Текст книги "Шницель Грей. Рассказы о собаках и людях"

Филькина грамотность
(по оригинальной истории читательницы)

Лара бежала в школу. Вот зараза, времени уже полно, солнце вон даже поднялось и поблескивает в лужах под ногами, глаза слепит. Лара ненавидела опаздывать. Ну что это за такое, когда уже звонок прозвенел и ты влетаешь в пустой вестибюль школы на глазах вахтерш и уборщицы, которые с укором бросят взгляд в твою сторону да примутся перешептываться за твоей спиной, вот, мол, какая девочка несобранная, а потом еще надо в класс постучать, а там тишина, дверь откроешь и стоишь одна перед всеми как на ладони, а учительница непременно скажет, мол, разве пионеру полагается опаздывать, или еще хуже – пошутит что-нибудь, а весь класс загогочет, ужас просто. А пионеру и правда нельзя опаздывать, пионер должен быть всегда собран, старателен и всем ребятам пример, это Лара хорошо знала, в пионеры ее приняли только недавно, в апреле, одной из первых в этом году.

Она зажмурилась и вспомнила, как на день рождения Ленина их собрали в актовом зале, так же слепило глаза солнце, отражаясь в новеньком, пахнущем лаком и краской плакате «Слава советской пионерии! 1922—1984», как старшая пионервожатая говорила радостным голосом в хрипящий микрофон торжественное напутствие и как Лара потом так же бежала, торопясь домой, а новенький красный галстук гордо развевался над унылым коричневым школьным платьем и праздничным белым фартуком.

Нет, пионеру опаздывать совершенно невозможно, черт с ними, с лужами и со слепящим солнцем, Лара наклонилась вперед и рванула в школу с удвоенной прытью.

Вдруг сзади она почувствовала какое-то шуршание и хрипловатое пыхтение. Обернулась – ух ты, за ней мчится песик. Черненький такой, лохматый, с редкими белыми прядками. Седенький, что ли… Размером чуть покрупнее болонки. Ты чего это, пес?

От неожиданности и испуга Лара перешла на шаг. Она совсем не боялась собак, почти совсем, но кто знает, какие намерения у этого кудряша, чего он за ней помчал-то? Незнакомый пес шагал рядом. До урока оставалось совсем чуть-чуть, и Лара решила хотя бы ускорить шаг. Песик затрусил быстрее и никак не отставал. Что ты хочешь? Мне вообще не до тебя. Урок сейчас уже начнется, блин! Лара припустила что есть духа, а вот и спасительные двери школы. В класс она влетела одновременно со звонком на урок.

Время на уроках тянулось как всегда медленно и невыносимо, но Лара в тот день не волновалась, что ее вызовут к доске или заставят отвечать с места, да и с «домашкой» был полный порядок. Мысли ее занимал черный с белыми волосинками песик, откуда он взялся, чей он и встретится ли еще раз по дороге домой. На большой перемене Лара подошла к окну в коридоре и увидела, что пес сидит возле школы и чего-то ждет. «Неужели меня?» – удивилась Лара, и сердце ее заколотилось что есть силы, хотя и не очень в такое верилось. Мало ли какие у этого пса дела возле школы, может, с детьми хочется поиграть, а скорее всего, в столовой прикармливается.

Но оказалось, песик ждал именно ее, Лару. Когда уроки закончились и Лара выбежала из дверей школы, песик завилял ей хвостом и отправился провожать ее до самого дома.

Лара была совершенно нормальной девочкой, поэтому с самого глубокого детства хотела себе щенка. Если вы никогда в детстве не хотели себе собаку или хотя бы котика, можете закрывать этот текст и не читать его дальше, весьма вероятно, вы мало что поймете о чувствах наших героев, да и вообще о нас, любителях собак, собачниках, собаководах и кинологах разной степени вовлеченности. А если хотели, то вы сможете вообразить себе те ощущения, которые испытала девочка, которую собака вдруг взяла и выбрала себе сама.

