вне территории указанного королества и земель; а также касательно большого дохода, который бы получило наше королевство и земли, если бы товары находились на их территории и нигде более: таким образом, Во славу Всевышнего и в помощь нашего королевства и земель, и во избежание опасностей, которые в противном случае могут возникнуть в грядущие времена, по одобрению Совета и общего одобрения со стороны указанных прелатов, герцогов, графов, баронов, рыцарей и палаты общин мы приказываем и устанавливаем настоящие мероприятия, а именно: —

Во-первых, шерсть, кожа, овчина и свинец, выращенные либо произведенные в нашем королевстве и землях, должны от ныне и во веки веков храниться в следующих местах: а именно, в Англии в Ньюкасле-апон-Тайне, Йорке, Линкольне, Норвиче, Вестминстере, Кентербери, Чичестере, Уинчестере, Эксетере и Бристоле; в Уэльсе в Кармартене; и в Ирландии в Дублине, Уотерфорде, Корке и Дрозде, и нигде более…

…За что наш правитель поблагодарил лордов и палату общин. И затем указанная палата общин испросила короля, чтобы был дан ответ на ее петиции, которые она составила в отношении различных жалоб, а также привилегий его палаты общин. Эти петиции король приказал прочитать и ответить со стороны прелатов, лордов и лругих членов его Совета следующим образом: —

…Вопрос, несмотря на то, что определенные статьи, затрагивающие королевство и привилегии палаты общин его королевства были согласованы и одобрены как им, так и прелатами, лордами и палатой общин его земли, все еще остается на рассмотрении Совета; указанная палата общин просит, чтобы упомянутые статьи были продекламированы на следующем заседании парламента и вошли в материалы этого парламента, с тем, чтобы указы и соглашения, подготовленные в Совете, не были зафиксированы, как будто они были разработаны общим парламентом….

Что касается статьи 10, король желает, чтобы все подготовленные указы касательно стэпла (здесь, скорее всего, имеются в виду сами перечисленные ранее товары – прим. авторов) должны быть опубликованы и провозглашены в каждом графстве Англии и в каждом месте, где находятся товары с тем, чтобы им могло быть обеспечено должное хранение; и на следующем заседании парламента, в интересах большей надежности, они (имеются в виду указы) должны быть зачитаны и включены в материалы парламента….

Указанная палата общин данного парламента также попросила, чтобы указы по товарам и все другие указы, подготовленные на последнем Совете…, которые она изучила с большим вниманием и обдумыванием, и которые показались ей достойными и выгодными для нашего короля и всех его людей, были подтверждены данным парламентом и получили статус бессрочного закона. С данным просителем король и все лорды согласились; в той части, что если что-либо подлежит добавить [в данный статут], это должно быть сделано [в парламенте], либо, если что-либо подлежит изъятию, это должны быть исключено парламентом, безотносительно того, когда в этом возникла необходимость, и никаким другим образом».

Все рассредоточенные территории были связаны друг с другом общепринятыми правилами и обычаями, касавшимися управления коммерческой деятельностью. Эти правила и обычаи время от времени объединялись с правилами морской торговли.

Для разрешения споров, возникающих во время ярмарочной торговли, требовался механизм их рассмотрения. Суды общего права и близкие им манориальные (поместные) или муниципальные суды были крайне медленными и применяли право одной страны ко всем купцам нескольких стран, при этом с превалированием преимущества родного города. Более приемлемым для рассмотрения споров в сфере предпринимательства выглядело «Торговое право» с его ориентированием исключительно на коммерцию и его арбитражным рассмотрением среди самих купцов.

Иногда мэр либо другой государственный чиновник, который созывал ярмарку, председательствовал на заседаниях арбитражей, но решение все равно выносилось самими купцами.

Арбитражи находились вне юрисдикций какой-либо одной страны, и при вынесении решений полагались на саморегулирование среди самих торговцев. Некоторые слушания проводились для рассмотрения споров между, что называется, двумя приливами и отливами, т. е. в течение 24 часов с момента подачи петиции о вынесении решения. Нередко они назывались «pie powder courts» (досл. «суды пирожковой пудры»), поскольку участники разбирательства еще не успевали стряхнуть пыль ярмарочной площади с обуви на момент вынесения вердикта. Такие суды носили временный характер и создавались исключительно на период проведения ярмарок и открытия базаров.

