Текст книги "Чашечка кофе. Рассказы о приходе и о себе"

Всему свое время

…Время разбрасывать камни, и время собирать камни.

Еккл. 3: 5

Будучи студентом, я должен был каждое утро ехать автобусом через весь город. Лекции в институте начинались рано, а жизнь студенческая, насыщенная множеством самых разнообразных событий, не всегда укладывалась в отведенные суткам 24 часа. Поэтому время сна приходилось порой добирать в автобусе или на первой лекционной паре.

Поскольку занять утром в автобусе свободное место удавалось не всегда, то спать я выучился стоя. Вот как-то еду в автобусе, дремлю себе так на весу, поддерживаемый со всех сторон другими пассажирами, и слышу слабенький старушечий голосок:

– Как же он меня прижал!

Сплю и про себя отмечаю, что зажали граждане старушку. Через какое-то время все тот же голосок, похожий на детский:

– Как же мне плохо, что же он так меня задавил?

Снова думаю, не просыпаясь и не открывая глаз:

«Какие люди все-таки жестокие. Кому это в радость бабку мучить?»

– Как мне больно! – старый человек почти плачет.

Думаю, ну все, если сейчас этот бездушный истукан не прекратит издеваться над бабкой и она еще хоть раз пожалуется, я точно проснусь и выкину его из автобуса. Дождавшись, когда бабушка снова запричитала, я, открыв глаза, наконец решил навести порядок.

Каково же было мое удивление, когда сообразил, что этим жестокосердным обидчиком, который издевался над старым, немощным человеком, оказался я сам. Вокруг нас с бабушкой уже никого не осталось. Это я, всем телом навалившись, зажал ее в углу.

В тот момент мне стало страшно. Я понял, что даже не умышленно, не желая того, могу причинить человеку боль, заставив его страдать. Весь тот день я находился под гнетущим впечатлением утреннего события. Тогда-то и сделал для себя вывод, что в любой ситуации, прежде чем как-то поступать в отношении другого человека, нужно попытаться поставить себя на его место и уже только потом действовать.

Постепенно способность ставить себя на место другого вошла у меня в привычку. Я научился понимать людей: когда человеку хорошо, когда плохо, что он в данный момент испытывает, боль или радость. Начал по глазам догадываться о мыслях других, и мне стало легко с людьми.

Сегодня, став священником и имея немалый опыт общения, с удивлением вижу, как многие из нас, чаще мужчины, уже войдя в возраст, так и не перестали быть капризными, самолюбивыми детьми. Как много людей живет только для самих себя! Человек может быть добрым, отзывчивым на работе, а дома это тиран, выматывающий душу всем остальным членам семьи. Для знакомых он будет веселым рубахой-парнем, а своим никогда и не улыбнется.

Задумаешься – удивительное дело! Вот твой дом, твоя семья, твоя жена, твои дети. Люди, которых ты по званию отца и мужа должен, обязан любить. Если твоя жена только и страдает от наносимых тобою обид, то кого тогда любить?

Творишь вокруг себя ад, а потом удивляешься, что дети от тебя отвернулись. Жена, поздно возвращаясь домой, избегает твоей ласки. Тебя никто не любит, скорее терпят или боятся.

Как-то в наш храм пришла одна моя знакомая. Она – удачливый предприниматель, построила несколько торговых точек. Сдавала их в аренду и существовала в общем-то безбедно. Дочь учила в Австралии, и все вроде хорошо, живи да радуйся. Но спивающийся супруг, устраивая дома скандалы, нередко распускал руки. Доставалось и жене.

Смотрю на нее, она в черном платке, а на лице блаженная улыбка.

– Батюшка, у меня такая беда, – говорит она срывающимся от радости голосом, – умер мой муж. Вот хочу заочное отпевание заказать.

Что же, всему когда-то приходит конец, и пьянкам тоже. Женщина завершила необходимые формальности, я предложил ей вместе помолиться об усопшем супруге, но в ответ она заявила:

– Простите, батюшка, но мне еще в двух храмах нужно успеть отпевание заказать.

