Электронная библиотека » Александр Горский » » онлайн чтение - страница 8

Текст книги "Пик правды"


  • Текст добавлен: 1 февраля 2022, 20:20


Автор книги: Александр Горский


Жанр: Полицейские детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 7,
в которой наступает утро, а с ним и новые неприятности

– Здесь все берут, – равнодушно пробормотала кассирша, быстро сканируя штрихкоды на этикетках.

Но не все начинают новую жизнь, подумал про себя Юрка, однако вслух говорить ничего не стал. Кассирша не показалась ему женщиной, созданной для ведения философских диспутов. Молча достав из кошелька все имевшиеся в наличии купюры, он положил их на пластиковое блюдце, с которого ему ласково улыбалась стройная блондинка, предлагая немедленно обзавестись кредитной картой, по которой не надо будет платить проценты. Была б такая карта, по которой вообще платить не надо, вот ею бы обзавестись было неплохо! Юрка застыл, ожидая, пока кассирша пересчитает деньги.

– Еще шесть тысяч, – буркнула она и пристально уставилась на Юрку.

– Еще шесть? – изумился Юрка. – С чего бы это? Вон же цена написана. Под плакатом. Вам отсюда не видно, наверное. Так вы ближе подойдите.

– Под плакатом? – Кассирша снисходительно улыбнулась. – Ах да, плакат забыла убрать. По акции цена была, понимаете?

– Так и пробейте по акции, – не понимая, но чувствуя, что его пытаются обмануть, отозвался Юрка.

– Кончилась она. Вчера кончилась. – Кассирша постучала по кассовому монитору. – А теперь вот столько. Что, доплачивать будем или несем товар обратно?

– Почему? – начал горячиться Юрка, на глазах которого мечта, уже почти ставшая реальностью, вдруг попятилась назад, грозя вот-вот раствориться в кутерьме магазинных переоценок. – Почему я должен доплачивать? У вас ценник висит? Висит. Вот будьте добры, по ценнику мне и пробейте.

Чувствуя нарастающую обиду, Юрка ссутулился и сунул руки в карманы куртки, стараясь сохранить остатки душевного равновесия. В одном из карманов он нащупал связку ключей и машинально стиснул ее, словно пытаясь ухватиться за последнюю нить, еще удерживающую его на твердом берегу, у самой кромки бурлящего водоворота.

– Ты что, шибко грамотный? – выразила свое искреннее возмущение кассирша. – Клади товар на место и на выход. Клади, говорю, не то сейчас охрану позову!

Должно быть, Юрка слишком долго раздумывал, как ему поступить, потому что, не дождавшись реакции скандального покупателя, женщина нажала неприметную кнопку на боковой стенке кассового бокса и с торжествующим блеском в глазах уставилась на Юрку, явно ожидая, что тот ничего не сможет противопоставить столь мощному аргументу.

– Товар тебе положить? – прошипел Юрка, чувствуя, как в груди мечется что-то яростное и страшное, пытаясь найти и не находя выход наружу. – Я тебе положу. Я тебе положу сейчас. Вот это ты видела?

Он выдернул правую руку из кармана и ткнул кулак под нос остолбеневшей кассирше. Вообще-то Юрка хотел показать ей кукиш, но сложить незамысловатую фигуру сжимающими ключи пальцами у него не получилось. Отшатнувшись в сторону, кассирша издала пронзительный визг и вновь ткнула рукой в тревожную кнопку. Юрка понял, что задерживаться в магазине не имеет смысла. Оставив на прилавке деньги, он схватил в охапку норовящие выскользнуть из рук рулоны обоев и устремился к выходу.

Уже в дверях Юрка столкнулся с каким-то еще более щуплым, чем он сам, мужчинкой в камуфляжной куртке. Он попытался избежать столкновения, но набранная скорость и влекущая его вперед сила инерции не позволили ему этого сделать. Глухо ойкнув, мужчинка отлетел в сторону и повалился на снег. Поняв, что дело обретает совсем дурной оборот, Юрка прибавил ходу. Он уже отбежал от павильона шагов на тридцать, когда сзади послышался истошный женский вой:

– Грабят! Люди, помогите, грабят!