Песик стал встречать и провожать Лару каждый день. И каждый день сердце ее замирало: придет ли кудряш сегодня. Во дворе ей поведали про него печальную историю. Местные дети издевались над псом, облили его клеем, да так, что он практически ослеп. Лара не знала, правда ли это или очередной детский местечковый ужастик, но песика было очень жалко. Да и он оказался умницей: мало того что встречал и провожал девочку почти каждый день, так еще и умудрился произвести на Лариных родителей самое благоприятное впечатление, постепенно перебираясь с коврика у дверей подъезда на коврик у дверей квартиры, а потом и вовсе в квартиру.

Происходило все это постепенно, как говорили в классике советского кино, «ступенчато». Однажды утром песик просто был обнаружен на коврике у дверей, где, проявляя чудеса умильности и вглазазаглядывательности, он сумел завоевать себе «плацдарм» для дальнейшей экспансии. Домой его поначалу родители пускать не соглашались, но начали кормить, а это была уже первая и такая важная победа. После долгих Лариных уговоров и споров, возможно ли вообще держать животное в маленькой однокомнатной квартире, бастионы взрослой ответственной суровости пали и пес переехал внутрь квартиры, в прихожую. Ну а там уже дело техники, важно было просто выбрать подходящий момент.

Однажды, когда вся Ларина семья в полудреме одного из таких типичных сумеречных домашних вечеров смотрела телевизор, пес аккуратно, по-пластунски вполз в комнату и остался там навсегда уже на правах полноправного члена семьи.

Проявляя чудеса социальности, Филька на удивление совсем ничего не портил, не пачкал и не ломал, вел себя доброжелательно и тихо, чем окончательно завоевал доверие взрослых, был пострижен, помыт, причесан, отведен к ветеринару и получил в Ларином доме постоянное место жительства.

А вместе с новым домом псу, конечно, полагалось и новое имя. После подбора и смен различных вариантов остановились на Фильке. Очень это имя ему подходило: теплое, шерстяное, да и чем-то «в морде лица» похож он был на знаменитого Филю – персонажа культовой в советские времена телепередачи для детей «Спокойной ночи, малыши!».

Под грязью и колтунами Филька явил на себе красивые крупные кудряшки черного с чуть дымчатым оттенком, небольшое белое пятнышко на груди, выразительные карие глаза, обыкновенно укрытые завитками шерсти, и длинный упругий хвост. Крупнее тогдашних декоративных представителей, как сказал один прохожий «специалист» в породах собак: «Это типичный представитель королевской болонки!»

А типичный представитель с аппетитом ел, громко похрапывая, спал, с восторгом встречал Лару из школы да умело ластился к родителям, в общем, жил полной жизнью и в ус себе не дул. Иногда возникало ощущение, будто он с самого начала знал, что так сложится, сам все придумал, сам и организовал для себя эту новую жизнь.

Утвердив себе место в гостиной, Филька закрепил за собой статус уже совершенно домашней собаки, при этом совершенно не борзел и не наглел. Оставаясь дома, когда все домочадцы уходили на работу и в школу, он не позволял себе лишнего, хотя косвенные признаки иногда свидетельствовали, что Филька порою «косплеил» (проще говоря, подражал) персонажей из советского мультфильма «Бобик в гостях у Барбоса», все помнят же дедушку, что спал «в коридоре на коврике», вот и одомашненный Филимон, видимо, валялся на большой двуспальной кровати, потому что покрывало бывало обнаружено смятым и всклокоченным. При этом поймать плута за этим безобразием никак не удавалось, и он всегда оставался безнаказанным.

Во дворе его знали многие, он вообще как существо свободолюбивое отправлялся на прогулки самостоятельно, встречал Лару из школы, родителей с работы, мог весело проводить время, играя с детьми, знакомясь с другими собаками или гоняя кошек. Тогда, в советские времена, вся жизнь организовывалась значительно проще и даже дети частенько бывали предоставлены сами себе. Чего уж там говорить про собак и всяких там кошек.