Можно и нужно заказывать по усопшим заупокойные службы и поминовение на литургиях, которые в обиходе называются сорокоустами и панихидами, но отпевание, даже заочное, совершается только один раз. Когда я попытался ей это объяснить, женщина ответила:

– Батюшка, я все знаю, но все равно закажу отпевания в трех местах. Чтобы уж наверняка, чтоб уж не вылез, ушел и забылся, как страшный сон.

Еще отпевал одного пьянчужку, тот вместо водки выпил уксусной эссенции. Умирал страшно, мне его вдова рассказывала, как он потом лег на диван, как изо рта у него текла сукровица и далее все в том же роде.

Мирная женщина, вырастила дочь, выдала ее замуж, и жили с мужем вдвоем. Я посочувствовал ей, мол, тяжело вам будет одной, а она мне в ответ:

– Что вы, батюшка, теперь я смогу лечь в кровать и спать спокойно. Теперь меня никто не ударит и не сбросит на пол во сне. Я только теперь жить начну по-человечески.

Назавтра вдова позвонила мне и попросила освятить ей квартиру. Мы договорились, что я приду к ней на следующей неделе. Когда пришел к ней в дом, оказалось, что с женщиной случился настоящий нервный срыв. Она в ужасе стала ожидать явлений уже погибшего мужа. Ей все время казалось, что вот он входит в дом, крадется к ней. Еще мгновение – схватит ее за горло и станет душить. Все эти дни вдова жила по знакомым, боясь бывать дома даже днем.

Женщина, жившая постоянно в состоянии страха, не смогла справиться с внезапно нагрянувшей на нее свободой от этого самого страха и заболела.

Отпевал мужчину, еще нестарого, погиб в пьяной драке. Слышу, как самые близкие отзываются о покойном:

– Злой был человек, мы его боялись. Слава Богу, что Он его наконец прибрал.

Понятно, все это кричащие примеры, но сколько семей, где внешне все обстоит благополучно, а на самом деле друг от друга готовы хоть в петлю лезть.

Однажды мне рассказали об одном удивительном случае, что был у нас в поселке. Умер человек, занесли его тело в гробу домой, постоять на ночь. Заносят, поставили гроб на стол. Родные уселись вокруг, все, как положено. Помолчать, поплакать. К вечеру, наговорившись, решили расходиться по домам. И вдруг замечают, как по всей комнате, на полу, на столе и на комоде, начинает двигаться разная мелочовка: спички, пробки, пуговицы.

Сперва все эти предметы только сдвинулись с мест, но потом, словно подгоняемые ветром, образовали из себя воронку и принялись лупить по собравшимся родственникам. Те в ужасе вскочили с лавок и, укрывшись в другой комнате, заперлись изнутри. А эта мелочовка стучалась к ним в дверь, словно кто-то собирал ее в горсть и швырялся ею вновь и вновь. Так до первых петухов бедные и просидели, не зная, что им делать. В туалет выйти, и то боялись.

Что это было? Ученые называют подобное явление загадочным словом «полтергейст». А может, и нет никакой загадки? Что, если дух злого человека, оказавшись уже вне тела, решил, как говорится, на посошок «душу отвести», устроив кузькину мать родным и близким? Кто ж его знает.

Одно могу сказать: зло, как и добро, свойственно только человеку. Этим мы отличаемся от всего остального живого мира. Волк гоняется за зайцем не потому, что он злой, а потому, что есть хочется. Волк не выбирает, человек – выбирает, загрызать ему ближних своих или нет.

Этим летом хоронили одного старого водителя, добрейшей души человека. Долгое время проработал на машине скорой помощи. Когда гроб стали опускать в могилу, то все шофера, что провожали друга, надавили на сигналы. У нас в это время на колокольне убирались несколько наших женщин, во главе с матушкой.

Услышали звук клаксонов и решили вместе со всеми проводить хорошего человека, ударив в колокол. Как только он зазвучал, тут же по колокольне промчался порыв ласкового, освежающего ветерка. Закружив вихрем, прошел, поднимая с пола сухую листву, птичьи перья, и исчез.

Снова загадки? Или это любовь, побеждая смерть, продолжает любить?

