Текст книги "Кукловод"

– Но я же не сидел в окопах, – растерянно возразил Сергей. – Мы же десантники, спецназ…

– Это метафора, – сказал главный, слегка поморщившись. – Олег, веди Сергея Ивановича в юридический отдел к Симакову, там подпишете договор. Мы покупаем рукопись и права на неё. Гонорар можно получить сегодня, я распоряжусь. Ставка обычная, газетная, но учитывая личность автора, заслуги, боевые награды… словом, коэффициент полтора.

Олег сделал квадратные глаза и вместе с Сергеем вывалился из кабинета.

– Быстро у вас тут всё делается, – заметил Сергей, когда через два часа они с Олегом оказались на улице. В кармане грелась внушительная пачка дензнаков.

Олег замотал головой.

– Как везде, так и у нас. В этом смысле редакция, особенно большая – обычная контора со своей бюрократией. Но тут особый случай: ты понравился главному. Ну, может, не ты, а рукопись, какая разница. Коэффициент полтора, надо же! Это у нас только для мэтров и только из личного редакторского фонда.

Вечером сияющий хмельной Сергей (они с Олегом хорошо посидели в ресторане) осыпал Алёну с ног до головы купюрами.

– Пижон! – кричала она, собирая банкноты с пола. А, пересчитав деньги, посмотрела на Сергея снизу вверх и тихо уточнила:

– Кормилец!

И со смехом бросилась на шею…

Сергей почему-то медлил, не начинал разговор, из-за которого пригласил Алёну в ресторан.

– Всё ещё носишь? – спросил он, кивая на обручальное кольцо, украшавшее безымянный палец правой руки.

– Да, как видишь.

– На память?

– А почему бы и нет? Мы были не худшей парой. И потом, как прикажешь одинокой приличной женщине отбиваться от поклонников, – Алёна поморщилась и взяла фужер с вином.

– Выходит, много поклонников-то? – уточнил Сергей с неловкой улыбкой.

– Угадай с трёх раз.

Что тут гадать…

«Окопная правда старлея Авилова» открыла Сергею путь в серьёзную журналистику. Публикация имела успех, вызвала шквал откликов, и вскоре издательский дом «Правда по-комсомольски» выпустил дневник отдельной книгой с приложением читательских писем и комментариями военных и политиков. Одновременно был запущен в производство документальный фильм по сценарию и с участием Сергея. Книга и фильм настолько укрепили его бюджет, что он без колебания расстался с охранным агентством, в душе рассчитывая на работу в редакции. Главный охотно принял его, и вскоре специальный корреспондент Авилов выехал в свою первую журналистскую командировку – на Северный Кавказ.

Это было самое счастливое время в жизни Сергея. У него всё получалось. Он часто ездил по стране и в бывшие советские республики, много писал и печатался, издал сборник очерков о российских военных, действовавших в «горячих» точках.

Спустя год на прилавках появилась новая, третья по счёту книга Авилова. Тут Сергей выступил уже не столько очеркистом, сколько аналитиком. Он пытался вычислить, кто – конкретно и поимённо – стоял за кулисами чеченской войны, чьи интересы защищала, сама того не зная, армия, под пропагандистские всхлипы о единой и неделимой России. Так он впервые заинтересовался фигурой известного предпринимателя и политика Вадима Лозовского, по-крупному завязанного на северокавказском нефтяном бизнесе. Публично Лозовский, не жалея сил, боролся за установление мира в мятежном регионе. Однако просачивалась информация о его неформальных и странных контактах с главарями чеченских сепаратистов, о том, что он снабжал их деньгами и оружием…

Вёрстку книги Сергей вычитывал, будучи под охраной сотрудников ФСБ. Дело в том, что вскоре после сдачи рукописи в издательство его чуть не убили.

Однажды вечером, возвращаясь домой из редакции, Сергей случайно обнаружил, что за ним следят. А может, и не случайно. Собирая материал для книги, он раскопал такое, что почувствовал себя неуютно, и начал невольно оглядываться по сторонам – в переносном и прямом смысле… Словом, заметив, что мужчина, мелькнувший у редакционного подъезда, следом за ним спускается в метро, едет в том же вагоне, выходит на той же станции, а потом, уже наверху, на некотором расстоянии идёт в том же направлении, – заметив всё это, Сергей озадачился. Несмотря на жаркий летний вечер, мужчина почему-то был в куртке свободного покроя из осеннего репертуара. Убедившись, что ошибки быть не может и что незнакомец явно преследует его, Сергей рассвирепел. В нём проснулся десантник. Слегка замедлив шаг и подпустив мужчину поближе, он резко повернулся и в два крупных шага оказался с ним лицом к лицу.