Ноги сами собой, не дожидаясь поступления указаний сверху, заработали еще энергичнее. Метров через двести Юрка, не привыкший к подобным нагрузкам, начал задыхаться, а затем ощутил покалывание в левом боку. Сбросив скорость, он какое-то время еще бежал трусцой, а затем перешел на шаг. Оглядываться он не решался, лишь прислушивался, готовый при первых признаках возможной погони вновь устремиться вперед. Зайдя во двор своего дома, он окончательно расслабился. Ему оставалось пройти еще метров пятьдесят по широкой, натоптанной за зиму тропинке к подъезду, когда сзади послышался мужской голос:

– Молодой человек, стойте!

Юрка вздрогнул и втянул голову в шею, ожидая возможного нападения, но ничего страшного не произошло. Обернувшись, он увидел в нескольких метрах от себя упитанного мужчину лет пятидесяти, в очках и с круглыми, гладко выбритыми щеками, прихваченными розовым здоровым румянцем. Мужчина был одет в весьма заношенный пуховик темно-синего цвета и серую кепку с опущенными наушниками и выглядел, несмотря на солидную комплекцию, довольно безобидно.

– Тебе чего? – попытавшись придать голосу решительности, спросил Юрка.

– Надо вернуться, – мужчина шумно дышал, похоже, он какое-то время бежал вслед за Юркой, – и вернуть, – указал он на зажатые под мышкой обои, – так, парень, тебе лучше будет.

– Вернуться… вернуть…

Юрка ощутил, как в груди вновь что-то яростно заметалось, на мгновение замерло, а затем, найдя наконец выход, устремилось наружу. Он сделал шаг вперед и с удовлетворением заметил, как на лице мужчины появилось испуганное выражение.

– Мне так лучше будет? – гневно выкрикнул Юрка и вдруг, сам не ожидая от себя подобной дерзости, метнул мужчине в лицо один из рулонов.

Не ожидавший нападения толстяк не успел уклониться. От удара очки его полетели в снег, а сам он схватился рукой за щеку и закричал дрожащим от страха голосом:

– Вы что делаете? Я же сотрудник.

– А вот так мне не лучше? – взмахнув разом обеими руками, Юрка швырнул в мужчину всю охапку еще оставшихся у него обоев. Мечта о новой жизни, которая все утро звала его за собой, куда-то исчезла, уступив место ослепительной, готовой испепелить все вокруг ярости. – Или так тебе лучше?

Толстяк присел на корточки. Прикрыв одной рукой голову от возможных новых атак, другой он шарил в снегу, пытаясь отыскать очки. Наконец найдя их, он медленно встал на ноги и отступил на пару шагов.

– Я полицейский, – негромко произнес он, вытирая очки от снега. – Нападение на сотрудника полиции, парень, ты знаешь, что это означает?

Юрка стоял молча. Вырвавшаяся наружу ярость уже успела улетучиться в серое мартовское небо, а на ее ничем не занятом месте в груди образовалась давящая пустота. Как пустота может давить, Юрка не понимал, но ощущение было именно такое, вроде как пусто, а вроде как и давит, причем давит очень сильно, так что даже дышать тяжело. Скользнув взглядом по разбросанным на снегу рулонам обоев, Юрка развернулся и побрел в сторону подъезда. Сейчас ему хотелось только одного: как можно скорее оказаться в своей постели, укутаться с головой в одеяло и лежать, поджав ноги, тихо и незаметно, так, словно и нет никого под этим одеялом. Словно и нет никакого Юрки.

Уже заходя в подъезд, он обернулся. Толстяк все так же стоял неподвижно посреди двора, поблескивая благополучно вернувшимися на свое место стеклами очков. Юрка хотел было помахать мужчине рукой, но в последний момент передумал. Все же, как ни крути, знакомство у них вышло не очень, можно даже сказать, совсем не вышло.


Первой проснулась Рокси. Немного покрутившись на краю кровати, она осторожно забралась еще спящему Лунину на живот, а затем, затаив дыхание, поползла по направлению к подрагивающему подбородку хозяина. Как успела заметить болонка, подбородок подрагивал не все время, а лишь в те мгновения, когда комнату заполняло оглушительное, протяжное «Хрр-аааа…». Оглушительность этого «Хрр-ааа…», особенно первой, самой громкой его части, была величиной постоянной, а вот протяжность второй, «-ааа…» иногда менялась. Чем это было вызвано, болонке было неизвестно.