Часть 4. Параллельные миры

Учителя

Звонит знакомая учительница. Человек пожилой, всю жизнь отдала школе. Иногда бывает у нас в храме. Каждый год с очередным подростком пишут сочинения на православную тему. Иногда участвуют в конкурсе рефератов все на ту же тему. Искренний, порядочный педагог, очень конкретный и реалист. Завтра им предстоит участвовать в ежегодном районном конкурсе чтецов.

Сегодня звонит мне и спрашивает:

– Батюшка, мы с моим учеником готовим стихотворение об Афоне. Знаете, там есть такие слова: «Игумения Афона». Нам непонятно, какая на Афоне может быть игумения? Ведь женщинам вход на Афон категорически запрещается.

– Думаю, под «Игуменией Афона» имеется в виду Пресвятая Богородица.

– Богородица? Мы так и думали. Покопались в интернете, нашли Ее изображение. Вполне конкретный человек. Одежда определенно красного цвета. Чтобы так писать портрет, человека нужно видеть.

– Ну да. Ее видели. Поэтому так изображают.

– Видели конкретно или это виртуальное восприятие?

Как мог, постарался ответить. Никогда не определял явления святых как «виртуальные». Хотя для подрастающего поколения компьютерные термины в будущем вполне заменят наши внутрицерковные. Покаяться – «почистить программу», причаститься – «перезагрузиться», помолиться – «принять дополнительные файлы» или что-то такое наподобие.

Как объяснить тем, кто не живет Христом, что Его мир – это не виртуальный, а вполне себе реальный. Более реальный, чем наш с вами, в котором мы существуем сегодня, в данный момент, пьем, едим и даже ходим на выборы губернатора.

Вчера пригласили в митрополию. Присутствовал на официальном мероприятии. Учителям вручали награды за участие в разных конкурсах. Мы на них смотрели и хлопали в ладоши. Перед тем как отправиться обратно, ко мне подошла знакомая директриса одной из школ нашего района и попросила меня захватить с собой ее коллегу. В машине было место, я согласился.

Пока ехали, мне позвонил знакомый предприниматель и сообщил, что отправил нам в храм машину продуктов.

– Пристроишь?

– Разумеется.

Мы проехали с ней около ста километров. Узнав, что я уже минул нужный мне поворот и еду дальше, специально, чтобы доставить ее на место, моя попутчица принялась извиняться.

– Не надо, не извиняйтесь. Все взаимосвязано. Я взялся вас подвезти, а нам в это время подарили целый «ларгус» продуктов. Думаете, случайность?

В конце пути, собираясь выходить, она открыла сумочку и спросила:

– Я вам что-то должна?

– Конечно, должны.

Тогда она достала кошелек. Я засмеялся и уточнил:

– Нет. Деньги мне не нужны. – И добавил: – «Расплатитесь» молитвой.

– Молитвой? Это как – молитвой? Я не молюсь и в храм не хожу.

– Вот и прекрасно. Значит, у вас появился предлог сходить в церковь и поблагодарить Бога. Зажжете свечку перед иконой и скажете Ему спасибо.

– Вот так просто, словами? Да, но как вы узнаете, что я действительно побывала в церкви и «расплатилась» с вами?

– О, об этом не волнуйтесь. Вашу молитву я почувствую обязательно.

Если под конец жизни не станем как дети, то будем как бесы

Макс

Пятилетний Макс в сопровождении мамы входит в калитку и неспешно следует по дорожке, ведущей к храму. Макса многие здесь знают, потому и приветствуют в голос:

– О, Макс! Смотрите, смотрите, кто к нам пожаловал!

Мальчик неспешен в движении. Идет, поправляя на голове панаму. Кто-то из взрослых здоровается с ребенком за руку.

Староста Зинаида Александровна, расплываясь в улыбке:

– Макс! – Как же, любимый внук пожаловал! Она берет малыша за руку и подводит того к священнику: – Благословите, батюшка!

Батюшка, перекрестив белобрысую головку в панамке, гладит мальчика со словами:

– Бог благословит нашего Макса.

Мальчик, задрав голову вверх, смотрит на священника и произносит:

– Вообще-то, батюшка, меня зовут Максимом.

Максиму уже пять лет, и он достаточно взрослый, чтобы задаться вопросом: а откуда берутся дети?