Однако примерно через полгода такой добротной и спокойной жизни начались некоторые странности. Филька стал пропадать. Нет, он и раньше мог загулять надолго. Попытки приучить его к поводку не дали ровным счетом ничего. Знающие люди сказали Ларе, что Филе плюс-минус лет пять-шесть, и он вполне себе сформировался как личность, так что переучивать его крайне сложно, а скорее всего, и вовсе бесполезно. Он был такой «сам по себе мальчик». Общался всегда с удовольствием со взрослыми и детьми, всегда был готов весело перетягивать канатик, смастеренный из старых колготок, или играть во дворе с Ларой и ее подружками, а то и просто присутствовать рядом за компанию.

Дома он старался быть послушным, даже гигиенические процедуры принимал с философским спокойствием, хотя и норовил заранее укрыться от принятия ванны или педикюра когтей, но никогда не впадал в истерику, даже во время первой стрижки, когда мама Лары самыми обыкновенными ножницами выстригала из филькиных кущ свалявшиеся колтуны, он лишь в одном моменте потянулся к стригущей его руке, видимо, получив особо болезненные ощущения, но не укусил и даже не зарычал, такой вот понятливый и терпеливый мужчина.

Единственные, кому доставалось от Фильки по полной программе, были почтальоны. Уж не известно, что в его житейском опыте с ними связывало, но такую Филя к ним неприязнь испытывал, как опять сказали бы в классике советского кино: «Аж кушать не мог». Но это шутка, конечно, просто лаял на них Филька из-за дверей квартиры почем зря. А голос у него был совершенно не соответствующий внешности: сочный, глубокий бас. Почтальоны, а в те благословенные времена они бывали частыми гостями в домах – то телеграмму принесут, то заказную корреспонденцию, да даже посылки иногда доставляли (помните Печкина?), эти усталые труженики древней доставки моментально ретировались в лифт, едва только заслышав трубный Филькин глас. Этот глас однажды здорово подвел друзей, когда Филька, чего-то вдруг напугавшись, наорал им на дворничьего пса, а пес у дворника был огромен и недобр, так что Лара с Филькой потом прятались от него в телефонной будке.

Так вот, Филька – такой понятный и в целом беспроблемный нелюбитель поводков – стал надолго пропадать, чего за ним первое время жизни в Лариной квартире не замечалось.

Вольный пес есть вольный пес, но когда вашего питомца нет по два-три дня, это уже никуда не годится. Однако Филька неизменно возвращался и дома первым делом мчался к миске, куда Ларина мама, по профессии бухгалтер, а по призванию домашний кулинар, всегда складывала что-нибудь вкусненькое с общего стола. В те времена обыкновенные граждане кормили домашних питомцев тем же, что и себе готовили, например, кот наших соседей с удовольствием трескал за обедом домашний наваристый борщ. Фильке доставались и котлетки, и мясо, макароны, гречка, даже огурцы или домашнее печенье перепадало иногда, все это он очень уважал и по возращениям своим не преминул вкушать.

Ларе было крайне любопытно, куда это Филька исчезает периодически, и даже немного обидно, что он не берет ее с собой и, естественно, ничего не рассказывает. Тем не менее проследить за псом никак не удавалось: мешала учеба и домашние дела, от чего интерес к тайне только подогревался.

И вот однажды Филька взял да и пропал совсем надолго. Несколько дней от Фильки не было ни слуху ни духу, котлетки в его мисочке испортились, и их пришлось выкинуть, а пес все не возвращался. Лара пригорюнилась и отправилась во двор поспрашивать соседей, не видел ли кто их гуленого пса.