Подобравшись поближе, она некоторое время разглядывала приоткрытый рот своего хозяина, зажмуриваясь всякий раз, когда очередное «Хрр-ааа…» вырывалось наружу, затем сжалась в комок, готовясь перейти к решительным действиям, и наконец, набравшись храбрости, подалась вперед.

– Ириша, – пробормотал Илья, почувствовав прикосновение влажного языка к своему лицу.

На мгновение остолбенев от возмущения, Рокси тут же пришла в себя и немедленно залилась оглушительным лаем.

– Тебя я тоже люблю, – подхватил на руки болонку тут же проснувшийся Лунин. – Только не обязательно так голосить мне прямо на ухо. Бери пример с хозяина, лежит тихо, посторонних звуков не издает.

Рокси насмешливо завиляла хвостом.

– Что, похрапываю? – нахмурился Лунин.

Болонка звонко тявкнула, затем, немного подумав, тявкнула еще раз.

– Храплю, значит, – печально вздохнул Илья, – это все от того, что ели прямо перед сном. Да и пили.

Помассировав виски, он достал из сумки предусмотрительно прихваченную упаковку таблеток от головной боли.

– Тебе хорошо, ты виски не пьешь, – запив таблетку водой, продолжил рассуждать Лунин, – проснулась, и все, жизнь прекрасна. Ничего не болит, ничего больше для счастья не требуется.

Соскочив с кровати, Рокси подбежала к двери и требовательно залаяла.

– Ах это, – вспомнил Илья. – Ну да, это требуется.

Быстро одевшись, Лунин вслед за умчавшейся вперед Рокси спустился в гостиную. Ранним утром там было еще безлюдно, лишь с кухни доносился еле слышный шум работающей вытяжки. Выйдя на крыльцо, Илья с наслаждением вдохнул морозный воздух, сразу почувствовав себя бодрее. До восхода солнца оставалось еще минут двадцать. Небо, еще темное на западе, постепенно становилось все светлее и светлее, делаясь молочно-белыми на востоке, а плывущие в вышине облака кое-где уже начали окрашиваться в розовый цвет. Чтобы не замерзнуть, Лунин сбежал по ступеням и быстрым шагом прошелся до вертолетной площадки и обратно. Вспомнив об увиденной вчера лисе, Илья оглянулся, ища глазами Рокси. Болонку нигде не было видно.

– Рокси, – встревоженно позвал Лунин и почти сразу повторил уже громче: – Рокси!

Ему вдруг пришла в голову мысль, что в окрестных лесах водятся хищники и покрупнее лисы, хотя и от нее болонка вряд ли сможет отбиться. А если поблизости бродят волки, причем голодные? Волки же, они всегда голодные. Кто тут еще водится? Рысь? Фантазия Лунина тут же услужливо нарисовала ему образ бесшумно притаившейся на дереве хищницы.

– Рокси! – во все горло закричал Илья.

Болонка выскочила из-за ближайших елей и устремилась к крыльцу.

– Рокси, – ласково пробормотал Лунин, подхватывая на руки свою любимицу, – пойдем-ка лучше мы в дом. Наверняка на кухне нам найдется чем поживиться.

Однако мечтам Рокси и Лунина о скором завтраке не суждено было сбыться. Едва захлопнув за собой дверь и не успев даже понять, какой именно аппетитный запах просочился из кухни в гостиную, Илья услышал отчаянный женский крик, донесшийся со второго этажа. Спустя мгновение крик повторился, а затем внезапно оборвался на самой высокой ноте, словно кто-то схватил кричащую женщину за горло. Илья устремился к лестнице. Рокси, поняв, что на втором этаже происходит нечто из ряда вон выходящее, с заливистым лаем бросилась вслед за хозяином и обогнала его уже на второй ступени. Пытаясь не наступить на выскочившую у него из-под ног собачонку, Лунин запнулся и на полной скорости полетел вперед, с ужасом глядя на стремительно приближающуюся к лицу темную лакированную поверхность. Выставленные перед собой руки немного смягчили, но не позволили полностью избежать удара нижней челюстью о ступень. Оглушительно лязгнув зубами, Илья взвыл от боли в прикушенном языке. Боль была настолько пронзительной, что на глазах моментально выступили слезы.