– Откуда, мама?

– Очень просто. Однажды всех детей, которым нужны родители, вывозят на каталках в широкий роддомовский коридор и зовут всех взрослых, кто хочет стать папами и мамами. Мы приходим, а вы уже нас выбираете.

– Мама, как хорошо, что я тебя выбрал!

– А папу? Папа тебе не нравится? Он тебя так любит!

В это время папа, покурив на балконе, возвращается в комнату. Мальчик принюхивается и, наморщив носик, произносит:

– Папа обнимается и целует меня в щеки. А как возвращается с балкона, от него всегда очень плохо пахнет.

Папа берет сына на руки и действительно собирается поцеловать. Макс отворачивается протестующе и кричит:

– Зря я тебя выбрал в папы! Надо было такого, от которого не пахнет!

Маша

Войдя в детскую, бабушка увидела Машу, свою пятилетнюю внучку. Девочка, вот-вот уже готовая разрыдаться, изо всех сил сдерживала слезы.

– Маша, девочка моя! Что случилось?! Кто тебя обидел?

– Бабушка, меня никто не обидел. Просто я почувствовала, что я такая одинокая.

– Это ты у нас одинокая?! У тебя столько друзей! И в детском саду, и в воскресной школе. Тебя все любят, и папа, и мама. А еще у тебя две бабушки и двое дедушек, и тети, и дяди. Начнешь по именам называть, пальцев на руках не хватит.

– Бабушка, а где твоя мама?

– Увы, твоя прабабушка Настя уже умерла. И прадедушка Толя тоже уже умер. Так они уже совсем были старенькими.

Девочка дрожащим голосом повторила:

– И прабабушка моя уже умерла, и прадедушка умер. Вот видишь, бабушка, какая одинокая! – И дитя горько заплакало.

Пятилетняя Маша вместе с бабушкой собирают фигурку из конструктора «Лего». Девочка работает увлеченно, старается, даже язычок от усердия прикусывает. Неожиданно дитя перестает работать и начинает плакать. Она не кричит и не закатывает истерику, а просто молча плачет. Слезы так и льются у нее из глаз. Бабушка в недоумении:

– Маша, Машенька, деточка, что с тобой?! Что случилось? Почему ты плачешь?

Маша тут же успокаивается. Пальчиками стирает слезки:

– Бабушка, ты не волнуйся. Это все слезы радости. Просто скоро у меня появится братик. Вот я и не сдержалась.

Бабушка потом, уже без Маши, спрашивает ее родителей:

– И когда нам ждать еще одного внука или внучку?

Те тревожно переглядываются:

– Ну вот, и бабушка о том же. Вы что там с Машей уже что-то такое знаете и от нас скрываете? Давай рассказывай, нам ведь тоже интересно!

Машина мама проходит обследование на аппарате УЗИ и узнает, что у них родится девочка. Мама приходит домой и сообщает эту новость пятилетней Маше.

– Машенька, радость какая! Скоро у тебя появится сестричка! Представляешь, ты станешь старшей сестрой и будешь помогать маме растить малышку.

Маша в недоумении. Какая еще девочка? Она же хотела братика! Маша подходит к иконе Спасителя и обращается к Нему в полном недоумении:

– Бог! Как Ты мог?! Какая девочка? Я же Тебя просила!

Ранний звонок

Однажды, это было ранним утром, я готовился служить литургию. Сняв покрывала с жертвенника и престола, я достал из сейфа и выставил на жертвенник чашу, дискос и все прочее, необходимое для совершения проскомидии. Разложив на подносе пять больших просфор, выбрал самую лучшую для агнца. Потянулся за вином и только тогда обнаружил, что бутылка из-под кагора практически пуста.

Подумалось: эх, как это я так опростоволосился! Всякий раз, открывая бутылку с вином, проверяю ее содержимое. Мало ли, какое вино попадется. Но непосредственно перед литургией я уже не могу пробовать его на вкус, разве что только оценить, как оно пахнет.

Что же, придется идти в пономарку и открывать новую бутылку. В этот момент я и услышал, как на столе в алтаре зазвонил мой телефон. В такую рань? Интересно, кому это я вдруг понадобился? Номер незнакомый. Поднимаю трубку.