Ярмарки также являлись временными торговыми центрами, размещавшимися на небольшой территории в установленные дни и длившиеся, как правило, не более месяца. Было бы более эффективным иметь постоянное место торговли для получения тех преимуществ, которые форма ярмарок предлагала лишь временно – безопасность, скопление торговцев, стандартные меры веса и размеров товаров и надежная система разрешения споров. Ответом стал «стэпл-таун» или «рыночный город», который предназначался королем или лордом для торговли со все миром. Кроме перечисленных преимуществ ярмарок такие города обеспечивали и другие преимущества – длительность торговых операций, постоянное расположение и более низкие расходы.

Ярмарки стали постепенно исчезать в начале 14-го века, поскольку им на замену пришли «рыночные города». Как на ярмарках, так и в «стэпл-таунс» арбитражные и рыночные суды соблюдали обычаи и практику «Торгового права». Стали заключаться так называемые консенсуальные договоры, которые предусматривали лишь устную форму по обоюдному согласию сторон. Допускалось показание с чужих слов или свидетельство, основанное на слухах. Существовала задача продвижения торговли, а вклад арбитражей заключался в принятии разумных и быстрых решений.

Особенности правового регулирования страхования. Начиная с 14-го века страхование стало прекрасным способом следовать торговле, когда нотариусы были медлительны, но при этом пользовались большим спросом, и когда еще не было широко распространено печатное дело. Торговые мегаполисы обнародовали свою политику, но еще не было необходимости в разработке формы страхового полиса. При большинстве страховых сделок того времени вообще не составлялся полный текст страхового договора.

Торгующие страны имели своих страховых комиссаров для составления правил. Как уже указывалось, для разрешения специфических споров они использовали арбитражи.

Эта была основная причина, почему полисы толковались в пользу страхового покрытия. Торговое право, которым руководствовались арбитражи, не создавало прецеденты и не предусматривало записи, поэтому арбитры выносили свое решение, не оглядываясь на чье-либо мнение.

При этом традиционная судебная система отдельных стран не сдавала свои позиции без боя, все время претендуя на то, что именно в её рамках должны рассматриваться и страховые споры.

Забегая вперед, следует заметить, что в 16-м веке в Англии первые переносы страховых споров из торговых арбитражей в суды общего права привели к ухудшению претензионной практики. Статут Елизаветы 1601 года гласил на староанглийском: «And whereas heretofore suche Assurers have used to stande so justlie and p’cisely [precisely] on their credites, as fewe or no Controv’sies have arisen thereupon, and if any have growen the same have from tyme to tyme bene ended and ordered by certaine grave and discreete Merchantes, appointed by the Lorde Mayor of the Citie of London, as men by reason of their experience fitteste to understande, and speedily to decide those Causes; until of late yeeres that divers psons [persons] have withdrawen themselves from that arbitrarie [arbitral] course, and have soughte to drawe the parties assured to seeke their moneys of everie severall Assurer, by Suites comenced in her Majesties Courtes, to their greate charges and delayes.…».

«И принимая во внимание то, что до сего времени такие Страховщики так справедливо и аккуратно настаивали на доверии к ним, что в отношении их возникали лишь немногочисленные либо отсутствовали вообще какие-либо Споры, и если они возникали время от времени, то закрывались и рассматривались определенными серьезными и благоразумными Купцами, назначенными Лорд-мэром лондонского Сити, как лица, имеющие опыт, приемлемый для понимания и принятия быстрого решения по тем делам; пока в последние годы разные персоны не устранились от арбитражной процедуры, и не попытались найти страхователей для получения своих денег от нескольких Страховщиков путем подачи исков в суды Ее Величества, принося последним большие расходы и задержки…»[219]219
   Text of statute in David Jenkins and Takau Yoneyama (eds.). History of Insurance. Vol. 7. London: Pickering & Chatto, 2000. P. 3–5.


[Закрыть].

Тем не менее, независимые от государства арбитражи как эффективный инструмент правосудия в специфической предпринимательской сфере не только устояли, но и получили дальнейшее развитие. В частности, простота и оперативность страхового арбитража послужили важным фактором для завоевания им все новых позиций.