– А что, дядя, никак по соседству живёшь? Не замечал что-то, – сказал он, глядя незнакомцу в глаза.

Тот вместо ответа мгновенно откинул полу куртки и выхватил пистолет с глушителем. Но Сергей действовал ещё быстрее. Ногой он вышиб оружие, ребром ладони страшно рубанул киллера пониже уха и добавил другой рукой в челюсть.

Отгрузив бесчувственное тело подъехавшему наряду, и дав необходимые показания в отделении милиции, Сергей связался с главным редактором. Тот немедленно выслал за Авиловым личный «ауди» с телохранителем, а потом, в присутствии Сергея, позвонил заместителю директора ФСБ. Упирая на то, что покушение наверняка связано с профессиональной работой журналиста, главный просил выделить Сергею охрану и разобраться с киллером.

Согласие по обоим пунктам было мгновенно получено («Уважают ещё прессу», – довольно пробурчал главный, кладя трубку). Сергея действительно в тот же вечер взяли под охрану. Он даже прожил какое-то время в служебной квартире ФСБ на окраине Москвы. С киллером же вышла странная история. На допросе он молчал, ни на что не ответил и вообще вёл себя так, словно был в полной прострации. А потом взял и умер. Просто умер. После вскрытия врачи развели руками: внутренние органы в порядке, следов какого-либо яда в организме не обнаружено. Было впечатление, что нормальное здоровое сердце остановилось по команде извне… Вслед за медиками развёл руками и следователь.

В том, что причиной покушения была его новая книга, Сергей не сомневался. Похоже, своим расследованием он кому-то крепко наступил на мозоль. Но вот вопрос – кому? В книге фигурировали семь высокопоставленных чиновников и бизнесменов. Глубже всего Авилов копнул двоих. В этом предельно коротком списке был и олигарх Лозовский.

Узнав о покушении, Алёна билась в истерике и со слезами просила мужа сменить работу. Или, по крайней мере, не лезть в опасные дебри. Взамен она обещала родить Сергею столько детей, сколько он в состоянии прокормить. Напрасно Сергей успокаивал её, говоря, что в Чечне было и не такое… А с детьми он теперь предлагал погодить сам. Частые командировки, ненормированный день, вечера и ночи за письменным столом – Сергей напряжённо строил жизнь и карьеру. Сейчас это было для него главным. В итоге Алёна отступила, ничего не добившись, и между ними легла тень отчуждения.

Впрочем, проблема была не в отдельной размолвке, пусть и серьёзной. Не складывалась семейная жизнь – вот беда. Казалось бы, есть дом, появился достаток, чего же ещё? Но оба, жена и муж, были заняты своими делами и работой. По утрам торопливо завтракали, разбегались на весь день, сходились вечером, чтобы наскоро поужинать, а потом Алёна садилась за компьютер, Сергей раскладывал бумаги. Наутро всё повторялось…

Беда была и в том, что Алёна, сама себе не признаваясь, ревновала Сергея к его взлёту. Её втайне устраивало, что в семье она добытчица номер один, и Сергей как бы на втором плане. Гордая по характеру, успешная по жизни, Алёна ещё не научилась воспринимать победы мужа как свои собственные. Она расценивала их скорее как вызов: смотри, дескать, и знай своё место… Потому-то, чем лучше складывались дела у Сергея, тем суше и напряжённее становились их отношения.

Когда со временем выяснилось, что ежедневное общение мужа и жены ограничивается десятком слов, в том числе «здравствуй» и «пока», неизбежно всплыло ещё одно слово – «развод». Да и что ещё делать молодым самодостаточным людям в такой ситуации? Развели их быстро: детей нет, имущественных претензий друг к другу не имеют – квартиру Сергей оставил Алёне. Расстались друзьями, и каждый пошёл дальше своей дорогой…

Когда официантка, подав кофе, удалилась, Авилов наклонился к Лене, положил руку на её тёплую хрупкую ладонь и негромко сказал:

– У меня к тебе просьба. Это серьёзно. Ты можешь организовать мне встречу со своим шефом?