– Я вас слушаю.

В ответ тишина. Вернее, сперва непродолжительное сопение, а потом смех. Детский лепет и опять смех. Там, на другом конце провода, смеялся младенец. Бывает. Мое имя значится во многих телефонах, особенно людей молодых, кто крестил или собирается крестить своих малышей. Поскольку мое имя начинается с буквы «А», то и понятно, раз ребенок добрался до телефонной книжки внутри смартфона, то первым, кому он позвонит, будет «Александр отец».

Сняв звонок, я усмехнулся: надо же, никогда еще перед литургией мне не звонил ребенок. Иду открывать вино, а у меня в ушах все еще раздается его заливистый смех. Хочу взять штопор и вижу, что в левой руке продолжаю сжимать мобильник. Забыл положить на стол. Какой-то я сегодня несобранный.

Отложил телефон, взялся за штопор. Хочу воткнуть его в пробку, но лезвие соскакивает, и я вместо пробки попадаю себе в палец. Смотрю, как тут же на пальце появляется маленькая капелька крови. Чисто автоматически, подчиняясь инстинкту, собираюсь слизать кровь с пальца. И уже было поднес руку ко рту, как в это мгновение снова зазвонил телефон. Звонок вернул меня в реальность, и я успел отдернуть руку.

Что я делаю?! Причащать и причащаться священник имеет право только Его кровью. Раздайся звонок секундой позже, и я бы, слизав даже крохотную капельку собственной крови, уже не смог бы в это утро служить литургию. А так, заклеив царапину пластырем, продолжил проскомидию.

Беру телефон, подношу к уху. И снова тот же детский заливистый хохот. Слушаю его и думаю: не знаю, кто ты, смеющийся на том конце провода, человек или ангел, но все равно я очень благодарен тебе за этот звонок.

В молчании

Субботний вечер, служится всенощное бдение. В храм входит молодая женщина. На руках у нее малыш месяцев шести-семи. Он стоит, упираясь ножками в мамину ладонь. Выглядывая из-за маминого плеча, дитя внимательно осматривается вокруг. Рядом еще один мальчик, но уже постарше, наверное, лет пяти. Он держит руки в кармашках шортиков и, следуя за мамой, так же молча внимательно рассматривает иконостас.

Пока мама брала за ящиком свечи, потом зажигала их и ставила на подсвечники, старший мальчик все продолжал смотреть на иконы. Затем он что-то очень тихо сказал маме и подошел к распятию. Огромное распятие потрясло его настолько, что он даже вытащил руки из карманов.

Я подумал, сейчас он начнет исследовать вырезанный из дерева череп, здесь же, рядом с распятием на панихидном столике. И точно, мальчик, встав на коленки, сунул палец черепу прямо в рот. Делал он это немного с опаской, но, когда убедился, что бояться здесь нечего, бесстрашно ткнул все тем же пальчиком сперва в одну деревянную глазницу, потом в другую.

На следующее утро молчаливого малыша, что постоянно стоял на маминой ладошке, чтобы причастить, положили на руку горизонтально, и тогда мы услышали, что он тоже может заплакать. Правда, ненадолго. Он замолчал сразу, как только занял прежнюю любимую позицию наблюдателя за окружающим его миром.

Старший братик, такой же молчун, все двадцать минут проповеди стоял рядом со мной и внимательно слушал, продолжая держать руки в карманах.

Крошечная Василиса с огромной широкополой панамой на голове. Ей еще нет и двух лет, маленькая, с круглыми щечками в обрамлении длинных белокурых локонов. Причастившись, она прогуливается в пространстве храма между центральным аналоем и народом, пришедшим в храм на службу. Девочка вглядывается в лица людей. Наконец выбирает обычно хмурую бабушку Шуру и, вытянув правую ручонку ладошкой кверху, подходит к суровой старушке. Бабушка Шура растерянно смотрит на девочку сверху вниз и никак не реагирует на ее приветствие.

Тогда малышка отправляется к другой бабушке, к бабушке Нине. Та много лет назад перебралась вместе со всей семьей на постоянное жительство в Австралию. Через какое-то время вернулась погостить на родину. Теперь она делит год пополам, одну половину проводит в России, а на вторую летит к семье в далекую Австралию.