Немаловажное значение имеет то обстоятельство, что некоторые положения, например, общей теории доказательств, являются слишком ограниченными по сравнению с арбитражными процессами. Ещё более важное значение имеет наличие предупреждения в арбитражных оговорках о том, что коллегия арбитров (или третейских судей) не связана нормами права страны юрисдикции. Нормы, которые применялись в отношении перестраховочного арбитража, были также связаны с обычаями и практикой соответствующей профессиональной деятельности, как и в прямом страховании. Об этом же говорит упоминание в арбитражных оговорках правила, согласно которому необходимо назначать в качестве арбитров опытных в страховании лиц и соблюдать обычаи и практику делового оборота.

В ранних арбитражах спорящие стороны представляли одно и то же сословие торговцев, и правила проведения арбитража происходили из системы права, предусмотренной исключительно для данной общественной страты. Вот почему сегодня страховые арбитражи более эффективны, когда рассматриваются споры между страховыми организациям, т. е. перестраховочные арбитражи, чем когда они предусматриваются для разрешения споров между страховщиками и получателями страховых услуг.

Истоки страхового права. Первые законы, регулирующие правила морского страхования, появлялись по мере накопления судебных прецедентов. Причем судьи итальянских, а потом и других европейских городов, занимавшиеся рассмотрением дел в сфере морского страхования, перед вынесением вердикта, как правило, консультировались с известными торговцами, как у тех принято решать те или иные вопросы. И полученные советы нередко влияли на исход дела. Известно, например, что суд в Брюгге признал за страховщиками право не выплачивать компенсацию, если судно затонуло в порту до выхода в плавание, а также отказался удовлетворить иск одного ловкача, сумевшего застраховать груз на сумму, превышавшую его стоимость.

Законы, конечно, защищали не только страховщиков, сталкивающихся с довольно однообразными аферами, но и их клиентов, тоже не всегда уверенных в том, что по их договорам страхования страховое возмещение будет выплачено в срок и в установленном размере. Хотя индивидуальные страховщики редко заключали контракты на крупные суммы в одиночку, предпочитая делить риск с партнерами, случаи, когда они теряли все свои накопления, все же бывали – не только из-за неправильного планирования бизнеса, но и по причине непредсказуемых катастроф.

Интересным примером раннего морского страхования является случай, описанный в документе, изданном в 1926 году и посвященном 200-летию датской страховой компании «Royal Chartered Marine Insurance Company of Copenhagen», основанной в 1726 году. Дело было в том, что некий купец Годшалк Ремлингрод (Godschalck Remlingrode) из города Ревель (Reval – немецкое название города Таллинн) в 1531 году оформил полис морского страхования, застраховав судно и груз на рейс из Брюгге в Антверпен.

В первой половине 16-го века в результате торговли, налаженной через Атлантический океан, стали появляться полисы и на такие перевозки грузов. Согласно записям, хранившим флорентийской компанией «Compagnia Lapi» в Севилье, первое трансатлантическое страхование датируется 7 июня 1536 года и касается судна «Tre Re», отправившегося из Севильи в Мексику.

Имеет смысл остановиться еще на одном древнем документе, касающемся морского страхования – статуте или ордонансе Флоренции от 28 января 1523 года. Флоренция, покорившая Пизу в 1405 году и с этим приобретшая крупную морскую торговлю, имела хорошо систематезированный свод морских законов. В этом статуте присутствуют интересные положения. Он устанавливал, что любое описание страхования – scritta – должно было осуществляться в установленной форме, «как содержится в общем и универсальном полисе, который применяется в настоящее время» – «sotto il tenore della sicurtà generale et universale che al presente è usata» —, а если необходимо включить какие-либо специальные оговорки, это должно производится с согласия пяти страховых комиссаров – deputati —, назначенных городскими магистратами. Согласно последующим положениям, эти комиссары были наделены большими полномочиями в надзоре и контроле всех страховых сделок, вплоть до установления ставок премии. Если эти комиссары либо их временные правопреемники должны будут принимать решение в интересах города об установлении премии по каждому полису – «il prezzo a ciascuna sicurtà che si facesse» —, они должны иметь на это право при условии действия в каждом случае в соответствии со справедливостью. Кроме этого, комиссары наделялись полномочием по назначению брокера (sensale), который мог выписывать все полисы по морскому страхованию. При таком назначении считалось незаконным заключать какие-либо другие договоры страхования, кроме уже заключенных. Далее Статут предусматривал, что брокер должен получать по установленной ставке вознаграждение за свою работу и понесенные расходы, а именно, 5 % от каждой страховой суммы в размере 100 дукатов и более и 4 % от сумм менее 100 дукатов, выплачиваемых равными долями со стороны страховщика и страхователя. При более высоком брокерском вознаграждении он был обязан передавать более 1/3 от вознаграждения страховым комиссарам. Брокеры также обязывались вести точный учет своих поступлений.