Лена вздрогнула и отняла руку.

– Ты про Немирова?

– Да…

В этот момент над ухом раздался громкий гортанный голос с характерным акцентом:

– Девушка, пойдём потанцуем, а?

Сергей оглянулся. Возле их столика с ноги на ногу нетерпеливо переминались два смуглых черноволосых плохо выбритых парня в кожаных куртках.

Чеченцы.

8

Да, это были чеченцы. Для обычного среднего россиянина все сыны Кавказа, может, и на одно лицо, но Сергей несколько лет прослужил и отвоевал в тех краях, так что ошибиться не мог.

– Девушка, ты не слышишь? Давай потанцуем, – настойчиво повторил джигит повыше. А джигит пониже добавил:

– Не обижай отказом, пойдём.

– Сразу с двумя, что ли? – хмыкнул Сергей.

Обращаясь к женщине и при этом демонстративно игнорируя мужчину-спутника, чеченцы, по восточным понятиям, наносили ему тяжкое оскорбление. Проще говоря, нарывались, причём явно. Почему? Сергей напрягся.

– Ты кто такой вообще? – агрессивно спросил тот, кто повыше. – Тебя спрашивают? Тебе жить надоело, да? Заткнись и не мешай людям отдыхать. – Он перевёл тяжёлый взгляд на побледневшую от испуга и волнения Лену. – А ты не ломайся. Зовут потанцевать – иди. Сначала со мной, потом с Асланбеком. Не обидим, поняла?

– А ты девушку обедал, чтобы её танцевать? – осведомился Авилов, легко поднимаясь на ноги. – Шли бы вы, ребята. Сказать, куда?

Пахло нешуточной дракой. Рослые были парни, плечистые. И, похоже, ощущали себя круче Гималаев. Сергей почувствовал, что в нём волной поднимается холодное бешенство. В таком состоянии с ним лучше было не связываться. Но откуда могли об этом знать задиристые дети гор? Ах, как не вовремя…

Налитые кровью глаза кавказца свирепо уставились на Сергея. Парень мгновенно озверел и задышал так, словно пробежал марафонскую дистанцию.

– Пошли выйдем, – хрипло сказал он. – Пошли, если ты мужчина. Или ты только на словах такой храбрый?

– Серёжа, не ходи! Они тебя убьют! – отчаянно закричала Алёна.

– Кто – эти?!

В голосе Сергея прозвучало такое удивление, что будь противники повнимательнее и поумнее, задумались бы. Но в буйных головах, разгорячённых предчувствием драки, мыслей не было. Было первобытное желание схватить врага, ударить, растоптать, пролить кровь…

Сергей неторопливо направился к выходу.

– В сортир, – небрежно бросил он через плечо чеченцам.

Те пошли за ним, возбуждённо сопя.

Инструктор в училище, а потом жизнь и война крепко вдолбили в Сергея простую истину: преимущество у того, кто нападает. Если тебя хотят бить, не жди, ударь сам. Поэтому не успела закрыться дверь туалета, как Сергей с разворота сильным ударом под дых вырубил одного (тот буквально сломался пополам), успел отбить левой рукой ногу другого и на всякий случай отпрыгнул назад.

Чеченец выхватил нож с выкидным лезвием, щёлкнул кнопкой и пошёл на Сергея, что-то с ненавистью бормоча на родном языке. Он ударил, Сергей уклонился, перехватил руку с ножом и безжалостным рывком вверх вывернул её. Раздался тошнотворный хруст и животный крик боли.

– Паршивый русский шакал, – выдавил чеченец, еле держась на ногах.

«Русские шакалы» – было нацарапано на бумажке, пришпиленной к мешку с отрезанными человеческими головами. Бойцы Сергея нашли этот мешок на обочине дороги неподалёку от Гудермеса, и среди других старлей Авилов опознал голову своего пропавшего без вести сержанта… Сергей невидяще посмотрел на чеченца, и коротко, без замаха, ударил в кадык – на поражение.