Василиса подошла к Нине Николаевне и тоже протянула ей свою ручку. Старушка осторожно приняла крошечную детскую ручонку в свои ладони и, нагнувшись, поцеловала. Целовала так, будто целует она не детские пальчики, а благословляющую руку у ангела.

Василиса все так же молча вернулась назад к суровой бабушке Шуре и снова протянула ей свою ладошку. Та же, увидев, как это делала Нина Николаевна, опустившись на колено, не только приложилась к ладошке, но, обняв маленькую, расцеловала ее обе круглые щечки. Девочка улыбается.

Параллельные миры

Прохожу мимо магазина и слышу, как меня окликает молодой женский голос. Поворачиваюсь и вижу мамочку с маленькой девочкой лет пяти. Они стоят и приветливо машут мне руками.

– Батюшка, батюшка! Мне бы с вами поговорить.

Подхожу к женщине с девочкой. Малышка смотрит на меня с восхищением. Еще бы! Она узнала в пожилом невысоком человеке того самого батюшку из храма, в красивых ярких одеждах стоящего на амвоне и возвышающегося над всеми прихожанами. Вот он какой! А я все равно тебя узнала – и дитя в восторге!

– Батюшка, помните, вы причащали мою старшую дочь? Сейчас ей двенадцать лет. Последний раз после Причастия она почувствовала себя плохо. Мы уже пошли запивать, и она выплюнула Причастие мне на ладонь.

– И что вы с ним сделали?

– Я сама его проглотила.

– Почему после этого вы не подошли ко мне?

– Не сочла нужным. Подумала, мало ли, у девочки переходный возраст. А неделю спустя с ней случился припадок, и нас отправили в областной центр к эпилептологу. Теперь будем ездить наблюдаться. Так на душе тревожно, батюшка.

Тем временем маленькая продолжает радоваться общению с дедушкой-священником. Ей не терпится рассказать ему о самом главном! Да, конечно! Они же ездили в областной центр, да еще на поезде!

– Так здорово было! Мы все вместе ходили в макдошку!

– Радость моя! Что же там такого здоровского в этой самой макдошке?

– Мы картошку там ели и еще мороженое! – И счастью ее не было предела.

Бережливость

Мама с девочками, Алисой и Полиной, пересматривают гардероб. Вещички, из которых выросла Алиса, плавно укладываются на полку с Полиными нарядами. Алиса спокойно расстается со своими платьями и юбками, тем более что из них уже выросла.

Зато Поля – ей пока еще нет семи, но она уже учится в первом классе – ни в какую не соглашается избавляться от своего имущества. Каждая тряпочка пересматривается, придирчиво оценивается и, только если действительно уже мала, при этом единственном условии, отправляется в кучу на выброс.

– Мама, – спрашивает Полина, указывая на отбракованную одежду, – а это все куда? На помойку?

– Зачем на помойку? Все это я еще раз пересмотрю. Что-то подошью, постираю и отдадим в надежные руки.

– В чьи руки, мама?

– Тем деткам, что будут теперь их донашивать. Вещички-то еще очень даже приличные. Просто ты из них уже выросла.

– Мама, – канючит наша младшая, – не надо никому ничего отдавать. Давай мы их лучше оставим для моих детей.

Моцарт и Сальери

Один дедушка еще в юности обнаружил в себе дар – шевелить ушами. С годами дар все больше оттачивался и совершенствовался. Уже тогда он осознавал, что это талант, и достаточно редкий. Только применить он его толком нигде не мог.

Наверное, каждый из нас имеет в себе какие-то скрытые возможности и таланты, только не каждый способен в этой жизни реализоваться. Некоторым везет. Взять хотя бы того же Моцарта. Он тоже имел талант. С самого детства виртуозно играл на скрипке и сочинял чудесную музыку. Талант великого Моцарта был востребован, а дедушкин нет.

Давно, это когда еще его бабушка была молодая, он показал ей, как ловко умеет шевелить ушами, она посмеялась. И все, больше желающих удивляться не нашлось. Так бы и остался дедушкин талант втуне, если бы не две его внучки, Алиса и Полина.