– Ара, ты что лежишь? Пойдем посмотрим, что там стряслось.

Размеренный голос Грачика подействовал на Лунина словно удар хлыстом. Он поспешно вскочил на ноги и смущенно взглянул на неторопливо приближающегося к лестнице Корхмазяна.

– Поспешил, – глупо улыбаясь, начал объяснять очевидное Лунин, – поспешил.

– Зачем спешить? Все равно уже все случилось, – недоуменно пожал плечами Грачик. – Там так кричали, я думаю, что-то разбили, не иначе.

Корхмазян оказался прав.


Кровь из проломленного виска Зарецкого безжалостно изуродовала расстеленный на полу ковер. Разноцветные прямоугольники, кресты, пирамидки, чем-то напоминающие фигурки из тетриса, – все оказалось затоплено внушительных размеров темным озером, расплывшимся вокруг головы мертвого адвоката.

С трудом пробившись к входу в номер, Лунин окинул взглядом всю комнату, чтобы лучше понимать сложившуюся картину. На полу рядом с телом, немного откатившись под стол, валялась массивная бронзовая статуэтка. О том, что она выполнена именно из бронзы и изображает древнего спасителя жизни на земля Ноя, Илье кто-то рассказал во время вчерашнего ужина. Кажется, это был Латынин. С его слов, подобные фигурки украшали интерьер всех номеров, но каждая из них немного отличалась от прочих. Ной, расположившийся в номере Лунина, держал руки скрещенными на груди, отчего делался удивительно похожим на фигурку Оскара, каждую весну вручаемую самым успешным знаменитостям из мира кино. Валяющийся же под столом его собрат держал одну руку на поясе, другую же распростер перед собой, словно пытался поделиться с кем-нибудь скрытым в ладони сокровищем.

Нелепо раскинувший руки Зарецкий занимал почти все свободное пространство посреди комнаты. Рядом с убитым, нахмурив брови и нервно похлопывая себя ладонью по колену, на корточках сидел Изотов. В стоящем слева от входа кресле расположилась Михальчук. Одна рука девушки безжизненно свисала вниз, к полу, другая прикрывала глаза. Лицо помощницы Зарецкого выглядело немного бледнее обычного.

– Что у нас? – на всякий случай спросил Илья, хотя картина произошедшего выглядела достаточно очевидно.

– Одним адвокатом меньше, – буркнул Изотов, вставая на ноги.

– И давно это с ним?

– Я тебе что, эксперт? – Левая щека полковника задергалась еще сильнее. – Часов шесть точно прошло, а может, и все восемь. Уже коченеть начал.

– Я так понимаю, игра в детективов закончилась? Надо вызывать группу.

– Да уж, наигрались, – пробормотал Изотов и тут же, словно злясь на себя самого за то, что согласился с Луниным, рявкнул на толпящихся в дверях зевак: – Так, граждане, нечего делать на месте преступления! Расходимся по своим номерам и сидим там тихо, пока я не разрешу выходить. И дамочку эту заберите отсюда. – Брезгливо поморщившись, он кивнул в сторону все еще неподвижной Михальчук.

– Давайте я унесу ее.

Задев Лунина плечом, Кожемякин подскочил к креслу и легко, совершенно не напрягаясь, подхватил девушку на руки. На мгновение Илье показалось, что Алла приоткрыла глаза, но точно разглядеть он не успел.

– Я так понимаю, кричала она? – Закрыв за Кожемякиным дверь, он вновь повернулся к Изотову.

– Ну а кто ж еще так орать может? – усмехнулся полковник. – Аж вся на крик изошла сдуру. Видишь, как обессилела. Ладно, ты побудь здесь, а я схожу отзвонюсь Хованскому. Будем ждать вертолет с группой.

Оставшись один, Илья вновь огляделся по сторонам. Интерьер однокомнатного номера был почти полностью идентичен тому, в котором поселился сам Лунин. Массивная деревянная кровать, письменный стол у окна, два стула, кресло, зеркало, висящее на противоположной от кровати стене. Различие было лишь в узоре ковра, положении рук старика Ноя и виде из окна. Номер Зарецкого находился на стороне, обращенной к вершине. Правда, сейчас сам пик увидеть было невозможно. Зацепившаяся за него туча нависала над горным склоном, словно гигантский комок серой ваты, каким-то никому не ведомым образом застывший в воздухе, отринув законы тяготения.