– Это за Димку Дымкова, – почему-то сказал он, тяжело дыша.

Красный туман перед глазами рассеялся. «Как бы не убил», – равнодушно подумал Сергей. Ни жалости, ни раскаяния он не испытывал. Переступив через распростёртое подёргивающееся тело, он быстрым шагом, почти бегом направился в зал.

Возле их столика собралось несколько человек: официантки, метрдотель. Они наперебой успокаивали полуобморочную Алёну.

– Мы уже хотели вызвать милицию, – взволнованно сообщил метрдотель.

– «Скорую» вызовите… для этих, – сказал Сергей, наклоняясь к Алёне. – Ну, всё, всё уже, не волнуйся, я в порядке…

Она судорожно вцепилась в его руку и беззвучно заплакала. Одна из официанток нерешительно тронула Сергея за плечо.

– Дело, конечно, ваше, но лучше бы вам уйти. Эти могут вернуться. Со своими.

– Ну, эти-то вряд ли, – буркнул Сергей.

Однако официантка была права. В любом случае отсюда надо было исчезать. И чем скорее, тем лучше. Сергей вопросительно посмотрел на девушку.

– Если хотите, я вас выведу через служебный ход, – предложила она.

Оказавшись на улице, Сергей облегчённо вздохнул. И, как выяснилось, абсолютно зря.

Их ждали.

Сергей отодвинул Алёну за спину и мгновенно прикинул обстановку. Один против четверых… Снова чеченцы. Драка исключалась: убьют. Здесь иллюзий не было. Поэтому он выхватил из-под пиджака пистолет, передёрнул затвор и громко сказал:

– Эй, ребята, у меня, между прочим, разряд по стрельбе!

Чеченцы переглянулись. Одно дело нападать вчетвером на одного (баба не в счёт) и безоружного, и совсем другое, когда у того в руке ствол.

– Не веришь? – спросил Сергей и выстрелил.

Пуля взметнула пыль возле ног одного из нападавших. Тот со сдавленным ругательством отскочил.

– И ты не веришь? – спросил Сергей второго.

Ещё один выстрел, ещё один фонтанчик пыли и новый прыжок под гортанное проклятие.

Держа нападающих под прицелом, Сергей начал пятиться назад. Он не видел, как из-за угла дома выскочили и бросились на них с Алёной двое других. Но шум за спиной заставил его отпрянуть в сторону, и вовремя. Чеченец промахнулся, зато Сергей попал без промаха – ногой в пах. Выстрелы, дикий вой покалеченного, испуганный визг Алёны взорвали вечернюю тишину. В окнах соседних домов начали появляться встревоженные лица.

– Кто-нибудь, вызовите милицию! – истошно закричала Алёна.

Один из чеченцев быстрым движением сунул руку в карман. Пистолет он достал, но воспользоваться не успел – Сергей зафиксировал это движение и мгновенно, не целясь, прострелил ему руку ниже локтя. Рыча от боли, чеченец покатился по земле.

Бой завершился приездом милиции. Ещё до того, как две машины, визжа тормозами, подлетели к месту нападения, чеченцы бросились наутёк. На поле битвы остались двое: тот, кого ранили, и получивший удар в пах.

Разбирательство с правоохранительными органами в планы Сергея не входило. Поэтому, схватив Алёну за руку, он кинулся в соседний двор. Через несколько минут они спустились в ближайшее метро и затерялись в людском потоке.

Ночь принадлежала им, а они принадлежали друг другу…

Было темно, только уличный фонарь скупо делился с комнатой желтоватым светом. Утомлённые трудным днём, пережитым волнением и любовью, Сергей с Алёной то проваливались в сон, то, проснувшись, не раскрывая глаз, в полудрёме, опять начинали искать друг друга, целоваться, а потом… Они были ненасытны, они истосковались; они любили, как в лучшие свои дни, словно и не было между ними никакого разрыва – неистово, ласково, бережно. Бывшие муж и жена в своём бывшем общем доме заново открывали друг друга, и время, прожитое порознь, растворялось, уходило в небытие.

– А что дальше? – задала Алёна утром неизбежный вопрос.