С ними он дождался своего звездного часа. Потому что более благодарных зрителей, даже при желании, найти просто невозможно. Как завороженные они готовы наблюдать за дедушкиными ушами, иногда сопровождая увиденное восхищенными репликами:

– Дед, как ты этому научился? А у меня не получается! А быстрее можешь?

Вечером, прежде чем отправиться спать, Полина спросила:

– Дед, а у слона большие уши?

– Еще бы. Огромные.

– Да, жалко, что у тебя уши такие маленькие. Были бы они у тебя как у слона! Хорошо было бы.

– Почему, Полюшка?

– Тогда бы ты мог летать. Ты бы махал ими как крыльями и летал. Мы с Алисой забирались бы к тебе на спину и летали бы все вместе.

Дедушке сразу вспомнился художник Шагал и представилась картина в его неподражаемом стиле. Внизу город, а высоко в воздухе над деревьями, крышами домов и даже шпилями церквей парит очень похожий дедушка с широко расставленными ушами, а на спине у него, точно на ковре-самолете, примостились две его маленькие внучки. Чтобы не соскользнуть вниз, они прижимаются к дедушкиной спине. Им хоть и боязно, зато очень интересно. А еще они очень счастливы. Все втроем.

– Да, – вздохнул дедушка, – как жалко, что у меня такие маленькие уши!

По-настоящему талантливых людей очень мало. Потому у них множество завистников. Того же Моцарта отравил Сальери. Говорят, из зависти. Он, как ни пытался, так и не смог услышать музыку, которую слышал гениальный Моцарт, потому и убил.

Как опасно иметь завистников, подумал дедушка и порадовался, что о его таланте не знает никто, кроме двух его маленьких внучек. А еще даже если кто-то о нем и узнает, то его таланту не угрожает никакой Сальери. Дар шевелить ушами хоть и редкий, зато никому не нужный.

Письма Дедушке Морозу

Вечером шестилетняя Полинка лежит рядом с дедушкой и слушает сказку. Сказку она заказывает все одну и ту же, про старика со старухой и золотую рыбку. Наизусть изучив историю взаимоотношений между «вздорной бабой» и золотой рыбкой, она то и дело вмешивается и подсказывает деду нужные слова.

– Не «крестьянкой», а «черной крестьянкой». Дед, надо говорить: «столбовой дворянкой».

– Хочешь, я тебе другую какую-нибудь сказку расскажу?

– Нет, дальше давай про рыбку.

Дедушка снова возвращается к Пушкину и слышит очередную Полинкину реплику:

– Дед, почему обезьяны такие волосатые, а у людей волосики только на голове?

– Мы носим одежду, и нам не холодно, а у обезьян нет одежды. Им холодно, поэтому они такие волосатые. Шерсть их согревает. Так вот, – продолжает дедушка, – о чем это я? Ага, «не хочу быть столбовой дворянкой»!

Полинка дергает деда за бороду.

– Дед, а зачем тебе борода? Тебе холодно?

– Нет. Просто я священник, и мне по статусу положено иметь бороду. «Не хочу быть столбовой дворянкой»!

– А шарфик ты носишь?

– Ношу.

– У тебя такая большая борода. Зачем тогда тебе шарфик?

– Полюшка, я знаю, почему ты все время слушаешь одну и ту же сказку. Она тебе не мешает. А ты в это время лежишь и думаешь о чем-то своем. Вот о чем ты сейчас думаешь?

– Дед, как понимают, что родился мальчик, а не девочка?

– Полюня, по волосикам. Смотрят, у младенчика длинные волосы, значит, девочка, а если короткие, тогда мальчик.

Полинка замолкает. Слушает сказку, а еще через минуту сообщает:

– А мы сегодня в детском саду писали письма Деду Морозу и заказывали подарки.

– Здорово. А если еще не умеешь писать, тогда как? Воспитательница помогает?

– Нет. Кто не умеет писать, тот рисует.

– Понятно. А ты что попросила? Новую куклу или поника?

– Я попросила набор «Кинотеатр Эквестрия герлз».

Дед пытается сообразить, о чем говорит его шестилетняя внучка, но та, не дожидаясь, сама приходит ему на помощь.