Тут-то и выяснилась вся не особо приглядная правда. Филька, оказывается, им изменял. Да-да, такое тоже бывает, представьте себе. Соседи рассказали, что облагороженного постриженного и помытого Фильку забрала себе девочка из параллельного класса той же школы, где училась Лара, и жила она в том же доме, только в другом подъезде.

Собака была объявлена бездомной и принята в новую семью, а коварный Филька, не будучи дураком, грамотно разыгрывал ситуацию, проживая на два дома, тем самым не успевая надоесть никому из своих многочисленных хозяев и получая преференции и вкусняшки в двойном размере. Филькина грамотность. Бери от жизни все, здесь и сейчас, и особенно не досаждай благодетелям, будь приятен и учтив. Так он и жил, этот хвостатый плут.

Тем не менее то ли мамины котлетки, то ли совесть собачья какая-никакая возымели свое действие, и хитрый Филимон возвернулся домой. Лара была счастлива, справедливость восторжествовала, а любимый питомец снова рядом. Филька уплетал вкусняшки. Родители, уже тоже давно привыкшие к питомцу, тихо радовались. Только девочка, претендовавшая на Филимона, была зла и расстроена.

Соседи исправно доносили, что девочка распускает слухи, будто Ларина семья украла у них собаку, мучают и издеваются над ней. А Лару вообще обозвали «крысой-Ларисой», что было очень странно, потому что ту девочку тоже звали Ларой, и это было явно нарушением именной солидарности. Но что с этим поделать, люди такие, какие они есть, и если уж даже на Филимона не удалось надеть поводок, где уж там повлиять на чужих, посторонних и совершенно не понятных людей. Тем более Фильку они по-своему любили, что-то, видимо, ему там давали, раз он ходил к ним, не одними же котлетками и играми живет собачий «человек».

Филька прожил в семье Лары около года, потом внезапно пропал навсегда. Уж его и искали, и дворы прочесывали, и людей расспрашивали, все без толку. Как в воду канул. Не было его и в семье второй Ларисы. Может, нашел себе третью, или что приключилось с ним, история умалчивает. Из ниоткуда вот появился однажды и в никуда исчез.

Лара потом часто спрашивала себя, почему он выбрал именно ее – совсем обычную девчонку, не сильно общительную и не собачницу вовсе, а он такой мудрый пес, опытный, все понимающий и по-своему интеллигентный, пришел к ней, подружился и прижился. Наверное, это судьба. Были потом у Лары, конечно, и другие собаки, одну даже Филькой пыталась назвать в честь любимца своего, да не прижился новый Филька, не обманешь Вселенную. Уже совсем теперь взрослая Лара, Лариса. И дети у нее выросли и внуки уже, а вот поди ж, вспоминает Фильку, да так, что даже решилась про него с моей помощью рассказать. Надеюсь, рассказ удался, пускай память о Фильке живет теперь с нами, он того вполне заслужил, хоть и хитрюга, но умный пес был, грамотный.

Воробьевы горы. Горы Воробьевы

Я еду на самокате, а Бусина семенит рядом. У меня самокат обычный, не электрический. В семнадцатом году мы поехали покупать подарок на день рождения жене. Она очень хотела обычный самокат, чтобы кататься с собаками, я хотел, чтобы от меня отстали со своим самокатом. В итоге я купил два.

Нет, ну а кто мог бы себе представить, что мои полтора центнера (знаю, звучит как норма урожая с гектара) могут ездить на самокате, да еще и удовольствие получать, но коварный продавец, пообещав все это, позволил прокатиться по торговому центру, и я попался. Теперь вот еду по ровному, приятному асфальту и смотрю на полосатую тушку, рысящую рядом. Буся – идеальный компаньон для самокатчика: бежит аккуратно рядом, не тянет, не тормозит, в стороны не кидается. Откуда у нее такая манера, вот понятия не имею, собака достаточно возбудимая, нервная, иногда отчаянная, иногда трусоватая, видимо, это все ее богатый выставочный опыт сказывается. То есть я катаюсь, а Бусина – типа выставляется.