Осторожно подойдя ближе к телу, Илья присел на корточки точно так же, как это недавно делал Изотов, и внимательно осмотрел рану на голове убитого. Мощным ударом левая височная кость была проломлена насквозь. Точный размер раны определить было нельзя, так как края ее были скрыты за темным слоем запекшейся крови, но, на взгляд Лунина, отверстие вполне соответствовало диаметру головы лежащей под столом фигурки Ноя. Удар явно был нанесен правой рукой, причем били не сверху вниз, а сбоку, так что бронзовая голова статуэтки была нацелена жертве прямо в висок. Впрочем, поправил себя Лунин, бить могли с левой стороны, но только в том случае, если Зарецкий стоял спиной к нападающему. С одной стороны, так бить, конечно, удобнее, когда жертва ничего не видит и не может защититься от нападения. С другой, – если бы Зарецкий стоял спиной к двери, то, чтобы упасть на спину головой к столу, ему надо было в падении развернуться вокруг собственной оси, что вряд ли возможно. Конечно, надо будет послушать, что скажет эксперт, но, скорее всего, все же били справа. Вот только пользы от этого вывода не очень много, вернее, ее вовсе нет. Если верить, что левшей в мире всего около одиннадцати процентов, то вряд ли среди собравшихся в отеле таковых окажется больше одного. Максимум двое. Это значит, что круг подозреваемых сузить фактически не удастся. Да и потом, если человек левша, это не значит, что он не может ударить правой. Как правило, это значит, что он одинаково хорошо владеет обеими руками.

– Или она, – пробормотал Лунин, медленно поднимаясь с пола.

– Что – она? – осведомился вновь появившийся в номере Изотов.

– Да так, – смутился Илья, – говорю, что неизвестно, кто убийца: он или она.

– Глубокомысленно, Лунин, очень глубокомысленно, – хмыкнул полковник. – Есть еще какие-то соображения?

– Тебе их прямо здесь излагать? – Илья покосился на застывшее на полу тело.

– Ну да, – Изотов с усмешкой кивнул, – или ты боишься, он будет подслушивать?

– Давай все же перейдем к тебе, – предложил Илья, – там хотя бы присесть можно.

В номере Изотова Илья уселся в предложенное ему кресло и хлопнул руками себя по коленям.

– Я прослушал все, что рассказывал Зарецкий, и, если честно, не вижу особых причин для его смерти.

– Это ты сейчас к чему клонишь? Что ему голову разнесли без причины? От скуки?

– Нет, причины, конечно, были, но, на мой взгляд, не слишком существенные. Вот послушай. Зарецкий признался в том, что обманывал Сипягина, вывел часть бизнеса из совместного управления и переоформил на себя, прикрываясь при этом именем Сергиевича.

– Если бы его, дурака, не прибили, Сергиевич ему сам башку потом оторвал бы, – фыркнул полковник.

– Возможно, – согласился Илья. – Но в данном случае он, скорее всего, ни при чем, так что Сергиевича из подозреваемых мы вычеркиваем.

– Ну знаешь, Лунин, – возмутился полковник.

– Ты против? – Илья удивленно взглянул на Изотова.

– Я против, чтобы ты вообще имена приличных людей без нужды полоскал, – огрызнулся Изотов. – Тебе по делу есть что сказать?

– Есть, – нисколько не смутился Лунин. – Самого Сипягина подозревать, конечно, можно, но он мне показался слишком.

– Мягкотелым? – перебил полковник. – Мне тоже. Но знаешь, что угодно быть может. Мы ведь не знаем, как перед убийством Зарецкого разговор складывался. Он ведь вчера не выглядел шибко раскаявшимся, так что мог наговорить что угодно. Послушал Сипягин его насмешки, да и не утерпел.