– Это игра такая. Я про нее в айпаде рекламный ролик нашла. Мне понравилось.

– Полюшка, представляешь, сколько таких писем приходит к Дедушке Морозу? А что, если твое письмо затеряется? Или он прочитает его и забудет?

– Мое не забудет. Я его написала задом наперед. В нем все слова написаны наоборот. Я специально так сделала, чтобы про меня не забыли.

Утром следующего дня дедушка, помогая семилетней Алисе нести большой тяжелый ранец, провожает старшую внучку до школьных ворот. По дороге интересуется:

– А вы Деду Морозу письма про подарки писали?

– Да, дедушка, писали. – Она оглядывается по сторонам, словно боится, что кто-нибудь ее сейчас подслушает. – Дедушка, по секрету. Я попросила у него шары «Лол сурпрайз», но написала, чтобы дарил только оригинальные, контрафакт мне не нужен. И еще я заказала смартфон на андроиде с обязательными функциями… – И она принялась сыпать словами, дедушке прежде незнакомыми.

– Лисенок, это же, наверное, очень дорого.

– Дедушка, не волнуйся! – восклицает ученица первого класса. – Это же подарок от Деда Мороза, это же бесплатно!

Проведав своих москвичей, вечером того же дня дедушка с бабушкой возвращаются к себе в деревню. Сперва они говорят о внучках, потом переходят на другие темы.

– Отец, ты машину менять собираешься?

– Да надо бы. Пора уже что-то думать.

– Ой, дорого сейчас все это! – вздыхает матушка.

Дедушка загадочно улыбается:

– Не волнуйся, все будет хорошо. Теперь я знаю, что надо делать. На следующий год напишу письмо Дедушке Морозу и попрошу у него новую машину!

Бабушка тоже улыбается:

– Представь себе, сколько у него таких писем. Может и затеряться.

– Нет, мое не затеряется. Я напишу его «улиткой», снизу вверх по спирали, а в словах буквы поменяю справа налево. Такое он точно не забудет.

Бабушка смотрит удивленно и восторженно:

– Как это ты додумался?

– Полинка научила, – смеется дедушка. – Просить буду иномарку, и чтобы не нашей сборки. Все равно бесплатно!

«У меня зазвонил телефон»

У меня зазвонил телефон. На экране высветилось: «Алиса». Но я знаю, это не Алиса. Той папа с мамой на восьмилетие подарили новый красивый смартфон, а старенький телефончик для малышей «унаследовала» Полинка.

Алиса и раньше деда вниманием особо не баловала, и сейчас не звонит. Натура у ребенка такая, не любит она время попусту проводить и болтать не любит. Есть в ней какая-то скрытая, едва уловимая внутренняя мудрость. Взгляд у девочки такой, словно она знает и всегда знала, что мир суетен. И что молчание – золото. Ее спросят, она ответит, а так чтобы сама инициативу проявить, не припомню. Даже когда совсем маленькая была. Рисунок нарисует, положит его перед тобой, улыбнется. А ты смотри и понимай, что она этим хочет тебе сказать.

Поля – прямая противоположность старшей сестре. Стремительная и непоседливая. Певунья и хохотушка. Всегда в самой гуще происходящих вокруг событий. Если девчонки общаются с дедушкой по скайпу, то Полинкина мордашка занимает девяносто процентов всей площади экрана монитора.

– Дед, это я – Полина.

– Привет, Полинка! Что скажешь хорошенького?

– Дед, ты чего не приезжаешь? Я уже соскучилась. Приезжай, обнимемся, рядом посидим.

Посидеть рядом, забравшись деду под руку, прижавшись к нему всем своим крохотным тельцем, – это Полинкино любимое занятие. Да и не только Полин-кино. Что может быть слаще, чем сидеть вот так обнявшись вдвоем на диване и смотреть мультики.

– Поленька, скоро сентябрь, и ты пойдешь в первый класс. Я приеду к тебе на эти выходные, и мы вместе пойдем на школьную линейку.

Вся предстоящая неделя прошла у меня в предчувствии ожидаемой поездки и такого знаменательного события – уже моя вторая, младшая внучка впервые отправится в школу.