Агашка с Маринкой усвистели уже куда-то далеко и скоро догонят нас, сделав круг. Но мы не расстраиваемся, мы с Бусей – солидные люди, и торопиться нам не пристало, тем более что горка скоро закончится, мы развернемся и понесемся вниз, в вымпельном ветру развевая волосы (а Буся – уши). Ух и весело! Праздно гуляющие и экскурсанты проскакивают мимо, собаки, люди мелькают по сторонам, автомобили, а мы с Бусиной летим.

Внизу на развороте я лихо торможу, ну то есть это я так думаю, что лихо, а на самом деле, со стороны наверняка неуклюже, потому что прохожие смотрят немного испуганно и прибирают детей за спины, а Буся вроде бы даже посмеивается.

Вжух! Это Маринка с Агашей подкатили, у Агашки смешно уши колышутся, розовый язык вывален, глаза счастливые. Она – паразитка, конечно, все время норовит дернуть в сторону с тротуара, поэтому я с ней не могу кататься, слишком неуклюж, а вот Маринка уверенно справляется. Жена велит мне отдышаться, а то запыхался совсем. Я беру телефон и фотографирую для соцсетей красивый МГУ, на его фоне жену с собаками и, конечно, делаю дурацкое селфи. Без самолюбования у нас никуда. Все, едем опять с Бусиной в гору, неспешно и сосредоточенно, как мы умеем. Я все хотел тогда приладить на руль камеру гоу-про и запечатлеть эти развеселые покатушки, но так и не собрался, да и до сих пор ничего не снял. Хотя в памяти моей все зафиксировано ярко, подробно, цветно и даже с прекрасными запахами весеннего цветущего парка – островка зелени и свежести посреди Большого Города в разгар самого чудесного времени года, как по мне.

Воробьевы горы… обычно люди при этих словах вспоминают смотровую площадку, откуда через излучину Москвы-реки вид на Лужники, Новодевичий монастырь, Хамовники и далее на всю Москву, или парковку, где летом собираются байкеры, прочие мотоциклисты да автогонщики всех мастей, а вот для меня Воробьевы – это неспешные прогулки с собаками да покатушки на самокатах. Зимой, конечно, никаких самокатов, а на лыжах мы давно уж не особенные ходоки, посему только прогулки.

Обычно морозным утром выходного дня, когда серенький рассвет только-только уступает светло-голубому с белым сочному зимнему утру, мы приезжаем на Воробьевы, паркуемся, достаем из багажника собак и шагаем гулять. Лично я обожаю ранние прогулки в московских парках, к неудовольствию моих домашних любителей поспать, часто бужу их и тащу за собой, чтобы поймать те волшебные полтора-два часа утра мегаполиса, когда подавляющее большинство его обитателей еще плывет в океане сновидений либо едва лишь продирает глаза.

В такие утра снег всегда хрустит под ногами вкусно, сочно. А как красивы убеленные деревья и чистые сугробы, практически лишенные следов человеческого присутствия и собачьей жизнедеятельности. Хочется остановиться и впитывать в себя эту всю красоту и умиротворение. Собак при этом следует усадить на лавочку и много фотографировать в расчете получить интересный или просто милый кадр.

А вообще, Воробьевы хороши в любое время года. Осенью – праздник цвета, разливы прозрачного воздуха и шуршание листвы под лапами питомцев. Красиво и грустно. Осенью всегда немного грустно, даже если и все хорошо, такова уж человеческая природа.

Весной все цветет и наполнено ожиданием. Собаки делаются шальные и веселые, люди, впрочем, тоже немного. Весной самое приятное тепло от солнца, когда хочется наловить на себя лучей побольше, постоять, греясь в уютном тепле подольше. Гулять можно сколько угодно, и совсем нет желания уходить домой.