– Сипягин показался мне слишком умным, чтобы совершить убийство, – вздохнул Илья. – Он прекрасно понимает, что вернуть деньги ему сможет лишь Зарецкий. Живой Зарецкий. Я не думаю, что Артур Львович решил бы нанести Зарецкому визит ни свет ни заря. Что касается его жены, то, как я понял, деловые отношения мужа ее не так уж сильно волнуют, ей вполне хватает тех доходов, что имеются. Ну а сын, тот и вовсе ничем не интересуется, получает от отца ежемесячно приличную сумму денег, но в семейном бизнесе никакого участия не принимает.

– Допустим, – неохотно кивнул полковник. – А Латынин? Тот мужик жесткий.

– И тоже умный.

– Тебя послушать, тюрьмы одними идиотами заполнены, – усмехнулся Изотов, – а там умных людей тоже хватает. Вон, даже министр финансов имеется.

– И все же, я думаю, что Латынин, если и решит мстить, то лишь только после того, как вернет деньги. Кроме того, украл-то их Кожемякин, Зарецкий лишь предложил схему.

– Вот видишь, деньги надо стрясать с толстяка, а с Зарецким можно ограничиться местью, – торжествующе ухмыльнулся Изотов, – все логично.

– Латынин не производит впечатление человека, который куда-то спешит, – возразил Илья, – во всяком случае, он не будет действовать до тех пор, пока находится в нашем обществе. Я уверен, что Зарецкого убил человек либо с более нестабильной психикой, либо с более сильным мотивом.

– Да ты профайлер, – изумленно выпучил глаза полковник, – ей-богу, профайлер!

Подскочив к Илье, Изотов несильно постучал ему по лбу костяшками пальцев.

– Ау! Ты чего, Лунин, книжек перечитался? Ты что, думаешь, я поверю во всю эту муть с психологическими портретами? Тем более в твоем исполнении? Не в этой жизни! Какая нестабильная психика? О ком ты, о бабах? Ты ведь мне сам говорил, что женам у всех троих на самого Зарецкого и на его выкрутасы глубоко наплевать. Он ведь никого из них не домогался, нет у нас данных?

– Нет, – буркнул Лунин, немного обиженный недоверием сослуживца.

– А дочки кожемякинские? Они ведь, я так понимаю, с Зарецким фактически не общались. Верно?

– Верно, – вздохнул Илья.

– Вот видишь! То есть у них нет повода лупить знакомого своего папаши по голове. К тому же он ихнему папеньке помог малость деньгами разжиться. Так что и самого Кожемякина мы тоже вычеркиваем. Ну, обслуживающий персонал, с ними, думаю, тоже все ясно. Зарецкий в своих откровениях не произнес ничего, что имело бы к ним хоть какое-то отношение, а значит, мотив на убийство у них вряд ли мог появиться. Так что остается искать там, где светло, Лунин. А светло там, где деньги. А это значит, что основные подозреваемые у нас Латынин и Сипягин.

– Ты показания Зарецкого внимательно слушал?

– Что значит – слушал? – возмутился Изотов. – Я их у него брал. Можешь не сомневаться, помню почти дословно.

– Тогда ты должен был обратить внимание на историю с разводом Кожемякина.

– С разводом? Ну да, нет повести печальнее на свете. Только что нам эта история дать может? Или ты хочешь сказать, что четверть века спустя неприкаянная душа самоубийцы обрела плоть и отомстила за все тяготы, перенесенные ею и при жизни, и после смерти? А что, нормальная идея, можно по ней киношку забабахать. Продюсерам может понравиться. А вот прокуратуре – не очень. Поверь мне, им такая чепуха точно не понравится.

– Да, но ведь у этой женщины был ребенок. Она только что родила.

– И?

– И то, что стало с ребенком, никому не известно. Во всяком случае, Зарецкий ничего не знал, кроме того, что девочка куда-то исчезла. Девочка, Изотов, улавливаешь?

– Девочка, замечательно. Что теперь?

– То, что этой девочке сейчас должно быть около двадцати пяти лет. И у нас, к твоему сведению, таких девочек сразу две. Первая – это Алла Михальчук, а вторая, как ты, возможно, сам догадался, Татьяна Латынина.

– Санта. – Изотов размашисто перекрестился, – Барбара! Проклятое дитя! Даже не знаю, что тебе еще сказать. Больше на ум ничего не приходит. Не бывает так в жизни. Поверь мне, не бывает.