Доминирующая роль сострахования в морском страховании. В зависимости от своего страхового опыта страховщики могли устанавливать определенный баланс рисков, формируя портфели на основе сострахования. Купцы, занимаясь при случае страхованием своих торговых сделок, также имели возможность следовать страховой практике опытных страховщиков. Как известно, системе сострахования присущи дополнительная сложность и отсутствие гибкости. Так, при заключении такого договора страхователь либо брокер были вынуждены проводить переговоры с большим количеством страховщиков, некоторые из которых вообще не изъявляли желание принимать какие-либо доли. В случае убытка и каких-либо иных бухгалтерских операций по полису (таких, как выплата возвратов и расходов на спасание) возникала необходимость обмена счетами со всеми состраховщиками, а в ряде случаев это требует и проведения дополнительных переговоров. Свойственные системе сострахования недостатки в определенной мере компенсировались учреждением страховых центров либо бирж в наиболее важных торговых городах, где даже крупные риски могли быть распределены достаточно быстро.

Наиболее важными страховыми центрами Средиземноморья в 15-м и 16-м веках были Генуя, города Тосканы при несомненном лидерстве Флоренции и Венеции. Основной причиной применения сострахования был существенный рост средней страховой суммы по полису, наблюдавшийся в период с 1431 по 1526 годы. Несмотря на заметно ограниченную страховую емкость, которая стала наиболее очевидной где-то к концу 16-го века, страховые биржи преуспели в связи с постоянно растущей проблемой увеличения страховых сумм. Хотя перестрахование могло бы предоставить необходимые емкости более гибко и экономично, оно на фоне институциализированного рынка сострахования все еще развивалось медленно. Лишь с наступлением новой эры индустриализации и возникновением акционерных компаний система сострахования исчерпала свой лимит, став непрактичной, и перестрахование, наконец, совершило настоящий прорыв.

Тем не менее, до революции перестрахования 19-го века система сострахования доминировала на рынке морских рисков, начиная с итальянских торговых городов и распространяясь по всей Европе: в Испании, Португалии, Франции (Бордо), Нидерландах, Англии и, наконец, Германии. Когда произошел всплеск международной торговли в связи с открытием Америки, страховые биржи в Антверпене, Амстердаме, Роттердаме и Лондоне приобрели необычайную значимость. Развитие морского страхования и его общее распространение подтверждается наличием большого числа старинных полисов: один полис, датированный 1531 годом, называет 26 страховщиков из Антверпена и 18 из Брюгге, среди которых упоминается первый немецкий страховщик – купец отделения в Антверпене известной в то время Нюрнбергской торговой фирмы «Johann und Jakob Welser».

Вообще эта фирма ассоциируется с семьей Вельзеров, которая имела богатую историю еще с 13-го века. Это была семья банкиров и торговцев Германии и происходила из рода Аугсбургов. Семья приобрела особую известность на международном финансовом рынке в 16-м веке в качестве финансистов императора Священной Римской империи Карла V. Вельзеры контролировали большие сектора европейской экономики и имели солидный вес в торговле и немецкой колонизации Америки. В 1528 году семья получила от короля Испании колониальные права на Провинцию Венесуэлу, став собственниками и правителями южноамериканской колонии Klein-Venedig («Маленькая Венеция», нередко ассоциируемой в старых источниках с самой Венесуэлой – прим. авторов), впоследствии лишившаяся этих прав в 1556 году.

Фамильный герб Вельзеров

В ранний период так называемой Эры открытий, символизирующей открытие Америки в 1492 году и последующие португальские экспедиции в Африку и Индию, семья основала свои торговые посты в Антверпене, Леоне, Мадриде, Нюрнберге, Севилье, Лиссабоне, Венеции, Риме и даже в Санто-Доминго (сегодня Доминиканская республика). Вельзеры финансировали не только императора Карла V, но и других европейских монархов.