Ну а лето, оно на то и лето, чтобы получать сразу все, чего захочется. Хочешь – катайся на велике или самокате, хочешь – гуляй, или хочешь – сиди весь день на лавочке, правда, выбрать, конечно, нужно тень и запастись водой для себя и собак. Собакам даже на лавочке сидеть интересно: можно разглядывать проходящих людей, собак, детей, тусующихся вокруг птиц, можно жевать травинки, грызть палочки или со счастливым выражением лица заливать слюнями хозяев.

Именно такое счастливое лицо бывало обыкновенно у Агаши, когда мы разгуливали летом по Воробьевым горам. Харизматичная улыбка, выразительная мимика, бодрость движения, активно отмахивающий хвост, даже и не скажешь, что собака взрослая, будто молодушка резвится.

Однажды идем мы с Агашей по тротуару в сторону смотровой площадки, а рядом одинокий экскурсионный автобус припарковался, и оттуда толпа китайских туристов вытекла и разбредается по окрестностям: кто МГУ фотографирует, кто Москву-реку, кто просто себя на фоне газончиков. Ну, мы чапаем с Агашей мимо, а одна семья китайская, с нами поравнявшись, спрашивает вдруг, как, мол, собачку зовут. Сами такие довольные, нравится им собачка. Агаша, говорю, зовут ее, не видно разве по ней? Они от чего-то обрадовались и давай на все лады мурлыкать своим восточным акцентом: «Агаса! Агаса! Агаааса!»

Девочка моя остановилась, на попу уселась и виляет им хвостом, радостная, ну а что, внимание собаке не менее вкусняшек требуется. А туристы китайские спрашивают, мол, а фото можно сделать с такой beautiful lady Agassa? Отчего же нельзя, отвечаем мы c Agassa, no problem, то есть you are welcome! И это совсем бесплатно, в смысле please have a free pictures, все для вас, китайских друзей (или японских, а может быть, тайваньских, гонконгских или еще каких, на вас не написано).

Туристы довольные фоткаются, а в это время подходят еще коллеги их, которые МГУ уже весь обснимали, и тоже просят. Так у нас Агаша в центре уже толпы туристов, счастливая, стоит, позирует, а люди вокруг, которые наши, не китайские, поглядывают с недоумением, что это за звезда такая хвостатая и от чего вдруг назрел ажиотаж.

Боюсь ошибаться, но, по-моему, в Китае с собаками нашей породы долгое время были трудности, и они там до сих пор не сильно распространены, помните, я рассказывал, как мы щенка однажды продавали в Китай? А в Гонконге многие породы вообще запрещены, я знаю, например, людей, которые там питбулей держат оформленными как метисов других пород, и все такое. Так что ажиотаж китайцев нам понятен и вполне объясним, а потом, Агаша – настоящая звезда, это никаких сомнений.

Мы и после того случая, гуляя с Агашей или раскатывая на самокате, не раз забирали на себя внимание туристов, вопросы, восхищение и фото. И Агашка всегда от души наслаждалась этим, таков их стаффордячий нрав, тут уж понятно все.

А вот нашим нынешним питомцам, Маньке и Глашке, пока почему-то такого опыта не перепадало еще. И как-то туристов в Москве последнее время стало сильно меньше, и на Воробьевых давненько не встречали их. Может быть, еще повезет, кто знает.

Ну а вы, если бываете в Москве, оставьте в покое истоптанные туристические маршруты и поднадоевшие всем достопримечательности да приезжайте как-нибудь утром на Воробьевы горы. Насладитесь великолепием видов, а вдобавок – неожиданной свежестью природы. И, возможно, встретите там крупного мужчину и изящную девушку на самокатах с черно-белыми собачками, а то и кучку китайских туристов, фотографирующихся с симпатичными амстаффиками на фоне прекрасных видов излучины Москвы-реки, МГУ или просто парка. Приезжайте как-нибудь на Воробьевы горы, почему бы и нет.