– Кроме того, – продолжил Илья, – Михальчук воспитывалась в детском доме, и кто ее родители, она не знает. Во всяком случае, так она сама мне сказала. Как тебе совпадение? Хотя Латынину, на мой взгляд, тоже стоит проверить.

– Так, я понял, – вскинул руку Изотов, – версий у тебя явный переизбыток. Но, вынужден тебя огорчить, все они в данном конкретном случае уже никому не понадобятся.

Широкая ухмылка, расползшаяся по лицу Изотова, свидетельствовала о том, что вынужденная необходимость огорчить коллегу доставляет полковнику неимоверное удовольствие.

– В данном конкретном случае – это ты имеешь в виду себя? – на всякий случай решил уточнить Илья, которому выражение полковничьего лица категорически не понравилось.

– В данном конкретном случае я имею в виду это преступление, – торжествующе отозвался полковник. – Поскольку дело явно сложное и может иметь некоторый резонанс, решено, что вести его буду я. Так что ты можешь спокойненько собрать вещи и дожидаться вертолета. Не знаю даже, что тебе еще посоветовать, сходи вниз, выпей вискарика, все же бесплатно. Олл, так сказать, инклюзив! Собаке своей тоже налей, вместе-то пить оно всяко веселее. Только сильно не набузюкивайтесь. Вертолета еще часа два, а то и все три ждать придется.

– Напросился, значит, – понимающе вздохнул Илья.

– Что значит – напросился? – демонстративно обиделся Изотов. – Высказал свое профессиональное мнение. Между прочим, по требованию непосредственного руководителя высказал. А уже руководитель принял окончательное решение. Так что не надо здесь, Лунин, претензии выставлять. Вернешься в город, придешь в кабинет к Хованскому и там можешь ему говорить, что только на ум придет. Ты же у нас любитель высказаться, тебе не впервой будет. Об одном умоляю: наручниками больше его не пристегивай! У Дмитрия Романовича сердечко и так последнее время пошаливает, он ведь может не пережить, если с ним чего подобное второй раз приключится. Хотя, кто знает, может, он и сдюжит, а вот тебе, Лунин, точно хана.

Не став вступать в явно навязываемую дискуссию, Илья молча вышел из комнаты Изотова. Немного постояв в безлюдном коридоре, он решил последовать совету полковника. Окликнув снующую из стороны в сторону и не понимающую, что происходит, Рокси, он направился к лестнице. Спустившись вниз и подойдя к барной стойке, Лунин уже протянул руку к одной из коньячных бутылок, но, почувствовав на себе укоризненный взгляд, обернулся.

– Что, думаешь, еще рано?

Болонка глухо зарычала, а затем вдруг разразилась пронзительным лаем.

– Не ори ты так, – вяло отмахнулся Илья, – люди ж подумают, опять кого-то прибили. До чего ж вы, женщины, любите по любому поводу шум поднимать.

Наклонив голову, Рокси внимательно слушала все, что ей говорит хозяин.

– Пойдем лучше еще разок воздухом подышим, – предложил Лунин.

Собачонка с явной неохотой оглянулась на входную дверь и вильнула хвостом, давая понять, что не видит никакой необходимости второй раз за утро выходить из теплого помещения на мороз.

– Гулять, – решительно скомандовал Илья, направляясь к двери, – гулять, Рокси!

Опустив голову, болонка засеменила к выходу.

– Все понятно, – прокомментировал, выходя на крыльцо, Лунин, – жестче с вами надо. Без дискуссий.