Старые записи также говорят о том, что к 1564 году в Антверпене существовало более 600 купцов, выступавших в качестве страховщиков. В 1578 году даже была учреждена Страховая палата Антверпена (Antwerpen Insurance Chamber), целью которой было изучение убытков в случае споров и определения размера возмещения со стороны страховщиков.

Первые страховые полисы, обнаруженные в Англии, датируются первой половиной 16-го века. Интересно отметить, что самые ранние полисы, выданные в Англии, были на итальянском языке, что ясно показывает, как страхование распространялось по всей Европе. В то время практика морского страхования, принятая от Италии и модифицированная в Англии, называлась «обычаями» или «традициями Ломбард-стрит», на которой тогда располагалась Лондонская страховая биржа.

Только во второй половине 16-го века морское страхование начало практиковаться и в Германии, когда многочисленные голландские купцы, желая выехать из Испании, эмигрировали в Гамбург и, тем самым, способствовали развитию местного страхования, биржевого обмена и банковского дела. Например, Гамбургская страховая биржа была учреждена в 1558 году в соответствии со стандартами, уже установленными ее предшественницей в Антверпене.

К середине 16-го века морское страхование было уже настолько интернациональным, что страховщики использовали репринтные формы полисов. Первый дошедший до нас репринтный страховой полис был испанским и был выписан в Севилье в 1552 году. Речь шла о перевозке груза на корабле из Кадиса в Леворно или в Пизу.

Старейший репринтный полис на итальянском языке был выписан в Венеции в 1583 году в отношении перевозки груза на Кипр.

Другим ранним полисом, найденным в архивах торговой палаты г. Марселя, был документ, датированный 15 октября 1584 года. Репродукция текста была впервые опубликована 24 августа 1926 года в приложении к «Lloyd’s List and Shipping Gazette». Полис был выдан на имя сэра Гийома Пуше (Sire Guillaume Puech) на страхование груза на борту судна «Святой Илари» («St. Ilary»), которое должно было следовать из Марселя в Триполи (сегодня столица Ливии), и риск был застрахован тремя страховщиками. Приведем его текст:

«Во имя Бога и Девы Марии – да сохранят они всё в безопасности – Сэр Гийом Пуш изъявляет намерение застраховаться за свой счет на период перевозки груза из порта Марсель до порта Триполи в Сирии на судне под названием «St. Ilary», с Капитаном судна Иеганом Вигу (Jehan Viguie) либо с другим назначенным (капитаном). Нижеподписавшиеся страховщики принимают риски и опасности по настоящей гарантией, которая вступает в силу со дня и часа, когда товары погружены на борт указанного судна (и действует) до момента прибытия судна в Триполи и выгрузке всех товаров на землю в должной сохранности, когда будет считаться, что все риски и опасности по настоящей гарантии закончились.

И в случае, Боже упаси, несчастья указанный сэр Пуш не может быть обязан предоставить иные документы, кроме как коносаменты (polyces de chargement), и это четко настоящим согласовано.

И далее указанный сэр Пуш оговаривает, что все лица по настоящей гарантии обязаны принять на себя и нести одни и те же риски, опасности и непредвиденные обстоятельства, которые могут возникнуть в результате стихийного бедствия либо действий Божества, друзей или недругов, известных или неизвестных, в результате ограничений со стороны властей, духовных или светских, репрессалий в отношении каперских и контракаперских свидетельств, справедливых или по факту несправедливых, любого рода запретов, пожара, сильного ветра, выбрасывания груза за борт во время бедствия, отклонения судна вправо и влево во время рейса и всех других опасностей, рисков и непредвиденных обстоятельств, которые упомянутые выше лица могут понести, ставя себя на его место и положение, как если бы он не мог заключить страхование, И не должны искать повода для прекращения страхования.

И далее указанный сэр Пуш оговаривает, что в случае, Боже упаси, инцидента или убытка указанный Капитан судна вправе выкупить, возместить, тратить, вмешиваться, заключать соглашение и делать все то, что он посчитает выгодным для возврата груза без согласия страховщиков, которым в этом случае он должен предоставить подробный отчет обо всем им сделанном.

И далее указанный сэр Пуш оговаривает, что в случае, Боже упаси, инцидента или убытка страховщики должны оплатить, каждый сам за себя, страховую сумму полностью или частично не позднее трех месяцев с момента, когда им стало известно, Боже упаси, о гибели упомянутого судна. Страховщики сначала обязаны выплатить возмещение, а потом по своему усмотрению они вправе возбуждать судопроизводство. В этом случае сэр Гийом Пуш обязан должным образом гарантировать отказ от и возврат каждому из них сумм, которые были ими оплачены с добавлением тех процентов, которые присудят судьи по торговому праву, в случае, если такие платежи были получены им ошибочно, и на доказательство чего нижеподписавшимся страховщикам даются восемнадцать месяцев.

И в подтверждение содержания настоящей гарантии нижеподписавшиеся страховщики поручаются лично и своим имуществом, реальным и личным, существующим и приобретенным впоследствии, перед всем Судами, и в частности, перед Судом судей торгового права Марселя (в оригинале «Court of Messieurs the Judges of Merchants of Marseilles»).

И далее указанный сэр Пуш оговаривает и заявляет, как и согласовано с нижеподписавшимися страховщиками, что настоящая гарантия имеет такую силу и последствия, как если бы она была заверена лично королевским нотариусом, в должной форме и должным образом, как это можно было бы произнести либо совершить, со всеми оговорками и положениями, уместными для гарантий, при условии, что они удостоверены, обложены налогом и подписаны представителями страховщиков. Да благословит сие Господь. Аминь.

Мы, Огир Риквети (Augier Riquety) и Домерк Андрé (Doumerque André), представители службы налогообложения страхования, взыскали налог и контролируют исполнение настоящей гарантии в соответствии с копией вышеупомянутого документа о погрузке (escripte d’antrée) в порту Марсель и отправке груза в Триполи в Сирию, оформленной по ставке премии в размере 5 %.

Совершено в Марселе 15 октября 1584 года.

(подписано) A. Riquety и D. André.

100. Я, Марк де Родд (Marc de Roddes), подтверждаю настоящую гарантию на сумму 100 экю и то, что получил за мой риск 5 экю из рук Маркио Гапайона (Marquiot Gapallon).

20 октября 1584 года. Да хранит сие Господь.

100. Я, Робер Беге (Robert Begue), подтверждаю настоящую гарантию на сумму 100 экю и то, что получил за мой риск 5 экю из рук Маркио Гапайона (Marquiot Gapallon).

Марсель, 20 октября 1584 года. Да хранит сие Господь.

50. Я, Помпео Пескиони (Pompeo Pescioni), подтверждаю настоящую гарантию на сумму 50 экю и то, что получил за мой риск 2,5 экю из рук Маркио Гапайона (Marquiot Gapallon).

Марсель, 20 октября 1584 года. Да хранит сие Господь.

Подписано на документе.

Все споры по вопросам страхования должны разрешаться в торговом суде. От имени почтенных глав и представителей торговли Марселя».

К 16-му веку страхование морских перевозок в Европе стало делом обычным, и с появлением печатных станков нотариусы заранее готовили бланки, в которые необходимо было только вписать название судна, имя его капитана, размеры страховой суммы, премиальных и некоторые мелочи, менявшиеся от раза к разу. Естественным продолжением этого процесса стало создание свода законов, упорядочивающих деятельность страховщиков, а также появление крупных страховых компаний, которого, правда, пришлось дожидаться несколько столетий.

Самые ранние формы страхования несомненно практиковались частными лицами, и маловероятно, что уже тогда существовала практика принятия на себя обязательств больше, чем те, которые эти лица были готовы оплатить в случае убытка. Тем не менее, перестрахование, когда бы оно ни возникло впервые, появилось как естественное развитие прямого страхования.

Уже в эпоху средневековых княжеств многие понимали необходимость страхования как средства обеспечения экономической стабильности. В ремесленных цехах, купеческих гильдиях и корпорациях большое внимание уделялось безопасности членов этих объединений и их семей. Уже в средние века создавались денежные корпоративные фонды, из которых потом оказывалась помощь пострадавшим от болезни, увечья или несчастного случая. Семьям, потерявшим кормильца, выплачивалась компенсация. На основе таких компенсационных фондов позже появились система медицинского страхования и похоронные страховые общества.