Они завтракали. Алёна позвонила на работу и отпросилась на полдня. Сергей и вовсе был в отпуске – специально взял поработать над книгой. Только проскочил домой, вывел и накормил скулящего, чувствующего себя брошенным Поля.

– Что дальше, что дальше… Дальше ты, как честная девушка, должна выйти за меня замуж, – объявил Сергей, невинно глядя в глаза Алёне.

– Ещё раз? Вторая попытка?

– А чего? Мужик я видный, и на ласку заводной…

– Ясно, – кивнула Алёна. – Шутить изволите.

– Вообще-то, изволил бы я совсем другого, – Сергей плотоядно облизнулся, демонстративно глядя в декольте Алёниной футболки.

– Серёжа, ну давай поговорим серьёзно…

– Можно и серьёзно…

Спросив разрешения, Сергей закурил и с чашкой кофе подошёл к окну. Когда они покупали эту квартиру, здесь была самая что ни на есть окраина Москвы, чуть ли не у подъезда начиналась роща, а теперь – поди ж ты, всё позастроили: новые дома, кафе, магазин, заправка, школа. Урбанизация, мать её… Он повернулся к Алёне.

– По-моему, есть два пути. Я могу уйти, и всё будет, как раньше. Ну, провели вместе ночь, так не чужие, в конце концов. Спасибо – и до встречи. Вариант?

– Ещё какой, – задумчиво согласилась Алёна. – Можно сказать, классический. На правах бывшего мужа овладел слабой испуганной женщиной – и в кусты… Не уйдёшь, милый. Я тебе носки постирала, им ещё сохнуть и сохнуть…

– Пугаешь, да? Шантажируешь, да? Босиком уйду, как Лев Толстой из Ясной Поляны, – страстно заговорил Сергей, сгребая Алёну в охапку и покрывая лицо и шею поцелуями. Алёна отбивалась, но с каждой секундой сопротивление слабело…

– Темпераментный мой, что ты там говорил насчёт второго пути? – спросила она потом.

Сергей приподнялся на локте и долго смотрел на Алёну.

– У меня такое чувство, – мягко сказал он, – что у нас появился ещё один шанс. Не знаю, как это объяснить… Шанс начать всё сначала. Дело не в том, чтобы прямо сейчас поплакать о прежних ошибках и повторно кинуться в загс. Торопиться вообще глупо. Но ещё глупее встать, одеться и расстаться. Другого такого случая не будет…

Журналист и писатель, он в этот момент никак не мог найти нужные, точные слова, чтобы объяснить Алёне, как плохо без неё. Как одиночество, сколько его ни глуши работой, всё равно оказывается сильнее и берёт за горло. Как он счастлив сейчас рядом со своей женщиной…

Но Алёна, кажется, понимала всё и без слов. А может, просто сама думала о том же. Прижавшись щекой к его груди, она без всякой связи тихо сказала:

– Вовремя же подвернулись эти чеченцы…

Сергей нахмурился. Вчера вечером им было не до разговоров: едва приехав, они буквально кинулись друг к другу… А поговорить было о чём.

– Подвернулись… – повторил он. – Да нет, милая, никто никому не подворачивался. Ждали они нас, точнее, меня. Спланированная операция, как у нас в армии говорили. Только вот я им не по зубам оказался.

Он хмыкнул и невольно потёр правый кулак. Алёна, испуганная и заинтригованная одновременно, села в постели, набросив на плечи простыню.

– Почему ты решил, что всё это спланировано?

– Не бином Ньютона… Те двое идиотов – почему они так открыто лезли на конфликт? С чего бы? Я их в первый раз видел.

– Ну, может, я им понравилась… А ты мешал за мной ухаживать.

– Допустим. Но мы ушли из ресторана чёрным ходом, и всё-таки нас поджидали. А потом из-за угла выскочила подмога. Оцеплен был ресторан-то. Решили подстраховаться, если те двое со мной не управятся.

– А как они узнали, что ты здесь будешь?

– Выследили. А может, подслушали, как я тебя приглашал. Сейчас это не проблема. Прослушивается всё.

– Боже мой, но почему? Зачем ты им нужен? Хотят отомстить за Чечню, за твой спецназ?

– Это вряд ли. На боевиков не похожи, скорее обычный этнический криминал. И потом, каждому старлею мстить – никаких стволов не хватит. Нет, в другом дело…

– Так в чём же?

– А вот об этом я хочу поговорить с твоим шефом Немировым. Если, конечно, ты организуешь мне встречу.

Алёна встала и принялась ходить по комнате, закутавшись в простыню. Сергей закурил очередную сигарету. Наконец Алёна остановилась перед ним, и, глядя сверху вниз, требовательно сказала:

– Серёжа, я должна знать, о чём ты хочешь говорить с Немировым.

– Родненькая, не пытай, – произнёс Авилов с тяжёлым вздохом. – Если без подробностей, в последнее время со мной и вокруг меня творятся очень странные вещи. Чёрт-те что, сам не разберусь. Может, Немиров чем-то пособит, посоветует… Но всё это я буду обсуждать с ним. Ты не обижайся, ты пойми…

– Нет, это ты пойми, – перебила Алёна. – Ты думаешь, я могу подойти к генералу и так вот, запросто, сказать: примите, мол, бывшего супруга, у него к вам секретный разговор… У нас не депутатская приёмная, у нас УБП, Управление безопасности президента. Заведение, чтоб ты знал, абсолютно закрытое и с жёсткой иерархией. Если не хочешь или не можешь говорить – не надо. Но уж, по крайней мере, обозначь тему.

Сергей заколебался. Он ещё раз припомнил ту жуткую ночь: превращение респектабельного издателя в существо-монстра, своё забытье в непонятном доме и разговор с неведомым покровителем, пробуждение в своей квартире и бодрый тенорок Лозовского в телефонной трубке…Сергей чувствовал, что нападение чеченцев каким-то образом укладывается в единую цепь дьявольски странных событий. Вместе с тем он был уверен, что именно генерал Немиров поможет разобраться во всей этой чертовщине. Откуда взялась такая уверенность, Сергей объяснить не мог. Проснулся с ней накануне – и всё.

– Тема разговора будет простая: бизнесмен Лозовский. Так и передай, – сказал он. – Если у меня верная информация, твой шеф очень интересуется этим человеком. Обменяемся полезными сведениями.

Алёна села.

– Опять Лозовский, – пробормотала она. – Да что ж это, господи…

– Что значит «опять»? – спросил Сергей, нахмурившись.

– Не могу я говорить… Мы все при поступлении на работу подписку даём…

– Останется между нами, обещаю, – быстро сказал Сергей. – Выкладывай, не тяни.

Как понял Авилов из Алёниных скупых и сбивчивых слов, информационно-аналитическое управление-институт УБП, в котором она трудилась, решал многие проблемы, в том числе напрямую не связанные с обеспечением безопасности президента. («Даже не спрашивай, какие, всё равно не скажу!») Выполняя поручение Немирова, Алёна два года разрабатывала компьютерную программу «Homo sapiens». Говоря по-простому, в компьютер закладывали базу данных на определённого человека, машина её переваривала, и на основе Алёниной программы выдавала характеристику-диагноз объекта по полной форме: кто он, какой, что может, и чего следует ожидать. Ну и, соответственно, рекомендации, как с этим объектом поступить в дальнейшем…

С помощью чудо-программы удалось выявить и по-тихому, превентивно, удалить из Кремля несколько скрытых коррупционеров, алкоголиков, извращенцев. Но когда Алёна по приказу Немирова загрузила в компьютер досье на Лозовского, началось что-то странное. Машина непривычно долго думала, требовала новых данных, получала их, снова думала и в итоге выдала такое, что Алёна в нарушение служебного распорядка рванула к Немирову без доклада…

Тут Алёна замолчала. В глазах у неё был испуг.

– Ну, а дальше? – возбуждённо спросил Сергей, хватая Алёну за плечо. – Что за человек Лозовский?

– В том-то и дело, что это – не человек, – негромко сказала Алёна.

Сергей потряс головой.

– Не понял… – осторожно произнёс он. – В каком смысле – не человек?

– Машина считает, что некоторые обстоятельства жизни и поступки Лозовского выходят за рамки возможностей гомо сапиенс. Это сверхсущество, Серёжа.

– Снова не понял… Сверхсущество – это как? Волшебник, что ли?

– Не знаю. Немиров сказал, что Лозовский – нелюдь.