Пролаяв в ответ что-то насмешливое, Рокси метнулась вниз по ступеням. Илья неторопливо спустился за ней вслед. Оглядевшись по сторонам, он разочарованно вздохнул и подтянул под самое горло молнию на куртке. Солнце, которое уже давным-давно должно было взойти, на небе так и не появилось. Покрутив головой, Илья пришел к выводу, что некоторая вероятность присутствия дневного светила над горизонтом все же ощущалась, поскольку белесые клубы тумана, проплывающие, казалось, в нескольких метрах у него над головой, с одной стороны небосвода выглядели чуть светлее, чем с остальных. Подняв руку вверх, Илья подпрыгнул, попытавшись коснуться пальцами особенно низко скользящего обрывка серого одеяла, закрывающего небо. Попытка оказалась неудачной. Решив не стоять на месте, Лунин двинулся по уже знакомому маршруту, в сторону вертолетной площадки, опустив голову и разглядывая собственные следы, оставленные около часа назад. Дойдя до того места, где он прошлый раз развернулся, Илья поднял голову и взглянул в сторону «Ковчега». Увиденное поразило его. Хотя, быть может, вернее было бы сказать, что поразило Лунина как раз не увиденное, ибо на самом деле он не смог увидеть ровным счетом ничего. Все вокруг было затянуто густым, быстро спускающимся почти к самой земле туманом. Вот серая пелена сползла Лунину до подбородка, вот спустя всего несколько мгновений она уже дотянулась до нижнего кармана куртки, а затем решительно провалилась вниз, коснувшись колен.

Пригнувшись, чтобы иметь хоть какую-то возможность различать собственные следы, Лунин побрел в обратном направлении. С каждым шагом туман становился все гуще, и вскоре Илье пришлось скрючиться еще сильнее, словно нашедшему урожайную поляну грибнику, не разгибающему спины ради того, чтобы как можно скорее наполнить полупустую корзину. Откуда-то спереди донесся встревоженный собачий лай, а затем так же внезапно оборвался. Илья попытался было идти быстрее, но в то же мгновение ноги его одеревенели, лишившись всякой способности к движению. Его собственные, всего несколько минут назад оставленные следы пересекала совсем свежая цепочка других следов, оставленных либо крупной собакой, либо волком. Замерев на месте, Илья несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук из окружающих его сумерек. Где-то недалеко, метрах в десяти от него, треснула ветка. Вздрогнув, Илья поспешно сунул руку в карман, нашаривая связку ключей. Ничего другого сейчас использовать для защиты он не мог. Кажется, что-то подобное рассказывали в одной из телевизионных передач, которую Лунин смотрел еще несколько лет назад. Зажать ключи так, чтобы они торчали, будто шипы, между пальцами, замереть и ждать, когда хищник прыгнет, стараясь другой рукой при этом защищать горло. Да, замереть и ждать. А потом бить, бить изо всех сил, пытаясь угодить зверю в глаза.

Где-то совсем рядом послышался тихий, но несомненно приближающийся шорох. Илья вскинул руки так, как когда-то это делал человек в телевизионном экране. Левая рука прикрывает горло, правая готова нанести удар. Шорох стал слышен гораздо отчетливее, очевидно, расстояние между человеком и хищником сокращалось с каждой секундой. Лунин чувствовал, что враг совсем рядом. Сколько до него? Три метра? Кажется, уже два. Метр!

Мохнатый комок выкатился из серой мглы и, жалобно тявкнув, ткнулся Илье в колени.

– Рокси? – удивленно пробормотал Илья, чувствуя, как напряженное до боли в мышцах тело начинает обмякать. – А я-то думал.

Что именно он думал, Лунин так объяснить и не успел. Где-то поблизости вновь послышался хруст. Отчаянно взвизгнув, Рокси помчалась вперед. Лунин кинулся вслед за еле различимой в тумане собачонкой, слабо надеясь на то, что болонка все же бежит в правильном направлении.

Ведущая на крыльцо лестница внезапно вынырнула из непроглядной пелены. Илья с разбегу взлетел по ступеням и оглянулся. Со всех сторон его окружала серая, едва заметно колышущаяся завеса тумана, из которой не доносилось ни единого звука.

– Похоже, мы сами себя испугались, – нервно хохотнул Лунин.

В это же мгновение Рокси прижалась к его ногам и злобно зарычала, уставившись на растворяющиеся в белесых клубах лестничные ступени.

– Пойдем-ка мы, пожалуй, в дом. – Наклонившись, Илья быстро подхватил болонку на руки и попятился назад, нащупывая рукой дверную ручку.

Заскочив в небольшой тамбур, отделяющий основную часть первого этажа от входа в дом, Лунин обессиленно прислонился к стене и несколько раз шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Прижавшаяся к его груди Рокси мелко дрожала. Болонка явно была напугана не меньше своего хозяина, вот только Илье отчего-то казалось, что она лучше его знает, что именно им угрожало.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации